Лёд

В прихожей было грязно — на полу среди уже немного подсохших разводов четко отпечатались чьи-то совсем немаленькие следы. Юра встал как раз в них, и его собственная нога в мокром кеде казалось совсем детской на фоне лапы этого неизвестного бигфута. Женщина-полицейский попросила подождать его тут, а сама прошла на их кухню и Юра послушно замер у двери. Снаружи стояло целых четыре машины полиции и одна — «Скорой помощи», а еще были все эти любопытные лица их соседей, которые толпились у двери подъезда, и Юре пришлось почти бежать, чтобы с ним никто не заговорил. Ему ничего не хотелось слышать ни от кого. Ему хотелось, чтобы в квартире его ждал дедушка и горячий чай с вареньем для Юры и с медом для деды. Деда варенье вообще не любил, но ради Юры оно всегда стояло в холодильнике. Плисецкий перешагнул с ноги на ногу и вдруг заволновался за Потю. Она всегда его встречала, а сейчас нет. Юра вытянул шею — женщина-полицейский стояла в проходе кухни к нему спиной. Юра быстро присел, поддел озябшими пальцами мокрые шнурки — по ногам тут же дало холодом, наверное, балкон никто так и не закрыл, деда всегда оставлял его на проветривание, когда выходил встречать Юру. Дверь в большую комнату была плотно закрыта и еще прижата сквозняком с той стороны, но Юра собрал в кулак всю свою храбрость — его это квартира или не его, в конце-то концов, и с усилием просочился внутрь комнаты. Потя обнаружилась на балконе — забилась в самый угол, за ящики, которые летом они вывозили на дачу, а зимой активно копили, и отказывалась выходить. Только когда Юра уже сам полез за ящики, все же соизволила выползти и тут же почти залетела ему на колени, а мордочкой ткнулась куда-то подмышку. Юра почесал её за ухом и встал. Балкон был застекленным, но открытым сейчас и поэтому холодным. Люди внизу почти уже разошлись, но машины все еще стояли. Юра рассеянно думал, когда уже ему все расскажут и что будет дальше. Джинсы липли к ногам, разбитый телефон молчал в кармане, внутри было очень холодно. — Я же просила подождать в прихожей. — укоризненно заметили сзади и Юра обернулся, прижимая к себе Потю. Мордочку она так и не вытащила. Женщина-полицейский немного на них посмотрела и повела за собой на кухню. Юрино место было занято. И вообще все места были заняты — там столпилось человек этак пять, и Плисецкий сначала совершенно растерялся. Потом напомнил себе, что он дома, хотя и не чувствовал себя так, и уже почти вознамерился сесть на пол, как делал иногда, а деда ругался и просил пересесть на табурет, потому что ну Юра, продует ведь, пол у нас не миллионерский, без подогрева. Юра моргнул. Один из полицаев встал, уступая место, и Плисецкий все же не сел на пол. Потя молча дышала в подмышку и нервно подергивала хвостом. Юра обычно тоже начинал дергать хвостом, чтобы Потя ощущала поддержку, но сегодня утром он не нашел резинку. — Плисецкий Юрий Александрович, две тысяча первого года рождения? — спросили сбоку и Юра кивнул. — Плисеций Николай Степанович приходится вам?.. — Дедом. — закончил Юра. Он видел в каком-то сериале, как разговаривают со свидетелями, когда и так знают всю нужную информацию, но протокол соблюсти нужно. Потя заворочалась подмышкой и Юра перехватил ее поудобнее. — У вас есть опекуны, кроме Николая Степановича? — спросили с другой стороны. Юра не поворачивался на голос, потому что так можно было потревожить неспокойное животное на коленях. Юра честно подумал. Они с дедой, конечно, обсуждали, что делать, если случится что-то… Что-то если случится, в общем. Конечно. Но тогда они вроде ни к чему и не пришли — Юра дергался и закрывал уши, говорил, что даже представлять не хочет никого, кроме деды. Николай Степанович был в хорошем настроении и разговор они перенесли на чуть попозже. — Нет. Заскрипел стол, задвигались стулья. На кухне осталась женщина-полицейский и они с Потей. Женщина отошла от прохода и села на табурет. Юра заметил, что она тоже не разувалась. Никто не разувался, кроме него. Квартиру потом несколько дней отмывать придется. — Спортом, значит, занимаешься? — сказала женщина. — Да. Женщина немного помолчала. — А каким? Юра поднял голову. В его комнате был целый стенд с наградами и медалями — самодельный, но выглядящий круче, чем он как-то видел в Икее. Деда сделал этот стенд сам, еще в самом начале, и Юре очень понравилась какая-то монументальность стенда, его незыблемость. Потом появилась маленькая полочка в кухне, для сувениров из стран и городов, куда Юра ездил на сборы и еще одна — в прихожей, против которой Юра очень возражал, но деда все равно повесил. Потому что, Юрочка, я тобой хвастаться хочу перед гостями, а так они сразу все сами видят и даже объяснять особо не надо, не глупые люди. И взлохматить макушку, отойдя от полочки на шаг, чтобы оценить — криво висит или нормально? — Хоккеем. Женщина покивала. Больше вопросов придумать не успела — в коридоре зашумело, кто-то что-то громко сказал, ему не менее громко ответили, потом что-то упало и снова заговорили. Юра повернул голову, и на кухню вывалилась еще одна женщина. Эта была не в форме, в обычной одежде. Женщина-которая-в-форме сразу встала, и они поменялись с новой женщиной местами. Юра приготовился к новым вопросам. Но вопросов больше не было. — Меня зовут Наталья Витальевна, я из соцзащиты, я отвечаю за тебя, пока твой дедушка не в состоянии этого делать. — сразу начала монолог новая женщина — Тебе сейчас сколько лет, четырнадцать? Пятнадцать? В любом случае, до восемнадцатилетия ты должен находиться под опекой государства или официального опекуна. Сейчас пройдемся по основным правам и правилам: в каком случае ты отправляешься в интернат, в каком случае надо связываться с соцзащитой, то есть со мной и так далее. Сразу дам тебе свой телефон, звони в любое время суток, и с понедельника займемся школой. Пока что ситуация, к счастью, временная, так что, надеюсь, все это долго не продлится и в скором времени ты вернешься к привычному образу жизни. Ну, а пока… Женщина-из-соцзащиты говорила много и эмоционально, потом дала картонку с номером телефона, Юра картонку взял, положил на стол — в кармане она бы сразу раскисла. Потя пригрелась и начала тихо мурлыкать. Юра подумал, что если он сейчас встанет, на табурете останется влажное пятно, как будто ему снова четыре и они еще на старой квартире, и по ночам ему снятся кошмары, а деда встает, чтобы поменять простыни и достать из шкафа сухие трусы. А потом они вместе шли в комнату Юры, и деда сидел рядом и рассказывал истории из своей практики, тогда он еще практиковал, хотя уже и не мог уходить от Юры надолго. В кармане завибрировал телефон. На перечеркнутом трещиной экране высветилась фотка Никифорова, самая неудачная, с последних сборов, когда он почти упал, и лицо было перекошенное, эту фотку потом во всех пабликах вк постили. Юра мазнул вбок, но трещина не пожелала сдавать позиции, и Никифоров позвонил еще с минуту, потом отключился. Юра хотел засунуть телефон обратно, но тут звонить начала Милка. Юра снова попробовал разблокировать звонилку, в этот раз нежнее, но и в этот раз не получилось. Гребанные мудаки из метро, кто мне будет восстанавливать экран? — справедливо позлился Юра. Как он будет смотреть фотки котов и мемы про них, пока телефон будут чинить? Зная всех этих питерских дельцов, дело может затянуться на бесконечно долго. Еще и вернуть могут со словами «не подлежит ремонту». У Юры таких ситуаций еще не было, но Гошка вот рассказывал, а Гошке в этом плане Плисецкий доверял. Он жил в Питере с самого рождения и разбирался во всем питерском, кроме питерских девушек. Вот в плане отношений Юра бы ему никогда не доверился, а в плане ремонта звонилки в каком-нибудь ларьке в переходе — точно бы доверился. Телефон мигнул — кто-то догадался прислать смс-ку. «ВКЛЮЧИ ТЕЛЕВИЗОР!» говорила Милка. Телефон мигнул еще раз: «ПЕРВЫЙ КАНАЛ» уточнил Никифоров. Юре не хотелось вставать, потому что Потька пригрелась основательно, но он подумал, что если сейчас не включит телевизор, что-то пропустит, и все об этом чем-то будут знать, а он, Плисецкий, как обычно — нет. Мало ему было отключенных уведомлений? Опять прочитывать две тысячи болтательного флуда, чтобы откопать что-то важное в две тысяча первом сообщении? Тетка из соцзащиты внимательно пролистывала какие-то свои бумажки, но Юра знал, что и за ним она внимательно наблюдает, поджидает момент, чтобы тоже начать задавать какие-нибудь вопросы. Взрослым теткам только дай волю — засыпят вопросами, а потом будут сидеть с умильной улыбкой и ждать, как ты на них всех пытаешься ответить сразу. Юра глазами поискал пульт. Пульт нашелся на холодильнике. Телефон снова замигал и Юра уже немного раздраженно прочитал «СЕЙЧАС! 