Особенности заботы профессора Северуса Снейпа

На завтрак Гарри не пошёл — он уже поел у Снейпа, и, к тому же, был слишком смущён сейчас, чтобы идти в Большой зал и вновь встречаться взглядами с мастером зелий. До рождественских каникул уже оставались считанные дни. Друзья потихоньку начинали собираться домой, но Гарри был одним из тех, кто ещё не доставал чемодан. Он ещё никогда не уезжал из Хогвартса на праздники, и ему почему-то казалось, что, если он начнёт собирать вещи, обязательно что-нибудь отменится. С одной стороны, он был расстроен, когда Макгонагалл пришла в гостиную Гриффиндора утром и объявила, что всех учеников в этот раз точно отправляют по домам — ведь Хогвартс всё же был его домом. С другой — он ощущал волнение и что-то, похожее на томительное ожидание. Его впервые забирают на рождественские каникулы! Впервые кто-то хотел сделать это. И пусть это был Снейп, а не тот добродушный опекун с тёплыми глазами из детских мечтаний Гарри, но всё же в последнее время его мнение о зельеваре изменилось. Мальчик признал себе, что его и раньше почему-то тянуло к Снейпу, хотелось выяснить его мотивы, тайны, причины неприязни. Может быть, уже давно он сам стал чувствовать их странную родственную связь и эти личные отношения? И, надо сказать, ему было бы приятно, если бы он смог чуть скрасить дни этого одинокого человека. Гарри сидел на кровати с шоколадной лягушкой в руках и задумчиво наблюдал за тем, как Невилл и Рон упаковывали подарки для своих родных. В последнее время мальчику всё чаще приходили мысли о том, что однажды Хогвартс закроет для него двери, причём довольно скоро. Уже через четыре года ему придётся покинуть замок, в котором он любил каждый угол, каждый портрет, почти каждого человека, ставшего для него неотъемлемой частью этого мира. Он так сильно не хотел этого. Мысль об этом его пугала. Думая о будущем, он представлял себе пустой дом, где он абсолютно один. Что он там будет делать целыми днями, возвращаясь с работы? Гарри вспомнил Дурслей — они обычно проводили время вместе. В их доме Гарри тоже всегда чувствовал себя одиноким, но тогда, в детстве, он особо не задумывался о дальнейшей жизни, просто представлял, как будет счастлив, когда покинет их. На первом и втором курсах Хогвартса он просто наслаждался своей новой жизнью. А сейчас, когда уже прошло два с половиной года, он стал задумываться о том, как будет жить без Хогвартса. Теперь, когда он узнал, что такое быть счастливым и не быть одиноким, что такое иметь дом, ему страшно не хотелось это потерять. «Конечно, я не буду один, — поспешно напомнил себе Гарри. — Я возьму с собой Добби и Буклю. Надеюсь, моя будущая работа будет интересной… В конце концов, можно задержаться в Хогвартсе, став преподавателем». Хотя преподаватели ему казались довольно одинокими людьми. Возможно, его бы захотели взять к себе Сириус или профессор Люпин… Но никто из них пока не делал такого предложения Гарри. Так и не сумев успокоить себя, он съел лягушку и потянулся за вкладышем. На его ладони лежала карточка с портретом веснушчатого рассеянного волшебника и надписью: «Ньют Саламандер». — Опять он, — задумчиво произнёс Гарри. — Я ничего не понимаю. Мальчик вспомнил тот день, когда увидел Саламандера в замке. Гарри машинально раскрыл Карту Мародёров. Он хотел посмотреть, куда мог пойти волшебник из кабинета Макгонагалл, но тут… к своему огромному удивлению, Гарри увидел его самого. Точка с надписью «Ньют Саламандер» спокойно двигалась по третьему этажу. Гарри подхватил Карту и палочку и побежал к лестнице. Невероятно — точка, словно почувствовав его приближение, начала двигаться быстрее. Он нёсся на третий этаж со всех ног и за углом врезался в Полумну Лавгуд. Гарри подхватил её обеими руками, чтобы она не упала. — Прости, — быстро сказал он. — Ничего. Хорошо, что на моём месте не оказался Мерлин, — спокойно произнесла Полумна. — Извини, я тут… э-э-э, мне нужно кое-кого увидеть. — О, это звучит очень многообещающе. Я пойду с тобой. Гарри побежал в нужный коридор, и Полумна двинулась следом. Но точка «Ньют Саламандер» пропала с Карты, словно воспользовавшись тем, что он отвлёкся. Не может быть! Гарри лихорадочно изучал на Карте все коридоры и лестницы поблизости, но волшебник словно провалился сквозь землю. — Кого ты ищешь, Гарри Поттер? — поинтересовалась Полумна. — Ньюта Саламандера, — выпалил мальчик. Девочка ничуть не удивилась. — Не беспокойся. Если ты кого-то ищешь, то, скорее всего, рано или поздно найдёшь. Но тут Гарри услышал в одном из пустых коридоров тихое пение и приглушённый звук, как будто кто-то стучал деревяшкой по полу. Мальчик бросил взгляд на Карту и остолбенел — она никого не показывала. Как это возможно? Гарри ускорил шаг и окончательно убедился, что слух его не обманывает — он действительно слышал пение. Однако, если верить Карте, в коридоре никого не было! Мальчик подхватил под руку Полумну, которая чуть не поскользнулась, и она благодарно посмотрела на него. В нужный коридор они пришли вместе. Яркий свет ударил в глаза Гарри. Мальчик поднёс ладонь к лицу, прикрываясь от яркого солнца, бьющего в окна, и увидел незнакомого волшебника — очень старенького, в причудливой мантии с очень длинными рукавами и в остроконечной шляпе. Чем-то старец