Мэри и Бродяга

Мэри следила за Сириусом. Нет, не как шпион, а скорее как антипопа за помирающим львом. Прошло несколько дней с тех пор, как Сириус позвал её на свидание. Приглашение было замечательным: с ним ей будет лучше, чем с оборотнем. И с тех пор они больше не разговаривали. Да, находились в одной компании, ели за одним столом, занимались в одной библиотеке и делали вид, что все в порядке. По крайней мере, Мэри делала. А вот Сириус, несмотря на то, что продолжал шутить за завтраком, обедом и ужином, как это обычно и бывало, вёл себя странно. В понедельник на заклинаниях он под изумленные взгляды однокурсников пересел со своей первой парты на последнюю, положил голову на учебник и пролежал так всё занятие. Та же картина повторилась и на прорицаниях. Так что Мэри пришлось одной рассчитывать натальную карту. И это было совсем не весело. Она иногда ощущала неприятное жжение между лопаток – типичный признак того, что тебе пялятся в спину, но когда оглядывалась, видела только чёрную макушку. Лили сказала, что картина «Я лежу на задней парте – впитываю лбом учебник – не мешайте» повторилась и на зельеварении. Потом был обед и пара фирменных шуточек от Сириуса Блэка. В то время как предыдущие профессора решили дать парню денёк отлежаться, профессор Медоуз довольно жёстко дала понять, что лентяев на отработке важных защитных заклинаний не потерпит. Сириус окинул её недовольным волчьим взглядом из-под бровей и встал напротив Алисы. Первым же заклинанием его отбросило в стену, и он, страдальчески сжимая предплечье, свинтил в медпункт. Сперва Мэри злилась, сжимала кулаки, хмурила брови и кусала губы. Что еще за биполярное расстройство придумал себе этот недоразвитый? Потом это повторилось на второй и на третий день. И Мэри поняла, что скучает, что не может глубоко дышать, когда смотрит на него. Ну всё… Пора перекладываться на последнюю парту, лежать там рядышком с Сириусом, изображая драматичную смерть. Он тоже скучает? Не может не скучать. Мэри заметила, как он смотрит, когда она что-нибудь рассказывает всем за столом. Ей даже показалось, что не понимает ни слова, просто смотрит, чтобы насмотреться до следующего раза, и улыбается, когда все улыбаются, смеется, когда все смеются… А всего-то и надо подойти, объяснить, что просто хотел защитить таким идиотским способом. И всё! Смотри сколько влезет! Мэри упала на кровать и закрыла лицо руками. Ну не самой же ей к нему идти!? «Знаешь, Сириус, несмотря на то, что ты пытался сорвать мне свидание, давай продолжим быть друзьяшками? А то я по тебе уже так скучаю, что скоро сойду с ума!» – представила Мэри картину и зарычала от злости. – Хочешь поговорить об этом? Мэри вздрогнула. Она и забыла, что в спальне для девочек живут и другие девочки. Лили сидела на кровати, подсунув левую лодыжку под правую ногу. Вафля мирно спала у неё на подушке. – Я не знаю, что мне делать… – простонала Мэри, переворачиваясь на бок. – С Римусом? – сочувствующе спросила Лили. С Римусом!!! Мэри застонала. С Римусом все было очень неловко. Тот разговор на поляне не закончился для их свидания ничем хорошим. Каждый остался при своем: Римус был уверен, что Мэри влюблена в Сириуса, Мэри утверждала, что Римус зациклился на этих Патронусах. Роман закончился, так и не начавшись. Но для друзей – всё прошло хорошо. На вопросы: как погуляли? ещё увидитесь? целовались? оба отвечали уклончиво, чтобы потом, когда любопытные друзья потеряют интерес, можно было бы вести себя как раньше – быть надёжными помощниками и хорошими приятелями, но уже без намёка на романтику. Так что сейчас они с Римусом просто болезненно выжидали с улыбками на лицах. – Хочешь, составим список «за» и «против»? Я всегда так делаю, – предложила Лили и потянулась за блокнотом. Мэри застонала – она с ума сходила от её списков. Стоит ли