***
Представление публике маготелефона прошло весьма удачно. Сразу несколько толстосумов заинтересовались возможностью вложить деньги в выпуск столь полезного прибора, предназначенного для общения на большом расстоянии. Артур Уизли светился от заслуженных похвал его отделу, производившему адаптацию маггловских изобретений для работы в мире волшебства, а Джордж Уизли и Гарри Поттер около часа демонстрировали всем желающим маготелефон в действии. Когда ажиотаж вокруг новинки слегка поутих, прием вошел в привычную колею: кто-то наслаждался закусками, кто-то танцевал под аккомпанемент живой музыки в отведенной для этого части зала, а некоторые предпочли уделить время беседе. Гарри, исполняя предписанную ему роль, пригласил Джинни всего на единственный танец в самом начале вечера, а затем строил из себя исключительно невнимательного кавалера, постоянно отвлекаясь от сопровождения своей дамы, чтобы перекинуться парой фраз то с одним знакомым, то с другим. Молли Уизли, пристально следившая за дочерью и Поттером, пыталась осторожно исправить ситуацию и повернуть ее в нужное русло. – Перси, пойди поговори с Кингсли, а то он не отпускает Гарри, а твоей сестре хочется потанцевать, – распорядилась она, заметив, как Джинни недовольно хмурится из-за необходимости слушать разглагольствования министра. Несмотря на старания Персиваля Уизли, Поттер, лишившись общества Шеклболта, лишь натянуто улыбнулся Джинни, но на танцпол ее не повел, а завел разговор со стоявшим рядом Снейпом. Это не понравилось Молли, волновавшейся за судьбу дочери, и она предприняла очередную попытку помочь той завладеть вниманием Гарри безраздельно. – Гермиона, деточка, ты не попросишь Северуса сварить мне сердечные капли? А то что-то купленные в аптеке мне плохо помогают. Боюсь, их готовят не очень качественно. Рон и Гермиона почти сразу же после свадьбы сняли себе квартиру, и не последнюю роль в желании жить отдельно от многочисленного семейства Уизли сыграла любовь Молли вмешиваться в их личные дела. Они понимали, что та поступает так из лучших побуждений, но хотели самостоятельно решать, как им проводить свободное от работы время, и не натыкаться раз за разом на мать за дверью своей комнаты. Чтобы не обижать Молли и не ссориться с ней, они и предпочли обосноваться подальше от «Норы». Вот и сейчас Гермиона отлично догадалась, чего добивалась Молли, однако, даже не разделяя ее упрямого стремления поженить Джинни и Гарри, давным-давно объяснивших, что намерены остаться друзьями и не более, тяжко вздохнула и поплелась отвлекать Снейпа. Когда к Поттеру подошла Ромильда Вейн и, не обращая внимания на его спутницу, принялась откровенно строить ему глазки, а терпение миссис Уизли начало давать сбои, свою игру продолжил Драко Малфой. Он кивнул музыкантам, подтверждая ранее оговоренный заказ, и уверенно направился к своей цели. – Мисс Уизли, не составите мне пару в туре вальса? – первые звуки чарующей музыки поплыли по залу, оказывая незримую поддержку Малфою, в пятый раз за вечер приглашавшему Джинни потанцевать. – Поттер, ты же не будешь против? – Нет. Разумеется, не буду. Джинни вольна делать то, что ей по душе. Почти полное безразличие в тоне Гарри обрадовало Ромильду, решившую, что ее общество нравится ему больше. Впрочем, ее триумф длился недолго. Молли Уизли не собиралась смотреть сквозь пальцы на заигрывания какой-то вертихвостки, она энергично оттеснила ее от Поттера, притворно доброжелательно попросив: – Деточка, позволь мне поговорить с будущим зятем. Нам нужно по-родственному обсудить некоторые вопросы. – Конечно, – прошептала пораженная услышанным Ромильда и поспешила поделиться с подругами новостью о предстоящем браке Поттера. – Молли, это уже перебор! – раздраженно прошипел Гарри, не убирая с лица приветливой улыбки, чтобы не привлекать к их беседе лишнего внимания. Он не предполагал, что ситуация повернется таким образом. – Зачем вы вводите окружающих в заблуждение? – Дорогой, не сердись, – казалось, миссис Уизли не видела ничего предосудительного в своем вранье. – Вот увидишь, все будет замечательно! Джинни… – Джинни танцует и наслаждается вечером, – перебил ее Гарри, отвлекая от нотаций. В его замечании не было никаких особых эмоций, лишь констатация факта. – Позвольте нам самим решить, как устроить свою жизнь. Спустя несколько минут, которые расчетливая Молли, не желая спровоцировать ссору, провела в молчании, музыка стихла, и к ним подошла Джинни. Малфой, проводивший ее согласно правилам этикета, поцеловал ей руку, благодаря за танец, и, поклонившись, тут же затерялся среди присутствующих. – Простите, нам нужно отдохнуть от суеты приема, – обратился к миссис Уизли все еще негодующий в душе Поттер и, ничего не поясняя Джинни, чуть ли не насильно увлек ее за собой на террасу. С наступлением темноты на улице заметно похолодало, поэтому никто не покидал зал, где для любителей потанцевать началось самое веселье, а полуделовые беседы, подогретые спиртными напитками, достигли той отметки, когда прерывать их казалось недопустимым. Так что на террасе можно было поговорить без свидетелей. – Конечно. Только не простудитесь, – бросила им вслед Молли, надеясь, что после ее замечания Гарри по-джентльменски одолжит Джинни, одетой в легкое платье, свою мантию, что пришлось бы как нельзя кстати для некоторых планов. Молли осталась весьма довольна собой. Ее не волновало, что Поттер немного рассердился – тот никогда не держал на нее зла подолгу. Она не сомневалась, что он еще не раз поблагодарит ее за проявленную сегодня инициативу. Смутные намеки на то, что дочь скоро выйдет замуж, сквозили в разговорах Молли со знакомыми дамами с самого начала вечера. А глупышка Вейн довершила дело – это стало понятно, когда та принялась активно переходить от одной подруги к другой и о чем-то с ними шушукаться, после чего те окидывали Поттера оценивающими взглядами. Обдумывая свои следующие шаги, Молли не заметила, что на пустующую из-за ночного холода террасу, воспользовавшись иными выходами, отправились еще два человека, последовав туда за Гарри и его спутницей.***