напоминал Дамблдора, но его белоснежные волосы и борода были такой длины, что доходили до самых пят волшебника. Старик, тихо напевая себе под нос, мыл пол старой деревянной шваброй, при этом не используя магию. В углу стояло такое же старое и мятое ведро, а у ног человека сидел… Живоглот. Пожилой волшебник никак не отреагировал на шаги за своей спиной, спокойно продолжать петь и возить мокрой тряпкой по полу. Наконец, он обернулся и посмотрел на Гарри и Полумну, ничуть не удивившись. — Это снова вы, — Полумна просияла. — А это один из моих лучших друзей — Гарри Поттер. Пожилой волшебник спокойно и добродушно смотрел на них. — Я это знаю, моя милая. Доброе утро. Доброго утра и тебе, юный Гарри, сын Поттеров, Эвансов и Снейпов, студент Гриффиндора, — произнёс он. Его голос был необычным — трудно было его описать, он просто не был похож ни на один из тех, что Гарри слышал раньше. Мальчик невольно отпрянул. — Мерлин?! — воскликнул он. И на этот раз это было не ругательство… Полумна же ничуть не удивилась. Она подошла к старому волшебнику, и он взял её руки в свои. Затем они негромко обменялись парой фраз, и Полумна почтительно кивнула ему. Нет, этого не могло быть. Но этот старик был удивительно похож на портрет Мерлина в книге Гермионы: «Краткая энциклопедия по истории магии в 9-ти томах». — Ты не ожидал меня увидеть, не так ли? Не стоит бояться волшебства, юный Гарри, — мягко сказал Мерлин. — Бояться надо людей, а не магии. Ведь это люди творят зло, а не она. — Вы призрак? — выпалил мальчик. — Не совсем. Я — дух Хогвартса. Иногда я появляюсь в замке, чтобы присматривать за учениками. Вы все — мои сыновья и дочери. Некоторые из вас меня видели — в том числе Полумна. Тут из стены вышел Пивз — необычно серьёзный, каким его не привык видеть Гарри, и что-то прошептал на ухо Мерлину. Тот кивнул, и полтергейст скрылся, нырнув в пол. — Пивз — второй защитник Хогвартса. Третий — это создание, которое вы называете Живоглотом. Они помогают мне, — пояснил Мерлин. — Ты ведь обращал внимание на то, что кот ведёт себя осознанно, не правда ли? Помедлив, Гарри кивнул. Он рассматривал волшебника во все глаза и всё ещё не мог поверить в реальность происходящего. — Но почему вы не показывались раньше, сэр? — спросил мальчик. На губах Мерлина появилась лёгкая улыбка. — Я появлюсь только тогда, когда нужен. И Мерлин спокойно продолжил мыть пол. Гарри сощурился, рассматривая швабру в его руках, но так и не понял, настоящая ли она, или это какое-то символическое действие. Полумна присела на пол у стены, посадив Живоглота к себе на колени, и продолжила наблюдать за ними. — Значит, с Хогвартсом что-то случилось? — напряжённо спросил Гарри. — Раз вы появились. — Случилось, но не сейчас, Гарри. Уже давно. По крайней мере, если принимать в расчёт людское время. — Что произошло? Мерлин поставил швабру в угол и показал ему рукой на окно, приглашая подойти ближе. Гарри подошёл. Мерлин смотрел на окрестности с невероятной любовью, он любовался каждой деталью пейзажа. Что-то было ужасно печальное в этом человеке, который давно умер, но теперь стоял тут, наблюдая за жизнью, недоступной ему. Волшебник поймал взгляд Гарри. — Не стоит, мальчик. Я уже прожил свою жизнь, проживи и ты свою, — мягко сказал он. Гарри немного смутился. Но тут, рядом с Мерлином, он чувствовал себя так, как ни с кем другим. Ему казалось, что Мерлин видит его насквозь, читает каждую его мимолётную мысль, и он ощущал безграничную, всепоглощающую любовь со стороны старика. Словно тот любит его таким, какой он есть. Наверное, Мерлин так относился ко всему Хогвартсу. — А Дамблдор вас видит? И другие преподаватели? — тихо полюбопытствовал Гарри. — Кто-то видит, кто-то — нет. Я не могу напрямую вмешиваться в события, — последовал мягкий ответ. — Значит, вы пришли меня о чём-то предупредить? — Нет, — ответил Мерлин. — Я пришёл, потому что, возможно, ты хочешь меня о чём-то спросить. Гарри оглянулся на Полумну, и она с улыбкой кивнула ему, спокойно глядя на них. Но он понятия не имел, какой именно вопрос из миллиона пришедших на ум стоит задать этому легендарному волшебнику. Пауза затягивалась, и мальчик ужасно боялся, что Мерлин исчезнет. Ему так хорошо было здесь с ним и Полумной. — Вернётся ли Волан-де-Морт, сэр? — решился Гарри. — Он уже возвращался, — грустно ответил Мерлин. Гарри не совсем понял его ответ. — А как нам его победить? — Это ты сам поймёшь. Ты защитник Хогвартса и волшебного мира, Гарри. Так было сказано в пророчестве. «И один из них должен погибнуть от руки другого, ибо ни один не может жить спокойно, пока жив другой… тот, кто достаточно могуществен, чтобы победить Тёмного Лорда, родится на исходе седьмого месяца». Мальчик продолжал внимательно смотреть на него. Это пророчество его удивило. Недостающий пазл, так хорошо вписавшийся в общую картину. — Но вы тут появились не из-за Воланда, так? Мерлин посмотрел на него. Его глаза были добрыми и чистыми, как небо, но они не давали мальчику никакого ответа. — Вы пришли из-за Снейпа? — вдруг спросил Гарри неожиданно для себя самого. — Ему грозит беда? — Да. А от него зависят жизни других волшебников и ваша победа. Гарри напрягся. Мерлин нагнулся к нему и накрыл его руку, лежащую на подоконнике, своей ладонью. Свободной рукой