Акты

Она так устала. Просто по-человечески устала от всех этих битв с порождениями зла. Любой на ее месте устал бы, это отнюдь не делает ее слабее. А еще эта тоска… Шаманы фетишей ей так напоминают шаманов падших, которые осаждали ее родной Лагерь Бродяг. Может быть, какая-то ее часть скучает по этим маленьким демонам. Они ложились штабелями под ее стрелами, с ними было легко сражаться. Но фетиши, которые захватили джунгли вокруг Доков — настоящий кошмар. Мелкие, быстрые, в них тяжело попасть стрелой. И они бегают кучами, окружая со всех сторон. Из одной из последних схваток с ними Лилия едва выбралась живой. Наверняка бы и не выбралась вовсе, если бы не Юра, молодой некромант, который увязался за ней в Кураст. Ее спасли его скелеты и кровяной голем. Однако она все равно не прониклась к ним хотя бы минимальной приязнью. А где, кстати, Юра? Мальчишка вечно смотрит на нее влюбленными глазами и часто нарывается на неприятности, пререкаясь со старшими и в одиночку отправляясь в джунгли. И заставляет Лилию волноваться. Не то чтобы ей было скучно, просто… надо отвлечься. Поэтому она идет болтать с Хратли, а заодно — чинить свои вещи. Броню надо подлатать, на шлеме огромная вмятина, оставленная молотильщиком, сапоги вообще неплохо бы поменять, а то она их носит с самого Лагеря Бродяг. Она, разумеется, старается не лезть в самую гущу битвы, отстреливаясь издали, но иногда зажимают в углу, и приходится несладко. Юре проще, у него есть эта костяная стена, однако он не всегда успевает ее создавать и тоже получает по своей тощей заднице. Хоть бы с ним все было в порядке… *** — Как дела? Лилия вздрагивает от неожиданности и поднимает глаза от свитка с заклинаниями, которые ей надо выучить. Ей уже немало лет, но она продолжает совершенствовать свою магию, как делала это и в тринадцать, и в двадцать, и в тридцать. Юра стоит на входе в хижину и скалит зубы. Выглядит он помятым, одежда оборвана, позади топчутся скелеты и его любимец — кровяной голем. — Отзови-ка свою прислугу, ей не место в мирном городе. — Да ты знаешь, как тяжело поднимать скелетов заново? — Не знаю, — признается Лилия, сворачивая свиток. — Для этого, если ты не в курсе, нужны трупы, а их не так-то просто сделать, когда у тебя в распоряжении только голем и ядовитый кинжал. — Я сказала тебе убрать их, — железным тоном говорит Лилия. Однако потом добавляет мягче: — Я помогу тебе с трупами в следующий раз. — Да, мамочка. — Юра снова склабится и, произнеся ряд коротких заклинаний, уничтожает своих приспешников. Один из скелетов-магов рассыпается костями прямо у ее ног. Она отпихивает кости новехоньким сапогом и отходит к кровати. Юра топает следом, и она видит, что он прихрамывает на левую ногу. — Ты ранен? — Пустяки. — Раздевайся. — О-о-о, мы приступаем к сладкому? — Я хочу тебя осмотреть. — Ну, тоже неплохо, как для первого раза. — Хватит болтать, делай, что сказали. Юра все-таки раздевается. Лилия пробегает пальцами по белой коже плеча и спины. На теле есть несколько крупных синяков, но в целом он не выглядит слишком раненным. Однако нога не дает ей покоя. Она ощупывает ее, осматривает, словно к ней может прийти озарение, а потом решительно произносит: — Мы идем к Ормусу. Это не обсуждается. — Да я в порядке. — Что в словах «Это не обсуждается» тебе было непонятно? Одевайся. Юра закатывает глаза и послушно натягивает на себя свою довольно легкую броню (у него просто нет достаточно силы, чтобы таскать тяжелые доспехи), штаны и шлем, обувается, и они выходят из хижины. Ормус, как всегда, караулит у Гидбинна. — Приветствую тебя, — говорит Лилия, а Юра просто кивает. — Я вынуждена обратиться к тебе за помощью. Снова. Помоги Юре с ногой, и я в долгу не останусь. — Ормус поможет. Вы двое и так сделали многое для нашего города, так что лечение для вас бесплатно. Следуй за Ормусом, Юра. Лилия, в твоем присутствии нет нужды. Лилия возвращается в хижину. Все подступы к ней усеяны костями от Юриных скелетов, и ей тошно на них смотреть. Она вообще считает некромантию скверным занятиям, но что уж тут поделать, если свалилось такое чудо тебе на голову. Позже Наталья приносит две миски каши. Она не отличается болтливостью, так что сразу же уходит, к большому разочарованию Лилии. Ей снова надо отвлечься от мыслей о Юре. Разумеется, с Ормусом он в безопасности, но сможет ли он помочь? Если нет — это сильно затруднит бег, и в критический момент… Нет, об этом страшно думать. — Как дела? Она снова вздрагивает, когда на пороге хижины появляется Юра. — Просто прекрасно. Тебя вылечили? — Полностью, даже мелкие синяки. — Превосходно. — О, еда! Юра набрасывается на остывшую кашу и вмиг ее сметает. Пока Ормус его лечил, успело стемнеть, и Лилию клонит в сон. Она устраивается на кровати, а Юра еще какое-то время изучает свитки при свете огарка, ей мешает свет, но она молчит. Потом и он ложится на соседнюю койку. Слышно, как жужжит мошкара, а в городе