Мэри и Бродяга

«Дорогая Лили, капитан должен был молчать…» Мэри недовольно скомкала лист пергамента и метко отправила его в мусорную корзину к остальным неудачным письмам. Новость про их с Сириусом многолетний обман, конечно же, дошла до Лили. Подруга написала Мэри сразу же. И во время печального празднования Нового года письмо было доставлено лично в руки обманщице. Судя по содержанию, Лили была крайне возмущена, но старалась себя сдерживать и повела себя по-взрослому – попросила объяснить, как все произошло. Чувство вины захлестнуло Мэри так, что она уже семь дней тянула с ответом. Каждый день начинался с очередного письма, а потом покаяние оказывалось в мусорной корзине. Мэри выдохнула и снова взялась за перо. «Дорогая Лили, ты моя лучшая подруга, именно поэтому мне было тяжело рассказать тебе правду. Да, мы с Сириусом действительно периодически претворялись парой, но для этого были причины. Три года назад, если ты помнишь, мы с Сириусом не общались совсем. Для меня он был агрессивный нарцисс, а ещё задирающий нос заучка. Кем была я для него – не знаю. Наверное, клоунесса. Или что-то типа того. Интересов общих у нас не было: он не любит спорт, а я, если честно, не люблю учиться. Общаться мы начали на пятом курсе после инцидента с Эйвери и Мальсибером…» Мэри закрыла глаза и откинулась на спинку стула. Вспоминать было больно. В 15 лет ей казалось, что все эти разговоры о чистокровности – полная чушь. Некоторым ребятам просто нравится быть особенными, вот и все. И когда Гидеон Эйвери начал с ней флиртовать, Мэри флиртовала в ответ. На общих зельях она всегда находила маленькую записочку рядом со своим котлом. Спустя две недели слизеринец позвал её на свидание. Тайная встреча проходила вечером недалеко от туалета плаксы Миртл (ведь туда редко кто заходит). Никогда ещё Мэри так не прихорашивалась – её первое в жизни свидание должно было пройти идеально. Но на место встречи Гидеон пришел не один. С ним был его друг Марк Мальсибер. Это свидание оказалось жизненным уроком, который Мэри запомнила на всю жизнь. Гидеон виновато отвел глаза в сторону, когда Мальсибер рассказывал гриффиндорке, почему грязнокровки похожи на животных, так что её попытка вступить в связь с чистокровным волшебником – неестественная мерзость. А потом добавил, что таких наглых и тупых, как она, нужно ставить на место. Заклятьем Империус Мальсибер заставил Мэри зайти в туалет плаксы Миртл и по очереди вывалить себе на голову содержимое мусорных корзин. Она помнила, как грязный и липкий мусор падал ей на голову. Помнила, что ей это не нравилось и в то же время казалось правильным. Помнила громкий смех Мальсибера и бездействие Эйвери. Запыхавшийся Сириус тогда появился очень неожиданно, точно знал, где и что происходит. Слизеринцы еще не успели среагировать, когда он уже произнес первое заклинание. Эйвери остолбенел, сразу после Мальсибер скорчился от жуткой боли и закричал. Круцио, так легко брошенное Сириусом Блэком, привело Мэри в себя. Тогда парень был не похож на себя нынешнего – вспыльчивый и озлобленный, он всегда искал конфликта. Мэри побежала и крепко схватила Сириуса за запястье. Тот яростно попытался скинуть её руку, но девушка не отпускала. «Ты дура?» – выкрикнул Сириус, злобно сверкнув глазами. Мэри потянула его в сторону выхода. «Пойдем! Хочешь, чтобы тебя исключили?» – нетипично твердо спросила она. Это возымело действие. За применение запрещенных заклинаний с позором исключали из школы. И Мэри была бы рада, если бы Мальсибера и Эйвери выгнали, но Блэка было жаль. Они вместе выбежали из туалета плаксы Миртл и остановились только у портрета Полной Дамы. Переглянувшись, они хором назвали пароль и молча зашли в гостиную. Мэри поднялась наверх в свою спальню, где её в таком виде встретила Лили. Тогда и зародилось