Надлом

После выслушивания возмущений от этих женщин, я отправился на крышу. Здесь невероятно красиво днем. Яркое солнце слепит глаза, освещая Нью-Йорк и играя бликами на зеркальных поверхностях небоскребов. Я вдохнул полные легкие воздуха и задержал дыхание на несколько секунд, после чего шумно выдохнул. Мне внезапно захотелось посидеть на краю крыши и посмотреть за суетной жизнью мидгарцев. Так я и сделал. Смотрел на забавных людей, метавшихся из стороны в сторону, на поток машин, несущихся более собранно, но все еще не имеющих точного маршрута. У всех были свои дела, свои дороги и цели. Я просидел на крыше около получаса, после чего решил вернутся в свою комнату. Добравшись до лифта, я приказал Пятнице доставить меня на нужный этаж. Цифры на экранчике сменялись одна за другой, 40..39...38... Лифт плавно остановился на 24 этаже. Я готовлюсь выходить, поправляю галстук, смотря в отражение. Двери открываются. «Блять!» В мою сторону направляется та самая сумасшедшая ведьма. Ванда. — Пятница, закрой двери! И вниз! Быстро! — Да, мистер Лафейсон. — в мгновенье она закрыла дверь и лифт стал спускаться. — На какой этаж вас доставить? — Ээ... Поехали на пятый. «Черт! И что тебе это даст? Ты же нормально сориентироваться не сможешь, знаешь только 2 этажа! Ладно, разберемся по ситуации.» — Хорошо. Лифт остановился на 5 этаже, и я вышел. Сразу подметил, что расположение коридора значительно отличается от того, что на моем этаже. Здесь нет ответвлений, лестниц, проходов. Только дверь, ведущая в одну-единственную комнату. И больше ничего. «Так-так-так, а что у нас здесь интересненького?» Я открыл дверь и предо мной открылась огромная просторная лаборатория в белых тонах, залитая светом. По бокам стояли шкафы с приборами, разнообразные технологические примочки, несколько столов. Я стал разглядывать первую попавшуюся полку и потихоньку перемещался вглубь лаборатории, увлеченно анализируя все, что видел. Я понятия не имел, что это за детали, но они показались мне очень любопытными. «Надо бы углубиться в изучение мидгардской техники. Они не такие безмозглые, как я думал.» Я тут же выкинул из головы эту мысль. Эти муравьи? Не безмозглые? Локи, теряешь статус. Надо бы убраться отсюда, пока окончательно не превратился в человека и не начал думать о бренности бытия. В дальней части лаборатории что-то упало и послышался раздраженный, на грани нервного срыва, крик Старка. Не без мата, естественно: — Твою ж мать! Да пошло все к ебеням! У меня было два варианта: либо смыться отсюда немедленно и куда подальше, но тут есть огромная вероятность встретить ведьму, либо пойти к Старку и получить пизды. И побесить его, конечно же. Не раздумывая, я пошел к Старку. Я медленно шел к месту, откуда услышал голос. Вдруг до меня донесся довольно странный звук, больше похожий на сдавленный стон. Это меня ничуть не остановило, даже преумножило любопытство, и я двинулся быстрее, стараясь не задеть шкафы, уставленные изобретениями Старка и прочим хламом. До места, откуда слышался звук, оставалось около метра, когда я услышал очень знакомый голос и остановился, абсолютно обескураженный развитием событий: — Мистер Старк… Мистер Старк, нас же может кто-то увидеть… Нас же увидят… На секунду я выпал из жизни и, когда очнулся от шока, понял, что стою с раскрытым ртом и полными легкими воздуха. «Какого черта здесь творится?!» — Ой, да кто заявится в мою лабораторию? Ты зря паникуешь, поверь. «Никто, Старк, никто. Кроме моей любопытной задницы!» — Подождите, а вдруг, кто-то есть. Пожалуйста, проверьте. – в голосе был страх, перемешанный с мольбой. «Черт! Нет, нет, нет!» — Ладно. Пятница! «Я попал. Молодец! Захотел приключений – получай.» — Да, мистер Старк? – ответил робот. — Пятница, сколько людей находятся в лаборатории на данный момент? «Блять! Блять! Блять! Блять! Блять!» Я слышал, как кровь пульсирует в висках, слышал, как бьется сердце. Мир на несколько мгновений замер, замедлил ход, на лбу появились капельки холодного пота. — Трое, мистер Старк. «Интересно, если я спрячусь под шкаф, меня найдут?» — Какого, мать вашу, хрена?! «Я прожил не очень долгую, для богов, и не особо счастливую жизнь. Пора на тот свет.» — Пятница, перечисли ВСЕХ присутствующих поименно. «Ну, может, хоть в этот раз нормальные похороны организуют. Интересно, Один выделит на них часть своих богатств или, как всегда, проигнорирует?» — Вы, Питер Паркер и ... «Блять, Пятница, ради Вальхаллы! Не на…» — Локи Лафейсон. «…до.» «Как там говорят мидгардцы? Что-то, связанное с землей…» — Локи, блять! – Старк сказал это с нескрываемой испепеляющей ненавистью и, если бы я видел его глаза, то превратился в кучу пепла. «...