(*˘︶˘*).｡.: *♡ (♡˙︶˙♡)
«Какого ёкая?» — думает мальчик-дракон, пустым взглядом упёршись в небесный свод. Со стороны очень легко можно было бы предположить, что его голова в действительности свободна сейчас от каких-либо мыслей, но это было не так. Мысли Хаку унеслись далеко отсюда и в то же время сосредоточились на чём-то до боли насущном и близком: «Какого, несчастного, съехавшего с катушек ёкая я был настолько эмоционально открытым? Кто я после этого? Смею предположить, не больше, чем жалкое посмешище для драконьего рода. Позволил вести себя как беззаботный разнежившийся кот, которого возьми за шкирку, да пусти по ветру на верную смерть. Насколько же низко я теперь опустился в глазах Тихиро?» Кстати о нежных котах, один из них прямо сейчас очень удобно и непосредственно устроился на его плече, даже, как и полагается, предварительно повертевшись. Кстати о Тихиро, ей надоело его затянувшееся молчание и отстраненное внимание, поэтому не было другого выхода, кроме как начать аккуратно тыкать парня сначала в щёку, а затем и в нос. — «Ай!» — внезапно вскрикивает девушка. — «Он серьёзно её укусил?» «Я не кот и не ничтожество, не тряпка. Постоять за себя сумею!» — видимо, проносится в этот момент в его разуме. Хаку и сам был шокирован тем, что его напряженное, разогнавшееся сознание механически выдало такую реакцию. Ёкай бы его побрал. — «Хаку, ты чего?». — Тихиро смотрит обиженно и так, будто до сих пор не способна поверить в то, что случилось. — «Я не обижаюсь, просто…» — «Просто обидно, да?» — Он виновато улыбается и целует еë в запястье в качестве извинений. Желая разрядить обстановку, проговаривает нарочито-поучительно, — «А вот, знаешь, с драконом шутки плохи.» — Кажется, не помогло… Выражение лица девушки весьма красноречиво. В это время дерево, которое и так уже видело слишком многое за сегодняшний вечер, дало понять, что у него тоже есть ответ на всё происходящее: с ветвей железного древа плавно спустилось на лиственном парашюте небольшое и симпатичное существо с пушистыми боками. — «Не обижайся, сахарок, лучше взгляни.» — Тихиро была напугана происходящим, сильнее приникнув к нему. С пояснениями лучше было не затягивать, конечно, она наверняка понятия не имела, кто перед ними. «Мда, как же она до сих пор осталась жива спустя столько лет в мире, состоящем из одних только духов, не зная и десятой их части?» — немного недоумевал парень, тем не менее, поспешив её просвятить. — «Чиби Тоторо, хранитель леса, хозяин этого дерева, для тебя, собственной персоной.» — подбадривающе подмигнул Хаку. — «Правда?» — её восторженность. Боже. — «Да-а-а, ты знаешь», — убедительно произносит парень. — «Это большая честь, ведь они являют себя очень редко, и только перед самыми хорошими людьми.» — по правде говоря, это действительно было так. Тихиро сияет. — «Не бойся.» — последнее кроткое предупреждение. Он не может не быть эмоциональным рядом с ней. В любом случае, он рядом, и будет следить за тем, чтобы всё прошло хорошо. Почтенный незнакомец уже подобрался к ним на своих маленьких, несуразных ножках, деловито сложив незатейливый лист-парашютик. — «Здравствуйте, очень приятно с вами познакомиться, Господин Чиби Тоторо», — произносит девушка взволнованно-почтительно, поднимаясь на колени и осторожно вытягивая тонкую руку, выставляет ладонь вертикально вверх к земле в дружелюбном жесте. Он выглядит мило, но не стоит забывать, что это прежде всего хранитель леса. Маленький дух с россыпью совиных «шевронов» на брюшке, в свою очередь, смело утыкается в неё мокрым и холодным носом, поспешно фыркая, отчего заставляет девушку смеяться. — «Похоже, ты сумела растопить и его сердце» — подытоживает Хаку, но его лицо вмиг становится серьёзным, когда один из хранителей леса, посетивший их, произносит свою речь, издавая непонятные Тихиро ухающие и рычащие звуки. Конечно, он здесь не просто так. — «Хаку, ты его понимаешь?» — лучше тебе этого не знать.***
Я видел злость той странной пожилой женщины, она ищет вас, я боюсь.
