#6Drabbles

— Что ж, чисс. Ты почти убедил меня в своей верности, — сказал Император, когда они оказались в самом дальнем от тронного зала углу оранжереи, где никто не увидел бы их и не услышал, даже если бы кто-то из них закричал. Отчего-то Митт’рау’нуруодо подумал именно о крике, когда Палпатин снова взглянул на него из-под тёмной занавеси капюшона. Он был уверен в том, что сказанного им было достаточно, чтобы этот человек счёл его полезным. Однако этот взгляд явно говорил — было что-то ещё. — Ранее ты сказал, что готов служить мне также, как некогда Скайуокер. Однако у Скайуокера было кое-что, чего нет у тебя, — неожиданно резким для кого-то столь пожилого движением Император извлёк из широкого рукава своей накидки деревянную стрелу с вычурным золотым наконечником. Митт’рау’нуруодо всмотрелся в покрывавшие его узоры и осознал, что уже точно видел такое раньше. Видел — но не соприкасался, не разузнавал подробностей. Однако образ запечатлелся в его памяти, и он был уверен — это была точно такая же стрела, принадлежавшая той же культуре. — Ваше величество, позвольте спросить, что это? — он снова поднял взгляд на Императора. Тот улыбался, не без удовольствия наблюдая за его любопытством. — Это — твоё последнее испытание. Она даст тебе силу, сравнимую с той, какой обладал Скайуокер, или же… — улыбка Императора растаяла, его губы брезгливо искривились, — ты умрёшь, доказав свою бесполезность. Вновь неожиданно быстрым движением он замахнулся и вонзил стрелу под рёбра Митт’рау’нуруодо, уткнувшись кончиком прямо в сердце. Тот удивлённо распахнул глаза и приоткрыл рот — происходящее не укладывалось ни в одну логическую цепь, а значит — было недостаточно данных. Однако смерть делала невозможным дальнейший анализ, как и все другие действия. Продержав стрелу воткнутной ещё несколько секунд, наблюдая за сменявшимися на лице чисса эмоциями, Император вырвал стрелу и, стряхнув с неё капли крови и плоти, обмотал тканью и снова спрятал в рукав. Отойдя на шаг назад, он выжидающе замер. Митт’рау’нуруодо почувствовал слабость в ногах и опустился на колени. Кровь быстро вытекала из оставшейся после стрелы раны. Это было какое-то испытание. А значит, несмотря на кажущийся очевидным исход, смерть была не единственной возможностью. Если бы он знал хоть немного об этой стреле, о тех, кто создал её, о том, какую силу она могла дать, в каком направлении ему следовало искать ответ сейчас, когда времени было так мало… Энакин Скайуокер был джедаем. Его способности были поистине выдающимися. Он был способен делать вещи, не доступные простому разумному, и обладал этой силой с рождения. Значило ли это, что стрела могла расширить возможности тех, в ком эта сила дремала нераскрытой? Но Митт’рау’нуруодо был уверен — его настоящей силой был его разум, и в нём не было ничего сверхъестественного. И прямо сейчас он начинал угасать от недостатка кислорода. Во рту появился металлический привкус, и он сплюнул несколько капель. — Какое жалкое зрелище. Похоже, Скайуокер переоценил тебя, — тихо произнёс Император, и после этих слов по телу чисса разлилась волна холодного гнева. Раненое сердце с очередным ударом вдруг словно исцелилось и с глаз спала мутная пелена надвигавшегося мрака. Ощутив прилив сил, Митт’рау’нуруодо снова поднялся на ноги. — Я воин, ваше Величество, — сказал он, сглатывая кровь, и расправил плечи. — И если я умру, то это произойдёт в бою с вашими врагами. Кровь из раны больше не лилась, хотя ещё секунды назад била фонтаном, да и сами края её неестественно быстро срастались. Палпатин снова улыбнулся. И было ещё кое-что странное. Позади Императора в воздухе парила фигура, которой Митт’рау’нуруодо не видел раньше. Тёмный гуманоидный силуэт, вокруг которого искрились молнии. Такой не мог пройти незамеченным по оранжерее. Чисс был в этом уверен — он заметил бы такое даже будучи при смерти. — Хорошо. Очень хорошо, — сказал Император. — Это называется стэнд, — он указал рукой на силуэт. — Духовная энергия, сконцентрировавшаяся и принявшая форму, дающая уникальные способности тому, кто способен её контролировать. И если ты можешь его видеть — это значит, что стрела пробудила его и в тебе. Яви же свою новую силу, чисс! — Стэнд, — задумчиво повторил Митт’рау’нуруодо, отмечая, что след удара стрелой совсем затянулся, словно его не было вовсе. С сегодняшнего дня ему определённо стоило изучить все доступные сведения об этих стрелах, и об этой силе, доступной лишь немногим, ведь подобное могло быть доступно его врагам. Однако он не чувствовал изменений в себе и не видел подле себя никакой незнакомой фигуры. Он не знал, что ответить Императору, продолжавшему выжидать. — Весьма необычно, — сказал он, и тёмная фигура, вылетев из-за его спины, несколько раз облетела вокруг Митт’рау’нуруодо. Тот успел оценить, что стэнд не был просто визуальным образом — его движение было осязаемым, и за ним следовали холодный ветер и запах озона. — Что ж, Траун. Ты честно прошёл испытание и заслужил право служить мне. — Благодарю, ваше Величество, — Митт’рау’нуруодо почтительно склонил голову и опустил веки, и тут вновь произошло нечто необычное. Даже стоя так он мог видеть Императора и его стэнд, одновременно наблюдая с нескольких ракурсов. И также он мог видеть капитана Парка и энсина Вэнто, ожидавших их в тронной зале. Он видел даже самого себя со стороны, и, взглянув в ту сторону, увидел собственные глаза прямо на стене. Митт’рау’нуруодо тут же отвёл взгляд. Если это был тот самый подарок стрелы — он желал сперва изучить его сам. — Буду с нетерпением ждать, когда твои новые способности проявятся. — Чем бы они ни были, они послужат Империи.