Особенности заботы профессора Северуса Снейпа

Они аппарировали прямо из «Хогвартс-Экспресса», где Снейп в одном из вагонов с непроницаемым лицом велел Гарри надеть «этот ваш плащ-невидимку». Мужчина и мальчик оказались на улице у незнакомого дома. Снейп с поднятой палочкой внимательно осмотрелся, будто зверь, ожидающий хищника. И лишь потом он кивнул невидимому Гарри, приглашая его внутрь. — Дверь зачарована на вас, она вас впустит, — негромко произнёс он. Гарри зашёл в дом, за ним нерешительно потопал Добби, а следом залетел чемодан с клеткой совы. Снейп, ещё раз оглядевшись и бормоча заклинания, зашел следом. В этот момент и мужчина, и мальчик, ощутили вдруг, что в их жизни наступят серьёзные изменения, но никто из них не сказал об этом вслух. Какие бы ни были эти изменения, назад дороги уже не было — Гарри это прекрасно понимал. Вряд ли он и Снейп однажды забудут эти каникулы, даже если они после этого никогда больше не будут общаться. И теперь Гарри, ощущая жуткую неловкость, ужинал со Снейпом в светлой гостиной, совмещённой с кухней. Перед приездом сюда Гарри представлял этот дом каким угодно, но точно не мог вообразить, что окажется в таком уютном семейном гнёздышке. Он не мог поверить, что Снейп жил здесь — этот дом абсолютно не подходил мастеру зелий, и не было ни одной вещи, которая бы ассоциировалась с профессором. Добби радостно копошился на кухне, а Букля сидела на окне, спрятав клюв под крылышком, и спокойно спала. На фоне всей этой обстановки Снейп, сидящий через стол от Гарри и молча пьющий чай, выглядел так, как будто его образ здесь кто-то наколдовал. Так же, наверное, выглядел бы дядя Вернон, внезапно оказавшийся в Хогвартсе. — Почему вы так смотрите на меня, мистер Поттер? — спокойно спросил Снейп, аккуратно складывая полотенце. — Насколько я помню, на мне нет краткого содержания книги «Тысяча магических растений и грибов». — Просто непривычно, сэр. Гарри осторожно усмехнулся. Он в любом случае не особо интересовался этим справочником. Мальчик пододвинул к себе кружку с горячим, приятно пахнущим чаем с лимоном, немного пролил напиток и смутился. Снейп, в отличие от него, был так аккуратен, будто лично консультировал авторов передачи «Манеры аристократов», которую любила смотреть тётя Петунья. — Вы могли бы называть меня Гарри, — неуверенно произнёс мальчик. — Нет, — резко сказал Снейп. — Я остаюсь вашим профессором. С вашей стороны должно быть соответствующее обращение. — Хорошо, сэр. Гарри подумал, что он уже давно различает те интонации, с которыми Снейп произносит его фамилию. «Мистер Поттер» звучит нейтрально или даже мягко, а когда Снейп порой бросает: «Поттер!», это почти как ругательство. — О чём вы разговаривали вчера с мистером Малфоем? — вдруг спросил Снейп. — Вы не уточнили об этом в своём письме. Вместо этого написали про торт, который ели за ужином. — О, — сказал Гарри. — Просто мы с Малфоем заключили временное перемирие. Снейп чуть наклонился к мальчику и выдал своё удивление. — Перемирие? — недоверчиво переспросил он. — Как я понимаю, вы с мистером Малфоем были недругами. — Так и есть, — Гарри пожал плечами. — Но ведь это не помешает нам какое-то время нормально общаться. Но зельевар, кажется, не верил, что такое возможно. Это не вписывалось в его реальность и жизненный опыт. Снейп смотрел на Гарри с удивлением и ещё каким-то новым чувством. — Вы готовы простить вашего врага за все беды, за все унижения, что перенесли из-за него? — спросил Снейп. — Вспомните Дуэльный клуб. Он начал бросать в вас заклинания ещё до того, как Локонс дал команду. Настала очередь Гарри удивлённо смотреть на своего преподавателя. Тогда, на втором курсе, он был уверен, что Снейп подыгрывает Малфою на дуэли и не замечает за ним никаких нарушений. — Ну… людям надо давать шанс. По идее, — снова пожал плечами мальчик. Гарри пока сам не решил, что ему делать с Малфоем. Но всё это, видимо, совсем не вписывалось в жизненные принципы Северуса Снейпа. — Ты слишком доверчив, — мягко произнёс Снейп, переходя на неофициальный тон. — Мистер Малфой не из тех, кто начнёт с лёгкой руки налаживать отношения с теми, кого он уже занёс в свой чёрный список. Если он попросил тебя о перемирии, значит, он преследует свои интересы. Скорее всего, он готовится совершить удар по тебе. Гарри замер, удивленный и его тоном, и откровенностью. Мальчик был уверен, что если бы они говорили на русском или французском языке, то сейчас бы зельевар обратился к нему на «ты». И он даже не представлял, что Снейп может видеть их конфликт с Драко с такой стороны. Гарри всегда был уверен, что Снейп покровительствует Малфою и не замечает никаких сомнительных поступков со стороны слизеринца. — Спасибо за предупреждение, сэр. Я буду с ним очень осторожен. В принципе, свои интересы он мне уже озвучил. Добби нерешительно посмотрел на них и чуть не выронил салфетницу в виде курицы с цыплятами, пока тщательно протирал её тряпкой. — Профессор Снейп прав, Гарри Поттер! Гарри Поттеру не стоит доверять сыну мистера Малфоя, — встревоженно проговорил Добби. Снейп вздёрнул бровь, бросив взгляд в сторону домовика. Гарри подавил смешок, глядя на этих двоих. Они оба хотели его спасти, но он не понимал их методов. Команда спасателей… С одним только Добби можно смело идти против Волан-де-Морта. — И каковы, на твой взгляд, интересы Малфоя? — спросил Снейп у Гарри. — Ему тоже кажется, что за нами