покупать это платье: «за» – оно красивое, «против» – очень дорогое, «за» – у меня мало летних платьев, «против»… Она даже на капитана список делала! С другой стороны Лили явно переживает, и если этот дурацкий список её немного успокоит, то… – Давай, но писать будешь ты. – Окей, – улыбнулась Лили и довольно схватила перо. – Ты можешь просто назначить ей отработки? – взгляд у Сириуса, как у сумасшедшего, пальцы бегали по столешнице туда-сюда. – Она хорошая девочка и не нарушает правила, – надо с ним говорить ровно, спокойно, чтобы окончательно шарики и ролики из головы не выпали. – Ладно, – вскинул бровь. – Раз она хорошая девочка, попроси её помочь тебе с чем-нибудь! И назначь меня её напарником. – Тебя? – профессор недовольно сложила руки на груди. – Напомнить тебе, как ведешь себя в последнее время? Все профессора уже заметили. Соберись, начни нормально учиться и прекрати мне «тыкать»! – Простите, профессор Медоуз. На «ты» Вас называть нельзя, а пить с Вами огневиски, значит, можно? – Сириус звякнул бокалом по столу. – Более того, профессор, Вы мне его сами предложили и сами же налили. – Я не умею успокаивать подростков, – вздохнула она. То, что творилось в его голове, ей совершенно не нравилось. В голове его был просто белый шум и больше ничего, так бывает у людей с психическим расстройством или в глубокой депрессии. Она думала, что разговор по душам как-то поможет её протеже. И вот результат! Теперь она должна назначить Мэри Макдональд отработки. – Доркас, скажи мне, она злится? – Сириус смотрел прямо в глаза – искал ответ. – Мне откуда знать? – вздохнула профессор. Не умеет Мэри Макдональд долго злиться – подумала, но не сказала. Пусть Сириус учится отвечать за последствия своих действий. – Ты же у всех в головах сидишь, так что давай без этого. – Она промолчала. Сириус схватился за голову, нервно взлохматил волосы и стал похож на безумца. – Конечно, она злится. У неё такой взгляд был, будто она меня прикончить хочет. Я же ей свидание испортил. Растрепал, что Римус – оборотень. Я такой идиот. – Сириус, приди в себя, – она старалась говорить мягко, но было важно донести информацию – он явно не о том сейчас думает. – Скоро собрание ордена, на котором ты должен быть официально представлен всему составу. Я не хочу, чтобы о тебе сложилось определенное мнение. Сириус взял со стола полупустой бокал и одном глотком осушил его. Это был уже второй. Говорить он начал только после с горкой налитого первого. – Мои друзья станут весомой частью ордена. И у них уже сложилось обо мне определенное мнение. И я, кажется, уже не раз доказал свою профпригодность. Он кивнул на стол, на который недавно положил досье на возможных упивающихся смертью. – Снейп…. – протянула профессор Медоуз, прочитав фамилию с первого листа. Ну, конечно, кто бы это ещё мог быть. – Он ещё не упивающийся. – И что теперь, пусть гуляет на свободе и насылает на всех свою «Сектусемпру»? – Он. Не. Упивающийся, – отчеканила слова профессор. – На каких основаниях я могу его задержать? Что он придумал заклинание от врагов? – Ты сама знаешь, что для него стать упивающимся – дело времени. – Вот когда станет, тогда и задержим. – Она положила список на стол. – Прекрати себя изводить. Может тебе ещё налить? Он наклонился вперед, навис над её столом. – Просто скажи мне, что она думает. Профессор Медоуз строго нахмурила брови. Не нравилось ей, к чему все идёт. – Просто подойти к ней и спроси. Она сама расскажет. А я изучала легилименцию не для того, чтобы решать твои любовные проблемы, – он хмыкнул на слове «любовные». – Ты хотел быть героем, Сириус. Так будь им. Ты обладаешь всеми данными, но сейчас отвлекаешься, – она сузила глаза. – Знаешь, есть два типа героев: те, кто спасает принцессу и те, кто убивает дракона, – чёрная бровь вопросительно дернулась. – Ты говоришь