The chirping of birds

Россия спокойно мыла посуду. Ровная струя воды падала на намыленную поверхность тарелки, смывая пену и оставшийся жир. Мда… поели они, конечно, хорошо. Почему мама так резко сорвалась с места? Смысл ей это было делать? К тому же, на улице уже стемнело, а её всё нет. Россия тихо хмыкнула себе в ответ и провела полотенцем по мокрой тарелке. Вздохнув и поставив её в сервант, девушка улыбнулась. Дела закончены. Россия вышла из кухни в зал. Теперь она может и отдохнуть. Она приземлилась на диван и распласталась на нём, словно маленькая тюлениха. Послышался звук открываемого засова на входной двери. Россия нехотя поднялась на ноги, недовольно бурча о том, что её всё достало уже, и что пускай все идут к черту. Нашарив тапочки, она лениво поплелась встречать вернувшуюся мать. Часы пробили полночь. Россия взвизгнула, увидев СССР. Бледная настолько, что на лице просвечивали тонкие паутинки вен, женщина пустым взглядом прожигала пол. Грудная клетка вздымалась медленно и мало, пугая девушку ещё больше. — Мама! — Россия сразу рванула к матери, нервно ощупывая её руками. — Боже, да у тебя пульс на нуле! СССР даже не посмотрела на дочь, так и продолжив неподвижно стоять. Смотреть в глаза России было стыдно. Надо же! Союз, давшая обещание хранить и оберегать семью, так просто избавляется от неё. Женщина изменяла сама себе, и от этого становилось ещё хуже. Она подписала дочери приговор три часа тому назад, выбрав из всех возможных путей самый лёгкий, обрекая ребёнка на страдания. СССР в душе усмехнулась. Вот же ирония — Россия расплачивается за грехи брата, пока тот сможет и дальше спокойно жить. Кончики пальцев вновь похолодели. Сверху спустились Беларусь с Украиной. Оба остановились в проходе у лестницы, обомлев. Мать резко вздохнула. — Иди за мной, — хрипло приказала она России и медленно, неуверенной походкой пошла вперёд, так и не смотря ни на кого. Россия непонимающе переглянулась с братом и сестрой и поспешила за матерью, уже вошедшей на кухню. СССР отодвинула стул и указала на него кивком головы. — Закрой дверь, это не для их ушей, — недовольно прошептала она. — Теперь садись, так будет лучше. — Лучше чего? — Россия присела на предложенное место, продолжив неуверенно осматривать мать. Женщина резко втянула воздух и выпрямилась. — Ты упадёшь иначе. — СССР села напротив и наконец подняла на дочь взгляд. Девушка ужаснулась — столько боли было в том взгляде, столько тоски и… вины? Россия нахмурилась. Откуда вина и за что? Союз долго собиралась с мыслями. — Россия! — женщина взяла её ладонь себе в руки. — Ты, верно, понимаешь, что происходит сейчас у нас в семье, — дочь недоверчиво покосилась на неё и кивнула, пытаясь понять к чему всё это. — Эта жалоба, непомерная сумма и всё прочее. — СССР нервно усмехнулась. — Так вот, я нашла решение… — Россия прервала её, радостно восклицнув. — Так это же отлично! — женщина покачала головой. — Или нет? — Нет, доченька. — Союз смотрела прямо ей в душу, передавая свою печаль. — Всё куда хуже, чем может быть. Россия, — она вздохнула и продолжила. — Я плохая мать, очень плохая! Девушка подорвалась с места, но Союз жестом приказала ей сесть обратно. — В чём дело, мам? — подняла голос она. В любой другой раз женщина бы возмутилась этим, но сейчас она позволила ей такую вольность. — Я выдаю тебя замуж, — тихо прошептала она. Время резко встало для девушки. Все чувства будто бы пропали. Россия оторопела. Кухонные часы медленно отмеряли секунды, тихо ритмично пощёлкивая. Их лёгкий стук отлично слышался в тишине, постепенно перебиваемый нарастающим шумом собственного сердца России. В комнате резко стало холодно и тускло, в глазах ненадолго потемнело. Девушка тряхнула головой, сбрасывая пелену. — Что? — прошептала она, угадывая какая беда приключилась с её слухом. — Я не… не поняла, что? Она залезла мизинцем в ухо, пытаясь прочистить его. СССР встала из-за стола, качая головой. Девушка понемногу впадала в отчаяние. Разум отказывался это принимать, посылая по телу мелкие судороги. По щеке скатилась слеза. — Собирайся, — Союз стояла спиной, что ещё больше отягощало девушку. — Завтра тебя заберут, — женщина содрогнулась. — Приедут на рассвете. Надо… надо торопиться. Попрощайся