следят в Хогвартсе. И он что-то видел в коридоре. Это его напугало… — Ты на полном серьёзе сейчас намекаешь на свои планы вмешаться в это или изволишь шутить? Никаких самостоятельных расследований! — Самостоятельные я и не планировал. Поэтому и рассказываю обо всём вам, сэр. Вы ведь тоже не поверили Малфою, когда он сказал вам и Дамблдору, что ему просто показалось? — Предположим, не поверил. Снейп смотрел на него, сузив глаза, но ничего не говорил до тех пор, пока Гарри не съел добрую половину умопомрачительной рыбы с картошкой. Ему было неловко есть под взглядом человека, который только пил чай, но присутствие Добби, желающего им угодить, разряжало обстановку. — Добби, — спохватился Гарри, заметив, что домовик, вооружённый тряпочкой, продолжал орудовать на кухне. — Э-э-э… не надо. Ты не обязан. Садись с нами. Поешь. Он чувствовал смущение и от того, что Добби работает на чужой кухне, чтобы угодить ему, и от того, что предлагает Добби сесть за стол и есть еду, которая была куплена не на деньги Гарри. Чем больше мальчик думал об этом, тем сильнее ощущал неловкость. Из-за своих мыслей Гарри упустил момент, когда чёрные глаза Снейпа и огромные глазищи Добби остановились на нём самом. И мужчина, и домовик явно были поражены его словами. Потом Добби, отложив тряпочку, сел рядом со Снейпом напротив Гарри, взял шоколадное печенье с тарелки и продолжил смотреть на мальчика с обожанием. — Э… сэр, я могу разделить ваши расходы на еду и всё такое, — смущённо сказал Гарри Снейпу. — Спасибо, что приютили нас с Добби. Теперь зельевар оказался под прицелами взглядов Гарри и абсолютно счастливого Добби. Снейп выглядел вконец поражённым, но быстро взял себя в руки. Мальчик не стал ждать ответа, понимая, что смущённый Снейп обычно либо не знает, что сказать, либо говорит что-то резкое. — Этот дом, — Гарри обвёл глазами кухню. — Вы здесь всегда живёте, сэр? — А что такое? — во взгляде профессора промелькнул интерес. — Просто как-то… не похоже на вас. Снейп в задумчивости постучал пальцами по столу. — Мистер Поттер, — вдруг сказал он негромко, снова переходя на официальный тон. — Я желаю прояснить некоторые моменты, задав вам соответствующие вопросы. Если угодно, можете представить это как своеобразную игру… назовём её «Сыворотка правды». Правила следующие — я задаю вам любой вопрос — возможно, откровенный, — и вы отвечаете на него только правдой. После этого свой вопрос можете задавать вы. Но если я пойму… если будет понятно, что кто-то из нас говорит неправду, то эта… игра будет немедленно прекращена. — Хорошо, — ответил Гарри. Он подумал, что Снейп совершенно не умеет общаться с людьми. Ведь такие «игры» давно уже существуют и известны как «беседа» или «разговор». — Вопросы не будут означать что-то личное. Причины того, почему они нас интересуют, мы можем не озвучивать, — добавил Снейп. — Ладно. А вы не назначите отработку, если вам не понравятся мои ответы? — смело поинтересовался Гарри. — Это зависит от вас. — Но это нечестно, — заметил Гарри. Добби повернулся к Снейпу и посмотрел на него с опаской. Он явно не был уверен, что мальчик, к которому он был так привязан, находится в безопасности рядом с мастером зелий. — Гарри Поттер прав, это против правил, профессор Снейп! Профессору Снейпу не стоит наказывать Гарри Поттера за правду в игре, которую он сам предложил! Снейп мрачно посмотрел на домовика и перевёл взгляд на Гарри. — Не следует понимать мои слова как готовность к немедленному наказанию. Я уже дал вам понять, что вы можете отвечать откровенно. Гарри подмигнул Добби, и домовик послал ему радостную улыбку. — Тогда я начну, — бесстрашно произнёс Гарри. — Так вы всегда жили здесь? Ему почему-то всегда хотелось бросить этому человеку вызов. Снейп приподнял брови, словно уловив его настроение. — Нет, — спокойно ответил он. — Я купил этот дом на днях. — Но ведь не специально для мен… для этих каникул? — забеспокоился мальчик. — Сейчас моя очередь, Поттер. Для начала я задам вам простой, ничего не значащий вопрос. Что вы подумали обо мне, когда впервые меня увидели? — равнодушно спросил Снейп. Гарри бросил на него изучающий взгляд. Он не верил в то, что Снейпу не интересно — в ином случае он бы не затеял эту беседу. Гарри углубился в воспоминания. — Я помню этот момент, это было в Большом зале после распределения, — наконец, ответил Гарри. — Я почувствовал… настороженность. Потому что мне показалось, что вы посмотрели на меня с неприязнью. Я спросил у Перси Уизли, кто вы. Я ответил на ваш вопрос? — Да. Я жду ваш. Гарри думал около минуты и отхлебнул чай прежде, чем задал свой вопрос. — Вы считаете, что вы всегда были справедливы, когда наказывали меня или снимали баллы? Снейп не изменился в лице. Его лицо ничего не выражало. Секунды шли, и Гарри уже думал, что зельевар прекратит эту игру, как вдруг тот ответил: — Нет. Добби ахнул. Снейп же, не став ничего объяснять, задал Гарри следующий вопрос: — Когда вы испытали наиболее сильные негативные эмоции во время общения со мной? Неожиданно честность, на которой строилась эта игра, стала нравиться Гарри. Он чувствовал лёгкость и интерес. Мальчик задумался, перебирая в памяти все болезненные моменты общения со Снейпом. — Думаю, на самом первом уроке зельеварения, — спокойно сказал Гарри. Снейп чуть подался вперёд. — Почему? — едва слышно произнёс он. Гарри не хотел вызывать жалость к себе, но внезапно ответил