Переведенные строки тяжёлым грузом сдавливают плечи Тихиро, вынуждая беспомощно опустить их вниз, а во взгляде сквозит потерянность. С этими словами знаменуется конец коротких минут их счастья, разделенного на двоих. Юный дракон уверенным движением прикасается к шёрстке встревоженного духа-зверька, каким-то неизвестным усилием воли, успокаивая, и тот неуловимо покидает их, исполнив своë предназначение. Сегодня первый раз, когда она удостоена видеть его превращение в драконью форму. Ну как удостоена? Хаку потребовал закрыть глаза, но Тихиро подглядывала. — «Надеюсь, он не будет злиться». Она переживала, что это может быть чем-то противным и с устрашающим преобразованием анатомических подробностей. На еë глазах туман закручивающим движением поднимается от ног до макушки Хаку, создавая рябь волн на траве. Родившиеся потоки воды огибают и стремительно отрывают от земли мальчишескую фигуру, проникая в тело и вонзаясь в грудную клетку, к сердцу, наверное, чтобы смешаться с кровью. Глаза и участки кожи, отождествленные с драконьими, высвечиваются бирюзовым сиянием, сопровождаясь глухими звуками, сравнимыми с гулом течения вод над морским дном. «Превращение истинного речного дракона. » — девушка невольно залюбовалась. Ей показалось, будто до её лица доносятся прохладные брызги речной влаги. Последние мгновения и человеческий локтевой сгиб неумолимо преобразуется в драконью лапу, вместо легендарного каре — ужесточившаяся зелёная грива. Перед ней предстаёт грозный хищник, под чьим прямым взором Тихиро впадает в оцепенение, не в силах сдвинуться с места. И, всё же, взгляд — это то в нём, что меньше всего подверглось изменениям. Зелёные глаза Хаку, слишком пронзительные и понимающее для того, кого можно было бы считать просто животным, в этом облике они ещё больше ему подходят: излучающие силу, они лучше сочетаются с такой внушительной и опасной наружностью. С того момента как маленький хозяин железного древа принёс им свою горестую весть они не проронили ни слова. Хаку-дракон лишь смотрит на неё с немой просьбой, хотя слово «просьба» тут не совсем уместно. Тихиро понятия не имеет, куда они полетят, что он задумал, что делать дальше, но без задней мысли запрыгивает на чешуйчатую спину, настолько решительно, насколько и неуклюже. Юный дракон морщится, когда при первой попытке она соскальзывает и по неосторожности подпинывает в бок своим износившимся от времени жёлтым кроссовком*. Да, она знает, что их нельзя носить внутри купален, но слишком любит и не забывает надеть каждый раз, когда выходит за пределы, забирая из бережного хранения комочков-сусуватари. Как и не забывет о своём доме. Они всё ещё очень изящно смотрятся на худощавых ногах. Но боль удара от этого не меньше. С каждой секндой полёта, они рассекают воздух, девочка-человек, случайно запертая в мире духов, и парень-дракон-речное-божество. Всё дальше убегают от своих проблем, вогрузившихся на плечи их обоих. Куда они летят — не имеет никакого значения, когда он так близко, и Тихиро больше ничего не нужно, чтобы чувствовать себя такой защищенной, какой не чувствовала никогда прежде — даже в мире людей; умопомрачительные пейзажи волшебных земель проносятся бесконечной чередой. «Как хорошо.» — её убоюкивает и Тихиро покрепче обнимает Хаку за шею, — «Предоставится ли ей возможность когда-либо делать это снова?» — всё что угодно теперь может с ними произойти. В мир бесплотных существ, Бог забыл дорогу.***
