Наследник

      Запираю за собой дверь и за пару шагов добираюсь до кабинета отца. Рядышком ведь совсем: стенка в стенку. Стучусь, тут же получая довольно строгое разрешение войти. Держись, Рик, отец, кажется, не в самом светлом расположении духа.       И только переступив порог кабинета, понимаю почему: Найты. Ну естественно. Джейсон ненадолго встает, чтобы отдать положенный поклон. Кайл тоже кивает в знак приветствия, стоя напротив своего отца. Всё-таки побежал жаловаться... Вчерашнего конфликта мало было? Надо организовать новый, да еще и через Главу.       — Сэр, — отдаю поклон отцу, — Вы хотели меня видеть.       Оперевшись на расставленные в стороны руки, Райан кивает, пристально глядя на меня. Чуть крепче сжимаю файл в пальцах. Помню я этот взгляд. В детстве именно после него мы с Каином получали выволочки. Не самые сильные, конечно, но приятного в них всё же было мало.       — Ты вчера забрал заключенную из ее камеры, не получив на это разрешение Куратора и не поставив его в известность, — явно отчитывает, сверля недовольным взглядом. Кайл складывает руки на груди, так же пристально глядя на меня. И только Джейсон, кажется, ничуть не зол. Словно бы его забавляет наблюдать за этим приструнением. Сейчас посмотрим, кто кого.       — Да, сэр, я забрал, — киваю.       — Что предписывает Кодекс Штаба?       От этого вопроса аж в глазах мутнеет. Он еще с момента обучения в печенках сидит. Нудный преподаватель по правовым основам Штаба всегда заунывно и монотонно повторял этот самый вопрос, доводя им до тошноты. Уж я-то хорошо запомнил все эти статьи, на всю жизнь, пожалуй. Так что едва ли стоит тыкать меня в них носом.       — Я знаю, что он предписывает, сэр, — отвожу взгляд, не желая злить Главу. Я не должен отвечать ему резко и уж тем более перечить при посторонних. — И я осознанно нарушил запрет. Но могу обосновать свой поступок аргументами.       Отец вопросительно изгибает бровь, глядя на меня с легким скепсисом. Да, расклад так себе. Нарушил то, что нарушать не имел права, и при этом еще пытаюсь оправдаться. Но, черт подери, само то, что Ольга гражданская, сильно меняет расклад. Она неподвластна нашим законам, а потому едва ли в ее случае можно руководствоваться прописными нормами. Кайл закатывает глаза, отвернувшись от Главы.       — Потрудись объясниться в таком случае.       — Конечно, — чуть улыбаюсь, искоса поглядывая за Кайлом. Отвечу на твой выпад, но потом не забывай, что это ты объявил мне войну. — После вчерашнего разговора о Наталье, при котором я присутствовал, меня посетили некоторые сомнения. Дело в том, что девушка не признавала себя шпионкой.       — Об этом говорил и я, — Кайл вклинивается в мою преднамеренную паузу.       — Да, если помнишь, то я предположил, что она и вовсе гражданская.       — Помню, но это исключено.       — Не настолько, насколько тебе хотелось бы, — ухмыляюсь, наблюдая за реакцией Джейсона. Он следит за нашей тихой и культурной перепалкой без единой эмоции на лице, только участливая и едва заметная улыбка будто приклеилась к лицу, да взгляд полный скепсиса застыл в серо-голубых глазах.       — Всё это не объясняет того, почему ты не поставил в известность Куратора, — отец настойчиво возвращает нас в верное русло разговора.       — Да. Я решил попытаться взять у девушки показания. Кстати, уважаемый Куратор, — перевожу внимание на Кайла, — у Вас они есть?       — А чем, по-Вашему, уважаемый Наследник, я мог заниматься всё это время? Есть, конечно же.       Киваю, расплываясь в своей фирменной ухмылке а-ля «сукин сын».       — Потом сравним, для интереса.       Кажется, наши осторожные подначки забавляют только Джейсона, отец за этим словоблудием наблюдает с явным недовольством. Хожу по краю пропасти, и, пожалуй, пора заканчивать.       — Так вот, я зашел в камеру и обнаружил девушку в весьма скверном состоянии. Помимо многочисленных побоев, которых на ней еще перед собранием не было, у нее поднялась высокая температура. Подозреваемая пребывала практически в лихорадочном состоянии. Это меня смутило.       Коротко хмыкнув, Джейсон кивает.       — Интересная догадка, Наследник. Впрочем, температура может быть из-за обезвоживания. Причины могут быть разными, но при этом они не способны однозначно доказать принадлежность девушки к гражданским лицам.       — Разумеется, — улыбаюсь, — однако такого сильного обезвоживания у нее быть не могло. Она находилась у меня накануне, и я не мучил ее жаждой. Вызвал в камеру медиков, чтобы они установили причину такого состояния. И на фоне этих событий у меня есть небольшой вопрос к Куратору, — подхожу чуть ближе к Кайлу, внимательно смотрю в ледяные глаза. — Почему он сам не вызвал врачей и не оказал заключенной помощь? Я пошел туда практически сразу после Совета и нашего с Вами разговора, Глава. Мы с Кайлом не сильно разминулись, и он не мог не заметить ее состояния.       — Куратор сам волен решать, оказывать его заключенному медицинскую помощь или нет.       Очередной комментарий Джейсона злит, а потому я убийственно медленно перевожу на него взгляд.       — Да. Но при этом диагностировать причины он обязан. Трибунал еще не состоялся, и казнить боевика вражеской страны бездействием он не имеет никакого права, — натягиваю на лицо ухмылку, — согласно Кодексу.       — Справедливо, — кивает старший Найт.       — Сэр, у меня имеются заключения Медицинского Корпуса с описанием травм и болезни Ольги, — укладываю на стол отца бумажку. Козыри лучше выкладывать постепенно. — Подписанные лично доктором Ризерфорд. Осмотр она проводила сама, так что ошибки исключены, господа.       Отец коротко разводит руками, пробегая взглядом по документу. Так и знал, с Ким не поспорят!       — Сэр, позволите взглянуть?       Райан передает Джейсону заключение, а Кайл, сердито сложив руки на груди, наблюдает за бумагой с почтительного расстояния.       — Копия, получил утром. Оригиналы заберу сегодня. Как видите, девушка больна обычной ангиной, от которой шпионов полностью защищает иммунитет. Плюс, по заключению врача, ангина протекает в довольно агрессивной форме, и пациентке нужно лечение. Понимая, что Кайл имеет право забрать Ольгу в камеру, я воспользовался своим правом, согласно традиции, и забрал девушку в покои.       — Занятная бумага, — Джейсон отдает ее назад отцу, а затем, сложив руки на груди, совсем как младший, принимается сверлить меня пристальным взглядом. — Конечно же вы имели право забрать пленную на ночь, кто же спорит. Однако вчера вы даже не удосужились пояснить ситуацию Куратору, и вопреки положенному в таком случае медицинскому карцеру, держите девушку у себя. Ей назначен Трибунал, а Куратор, который и будет представлять ее интересы на заседании, не может получить доступ к подопечной для допросов. Да и ангина — не панацея, если иммунитет у девушки в первом поколении.       — Нет, я и по этому вопросу консультировался с Главой Медицинского Корпуса. Вчера врачи взяли у девушки пробы. Вот заключение, Глава, — подсовываю отцу под нос вторую бумажку. — У Ольги не перестроено ДНК.       — У Натальи, — педантично поправляет Кайл.       — Я всё же склонен думать, что у Ольги.       Улыбаюсь, как Чеширский кот, глядя на то, как отец кивает очередной бумаге. И вновь с подписью Ким не поспоришь. Глава передает документ Заместителю, и тот только и делает, что поджимает губы. Аргументов-то мало. Пойди поспорь с нашей медициной.       — Ольга подтвердила, что наша троица шпионов — ее одноклассники, и в тот день они все собирались на отдых. В момент похищения она стояла рядом с Натальей, и их вполне могли спутать.       Отец недобро косится на Кайла, а тот, в свою очередь, неловко перетаптывается с ноги на ногу. Вот так-то. Перепроверил бы данные сам, и было бы проще, нет же, побежал к Главе, так получай теперь.       — Я так понимаю, ни у одного из вас нет четких доказательств того, Ольга она или всё-таки Наталья.       Кайл качает головой, но затем спохватывается.       — Пока нет, сэр. Мне нужно еще раз хорошенько ее допросить и начать проверку. В свете этих новостей каждый час на вес золота.       Фыркаю в ответ на его слова, как быстро переобулся. Скользкий, как настоящий змееныш. Понял, что пахнет жареным, и решил выйти из грязи максимально чистеньким? Они всё равно продолжат гнуть линию с возвращением Ольги в камеру, но это не входит в мои планы. Она не заслужила такого обращения.       — Сэр, я готов предоставить Куратору доступ к заключенной, с этим не возникнет проблем. Однако я всё же прошу дозволить ей находиться в моих покоях. Во-первых, она больна и ей нужен уход. Во-вторых, если она действительно гражданская, в чем я лично не сомневаюсь, если брать в расчет еще и ее поведение, то мы и так уже порядком превысили все допустимые нормы обращения с ней.       Склонив голову набок, будто взвешивая мои слова, Глава в конечном итоге кивает.       — Пусть будет так. В любое удобное Кайлу время должен быть организован свободный доступ к девушке для допроса, — собрав обе копии заключений в аккуратную стопочку, отец протягивает их мне. — Эти документы приобщить к делу. На Трибунал выходите оба. Копайте, черти... Не дай бог пришьем гражданскую — проблем от России потом не оберемся.       Ухмыляюсь, напрочь игнорируя тяжелый злобный взгляд Кайла. Плевать, сегодня я победил. Осталось только к Трибуналу подготовиться.       — Да, тем более что Ольга, как выяснилось, в довольно тесных дружеских отношениях с Павлом, несмотря на свою неосведомленность. Русские могут неслабо мстить за нее.       — Тем более. Всё ясно?       — Да, сэр! — отзываемся с Кайлом практически в один голос.       — Тогда идите, у нас с Джейсоном и без ваших разделов песочницы дел невпроворот.       Поклонившись Главе, мы покидаем кабинет. Как только тяжелая дверь захлопывается за нами, Кайл сразу же переводит на меня убийственный взгляд.       — Не расслабляйся, О’Хара, допросов будет много, — ядовито скалится. Сукин сын, напугать вздумал?       — Смотри не перетрудись, ага. Нечего было к Главе бегать, так что сам виноват. И уж к Трибуналу я потружусь добыть доказательства твоего провала.       — Не моего, а Свиты. Они спутали девок в момент поимки, так что с них и спрос.       Щурюсь, с подозрением глядя на него. О как, отмазаться вздумал? Черта с два!       — Не волнуйся, о том, что должной проверки вовремя не проводилось, Трибунал тоже узнает.       Только собираюсь уйти, как он хватает меня за локоть, до ощутимой боли сжимая руку. Шиплю сквозь зубы.       — Всё, что сделано до Трибунала — сделано вовремя, Ричард, — сука, еще и полную форму имени приплел, зная, что я не люблю ее до чертиков. Да еще и интонацией так гаденько выделил, на, дескать, не обляпайся.       — Не забывайся, — цежу сквозь зубы.       — Ну, что ты... — отпускает меня, сходу пряча руки в карманы. — Кому нужна драка под дверью кабинета Главы? А то вдруг ты опять сорвешься. Это ж так по-детски.       Только собираюсь чуть громче положенного послать его в пешее эротическое, как он самостоятельно уходит к своему кабинету. Дрянь такая. Ну ничего, я тебе еще покажу. Неужели умудрится-таки избежать наказания и отделается только словесной выволочкой? Может ведь. Не просто так он сходу метнулся с одной позиции на другую. Найт не глуп и явно не станет топить за заведомо проигрышный вариант, тем более что я уже тоже взялся за это дело.       Всё равно не отступлюсь и не стану полагаться на него. Хочешь сделать хорошо — сделай сам, так всегда говорил отец, именно поэтому и буду шевелиться лично.       Усаживаюсь за стол и касаюсь чашки. Остыло уже всё... Бог с ним, прохладный попью. Достаю сэндвич. Очень кстати: сосущая пустота в желудке уже порядком напрягает. Лазаю по системе Штаба, проверяя свои допуски и возможности. Почти полные, больше только у Заместителя и Главы. Забредаю в нашу базу данных по шпионам чужих государств и запускаю поиск по фамилии Жуковой.       Интересно, на что они опирались в поимке, неужто девушки настолько похожи? Почему наших ребят не смутила худоба Ольги и практически полное отсутствие присущей шпионам мышечной массы в момент поимки? Или вокруг поднялась нешуточная суета, и им попросту некогда было разбираться? Судя по словам Оли, не похоже. Наши отсиживались в машине и вполне спокойно успели бы визуально оценить девушек. Должна быть какая-то адекватная причина.       Дожевываю завтрак и отставляю кружку. Надо забрать оригиналы заключений у Ким, но это сделаю вечером. Взглядом натыкаюсь на напоминалку, которую писал себе на вчерашнем Совете. Нужно поработать с Морроу над списком необходимых вещей и финансированием для Корпуса Безопасности.       Внезапно меня осеняет весьма толковая мысль. Нужно идти к Морроу, сперва пробежимся по списку, а потом постараюсь попросить его подсказать толкового Эксперта или же и вовсе проконтролировать проверку данных по Ольге. Киваю, сгребая необходимые бумажки в охапку. Так и сделаем. По пути как раз и к Ким зайду.       Отправляю фотографию Оли на принтер и вскоре забираю цветную копию в хорошем качестве.       