Touched by Demons, though I fall into grace.

За все свои 22 года, что я жил на этой планете, мне никогда не приходилось ходить во сне. Конечно, я бился в конвульсиях, и, возможно, просыпался в холодном поту, но я никогда не ходил во время сна. А вот мой младший брат Майки был лунатиком. Время от времени я постоянно просыпался от звука хлопающей двери. Мы жили в одной комнате, поэтому я всегда старался спать, пока он вытворял всякую херню в нашей спальне. Еще чуть-чуть и будут крики. Я должен был разбудить его, ибо родители могут поступить с ним совсем иначе. Наблюдение за тем, как он корчится в постели, в ловушке неизбежного сна, — одно из моих худших воспоминаний. Я мог только представить, каково это. А сейчас мне уже 23. Я пробыл на этой ужасной работе почти три недели и убил более 60 человек. По графику дьявола я должен был набрать уже более 300. Как ты можешь сказать, я серьезно отстаю. В этом случае потребуется более года, чтобы добраться до 1000 человек. Я сожалел о том, что согласился на сделку с самого второго дня. А еще, мне кажется, я перестал любить Линдси. Не знаю почему, но я чувствую, что эта червоточина — это ее вина. Видишь ли, убийство людей сказывается на тебе. У меня начались кошмары. Я кричу во сне, что неудобно, учитывая, что я остаюсь в мотелях на ночь. Не имея возможности разбудить себя, я вынужден наблюдать, как оторванные части тела ползут ко мне ночью, ковыряясь в моей коже и раздирают мои кровавые раны. Я едва помню, что случилось, когда я просыпаюсь; все, что я знаю, это то, что я в ужасе. Сегодня мне приснился сон, и один не из самых лучших. Первое убийство дня — парень моего возраста. Его зовут Фрэнк Айеро, и когда я впервые увидел его фотографию, я не мог отвести от него глаз. Его волосы — это первое, что бросилось мне в глаза. Как пряди отпадают от его лба, хотя и прикрывают его одновременно. Как они взлетают, взмывая от его головы. Его лицо самое красивое, что я когда-либо видел, а еще я заметил татуировку, выглядывающую из его куртки и дырку от старого кольца для губ. Как все в нем является полярной противоположностью, и каким-то образом удается сделать его привлекательным. Под картинкой перечислены все его грехи. Все мои прошлые жертвы либо убили человека, украли или совершили прелюбодеяние, а в его описании просто говорится, что он очень сильный. В детстве мне говорили, что быть спортивным — не грех. Ну, церковь иногда лжет. Самое сложное в этой работе — найти человека. Я понял, что это трудный довольно трудно. Как только их мозг просверливает пуля, меня переносит в другое место. Будь то древняя Греция или 2010 год, все равно я должен кого-то убить. Из различных криминальных шоу и подкастов, которые я тоже смотрел и слушал, я совершил немало нераскрытых убийств, известных по состоянию на 2010 год. Больше, чем должно быть. Я выхожу из мотеля, убедившись, что у меня с собой есть кошелек. Мой телефон уже умер, поэтому на прошлой неделе я выбросил его в океан. Я не мог использовать его, так или иначе; нет нигде сервиса. Может быть, я спрошу и посмотрю, есть ли тут магазин. Я предполагаю, что меня занесло куда-то в 70-е года, поэтому не должно быть слишком сложно найти его. Часто, имена людей на фронте магазинов. Это делает мою работу чертовски легкой. Просто войдите, стреляйте из пистолета и отправляйтесь в прошлое на 20 лет назад. Просто. Сквозь толпу людей я замечаю ряд магазинов через улицу. Айеро. Я ищу имя Айеро. Ничто не бросается в глаза, пока не появится более приземленный магазин. Черные буквы, выделенные жирным шрифтом, машут мне с другой стороны улицы, и я направляюсь к «Записям Айеро». К сожалению, владелец музыкального магазина должен будет умереть. Я бы никогда этому никому не пожелал. Я пересекаю улицу, машу рукой