откровенно. Слишком долго в нём копился негатив, связанный с профессором зелий. — Я тогда только приехал в Хогвартс. Это была новая жизнь для меня, я был счастлив покинуть Дурслей. У меня появились друзья и надежда на счастливую жизнь в будущем. Но ваш урок… слегка изменил мои впечатления. Это не упрёк, я просто отвечаю на ваш вопрос. Добби с болью посмотрел на Гарри, а потом перевёл полный негодования взгляд на Снейпа. — Я задам два вопроса, потому что вы тоже задали два, — спокойно сказал Гарри. — Вы действительно ненавидели меня? — Нет, — помедлив, ответил зельевар. — Но я испытывал к вам негативные чувства. — За что? — спросил Гарри, не сумев скрыть горечь в голосе. Тени пробежали по лицу Снейпа. Его, казалось, раздирали противоречивые чувства, а Добби явно боролся с желанием запустить в него салфетницей. — Я не могу ответить, — наконец, сказал Снейп. — Тогда другой вопрос. Если бы вы были моим деканом или опекуном, вы бы… применяли физические наказания? Гарри сам не знал, почему у него вырвались эти слова, ведь он готовился спросить совсем о другом. — Вы считаете, что я избивал бы вас? — медленно переспросил Снейп, и между его бровями вновь образовалась складка. — Разумеется, я не стал бы этого делать. Смею вас заверить, что я самый неприятный человек из всех, кого вы знаете, но я не домашний тиран, избивающий детей. Однако моя очередь. Были ли какие-то положительные эмоции с вашей стороны по отношению ко мне до того, как вы поговорили со своим деканом? — Были. На первом курсе, когда, под конец учебного года, вы пожелали нам с Роном и Гермионой хорошего дня. Я очень удивился*. А на втором курсе вы, как я помню, сжали спинку стула, когда узнали о нападении на Джинни Уизли. — Вот как, — произнёс Снейп. — Не знал, что вы обратили внимание на это. — А вы испытывали с самого начала какие-то положительные эмоции по отношению ко мне, сэр? Некоторое время стояла тишина. Потом Снейп спокойно ответил: — Я полагал, что нет. Но, пожалуй, я осознавал, что испытываю… некоторое любопытство. Добби смотрел с одного на другого, явно не зная, как ему реагировать. Кажется, он уже не мог определиться в своих чувствах к Снейпу — преданный домовик чувствовал некоторую угрозу со стороны мужчины, но в то же время чутье останавливало его от того, чтобы немедленно напасть на зельевара. Со стороны мужчины он чувствовал интерес и заботу по отношению к Гарри Поттеру, и все эти противоречия не укладывались в его голове. Добби всерьёз подумывал о том, чтобы ночью аппарировать в Хогвартс и посоветоваться по поводу этой ситуации с кем-то из более опытных домовиков или же заглянуть в книгу «Настольный советчик домовика: люди и места их обитания». За всю свою жизнь Добби ещё никогда не встречал такого. Между тем, эти двое продолжили свою странную игру. — Что вы не можете мне простить? — спросил Снейп. Добби показалось, что мужчина затаил дыхание. Гарри же был задумчив и серьёзен. — Невилла Долгопупса, — ответил он после паузы. Снейп позволил себе показать свое удивление, брови его встретились на переносице. — Вы действительно считаете, что были справедливы к нему? — спросил Гарри. — Нет, — снова коротко ответил Снейп. — Однако вы меня удивляете, Поттер. Я был Пожирателем Смерти, я… совершал другие вещи в своей жизни. Но вы упомянули только Долгопупса. Надо ли это понимать как то, что даже мое отношение к вам не имеет для вас такого значения, как отношение к Долгопупсу? — Да. — Но почему? Кажется, была очередь Гарри задавать вопрос, но Снейп уже сам нарушал все выдуманные им правила. И так эта игра потихоньку превращалась в обычный разговор. — Потому что, в отличие от меня, он искренне верит в любую критику себя. Гарри показалось, что он увидел боль и понимание во взгляде Снейпа, но потом мужчина приподнял бровь. — Вы, значит, в критику себя не верите? — сухо осведомился Снейп. — Очень часто верю, — признался Гарри. — Но никогда не верю в критику Невилла. Он не заслуживает этого. Все окружающие обращаются с ним так, как он не заслуживает. Снейп смотрел на него так, как будто пытался на что-то решиться. — Я осознаю это, — ровным голосом произнёс он. Гарри подался вперёд с гулко бьющимся сердцем. Сейчас или никогда. — Скажите, сэр, вы когда-нибудь убивали людей? — тихо спросил он. Зельевар побледнел. — Нет, — еле слышно произнёс он. — В привычном понимании этого слова — нет. Я присоединился к Пожирателям Смерти, когда был подростком. Гарри сам не знал, откуда взялось это сильное облегчение. Он выдохнул и бросил взгляд на предплечье Снейпа, где, как он знал, была чёрная метка. Гарри захотелось посмотреть на неё, но она была скрыта под рукавом. Вряд ли Снейп когда-либо рассказывал об этом кому-то ещё. Сердце Гарри выделывало кульбиты в груди, но он уже не мог себя остановить. — Почему присоединились? — спросил он. Либо Снейп сейчас его убьёт, либо… — Мы с вами ценим в людях разные вещи, мистер Поттер, — очень спокойно произнёс Снейп. — Вы отметили для себя доброту со стороны Хагрида, Долгопупса и мисс Лавгуд, и тогда вы стали воспринимать их иначе, чем остальные. Для вас они стали особенными людьми, вашими друзьями, хотя они не пользовались популярностью у других. Я же отмечаю в людях таланты, магический потенциал, который они смогли развить. Я полагал, что Пожиратели Смерти именно такие. У меня тоже были таланты, которые пугали других людей. А «светлые» маги в привычном понимании этого