Графиня

После поездки в Тадфилд Кроули долго пребывал в задумчивости, меряя шагами пространство своей квартиры и изредка обращаясь к растениям, которые неизменно отвечали лёгким шелестом сочных листьев. Проблема заключалась в том, что демон пытался разобраться в своём отношении к Мерис. Он отчётливо понимал, что доверять не совсем человеку спустя всего несколько месяцев знакомства по крайней мере глупо. Людям требовалось порой несколько лет совместной жизни, чтобы понять истинную суть другого, что уж говорить о сверхъестественных существах, в распоряжении которых была вечность. Даже Азирафеля падший узнавал долгое время и до сих пор продолжает открывать что-то в друге новое для себя, а тут совершенно незнакомая девушка, тем более, из другого мира. Вся информация, которой он обладал, запросто могла оказаться ложью, придуманной для достижения Графиней своих личных целей. Кроули опасался, что всё происходящее являлось и является хитроумной игрой настолько сильного магически существа, что его окружением было принято решение об устранении последнего. Но что мог дать рядовой работник Ада такой персоне? Сила у Мерис есть, с помощью которой можно было бы получить и власть, и деньги в этом мире, но, судя по всему, брюнетка к подобному не стремилась. Тогда что? Что заставляет её до сих пор взаимодействовать с ним и с ангелом? Неужели, она действительно ценит их внутренний мир, как часто выражаются люди, и общается, просто потому что ей это нравится? Ведь она имела возможность оборвать их существование после того, как разобралась с Михаилом. Приманкой они поработали, так что можно было бы и устранить лишних свидетелей, благо убийство не видится для неё чем-то особенным, скорее всего. Особенно, если вспомнить с каким остервенением челюсти её звериной ипостаси вгрызались в горло дергающегося в предсмертных судорогах мужчины, разрывая острыми клыками чужую кожу вместе с многочисленными кровеносными сосудами. Правда, можно сказать, что поединок был не на жизнь, а на смерть, и победил сильнейший. Но, что Мерис сделал посыльный, который пытался предупредить Михаила о её появлении на территории заброшенного здания? Кроули всегда был против лишних жертв, хоть порой ему и приходилось скрывать это, поэтому он не понимал, как можно было с абсолютным равнодушием проткнуть насквозь клинком бьющиеся сердце живого существа, которое ничего плохого тебе, по факту, не сделало, всего лишь оказалось в ненужном месте и в ненужное время. А ведь у этого молодого парня была ещё вся жизнь впереди. И вместо того, чтобы поступить с ними в такой же степени жестоко, девушка решила рассказать предположительно правду и ответить на все возможные вопросы. Значило ли это, что расплата за подобное благодушие ждёт их впереди? Была ли встреча с Графиней даром, или же проклятием? А может всего лишь насмешкой Богини, которая позволила наивному демону и ангелу избежать кары и будто бы всех перехитрить, получив взамен кого-то более могущественного и опасного, чем обе конторы вместе взятые? Столь противоречивые суждения чуть ли не разрывали мужчину на части. Разум упорно твердил об опасности, и что подобные знакомства не происходят просто так, но израненная, при этом несколько наивная душа, которая почувствовала тепло, подобие заботы и защиты с чей-то стороны, тянулась навстречу. И Кроули, уставший везде искать и, чаще всего, находить подвох и корысть, практически сдался, решив перед окончательным решением переговорить со своим светлым другом. Добраться до букинистического магазина удалось достаточно быстро, так что совсем скоро демон стоял посреди зала в окружении возвышающихся стопок книг. Судя по всему, владелец лавки решил провести инвентаризацию или что-то вроде этого. — Ангел! — звучный