продолжает кипеть жизнь. Хорошо, что здесь в целом спокойно, если не считать этих мирных звуков. Но за пределами Доков Кураста творится настоящее пекло… — Лилия! Она просыпается и резко садится на постели. — Юра? — Мне опять приснился тот сон. Она вздыхает. Ему снова и снова снится, как его чуть не убили в канализации Лут Голейна. Он хотел помочь Атме, убить Радаманта, но судьба распорядилась иначе. Его чуть не отправили на тот свет мечники-мародеры, эти высокие нелепые существа, но не смешные, а очень опасные. Они запросто перебили его скелетов и глиняного голема (тогда кровяного он еще не умел призывать), а его — сильно ранили. Он истекал кровью, когда она его нашла и буквально вынесла на руках из канализации. И вот теперь ему снится, что он снова там, но — его не спасают. — Это просто сон, мы уже пережили это, и сейчас все хорошо. — Да, я знаю. Какое-то время все тихо. Однако потом слышится тихий всхлип. — Ты плачешь? — спрашивает Лилия, поднявшись на локтях и силясь рассмотреть Юру в темноте. Но видит лишь неясный силуэт. — Я устал. От всего этого, от постоянной опасности, ты знаешь… Да, она знает. Знает, как никто другой. Ей хочется как-то утешить Юру, но слова почему-то не находятся. От этого очень, очень больно. — Ты можешь лечь со мной, — наконец говорит она. А его не надо просить дважды — он тут же забирается под ее одеяло, продолжая плакать, и слезы льются на ее грудь, потому что он положил на нее голову. Лилия запускает пальцы в его волосы и начинает мягко перебирать их, желая успокоить. И всхлипы становятся все реже, а дыхание — ровнее. — Все будет хорошо, — шепчет Лилия, а Юра не отвечает, уснул, мальчик. *** — Готов к встрече с Мефисто? — Еще бы! Юра отзывается бодро, но это отнюдь не прибавляет духу Лилии. Она совсем не уверена в их победе. Она еще раз проверяет свой лук, прежде чем перейти на последний ярус Заточения Ненависти, пока Юра беспечно насвистывает какую-то мелодию. Хотелось бы ей хоть толику его спокойствия! — Идем уже, — нетерпеливо говорит он и первым ныряет в проход. За ним следуют голем и скелеты, Лилия замыкает их вереницу вместе со своей валькирией. Их встречают, как дорогих гостей. Недобитки из Совета и вампиры тут же окружают их, в воздухе пахнет гарью от их огненной магии. Лилия их подмораживает ледяными стрелами, и они все-таки прорываются к Мефисто. Валькирия рвется в бой, ей помогают голем и скелеты. Последних сносят с одного удара, но валькирия и голем как-то отбиваются, чем неплохо помогают хозяевам. Лилия переходит на магические стрелы, так как они, если верить древним свиткам, против Мефисто наиболее действенны. А он не дремлет. Атакует то молнией, то ядом, то холодом, и за его быстрыми атаками просто невозможно уследить. Валькирия погибает от ледяной магии, и приходится призвать новую, отбежав на некоторое расстояние (от греха подальше). А Юра тем временем рвется в бой с кинжалом. — Вернись! — кричит ему Лилия, но он ее не слушает. Нож врезается в плоть Мефисто, она знает, что клинок усилен ядовитым заклинанием, но риск не стоит атаки. Юра слишком рискует, приближаясь к этому чудовищу, в его-то легкой броне. Она подбегает, чтобы схватить и оттащить его подальше, однако оказывается слишком поздно. Тело Юры прошивает молния, и он падает прямо ей под ноги. В тот же миг его голем рассыпается кучей кровавых ошметков. Первая мысль — склониться над Юрой, но надо добить Мефисто, так что она продолжает ожесточенно стрелять, и стрелы мелькают в ее руках с невероятной быстротой. Она то и дело призывает новую валькирию, и в конце концов одерживает победу. Но эта победа не сладка. Она наполнена слезами по Юре, для которого эта схватка оказалась последней. Лилия плачет и плачет, сидя над телом Юры прямо на холодном каменном полу. Ее совершенно не интересуют сундуки, набитые ценными вещами, ее не интересует портал в сам Ад, который после смерти Мефисто открылся ей. Она вливает в рот Юры зелье лечения, но мертвого уже не воскресить. Он, повелитель смерти, погиб. А она осталась совсем одна в этом паршивом мире. Одна, без этого ужасного, но такого хорошего мальчишки, который смотрел на нее влюбленными глазами. Она выносит его тело на руках. Она бы ни за что не оставила его там, рядом с трупом того, кто его убил. И она не дала его нести своей валькирии, потому что… это что-то личное. Она знала, что должна сделать это, своеобразный обряд прощания с тем, кого она… любила. Да, она любила его. Хотела о нем заботиться, но не уберегла. Лилия чувствует вину за то, что вообще взяла Юру с собой в Кураст, тем самым подвергнув его опасности. Она должна была оставить его в Лут Голейне, пусть бы его приняла под свое крыло Атма, оставшаяся без сына и мужа. Но нет, она пошла у него на поводу — и чем это кончилось? Он умер слишком рано, ему было всего шестнадцать. Вся жизнь у мальчика была впереди. Была. Больше нет. Теперь он — лишь бездыханное тело на ее руках.