великое вранье. Мэри рассказала Лили об Эйвери и Мальсибере, заменив запрещенное заклинание левитационными чарами. О Сириусе Блэке она не сказала ни слова. Мэри открыла глаза. За окном ветер лениво подкручивал снежные хлопья. Взгляд упал на письмо и остановился на последней строчке. Пора продолжать. «О том случае я рассказала не все. Ты думала, что они леветировали в меня мусорные корзины, на самом деле все было хуже – Мальсибер наложил на меня Империус, а Эйвери смотрел. Не представляю, как бы ты отреагировала, если бы знала правду. Хорошим бы точно не закончилось. Но, честно признаюсь, беспокоилась я не за тебя. В тот день меня спас Сириус. Обошелся он с ними жестко, даже жестоко. Настолько, что, знай кто-нибудь из профессоров про тот вечер, из школы бы вылетели трое. С тех пор мы с Сириусом начали общаться, потом подружились, а потом он начал встречаться с Аланой Аббот. Милая кареглазая блондинка с Пуффендуя. Она выпустилась в прошлом году. Сперва Сириус буквально бредил ею. Алана была самая красивая, самая добрая, самая-самая… Но через месяц всё изменилось. Сириус стал напряженным и, я видела, что он даже прятался пару раз при виде самой-самой Аланы. Она требовала от него ответственности, внимания и верности. В то время как Сириус в 15 лет не обладал ни тем, ни другим, ни третьим. Вот говорят, что гриффиндорцы смелые и отважные. Сириус легко может сбежать ночью в Запретный лес (капитан, кстати, в это время с ним), не боится выпить зелье неизвестного происхождения, легко ввязывается в опасные авантюры, но при этом до ужаса боится бросить девушку. Глупо же? Этот герой-любовник продолжал много тусить с друзьями, специально забывал приходить на свидания, но при этом оставался обаятельным душкой. В общем, Алана его не бросала, пока на занятии по Травологии Сириусу в лицо не брызнула какая-то дрянь (не помню, что это было за растение, так что это останется тайной). Я стояла рядом, поэтому первая пришла на помощь. Пока я стирала с его красивейшего лица липкую коричневую слизь, подруга Аланы усмотрела в этом интим, о чем поведала даже тем, кому это было не интересно. На следующий день счастливый и свободный Сириус с ярким пятном от пощечины подсел к нам за столик. О дальнейшем, я думаю, ты догадаешься сама». Перо замерло. Чернила вот-вот грозили оставить неприглядную каплю на пергаменте. Мэри глубоко вдохнула и выдохнула – оставалось самое сложное. Лили задала ей вопрос, на который она очень не хотела отвечать. Но если не написать сейчас, то лучшая подруга спросит лицом к лицу, и тогда правду сказать будет сложнее. «Ты спрашивала, нравится ли мне Сириус. На пятом курсе он мне нравился. Да и на шестом тоже. Причем очень сильно. Я даже воображала, что мы и вправду встречаемся. Ты сама помнишь, сколько раз видела меня в слезах после наших «расставаний». Сейчас уже не знаю. Я не жду от него признаний в любви или приглашения на свидание. Он мой друг, который остался ради меня на Рождество в Хогвартсе, я ему доверяю и без неприличных мыслей смогу спать с ним на одной кровати. И не спрашивай, откуда знаю. Не скажу. Сейчас мы с Сириусом видеть друг друга не можем. В буквальном смысле. Профессор МакГонагалл наложила на нас заклинание Доверия, а Хранителем сделала себя. Да, ты не ошиблась, это то заклинание, которое накладывают на дома. Теперь мы с Сириусом Блэком бродим мимо друг друга, не замечая. Я ненавижу нашего декана за то, что она обрекла меня на одиночество, но в то же время восхищена ею. Серьезно?! Она на студентов наложила заклинание для домов, квартир, хижин и сараев! У меня есть подозрения, что у неё есть чувство юмора. В общем, это было то еще Рождество. Я очень надеюсь, что ты меня поймешь и простишь! А ещё хочу узнать, как прошло знакомство с родителями! С любовью и полными раскаяния