с сестрой и скажи брату спасибо. — с её стороны послышался всхлип, и Союз осела на пол. Россия подскочила. Из глаз струились слёзы, которые она сейчас видеть совершенно не хотела. Смахнув их рукой, девушка стрелой вылетела из комнаты, пытаясь проглотить рыдания. Чуть не сбив Беларусь с Украиной, гревших уши под дверью, она поднялась к себе в комнату и заперлась на замок. Россия прислонилась к двери спиной и медленно сползла вниз. Зажимая рот рукой, она подёргивалась от частого дыхания, которого совсем не хватало, так как вдохнуть полной грудью не получалось. Истерика накрывала с головой. Девушка зажмурилась. Нет, это всё бред сплошной воды! Сейчас к ней постучится мать и радостно протянет «ну я же пошути-и-ила!», и всё станет хорошо. Станет хорошо… Но никто не стучал. В коридоре послышались шаги Беларуси — Россия умела их определять. Девочка остановилась около её двери, видимо раздумывая, стоит ли беспокоить старшую сестру, и решив, что лучше не надо, последовала дальше по коридору к себе. Россия, с усилием поднявшись, потихоньку перевалилась на кровать, утыкаясь в подушку. Надёжно подперев её руками, девушка закричала. Подушка отлично скрывала звуки, оставаясь единственной, кто знает всю девичью боль. Когда воздух закончился, Россия снова вдхонула и повторила. Когда сил больше не осталось, девушка отвернулась к стене, жалобно шмыгая носом. — Почему я? — тихо прошептала она. Глаза снова заслезились и она провела рукой по лицу. — Грёбаные слёзы! Было обидно. В большей степени за то, что она не виновата. Россия недовольно скрестила руки на груди и злобно уставилась в стену, перебарывая саму себя. Другого способа не было? Отдали бы Украину замуж, раз уж так хочется! Почему она? Почему снова страдает только она? Девушка фыркнула, вспоминая все грехи детства Украины по отношению к ней, а в особенности порваное братом мамино платье, за которое её отхлестали ремнём. Всё это было нечестно! Она повернулась, оглянулась на комнату, запоминая всё как можно лучше — последний день, всё-таки! Девушка поднялась на ноги и, пройдя к двери, отперла её, натыкаясь взглядом на старшего брата, в нерешимости застывшего напротив её комнаты. Он стушевался, и Россия готова была поклясться, что он чувствовал вину. — Я всё слышал, — он неловко почесал затылок, закусил губу и посмотрел в глаза сестре. — Я… Девушка не дала ему договорить, смерив его гневным взглядом. По коридорам пронёсся резкий звук. Украина, охнув, схватился за горящую щёку, отойдя на несколько шагов назад. Россия, не в силах ничего сказать, метнулась обратно к себе, снова защёлкивая замок, на этот раз пододвигая к двери ещё и стул. Речь так и не вернулась к ней, что часто бывало, когда девушка впадала в шок, пережив какую-либо стрессовую ситуацию. А сейчас стресса было много. Присев, девушка попыталась охладить разум, несколько раз глубоко вдохнув и выдохнув. Так, спокойно! Просидев несколько минут в абсолютной недвижимости, девушка окончательно остыла, и её мысли наконец потекли в нужное русло. Первое, самое важное — её пихают замуж, и это просто пипец. Что с этим делать она пока не придумала, решив отбросить это на потом. Второе, не менее важное — она забыла спросить кто это. Ладно, смириться можно, но надо хотя бы… познакомится, что ли? Незнакомый человек, который, судя по всему, её знает, берёт и просто покупает её. Россия гаденько усмехнулась — она про этого гада всё узнает, и слабые места тоже, чтоб жизнь сказкой не казалась. Надо спросить у матери…

Спросить у матери

Чёрт, как она забыла! Девушка беззвучно открыла рот, в попытке произнести хоть что-то, но, как назло, звук не лез из горла. Ладно, плевать, и так сойдёт. Россия приподнялась и схватила ноутбук, включая его и открывая поисковую строчку в Яндексе. Оставив его, она подошла к двери, отодвинула стул и, избавившись от замка, приоткрыла дверь и огляделась. Никого не было, удача благоволила ей. Шмыгнув к лестнице, девушка быстро преодолела её и шлёпнулась в конце на пол, неловко оступившись. До кухни она шла спокойно. Как Россия и ожидала, мать всё ещё была там. Тихо войдя, она снова присела на прежнее место. До утра оставалось ещё много времени, мама успеет рассказать абсолютно всё, что России захочется.