крик. — Ангел, ты где? — Оу, дорогой, здравствуй, — поприветствовал его Азирафель, появившийся из-за высоких стеллажей. — Прости, не услышал звон колокольчика над входной дверью. Ты что-то хотел? — Конечно, — кивнули ему в ответ. — Поговорить и выпить вина. — Но сейчас же только час дня! Тем более, что я занят. — Да ладно, — протянул собеседник. — Отложи свои отчётности и проведи время с другом. — Кроули, я всегда рад с тобой посидеть и побеседовать, но в данный момент не могу. Так что, тебе придётся подождать. Последующее высказывание падшего, которое было готово сорваться с кончика языка, прервал пресловутый колокольчик, звонивший так, что на этот раз все присутствующие смогли его услышать. Первой в помещение зашла молодая девушка среднего роста с короткими волнистыми светлыми волосами, отливающими золотом на солнце, которое проникало через не зашторенные окна. Облаченная в легкую кофточку и потёртые джинсы, заправленные в коричневые сапожки из мягкой кожи, она кого-то настойчиво напоминала. Ясные голубые глаза быстро пробежались по обстановке вокруг и остановились на замерших мужчинах. Мельком изучив их, блондинка обернулась к возвышающемуся за её спиной черноволосому спутнику, закутанному в плащ, но с снятым капюшоном, который, тем самым, открывал миру карие глаза, отливающие красноватым, со сведёнными над ними к переносице густыми бровями. Приподняв голову, она шепнула ему что-то красиво очерченными губами. — Здравствуйте! — проговорила наконец с некоторым акцентом гостья, разворачиваясь и обращаясь непосредственно уже к ангелу и демону. — Простите, пожалуйста, а кто из вас мистер Фелл? — Здравствуйте. Рад приветствовать вас в своём книжном магазине. Я мистер Фелл, — вышел вперёд белокрылый. — Но хотел бы вас предупредить, что сегодня проходит инвентаризация, поэтому вам лучше зайти завтра. — Уверяю, мы не займем много времени. Нам нужно задать вам всего лишь пару вопросов. — Хорошо. — Вам известна девушка по имени Мерис? Выше меня, с тёмными волосами и серыми глазами, — блондинка поддалась вперёд в ожидании ответа. Помня, чем обернулись друзьям подобные вопросы в прошлый раз, они чуть ли не хором воскликнули. — Нет! — Ох, как жаль, — голубые глаза потускнели. — Вы уверены? Возможно, вы видели её где-нибудь на улице? — Нет, точно нет. — Хорошо, — кивнула девушка и вновь обернулась к брюнету. — Что скажешь, родной? — Она точно здесь была, хотя следы магии и тщательно подчищены. Не будь я знаком с ней лично, может и не заметил бы. Особенно их много на … — взгляд говорившего уперся в тёмные стекла солнцезащитных очков Кроули, чтобы затем оглядеть того с ног до головы. — Поняла! — радостно воскликнула его спутница. — Извините, мистер Фелл, а как зовут вашего ассистента? — Мистер Кроули, — ответил сам демон, несмотря на то что он не являлся ассистентом. — Мистер Кроули, позвольте отвлечь вас на минутку? Мне хотелось бы поговорить с вами с глазу на глаз, с вашего позволения. Друзья переглянулись, не двигаясь с места. — Бросьте, я не сделаю вам ничего плохого! Мы даже не будем покидать магазин! Просто отойдем в сторонку и всё, — последовала ещё одна дружелюбная улыбка. — Как скажите, — согласился всё же рыжеволосый, следуя за девушкой и скрываясь за одним из шкафов. Между гостем и букинистом повисло неловкое молчание. — Мистер Кроули, вы точно не знаете никого, кто подходил бы под моё описание? — Нет. — Что ж, — сделала паузу говорившая. — Возможно, в таком случае, лучше узнать у неё всё лично. Как только блондинка закончила произносить фразу, она потянулась навстречу мужчине с намерением поцеловать в губы, для чего ей пришлось приподняться на носочки из-за разницы в росте. Кроули, впавший в своего рода ступор, только