о приоритетах? – догадался Сириус довольно быстро. – Да, – профессор посмотрела на него спокойным взглядом, – реши для себя, что ты сделаешь в первую очередь? – Я убью дракона. И потом спасу принцессу, – недолго думая, ответил он. – Бац! – профессор Медоуз щелкнула пальцами. – Пока ты убивал дракона, твою принцессу вывел из пещеры другой герой. – А если я выберу принцессу, кто-то другой уведёт моего дракона? – хмыкнул Сириус. – Тут может быть много вариантов. Или дракон вылетит и сожжёт соседнюю деревню, или пока ты ищешь принцессу, дракон убьет твоего лучшего друга. Твой вариант тоже годится, кстати, – она улыбнулась, но как-то не весело. – Зашибись тест! Профессор пожала плечами. Она-то свой выбор сделала. Только это не выбор был, а единственно возможный вариант. – Определись и не глупи, когда настанет время. Нельзя успеть в два места. – Это поэтому ты не говоришь мне, о чём она думает? Профессор застонала. Она почти забыла, что тут дело не в принцессах и драконах, а в потёкшей крыше. Ровно в двенадцать ночи Мэри стояла перед входом в мальчишескую спальню. А что ей было делать? Она не могла не проверить. Рука легонько нажала на дверь, та скрипнула и приоткрыла маленькую щелку. Мэри скользнула взглядом в комнату, нашла кровать Римуса – пусто. Сердце пропустило удар – значит, всё же оборотень. На соседних кроватях тоже никого не было. А они куда могли подеваться? Она открыла дверь и вошла в наполненную темнотой комнату, сделала несколько осторожных шагов вперед по лунной дорожке на полу, выдохнула. – Мэри? – Она подскочила от страха, услышав шершавый сонный голос Сириуса. Какого чёрта он здесь делает? – Ты что здесь делаешь? Мэри резко развернулась. Сириус подтянулся на кровати и сел, одеяло сползло до пояса и выяснилось, что спит он не в пижаме. Взгляд скользнул по широким плечам, острым ключицам и пристыженно утёк в пол. – Полнолуние же… Хотела проверить, – как можно суше заметила она. Сириус промычал что-то неопределенное. – А ты почему не со всеми? – Я наказан, – хмыкнул он. По шуршанию одеяла стало ясно, что он усаживается поудобнее. – Нельзя без разрешения брать метлу Джеймса. – А как он…? Я же вернула, – возмущенно вскинула голову и встретилась со спокойным взглядом голубых глаз. Сириус сидел, лениво опираясь спиной о стену, разглядывал её и явно даже не задумывался надеть футболку. – Он обычно кладёт метлу поверх чемодана, а ты положила за него, – объяснил Сириус. Мэри недовольно фыркнула – откуда она могла знать? Пусть скажет спасибо, что вообще вернула. – Ну, узнала ты, что твой парень – оборотень. Что теперь? Она посмотрела на аккуратно заправленную кровать Римуса. Пальцы немного дрожали. Сведения, как ни странно, не напугали, а огорчили. Это всё было несправедливо. – Как давно он… – Мэри подошла к окну и посмотрела на небо. Молочно-белая луна с рыжеватыми подпалинами беспощадно освещала лес – выманивала волков и оборотней на прогулку. – С детства. Привык уже, не переживай, – интонация мягкая, успокаивающая. – Даже немного развлекаться научился в такие ночи. За спиной разлилась тишина. Сириус явно думал, что ещё сказать, но не знал. А вот Мэри знала, она уже с воскресенья мучается: – Как тебе вообще в голову пришло мне такое рассказать!? – гневно спросила она, совсем не узнавая свой голос. Никогда в жизни Мэри ещё ни на кого так не злилась. – А если бы я проболталась? Послышался напряженный вздох. Она прилипла лбом к стеклу – не хотела смотреть на Сириуса. Бесил он жутко, этим взглядом, полным собачьего раскаяния. И вообще ей по совести просто надо уйти: сделать несколько шагов в сторону выхода и закрыть дверь с той стороны. Она узнала, что хотела: Римус, действительно, оборотень. И его друзья не боятся находиться в полнолуние рядом с ним. И вообще всё, по словам Сириуса, не так уж и ужасно. Гуляет