глазами, Мэри». Мэри положила перо на стол и встала. На душе стало очень легко. Она даже не думала, что эта тайна так сильно тяготила её. Лили поймет. По приезде, конечно, сделает официальный выговор, но поймет. И Алиса тоже. Мэри открыла шкаф и достала куртку. На глаза попал желтый свитер. После того, как она пыталась магически вывести въевшуюся грязь, он задубел и теперь стоймя прятался в шкафу. Мэри кисло захлопнула дверь. В то время как девушка запечатывала письмо, она все думала о МакГонагалл. Профессор с каменным лицом заявила им с Сириусом, что пока она декан факультета, беременностей на Гриффиндоре не будет. Этот дурачок тогда ухмыльнулся и хотел отколоть какую-то шутку, но взгляд МакГонагалл заставил его заткнуться и даже пристыдиться. За прыжок с поезда декан вычла у Гриффиндора 50 баллов. Напомнила, что Мэри староста и важный член сборной. И, в конце концов, наложила на них обоих заклинание Доверия. Рождество прошло довольно уныло. Из всех ровесников на каникулы в школе остался только Северус Снейп – бывший друг Лили. Да и тот не горел желанием общаться – только хмурился и ковырялся вилкой в салате. Сириус сидел где-то слева, потому что Мэри никак не могла повернуть туда голову, а взгляд все время скользил в какую-то другую сторону. В первую ночь Мэри стало страшно – она впервые ночевала одна. Девушка взяла Вафлю и нагло вторглась в мальчишечью спальню. Как в сказке про трех медведей, она выбрала самую мягкую и чистую кровать (естественно, кровать принадлежала Римусу) и уснула там, физически ощущая блок напротив кровати Сириуса. Так они и жили. Мэри вышла на улицу. Стояла хорошая зимняя погода, снег лип к ботинкам. Девушка добралась до совятни и подозвала Пуговку – маленькую сову-сплюшку. Пуговка всегда выручала Мэри, когда той нужно было доставить письмо. Гриффиндорка протянула сове кусочек мяса, та с благодарностью заглотила его целиком и подставила лапку. Мэри привязала письмо и пальцем погладила Пуговку по грудке, та тихо ухнула и взлетела. Десятки круглых глаз не спускали с гриффиндорки недовольных взглядов. – Да не забыла я о вас, – сказала она и полезла в карманы. Мэри гостями доставала из недр куртки сухофрукты и выкладывала в кормушку. – Вам такое немного можно, но без фанатизма, – захлопали крылья, на край кормушки уселась неясыть и схватила сушеный абрикос. За ней последовали и остальные. Мэри вышла из совятни и направилась к спящей Гремучей Иве. Её голые ветки слабо покачивались на ветру, иногда опасно вздрагивая. Прямо под Ивой располагалась целая деревня оживших снеговиков. Они были разные: снеговик-охранник, снеговик-дворник, снеговик-строитель… У каждого было свое дело. С каждым днем население увеличивалось: утром Мэри добавляла одного, а вечером – Сириус. Снеговик-почтальон (он появился первым) подошел к гриффиндорке и отдал письмо сделанными из ивовых веток руками. К счастью, на переписку декан запрета не наложила. Мэри улыбнулась. Она предложила Сириусу идею строительства снеговиковой деревни, он её поддержал – делать-то все равно было нечего. Мэри открыла письмо: «Твоя кошка опять разодрала мою подушку! И я обвиняю в этом тебя, потому что ты – хозяйка, а ещё это ты показала ей путь в нашу комнату! Так вот. Если вдруг у «Вафельки» раздуется голова, как у Бертрама Обри, и ты подумаешь, что это все сделали злобные слизеринцы, знай, это не они, а Я! С уважением, Сириус Блэк III». Мэри фыркнула, достала огрызок карандаша и листок бумаги и быстро настрочила ответ. Девушка подняла глаза и поискала взглядом снеговика-почтальона. Он успел подойти к снеговику-мастеру татуировок, и тот уже начал рисовать палочкой на круглом животе что-то похожее на хижину Хагрида. Мэри осторожно пробралась и подкинула в сумку почтальона письмо, потом огляделась в поисках чистого снега – как раз недалеко был приятного размера сугроб. Мэри засунула руки в карманы и достала перчатки. – Ну что, внесём немного гендерного разнообразия в вашу мужскую компанию. Сириус довольно долго рассматривал толпу снеговиков, окруживших первого снеговика-женщину. Кокетливая дамочка в легкомысленной фиолетовой шляпке сразила все мужское население снежного города. Она величаво путешествовала от одного сугроба к другому, в то время как остальные снеговики преследовали её. Сириус усмехнулся – у Мэри всегда появлялись неожиданные идеи. Да и лепить у неё лучше выходило. Все снеговики Сириуса были откровенными уродами, но Мэри каждый раз проводила им пластику лица и тела, так что в итоге они оказывались ничего. Парень поискал в толпе снеговика-почтальона, но в сумерках так и не смог его обнаружить. Ещё один ужасно скучный день подходил к концу. К счастью, каникулы заканчивались через четыре дня. Сириус отвел взгляд в сторону и шмыгнул носом. К Запретному лесу вела едва заметная тропка. Он огляделся по сторонам – никого не было. Превратиться в собаку было делом двух секунд. Черный пёс, размашисто перескочив пару снеговиков, побежал в лес. Следы животных, едва различимые для человека, сейчас казались яркими маяками: тут пробегал заяц, здесь – лисица, а там необычайно близко к школе подошел акромантул. Сириус бежал: к лапам прилипал снег, в уши задувал ветер, и сердце стучало часто и счастливо. Даже в зимнем воздухе собачий нос улавливал десятки запахов. И самым ярким оказался запах человеческой крови. Сириус резко затормозил – в десяти-пятнадцати шагах от него кто-то умирал. Пес превратился в человека. Из кармана Сириус достал палочку и побежал. Ноги проваливались по колено в снег, двигаться было тяжело. – Эй! – окрикнул Сириус, рискуя быть замеченным врагом. Фигура в плаще пошевелилась. Гриффиндорец сделал ещё шаг и направил палочку на лежащего. Длинные пальцы откинули капюшон. Перед Сириусом в крови лежала Доркас Медоуз. – Профессор? – он рефлекторно спрятал палочку за спину. Взгляд её едва удерживал сознание. Сириус подошел ближе и замер в нерешительности. На снегу ярким пятном растекалась кровь. – Помоги мне добраться до моего кабинета, – эта фраза далась профессору с трудом. – Но… – Сириус хотел сказать, что добраться до колдомедика будет правильнее, но вспомнил, что мадам Помфри уехала на праздники к своей семье. Недалеко росла ель. Парень заклинанием отсек нижнюю ветку и осторожно усадил на них профессора Медоуз. С помощью манящих чар он тянул ветку за собой до замка. Но как быть дальше? В школе в таком виде появляться, как минимум, странно. – Я сама, – подала голос профессор и попыталась встать, но резко скривилась от боли. – Давайте так: я вам немного помогу, и это будет наш маленький секрет? – попытался улыбнуться Сириус. Профессор Медоуз качнула головой в знак согласия. Сириус подхватил её и помог подняться. Молодая женщина прислонилась к нему и обхватила за талию. Шуточки на эту тему неуместно всплыли в голове Бродяги, и ему показалось, что он услышал едва различимое: «Идиот…» Каким-то чудом никого не встретив, они мелкими шажками дошли до кабинета Защиты от темных искусств. Сириус усадил профессора на ближайшую скамейку. – Крововосполняющее зелье в моем столе… И общий антидот от змеиных ядов, – тихо прошептала женщина и улеглась головой на парту, черные блестящие волосы безжизненными лучами расползлись в разные стороны. На пол падали крупные капли крови. Сириус действовал четко и быстро. Без паники нашел оба зелья, принес их и, откупорив, по очереди влил жидкость в едва приоткрытые леденеющие губы. Через пару минут дыхание её потеплело. Молодая женщина открыла глаза. Сириус выдохнул. – Где вы посреди зимы нашли змею, профессор? – весело спросил он, улыбаясь фирменной улыбкой. – Вам