Обыкновенное счастье

      Май выдался довольно теплым и приятным, такая погода благотворно повлияла на цветение сакуры в префектуре Мияги. Момо с нетерпением ждала начала цветения сакуры, заряжая своей энергией и Еву, хотя та до последнего отбивалась от предложений, связанных с сакурой.       Только лишь один раз, сразу после того, как она приехала в Японию, наблюдение за цветением оставило приятные воспоминания. В тот первый раз Ева смогла полностью насладиться цветением сакуры, наблюдая за прекрасными деревьями и за тем, как падают лепестки, как они кружатся в воздухе, танцуя свой незамысловатый танец, прежде чем опуститься на землю или же на чью-нибудь ладонь. Именно тогда на время девушка отбросила большинство негативных мыслей, которые, казалось, навсегда отпечатались в ее голове.       После первого раза цветение сакуры больше не заставляло сердце девушки трепетать от волнения, и хотя она начала медленно приобщаться к японской культуре, начитавшись и насмотревшись разных сцен, связанных с сакурой, она не могла более вообразить себя в одной из подобных. И дело было не только в Джордже, от которого все еще не было ответа, просто девушка, сталкиваясь с реальностью, все больше и больше начала отказываться от запыленных романтических сцен.       Когда же Момо, не сбавляя энтузиазма, все же потащила ее за пределы академии, Ева пожалела в который раз, что связалась с этой девушкой. Она думала, что Момо не будет проявлять к ней интереса и не будет стараться с ней подружиться, была практически уверена в том, что и для японки она является диковинкой — объектом, который следует обходить. Но Ева тогда еще не знала характера Момо.       Вот и сейчас, когда японка захватила с собой плед, фотоаппарат моментальной печати и что поесть, Ева чувствовала, как отказ, при том в несвойственной ей грубой форме, так и вертелся на языке, однако, со старыми привычками не так легко было и расстаться.       — Нам обязательно находиться среди кучи людей? — заныла Ева, когда издали увидела масштабы бедствия. Многие из их академии тоже облюбовали небольшой холм, откуда сверху можно было любоваться сакурой.       Конечно, Момо не зря выбрала это место; ее брат, который состоял в волейбольной команде средней школы, сообщил сестре, что его кумир — Вакатоши, вместе с командой хотят посетить тот холм. Кстати сказать, брат Момо — Симидзу Хитоши — приложил руку к тому, чтобы сестра начала интересоваться капитаном.       Хитоши, благодаря своим одноклассникам, был приглашен на волейбольный матч, где играла Шираторизава. Тогда Хитоши и увидел Вакатоши, и был поражен той силой, которую продемонстрировал капитан. Тогда он и загорелся желанием пойти в волейбольный клуб, и, хотя изначально у него мало что получалось и его вовсе не хотели брать, он не мог бросить идею. Старался, и в конечном итоге добился того, что его приняли, и хоть практически всегда он отсиживался на скамейке запасных, он не переставал лелеять надежду, что однажды в нем увидят второго Вакатоши.       Хитоши был на два года младше сестры и имел привычку делиться всем с ней, чтобы она видела в нем объект гордости; такая привычка у него была чуть ли не с детства. Поэтому, не было сомнений в том, что он поведал обо всем Момо. Хоть она и не проявила на тот момент нужного внимания, все изменилось, стоило девушке увидеть вживую того самого капитана, на которого хотел равняться ее брат.       Сегодняшняя вылазка была связана не только ради сакуры, но и чтобы изыскать какую-нибудь возможность приблизиться к капитану. На холме уже ждали ее лучшие подруги — Ёсида Чоу и Ито Фумико. Чоу была чем-то похожа на Момо, только вот в первой чувствовалось больше жестокости и грубости. Она могла позволить себе любую вольность хотя бы потому что была воспитана в богатой семье и была уверена, что мир лежит у ее ног. Ева ее сразу невзлюбила, но почему-то терпела, невзлюбила также и Чоу новую игрушку Момо, но решила, что иностранка недостойна, чтобы уделять ей внимания.       Фумико была, хоть как и Чоу и Момо, воспитана в богатой семье, заносчивостью она не отличалась, она была спокойной девушкой, немного обидчивой, но с Евой они все же нашли общий язык. Нельзя было их общение назвать общением лучших подружек, но они могли поддерживать беседу и общаться на нейтральные темы, а большего никто и не требовал.       — Смотри, Момо-тян, твой семпай, — ухмыльнулась Чоу, призывая опоздавших сесть рядом с ними.       — Что я пропустила?       — Ничего особенного, — махнула рукой в сторону Чоу.       — Кроме как то, что нас фоткали члены клуба фотографии, — Фумико закончила пить газировку и удосужилась обозначить свое присутствие.       — Это не такое уж событие, я притащила свой фотик, — ухмыльнулась Момо, и начала доставать из рюкзака все то, что собрала именно для этого дня.       — У тебя даже бенто с сакурой, — улыбнулась Ева.       — Отхватила в центре и ничуть не жалею — нужно же быть в тренде, Ева-тян.       — Я тоже хотела себе взять, — меланхоличный голос Фумико отличался от голосов энергичных Чоу и Момо, может поэтому Еве было с ней удобно; она никогда не повышала голоса, никогда не говорила много и почти всегда по делу. — Но там остались только в красных цветах, наверное из-за распродажи все отхватили.       — Могу отдать свой.       — Нет, спасибо, — Фумико подняла руки в примирительном жесте.       Девушки говорили и говорили, щебетали подобно птицам, Ева уже давно потеряла нить повествования, к тому же, ее не втягивали в беседу, а самой вливаться у нее не было желания. Свое внимание девушка направила на деревья сакуры, пытаясь абстрагироваться от разговоров и позволяя создавшейся атмосфере унести ее в мечты. Давно она в них не погружалась, а если все же позволяла себе подобную вольность, то в основном воображала как будет выбираться из Японии, как будет поступать в выбранный ею Университет.       Но сейчас она, как ни странно, начала снова мечтать о романтике — прямо как в первый раз, когда любовалась сакурой. Хоть девушка и не хотела себе признаваться, но было очевидно, что она желала влюбиться. У Момо был парень, как у ее подруг. И сперва их слова о любви, влюбленности и парнях обходили ее стороной, но стоило ей стать свидетелем проявления их привязанности, как разум воспротивился против отсутствия желания иметь парня.       И сейчас, когда сама природа явно была настроена на романтику и буквально дышала ею, девушка безумно захотела ощутить тепло и нежность возлюбленного. И с той же мыслью к ней пришло осознание, что она совсем одна. Даже с Джорджем она толком и не общалась, не говоря о том, чтобы встречаться с ним. Она, конечно, воображала себе их свидания, но не могла представить, что подобные сцены имеют место быть в реальности — им было место в мечтах, где они и были, где потом и погибли.       Может дело было в гормонах, или весне, или их убийственном дуэте, но Еве захотелось сейчас же пойти и познакомиться с кем-нибудь, либо попросить Момо — она уж точно бы не отказала. Сама ведь эти два месяца выпытывала подробности ее личной жизни и не хотела верить в ее отсутствие.       Безумное желание не покидало Еву. Может так на ней сказывалось и то, что она впервые находится с Момо не в пределах академии и общежития, можно и не соответствовать уже устоявшемуся «школьному» поведению. Ева уже повернулась к Момо, чтобы огласить столь разрушительное для нее предложение, но была перебита Чоу, шепот которой был громче крика.       — Святые перцы! Он смотрит сюда, он, чтобы меня, смотрит сюда.       — Тише ты, Чоу-тян, он может услышать.       — Давно бы пора, чтобы он уже что-то от нас, а в особенности, от тебя, услышал, — проговорила Фумико.       Ева разочарованно выдохнула и повернулась к команде волейболистов. Они сидели от них не так далеко — максимум десять шагов, а то и меньше, Момо бы не согласилась сесть за километр от него. Девушка ненадолго задержалась взглядом на капитане, отмечая про себя, что и в самом деле есть на что посмотреть. Правда, будь он стократ капитаном волейбольной команды и тем, кто даже будет иметь миллионы фанатов, Ева точно бы не проявила к нему интереса, как не проявляет его сейчас.       Можно было и в самом деле подумать, что Вакатоши вдруг удосужил вниманием их скромную компанию, но на самом деле он смотрел за их спины. Но желающий увидит то, что хочет увидеть, а не то, что является действительностью. Кто бы мог подумать, что обычный взгляд, который даже не предназначался для Момо был способен так поменять японку. Решимость теперь била через край.       Ева позволила себе улыбнуться, и хотела уже отвернуться от капитана, но взгляд зацепился за худощавого парня. Как раз его взгляд уже нельзя было трактовать иначе: он не смотрел за их спины, он смотрел именно на нее. Неприятные мурашки пробежали по спине Евы. От такого пристального, немного прищуренного взгляда ей стало неловко, она быстро опустила глаза, уставившись в плед и судорожно пытаясь отвлечься на незамысловатые узоры. Однако она кожей чувствовала, что тот худощавый парень с огненными волосами не сводит с нее глаз.       — Посмотрите сюда.       Ева, хватаясь за брошенный непонятно кем спасительный круг, подняла голову, все еще наталкиваясь на изучающий взгляд парня. В тот момент щелкнула вспышка, запечатлевая на долгие годы волейбольную команду Шираторизавы, члены которой наслаждаются цветением сакуры. И вовсе не проблема, что на фоне были и другие люди — наоборот, такой антураж благоприятно сказывался на атмосфере фотографии. И тем более не проблема, что Сатори Тендо не смотрит в объектив, и вовсе не проблема, что у иностранки такое испуганное лицо, может у нее всегда подобное выражение лица?!       — Спасибо вам, — фотограф поклонился волейболистам и побежал вслед за новыми фотографиями.       Девушка смогла, наконец, выдохнуть — тот неприятный тип больше не смотрел на нее и не прожигал взглядом. Так смотрят как раз на диковинок, а не на человека, с которым хочется подружиться. Конечно, все романтические мысли, а также желание сказать Момо, чтобы она познакомила ее с каким-нибудь парнем, полностью исчезли. И все из-за этого парня. Цветение сакуры уже не могло подарить девушке положительные мысли. Ева зло уставилась на парня, но тот уже утратил к ней интерес.       Как и тогда.       Но в этот раз девушка не могла понять, ей от этого хорошо или все же немного грустно.