слова казались мне лицемерными — у меня был хороший пример перед глазами в лице студентов Гриффиндора. Но потом выбранная мной сторона оказалась не такой, как я представлял. На самом деле многие последователи Тёмного Лорда столкнулись с тем, чего не ожидали. Полагаю, на этом мой ответ следует считать завершённым. Гарри молча кивнул, всё ещё поражённый откровенностью собеседника. Но почему-то ему казалось, что на самом деле Снейп ценит в людях не только таланты. Быть может, он ценит что-то ещё, просто сам себе в этом не признаётся, презирая всякие сантименты. — Ваша тётя когда-либо говорила с вами обо мне? — спросил Снейп. — Нет, никогда. Гарри показалось, что он заметил некоторое разочарование в лице Снейпа, и он поспешил добавить: — Она не любит говорить о волшебниках. Я вообще не знал о том, что я волшебник. И о существовании Хогвартса понятия не имел, пока не получил письмо. — Не знали? — неверяще переспросил Снейп. — Вы считали себя маглом? — Я не знал о волшебном мире вовсе. Это было в воспоминаниях, которые я вам передал. — Я только начал их смотреть. Остановился на вашем раннем детстве, где вас избивала компания вашего кузена. Гарри удивила дотошность, с которой зельевар изучает его воспоминания с самых ранних лет, но он не стал ничего говорить, сильно смутившись. — Следует ли это понимать как то, что Петунья Эванс никогда не пыталась заменить вам мать? — продолжил Снейп. — Э-э-э… я не знаю. Но я никогда не считал её своей матерью, да. Мне всегда казалось, что матери должны иначе вести себя с детьми. — С вашим кузеном она, судя по вашим воспоминаниям, обращалась совсем иначе. А что она вам говорила о ваших родителях? — Сказала, что они погибли в автокатастрофе и что они были никудышными людьми. — И всё? — Ну да. У Дурслей даже не было фотографий мамы и папы. Так что я не знал, как они выглядят, до тех пор, пока не… — тут Гарри смущённо запнулся. — Пока не? — настойчиво переспросил Снейп. — Пока не увидел свою семью в зеркале Еиналеж на первом курсе, — тихо закончил Гарри. — Я приходил к нему каждую ночь, но потом меня поймал Дамблдор. Он сказал, что нельзя постоянно смотреть в это зеркало. А в конце года Хагрид подарил мне фотоальбом со снимками моих родителей. Снейп отвернулся, и некоторое время оба молчали. Гарри трудно было понять чувства зельевара. — Есть ли зелье, которое у вас не получилось сварить? — осведомился мальчик, чтобы перевести тему. Брови мастера зелий опустились, и он, внимательно посмотрев на Гарри, медленно пошёл в сторону лаборатории, которую оборудовал в доме. Видимо, это было приглашение? Помешкав, Гарри пошёл следом. За ним двинулся и обеспокоенный Добби, который мысленно воспроизводил уже десятую страницу «Настольного советчика домовика». В лаборатории Снейп достал из шкафа флакон с переливающейся жидкостью и поднял его над собой, рассматривая его в свете люстры. Он смотрел на зелье с гордостью и любовью, с которой музыканты относятся к своим инструментам, а художники и скульпторы — к работам. Гарри встал рядом с ним, тоже глядя на зелье. — Это мое изобретение. Зелье для восстановления после серьёзного воздействия на разум долгих магических пыток, — с тщательно скрываемыми чувствами произнёс Снейп. — Я варю его более десяти лет, совершенствую. Небольшой эффект заметен, но зелье ещё не закончено, работа идёт долго. Это новая магия. Надо признать, я могу лишь надеяться, что получится его закончить. Гарри замер. — Это для родителей Невилла, так ведь? — воскликнул он. — Вы варите зелье, которое могло бы их вылечить! — Не кричите, — Снейп поморщился и бережно поставил флакончик на место. — И не говорите об этом мистеру Долгопупсу, пока я не буду убеждён в стопроцентном конечном результате. В любой ситуации следует достичь результата прежде, чем радоваться в его предвкушении. В камине вдруг показалось лицо строгого на вид мужчины с длинными волосами, чем-то напоминающего самого Снейпа. Гарри вздрогнул от неожиданности. — Мистер Снейп, вы заняты? — спросил незнакомец. — Мистер Неттлшип**, — произнёс Снейп. — Я свяжусь с вами позднее. Человек посмотрел на Гарри с долей интереса, кивнул и исчез. — Кто это был? — полюбопытствовал мальчик. — Джон Неттлшип, английский химик, преподает в средней школе. Мы иногда связываемся… по рабочим вопросам. — Он что, магл? — поразился Гарри. — Во время научной работы не имеет значения, кто ты — волшебник, магл или домовой эльф, — Снейп бросил мрачный взгляд на Добби, изучавшего содержимое шкафа и чуть не уронившего на себя банку с засушенными ингредиентами. — Впрочем, немного имеет. — Ну и дела. Я думал, в Слизерине не очень любят маглов, — ляпнул Гарри. Зельевар скривил губы и ничего не ответил. — А есть ли другие магловские науки, которые вам нравятся? — полюбопытствовал Гарри. — География, ботаника, иностранные языки, — неохотно ответил Снейп. — А на каких языках вы говорите? — Латинский, французский, финский, русский. На них я говорю свободно. Но также могу немного изъясняться на… — Ого! Русский? — … ещё паре языков. А почему нет? Простой язык****, к тому же, полезен при изучении славянских традиций в зельеварении, — Снейп искоса глянул на Гарри. — Вижу, вы не имеете привычку дослушивать фразы до конца. — Извините. А какой предмет у вас был самый нелюбимый в Хогвартсе? Снейп скривил лицо, явно не желая отвечать. — Полёты на метле. У вас, я так понимаю, зельеварение? — Нет. Прорицания. Очень