хотел отшатнуться, когда сильнейший порыв ветра отбросил нахалку прочь, с грохотом швыряя ту в кучу стоящих на полу книг. Вздрогнув, Азирафель обратил своё внимание на упавшую девушку, на помощь которой уже устремился брюнет, с некоторой грустью отмечая, что бумажные издания разлетелись по углам, а в воздухе закружилась парочка листов. Рядом же с удивлённым падшим молча и неподвижно возвышалась фигура Мерис, вокруг стройных ног которой трепетал зашитый недавно плащ, выдавая боевой настрой хозяйки. Всё её тело застыло, подобно статуе, в напряжённом ожидании дальнейших действий блондинки. Черты лица оставались также неподвижны, и лишь радужные глаза двигались, фиксируя каждое движение. — Ох, Мерис, могла бы и по нежнее обходиться со своей подругой, — протянула гостья, поднявшись на ноги. — Или ты забыла правила хорошего тона за то время, пока мы не виделись? Этот вопрос был проигнорирован. — Что тебе нужно, Маргарет? — спросила в свою очередь Графиня, прищурившись. — Кстати, здравствуй, Роберт. — Привет! — махнул рукой в рамках приветствия мужчина, отошедший чуть в сторону, ближе к недоумевающему ангелу. Признаться, он не понимал, зачем кидать своих друзей при встрече на пол. Кто знает, может так принято в другом мире. Но тогда бы уложенным на лопатки оказался и Роберт тоже. Значит, судя по реакции Маргарет, так определённо не было заведено, и Мерис нарочно поступила так грубо. Но почему? Ответ на этот вопрос только предстояло узнать. — Ничего. С чего ты взяла, что мне что-то от тебя нужно? Может быть, я решила просто тебя проведать, — на лице вновь появилась улыбка, которую успело убрать падение, голубые глаза озорно блеснули. — А заодно убедиться, что с тобой всё в порядке. — Последние несколько тысяч лет ты не особо задавалась подобными вопросами, — фыркнула собеседница, выказывая недоверие вперемешку с нарастающим раздражением. — Зачем ты здесь? На фразу о таком долгом периоде времени брови Кроули взлетели вверх от удивления. Какой же друг оставит другого на такой большой срок? Рыжеволосый обменялся с блондином короткими взглядами, делая пометку обсудить услышанное и втайне совместно радуясь, что у них не было ничего подобного. — Честное слово, у меня складывается впечатление, будто ты совершенно не рада меня видеть! — Маргарет уязвлённо поджала губы. — Неужели это из-за того, что я попыталась поцеловать его? В Кроули, привалившегося плечом к полкам и наблюдающего за сценой встречи бывших подруг, невежливо ткнули пальчиком. Демон не знал точно, что именно произошло между этими двумя, но неудовольствие от встречи Мерис он ощущал практически так же отчётливо, как своё собственное. И в таком случае он рекомендовал бы всем держать руки при себе и пальцами никуда не тыкать. Достаточно было уже попытки поцелуя, которая, к слову, была, скорее всего, осуществлена как раз для того, чтобы вызвать Графиню в книжный магазин. — Смею напомнить, что тебе уже есть кого целовать, — процедили в ответ. — Ты его даже в этот мир за собой притащила! Интересно было бы узнать, почему … Радужные глаза, словно сканер прошлись ещё раз по стоящему напротив человеку, улавливая произошедшие за время изменения и мельчайшие детали. — Ой, неужели кто-то здесь ревнует? — улыбка из радостной быстро превратилась в хитрую. — Вижу, к кому-то наконец-то вернулись чувства и эмоции. — Это верно, — брюнетка встряхнула головой, будто отгоняя лишние мысли. — Они снова со мной, так что тебе лучше меня не злить и поведать о цели своего появления здесь. Если же достойной причины нет, то лучше проваливай. Азирафель удивился подобному угрожающему тону девушки, а тем более тому, что она начала распоряжаться тем, кто может находиться в его лавке, а кто нет. Казалось бы, всего