— «А ты не знаешь, где Хэнэко вчера пропадала?» — пролепетал мягкий голос. Юна, чей гребешок плавно проходился по длинным волосам, раз за разом разбивая послушные пряди, хитро усмехнулась. — «Да я сама не знаю, ничего она мне не рассказывает.» Тогда девушка ловко повернулась, лежа на захудалом футоне, и перевернулась на живот, складывая руки под подбородок и произнося заговорщески: «Уж не причастен ли Тсутому к этому загадочному обстоятельству?» — она заранее знала о чём будет этот разговор. — «Вчера всё прихорашивалась у зеркала. Я спросила, скоро ли Хэнэко собирается засыпать, она уверила меня, чтобы я была спокойна, и она скоро ляжет. А ночью убежала с этим кашеваром! До полудня не было.» — чуть более тихо добавляет. — «Бесстыдница!» — девушки прыскают со смеху. — «И как он сумел запасть к ней в душу? Он же такой угрюмый.» — «Кроме того что, у него приличные сбережения — даже не знаю.» — в тонком голосе сквозит высокомерие, — «А ещё у него губа такая смешная!» — не унимается смеющаяся юна. — «Что? Губа — это как? Я никогда стараюсь на него не смотреть.» — «Да, представляешь!» — произносит, энергично отбрасывая расчёску, — «Она у Тсутому такая, оттопыренная, ну знаешь, редко у кого такая бывает. Ты разве не видела?» — «Не-ет…» — юна задумалась, — «Подожди, а разве это не опасно — вот так сбегать ночью с мужчиной? Почему её не наказали?» — «Много других важных дел есть, похождения Хэнэко никому не интересны. Так что-о» — она хихикает, — «Иногда можно немного нарушать запреты.» — девушка трогает лицо, разглядывая себя в зеркале, — «Мне вот тоже недавно кое-кто такое украшение достал! А, впрочем, милая, я так устала…» — «Чаю может-быть?» — «Может быть сакэ?» — эта фраза звучит исключительно безрассудно. — «Сакэ? Ох, милая…» Рин никак не сумеет сомкнуть глаз, поэтому последние полчаса обречённо лежит на своём матрасе, рассматривая потолок. «Как долго ещё эти двое будут стимулировать мою мигрень?» — она поднимается, сонно потягиваясь: — «Не многовато ли запретов вы сегодня решили нарушить?» Девушки лишь смущённо улыбаются. Бессоная ночь на этом не заканчивается. Рин старательно наматывает круги по комнате, нервозно расхаживая туда-сюда. — «Рин, у тебя всё в порядке? У нас есть чем тебя успокоить.» — говорит одна из девушек, предупредительно поднимая бутылку с алкогольным наполнением. — «Спасибо, конечно, но ради всего святого, уберите это пока вас обоих не отправили в Страну Жёлтых Вод!» — выкрикивает раздражённая девушка, устало хватаясь руками за голову, — «Где её ёкаи носят?» — «Ты про Хэнэко?» — «Нет же, про Тихиро!» — у неё просто нет сил на всё это. Каждый вечер — одно и то же. Ну да, кому это тут важно, что Рин волнуется? А вдруг что-то и вправду серьёзное случилось с этой недотёпой? Она в очередной раз слышит заливистый смех юны: «А она шустрая! Думаю, тут всё и так понятно. Можешь порадоваться за свою Сэн!» — не нужно обладать особыми способностями, чтобы уловить намëки в её словах. Просто нет сил на всё это. «Милая, тебе сакэ в голову ударило? Что тебе понятно?» — и почему её кулаки так сильно сжимаются? Тихиро — одно из добрейших существ, что она знает. — «Мне понятно то», — юна бросает на неё развязный взгляд, — «Что ты больше можешь за неё не беспокоится. Уверенна, она сейчас очень весело проводит время. Сэн теперь подобна сливе», — произносит девушка, наклоняясь ближе. Рин не понимает, является ли хоть что-то из этих слов правдой или одним лишь грязным злословием, — «Сливе, что надкусили, и теперь она никогда не будет нужной — никто не любит надкусанные сливы.» Ну всё. — «Какая интересная интерпретация сливы», — она совсем не злится, да. Просто всё её нутро сейчас немого горит огнём, просто стервам лучше подальше держаться от неё и её друзей. — «Я тоже научу тебя парочке. Даже не знаю с чего бы начать: про змею, из чьей пасти сочится яд или же про соловья-пустослова, который