Вооружаюсь папкой для документов и складываю все бумаги туда. Негоже Наследнику бегать по коридорам с жалким файликом, в конце концов. Закрываю кабинет и только собираюсь уйти из Главного Корпуса, как внезапно вновь вспоминаю о контроле за рабочим временем. А не воспримет ли система мою беготню по делам как отлынивание от прямых обязанностей?       К черту, отец всё равно сейчас занят какими-то важными делами с Джейсоном, а тревожить его из-за таких глупостей не хочется. Отмечаюсь и беру курс на Медицинский Корпус. Держись, Рик, сейчас еще и Ким завалит тебя горой вопросов. Разумно, я ведь вчера ей так ничего и не объяснил.       Стараюсь идти пошустрее, чтобы не терять времени даром, да и попросту надеюсь, что если проскочу мимо встречных людей быстрее, то не успею зацепить никаких шепотков и изучающих взглядов.       Стучусь в кабинет Ким, и лампочка на замке незамедлительно загорается зеленым. С облегчением вхожу. Теперь-то можно выдохнуть. Мачеха моментально расплывается в широкой улыбке и поднимается с места.       — Привет, — Ким подходит ближе и сходу обнимает.       Она всегда такая, заботливая, и неизменно радуется любому вниманию от нас с отцом и Каином. Улыбаюсь, чуть крепче обнимая ее, приподнимаю над полом. Смеется, крепче цепляясь за шею.       — Ну что ты делаешь? Несносный ребенок, а если уронишь?       Коротко прыскаю со смеху, ставлю ее на пол, и она тут же принимается деловито поправлять прическу. Ох уж этот ее перфекционизм. С другой стороны, это вполне объяснимо. Пусть они с отцом и не женаты официально, но всё же технически она является супругой Главы. Внимание многих мужчин, так или иначе, приковано к ней, а сколько косых взглядов завистниц видела ее спина, мне даже думать страшно.       — Да ладно, силенок хватит, — киваю на нее, — ты же у нас худющая и легкая.       — Ты ведь не льстить пришел.       Сдвигаю брови.       — Фу, как ты умеешь обесценивать комплименты.       Посмеявшись, смахивает ладонью невидимую соринку с моего плеча.       — Да, я и забыла, что мой маленький мальчик, который всегда молча и застенчиво протягивал мне букеты свежесорванных с местных клумб цветов, уже вырос в солидного мужчину и научился делать комплименты не ради какой-нибудь вкусняшки.       Деланно кашляю, всем своим видом демонстрируя, что не настроен на умилительные воспоминания о моем детстве. Ким любит ударяться в них, ведь со мной она возилась с самого рождения.       — Ясно, — разводит руками, — мы слишком взрослые для такого. Я так понимаю, ты пришел за оригиналами заключений?       — Да.       Цокает высокими каблуками по паркету, а я качаю головой. Модница, даром что вредно для здоровья. Врач ведь, должна понимать. Бегло оглядываю кабинет, примечая свеженький букет роз. Роскошный, едва в вазу влез. Улыбаюсь.       — Смотрю, цветешь и пахнешь?       — А то, — подмигивает, рыская в бумагах на столе, — Глава меня балует.       О, да. Отец это любит. Многие девицы наверняка могут только мечтать хотя бы о половине такого объема внимания.       Найдя нужные документы, Ким подходит ко мне. Тянусь к ним, но она и не думает отдавать: сложив руки на груди, нетерпеливо барабанит по бумажкам пальцами.       — Не так скоро, кто-то обещал всё рассказать «потом», — разворачивается и отходит к столу. — Думаю, что оно настало. Заключения, как ты уже видел, веселенькие, и я жду подробностей.       Садится в кресло и, как малое дитя, умостив подбородок на руках, внимательно смотрит на меня. Мысленно закатываю глаза. Знал ведь, что быстро это не закончится. Вздохнув, присаживаюсь в кресло напротив ее стола и киваю. Да, веселенькие — не то слово.       — В общем, как ты понимаешь, судя по всем параметрам, девчонка — гражданская. И показания она дает соответствующие. Это если кратко и по сути. Ее в момент задержания спутали с русской шпионкой. Одноклассницы, представляешь?       Цокнув языком, Ким качает головой. В карих, практически медовых, глазах проскакивает тень сожаления, что активно притесняет горевший всполохами интерес. Поджимает губы. Кладет ладони на стол и откидывается на спинку кресла.       — Да уж, не повезло девчонке, — постукивает пальцами по столу. — Но как умудрились перепутать?       — У них не было фотографии, только описание. Ольга и сама подтвердила, что они похожи внешне. Вот тебе и результат.       — И что теперь? — стучит листками по столу, выравнивая их в стопочку. — Кайл займется этим? Ты, кстати, решил проблему с ним? Или всё-таки отвел ее в камеру?       Ухмыляюсь. Э-нет, будет по-моему.       — Это уже дело принципа. Девчонку ему не отдам, и на Трибунал мы выйдем оба. Так решил отец.       — О, так он всё-таки нажаловался Райану?       Пожимаю плечами. А вообще интересно, кто был инициатором: Кайл или же Джейсон решил задавить авторитетом и спустить меня с небес на землю?       — Не уверен. Возможно, он поговорил об этом с Джейсоном, а тот решил бороться за справедливость через Главу.       — Про драку Райан в курсе?       Качаю головой.       — Это хорошо. Хоть о чем-то Кайл догадался промолчать.       Прыскаю.       — Вчерашний поступок не красит и его тоже, так что это как раз объяснимо.       — Да уж, — хихикнув, Ким заговорщически смотрит на меня. — Еще никогда не видела сына в честной драке за даму. А тут еще и Трибунал, всё серьезно?       — Брось, — скептически морщусь, вот уж бред. — Просто представляю, какой задницей для Штаба обернется казнь гражданской.       Кивнув, Ким протягивает мне документы, бережно укладываю их в папку. Моя первая ответственная задача, в которой от меня напрямую зависит чья-то жизнь. Отец уже привык к такому. Одним росчерком своей бессменной перьевой ручки он хладнокровно отправляет по меньшей мере с десяток бойцов в день по заданиям, а то и больше. Его сожаления о чужих жизнях уже давно испарились, сменившись трезвым расчетом и мудростью лет. Мне придется учиться этому сейчас. И начинать лучше с малого. Дело Ольги — хорошая тренировка, и я надеюсь с ней справиться.       — Куда теперь?       — К Морроу, — постукиваю пальцами по поверхности папки, лежащей на коленях. — Вчера на совете отец заданием снабдил, так что мне нужно с ним кое-что обсудить.       — Оу, — она одобрительно улыбается. — Сразу с козырей. Райан умеет сводить с нужными людьми. Морроу — хороший человек, и главное — предан отцу.       За все годы тесной работы в Совете и регулярного выслушивания отцовских сетований на подчиненных Ким довольно хорошо изучила характеры и оценила важность каждого Главы Корпуса. К ее словам определенно нужно прислушиваться. Она не подведет.       — Да, — поднимаюсь и направляюсь к двери. — Так что побегу. Дел невпроворот.       — Не забудь забрать свою форму у нас, а то вчера ты про нее не вспомнил.       Черт. Замираю на полпути и, обернувшись через плечо, выдавливаю только короткое «хорошо».       — Я зайду вечером! — вновь мысленно чертыхаюсь. А вот этого точно бы не хотелось. Зачем? Любопытно взглянуть на Олю? Впрочем, будет лучше, если Ким сама осмотрит ее. Так хоть будет понятнее, улучшается ли состояние рыженькой.       Медицинский Корпус слишком далеко расположен от Корпуса Безопасности, поэтому путь по коридорам предстоит неблизкий. Однако, погруженный в очередной мысленный вариант разговора с Морроу и просьбы о проверке данных Оли, практически не замечаю его.       Вспомнить бы еще, куда вчера отец так бодро нас завел? В жизненно важных корпусах Штаба я бывал редко. Экскурсии сюда не водят, да и допуска на меня не делали. Молоденьким шпионам, не связанным клятвой, тут не место. Слишком много тайн.       Насилу вспоминаю дорогу. Дохожу до массивной темно-серой — в цвет паркета — двери. Кабинет Морроу. Нашелся, черт подери. Вхожу после стука.       — Сэр, — Морроу подскакивает с места и отбивает поклон. Вообще весь этот механизм в его исполнении выглядит дико. Ровесник отца — он у руля Корпуса Безопасности с тех самых пор, как Райан стал Главой. А я помню его еще будучи ребенком, и, с учетом этой разницы, поклон кажется мне неуместным и странным, но вариантов нет. Я Наследник, и это дань иерархии и авторитету правящей Династии.       Кивнув ему в знак приветствия, улыбаюсь и прикрываю за собой дверь.       — Присаживайтесь, — в ответ на мою просьбу Морроу опускается в кресло, внимательно глядя на меня. — Надеюсь, я вас не отвлекаю?       — Что вы, Наследник, — улыбается. — Вы ведь тоже не просто так пришли.       — Да, но дело приятное. Если помните, Глава вчера поручил мне проконтролировать вопрос обеспечения вашего Корпуса всем необходимым. Вы еще не обдумали статьи?       Просияв, Морроу приглашает меня присесть. Кладу папку перед собой, чуть поглаживая ее пальцами. Сперва зайдем с козырей и поговорим о его делах, на фоне этого моя просьба будет выглядеть максимально невинно.       Он протягивает мне солидный список с необходимыми Корпусу затратами, а затем долго и упорно обосновывает каждый пункт. Опасается, что я порежу ему половину статей? Вообще-то, по-хорошему, сперва стоило обсудить объем финансирования с отцом и только потом идти смотреть затраты, что, если выйду за пределы бюджета? Черт, О’Хара, ты, как всегда, берешься за задачу с хвоста. Ладно, посидим с умным видом.       Коротко конспектирую каждый его аргумент, чтобы было чем оперировать перед отцом, на какие-то слова киваю, местами, напротив, многозначительно качаю головой. Да, нужно будет посоветоваться с Главой, я не могу давать добро на такие суммы в одиночку, не зная его мнения. Впрочем, если мне не изменяет память, отец говорил о том, что затраты не важны — нужен результат. И судя по мерам Морроу, он делает всё необходимое.       — Я понял, но у меня есть несколько вопросов, — постукивая ручкой по столу, пробегаю взглядом по пунктам. — Вы говорите, что необходимо обновление программного обеспечения, но не упоминаете переобучение кадров. Наши люди уже знакомы с этим и могут обеспечить нормальное функционирование оборудования и программы?       — Обучимся в процессе, — тяжело вздыхает. — Боюсь, нам не выделят столько финансирования. Программное обеспечение мы закупим у Штаба Германии. Я общался с ними, разве что мистер О’Хара сумеет сторговаться до более приемлемой цены. Еще и обучение, с учетом всех остальных затрат — не потянем.       Хмыкаю, закусывая кончик ручки. Неужели мы сами себе не можем сделать годное ПО?       — Я понял, в чем слабости наших программ, но разве мы не можем скооперироваться с Корпусом Инновационных Технологий и попытаться доработать всё, что необходимо?       Морроу кивает.       — Да, Наследник, но Глава требует от нас оперативного решения проблем с дырами в безопасности. К сожалению, мы не можем закрыть их с помощью текущего программного обеспечения.       Откидываюсь на спинку кресла. Да, замкнутый круг.       — Но ведь и необученные кадры могут попросту запороть новые программы или использовать их неэффективно из-за банального незнания.       Глава Корпуса многозначительно вздыхает. Он понимает риски, но мы замкнуты в рамках суммы. Кстати, а какой?       — Вы уже потратили ежегодный бюджет?       Отрицательно мотнув головой, он сплетает пальцы в замок и подается чуть вперед, пристально глядя на меня. А затем вновь меняет положение, нервно почесывая в затылке.       — Я, честно говоря, держу резерв, сэр… Фонд жалования сотрудников неприкосновенен, и я держу эти деньги. Доля от бюджета у меня осталась. В начале года мы меняли компоненты противовоздушной обороны, это съело солидную часть средств. Я не рассчитывал на такой объем трат, да и обновление программного обеспечения не входило в планы: кто же знал, что вылезут такие дыры. Поэтому и опасаюсь, что часть менее глобальных, но не менее важных пунктов нам не одобрят.       Да, запросто могут. Суммы ведь немаленькие.       — Давайте поступим так: дайте мне копию вот этих ваших пунктов с собой. Ваши пояснения я записал, попытаюсь разведать, какую сумму нам готовы выделить в качестве финансирования, и мы тогда с Вами вместе прикинем, как лучше этим распорядиться. Думаю, если мы сами будем предлагать меры и долю затрат на них — выиграем больше. Безопасность Штаба и его людей — превыше всего.       Морроу улыбается и смотрит на меня с одобрением. Рано для таких взглядов, я еще ничего не решил, только выслушал. Он кладет свой список в сканер, и вскоре у меня появляется копия очередной чертовски важной бумажки. Хорошо, с этим уже проще будет достучаться до отца.       — На этом у меня всё, Наследник, что-то еще?       Спохватываюсь, понимая, что сейчас лучший шанс поговорить про Ольгу и попросить помощи. Деловито кашлянув в кулак, открываю папку и достаю файл с документами по Оле. Глава Корпуса заинтересованно наблюдает.       — Если можно, я хотел бы обратиться с личной просьбой, — мнусь, не зная, как себя вести. С одной стороны, волен просить о чем угодно, и он не особо в состоянии мне отказать. С другой, не будет ли это выглядеть как злоупотребление с моей стороны? Плевать, мне нужно добыть доказательства, и если это необходимо, то буду использовать все имеющиеся возможности. Жизнь ни в чем не повинной гражданской девчонки и спасение Штаба от грандиозного скандала по случаю ее казни того стоят.       