несколько дней назад он восхищался, как Мерис удаётся культурно общаться с незнакомыми ранее людьми, а теперь же он лицезрел сцену переговоров мага со своей старой знакомой, во время которой вежливость, треща по швам, постепенно уступала место гневу и раздражению. — С чего бы мне брать и уходить? В конце концов, не ты хозяйка этого заведения. Хотя, приём здесь действительно не очень-то тёплый и радушный, — в словах звучало осуждение. — А ты не задумывалась, что подобное обусловлено твоим предательством, например? — каждое слово, пропитанное ядом, сопровождалось небольшим шажком по направлению к собеседнице, словно хищник мягко подкрадывался к своей добыче. — Ой, да не будь букой! Подумаешь, нагрубила разок, когда это было-то, — отмахнулась легкомысленно блондинка, не обращая внимания на излишнюю плавность чужих движений. — Значит, это я бука, — ласковый голос, за которым скрывается нечто заставляющее кожу покрываться мурашками, а сердце биться быстрее. — Всего лишь нагрубила разок. Под конец этой фразы тёмный силуэт уже возвышался над светловолосой гостьей. Плащ зловеще колыхался, несмотря на то что движения потоков воздуха в комнате не наблюдалось. Пространство вокруг чуть ли не искрило от скопившегося напряжения и множества не самых положительных эмоций, излучаемых Графиней. Сила, которая долгое время была сокрыта от других и таилась где-то глубоко внутри под действием проклятия, сейчас плескалась в сузившихся зрачках, пульсирующих в такт ускоренному сердцебиению, и грозила вылиться наружу мощным потоком, сметающим всё на своем пути, как сошедшая с горных вершин лавина. Роберт, до этого просто наблюдавший за происходящим, делает пару шагов вперёд, но замирает, пригвождённый к полу тяжёлым взглядом, в котором клубится тьма, и с трудом сглатывает, судорожно прикидывая, что можно было бы сделать в экстренной ситуации, к которой, скорее всего, всё и шло. Кроме него это замечает и Маргарет, и увиденное заставляет задуматься о произнесённых только что словах. В конце концов, человека напротив боялись не просто так в их родном мире, окружая разного рода зловещими слухами и легендами. Девушка уже хотела произнести что-нибудь, чтобы разрядить обстановку, но язык будто нарочно прилип к нёбу, а во рту неожиданно пересохло от волнения и осознания возможностей мага, стоящего рядом с ней. Таким образом с губ не сорвалось ни слова. Мерис же на это лишь жёстко усмехнулась и резко наклонилась вперёд, к самому уху вздрогнувшей от неожиданности блондинки. — Три тысячи лет, Маргарет, проклятых три тысячи, — горячий шепот, представлявший из себя жгучий коктейль из боли, ярости и ненависти, опалял кожу. — Именно столько я училась жить заново, без каких-либо чувств и эмоций в полном одиночестве. Ведь ты покинула меня, бросила, обозвав напоследок бесчувственной тварью и обвинив в эгоизме, не попытавшись даже выслушать. Небольшая пауза, за время которой на краешке сознания, поглощенного прозвучавшим, отмечается, что окружающие подошли чуть ближе, желая лучше слышать. — И после этого, ты смеешь появляться мне на глаза? Ты глупее, чем я думала, если помыслила, что это действительно хорошая идея. Девушка выпрямляется, но продолжает изучать чужое лицо пристальным взглядом, оставляя практически реальные ожоги. Кажется, ещё чуть-чуть их можно будет ощутить, проведя кончиками пальцев по щекам и лбу. — Все эти слова о том, что захотела меня увидеть, чтобы справиться о моём состоянии и здоровье, ни что иное, как откровенное лицемерие. Ты ведь здесь совсем не за этим, верно? — голова склоняется к одному плечу в ожидании ответа, а волосы чёрным блестящим водопадом рассыпаются по плечам. — Н-не понимаю, о чём ты, — в до этого уверенный и даже радостный голос проникает