он щёлкнул пальцами, и рядом с ними в воздухе возникла призрачная фигура Снейпа — более молодого, чем сейчас. Гарри вздрогнул. Призрачный мастер зелий растерянно смотрел вперёд, сквозь Гарри, под его глазами были тени, между бровей — складочка. Мальчик не знал, что это было — воспоминание, дух или что-то ещё, но «привидение» вдруг превратилось в Снейпа-подростка. Лицо его было несчастным, он встревоженно всматривался куда-то, подняв палочку. — Как мне помочь ему? — не сводя глаз со Снейпа, спросил Гарри. Старый волшебник печально улыбнулся ему и загадочно произнёс: — Возьми его за руку и тяни. Скажи ему, чтобы не оставался там. Он вернётся, если будет знать, что нужен. — Когда тянуть? — непонимающе переспросил Гарри. — В нужный момент. Если ты не сможешь его спасти, погибнут другие. И всё повторится… — Где он не должен оставаться? Что повторится? И тут внезапно остроконечная шляпа Мерлина повернулась к Гарри «лицом», и мальчик узнал её. Это была Распределяющая шляпа, только не такая потрёпанная. Она казалась совсем новой. — Снова вы, мистер Поттер? — спросила шляпа. — Опять хотите спросить меня, на тот ли я вас отправила факультет? Её голос был более молодым, более мелодичным, а прорези для глаз — аккуратно вырезанными, ещё не истрепавшимися со временем. Гарри оторопел. — Нет, — ответил Мерлин собственному головному убору. — На этот раз юный Гарри интересуется судьбой Северуса Снейпа. Шляпа помрачнела. — Я не на тот факультет отправила этого молодого Снейпа, — призналась она. — Он — одна из немногих моих ошибок. — Что?! — воскликнул Гарри. — Мне так жаль… Гарри взглянул на встревоженное лицо Снейпа-подростка, всё ещё стоящего перед ними. Мальчик протянул руку к подростку, но это видение растаяло на его глазах. — Мне так жаль, — снова сказала шляпа. — Мне стоило отправить его в Гриффиндор. Гарри в шоке посмотрел на неё. Снейп остолбенеет, когда он узнает об этом. А сам Гарри и вовсе перестал что-либо понимать. Он задался вопросом, не отравился ли парами от какого-нибудь своего неудачного зелья и не лежит ли сейчас в больнице святого Мунго со странными галлюцинациями. Мальчик даже ущипнул себя за ногу, но ничего не исчезло. Полумна отправила ему слабую понимающую улыбку. — Но с другой стороны, я ведь всего лишь шляпа, так ведь? Это люди должны делать выбор, а не я. Хотя многие из них всё равно ошибаются. — Мы просто не всегда знаем сами себя, — произнёс Мерлин, с печальным видом глядя в окно. — Нам кажется, что знаем, на самом деле — нет. Иногда некоторые из нас слишком хорошего о себе мнения, а иногда — слишком плохого. Второй случай относится к нашему Северусу. Старый волшебник снова взял швабру и продолжить возить мокрой тряпкой по полу. На него упал луч солнца, из-за чего Гарри пришлось поднести ладонь к глазам, чтобы смотреть на него. — Благодарю тебя, мой сын, за то, что ты спасал Хогвартс, — мягко ему сказал Мерлин. Он взял в свободную руку ведро и прошёл дальше по коридору. Гарри вдруг догадался, что Мерлин прощается с ним. — Подождите! — отчаянно крикнул Гарри. — Но ведь есть ещё загадки! Питер Петтигрю сбежал… и стук каблуков. Кто следит за мной? Мерлин обернулся и бросил на него грустный взгляд. — Зло, — тихо ответил он. — Вы же ещё вернётесь? На губах легендарного волшебника появилась улыбка. — А я никуда и не ухожу, — так же тихо сказал он. И старый волшебник исчез в лучах солнца, оставив после себя ощущение светлой печали. *** В понедельник Гарри всё ещё думал о произошедшем, десятки раз пересказав Гермионе, Рону и Невиллу свой диалог с Мерлином. Рон был шокирован и восхищён, а Гермиона слегка усомнилась в рассказе. Она сходила в библиотеку в поисках книг о Мерлине и возможных призраках замка. — Никаких упоминаний в «Истории Хогвартса», — сказала она Гарри на уходе за магическими существами. — Только в «Легендах магических школ» есть немного информации. В 1950-м году ученик Когтеврана, который чуть не погиб во время нападения дракона на замок, заявил, что его спас Мерлин. Но это просто легенда. — И всё? — разочарованно спросил Рон. Гермиона снисходительно посмотрела на него. — Ещё я нашла интересную деталь в книге «Исторические деятели волшебного мира». В тексте, где было сказано про твоего предка, Гарри — средневекового волшебника из двенадцатого века Линфреда Стинчкомбского. Он был лекарем, зельеваром и родоначальником семьи Поттер. Кстати, Гарри, я тут про него прочитала, и мне кажется, что ты… в общем, тебе точно надо заняться зельями, потому что Линфред изобрел множество зелий — в том числе костерост! Ты просто не можешь поступить иначе! — Да ты что, — ахнул Гарри. — А я и не знал. — Так что там про Мерлина? — нетерпеливо переспросил Рон. Они в этот момент чистили перья птенцам жар-птиц, и младший Уизли чуть не обжёгся. — Аккуратнее, Рон, — сказала Гермиона. — Так вот, Гарри, твой предок утверждал, что общается с душой Мерлина. Якобы, Мерлин приходит к нему на чай. Но Линфред был чудаковатым волшебником, экспериментатором и отцом семерых детей, так что не исключено, что ему просто привиделось. Может быть, какое-то зелье вызывало видения. Или он просто переутомлялся. Рон и Невилл переглянулись. Они оба с детства жили в волшебном мире, поэтому восприняли этот рассказ не так, как Гермиона. — Я так