Морроу кивает, заинтересованно подаваясь вперед, будто желая плотнее вникнуть в суть проблемы. Отбросив последние сомнения, делаю глубокий вдох. Время не ждет, О’Хара, и до Трибунала его предательски мало.       — Есть одна гражданская пленная…       — Гражданская? — Киваю в ответ. — Но этого не может быть.       — Я тоже так считал. И тем не менее уверен, что в этот раз наши бойцы ошиблись. Мне бы очень хотелось проверить личность девушки. Нужно убедиться, что она действительно гражданская. Организуете? Единственная проблема — куратор пленной — Кайл Джейсон Найт. И он не должен об этом узнать.       Морроу задумчиво склоняет голову набок: обдумывает услышанное. Да, звучит всё это странно. Но мне нужна помощь надежного человека, и я надеюсь, что он не откажет в свете моих обещаний по вопросам затрат его Корпуса и попыткам выбить им куш побольше.       — Мистер Найт отягчает задачку, — чуть заметно скривившись, Морроу достает из стола новую папку и готовит несколько пустых листков. — Сделаю, но сперва мне необходимо знать подробности. Лично проконтролирую проведение проверки. Гражданская — это серьезно. А какой приговор грозит ей, хоть приблизительно? Обмен?       — Казнь… Ее приняли за шпионку, что готовила крупную диверсию против Штаба. Должно было погибнуть много людей.       Строго цокнув языком, делает на листке аккуратную, убористую пометку.       — Паршивая ситуация, — присвистывает.       Кратко поясняю суть. Морроу сосредоточенно записывает ключевые моменты, делает себе копию показаний Ольги, которую я тут же заверяю подписью. Вскоре прибавляется еще и фотография русской.       — Я понял вас, сэр, — кивает с улыбкой. — На какой день назначен Трибунал?       — Четырнадцатое июля, первая половина дня. У нас всего чуть больше, чем двое суток, и доказательства мне будут необходимы, крайний срок — четырнадцатого, рано утром.       — Успеем, — он укладывает листки в папку и приклеивает на обложку красный стикер, на котором пишет «срочно», и откладывает в сторону. — Поручу Стюару.       Киваю в знак благодарности. Стюар — человек серьезный, начальник Отдела Экспертов и просто очень грамотный профессионал своего дела.       — Большое спасибо за помощь, — поднимаюсь и забираю папку со стола. В секунду Морроу подскакивает с кресла. Сперва теряюсь, и только потом до меня запоздало доходит, что это тоже норма этикета. Примирительно отмахиваюсь. — Не стоит, сидите. Касательно статей затрат я переговорю с Главой завтра и дам Вам знать. Вы тоже держите меня в курсе моей просьбы. Помимо проверки личности еще бы не помешала запись с камеры видеонаблюдения магазина, возле которого произошло похищение, если это возможно, конечно.       Угукнув, как большой и мудрый филин, он вновь открывает свою папку и делает еще одну пометку.       — Я всё понял, сэр. Как только будет информация — сразу сообщу.       — Спасибо и удачного дня.       Он отвечает мне теми же пожеланиями и всё-таки отдает поклон кивком. Хорошо, делом Ольги теперь займутся спецы, и уж от них-то я не жду промашки, они не раз доказывали свою компетентность. В конце концов, ни Морроу, ни Стюар не просидели бы на своих постах столько лет, если бы от них не было толка.        Черт, и когда рабочий день успел пролететь? На часах без малого семь вечера и, по-хорошему, пора уже не только пообедать, но и проголодаться к ужину. Надо пересмотреть свой график: если буду постоянно жить в таком темпе, то мышечную массу запорю постоянным голоданием, а это тоже плохо. Да и организм сойдет с ума и начнет откладывать всё в жир.       Сворачиваю к Жилому Корпусу. Хватит с меня на сегодня. Лень бежать в Главный только для того, чтобы бросить бумажки на стол. Спрячу их в кабинет и завтра прихвачу с собой. А сегодня все эти переговоры и попытки вникнуть в проблемы Штаба здорово меня вымотали. Со временем я научусь щелкать такие задачки как орешки, но пока даже мелочь дается с трудом.       Интересно, каким Наследником был отец с точки зрения его профессиональных навыков? Наверняка ведь ему тоже приходилось нелегко. Плюс к тому дед был не самым мягким человеком и всегда, без лишних стеснений, жестко отчитывал за любую провинность. Мне хоть в этом легче.       Отец часто просил совета у Главы, думаю, мне следует придерживаться такой же тактики. Во-первых, более мудрого наставления, чем от него, мне ниоткуда не получить, а во-вторых, это позволит минимизировать количество ошибок. Завтра и начну.       Сворачиваю к своим покоям и открываю дверь. Голоден как волк. Нужно было заглянуть в столовую и взять ужин на вынос, девчонок накормить и самому поесть поплотнее. Плевать, пожарю яичницу, уже нет желания плестись куда-то.       Прикрываю за собой дверь в покои, тщетно принюхиваюсь к запахам. Ничего похожего на еду. В комнате хлопочет Ванесса, расставляя коробочки с лекарствами на тумбочке. Сверяет остатки в блистерах со списком и довольно кивает. Ольга сидит в постели, раз за разом тоскливо пропуская краешек шелковой простыни между пальцами.       — Наследник! — отставив коробочку с лекарствами в сторону, Ванесса отдает поклон.       Ольга только смеряет ее растерянным взглядом. Разумеется, на моей памяти она еще ни разу не видела, чтобы кто-то вел себя так со мной. Растерянно переводит взгляд на меня, явно не зная, куда деться.       — Тебе не обязательно реагировать, — успокаиваю Олю, а затем с короткой улыбкой киваю Ванессе. Придется разговаривать на французском, чтобы меня понимали обе девушки.       — Как день? — присаживаюсь на краешек постели и довольно вытягиваю ноги. Гребаные туфли... За время учебы привык в кроссовках бегать, а тут офисный стиль, ноги как в колодках побывали.       С глубоким вздохом Ванесса переводит взгляд на Ольгу, а потом передергивает плечами.       — Состояние улучшилось, сэр, и пациентке уже не сидится на месте.       Рыженькая только поджимает губы: явно старается не сказать лишнего в ответ.       — Что случилось?       — Она пыталась нарушить постельный режим, — боже, сколько же фирменной строгости Ким сейчас слышно в голосе Ванессы. Молодец, берет пример с начальства. — И я чудом удержала ее в постели. А потом поднялась температура.       — И куда же ты собиралась? — беззлобно спрашиваю Олю. Пугать ее сейчас не стоит лишний раз, но вся эта ее активность настораживает. Почему бы не сидеть себе спокойно в постели?       — Я просто хотела сделать что-нибудь полезное, — а голос виноватый, как у напортачившего ребенка. Даже отругать язык не повернется. — Мне неудобно, что я так тебя напрягаю и я просто хотела помочь хоть с чем-то. Приготовить еду или убраться, например.       