заикание, отравляя его и с головой выдавая волнение. — Правда. — Что ж, задам уточняющий вопрос, — брюнетка перекатывается с пятки на носок, выжимая скрип из старых половиц. — Ты же прибыла в этот мир не одна? — Конечно нет, а вместе с Робертом. — Ответ неправильный, вернее некорректный. У вас планируется пополнение в семье, поэтому ты прибыла в этот мир, где, как тебе было известно в том числе и от меня, развитие технологий и медицины на более высоком уровне. Ты хотела провести необходимые тебе исследования, беспокоясь скорее о своём здоровье и малыша, чем о моём. Кстати, кажется, твой супруг даже не знал об этом. Получается, я только что испортила сюрприз, какая жалость. Говорившая обходит кругом будущую мать, разглядывая, как и её саму, так и замерших мужчин вокруг. — Говорят, для матери нет ничего хуже, чем лишиться своего дитя. Что вместе с его жизнью она теряет смысл жизни, — медленно проговаривает Мерис, растягивая слова и позволяя просчитать её дальнейшие действия. — Признаться, до этого у меня было шанса это проверить. Резкая остановка, выброс вперёд до этого безвольно висящей вдоль тела правой руки. Внезапная острая боль молнией прошивает тело беременной, заставляя ослабевшие ноги подкоситься, и тело рухнуть на колени. Её организм практически выворачивает наизнанку изнутри, разрывает на части, обнажая самое сокровенное, что только есть. Руки тянутся к пока ещё плоскому животу в инстинктивной попытке защитить ребёнка, а из глаз начинают течь слёзы, оставляющие на ткани одежды влажные пятна. Если до этого момента демон и ощущал порочные и тёмные желания людей или чувства, которые они испытывали, то это всё не идёт ни в какое сравнение с тем, что обрушилось на него сейчас. Казалось, будто всё, что было в Мерис, что копилось внутри неё годами, проведёнными вдали от людей и общества, выплеснулось наружу, заставляя преклонить колени перед своей мощью и прильнуть к земле, будто сам Сатана решил вновь ступить на землю. Впрочем, возможно, именно так всё и было. Не сразу Азирафель с Кроули понимают, что именно имела в виду Графиня, и что происходит в данную секунду. А когда осознают, их бессмертные сущности содрогаются. Никогда раньше им не доводилось видеть подобной жестокости и желания отмщения такой силы. То, что они видят поистине чудовищно, до подобного не додумался бы не один демон в Аду, не говоря уже о Небесах, но смогла одарённая силой девушка. Такая вежливая, несколько кроткая и даже заботлива совсем недавно, она сейчас насильно извлекает зародыша из хрупкого тела его матери. От подобного обращения могли погибнуть они оба, не выдержав мучений. С этим нужно было срочно покончить. — Мерис, это уже слишком, прекрати! — Азирафель практически срывается на крик, стараясь достучаться до чужого сознания и донести свою мысль. — Ты перегибаешь палку, оставь её в покое! — Светлым слова не давали, — тихий шепот, не отвлекающегося от своего дела человека. Ангел решительно делает несколько шагов вперёд, удерживаясь от желания выпустить крылья наружу от избытка эмоций, и почти успевает коснуться ткани плаща, когда его легко отшвыривает в стену поток чужой силы. Кроули кидается к своему другу, который приглушенно стонет от боли из-за удара об деревянные полки. При этом он старается игнорировать звук опускающихся жалюзи, скрывающих происходящее внутри от прохожих на улице, и рыдания несчастной, которые становились громче соизмеримо испытуемой боли. В это время вокруг девушек вырастает защитный барьер, преодоление которого без риска для жизни невозможно. — Теперь-то нам никто не помешает, — шепчут губы Графини, растягиваясь в предвкушающей улыбке. — Может, хоть сейчас ты поймешь, какого мне было. — Это не она, это просто не может быть