лучше не знать, – женщина села прямо и осторожно закатала рукав мантии. Вся правая рука была в крови. Кожа в районе сонной артерии разорвана. В критический момент она сражалась левой рукой, теряя сознание. Сириус плотно сжал губы и терпеливо ждал хоть каких-то объяснений. Профессор встала, рукой показав, что ей не нужна помощь, и добрела до стола, достала оттуда какую-то темно-синюю мазь и начала смазывать укусы. Сириус хмуро молчал, недовольно сложив руки на груди. Профессор подняла глаза и удивилась. – Можете идти, мистер Блэк. – И это все? – возмутился парень. Профессор Медоуз здоровой рукой убрала за ухо прядь волос. – Спасибо, – мягко произнесла она. – Я тебе очень благодарна, Сириус. Бродяга замер. Впервые профессор Медоуз назвала его по имени. Мысли закрутились, но гриффиндорец резко себя одернул. – Я не согласен! Здесь явно что-то не… – Я так устала, – оборвала его брюнетка и слегка наклонила голову на бок. Сириус не отрывал от нее пристального взгляда. Вид у нее был потрепанный и уставший, но она все равно была прекрасна в своей медлительной небрежности. Профессор Медоуз встала, обошла стол и остановилась напротив студента. – Скажу честно. Я вижу, как ты на меня смотришь, – говорила она довольно буднично, у Сириуса вырвался нервный смешок. – Если я тебя поцелую, ты обещаешь заткнуться и уйти? Вопрос был неожиданным. Гриффиндорец на мгновение выпал из реальности. – Что? Да, но… – Сириус растерялся. – Ну и отлично, – не дав возможности забрать слова назад, волшебница приблизилась и коснулась своими губами губ Сириуса. Парень подался вперед и перехватил инициативу. На вкус поцелуй был горький из-за зелий, которые она выпила. Сириус провел пальцами по легким, словно черная паутина, волосам и уверенно углубил поцелуй. Его завела её опытность и частичная безучастность. Доркас отстранилась. В её глазах не было ни капли желания. – Хорошего вечера, мистер Блэк, – профессор отошла и села на стул. Сказала она это таким деловым тоном, словно они сейчас обсуждали пересдачу, а не целовались. – Я… – Сириус растерялся. – Обещания надо выполнять, – напомнила она. И парень недоуменно развернулся и сделал пару шагов к выходу. Профессор Медоуз была сама на себя не похожа. Сириус резко обернулся. – Вы не Доркас Медоуз, – уверенно сообщил он. Молодая женщина замерла: тыльной стороной запястья она тщательно вытирала следы поцелуя на губах. Сириус пораженно смотрел на неё – впервые в его жизни девушка вытирала губы после его поцелуя. – Это я, – устало положив руку на стол, сообщила она. – Докажите! – Не хочу… На меня сегодня напала огромная змея и чуть не убила. Я сильно вымотана и хочу остаться одна, выпить сонное зелье и поспать. А ещё, очевидно, я выбрала не тот способ, чтобы выдворить тебя из моего кабинета. Хотела с благодарностью и по-хорошему. Но не выходит. Так что минус десять баллов с Гриффиндора! – Но… – Минус двадцать… – Стойте! – вскричал Сириус. – Я все понял. У меня только один вопрос. – Ладно, задавай, – хмуро согласилась профессор. – Вы умирали. Не пошли к колдомедику. А потом решились поцеловать студента. Что с вами происходит? – Мне этот вопрос не нравится, давай другой, – холодно отрезала профессор Медоуз. – Хорошо, – напряженно заметил Сириус и сделал паузу. – Мы теперь встречаемся? Доркас рассмеялась, а потом ойкнула от резкой боли и схватилась за шею. – Конечно, нет, – сообщила она, пальцем проверяя рану. Брюнет недовольно фыркнул. – Но как тогда… – Один вопрос, Блэк, – напомнила профессор Медоуз. – Да, один глобальный вопрос, который подразумевает несколько уточняющих подвопросов, – по своим качествам он порой напоминал клеща, вбурившегося в кожу где-то в районе задницы – самостоятельно достать нереально, просить других – стыдно. Глубокий усталый вздох профессора доказывал, что та