(｀⌒*)O-(｀⌒´Q)
— Вы звали меня? — извечная фраза, слишком часто повторявшаяся в дверях этого кабинета, вновь разнеслась по воздуху. Город духов окончательно погрузился во тьму. Отсутствие каких-либо источников освещения кроме поникнувшего над столом светильника и разыгравшегося пламени в камине позволяло поселиться в кабинете пугающим, дрожащим формам теней. Кабинет и без них был не менее страшен. Пестрота, переизбыток красных оттенков придавали атмосфере ещё больше напряжённости. — Да, я как раз хотела с тобой кое о чём поговорить. — С надменностью и лишь слегка прикрытым раздражением сказала Юбаба, не отрываясь от письма, которым она была занята. — «Ауч!» — выругалась хрупкая девушка, поцарапавшись о неровную поверхность каменной стены, разумно рассудившая, что не стоит продолжать преследование через кабинет колдуньи — её бы сразу обнаружили, и это было бы равносильно смерти, преждевременной возвращению в мир людей. Тихиро карабкалась по наружной стене к открытому балкону, благо, данное традиционное японское строение имело много выступов, лесенок, всяческих труб и было настоящей находкой для неопытного паркуриста, подобного ей. Она надеялась услышать что-то важное. «Главное не упасть, главное не упасть» — нервно думает она. «Ой, они что, говорят о Бо?» — Тихиро умилялась этим бойким и воинственным славным ма́лым, для которого в её сердце был припрятан отдельный уголок, так что проблемы в его взаимоотношениях с матерью серьёзно огорчали её. Тем временем деловой разговор тех, кто был внутри, начинал принимать жуткий характер и достиг наивысшей точки злости Юбабы, судя по тому, как стремительно она подлетела, размахивая руками. Волосы, которые кажется жили своей жизнью, отдаленно напоминали змей и подобным же образом обвивались вокруг Хаку. Но жутко здесь, видимо, было только Тихиро, потому как мальчик оставался абсолютно невозмутимым, привыкший к подобным выходкам. — Ты допустил ужасную ошибку, Хаку, — укоризненно бросила колдунья, уже немного сбавившая обороты, — ты ослушался моей воли. «Что? О чём они говорят?» — пронзающий ветер заглушал шанс Тихиро на успешное расследование. — Уже не в первый раз. Какой из тебя ученик, если ты так грубо предаешь моё доверие? — Возможно, не такой уж и никудышный, как вы думаете. От вас укрывается истина. — проговорил он не без оттенка самодовольства. — Какая истина могла вынудить тебя на протяжении нескольких лет после моего запрета на посещение малышом Бо дома зловредной Дзэнибы, тайно и систематически нарушать это постановление, устраивая его поездки! — вновь сорвалась она на режущий слух крик. Погрустневшая Тихиро, наблюдавшая за происходящим, по-прежнему не была способна разобрать хоть какие-то слова, но, о Боги, ей бы его хладнокровие, это приводило её в восхищение. Хаку непоколебимо посмотрел ей в глаза, не отрываясь, как будто, передавая Юбабе свои мысли. — «Откройте глаза. Ваш малыш — полноценная личность, которой недавно наконец удалось вдохнуть запах свободы. Он бы сбежал от вас, не сделай я это. Вы же сами знаете, что может удержать его от получения желаемого?» — «Я разорву тебя на кусочки!» — гневные искры пламени проявились наружу, — «Какая непростительная дерзость, мой Бо любит меня!» — «Любит, но вы должны понять, если тоже, по-настоящему любите своего сына: вы не сможете всегда контролировать его, Бо, действительно, очень любит вас, но у него есть свой путь, который он не упустит. К деликатности Бо не привык.» — Хаку был в состоянии изложить ей целую диссертацию на эту тему, но эгоизм старой колдуньи уже давно и основательно закрыл её глаза видения истины. Она бы всё равно ничего не поняла, и не стала бы слушать, поэтому он объяснял своей начальнице всё в более упрощенной форме. — «Отпустите своего малыша, хотя бы немного ослабьте контроль над его жизнью, это в ваших же интересах.» Ведьма задумалась, гнев отступил. «Кажется, получилось» — удовлетворенно думал Хаку. — «И с каких это пор ты стал так самоотверженно заботиться о моих интересах? Зачем это тебе? Расскажи-ка мне» — произнесла она, язвительно растягивая гласные. Хаку молчал, у него были свои причины. — «В твоих словах есть смысл, но они всё ещё не оправдывают той самодеятельности, что ты