Дитя сумерек

      Вокруг была лишь темнота. Тело было лёгким-лёгким, словно совсем ничего не весило и плыло прямо по воздуху. Темнота и невесомость. И больше ничего. Мия даже не помнила, кто она, просто отдалась приятному обволакивающему ощущению и летела куда-то. А потом стали возвращаться ощущения. Первым появилось обоняние. В нос ударил резкий запах медикаментов и антисептика. Следующим вернулся слух. Сначала окружающие звуки доходили словно через толщу воды, но постепенно Мия смогла выделить из общего шума писк различных приборов, совсем рядом, над ухом, и несколько особенно громких голосов. Слова сливались в кашу, но, кажется, кто-то с кем-то ругался. Мия приоткрыла глаза, щурясь из-за яркого света. Всё плыло перед глазами: потолок, шторки, приборы слились в единый водоворот, от которого закружилась голова. Девушка вновь прикрыла веки и несколько раз глубоко вздохнула. Тошнота немного отступила, и Мия предприняла ещё одну попытку осмотреться.       Она лежала всё в той же палате в больнице, что и несколько месяцев назад. И в этой палате совсем ничего не изменилось: те же шторы, белые квадратные плиты на потолке, та же кровать с белоснежным постельным бельём и мягкой подушкой, те же короткие зелёные занавески на окнах. Казалось, даже стулья стояли на тех же местах. Мия попыталась немного подняться, но не получилось: голова кружилась, словно волчок, и руки начинали болеть при малейшем движении. Один взгляд на них — все истыканы иголками от капельниц, к тому же движения сковывают датчики. Со стоном Мия немного поёрзала, принимая удобное положение и прислушиваясь к голосам за дверью. Ругались там громко, но слов было не разобрать. Девушка смогла узнать только обычно бархатистый тенор Виктора. С ним, кажется, разговаривал доктор Рейнольдз. Послышались шаги, ручка начала поворачиваться, а Мия почему-то почувствовала что-то странное — откуда-то изнутри появилось склизкое, обволакивающее ощущение опасности и желание убежать, скрыться…       Раздался хлопок, словно бы кто-то резко ударил по двери с другой стороны, и женский визг. Расшатанные нервы не выдержали. Мия резко села на кровати, игнорируя головокружение и небольшую потерю ориентации в пространстве из-за резкого изменения положения. Максимально быстро и аккуратно она извлекла всё лишнее из своей руки и сняла датчики. Они противно запищали, считая, что пациент скоропостижно скончался, а не просто предпринял попытку к бегству. Живот ещё немного тянуло, желудок грозился начать плеваться кислотой от недостатка питания, но Мия всё равно сумела сесть на край кровати, свесив ноги, а позже и вовсе встать босыми ногами на холодный кафельный пол — тапочки, видимо, затерялись где-то под кроватью, или их могло и не быть вовсе. Девушка поблагодарила все потусторонние силы за то, что пролежала она без сознания не слишком долго, и её подключили только к аппарату, отслеживавшему пульс, и капельнице, иначе встать ей было бы уже не так просто.       Шлёпая ступнями по кафелю и опираясь рукой о кровать и стену, Мия медленно прошла к двери и уже потянулась к ручке, как дверь распахнулась, и в девушку почти что сбил с ног Виктор, в последний момент успевший поймать её свободной рукой — вторая всё ещё сжимала ручку с обратной стороны.       — Мия? Почему ты не в постели? — он подхватил её на руки и отнёс обратно на матрас. — Тебе ещё нельзя вставать…       — Я услышала крики, — в любой другой раз Мия бы смотрела прямо в глаза, с вызовом, но сейчас почему-то отвела взгляд в сторону, уставившись на какой-то огонёк на приборе. — Что-то не так?       — Да, — голос Виктора стал грубым, как во время ссоры за дверью несколько минут назад. Глаза — холодная сталь. — Как только тебе станет немного лучше, мы уезжаем.       — Уезжаем? Но не лучше ли мне остаться в больнице?.. Доктор Рейнольдз, наверняка…       — Не упоминай о нём, — это был не крик, не Дар, но Мия не могла ослушаться. Тихий, вкрадчивый голос. Не просьба — приказ.       — Что-то?.. — договорить ей вновь не дали.       — Всё дома, Мия, — он потёр глаза, и жест был полон усталости. — Как ты себя чувствуешь? — спросил он спустя несколько минут, уже намного мягче, беря её ладонь в свои.       — Уже намного лучше, — до этого задумчивая, девушка перевела на него взгляд. — Если мы торопимся, то, думаю, можем выезжать уже сейчас. Мне не станет лучше в ближайшее время, — Виктор невесомо поцеловал её в щёку, отправляясь к выходу, видимо, давая ей возможность спокойно переодеться, но Мия остановила его уже у самой двери. — Виктор, только, прошу, пообещай мне одну вещь.       — Не могу, пока не услышу, что ты хочешь, — он был серьёзен.       — Когда мы вернёмся домой, ты расскажешь мне обо всём, что произошло.       — Конечно, — он мягко улыбнулся. — Я жду тебя за дверью. Одежда на стуле у окна, — с этими словами он вышел, прикрыв дверь.       Мия, вздохнув, встала и кое-как дошла до стула с одеждой. Видимо, кто-то привёз новую, потому что вместо платья-свитера здесь висели объёмная толстовка с милой вышивкой в виде пингвинчика и джинсы, на полу стояли ботинки на низком ходу. Мия улыбнулась и натянула на себя одежду, отдельно пробежавшись пальцами по гладкой вышивке, небольшой, с левой стороны. На душе как-то потеплело. Пингвинчик был милым, толстовка — тёплой, холодное зимнее солнце за окном всё равно ярко светило, за дверью ждал Виктор. Чем жизнь не прекрасна?       Тем, что её и её ребёнка хотят убить.       Эта мысль набатом звучала в голове, выползала из самых дальних уголков сознания, подбираясь всё ближе. В мыслях всплывали отрывки последнего разговора с семьёй Макса.       «Тогда я требую, чтобы ты и ребёнок покинули территорию этого города ещё до родов, — процедил Ральф, делая ударение на каждом слове. — Иначе, — повернулся он к Виктору, — наш мирный договор будет расторгнут. Выбирайте, — он откинулся на стуле.»       К горлу подкатил ком отчаянья. Нужно что-то решать, а у неё не так много времени. Уже начался декабрь, её беременность длится уже шестой месяц*, значит, осталось чуть больше трёх месяцев. За это время нужно полностью решить для себя и для ребёнка, как же им жить дальше. Остаться здесь с Виктором — развязать войну с оборотнями. Уехать — оставить Виктора, уже, вероятно, навсегда. Просить его уехать с ней — верх эгоизма. Отдать ребёнка в стаю — неприемлемо. Настроение покатилось куда-то вниз, по наклонной.       Из мыслей её вырвал деликатный стук в дверь — Виктор просил поторопиться. Проверив вещи и аккуратно сложив больничную сорочку на кровать, Мия вышла из палаты. Виктор молча шёл перед ней, проводя по коридорам по известному лишь ему маршруту — они шли явно не к главному выходу. Медсёстры и врачи отскакивали от них в сторону, о чём-то перешёптываясь и испуганно прижимаясь к стенам, кажется, они даже хотели слиться с ними во едино. Мия не совсем понимала, что происходит, но одно она знала точно — в больнице что-то было очень нечисто, а Виктор об этом узнал. Возможно, от доктора Рейнольдза. Возможно, именно доктор был нечист, а весть о гневе Ван Арта теперь разлетелась по всей клинике. Больница казалась Мие небольшой, но они уже достаточно долго шли по коридорам, сворачивая то налево, то направо, иногда спускаясь по лестницам. Вокруг становилось всё меньше людей, палаты сменялись складами, но Виктор всё так же шёл вперёд, только теперь он ещё и взял её за руку.       — Ви… — девушка всё же хотела знать, куда они идут.       — Тихо. Мы скоро придём, — вампир был слишком серьёзен, и Мия решила больше ничего не спрашивать.       Они в очередной раз свернули и остановились около двери на склад. Такой же, как и все до этого. Виктор распахнул их и поманил Мию за собой, в темноту. Девушка хорошо видела во тьме очертания стеллажей с бельём, какие-то старые коробки и доски, стопки пыльных книг, которые, кажется, норовили развалиться от любого неосторожного движения. Виктор успешно обошёл все «преграды» и открыл ключом дверь у дальней стены склада. Внутри этой комнаты тоже было темно. Она почти ничем не отличалась от предыдущей, разве что мусора здесь было ещё больше. Прямо напротив них была ещё одна дверь, но Виктор направился в сторону и отодвинул старый стеллаж, отозвавшийся противным скрипом металла по пыльному кафелю. Там в стене была ещё одна дверца, совсем неприметная и окрашенная в тон стене. Виктор достал ещё один ключ и открыл дверцу, придерживая её перед Мией. За ней было уже не помещение, а длинные коридор, вдалеке горел жёлтый свет.       — Садись, — голос Виктора раздался откуда-то сбоку. Мия обернулась — там стоял припаркованный чёрный автомобиль, а Ван Арт услужливо придерживал дверь.       — Когда ты успел пригнать машину? — спросила Мия, пристёгиваясь.       — Как только почувствовал неладное, — они тронулись с места и вскоре выехали в подземный тоннель, встроившись в ряд других машин. — Я расскажу обо всём, как доедем.       — Кстати, а миссис Эндрилью? Мне показалось, я слышала её в больнице…       — Да, ты слышала, — голос сухой и злой. — Но она больше не появится в нашем доме.       Виктор молча смотрел на дорогу. Его лицо ничего не выражало, но Мия знала — он в ярости. Поэтому девушка решила ехать в молчании, пытаясь решить, что же ей делать дальше. Она могла бы поехать к родителям… но… её не примут. Мать и отец давно развелись. Она жила с мамой, вот только… Ей нужна была идеальная дочь, поэтому она была готова слышать лишь об успехах, но не о провалах. Да и как она объяснит все странности? Никак. Отец же уже давно женился во второй раз и имел прелестных дочку и сынишку. Ему не до взрослой Мии и её ребёнка. Девушка тихо вздохнула. И всё же, как быть?       Из размышлений её вывело мягкое прикосновение к запястью холодных пальцев — она подняла взгляд и увидела, что они уже приехали. Мия и Виктор, не произнеся ни слова, вошли в дом. Девушка опустилась на мягкий диван в гостиной на первом этаже, Виктор пока заварил улун с женьшенем — Мия довольно часто пила его перед сном или после сильных переживаний. Ван Арт опустился в кресло прямо напротив неё, взяв чашку в руки. Мия сжала в ладонях свою, делая глоток.       — Вкусно, — она улыбнулась. Уголки губ Виктора дрогнули, но глаза оставались такими же серьёзными.       — Ты просила рассказать тебе всё.       — Да, ты обещал, — Мия поудобнее устроилась на диванчике, поджав под себя ноги и отставив чашку обратно на стол.       — Хорошо. Признаюсь, я долгое время был слишком невнимателен и совершенно не уделял внимания твоему состоянию. Я слишком доверял врачам. Однако… в последнее время твоё состояние стало резко ухудшаться, и два дня назад, за день до встречи с волками, я заказал анализ крови в другой клинике.       — Да, я помню… Но, я думала, это просто плановый осмотр… — Мия сделала глоток.       — Нет, часть отправилась доктору Рейнольдзу, часть — независимой клинике. И тогда… — взгляд Виктора стал нечитаемым, — тогда я выяснил, почему твоя беременность проходит так плохо.       В кабинете доктора Рейнольдза было тихо и светло. Из приоткрытого окна дул лёгкий ветер и колыхал белый тюль, иногда задевавший большое кожаное кресло главного врача клиники. Сам хозяин кабинета сидел за столом, разбираясь с аккуратными стопками бумаг. Доктор Рейнольдз находился в прекрасном настроении и даже насвистывал себе под нос какую-то песенку. В дверь раздался уверенный и громкий стук, мгновенно разрушивший всю атмосферу радости и благодати.       — Кхм, войдите, пожалуйста, — доктор поудобнее устроился в кресле и отложил ранее изучаемый отчёт.       — Доктор Рейнольдз, — дверь открылась, в кабинет вошёл Виктор Ван Арт. Он был спокоен, но что-то в нём навевало ужас и заставляло небольшой батальон мурашек пробежаться по спине. В руках Князь сжимал какие-то бумаги.       — Ох, Князь Ван Арт! Я рад Вас видеть, — доктор Рейнольдз тут же натянул приветливую улыбку. — Чай? Кофе?       — Благодарю, но не нужно. Я здесь по важному делу, — Виктор опустился в кресло перед столом врача, кладя бумаги перед собой. Доктор сумел разглядеть, что это было какое-то заключение из больницы. Его лоб тут же покрылся испариной, а ладони стали влажными.       — Да, я уже слышал о том, что случилось с мисс Мией, — стараясь не выдавать своё напряжение с улыбкой проговорил мужчина. — Я собираюсь осмотреть её, когда она очнётся.       — В этом нет необходимости, — голос обманчиво спокойный. — Я хочу знать, доктор Рейнольдз, что за махинации Вы проводите за моей спиной.       — М…махинации?       — Да, взгляните, — Виктор пододвинул к нему принесённые бумаги. Воздух в комнате, кажется, похолодел на пару десятков градусов.       — Ч…что это? — врач дрожащими руками сжимал тонкие листы, вчитываясь в слова на них. — Я не понимаю…       — Это я не понимаю, зачем Вы устраиваете этот цирк, Рейнольдз, — врач почувствовал, что не может двигаться. — Рассказывайте мне всю правду, — доктор поймал взгляд тёмных бездонных глаз. Сознание куда-то уплывало. Весь мир сосредоточился лишь на этой поблёскивающей тьме и властном обволакивающем голоса. — Правду, — приказ, который невозможно ослушаться.       — Когда мисс Мия отказалась избавляться от ребёнка, я… я испугался. А потом пришли они. Они сказали, что почти все вампиры будут против, когда узнают о юной мисс и её ребёнке. Что к ним присоединятся волки. Что будет война между кланами вампиров за выживание и власть. Я же… Я люблю этот город и свою работу, не хочу потерять эту клинику в ходе борьбы… Я… я лишь человек, я не хочу попасть в передрягу с войной вампиров и оборотней… Я…       — И поэтому Вы решили отравить Мию? — не голос — сталь.       — Нет… То есть… Это была их идея! И той медсестры. Эндрилью. Она заслуживает обращения у них.       — Кто они?       — Я… я не знаю, они не называли имён. Но одного, кажется, звали Роджерс. Или Рониус… Или… я не помню…       — Рональд, — словно выплюнул имя Виктор.       — Да. Кажется, так. Они предложили отравить. Сначала я использовал несильный яд, чтобы нельзя было заметить, но чтобы он постепенно накапливался… Он работал, но слишком медленно… И несколько дней назад они пришли снова. Угрожали. И заставили ускориться…       — И тогда Вы отдали приказ отравить Мию ртутью, не так ли?       — Нет. Я хотел дать мышьяк, чтобы девушка не страдала… Но… но Эндрилью решила использовать ртуть. Кажется, мисс Мия должна была умереть от отравления, либо, по крайней мере, лишиться ребёнка ещё после первой дозы, но регенерация её спасла… Прошу, Князь Ван Арт… Я не виновен…       — И что было потом? — Мия невидящим взглядом смотрела куда-то в стену. Чай в зажатой в ладонях чашке давно остыл.       — Я заставил его провести меня в твою палату и хотел забрать, но он пытался отговорить меня, клялся, ругался, обещал всё исправить. Но, как видишь, мы всё равно здесь.       Мия ничего не ответила — ей просто было нечего сказать. Её пытались убить. На протяжении нескольких месяцев её и её ребёнка травили ядами и только и ждали, когда же они сработают. Вспомнилось, как миссис Эндрилью заботливо её укрывала, приносила еду, которая, видимо и была отравлена… Как она успокаивала в минуты истерик и внезапной жгучей ненависти к себе и своей новой внешности… И всё это оказалось лишь прикрытием. Видимо, поэтому её не убили во время ночного налёта несколько месяцев назад — она была с этими налётчиками заодно. И обманчиво тёплые руки доктора Рейнольдза, и его улыбка — лишь фальшь. И очередное предательство.       Виктор поднялся со своего места, убирая со стола фарфоровый чайник и чашки с так и недопитым чаем.       — Прости, мне нужно отлучиться по делам. Я попрошу Софию приехать.       — Конечно, я буду у себя наверху, — бесцветно ответила Мия и поднялась на ноги.       — Будь осторожна, — прохладные руки заключили её в объятья, чужие губы невесомо коснулись затылка. — Я постараюсь вернуться как можно быстрее.       — Спасибо, — лишь прошептала Мия в ответ.       Виктор уехал. Мия сидела у себя на кровати в полной темноте. София уже приехала, даже зашла поздороваться, но, видимо, решила не смущать и ушла в гостиную. И Мия была благодарна ей за это. В голове крутилась тысяча мыслей. О предательстве. Об опасности, исходящей отовсюду. О будущем. Она взяла академический отпуск в колледже, но теперь вряд ли туда вернётся. Оставаться в городе ей нельзя. Ни в каком случае. Возможно, Виктор и будет говорить ей, что всё хорошо, но… но Мия будет знать, что это ложь. И она не хочет больше доставлять проблемы. Ни Виктору, ни Ноэлю, ни стае, ни Максу и Саманте, ни Трише и её парню, ни городу, в конце концов. Она должна просто уехать. Так она избавится от опасности быть убитой вампирами или волками. От опасности стать причиной новой войны: между вампирами и оборотнями, между группировками вампиров… И Виктор будет в этой войне в меньшинстве. Из-за неё. Никто не поддержит Князя, выбравшего не мир, а беременную девушку. Никто.       Она приняла решение.       И она готова к последствиям. *Здесь автор столкнулась с небольшой проблемой с подсчётом сроков. В этой истории беременность у Мии началась в середине июня, начало фанфика приходится на середину сентября.