не думаю, — сказал Рон. — Гермиона, когда с рождения живёшь в окружении волшебства, такие вещи не кажутся невероятными. Даже наоборот! То есть, я бы скорее удивился, узнав, что душа Мерлина нас так до сих пор и не посетила. И, пожалуй, Гарри, я от греха подальше больше не буду произносить фразу: «Мерлиновы подштанники»… Слушая их разговор, Гарри мысленно воспроизвёл в памяти письма, которые отправил Сириусу и Снейпу. Он рассказал о произошедшем крёстному в короткой записке, переданной в Выручай-комнату вместе с Добби. А Снейпу он отправил письмо с Буклей, и оно стало его первым обещанным вечерним посланием для зельевара. Гарри сам толком не понял, почему письмо для Снейпа было гораздо длиннее. Вероятно, из-за того, что отношения с мастером зелий все ещё были непонятными, и он тщательно подбирал слова. Впрочем, неизвестно, как на это письмо отреагировал зельевар, так как в нём было сказано следующее: «Профессор Снейп, Вы просили меня сообщать обо всём, произошедшем за день. Так вот, за воскресенье со мной не произошло ничего необычного. С утра я навестил Сириуса, а потом делал домашние задания. Затем Фред и Джордж принесли из Хогсмида настольную игру «Джуманджи: лёгкая версия», и мы вместе с ними, с Роном, Гермионой, Полумной, Невиллом и Джинни долго в неё играли в гостиной Гриффиндора. Вечером мы с Роном и Гермионой ненадолго заходили к Хагриду. Он немного простыл, и мы отпаивали его огненным чаем, а потом читали ему на ночь «Сказки Барда Биддля». Но он всё равно намерен провести завтра урок. Ах да, забыл упомянуть. Утром мы с Полумной видели на третьем этаже призрака Мерлина. Он мне много чего рассказал и намекнул, что вы — в опасности. Он не уточнил, в чём заключается опасность. На нём была ещё молодая Распределяющая шляпа. Она сказала, что вы должны были учиться на Гриффиндоре. Гарри Поттер». *** Профессор Флитвик поспешно шёл по коридорам Хогвартса, а за ним едва успевала целая кипа пергаментов, плывущая по воздуху. В преддверии рождественских каникул, которые, как всегда, наступили слишком быстро, у декана Когтеврана было очень много забот. А происходящее в школе настораживало его острый ум больше обычного. Что-то неуловимо менялось, но что именно? Профессор был маленький и незаметный, благодаря чему всегда знал чуть больше, чем надо. Некоторые ученики даже не воспринимали его всерьёз, считая чем-то забавным, вроде профессора-привидения Бинса, но Флитвик, в отличие от коллег, вовсе не заботился о своей репутации среди учеников. В отличие от того же Снейпа, который намеренно вызывал к себе антипатию и заставлять себя бояться, Флитвик предпочитал оставаться незаметным. Ему это было только на руку — благодаря этому он всегда знал больше, чем другие. Он даже не демонстрировал в классе и учительской свой феноменальный ум и равнодушно относился к тем случаям, когда кто-то из учеников считал его настолько недалёким, что даже не готовился к экзаменам, намереваясь списывать с обычных магловских шпаргалок. Добродушный декан Когтеврана спокойно аннулировал такие работы и больше ничего не говорил. Иногда он даже осознанно добавлял в свой образ немного «чудачинки» — к примеру, вполне правдоподобно упал от восхищения, когда впервые увидел Гарри Поттера в своём классе. Но некоторые всё же видели, что он не так прост, каким кажется и каким старается себя показать. В список этих людей, входил, конечно, Дамблдор. Только с директором Флитвик порой позволял себе быть самим собой. Но были ещё два человека, которые проницательно смотрели на него — это Макгонагалл и, как ни странно, Полумна Лавгуд. С первого дня девочка как будто в упор не видела всё то, за чем прятался Флитвик, и смотрела в его самую душу. Он был поражён её проницательностью. Флитвик понимал, что мисс Лавгуд сама обладает острым умом, и предполагал, что за её эксцентричной манерой поведения тоже может быть что-то спрятано. Профессор внимательно наблюдал за ней. Что касается Снейпа — зельевар предпочитал держаться отдельно от всех преподавателей, и сложно было сказать, какое он имел мнение о Флитвике. Декан Когтеврана видел, что тот настолько привык прятать своё настоящее мнение, свои настоящие эмоции и мысли, что порой мастеру зелий как будто удавалось спрятать их от самого себя. То, что отношение Снейпа к Гарри Поттеру очень личное, Флитвик понял сразу же. Он один из первых увидел, что Снейп действительно беспокоится за мальчика. Пожалуй, Флитвик понял это даже раньше, чем сам Снейп. Теперь же Флитвик спешил в учительскую, чтобы оставить там проверенные работы и, наконец, заняться вопросом отбытия детей на каникулы. Но в одном из коридоров он услышал тихие шаги, которые заставили его сбавить шаг. Женщина (девушка, девочка?) шла на каблуках, но явно не хотела, чтобы её слышали. Было в этих шагах что-то, что заставило Флитвика прислушаться. Декан Когтеврана верил в интуицию, потому что считал, что за ней скрываются некоторые подсознательные догадки. Флитвик остановился, и неизвестный человек замер тоже. Профессор поднёс палочку к одному из портретов, делая вид, что изучает потёртый край картины. Он мысленно прикидывал, где может находиться эта женщина, а потом резко свернул в тот коридор, но его чуть не сбил с ног Драко Малфой, лицо которого было обезображено