здесь развёл.» — «Вы бы не стали меня слушать. Иногда следует совершить зло во имя блага.» И, всё же, Юбаба была довольна. — «Ты достойный ученик, Хаку, так уж и быть, я прощаю тебе это.» — Похвала Юбабы в одном флаконе с прощением — он не ослышался? Что ж, походит на грандиозный успех. Юный дракон сдерживал желание прыгать от того, как он был доволен собой. — «Достойный ученик, но советником тебя никто ещё не назначал, » — недовольно фыркнула она. Да-да, он знает. — «Это не ярмарка невиданной щедрости. Учти, Хаку, ещё один бунт, и весь персонал соберётся, чтобы развести в твою честь погребальный костёр! А теперь иди.» Изменения затронули не только её сына, но и этого дракона. В нём уже давно поселилось зерно дерзости и непослушания, которые теперь проросли. И в последнее время переходили все возможные и невозможные границы. И её это невероятно раздражало; кто сказал, что она сменила гнев на милость? Всё это начинало попахивать тем, что её магия над ним слабеет, но Юбаба никак не могла понять, в чём же причина. Сложно расставаться с таким ценным орудием как Хаку, весьма сложно. Но она вложила в него слишком много, и он начинает становится опасным, нужно глядеть в оба, как бы её оружие не направилось в обратную сторону, в неё же саму.***
После нехитрых махинаций разделывания с оконной задвижкой, не позволявшей проникнуть внутрь непрошеному гостю, Тихиро оказывается в темном коридоре, по которому, как она предполагала в любом случае должен был пройти Хаку, посылая благодарности всем Богам за то, что её руки не отвалились пока она висела около балкона того злополучного кабинета. До сих пор, поселившись в этом огромном здании-храме, маленькая японская девочка так и не выведала всех его закоулков и местоположение покоев Хаку тоже всё ещё оставалось для неё загадкой. Оказаться на пороге дома человека — значит оказаться на пороге его души. Его пристанище могло бы рассказать о нём гораздо больше, чем внешние проявления или же слова окружающих; для своих эмоций у Хаку жесткий пропускной контроль; решающий голос у него точно не останется за сердцем и поэтому никто не способен так легко его понять. Это то, что она успела вынести из своих наблюдений, поэтому так важно в её операции то, что происходит сейчас. Но намеревается ли он отойти ко сну или же направляется совсем в другое место? Может, Хаку ночует вообще не здесь, а в какой-нибудь сырой горной пещере? Спит ли он вообще когда-нибудь? Так. Внутренний шпион заключил, что это похоже на паническую атаку в курятнике, расположенном в её черепной коробке. — «Справедливо». Подобно кошке Тихиро крадется вдоль стены. Бесшумно и неуловимо. Прислушиваясь к каждому шороху, сулившему вывести её на след. Уже скоро она слышит шаги поблизости. «Здесь достаточно шумно» — на этом участке окна открыты, до ближайшего дождя, конечно, и они впускают в помещение лунный свет, голоса ночи и стрекочущих свои занятные песенки сверчков, — «Можно ускориться». Девушка понимает, что это было ошибкой, когда при стремительном маневре, поворачивая за угол, она внезапно оказывается тесно зажатой в капкане чьих-то рук. Вернее, она не успевает ничего понять, и поэтому кричит, поднимаясь до визга. Это как проявление природного инстинкта, связанного с тем, что у неё высокий голос, а значит, она попадает на свою звуковую волну, и шансы, что её услышат и спасут значительно возрастают. Тогда рука зажимает ей рот. Хаку заставляет её наконец поднять взгляд. — «Чшшш, посмотри на меня», — вкрадчиво проговаривает он, — «Тихо, не бойся это я.» Тихиро постепенно расслабляется и успокаивается в его руках, подобно зверьку, узнавшему своего хозяина. Юный дракон аккуратно её отпускает, — «Ты не перестаешь меня удивлять, Тихиро, » — иронизирует, смотря изучающе, — «Что заставило тебя оказаться здесь, так далеко от дома?» По взгляду на него Тихиро понимает, что Хаку жаждет получить ответы, и не отпустит её отсюда просто так. Сейчас совсем не то время, чтобы бояться. Но девушка дрожит, никак не сумея собрать свои мысли в организованный комок. Он обыграл её, он выбил её из колеи. — «Ммм, просто…» — наконец выдавила из себя Тихиро какое-то мямленье, — «Сегодня такая прекрасная лунная ночь, и я решила