Поттер отвел Джинни чуть в сторону от двери и встал так, чтобы их прикрывала одна из цветочных шпалер, помогая спрятаться от глаз и ушей посторонних, если кому-то взбредет в голову выйти на террасу. Полная луна давала достаточно света, чтобы собеседники видели друг друга и не нуждались в дополнительном освещении. – Гарри, что стряслось? – Джинни моментально сообразила, что ее вытащили из зала не для того, чтобы подышать свежим воздухом. – Молли стряслась! – рыкнул тот, выказывая свое недовольство. Убедившись, что терраса и впрямь абсолютно пуста, как он и надеялся, Гарри решил высказаться откровенно. – Я же предупреждал тебя, что это плохая идея – прийти на прием вдвоем. Я не горю желанием быть загнанным в ловушку! – Да что такого сделала мама? – Джинни обхватила себя за плечи – то ли от холода, то ли от предчувствия неприятностей. – Молли в моем присутствии заявила Ромильде, что я – ее будущий зять! А ты ведь знаешь эту сплетницу Вейн. Я больше чем уверен, что на приеме уже почти все жадные до слухов ведьмы в курсе этой несусветной выдумки твоей матери. Мы с тобой так не договаривались! – хоть Гарри и говорил негромко, его тон в полной мере демонстрировал, насколько он сердит. – Я всегда готов тебя поддержать, но это уже чересчур! Молли поставила меня в такое положение, что я обязан отреагировать. И что, по твоему мнению, я должен теперь предпринять? Благородно предложить тебе руку и сердце?! – Поттер, сбавь обороты! – к ним подошел Малфой. – Не командуй! – огрызнулся Гарри, окатив его злым взглядом. – Джинни, что скажешь? Это ты заварила кашу, а я – идиот! – тебя послушал. Одно дело – прослыть недотепой, у которого увели девушку, и совсем другое – получить ярлык безответственного человека, не отвечающего за свои поступки. Я не делал тебе предложения, так почему Молли распускает эти слухи? – Что? – Малфой, опоздавший к началу разговора, наконец разобрался в случившемся. – Джинни, это недопустимо. Как при таком раскладе… – он резко умолк, сообразив, что сейчас нужно действовать, а не обсуждать недостойный поступок будущей тещи. – Я немедленно поговорю с ней и заставлю дать понять сплетницам, что она неудачно пошутила, – хмуро пообещала ошарашенная услышанным Джинни. Она отлично осознавала, что иного выхода нет, чтобы выкарабкаться без потерь из этой ситуации – их относительно замкнутое общество может оказаться очень жестоким, если примется рассуждать о чести, порядочности и так далее. Уж кому об этом знать, как не ей, репортеру центральной газеты волшебного мира Британии? Следовательно, придется поставить мать перед фактом: либо та сама опровергнет свои неуместные намеки, либо это сделают Джинни и Драко, открыто заявив о своих отношениях. Приходилось лишь надеяться, что больное сердце Молли выдержит столь стремительное крушение ее мечты. – Прости, Гарри, что втянула тебя в это. Я и представить не могла, что мама осмелится на что-то подобное, – скомканно извинилась Джинни и под руку с Драко поспешила в тепло зала, предпочтя воспользоваться боковой дверью, чтобы выиграть несколько минут для обдумывания, как лучше подступиться с новостью к Молли, чтобы не убить ее этим. Джинни было страшно, и только горячая рука Драко, накрывшая ее ладонь на его предплечье, вселяла уверенность в том, что они вместе преодолеют все препятствия в этой жизни. Поттер проводил их все еще раздраженным взглядом и направился к балюстраде, ограждавшей террасу, решив, что надо повременить с собственным возвращением к приглашенным на презентацию гостям – слишком сильно возмутила его выходка Молли Уизли, перешедшей все границы пристойного. И тут возле него возник Северус – его облик словно соткался из лунного света, медленно проявившись в темноте ночи после снятия чар невидимости. Поттер даже слегка вздрогнул от неожиданности. Его всегда поражала способность Снейпа передвигаться практически беззвучно. – Ты все слышал, – констатировал Гарри, будучи твердо убежденным, что Северус не пропустил ни слова, раз уж он оказался рядом, стоило ему остаться одному. – Почти. Но суть ухватил. – Что предпримем? – Гарри любовался сверкающей дорожкой, проложенной ночным светилом на озерной воде. Его успокаивала близость любимого. – Ничего. Пусть все идет своим чередом, – Северус развернул его к себе лицом и тут же, пользуясь тем, что на террасе было пусто и никто за ними не подглядывал, впился в губы жарким поцелуем, заставляя забыть о как минимум неловкой ситуации, в которую тот попал, по доброте душевной пообещав помочь подруге.