машине, которая чуть не столкнулась со мной. Водитель сбивает меня с толку, а я улыбаюсь. В первый раз за несколько недель. Дверь зазвонила в колокольчик, когда я открываю дверь и захожу в магазин. Мое поле зрения сразу наполняется воспоминаниями, возвращая меня в те дни в моем подвале, слушая Queen. Возможно, сейчас где-то 1972 год. Должно быть, Queen выпустят свой первый альбом в следующем году. Ко мне подходит невысокая девушка, несколько прядей волос отходят от ее хвоста и закрывают лоб. Я замечаю ее фамилию, Мариса, и обращаю внимание на нее в нашем разговоре. Она улыбается мне, хвастаясь белыми зубами, прежде чем говорить.  — Здравствуйте, как я могу вам помочь? — Она говорит, постукивая носочком ноги.  — Я ищу Фрэнка Айеро, — отвечаю я, сунув левую руку в задний карман. Мариса говорит мне, что она пойдет за ним или начнет его искать, но вдруг кто-то прерывает ее на полпути.  — Это я. Я здесь, — говорит Айеро, подходя к нам. Он машет своей сильно татуированной рукой, сигнализируя, что он идет. Все, что мне нужно сделать, это застрелить его. Пистолет у меня в поясе. Я мог бы вытащить его и выстрелить ему прямо в лоб. Я даже поглаживаю ствол пистолета указательным пальцем, но не вытаскиваю его. Что со мной не так? Он просто выглядит так, будто не замечает всех плохих вещей в мире. Он бы даже не разозлился, если бы кто-то выстрелил в него. Просто разочарован тем, что остановился на выборе застрелить его. Очень грустно, что он не может дальше продолжать приносить радость этому миру, как он делает это сейчас. Черт, одним своим видом он приносит мне счастье. Такой милый парень! Я заикаюсь на своих словах, решая, хочу ли я взять у него работу или альбом Боуи. Я выбираю работу, учитывая, как скоро у меня закончатся деньги. У меня в кошельке их практически не осталось.  — Привет? — Он улыбается, машет рукой перед моими глазами. Я бросаю свой взгляд на него, замечая, что Мариса давно ушла.  — А вы наймёте меня? — Я спрашиваю, скрестив руки.  — Забавно, что вы спросили об этом. Мне просто пришлось уволить Гриффина. Дамбасс не переставал помещать записи Black Sabbath в секцию Christian Rock. Итак, думаю да, вам нравятся чулки? — Он отвечает, а я уже забыл обо всем. Никогда я не слышал проклятия авторитета в течение первых пяти минут встречи. Предполагаю, что он примерно моего возраста. И, что… Чулки?  — Э-э… Да! Звучит великолепно. — Я говорю, начинаю переходить на логистику этой работы.  — За работу платят 2,75 доллара в час. Мне понадобится ваша электронная почта или, возможно, номер телефона, ваше имя, и все. Мы довольно скромны при приеме на работу в Нью-Джерси, — Он говорит, вытаскивая блокнот и ручку из кармана. Всего 2,75 доллара? Подожди… Это 1972 год. Это должно быть около 14 долларов. Эта работа действительно высокооплачиваемая. Любому высокому школьнику бы это понравилось.  — На самом деле, могу я поговорить с вами наедине об этой части? Это немного сложно. Он кивает, жестом показывая мне следовать за ним в заднюю комнату. Порыв воздуха течет по моей коже, когда он распахивает занавески, скрывающие бесчисленные записи.  — Теперь, начнем? Как тебя зовут? До этого момента я уже продумал свою историю в голове, поэтому она вылетала из меня на ветер как будто так и было.  — Я Джерард Уэй, и у меня нет точного адреса электронной почты или телефона. После того, как я поступил в колледж в Висконсине, я переехал сюда. Никаких рабочих мест не появилось, и я остался в мотеле около года. После этого комната замолкает, за исключением вентилятора, который продолжает задевать шторы. Я могу или не мог зайти слишком далеко.  — Боже, Джерард. Э-э… Я даже не знаю, как помочь тебе, кроме того, как дать работу. — Он говорит, почесывая голову. — Как насчет этого. Я возьму тебя на ужин сегодня вечером. Я угощаю. А ещё я хочу, чтобы ты потом пошел к себе и хорошо отдохнул ночью. Ты начнёшь работать завтра, так что тебе понадобятся силы. У меня челюсть чуть не отвалилась и не шмякнулась об пол.  — Нет, тебе не нужно этого делать. Я могу позволить себе еще одну ночь…  — Плюс, твоя зарплата задержится ещё на неделю.  — Я справлюсь.  — Я хочу тебе помочь. Не совсем тебе. Но и себе тоже. Всё, ни слова больше. — Он говорит, и я не спорю больше. ———∆——— Я провел остаток дня в его магазине, после того как я вернулся в свой мотель, чтобы бросить пистолет. Учитывая, что я не уверен в своем адресе, мы решили, что для меня будет лучше не возвращаться домой до обеда. Он показывал мне все вокруг, и я заметил, что раздел Q в Rock пуст. Но скоро все изменится. Фрэнк смотрит на часы, показывающие 7 часов. Он хлопает в ладошки, замечая, как магазин опустел за последние несколько минут. Здесь остались только мы и остальные сотрудники.  — Все очень хорошо. Идите домой и посмотрите немного Gunsmoke, или что там, черт возьми, вы, ребята, смотрите. — Он говорит, и подростки начинают толпиться в задней комнате. — Убедитесь, что вы все заперли, Джордан! — Он кричит, бросая парню ключи от магазина. — Теперь, куда мы пойдем? Фрэнк открывает дверь, держа её открытой для меня, затем запирает ее. Он вытаскивает другой набор ключей, открывая красную барракуда, припаркованную снаружи. С некоторым колебанием я сажусь на пассажирское сиденье.  — Знаешь что? Мы просто будем ездить, пока я не увижу что-нибудь, что мне понравится. Может, мы в конечном итоге поедим в «Лягушке» или в «Персике», может быть, мы вытащим несколько вегетарианских гамбургеров из ближайшего мусорного контейнера Хулиханов. Кто знает? Я смеюсь, и он оказывается в стороне. Сразу заметив Авеню, он щурится. Видя, что парковка переполнена, он стонет и продолжает ехать по шоссе. Это незадолго до того, как я обнаружил Кафе 2825.  — Я слышал, что у них лучшая итальянская еда! Я улыбаюсь, прежде чем увидеть, что стоянка снова заполнена. Дальше по автостраде. Он замечает пиццерию.  — Да! Это место зародилось где-то в Канзасе, и я ждал его, чтобы он появился и здесь, в Нью-Джерси в течение многих лет. Мы едем туда. Я улыбаюсь, когда он останавливается на почти полной парковке, находя место впереди.  — Счастливый ублюдок, — бормочет он себе под нос. Я выхожу из машины и жду его у входа в ресторан. После горячей игры с ключами он подошел, и я шагнул в дверь. Пицца Хат была заполнена людьми, и я не могу найти какие-либо свободные места. Я собираюсь сказать Фрэнку, что нам нужно пойти куда-нибудь еще, но он качает головой.  — Мы заставляем это идти. Он говорит, ведя меня к стойке. Там нет никакой линии этикета, поэтому он просто стоит там, руки в карманах пиджака и смотрит на меню.  — У тебя есть аллергия, может ты веган? — Он спрашивает, вынимая свой кошелек. Я качаю головой и поднимаюсь за ним. Сотрудник Келси подходит к нам.  — Стандарт, привет! Чем я могу тебе помочь? Фрэнк просит большой сыр с начинкой, а затем спрашивает, что я хочу выпить. Я говорю ему что здорово было бы взять воду, и он добавляет к заказу два стакана воды. Он передает 4 доллара, а затем ему сообщают, что наш заказ поступит через пять минут. Он кивает, поблагодарив ее. Через пять минут полной тишины Келси звонит нам и протягивает мне пиццу. Фрэнк берет две бутылки с водой, прижимая их к груди. Мы начинаем идти из магазина и открываем машину.  — Я только что почистил свою машинку, поэтому мы забираем ее и пиццу и едем обратно ко мне. И! Прежде чем ты сможешь что-то сказать, то у тебя нет выбора. Я делаю это не для тебя, а потому что так хочу, и вообще, ты очень красивый. Мои глаза бросаются на него, и он понимает, что он сказал.  — Что? Ты этого не слышал! Я же ничего такого не сказал?! — Он говорит, смеясь. И, должен признать, мне кажется, что он тоже очень симпатичный. Но смысл сейчас в том, чтобы… я даже не знаю в чем смысл. Я в значительной степени отбросил всю идею воскрешения Линз. Может быть, я должен успокоиться. Побыть вместе с Фрэнком Соберись, мистер Романс.  — Я, вероятно, включу этот новый фильм, который я недавно получил; Pink Flamingo. Тебе нравятся фильмы ужасов? — Он спрашивает, въезжая в большой дом на углу квартала. Я киваю, опуская часть о том, как мне всегда страшно, и мне нужна шея, чтобы закрыть глаза. Я не уверен, насколько комфортно я буду сейчас себя чувствовать.  — Вот и наша остановка. Я выхожу из машины, хлопая дверью. У меня нет времени, чтобы оценить, какой он купил этот дом, так как он почти сразу открывает входную дверь, и я следую за ним внутрь.  — Иди вперед и сядись прямо на диван. Или на пол. Мне действительно все равно. Не похоже, что моя семья скоро приедет навестить мою веселую задницу. — Он говорит, и я чуть не подавился, когда прыснул. Он смотрит на меня в замешательстве, затем понимает, о чем я.  — О, да ладно! Это не так, как если бы ты не знал. Плюс, у меня такое чувство, что ты тоже можешь быть немного геем, если ты понимаешь, о чём я говорю. — Я смеюсь, усаживаясь на диване. Он берет фильм со своего кофейного столика, вставляет его в плеер и включает телевизор.  — Ты всё правильно понял. Я упомянул, как я переехал сюда из Висконсина, верно? На самом деле меня выгнали из дома после того, как застали меня в комнате не с девушкой, а парнем. Мы оба смеёмся, и его рука падает на мою. Был ли это несчастный случай или специально, я напрягся в контакте. Прошел почти месяц с тех пор, как я с кем-то держался за руки, что я и хочу сделать только с особенным. Фрэнк может быть моим особенным. Я переплетаю наши пальцы, румянец покрывает мое улыбающееся лицо. Фильм начинается, и я потягиваюсь вперёд, чтобы отведать кусочек пиццы. Он делает то же самое, а я поставил свои ножки на кофейном столике. Ночь кино проходит в основном непрерывно до кульминации. На протяжении всего фильма у меня все было в порядке, иногда сжимая руку Фрэнка, которую я не отпускал в течение 90 минут, или задыхался. Он был в основном без эмоций, смеялся всякий раз, когда я становился все более напуганным. Но это только в моментах, где действительно становится страшно. Я не имею никакого желания, чтобы видеть, что там происходит. Сразу же я прячу голову в шею Фрэнка, обхватив его правой рукой. Он хихикает, притягивая меня ближе своей запасной рукой. Мое дыхание учащается, и я подпрыгиваю, когда крик из фильма пронзает мои уши.  — Давай, ты уже можешь посмотреть. — Он уговаривает менч, а я упрямо качаю головой. Я бы лучше умер. Это был я с сарказмом. 15 минут хныканья спустя, и фильм окончен. Однако я отказываюсь двигаться, так как боюсь, что в самый неожиданный момент будет что-то пугающее резкое и неожиданное. В конце концов он выключает телевизор, и я робко поднимаю голову с его плеча. Я просто провел 20 минут с головой на шее моего босса. Отличный способ начать отношения на следующие 50 лет.  — Я слишком устал, чтобы отвозить тебя домой. Хочешь поспать в моей комнате для гостей? — Он спрашивает, массируя мою голову. Я не хочу. Ну, я не должен этого хотеть. Но я этого не говорю. Я просто качаю головой, пытаясь донести до него мысль, что я просто хочу спать на диване.  — Если ты настаиваешь. Он встает, бросая одеяло на меня. — Я тебя разбужу в 9. Мы открываемся в 10. А потом закрываемся в 7. Это, работать надо 9 часов, 7 дней в неделю. Удачи. Сладких снов. У меня не было ночного «террора» в ту ночь, не говоря уже о сладких снах. Я даже и не думал о пистолете, лежащем под кроватью моей комнаты в мотеле.