скучно, и постоянно приходится придумывать предсказания собственной смерти. — Очевидно, мне следует быть польщённым, — сказал Снейп с непроницаемым лицом. — А теперь, если вы вытащите своего домовика из шкафа с особенно ценными ингредиентами, мы можем продолжить разговор в гостиной. *** Гарри вздрогнул, когда тумба под телевизором затряслась, и оттуда внезапно выплыл боггарт. Очевидно, в этом доме долгое время никто не жил, поэтому в нём завелось это питающееся страхами привидение. Добби вскрикнул, закрыв лицо руками, и мальчик кинулся наперерез боггарту, закрывая от него домовика. Жаль, его палочка осталась в чемодане. Но Снейп был быстрее — он встал между боггартом и Гарри. И привидение на глазах изумлённого мальчика превратилось… в ещё одного Снейпа. Растрепанный, с перекошенным от ярости лицом, Снейп-боггарт поднял палочку, и широкий рукав мантии упал, обнажая руку с пылающей чёрной меткой. — Riddikkulus, — рявкнул настоящий Снейп. И чёрная метка на руке его копии увеличилась, став настоящей змеёй размером с человека, и задушила Снейпа-боггарта. Привидение исчезло. — Но сэр, это ведь не было смешно. Разве не надо было придумать что-то смешное? — поразился Гарри и поспешно взял на руки перепуганного домовика. — Добби, можешь открывать глаза. Тихо, тихо, всё позади. Букля подлетела к мальчику и села на спинку дивана, обеспокоенно хлопая крыльями. Гарри не сводил глаз со Снейпа — бледный как смерть зельевар, тяжело дыша, опустил палочку и посмотрел на Гарри. — Броситься к боггарту без палочки. О чём ты думал? — сухо спросил Снейп. — О Добби. — Боггарт способен навредить! И поверьте, Поттер, он не посмотрит на то, что вы — знаменитость. Гарри пропустил эту колкость мимо ушей. Он всегда был очень любопытен, и сейчас его занимало только одно. — Значит, сэр, больше всего на свете вы боитесь… себя самого? Точнее, злую версию себя. — Ты не должен никому рассказывать об этом, — резко произнёс зельевар. — И при любой опасности ты должен немедленно бежать! А не бросаться вперёд, спасая домовиков. Решать такие проблемы — это дело квалифицированных волшебников, а не твоё. Раньше Гарри разозлился бы, услышав от Снейпа такой тон, но сейчас его пронзило понимание. «И при любой опасности ты должен немедленно бежать! А не бросаться вперёд, спасая домовиков. Я беспокоюсь за тебя», — перевёл он. Вообще Снейп вёл себя странно — путался, переходя с официального обращения на неофициальное. Тем не менее, Гарри всё равно упрямо сказал: — Спасибо, но я сам мог одолеть боггарта. Я умею. И не собираюсь бежать при любой опасности. Глаза зельевара блеснули, но, к удивлению мальчика, он произнёс лишь: — Я знаю, что умеешь. Снейп встал полубоком и снова поднял палочку, проверяя остальные шкафы в гостиной-кухне. Не глядя на Гарри, он произнёс: — Вам уже следует ложиться спать. Ваша комната на втором этаже, там есть отдельная ванная. Ваши вещи уже там. Имейте в виду, если вы попытаетесь бродить по дому ночью, я узнаю об этом. Гарри некоторое время смотрел на него, а потом, удобнее обхватив Добби, двинулся в сторону лестницы. — Ладно. Спокойной ночи, сэр. Пошли, Букля. Белоснежная сова полетела за ним, а Снейп ничего не ответил. Гарри преодолел лестницу с Добби на руках, и на втором этаже сразу наткнулся на свою комнату. Он зашёл внутрь, закрыл за собой дверь и обомлел. Это была огромная спальня с голубыми обоями, украшенными снитчами. Большая кровать, камин, шкаф, письменный стол, ковёр с длинным ворсом. Подоконник у гигантского окна представлял собой диван с подушками, по обе стороны от него были белые книжные шкафы, стилизованные под деревья. На полупрозрачных занавесках висели гирлянды. Гарри никогда не видел более роскошную комнату и был уверен, что её немного изменили специально для него. Он заглянул в шкаф, и его накрыла вторая волна удивления, когда он обнаружил несколько новых тёплых мантий его размера и синюю пижаму в клетку. На полках у кровати стояла невероятно красивая миниатюрная модель Хогвартса с «ожившими» деталями — Гремучая ива шевелилась совсем как настоящая, а несколько маленьких фигурок людей летали на поле для квиддича. Также Гарри обнаружил на полке пару игрушек, которые выглядели как живые, как обычно и бывает у волшебников. Так, маленький гиппогриф при его приближении расправил крылья и величаво поклонился ему, а небольшой дракон перепрыгнул с одной полки на другую и даже изверг пламя. Правда, при ближайшем рассмотрении стало понятно, что огонь не настоящий. Гарри поставил Добби на кровать. Домовой эльф радостно подпрыгнул на ней, уже забыв про свои страхи. — Похоже, нам тут будет хорошо, Гарри Поттер, сэр! — обрадованно сказал он. Букля ухнула в знак согласия и удобно устроилась «на ветке» книжного шкафа, где уже стояли её поилка и кормушка. Гарри выскочил из комнаты, в три прыжка преодолел лестницу и замер за спиной у Снейпа. Зельевар обернулся и уставился на мальчика, в его лице показалось волнение. Гарри не знал, что и сказать, он чувствовал, пожалуй, самое сильное смущение в своей жизни. — Спасибо, сэр, — выпалил мальчик. — Эта комната, она… Он сглотнул, вдруг осознав, что не может подобрать слов. — Это невероятно, — сказал он, красный, как Рон на зельеварении. — Я э-э-э… надеюсь, что ваши траты были не… Снейп поднял руку, прервав этот поток слов. — Я вас понял, Поттер, — спокойно сказал он. — Вы можете ложиться спать. Они некоторое время