ужасом. — О, профессор… профессор, помогите! — воскликнул он и чуть не вцепился в маленького Флитвика. Декан Когтеврана чуть отстранился и быстро оглядел коридор. Никого не было. — Что случилось, мистер Малфой? — быстро и серьёзно спросил он. — Там… там была жуть! — Где вы это видели? — Там! Возможно, другой преподаватель удивился бы или задал дополнительные вопросы, но только не Флитвик. Он уже бежал в нужную сторону вслед за распознающими и задерживающими чарами, которые он выбросил из палочки. Но никого не было, только несколько студентов быстро прошли мимо, слегка озадаченно посмотрев на него. Кошка миссис Норрис бросилась под ноги и начала нюхать ботинки Флитвика. Отодвинув её в сторону, Флитвик продолжил изучение коридоров, но ничего не нашёл. Затем он отправил Патронуса в учительскую за подмогой и вернулся к Малфою. Слизеринец всё ещё был бледен, ужас не ушёл из его серых глаз. Малфой лихорадочно осматривался, словно боясь, что из любого угла может выскочить то, что его напугало. — Мистер Малфой… Драко смотрел на своего профессора невидящим взглядом. — Мистер Малфой! Скажите мне, что именно вы видели? — властно спросил Флитвик. Малфой дрожал, серые глаза снова остановились на Флитвике. Несколько раз он пытался что-то сказать, но только с шумом вдыхал воздух. — Это было… зло, профессор… — наконец, едва выговорил он. — Смерть, зло или ужас… Я не знаю, что именно. Но я… никогда не видел ничего страшнее. *** Перед последним в этом году уроком зельеварения Малфой удивил Гарри, когда в коридоре молча взял его за локоть и отвёл в сторону. Гарри схватился за палочку, а Рон повис на Крэббе, который встал рядом, не давая ему вмешаться. — Поттер! Я… я просто хочу поговорить, — быстро произнёс Малфой. Волнение в его голосе заставило Гарри опустить палочку. Он сразу понял, что его враг не шутит — этот аристократичный, светловолосый, всегда уверенный в себе мальчик сейчас не был похож на самого себя. Он бросал взгляды за спину Гарри и по сторонам с таким видом, словно ожидал появления в любой момент чего-то жуткого. — Что происходит? — серьёзно спросил Гарри, позволяя себя увести. Малфой встал, как вкопанный. И тут его взгляд, наконец, стал осмысленным. Слизеринец посмотрел в глаза Гарри. Он явно разрывался между желанием что-то ему рассказать и своей неприязнью. Но, очевидно, страх, который он испытывал, был сильнее. Малфой едва заметно выдохнул и взял себя в руки. — На днях я слышал, как ты рассказывал про… некий странный стук каблуков, — произнёс он, почти сумев добавить в голос привычное высокомерие. — Так вот, я тоже его слышал. И смею тебя заверить, меня это не обрадовало. — Что именно ты слышал? — напрягся Гарри. Малфой сглотнул, но снова попытался сдерживаться. Всё же он рос в аристократичной семье, хотя часто пренебрегал некоторыми правилами поведения. — Стук каблуков, — отчетливо сказал блондин. — Как будто за мной следили. — Что было потом? Что-то произошло, так ведь? Малфой кивнул и, понизив голос, рассказал Гарри про то, что видел. Примерно то же самое ранее от него услышал профессор Флитвик. — То есть, это было чудовище? Монстр? — Я не понял, Поттер, что именно это было. Но могу тебе сказать — ничего страшнее ты в своей жизни не встречал. Гарри мог бы поспорить с этим, но справился с возникшим порывом. — Почему ты рассказываешь об этом мне? Малфой холодно посмотрел на него и отодвинулся. — О, не ищи в этом сакрального смысла, — произнёс он. — Но Флитвик мне не поверил, и я вообще жалею, что сказал это ему. Меня вызывали к Дамблдору, но я сказал, что переутомился, и мне всё почудилось. Я не хочу, чтобы они смотрели на меня, как на странного! Я уверен, Поттер, уверен в том, что видел. — И? — требовательно спросил Гарри. — Почему ты рассказываешь об этом мне? Малфой ответил после паузы. — Но ты ведь мне веришь, ведь так? — внезапно осведомился он. — Ты же тоже их слышал… эти шаги. — Я ещё подумаю, верить тебе или нет, — холодно сказал Гарри. В глазах Малфоя что-то сверкнуло. — Но Полумна тоже их слышала, — признал Гарри. — Значит, надо выяснить, что происходит. Малфой посмотрел на него со странным выражением: — Я буду выяснять это вместе с… вместе с тобой, — с усилием воли выдавил из себя он. Гарри приподнял брови. Он почувствовал, как его друзья рядом с ним переглянулись. Крэбб и Гойл тоже обменялись недоуменными взглядами. — Ты предлагаешь мне дружбу, Малфой? — поинтересовался Гарри. — Что? Вовсе нет! И не надейся, — недруг бросил на него полный презрения взгляд. Гарри ожидал продолжения. Малфой нерешительно посмотрел на всех троих гриффиндорцев. Его лицо было таким кислым, как будто Хагрид попросил его приласкать соплохвоста. — Но я могу предложить временное перемирие, — выдавил из себя Малфой. — Только ради расследования. — Если только ради расследования, — ответил Гарри. — И если ты не будешь говорить никаких гадостей в адрес моих друзей. Он почувствовал, как Гермиона благодарно сжала его плечо. Малфой едва заметно кивнул и, помедлив, протянул Гарри руку. — Значит, мы договорились, — произнёс он. Гарри, тоже помедлив, пожал её. В этот момент за спиной мальчика появился Снейп. *** Северуса Снейпа трудно было чем-то удивить, но он был поражён, увидев Поттера рядом с Малфоем. Два мальчика смотрели друг на