почти сдалась. – Давайте честно. Не я был инициатором. Это вы захотели меня поцеловать. Причем, никогда я ещё не называл человека, которого поцеловал, на «вы»! – Да, это очень странно, – согласилась профессор Медоуз. – Но «вы» здесь самый приемлемый вариант. – Ладно, – недовольно согласился Сириус. – Так вот, я не понимаю, раз ВЫ все же решились на запретный поцелуй, почему бы не дать мне шанс? – На это есть две причины. Первая – сегодня я кое-что узнала. И это кое-что сильно выбило меня из колеи. Так что мои поступки могут быть неадекватными, – она внимательно посмотрела в голубые глаза Сириуса и эффектно выгнула черную бровь. – Вторая причина проще – мы оба друг другу не нужны. – Как вы можете решать за меня? – Ох уж этот один-единственный вопрос! – усмехнулась профессор Медоуз. – Тебе нужна была галочка напротив моего имени. Ты её получил. – Я что, по-вашему, какой-то коллекционер? – Нет, – просто ответила она и твердо решила прикусить язык. Сириусу Блэку не надо знать, насколько глубоко Доркас уже его изучила. Может быть, когда-нибудь он сам поймет, почему ему так тяжело сохранять романтические отношения с девушками.– Нет, у коллекционеров обычно бывают трофеи, – Сириус уязвленно усмехнулся. Именно в этот момент в голову профессора пришла мысль. Сириус Блэк постоянно убеждал её, что он достаточно взрослый. А что, если это действительно так? Он, и правда, подходит лучше остальных студентов. Доркас вскинула голову, нужно было решаться сейчас. В следующий раз она может не осмелиться действовать без разрешения. – Ты ведь хочешь быть героем, Блэк? Хочешь стать мракоборцем и спасти мир от Волдеморта? Сириус сощурился. Запрещенное имя резануло слух. По выражению лица профессора он понял, что та настроена очень серьёзно. – Как-то вы резко перескочили с темы поцелуев на тему войны, – попытался отшутиться парень, но поймал себя на мысли, что ему очень интересно, к чему же ведет профессор Медоуз. – Поцелуи меня мало интересуют, – отмахнулась она. – Я заметил, – съязвил Сириус. Доркас подумала, что в случае неудачи, она просто сотрет Блэку память. И все пойдет своим чередом. – Есть одна важная тайна, подразумевающая под собой кучу подтайн – всё, как ты любишь, – Бродяга заинтересованно сверкнул глазами, но промолчал. – У тебя есть одна попытка, чтобы доказать мне, что ты достоин её знать. Сердце Сириуса учащенно забилось. Шанса на ошибку у него не было. В голове смешались все мысли, а нужно было выбрать всего одну. Он кивнул и уверенно встретил взгляд красавицы Доркас Медоуз. Если он прав, то ему нужно будет извиниться за множество мыслей, которые он успел о ней передумать с момента их знакомства. Хотя, тогда это объясняет, почему у него не вышло совратить профессора. Сириус Блэк повел плечами и подумал: «Вы – легилимент». Профессор откинулась ни спинку стула и улыбнулась. – У меня давно к тебе есть претензия, – она повертела палочку между пальцами. – На матче между Гриффиндором и Слизерином ты отсутствовал. Джеймс Поттер довольно долго мысленно обвинял меня за «отработки», которые я назначила тебе в день игры. Нечестно было с твоей стороны прикрываться моим добрым именем. – Так вы все же легилимент? Я прав? – сдавленно спросил Сириус. – А чем же ты занимался тогда? – тихо спросила профессор. – Ты взял вашу самодельную карту Хогвартса, стащил у Джеймса Поттера мантию-невидимку и весь матч метался между койками брата и подруги в больничном крыле. А ночью превратился в пса и сбежал в лес, потому что у Римуса Люпина полнолуние, – Сириус уже понял, что победил. Он был прав с самого начала. Губы разъехались в широкой улыбке. – Я сохранила твой секрет, Бродяга. Надеюсь, что ты сохранишь мой. Садись, это будет долгий разговор. Ты когда-нибудь слышал, что у директора Дамблдора в кабинете живет феникс?..