смотрели друг на друга, словно впервые увидели. Столько времени Гарри пытался узнать тайны этого человека, столько раз ловил его взгляд, столько раз подозревал в чём-то, но никогда не думал, что Снейп может так удивить его. Снейп умудрялся постоянно раскрываться с новой стороны. И Гарри едва дышал, боясь как-то прервать эту образовавшуюся между ними связь. — Спокойной ночи, Поттер, — вдруг произнёс Снейп. — Спокойной ночи, профессор. Кровать была настолько огромной, что на ней уместились бы как минимум трое мальчиков, похожих на Дадли. Гарри лёг справа, а слева спал Добби, которому он не дал лечь на полу. Но мальчик и домовой эльф уже спали, когда дверь комнаты приоткрылась, и заглянул Снейп. Зельевар внимательно осмотрел Гарри и приподнял бровь, когда его взгляд остановился на Добби. Домовик спал рядом с мальчиком в такой позе, как будто собирался оберегать его даже во сне. Едва заметно вздохнув, Северус тихо произнёс заклинание: «Ut custodiat te». Над мальчиком тут же возникла собственная тень Снейпа — силуэт с крючковатым носом в длинной мантии, но с большими крыльями. Тень замерла на ребёнке и исчезла в тёмно-фиолетовых искрах. Это означало, что заклинание ангела-хранителя, которое часто используют родители-волшебники для маленьких детей, успешно наложено. Теперь Северус узнает, если Гарри приснится кошмар, а также если он проснётся, заболеет или выйдет из комнаты. Кажется, у маглов это называется «радионяней». Снейп испытывал странные чувства, выходя из комнаты мальчика. Чего только не было в его жизни, но он никогда не думал, что ему придётся столкнуться с волшебной «радионяней». Он даже не помнил, чтобы его собственная мать когда-либо использовала это заклинание. Снейп не стал себе объяснять, почему сделал это. Да ради Мерлина, ему просто необходимо перестраховаться, учитывая любовь Поттера к приключениям и то, что он теперь находится под личной ответственностью Снейпа. Впрочем, это было даже удобно. Теперь мальчик совсем близко, и Снейп сможет спокойно следить за ним. Северус уже был в своей комнате и продолжать готовить зелье для снятия проклятия, когда внезапно незнакомая сова залетела в окно и бросила ему письмо, чуть не угодив в котёл. Снейп быстро вскрыл конверт с печатями Министерства магии. В письме было сказано следующее: «Мистер Северус Тобиас Снейп, Поздравляем Вас в связи с тем, что в книге автоматической регистрации магических состояний зафиксировано Ваше опекунство над Гарри Джеймсом Поттером. Через два года мальчик станет Вашим кровным потомком — уточним, что это никак не повлияет на его здоровье или внешность. Однако вашу магическую связь теперь не разорвать. В случае, если у Вас есть вопросы по поводу этого, Вы можете обратиться в отдел магической соцзащиты по адресу: Англия, Лондон, Ричмонд парк (для входа положить руку на самую большую ветку пятнадцатого дерева справа). P.S. Это письмо является автоматическим — отвечать на него не стоит. С уважением, отдел соцзащиты Министерства магии». Снейп в третий раз перечитывал письмо, когда в окно залетела ещё одна сова, и на этот раз он поймал конверт. В нём лежал яркий буклет с переливающимися колдографиями магазина. «У вас сын-подросток? Его стихийная магия бурлит? Не знаете, что подарить ему на Рождество? Загляните в магазин подарков «Колдуй, баба» в Косом переулке! В «Колдуй, бабе» найдётся всё для вашего ребёнка! «Колдуй, баба» — также доступны онлайн-заказы через специальные пергаменты». Северус отбросил буклет на стол и проводил яростным взглядом ни в чём не повинную птицу, вылетающую обратно в темноту. Ему пришла в голову мысль, что до этого момента его жизнь была относительно спокойной. *** Гарри проснулся около семи утра из-за того, что на него кто-то пристально смотрел. Мальчик близоруко сощурился, увидел перед своим лицом два огромных глаза, вскрикнул от неожиданности и упал с кровати. Но это оказался всего лишь Добби, который любовался им, пока он спал. — Чёрт возьми, Добби, не делай так больше, — попросил он и вовремя схватил домовика, который собирался в расстроенных чувствах биться головой о стену. Снейп, судя по всему, не ожидал, что он так рано встанет, и ещё не проснулся. Сон как рукой сняло. Гарри вышел из комнаты и прошёлся по всему дому. На чердаке он заметил коробки с некоторыми вещами, оставшимися, видимо, от старых хозяев. По крайней мере, мальчик не мог представить, что эта искусственная ёлка могла принадлежать Снейпу. Гарри вынес коробку в гостиную и с помощью Добби собрал ёлку. Игрушек они нашли совсем мало, поэтому добавили импровизированные украшения — повесили на ветки печенье, мандарины, а также бумажные фигурки, вырезанные Добби. Фигурки могли шевелиться — балерины танцевали, снежинки то увеличивались, то уменьшались, а сани с оленями бегали по веткам. Потом Добби щёлкнул пальцами, и на дереве также появились огоньки. Гарри подумал, что никогда раньше не видел такой красивой ёлки вне Хогвартса. То дерево, которое украшали каждое Рождество Дурсли, вешая на него скучные игрушки, фотки Дадли и благодарственные письма от коллег дяди Вернона, не шло ни в какое сравнение. Гарри приготовил небольшой завтрак для себя, Снейпа и Добби — омлет и простой пирог с яблоками. Потом он включил телевизор, где шёл магловский фильм «Один дома», и начал упаковывать подарки для своих друзей. Добби, который вызвался помочь с упаковкой, смешил его, то с помощью магии