друга и пожимали руки. — Что здесь происходит? — спросил Снейп. Малфой тут же отдернул руку. — Ничего, сэр, — с достоинством произнёс он. — Поттер обижает вас, мистер Малфой? Гарри быстро поднял голову и уставился на Снейпа, словно не веря в услышанное. Северус послал ему предупреждающий взгляд, и лицо мальчика разгладилось. — Нет, — быстро сказал Малфой. — Нет, всё нормально. Я пойду в класс. Северус проводил его взглядом и, повернувшись к Поттеру, кивнул в сторону двери класса. Гарри и его друзья, спохватившись, прошли на урок. Снейп ещё выяснит, что это такое он видел... На уроке Снейп старался не замечать Поттера. Он уже думал о том, как скрыть его нынешнее отношение к мальчику от студентов собственного факультета. Северус не мог позволить себе мягкое отношение к Поттеру на уроках, ведь на это обратили бы внимание. Это пошло бы во вред его будущей шпионской деятельности и подорвало бы доверие к нему у родителей слизеринцев. Однако и общаться в прежней манере с мальчиком он теперь тоже не мог. Едва осознав эту тонкую, хрупкую связь между ними, он теперь боялся её потерять. Это было единственное, что он теперь имел в своей жизни. Он был уверен в том, что Поттер не сможет отделять того Снейпа, которого видел в классе, от того, каким тот представал перед мальчиком наедине. И это добавляло новые сложности. Незаметно наблюдая за тем, как Гарри, не глядя на него, размешивает свое зелье, он почувствовал знакомую боль. Снейп почти жалел о том, что позволил их отношениям измениться. Гораздо более подходящим было бы, если бы мальчик по-прежнему ненавидел его, а он бы незаметно приглядывал за ним, не ожидая ничего взамен. Да, так лучше и привычнее. Но всё же, Северус уже сделал этот шаг, позволил себе эту слабость — личное общение с мальчиком, и отступать было некуда. Он сам не мог объяснить себе причины того, почему позволил себе попасть в эту западню. Снейп понимал, что теперь по вечерам в своих комнатах неизменно будет смотреть в сторону двери, ожидая, когда прилетит белоснежная сова Поттера с письмом. Он осознал, что следит за тем, сколько ест мальчик в Большом зале и есть ли в его лице признаки плохого самочувствия. Впрочем, так ли уж много изменилось? Снейпу и раньше, ещё до всех этих событий, снились кошмары о том, что мальчик гибнет, а он не может его спасти. Ему снился Тёмный Лорд, восставший из ада и направляющий палочку в сторону мальчика, чтобы заставить его сердце навсегда остановиться. — Нет, только не его, — шептал Снейп во сне. — Только не Гарри! «Убейте лучше меня, мой Лорд… убейте меня». Порой беспокойство было настолько сильным, что Снейп вставал среди ночи и шёл к Гриффиндорской башне, только чтобы убедиться, что всё спокойно, что мальчик — в безопасности. Он ощущал беспокойство перед квиддичем и во всех случаях, когда замечал Поттера ругающимся с Драко Малфоем. Мастер зелий подслушивал разговоры слизеринцев, чтобы убедиться, что ни у кого из них нет серьёзного конфликта с Поттером. А почерк мальчика Снейп узнавал ещё до того, как видел его имя на пергаментах. Северус снова задал себе вопрос о том, как он мог раньше не замечать со своей стороны такого неравнодушия к мальчику. Казалось, осторожное наблюдение за мальчиком и его защита уже давно стали смыслом существования мужчины. Снейп не был уверен в том, что это нормально. Он вспомнил собственного отца, который всегда относился к нему в лучшем случае равнодушно. Он никогда бы не сделал для Северуса даже часть того, что тот делал для Гарри. А Северус… ещё год назад, как только Тёмный Лорд предпринял первую попытку вернуться, составил магическое завещание. Единственным наследником всего он назначил Поттера. Ему казалось логичным передать всё, что он имел, тому человеку, которого он защищал. Он оставил также для мальчика несколько воспоминаний о своей жизни, о Лили. После его смерти они тоже должны были быть переданы ребёнку — но лучше, конечно, передать их лично, чтобы избежать третьих рук. Тогда Северус объяснил это себе чувством вины перед мальчиком и искуплением, но теперь он понимал, что испытывал странное желание открыться ему. Открыться, но только под конец. Однако это произошло гораздо раньше. Проходя между рядами и с выражением брезгливости на лице заглядывая в котлы учеников, Снейп остановился рядом с Уизли. Он делал вид, что изучает очередное неудавшееся зелье рыжего мальчика, но на самом деле он бросил несколько внимательных обеспокоенных взглядов на Поттера. Северус заметил, что мальчик, не отвлекаясь от своего котла, вдруг вздрогнул и потёр пальцами свой шрам. Он отметил и бледность лица Гарри. Нормально ли тот спит, хорошо ли ест? В прошлом письме он писал Снейпу про встречу с Мерлином, и Северуса это заинтересовало, хотя он не стал отвечать мальчику. Он знал, что в Хогвартсе было ещё много малоизвестных привидений. Но что мальчик плёл про Гриффиндор, неужели он серьёзно? Повернувшись на каблуках, Северус прошёл к своему столу. У него было слишком мало свободного времени, поэтому он успел просмотреть лишь некоторые из воспоминаний, которые ему передал мальчик. Хотя такое доверие со стороны ребёнка затронуло что-то в душе мастера зелий, ещё живое, но тщательно скрываемое. И всё же было во всём этом что-то неестественное. Гарри Поттер всегда