прогуляться, слушая пение сверчков, изучить новые места, и вот зашла куда-то.» — что-то невразумительное, больше похожее на попытку солгать 6-летнего ребёнка. Хаку ухмыльнулся, — «Ничего не бывает просто так, мой дружок, » — Теперь он ведёт игру. Тихиро стоит молча, закусывая губы, и немного шевеля ими, как это делают рыбы, пытаясь выпустить наружу слова. — «Ну же, » — мягко спрашивает он, — «Почему ты так напугана?» Она уже хочет расплакаться, хочет рассказать ему всё: как пережила курс молодого бойца в этих коридорах; как боялась, что упадет со стены, как она устала и как обижена на него! Но нет, Тихиро не должна раскрывать свои карты, если хочет победить. Вдруг ей в голову приходит идея. То, что она собирается сделать ненормально. — «Дай, шепну на ушко, » — Тихиро возвращается в игру, — Хаку повинуется, позволяя ей подойти ближе, а девушка опирается руками о его плечо. Она медленно приближается к его уху, но вместо обещанных ответов на вопросы целует его, слегка зажимая губами мочку уха, и плавно опускаясь к шее, также одаривая нежными поцелуями, выбивая из Хаку судорожный вздох. Пользуясь его временным замешательством, Тихиро вырывается и бежит. «Боже, Боже, Боже» — проносится у неё в голове, — «Что бы сказала мне мама, если бы узнала, что бы сказала Рин? «, — она бежит так быстро, как только может, ибо скорость драконов обычно очень высока.***
Что ж, Тихиро всё ещё продолжала быть удивительным человеком. Хаку ожидал от неё чего угодно, но не этого. «Глупая, она сама не понимает, чем ей это грозит. Чем нам это грозит.» Какие-то мгновения после случившегося он всё ещё стоит в растерянности, но дракона не так-то просто вывести из себя, — «Беги как можно быстрее, Тихиро», — Хаку следует за ней. Наверное, Тихиро слишком большое внимание уделяет ускорению и недостаточное — направлению, потому как в какой-то момент происходит сбой движения, при котором она отталкивается от одной стены к другой, врезаясь в шкаф, которому, к сожалению остаться невредимым не удалось — падение было неизбежно. Невредимой не удалось остаться и самой Тихиро, она больно ударяется всей правой половиной тела; и, судя, по раздавшемуся позади грохоту — даже Хаку. «Прекрасно» — девушка выигрывает время, что в побеге от дракона, пожалуй, является единственным шансом на спасение. Она забегает в лифт, успевая не встретиться с ним. «Недотёпа, дура, дура, какая же я дура!» — сердце колотится как бешеное, — «О чём я вообще думала? Решила бросить вызов дракону? Разумеется, что он заметил меня.» — выливала она волны презрения к себе, — «Мне не обыграть его». Но вот двери лифта раскрываются, и она бежит через площадь, чтобы добраться домой по самому короткому пути из всех возможных, а каких-то признаков жизни, того, что кто-то за ней гонится всё не слышно. Она уже на лестнице, близка к победе как никогда, адреналин разливается по крови. Одна ступенька, вторая, третья, Тихиро чувствует этот сладкий вкус победы. Когда девушка вбегает на родную террасу, там её уже давно ждёт Рин. — «Правильно, что бежишь! Я уже все нервы измотала, думала Юбаба отправила тебя на съедение голодным духам за какую-нибудь провинность, и мы тебя больше не увидим! Прошло так много времени!» — «Прости меня, Рин…» — Тихиро обняла её, и пыталась перестать задыхаться после своего марафона и успокоится после всего пережитого. Теперь всё позади, теперь она в безопасности. — «Ты не представляешь, что произошло!» — радостно воскликнула Тихиро, тут же осёкшись. Нда, видимо, свои эмоции она ни с кем разделить не сможет — если расскажет всë это, её, очень вероятно, что сочтут человеком последней стадии сумасшествия, да ещё и с наклонностями маньяка. Пока девушки болтали, и Тихиро пыталась остудить гнев своей подруги и предотвратить вероятность возможного избиения и лишения её любимых никуманов*, которые не входят в меню того, чем их обычно кормят, но Рин каким-то чудным образом постоянно их откуда-то достает, и они дружно съедают их вечером, сидя на траве в саду, что-то заставляет Тихиро обернуться и посмотреть на площадь, по которой она ещё недавно бежала. «Я победила!» — восторженно думает она смотря на Хаку, стоящего снизу и испепеляющего её взглядом. Она и вправду сумасшедшая.***