слишком часто нарушал рабочий устав и кому-то пришлось на него донести?» — в порыве гнева Рин подходит к юне почти вплотную. — «Очень надеюсь, что ни одна слеза не спадëт с лица моей подруги, по причине того что ты случайно вздумала распускать о ней слухи.» — Кто же знал, что беседа примет такой оборот. Рин выпалила сгоряча: «Гнилая и изрядно надкусанная слива вылетет отсюда ëкай знает куда, если ты ещё раз встанешь на моëм пути!» — другая девушка в это время со смесью любопытства и страха молча наблюдала за ними со стороны, одиноко попивая рисовый напиток и не вступаясь за подругу. Во всяком случае, неравного распределения сил в их споре не будет. Юна ещё хотела ей что-то сказать, но вовремя остановилась. Видимо, рассудок возобладал над дурным нравом. Любая другая на еë месте тактично промолчала бы, сгладила конфликт, но всë это не для Рин. Потому что любая другая потом услышит гадости про себя снова, а тот человек будет продолжать портить жизнь ей самой и ещё, возможно, пяти таким же, пока они будут молчать. Это одно из её искренних убеждений — ставить людей на место нужно сразу. Выйдя из комнаты, Рин направляется к одному из немногих, кто может располагать хоть толикой сведений насчëт исчезновения Тихиро. На пути ей встречается суетящаяся группа работников, что немного странно для такого позднего часа. Какой-то незнакомец отвешивает ей пару звучных комплиментов, отчего настроение моментально поднимается: «Мои руки созданы для того, чтобы их целовали и позволяли прикасаться только к самым дорогим кимоно из нежнейшего шëлка или, разве что, держать в них дорожную сумку, рассчитаную выдержать десятки тысяч миль, пока я буду идти в поход на другой конец света со своим красавчиком-мужем. Но никак не для всего этого!» — лучи солнца не могут дарить людям свой свет, когда вокруг так много туч. К счастью, Тичияку всë ещё не закончил своë дежурство, что ещё более наталкивает еë на мысль, что всё вокруг немного неестественно сейчас, но его нахождение у стойки бандайя в данный момент жизненно необходимо. Рин спрашивает у него о Тихиро, и дежурный как-то странно улыбается. Ей это не нравится. Что происходит? Почему вокруг куча людей? Почему она сама свободно разгуливает здесь посреди ночи, и еë до сих не отправили под замок в комнату? Неужели, все массово решили наплевать на запреты? Что-то происходит в Купальнях Абура-я. — «Что ты знаешь об этом?» — «Почему ты так уверена, что я что-то знаю? Точнее, я действительно располагаю определенной информацией, которая тебя интересует — обязанности Господина Хаку теперь входят в моë ведение, поэтому волей случая мне пришлось вникнуть в это дело.» — так, с этого места хотелось бы поподробней. — «И это первое, что я тебе рассказал. Дело лишь в том — почему я должен это делать?» — он улыбнулся, — «Иначе говоря, какой мне в этом интерес?» Она подготовилась. Без лишних слов Рин вытаскивает из полов кимоно бутылку, что незаметно конфисковала у тех самых юн. — «Сакэ? Но, Рин, откуда?» — его глаза жадно расширились. Старая чревоугодная каппа, она знает его как облупленного! Рин обольстительно мотнула прекрасными волосами. «Не имеет значения. Рассказывай.» Кому-то, хотя бы кому-то должно быть не наплевать на тебя в этом Богом забытом месте. И для Тихиро этим человеком будет она. Эта мысль, вполне вероятно, удерживала еë на плаву на протяжении всех этих лет. Рин хваталась за неë, как утопающий за соломинку. В мире, где все одиноки, где каждый обречëн утонуть, им посчастливилось быть друг у друга. Холодный ветер пронëсся по коридору, проникнув через забытое, никем не закрытое окно. Купальни Абура-я уже никогда не будут прежними.***