покрывая подарочную бумагу забавными и не всегда уместными рисунками, то заматывая подарок в необычную форму. Подарок для Рона (новую парадную мантию и магическую настольную игру) домовик упаковал в виде гигантской шахматной фигуры. Для Гермионы Гарри приготовил блокнот-справочник, в котором можно записывать вопросы и получать на них ответы в виде выдержек из книг. Невиллу он собирался подарить набор «Всё для вашего живого растения»; Полумне — книгу с живыми картинками «Всё самое удивительное в волшебном мире»; Сириусу — зачарованное карманное зеркальце, с помощью которого он сможет следить за матчами по квиддичу в Хогвартсе и по всему миру, где бы ни находился; Хагриду — тёплый шарф с символикой Гриффиндора, Добби — штаны с футболкой. Всё это Гарри купил в Хогсмиде буквально в последний день и, поддавшись хорошему настроению, даже решил подарить Дадли коробку шоколадных лягушек. Разумеется, он не мог отправить всё это с Буклей, поэтому заранее договорился, чтобы ему прислали домой из Хогвартса несколько школьных сов (как часто делали ученики перед зимними каникулами). И теперь птицы терпеливо сидели на подоконнике и спинках кресел, ожидая, когда он закончит. Гарри никогда не спускал на себя столько денег, сколько тратил на рождественские подарки, но это стоило того. Он любил этот праздник — и, пожалуй, больше, чем свой день рождения. Единственный человек, для которого он ещё ничего не приготовил — Снейп. Но Гарри вовсе не был уверен в том, что зельевар обрадовался бы, получив подарок. И вряд ли он приготовил что-то для Гарри, поэтому всё это могло привести к конфузу. Надо ещё подумать об этом. Снейп резко появился в гостиной в тот момент, когда Гарри привязывал к лапам сов оставшиеся подарки. Мастер зелий, облаченный в свою обычную чёрную мантию, с удивлением перевёл взгляд с еды на плите на происходящее с гостиной. Добби от неожиданности упал со спинки дивана вместе с коробкой шоколадных лягушек для Дадли. — Доброе утро, сэр, — миролюбиво произнёс Гарри. — Что здесь происходит? — Ничего. Я готовлюсь к Рождеству.  — Мои чары свидетельствуют о том, что вы встали в семь утра. Гарри не был доволен тем, что Снейп следил за ним в доме. — Ну, значит, встал. Будете завтракать, профессор? — Не знал, что вы умеете готовить, — Снейп снова посмотрел на омлет и пирог. Они уселись за стол, и зельевар с подозрением склонился над своим омлетом, а потом аккуратно отрезал маленький кусочек. Гарри лишь закатил глаза. — Жаль, что вы не проявили аналогичных способностей на моих уроках, — сказал Снейп с непроницаемым лицом. Но Гарри не обратил на это внимания. *** Гарри уже разослал все посылки, спрятал под пледом подарок для Добби и сидел у себя в комнате перед миниатюрным Омутом памяти. Он снова и снова нырял в собственные воспоминания, чтобы освежить в своих мыслях всё, связанное с таинственным стуком каблуков, и в задумчивости пролистывал некоторые книги, которые могли пролить свет на произошедшее. Потом он, решительно опустившись на колени перед камином, назвал адрес, озвученный ему Малфоем. Вообще-то мальчик не был уверен, что это сработает, но камин, к счастью, оказался волшебным — видимо, ранее дом всё-таки принадлежал магам. — Поместье Малфоев, комната Драко Малфоя, — отчетливо произнёс Гарри. Почти сразу в камине показалось надменное лицо Малфоя. Увидев Гарри, он стал серьёзным. — Поттер, — сказал он. — В чём дело? Гарри смотрел на своего врага (бывшего врага?) с долей недоверия. — Я пересмотрел свои воспоминания об этой женщине с каблуками и заметил кое-что общее, — кашлянув, сказал Гарри. Малфой нерешительно кивнул. Он смотрел на своего собеседника с такой же настороженностью, словно до конца не верил в то, что они сейчас пытаются разговаривать. — Я тоже думал об этом и составил списки людей, которых видел поблизости. И которых видели другие слизеринцы в аналогичных случаях, — произнёс он. — Отмечу, что почти во всех случаях рядом находились эта Полумна Лавгуд и… — Миссис Норрис, — закончил за него Гарри. Несколько секунд они молча смотрели друг на друга. — Я тоже обратил на это внимание, но неужели ты думаешь, что кошка Филча устроила за нами слежку и превратилась в то… в то чудовище? — иронично спросил Малфой. — Я лишь уверен, что это точно не Полумна. — А вот я не могу похвастаться той же уверенностью. — Я думаю, кошка может быть Маледиктусом, — произнёс Гарри, вычитавший об этом в книге. — К тому же, она всегда вела себя слишком разумно для обычной кошки. — Сразу видно, что ты почти магл, Поттер. Маледиктус после своего окончательного превращения остаётся в обличье животного. Он больше не способен становиться человеком и, тем более, каким-то монстром. Будет логичнее, если миссис Норрис окажется анимагом. — Вряд ли она анимаг, так как она отображается под своей кличкой на… кое-какой карте. А не под именем волшебника. — Хм. Гарри пришла в голову одна идея, и он назвал адреса своих друзей, надеясь, что по камину можно будет вести диалог сразу с несколькими людьми. К его удивлению, это сработало. У Гермионы, конечно, камина не было, поэтому он просто позвонил ей, включив громкую связь. Гарри не удивился наличию телефона в комнате — в этом доме определённо раньше жили волшебники, которые тоже были связаны с миром маглов, а номер подруги он знал уже давно. Малфой без всякого удовольствия уставился на головы Рона, Полумны и Невилла в камине. — А что он тут