вот. – Мэри, я скажу тебе правду, а ты решай сама, ладно? – от этих слов она пальцами крепко ухватилась за подоконник и кивнула. Он увидел. Конечно, увидел, ведь он за ней наблюдает, а она на него даже грозно посмотреть не может, потому что у кого-то ума не хватает просто надеть дырявую майку хотя бы. – Я считаю, что должен был тебе сказать, что он оборотень. И не чувствую своей вины. – Конечно, не чувствуешь! – ядовито заметила Мэри, злобно цокнув языком. – Дослушай, ладно? И может, повернёшься уже ко мне лицом? – она медленно развернулась, недовольно сложила руки на груди, взгляд направила на дверь. – Римус мой друг, и он хороший парень, но ты… как… – он замолчал, подбирая слова, Мэри невольно глянула на Сириуса – выражение лица раздосадованное, но упрямое. – Как я мог отпустить тебя на свидание, когда ты даже не осознаешь всех рисков? Мне пришлось сделать выбор в пользу тебя, а не в пользу Римуса, – Мэри обхватила себя за плечи и поджала губы. Сердце очень несвоевременно сделало кульбит и напрочь отказалось злиться. Если бы мозг мог отрастить ноги и запинать слабое сердце – так бы он и сделал. А Мэри решила не вступать в разборки с самой собой и просто слушала дальше. – Если ты думаешь, что это была попытка отговорить тебя от свидания, то скорее – да. Только я знал, что это не сработает. Надеялся, что сработает, но знал, что нет. Ты любишь людей и боишься их обижать. Так что все равно пошла бы и все равно никому бы не проболталась. – Как благородно с твоей стороны! – она вцепилась в Сириуса взглядом. Мэри с удовольствием заметила, что мозг-то пока побеждал. – И, наверное, объяснение найдется, что влетел ко мне в окно? Убеждал, что все свидания – это «фестрала дерьмо»? Звал вместо Римуса с тобой пойти? Защитник чёртов! Просто извинись уже и надень грёбаную футболку! – Вот и мозг сдался. Тоже оказался слабеньким. – Придурок! Лицо Сириуса застыло на мгновение, потом губы выдали некое подобие улыбки. Потом эта улыбка начала разъезжаться в разные стороны. Да так, что лицо вот-вот грозило треснуть. – Ща! – он привстал и протянул руки к стулу, на котором висели вещи. Одеяло упало ещё ниже, Мэри убедилась, что пижамные штаны он тоже не носит и, прижав к горящим щекам ледяные ладони, отвернулась. Ну, хоть не голый спит – вполне могло бы быть в его стиле. Она прислушивалась к шуршанию одежды, краем глаза увидела, что он уже стоит на ногах. – Всё! – на нём были клетчатые штаны и белая футболка. Руки Сириус широко раскинул и нахально улыбнулся. Мэри кивнула, пытаясь сохранить строгое лицо. Но ни в душе, ни в сердце никакой строгости не чувствовала – идиотская улыбка всю обиду выжгла и на её месте вырастила пушистое ромашковое поле. Мэри уперла руки в бока. – Теперь проси прощения. – Прости! – улыбка становилась шире и наглее. – Лицо теперь более виноватое сделай, как будто раскаиваешься, и повторяй за мной: Мэри, я больше не буду вести себя как дебил. – Мэри, я больше не буду вести себя как дебил, – он поднял правую руку, словно давал клятву, и правда пытался не улыбаться. Выходило ещё хуже, как если бы совсем не пытался. Мэри сама еле сдерживалась. Невозможно злиться, когда на тебя смотрят так, будто ты самый невероятный человек во вселенной. А ещё спасаешь котиков по выходным. – Прекращу лезть в твои отношения. Скривился, но повторил: – Прекращу лезть в твои отношения. – Больше не буду лежать на задних партах и вызывать жалость, – он фыркнул и закусил губу, потом выдохнул и продолжил: – Больше не буду лежать на задних партах и вызывать жалость, – торжественно закончил Сириус. – Ты простила меня? Скажи, что простила! – он глядел на Мэри из-под полуопущенных ресниц виновато и хитро одновременно. Она неохотно кивнула. Сириус вскинул вверх руки, издал победный клич и рассмеялся. Мэри чувствовала, как и её губы