Ванесса строго цокает языком, с укором глядя на Ольгу.       — К Наследнику положено обращаться на Вы!       — Наследник, не Наследник — не важно, — Ольга пожимает плечами, упрямо глядя на Ванессу. — Я знаю, что любой мужчина после работы в первую очередь хочет поесть, кем бы он ни был.       Обескураженная словами Оли, Ванесса сердито насупливается и явно готовится ответить, но не успевает: мой смех сбивает ее с толку. Ольга, ты бесподобна, держу пари, сплетням в Медицинском Корпусе просто не будет числа после этого.       — У нас есть столовая, — бессильно парирует Ванесса. — Да и нельзя напрягаться в таком состоянии, нужен покой. Сэр, ну скажите же ей.       — Я согласен с Ванессой, тебе нужно лежать и приходить в себя. Давай без геройств, ладно?       — Как скажешь, — угрюмо вздохнув, Оля кивает. Явно не привыкла сидеть сложа руки, а тут еще и положение не самое завидное. Зависимость от постороннего человека способна заставить работать даже самое ленивое создание на свете.       Ванесса довольно улыбается: уверена, что пациентка не пойдет против моих слов? Зря, мое положение важно для Ольги только ради спасения. Разве что доброе отношение поможет сдерживать ее в нужных рамках.       — Вы ужинали, сэр? — качаю головой в ответ, отмечая, как Ванесса оживляется. — Я могу приготовить Вам что-нибудь, заодно и мы поужинаем.       Она смотрит на меня с искренней улыбкой на лице. Такая выжидающая и вместе с тем заботливая, жаждущая привлечь внимание. За долгих четыре года в университете я научился замечать в женском взгляде малейшие намеки на флирт и интерес. И вот она как на ладони — пытается красиво проявить внимание и купить на то, что бесспорно понравится любому мужчине — уют. И покорность, с расчетом на мое положение.       — Неловко обременять тебя еще и готовкой, — улыбаюсь. — Тебе бы отдохнуть, весь день на ногах.       — Что Вы, мне несложно. — отмахивается. — Яичница или омлет? Может, хотите чего-нибудь существеннее? Я неплохо готовлю.       Был бы я вне Штаба, мы бы с тобой попробовали омлет, но тут я на работе.       Осади, О’Хара, нельзя спать с персоналом направо и налево. Дамы могут быть весьма изобретательны в своих проделках, не хватало еще чтобы кто-нибудь от тебя забеременел. Отец такому не обрадуется.       — Не стоит утруждаться, обычной яичницы на ужин, думаю, вполне хватит. Согласна, Оля?        Рыженькая кивает, хитро поглядывая на Ванессу.       — Я быстро!       Как только Ванесса скрывается за дверью кухни, Ольга коротко качает головой, чуть улыбаясь.       — Что тебя так развеселило?       — Ничего, — спешно отводит взгляд, с трудом сдерживая улыбку. — Просто очень бросается в глаза, как она старается угодить тебе. Ловко пригрела мою идею.       Значит, это заметно не только мне.       — В любом случае, как только тебе станет лучше, она уйдет. А вот об идее я хотел бы услышать подробнее.       Ольга закашливается, рукой сжимая горло. Поджимаю губы. Похоже, это действительно больно.       — Я хотела что-нибудь приготовить поесть. Она сказала, что Наследнику не понравится, что у него хозяйничают. Наследник — это у тебя должность такая?       Киваю.       — Это мой… Э... — черт, как же это по-русски. — Колонтитул.       Хохотнув, она внимательно и озорно смотрит на меня, а в ее колдовском взгляде всполохами проглядывает азарт.       — Наверное, ты хотел сказать титул.       Чуть кривлюсь, а Ольга снова смеется. Почесываю в затылке. Да, моему русскому языку нужна практика…       — Я давно не общался по-русски, — оправдываюсь, хотя с каких пор я объясняюсь перед кем-то?       — Титул, — хмыкает, окончательно выдергивая меня из задумчивых мыслей. — А ты важная птица.       Теперь уже моя очередь смеяться. Оля непонимающе наклоняет голову.       — Всё верно. Настолько важная, что на родовом гербе О'Хара изображен Феникс.       Звонко хихикает, и я вновь улыбаюсь.       Отвлекает стук в дверь. Кому понадобилось заглянуть? Неужели Кайл всё же решил припереться и устроить допрос? Он ведь и так уже в курсе всех показаний. Открываю дверь. На пороге стоит улыбающаяся Ким, с какими-то двумя довольно объемными пакетами в руках.       — Неужто забыл? — вопросительно изгибает бровь. — Я ведь предупреждала.       Забираю из ее рук сумки, строго цокая языком.       — Сумки таскаешь всякие, — неодобрительно гляжу на нее. — Отец явно тебя не видел.       — А, — проходя в коридор, отмахивается Ким, — сам ты, похоже, свою форму бы забрал, только когда тебя отправили бы на задание.       Виновато поджимаю губы, черт, снова...       — То-то же, — Ким поглаживает меня по плечу и вновь смотрит как на ребенка. — Ну, ничего. Потом войдешь в ритм, сейчас ничего не успеваешь поди.       Киваю и заглядываю внутрь сумок, тут же нарываясь на строгий взгляд мачехи.       — Твоя форма в синем пакете, желтый — не для тебя.        А для кого? Удивленно смотрю на нее, а в ответ лишь короткий смешок. Отвечать она явно не собирается.       — А чем у тебя так вкусно пахнет? — с улыбкой косится в сторону кухни. — Ванесса расстаралась?       Киваю, и Ким коротко улыбается, а затем, подойдя поближе, проводит ладонью по плечу.       — Надеюсь, ты взрослый мальчик, и тебе не нужно объяснять, чего она добивается этой, — принюхивается, — яичницей?       — Разумеется, — хитро смотрю на Ким. Вот как, значит. — Сама ведь купила отца на такие же трюки, а меня пытаешься уберечь?       Она с улыбкой поглаживает меня по волосам, как в детстве.       — Да, потому что я твоего отца любила, а здесь прицел на титул. Чувствуешь разницу? Она видит тебя вот так близко впервые в жизни, какие уж тут светлые намерения? — короткая ухмылка проскальзывает на ее губах. — Да и я не глухая, Рик. Прекрасно слышу, о чем шепчутся сестры. Я первая, кто доказал, что быть с Наследником реально, даже если ты не голубых кровей. И им не терпится повторить трюк, только и всего. Но главного они не поняли: для этого нужна любовь, а не пустая услужливость. А теперь идем, или так и будешь меня в коридоре держать?       Кивком приглашаю Ким войти. Она не разувалась, оттого девушки моментально реагируют на цоканье каблуков по полу. Оборачиваются синхронно: Ванесса отдает поклон, а рыженькая растерянно косится на Ким.       Ким кивает своей подчиненной, а затем, с улыбкой глядя на Олю, обращается к ней по-русски:       — Не стоит, дорогая. Ты не знаешь наших правил.       Расслабленно качнув головой, Ольга отворачивается в сторону и чихает. Ким коротко смотрит на нее оценивающим взглядом.       — Как успехи с лечением, Ванесса?       — Всё хорошо, доктор Ризерфорд, ухудшений в состоянии замечено не было, сегодня температура не поднималась выше тридцати восьми градусов, сбивали всего один раз. Кашель стал беспокоить реже, высыпания на гландах сократились.       Ольга непонимающе смотрит на врачей, а затем и на меня. Столько слов и ни одного знакомого, разговаривают-то по-английски.       — Что ж, хорошо. Медик еще нужен в покоях? — уже на русском Ким обращается ко мне.       Мнусь, глядя на Олю. Мне-то откуда знать?       — Если мне расскажут, когда и какие таблетки пить, то я смогу и сама… — скромничает, всё так же не решается смотреть напрямую.       Ким коротко, но уже на порядок мягче, чем до этого, обращается к Ванессе и высылает ее, даже хвалит за проделанную работу. Воодушевленная Ванесса улыбается до ушей поистине голливудской улыбкой и, отдав положенные поклоны, шустро удаляется из покоев.       Вздыхаю с облегчением. Сутками находиться в амплуа Наследника невероятно тяжело. Всё же проще, когда вместе с костюмом скидываешь с себя еще и титул, чувствуя себя спокойно хотя бы вечером.       Сразу же снимаю пиджак и легким движением руки отправляю его на подлокотник кресла. Ким хмурится, неодобрительно цокая языком. Плевать на приличия. Засовываю руки в карманы брюк и старательно делаю вид, что не заметил ее реакции.       — И тишина, — нахохливаюсь, жалобно косясь в сторону обеденной. — А запахи обалденные.       Ким качает головой, с улыбкой глядя на меня.       — Чуть позже, — Ким присаживается на краешек постели и подтягивает к себе желтый пакет. — У меня кое-что для тебя есть, Ольга.       Она по одному вытягивает оттуда всякие флакончики, коробочки и прочие девичьи интересности. Обалдеть, с чего такая щедрость?       — У девочки ведь должны быть свои средства гигиены, — пожимает плечами, в ответ на мой ступор, а затем проводит ладонью по роскошным Олиным волосам. — Нельзя оставлять такую красоту без ухода.       Закатываю глаза. Пусть занимаются своими бабскими штучками без меня. Прихватываю с собой папку с документами и пакет с формой, ухожу в кабинет, там уже спокойно переодеваюсь в шорты и майку.       М-да, О'Хара, превратилась твоя холостяцкая берлога в натуральное бабье царство. Ладно, хоть Ванессу сплавили, и то хорошо. Кладу документы на стол и с тоской смотрю на диванчик. Опять придется спать на нем. Или всё-таки набраться наглости и набиться в постель? Я же не предлагаю ничего аморального и собираюсь просто поспать… Впрочем, почему наглости? Это мои покои! Сам себе утвердительно качаю головой. Так и сделаю!       Укладываю папку на стол, ровно посередине. Красная, должна будет броситься в глаза. Выхожу обратно в спальню и застаю дам за милой беседой. Ким найдет подход к кому угодно, а потому и удивляться особенно нечему.       Рыженькая сидит к ней спиной, а та, о чем-то смеясь, плетет ей широченную косичку, бережно перебирая густющие от природы волосы. Красиво, черт подери. Сам был бы не прочь покопаться в ее кудрях, вот только парикмахер из меня так себе. Предпочитаю перебирать женские прядки в несколько иных обстоятельствах…       Затянув тугую резинку, Ким довольным взглядом обводит свою работу.       — Ну вот, так-то лучше.       — Спасибо, — Оля улыбается в ответ, проводя рукой по косе.        — Теперь мешаться не будут. Там, — посмотришь в пакетике, — есть бальзам, я выбрала на свой вкус, попробуешь.       Ким явно нашла себе развлечение по душе. Не удивительно, она всегда грезила о дочке. Довольно часто с мечтательной улыбкой на лице она рассуждала, как плела бы ей косички и секретничала подальше от нас, мужиков. Но ей не повезло. Оба сына и те приемные, плюс еще и горячий по молодости отцовский нрав.       Ольга, с ее застенчивостью и скромностью, вполне смахивает на ребенка, вот Ким и активизировалась, поняв, что девица далеко не шпионка. Возможно, эта забота к лучшему. Не стоит сбрасывать со счетов острый ум мачехи. Вполне вероятно, что вся эта дружелюбность — способ сгладить острые углы с гражданской и оставить о нас хоть какие-то добрые впечатления.       Депортация всё равно нанесет удар по репутации Штаба. Безусловно меньший, чем казнь, но получить за нее мы рискуем в любом случае не слабо. Россия и Америка — два сильнейших мировых Штаба, оттого даже малейших конфликтов Главы избегают при любой возможности. Ни мы, ни Россия не желаем дергать друг друга за усы.       А ситуация с Олей и вовсе смахивает на плевок в сторону противника. Любой Штаб всегда очень ревностно опекает гражданских. Ведь ради их спокойствия, в глобальном смысле, мы и существуем.       — О, а вот и Рик уже переоделся, — Ким улыбается, завидев меня на пороге кабинета. — А мы уже таблетки разобрали и даже красоту навели.       Однобоко улыбаюсь, прикрывая за собой межкомнатную дверь, и подхожу ближе к ним.       — Очень красиво.       Ольга чуть краснеет, а Ким горделиво задирает аккуратный носик.       — А-то, с такими волосами по-другому не бывает. Ну и плюс мои скромные труды, конечно.       Прыскаю. Действительно, сам себя не похвалишь — и считай, всё сделано напрасно.       — Определенно.       — Так, Оле я всё объяснила, теперь твоя очередь. Иди сюда.       Еще бы понять в этих пилюльках хоть что-то, к счастью, Ким оказалась предусмотрительной, как и всегда, и ручкой на каждой коробочке написала часы приема и дозировку каждого препарата. Ты моя радость, еще и по порядку разложила, чтобы я, бестолковый, точно разобрался. В медицине я соображаю как в балете, и иначе, чем колдунством, всю эту дребедень назвать не могу.       — Я всё сделала, не заблудитесь, — подмигивает. — Если всё-таки будут сомнения — звони, я подскажу, хорошо?       Угукнув, собрано смотрю на пестрые коробочки с таблетками. Целый арсенал, думаю, таким можно кого-нибудь отравить насмерть. Чертовы издержки профессии, даже в том, что человечество придумало во спасение, ищу варианты применения для убийства.       — Да, я понял.       — Ну вот и хорошо, — она гладит меня по плечу, а затем, улыбнувшись Оле, собирается уходить. — Всё, больше не отвлекаю. А ты, сильно занятой мужчина, не забудь убрать форму на место.       Коротко и неловко хохочу, почесывая в затылке.       — Прогресс — я уже унес ее в кабинет.       — Успех, — язвительно отмахивается. — Обязательно измерьте температуру. Завтра загляну, если выдастся время.       Махнув рукой на прощание, мачеха лихо скрывается за дверью, и я, глубоко вздохнув, качаю головой. Ну вот, осталась всего одна дама, и притом самая смирная.       — Ну что, давай измерим температуру?       — Нет, — качает головой и встает с кровати. Буквально через пару шагов замирает у зеркала и с лучезарной улыбкой разглядывает новую прическу. Прыскаю со смеху, невольно вновь устремляя ее внимание на себя. — Сперва поужинай, пока еда горячая.       — А ты?       — Не хочу, — забавно морщит нос, и отчего только сейчас замечаю, насколько у нее уставшие глаза.       — Надо.       Подхожу ближе. Лоб горячий. Касаюсь и себя, для большей справедливости. Да, у нее температура очевидно выше. Она кашляет следом. Переминается с ноги на ногу.       — Я бы лучше прилегла.       Киваю.       — Да. Ты устала. Но сперва есть.       Она собирается запротестовать, но я даже не собираюсь это слушать. Шаг ближе — подхватываю ее на руки за талию. Ойкнув в голос, она мягко хватается за мои плечи. Смотрит растерянно, не двигается совсем, как птица, которая вспорхнула бы, если бы сумела вырваться из хватки кошачьей лапы.       Вхожу в обеденную и усаживаю ее на стул. Опираюсь руками на спинку, по обе стороны от Ольги, и серьезно вглядываюсь в глаза.       — Тебе нужны силы. Посмотри на себя: ребра торчат, щеки едва ли не впалые. Так нельзя, согласна?       Ответом мне служит всего один утвердительный кивок.       — Не будешь ходить есть сама, я буду тебя приносить и запихивать силой. Идет?       — Нечестно пользоваться физическим превосходством.       Она складывает руки на груди и забавно надувает губы. Так и хочется податься вперед... Но держусь. Такими темпами до приезда Джевелс я начну дни в календарике зачеркивать. Ольга хоть и ведет себя скромно и прилично, но заряжать умудряется на все сто, жаль только сбросить напряжение некуда. Смеюсь в ответ на ее выходку.       — Что поделаешь, — отхожу к столу и достаю две тарелки. — М-м-м. А пахнет и впрямь вкусно.       Раскладываю нарядную яичницу по тарелкам. Ванесса явно постаралась. Столько ингредиентов разом: овощи, бекон и даже заметно, что местами расплавился сыр. Спустя пару минут уже выставляю на стол две тарелки, приборы и кружки с чаем. Насколько я помню, Оле нужно как можно больше теплого питья, а чтобы обидно не было — попью с ней за компанию.       — Как день прошел? — неохотно ковыряется вилкой в яичнице.       Удивленно поднимаю на нее взгляд, аж даже переставая жевать на несколько секунд. Неужели ей действительно интересно? Или это просто из вежливости и нежелания молчать? Она ведет себя вполне открыто. С чего тогда сомневаться? Завидев мою паузу, Ольга передергивает плечами, будто ей холодно.       — Извини, если лезу не в свое дело, — мнется. — Я просто привыкла, что… впрочем, не важно.       — Всё в порядке, — чуть улыбаюсь. Даже за такой короткий промежуток времени уже успел понять, что это ее успокаивает. — Весь день пробегал по делам, в том числе и по поводу тебя.       Ольга напрягается, хоть и по глазам видно, что в ней борются любопытство и опаска.       — Я отдал документы и твои показания на проверку, теперь остается только ждать ответа экспертов.       Ее губы трогает легкая, взволнованная улыбка.       — Хоть бы и там не ошиблись.       — Не должны. Дело взял под контроль лично Глава Корпуса Безопасности.       Вопросительно изогнув бровь, Оля отпивает чай. Черт. Ей ведь действительно неоткуда знать, что Морроу — важная шишка.       — Короче говоря, он там главный. И очень дотошный. Он поручит это дело действительно толковым людям и вдобавок перепроверит всё лично. Так что, я думаю, ошибка практически исключена. Главное, успеть в срок.       — А успеем?       Пожимаю плечами.       — Если нет, то я постараюсь перенести Трибунал. Не волнуйся.       Остаток ужина мы проводим в более нейтральных беседах. Ольга явно старается отвлечься от происходящего, оттого заваливает меня вопросами об Америке и наших традициях. Филолог до мозга костей: не тратит времени попусту и узнает о нашей культуре побольше, и это, на самом-то деле, похвально. Особенно если учесть, что она предусмотрительно не интересуется Штабом. Будто понимает, что каждое новое знание — дополнительный груз, что потащит ее глубже в пучину.       После еды она лихо собирает посуду и только собирается начать ее мыть, как я буквально за руку мягко увожу в сторону, хмуро глядя глаза в глаза. Ким мне голову откусит, если ее состояние ухудшится по моей безалаберности. Закидываю посуду в посудомойку, искоса наблюдая за Олей. Было бы не лишним и ее научить. А то что за каменный век с ручным мытьем-то?       Быстро показываю ей, какие кнопки жать и что куда заливать. Она только угукает через раз, потешно кивая. Оставив посуду на милость мойки, мы наконец уходим в спальню. Заставляю рыженькую поставить градусник и усаживаюсь рядом на кровати, притопывая ногой в ожидании. И вот, когда градусник коротко пищит, тут же забираю его.       — Тридцать восемь… — хмурюсь, и что это значит? — Это много?       — Не то чтобы, — шмыгает носом.       — Нужно что-то выпить?       — Пока нет, — качает головой, зябко кутаясь в одеяло. — Если вырастет, то нужно будет. Вон из той зелененькой коробочки.       Без паники, О’Хара, видишь, она шарит, а значит, мы не пропадем. На крайний случай всегда можно позвонить Ким, если уж совсем будет плохо. А пока в любом случае придется оставаться рядом с ней.       — Хорошо, тогда я лягу здесь. Во-первых, чтобы следить за твоим состоянием, — так ли уж и «во-первых», Рик? Вообще законно язвить самому себе? Делаю глубокий вдох, решаясь: — Ну, а во-вторых, я уже честно не могу больше спать на диване в кабинете, он непригоден для сна.       Поникнув, она поджимает губы.       — Прости. Я доставила столько неудобств…       — Ты так и будешь винить себя во всем? Всё в порядке, правда.       Встаю и ненадолго ухожу в ванную. Душ мне не помешает, это точно. После него обычно даже думать легче. Насухо вытираю волосы полотенцем и выхожу в спальню уже в одних трусах. Ольга еще не спит — вздрагивает, когда открывается дверь.       — Спокойно, это всего-то я. Ты как?       — Хуже не стало, и то хорошо.       Киваю и укладываюсь рядом. Кровать большая, так что едва ли мы потесним друг друга. Недолго смотрю на нее, ощущая, как сами собой слипаются глаза.       — Если что — буди.       — Угу, спокойной ночи.       Неосознанно улыбаюсь.       — Спокойной ночи.       Мой ответ звучит невероятно сонно. Так, вспоминаем, Рик. Телефон я оставил в кабинете, будильник на наручных часах разбудит и без трубки. Хорошо: до средства связи Оля не доберется, позвонить не сможет. Ай да я, молодец, теперь наконец-то можно и поспать.