был окружён множеством волшебников, и Северус понятия не имел, почему мальчик вдруг потянулся к нему, имея такой выбор. Теперь он хорошо знал Гарри и не мог поверить в то, что ему выпал шанс оберегать мальчика, обладающего такими достоинствами. К тому же, Гарри каждый раз открывался для него с новой стороны. Если бы это был Драко Малфой, было бы гораздо проще. Краем глаза Снейп заметил, что Гойл собирается подложить камень-фейерверк в котёл Долгопупса. Эта штука была куплена в Зонко и взрывалась каждый раз, стоило только кинуть камень о твёрдую поверхность. Сердце Снейпа пропустило глухой удар. А ведь он говорил директору, что походы в Зонко надо запретить! Если бы этот идиот Гойл понимал, какие ранения получит Долгопупс, когда фейерверк окажется в котле… — Мистер Долгопупс, — холодно произнёс Снейп. — Поставьте свой котёл сюда, рядом со мной. Я хочу видеть, как вы работаете. Невилла передёрнуло от ужаса. Заклинанием он поднял свой котёл, чуть не опрокинув его, и на негнущихся ногах пошёл к профессору. Котёл приземлился рядом, чуть расплескав зелье. Теперь Долгопупс был в безопасности. Он всегда был в безопасности на уроках Снейпа — естественно, Северус и не думал травить его жабу на одном из прошлых занятий. Он в состоянии отличить хорошее зелье от плохого по одному быстрому взгляду. Снейп не мог действовать открыто. Улучив момент, когда несообразительный Гойл не смотрел на него, Северус мысленно произнёс заклинание, и камень-фейерверк оказался в его ладони. Гойл быстро заметил пропажу и поражённо раскрыл рот. Северус поморщился — он терпеть не мог такие выражения лиц. — Заканчиваем с зельем, — коротко предупредил он класс и снова стал ходить между рядами. — Я жду результатов. Однако это было не единственное приключение Невилла Долгопупса на этом занятии. На этот раз действовал Крэбб — сделав вид, что идёт за последней порцией ингредиентов, он быстро бросил в котёл Невилла пучок водорослей. Водоросли вступили в реакцию с другими ингредиентами, и снадобье практически сразу стало зелёным. Теперь оно было безнадёжно испорчено, исправить его не смог бы и Северус. — Мистер Долгопупс, вы не способны следовать элементарным инструкциям? — холодно спросил Снейп. — Или вам нравится просто так переводить мои ингредиенты? Невилл покраснел, как рак. Было видно, что он сейчас расплачется. Гарри, который, как и Снейп, видел всё произошедшее, быстро поднял руку: — Сэр, позвольте сказать… — Тишина, Поттер. — Но сэр! Невилл не виноват, это… — Я сказал вам молчать, Поттер. Или вы получите отработку, не успев уйти на рождественские каникулы, — Северус бросил на мальчика разгневанный взгляд. Гарри посмотрел в ответ с непониманием и холодом. Не дав ему ничего добавить, Снейп громко произнёс: — Мистер Крэбб, дайте Долгопупсу своё зелье. Пусть он закончит его, раз уж он не способен сделать его самостоятельно. А сами заберите себе его зелье — я уверен, что вы, с вашими способностями, сможете его исправить. Покрасневший Крэбб мрачно выполнил требование. Он лихорадочно листал учебник в надежде найти подсказку на то, как можно было бы исправить зелье. Снейп же поспешно встал ближе к Долгопупсу, чтобы больше не было никаких инцидентов. Он заметил, что Поттер смотрит на него. Мастер зелий уставился на мальчика в ответ, но уже через мгновение отвёл взгляд, поражённый уважением и благодарностью, которыми мысленно наградил его ребёнок, правильно поняв все его действия. — Сдавайте свои работы. Смею надеяться, что долгие каникулы не заставят выветриться из ваших голов знания по моему предмету. Заберите результаты своих прошлых тестов, запишите домашние задания, и можете быть свободны. Снейп взмахнул палочкой, и пергаменты с проверенными тестами начали опускаться на столы учеников. Он понаблюдал за тем, как Гарри берёт свою работу и как меняется лицо мальчика — в конце пергамента, после оценки, была короткая приписка рукой Снейпа. Там было всего несколько слов: «Наша договорённость в силе. Завтра, 10:00, третий вагон Хогвартс-Экспресса». *** Собрав вещи и всё, что могло пригодиться ему на каникулах, Северус теперь молча сидел перед камином в своём кабинете. До отъезда на каникулы ещё целая ночь, но он уже чувствовал несвойственное ему волнение. Мерлин, неужели он правда решился на это? Что он будет делать с Поттером целых две недели? О чём он только думал? Ведь зелье против проклятья можно сварить и без мальчика. Северус прикрыл глаза, пытаясь выявить все плюсы и минусы совместных каникул, а также предугадать возможные последствия. «Да, зелье против проклятья можно сварить и без мальчика. Однако, Мерлинова борода, будет гораздо лучше держать мальчика рядом, пока я буду искать способы извлечь из него крестраж», — убедил себя Снейп. К тому же, ему будет гораздо спокойнее, если Поттер будет эти две недели рядом с ним, а не черт-те где у маглов в графстве Суррей. Целых две недели! Да за это время мальчик, оказавшись без присмотра, может натворить множество дел. Почти успокоив себя, Северус начал просматривать бумаги на своём столе, чтобы хоть как-то отвлечься от тревожных мыслей. Однако каталог «Дома для волшебников Британии: всё для вас и ваших семей» услужливо прыгнул ему в руки, напоминая о том, где он будет уже завтра. Северус, конечно, не мог