земля мне пухом! Вспомнил.» — Мистер Старк?! «Вовремя малой отозвался» Тогда я понял, что настал момент, когда стоит убегать. Так быстро, как способно тело. Вот я и побежал. Рванул к двери, дернул ручку. Закрыто. «На что ты, блять, надеялся?! Что он после этого двери не запрет?!» Приближающиеся шаги эхом отзывались от внутренних стенок черепа. — Добрый день, Локи. Интересно узнать, что же ты здесь делаешь? И, главное, в чем цель твоего визита? – эта интонация была неописуема. Я мгновенно понял, кто держит контроль над ситуацией, а кому стоит захлопнуть пасть. — Я... Исследовал башню. И случайно наткнулся на твою...лабораторию. «Как. Низко. Ты себя со стороны видел? Бог! Многовековое создание, с рождения более могущественное, чем любой смертный! Ты только что опустил свой статус ниже плинтуса, Принц Йотунхейма.» — Хм... Интересно. Надеюсь такого больше не повторится, «Мистер Лафейсон» — мне захотелось размазать его лицо по всей лаборатории. Слишком хорошо у него получается играть голосом, СЛИШКОМ хорошо! — Кстати, я кое-что узнал у Пятницы. Кое-что весьма занимательное. «Вот же сука! Обещала молчать. Во всех девяти мирах даже роботам верить нельзя? Дожили.» — Ну и что же? — за те несколько секунд я пришел в себя, и мой голос снова стал холодным, как лед, и спокойным, как реки Асгарда. — Выйдем? — он кивнул на дверь, спустя миг она щелкнула и автоматически открылась. Я покинул лабораторию первым, следом вышел Тони. — Мне не нравится, что ты с моим роботом обсуждаешь способы мидгардского суицида. «А, он про это.» — А с кем ещё я мог посоветоваться в таком деле, Тони? С тобой? — Лучше ни с кем не советуйся. Твои мысли могут разбежаться и дойти до пацана. — Питер? – я резко повернул голову на Тони и слегка прищурился, ухмыльнувшись. — Именно. – Старк явно не планировал ничего обсуждать со мной. «А кто-то собирался об этом разговаривать? Меня, например, не особо волнуют сексуальные фантазии старика-филантропа. Но вот думать в таком ключе о несовершеннолетнем Питере – это уже ни в какие ворота не лезет.» — Ну и что? Он, наверняка, знает об этом больше меня. Ты упускаешь тот факт, что я на Земле меньше месяца, а Питеру сколько? 17? — я нахально улыбнулся, вскинул бровь и кинул надменный взгляд на Тони. В ответ он так сильно ударил по стене, что я вздрогнул. «Понятно. Эту тему я больше не задеваю, как знаешь, в следующий раз и в голову прилетит.» — Не в моей башне! Не с моим роботом! И, тем более, не в присутствии Питера в районе десяти миль! — голос миллиардера сорвался на крик. О, это был не просто крик. Он был заполнен отчаяньем и ненавистью. И, кажется, там было еще что-то…Ах, да. Максимально скрываемое, но невероятной силы волнение за Паучка. Понял-принял. — Ууу... — улыбка стала хищной. Прищур, брови слегка нахмурены. На выдохе с губ слетает издевательский смешок, а улыбка из ниточки превращается в ядовитый оскал. — Как ты переживаешь за Малыша Питера. Взгляд Старка превратился во что-то невообразимое. Ненависть, отторжение, презрение, отвращение, все это не могло удержаться внутри и стало выливаться наружу газом, заменяющим кислород. Было такое чувство, что становится нечем дышать. Кулак Тони начинает резкое движение. Он замахивается, целясь мне в лицо. Я уже начал уворачиваться, вспоминая около 10 смертельных заклинаний, как дверь лифа внезапно открылась. Рука Старка останавливает движение настолько резко, что, казалось, содрогнулось само Пространство. Я перевожу взгляд на «Виновников» сия действа, потуже затягивая галстук. «А не начать ли мне играть в «Угадай, кто»? Пока очень хорошо получается.» Поклон, нарочито доброжелательная улыбка, приподнятый подбородок. — Романофф и Ванда, какой приятный сюрприз.