она, — выдыхает падший. Он не видит перед собой их знакомую. Нет, перед ним в окружении книг стоит безжалостное существо, опьяненное своей силой, поглощенное жаждой мести и чужой боли. Он надеется, что Мерис не совсем потеряла рассудок от нахлынувших чувств. Девушка так долго делала вид, что всё в порядке и снятие проклятия прошло для неё практически незаметно и безболезненно, когда это было совсем не так. Возможно, хватило бы простого разговора и этого срыва не было, но появление старых знакомых, а вместе с тем и яркое напоминание о прошлом, послужило катализатором для всех последующих действий. Видя, как Роберт осыпает барьер ударами кулаков в тщетной попытке пробиться внутрь и помочь своей спутнице, бессмертные задавались лишь одним вопросом: «Неужели ничего нельзя сделать?». Порядочно помучив Маргарет, маг всё-таки отделил дитя от её организма, и в пыльном воздухе завис чуть замутненный пузырь с находящимся внутри зародышем. Повинуясь движениям длинных пальцев, он повернулся из одной стороны в другую, даря лучший обзор сквозь тонкие стенки и оглашая пространство вокруг звуком бултыхания около плодовых вод. — Хм, интересно, — задумчиво изрекла под конец осмотра брюнетка. — Сейчас его связь с тобой поддерживает моя магия, но я в любой момент могу её оборвать. — Нет, не надо, прошу, — отрывая голову от пола и глядя заплаканными глазами снизу, молит светловолосая. — Отдай его мне, пожалуйста. От скрюченной фигуры исходят волны отчаяния, страха и ужаса. — Возможно, он бы мне пригодился, — рассуждающая и не слышит этих просьб. — Я смогла бы обучить его всему, что знаю. Рассказала бы, как важно быть рядом с теми, кто в тебе нуждается и поддерживать в трудную минуту. — Мерис, прости меня, — горестный выдох. — Верни всё на свои места, молю. Не мучай меня, это слишком жестоко. — А то, как ты обошлась со мной разве не жестоко? — вздёрнутая вверх чёрная бровь выражает притворное удивление. — Жестоко, — соглашается. — Но дети ни в чём не виноваты, они не должны нести ответственность за ошибки своих родителей. — Возможно … — Тяжело расти без семьи, действительно тяжело и трудно. Ты знаешь это, как никто другой, Мерис. Движение пальцев прекращается, как и всякое другое движение. Силуэт замирает на месте. В взирающих сверху глазах клубы тьмы постепенно рассеиваются, оставляя растерянность и недоумение. Конечно, она понимала, что значит не иметь семьи, родных людей. Именно поэтому она так цеплялась за свою подругу и так остро отреагировала на её предательство. Как бы не была виновата Маргарет, брюнетка никому не пожелала бы того, через что прошла она. Именно поэтому она возвращает всё как было вместе со своим самоконтролем. Втягивает обратно ту часть магии, которая успела выплеснуться наружу во время её помутнения. Она не помогает гостье подняться, так как уверена, что лишние прикосновения к пострадавшей сейчас не нужны. Барьер растворяется в воздухе, пропуская наконец Роберта, который бросается к возлюбленной, отпихивая потерявшую весь пыл и запал Мерис в сторону. Та лишь отходит в сторону, а затем переводит взгляд на ангела с демоном. В их взглядах отчётливо видно разочарование, укор, осуждение и отчуждение. — Чудовищно, — произносит голос Роберта в голове у мага, не успевшего взять под контроль свою способность к чтению мыслей. — Монстр, самый настоящий монстр, — вторит ему Азирафель. Мысли же Кроули для прочтения недоступны, но услышанного уже хватает для того, чтобы Графиня отшатнулась в сторону, словно от удара, глядя широко распахнутыми глазами на сидящих на полу. — Уходи, — приказывает посланник небес, голубой взор которого потемнел от еле сдерживаемого им праведного гнева. И ей ничего не остаётся, как послушаться, растворившись в вихре.