привезти мальчика в Паучий тупик. Он давно не жил там*, так как всё время проводил в Хогвартсе, и желания возвращаться в пыльный, заброшенный дом, полный воспоминаний, у него не было. К тому же, ему вовсе не хотелось, чтобы мальчик видел, в каких условиях он жил. Кроме того, надо признать, что какой-то части Снейпа хотелось удивить Гарри. И поэтому… Снейп купил дом в графстве Северный Йоркшир**, присмотрев его в каталоге. Проще и дешевле было взять в аренду квартиру или снять номер, но Северус не хотел жить в съёмных комнатах. В конце концов, он почти не тратил свои накопления, и теперь мог себе это позволить. И теперь этот уютный семейный дом на живописном участке, утопающий в цветах, словно удивлённо смотрел на него с колдографии в каталоге. Северусу не верилось, что он поедет туда с мальчиком, до того жилище было не похоже на всё, что было в жизни Снейпа. Да даже дурацкое название каталога никогда не имело отношения к его жизни. «Для ваших семей». Кто вообще придумывает такие названия? В доме уже всё было готово. Большая часть мебели осталась от старых хозяев, Снейп лишь внёс некоторые детали, успев это сделать за один день. Он провёл рукой по колдографии — не установить в саду за домом кольца для квиддича? Всё-таки мальчик явно не может без полетов. Но, смутившись, прогнал от себя эту мысль. Что это с ним? Снейп выделил для мальчика самую большую спальню и подготовил ещё более тщательно, чем всё остальное в доме. Он наложил на неё согревающие чары и с помощью колдовства перекрасил обои в голубой цвет. Решив поразить мальчика, он добавил на них рисунок в виде снитчей. А чтобы не оставлять шкафы пустыми, Северус заказал немного тёплой одежды и несколько полезных книг. Игрушки покупать не стал, решив, что мальчик уже не в том возрасте. Но фигурки дракона с гиппогрифом и миниатюрная композиция в виде Хогвартса показались ему подходящими, поэтому Снейп купил ещё и их. Он сам себе не смог толком объяснить, почему сделал это. Должно быть, всё дело в том, что ранее он не обустраивал жилище, если не считать его комнат в Хогвартсе. И, тем более, никогда не обустраивал их для кого-то другого. Видимо, его долгое одиночество излилось в этом странном желании украсить эту спальню. Северус вдруг представил, что будет, если Поттеру не понравится дом и его комната. Что, если лицо мальчика разочарованно или пренебрежительно вытянется? Почему-то ему бы не хотелось этого видеть. «Это не имеет значения, — сказал себе Снейп. — Это единственные дни, когда Поттер будет под моим присмотром. Тем более, жить мне точно осталось недолго». Мастер зелий спросил у Дамблдора разрешения забрать Поттера на каникулы в тот же вечер, когда они с мальчиком достигли договорённостей. Надо сказать, что Северус ожидал либо спокойного отрицательного ответа, либо проявления сентиментальности от старого волшебника. Но директор удивил его. — Вы оба этого хотите? Действительно? — прохладно спросил Дамблдор, и голубые глаза проницательно посмотрели на Снейпа. — Это нужно… в связи с нынешними обстоятельствами, — отвечал ему Северус. — Но каковы твои мотивы, Северус? — Мне так удобней, — равнодушно ответил Снейп. — Вы хотели, чтобы я защищал его. Я делаю всё, что в моих силах. Директор долго смотрел на него, прежде чем сказать: — Ну что же, не скрою, я удивлён. И не могу сказать, что я обрадован. Но… полагаю, это вполне возможно организовать. Ты больше ничего не хочешь мне сказать, Северус? — Больше ничего, директор. — Хорошо. Тогда позволь мне… выразить восхищением твоим Патронусом, — произнёс Дамблдор с непонятной интонацией. — Я имел честь снова увидеть его вчера, когда ты отгонял дементоров от хижины Хагрида. Только Патронус немного изменился. Это теперь оленёнок, не правда ли?.. Все ещё размышляя о странных словах Дамблдора, Снейп продолжал сидеть у камина в ожидании белоснежной совы. Он чувствовал, что директор не хотел бы, чтобы он провёл эти каникулы с Гарри, и осознание этого неприятно удивило его. В своём Патронусе он тоже не видел изменений. На что ему намекал Дамблдор? Неужели Северус теряет его расположение? Наконец, белая сова Поттера залетела в кабинет — зачарованная дверь сама открылась, узнав птицу. Снейп нетерпеливо протянул руку, забирая письмо. Белоснежная сова смотрела на него удивительно осмысленным взглядом. Убедившись, что он забрал послание, она несколько раз ухнула, словно проворчав, и вылетела из комнаты. «Профессор Снейп, Я читал ваше послание и готовлюсь к отъезду. Спасибо, что дважды спасли Невилла на уроке. Честно говоря, мне кажется, что вы это делали и раньше, просто я не замечал. Я рассказал об этом своим друзьям, Невилл был просто в шоке — видели бы вы его лицо. Пользуясь случаем, хочу написать вам здесь, раз у меня сейчас есть такая возможность — спасибо, что вы спасли меня на первом курсе и что всегда присматривали за мной. День прошёл нормально. Я попрощался с Сириусом, Хагридом и профессором Люпином, буду очень скучать по ним. Профессор Макгонагалл читала нам длинную лекцию в гостиной о правилах безопасности на каникулах. Малфой заключил со мной временное перемирие. На ужин мы ели невероятно вкусный торт. P.S. Узнав о том, что уезжаю на каникулы, Добби попросил меня взять его с собой. Надеюсь, вы не против? Гарри Поттер».