11!». Пришлось вставать, одной рукой придерживая Потю, которая все равно проснулась, а другой брать пульт и включать их старенький телевизор. Телевизор запикал, подключаясь, и сразу заговорил поставленным голосом диктора: «А сейчас прямое включение с места событий. Анастасия, здравствуйте?..». Потом на экране появилась картинка. Пока Анастасия собиралась с мыслями, Юра поразглядывал свой двор за ее плечами. — Да, Андрей, здравствуйте! — Юра хмыкнул. — Прямо сейчас я нахожусь в одном из дворов Богатырского проспекта, где буквально несколько часов назад… — Юра заметил, что женщина из соцзащиты тоже стала смотреть репортаж. Анастасия повела рукой, указывая на юрин дом за своей спиной. –… девушка подверглась нападению двух мужчин, находящихся в нетрезвом состоянии. Помощь пришла из соседнего подъезда — там проживает бывший сотрудник полиции, который в момент нападения направлялся к своей машине. — изображение Анастасия поменялось на уже отснятые и нарезанные кадры двора парой часов раньше — Мужчина вступился за девушку, вследствие чего получил три ножевых ранения и сильные ушибы по всему телу. Однако это помогло привлечь внимание — несколько жителей двора услышали шум, вызвали полицию и сами отправились на место инцидента. — Юра смотрел, как сине-красно мигает машина «Скорой», как на носилках внутрь нее заносят укутанное тело — лица видно не было, но рука, свободно висящая сбоку, прорисовывалась довольно четко. — Сейчас оба подозреваемых задержаны и находятся в отделении полиции, где уже были сделаны анализы на наличие алкогольного, а также наркотического опьянения. Обоим участникам нападения вменяется причинение умышленного тяжкого телесного труда здоровью, попытка нападения, ношение боевого холодного оружия без разрешения, нахождение в наркотическом опьянении в общественном месте, а также сговор с целью нанесения вреда здоровья. Девушка, спасенная неравнодушными соседями, готова дать показания против нападавших. Сама она травм, кроме легкой формы шока, не получила. — на экране замелькали кадры из отделения полиции — ублюдки прикрывали свои лица, но все равно было видно, что носы им поразбивали знатно. Потом пошло видео из подъезда — все огорожено, на полу темная лужа, вокруг ходят полицейские. Юра сглотнул. Потом камера снова переключилась на дедушку — на носилках точно лежал он, и его висящую руку. Кто-то поправил на нем одеяло и аккуратно передвинул руку, чтобы она оказалась лежащей рядом с боком. Зашуршали бумагами. В коридоре хлопнула дверь. Юра кивал и гладил пушистый бок Поти. Кошка тихо мурчала. Юра понял, что хочет поскорее лечь спать, а проснуться, когда все уже снова будет хорошо. Пусть не так хорошо, как было утром, но хотя бы нормально. — Юра? Юра поднял голову. — Ты меня слышишь? — она, видимо, это повторила не в первый раз, потому что была уже заранее раздраженной и Юра на всякий случай кивнул. Он же ее слышал. — Сейчас надо быстро собрать вещи, ясно? Не бери дорогой техники и вообще дорогих вещей не надо. Одежды на неделю примерно, потом съездим, поменяем, если ничего не решится. С котом… — тут тетка замолчала и Юра тревожно на нее покосился — С котом сложнее, но я попробую найти передержку на время, дальше по мере поступления проблем решать будем. Хорошо? Юра еще раз кивнул и только потом понял — Потю он взять с собой не сможет. В голове сразу всплыл прошлый год, когда они вместе с дедой уезжали в Москву, а за Потей присматривала их соседка. Юра предложил такой вариант женщине из соцопеки. Она прищурилась и спросила, точно ли он, Юра, доверяет соседке. Юра сказал, что точно. Потом он пошел собирать вещи, а тетка пошла договариваться к соседке насчет Поти. Уже сидя в полицейской машине — их предложили довести до интерната — Юра подумал, что день начинался обычно. Он нащупал в кармане телефон и пальцем провел по трещине на экране. Телефон молчал, разряженный.