делает? — хором спросили Малфой и Рон, глядя друг на друга со взаимной неприязнью. — О-о-о, — мечтательно произнесла Полумна. — Вы даже мыслите одинаково. Это определённо что-то значит. — Гарри! Почему он принимает участие в расследовании? — возмутился Рон. — Я хочу спросить то же самое, Поттер, — холодно протянул Драко. — Уверен, что отсутствие Уизли только благотворно повлияет на наши умственные способности. — Какие ещё способности? Говнюк, — тут же дал ему характеристику Рон. — Тоже мне, нашёлся самый умный… Невилл переводил перепуганный взгляд с одного из конфликтующих на другого. — Прекратите, — решительно сказал Гарри. — Мы должны прекратить оскорблять друг друга, если хотим быть командой. — Вот именно, — заметила Гермиона. — Молодец, Гарри. В её интонации явственно слышалось: «Ох, мальчишки…». — Что вы знаете о миссис Норрис и о Филче? — спросил Гарри. — Филч — завхоз, миссис Норрис — его кошка, — пожал плечами Рон. Малфой развернулся к нему. — Да ладно? — иронично спросил он. — Спасибо, Уизли, за ценный вклад в расследование. — Так, Малфой, я сейчас отсоединю тебя, — пригрозил Гарри. — Аргус Филч — сквиб, дата рождения нигде не указана. Работает в Хогвартсе примерно с 1970-х, — затарабанила Гермиона. — До него эту должность занимал некто Аполлион Прингл. По слухам, Филч неравнодушен к мадам Пинс. И все давно заметили его странную связь с кошкой — говорят, если она видит нарушения правил, он тут же появляется на месте. Филч выступает за порку и другие физические наказания учеников. Ненавидит Пивза. На матчах по квиддичу обычно болеет за Слизерин. — А почему Прингл ушёл с этой должности? — Гарри в задумчивости начал ходить по комнате. — Не знаю, — откликнулся Рон. — Но мама упоминала, что он любил жестокие наказания. Отца он наказывал за поздние свидания с мамой, когда они ещё учились в Хогвартсе. Возможно, его уволили, решив прекратить эти наказания. Ну, или он сам помер. — Бабушка, кажется, говорила, что Филч появился в Хогвартсе примерно в то же время, когда Дамблдор стал директором, — робко сказал Невилл. — Я не утверждаю, но… возможно, Дамблдор и уволил старого завхоза. — В 1970-х, — добавила Гермиона. — А у Филча и миссис Норрис глаза одного и того же цвета***, — вдруг улыбнулась Полумна, и все повернулись к ней. — Я сразу это заметила. — Что за слухи о связи Филча с Пинс? — Малфой поморщился. — Ей же сто лет, не меньше! — О, такой возраст никогда никому не мешал в Хогвартсе при любовных романах, — снова мечтательно произнесла Полумна. — Ладно, — сказал Гарри. — Полумна, ты точно больше ничего не знаешь обо всех этих событиях? — Да, Гарри. Я оказывалась неподалёку чисто случайно. Гарри не то, чтобы чувствовал себя лидером, но ему показалось, что надо прийти к какому-то общему решению, иначе они ничего не выяснят. — Хорошо… Значит, у нас остаётся единственная зацепка — миссис Норрис. Когда вернёмся в Хогвартс, придётся следить за ней и Филчем. Малф… э-э-э, Драко и Рон, так как ваши отцы работают в Министерстве, думаю, было бы хорошо, если бы вы аккуратно спросили у них, что им известно про Филча и его семью. — Спрошу, — с готовностью отозвался Рон. — Ещё и с братьями поговорю. Фред и Джордж всегда в курсе всего. — Я поговорю с отцом, — важно произнёс Малфой, растягивая слова в привычной манере. — А тебя, Гермиона, хочу попросить поискать информацию в книгах, если тебе не сложно, — сказал Гарри. — Про слежку и про превращения животных. — Отлично, Гарри, я готова. — Тебе, Полумна, можно было бы поискать сведения о таинственных чудовищах, в которые, возможно, трудно поверить, — предложил Гарри. — О, Гарри, я и мечтать не могла о таком задании! — Полумна восторженно улыбнулась. — А я, Гарри? — встревоженно спросил Невилл, явно опасаясь, что его помощь не понадобится. — А ты, Невилл, можешь подобрать целебные травы и зелья на случай, если на нас нападёт монстр. Неизвестно, чего ожидать от него. Поэтому нам понадобятся абсолютно разные снадобья. — Хорошо, — с явным облегчением сказал Невилл. — А я займусь всем понемногу, и изучу другие версии, — подытожил Гарри. — Итак, друзья… Мы начинаем расследование. Добби громко зааплодировал. Хотя вряд ли можно было найти более странную команду «детективов». *** — Все слышали? Они начинают расследование, — поражённо произнёс Люциус Малфой, обращаясь к своей жене и, как ни странно, домовому эльфу. Последнюю минуту он стоял у двери, удивлённый разговору сына с Гарри Поттером, но толком не понял, о чём речь. — Я уверена, дорогой, Драко знает, что делает, — ответила Нарцисса Малфой. — Они начинают расследование, — гордо сказала в другом конце Британии бабушка Невилла его дяде Элджи. В этот момент она стояла в дверях гостиной. — Вот видишь, Августа, всё-таки не зря я выронил его из окна, — хлопнул в ладоши Элджи. — И подаренная мной жаба Тревор ему точно ещё пригодится. — Они начинают расследование, — задумчиво сказал Ксенофилиус Лавгуд настоящему мирщерогому кизляку, дремавшему у него на руках. — Надеюсь, моя Полумна будет очень аккуратна. В любом случае, все эти события должны привести к чему-нибудь, а даже если они ни к чему не приведут и ребята зря потратят время, то получится, что всё равно они к чему-то привели. «Они начинают расследование», — вероятно, подумал кот Живоглот и, мяукнув, удобнее устроился на коленях Гермионы. Возможно, у него были ещё какие-то мысли, только об этом уже никто не узнает.