растянулись в улыбке, и обида больше не пропитывала воздух. Он схватил девушку за руки, закружил на месте и засмеялся, остановился, притянул к груди. – Я так рад, – ласково погладил по волосам, осторожно поцеловал в лоб, замер, посмотрел внимательно. – Ты скучала? – Мэри нахмурила брови, Сириус усмехнулся, на щеке проступила ямочка. – Скучала, – уверенно ответил за неё он. – У меня вопрос есть. Только не злись. Ты мне можешь просто ответить, и я отстану? Один только вопрос. Это очень важно. Что у вас с Римусом? Мэри вырвала руку. Вот только вроде всё складываться начало. – Ты же обещал! – Плохо всё, да? – он неопределенно хмыкнул. – Из-за меня? Из-за того, что я наговорил? – Нет, тут мы и без тебя неплохо справились, – буркнула Мэри напряженно. Сириус примирительно поднял руки – сдаюсь. И начал говорить совершенно левую ерунду, что нашёл недавно книгу в библиотеке на древнем языке и теперь знает, как вызвать демона, что высчитал-таки натальную карту, но не на себя, а на любимого декана, чем теперь собирается пользоваться. Они сели на подоконник, и Мэри слушала, слушала, опустила голову ему на плечо, слушала… За спиной в лесу завыл волк. Волк ли? Мэри спрыгнула на пол и повернулась. – Я пойду. Завтра вставать рано. – Погоди, – он слез за ней и встал напротив. – Последняя штука. Очень прикольная. Сегодня только узнал, – уходить совсем не хотелось. Рядом с Сириусом было очень хорошо, уютно, и она осталась. Совсем на чуть-чуть. – Выбери: сразишься с огнедышащим драконом или спасешь прекрасного принца? Мэри фыркнула. – Спасу прекрасного принца, – Сириуса, кажется, её ответ не порадовал. – Тогда дракон спалит деревню. Мэри улыбнулась. – А что, если мой принц умрёт, пока я сражаюсь с драконом? А что, если именно этому принцу суждено этого дракона победить, а не мне? – Мэри протянула руку и шутливо дёрнула за смоляную прядь. – Хочу стать героем для одного, но самого важного человека. – Ну вот… – он внимательно рассматривал её лицо, будто видел впервые. – Может и мне принцессу выбрать? – непонятным полушепотом спросил Сириус. – Нет, – Мэри сделала небольшой шажок навстречу, посмотрела прямо, уверенно. – Дракон тебе больше подходит… Она мягко положила ему ладонь на щеку, спустилась пальцами вниз до подбородка и легко потянула вниз, будто всё так и надо. Он чуть наклонил голову. Губы мягко соприкоснулись, бережно, ласково, так, что закололо кончики пальцев. Язык влажно дотронулся до горячих сухих губ, и тело заныло болезненно от нежных прикосновений. Нужно ещё, только смелее, ярче, ближе, чтобы ощущать целиком. И Сириус понял, что, и правда, нужно. Необходимо. Придвинулся ближе, обхватил за талию, притянул так, что мурашки рассыпались по всему телу. Она негромко охнула, прямо ему в губы, пальцами впилась в твёрдые плечи, чтобы не смел отпускать. Взгляд этот его шальной, почти демонически-черный без радужки, блуждал по её лицу, словно искал что-то. Нашёл. Усмехнулся уголком губ. Мягко опустил голову к плечу. – На свидание пойдешь со мной? – шепнул, выцеловывая дорожку на шее. Мэри резко пришла в себя и реальность её очень напугала. Комната в полумраке, они вдвоём в свете яркой луны, словно под софитами, и вопрос этот, брошенный очень невовремя. Тяжело дыша, хватая ярко-красными зацелованными губами воздух, она пыталась вспомнить, как говорить. Что она наделала?! Зачем?! – Мне пора, – наконец выдохнула она, выскользнула из его рук, практически бегом добралась до двери, схватилась за ручку, потянула на себя и обернулась, наткнувшись все на тот же шальной демонически-чёрный взгляд. – Давай мы сейчас возьмём и забудем эти две минуты. Признаю, сама начала – виновата. Дура я. Жертва ты. Хорошо? – Хорошо, – усмехнулся, и опять Мэри показалось, что ни хрена он её не слышит, отвечает на автомате, просто смотрит, чтобы насмотреться.