Вампир среди людей

— Ты сегодня особенно агрессивен, что-то случилось с тем омегой? — Хосок осторожно прижимал к себе разодранную руку. Они с Джином все уставшие и измученные сидели на полу в тренировочном зале после тяжёлого боя, прислонившись спиной к стене, и пытались перевести дыхание. — Не хочу об этом говорить, — сквозь зубы прорычал Ким, снова чувствуя, как начинает заводиться. — Понял. Наступила тишина. — Ты так и будешь игнорировать Тэхена? — Сокджин взял под контроль свои эмоции и с интересом посмотрел на Чона. — Он бегает вокруг тебя почти с самого обращения. — Ты для этого поставил его мне в пару на задании? — младший с подозрением посмотрел на друга. — Он очень сильный вампир, — Джин стал разглядывать маленькие трещинки на высоком потолке. — как физически, так и духовно. — Знаю, — Хосок уставился на свои руки, вспоминая то, как нашел когда-то одного дикого омегу в деревне, которая была поражёна голодом. Тэхену тогда было всего пятнадцать, семья его была большой, но бедной, едва хватало на то, чтобы прокормить двоих. Ким был прекрасным омегой, идеальное телосложение, правильные черты лица, светлая кожа и невероятно красивые темные глаза. Только все в деревне считали его слабоумным, развитие его остановилось примерно на уровне восьми лет — как-то надо было отваживать богатеньких извращенцев. Уже будучи ребенком, Тэхен понимал, что красив и, если привлечет внимание какого-нибудь богача, а то хуже — феодала, то попадет в полное его распоряжение, лишаясь шанса на любовь. Глупо, но Ким мечтал об этом светлом и искреннем чувстве. Да, его семья лишилась бы в таком случае одного рта, что несомненно обрадовало бы всех ее членов, потому что этот идиот даже работать толком не был способен. Омега же не хотел рабской жизни, он боялся, поэтому играл свою роль даже перед собственными родственниками. Но удача оказалась не на его стороне. Однажды в деревню приехала новая семья, что выкупила землю у прежнего феодала, а их сынок заметил Тэхена, гуляющего у реки. Он был одет в лохмотья, но с первого взгляда привлек внимание альфы. Приезжие не знали баек про слабоумие и пришли в дом Кимов требовать одного из их сыновей. Те с радостью скрыли такой незначительный факт и выдали благородным господам сына. Тогда Тэхен постарался снова выйти на «сцену» и качественно отыграть свою роль идиота, но альфа, возжелавший прекрасного омегу, лишь махнул рукой, мол, это не проблема. И Ким понял, что продолжать бессмысленно. Он бежал. Но побег его длился недолго. Тэхена связала стража в следующем же переулке и поволокла в домик для прислуги на территории дворца. Парень вырывался, дёргался, даже одному из альф прокусил кожу на руке в попытке освободиться. Поэтому, к моменту, когда его доставили к господину, тот был уже весь израненный, на лице красовалась пара ссадин, а на губах играла сумасшедшая кровавая улыбка. Место, куда его привели, оказалось довольно скромным. Это был небольшой деревянный домик, где кроме горящего камина и пары старых лавок ничего не наблюдалось. — Зачем вы его избили? — темноволосый альфа лет двадцати пяти на вид требовательно смотрел на стражу. — Мы старались не оставлять следов, но он так сильно вырывался, что по-другому его удержать было невозможно, — покорно опустил голову один из мужчин. — Прошу прощения, господин. — Что с твоей рукой? — брюнет приподнял бровь, глядя на то, как с пальцев стражника капает кровь. — Он какой-то бешеный, Ваша светлость, — заговорил второй. — когда мы тащили этого омегу, тот укусил моего напарника за руку, даже часть кожи оттяпать умудрился! Будьте осторожны с этим психом, — скосил он настороженный взгляд на Тэхена. — Понял, можете идти, — спокойно произнес альфа и присел на корточки перед Кимом, внимательно разглядывая парня, чей взгляд грозил прожечь в нем огромную дыру. — Может, нам это, привязать его к столбу? Руки-то у него связаны, а укусить может, — предложил один из стражников, остановившись на пороге, и тут же чуть не лишился носа — прямо перед ним пролетел кинжал. — Я смогу о себе позаботиться, — холодно проговорил брюнет, даже не обернувшись и продолжая смотреть в красивые глаза напротив, которые сейчас были наполнены гневом и ненавистью. Мужчины поспешили удалиться, оставляя господина наедине со своей жертвой. Ан Дохен, единственный сын нынешней правящей семьи, был известен своей любовью к пыткам. В бывших своих владениях он замучил до смерти почти всех омег. Эти несчастные были очень красивы до встречи с альфой, но им не повезло показаться на глаза Дохену. Ан обожал ломать этих чудесных кукол, а родители не считали увлечение своего сына чем-то плохим. Бедняки — не люди. Так что, когда в прошлых владениях семьи Ан закончились омеги, что так нравились жестокому альфе, они просто выкупили богом забытую деревню, что была на грани вымирания от голода. Развлекаться сыночку как-то было надо, а игрушки закончились. — Слабоумный, значит? — улыбнулся Ан, наклоняя голову к плечу и проводя указательным пальцем по щеке омеги, размазывая кровь. Тэхен сплюнул на лицо альфы ошметок чужой кожи, который тут же шлепнулся на пол, и ухмыльнулся. Дохен рефлекторно закрыл глаза, медленно вздохнул и наотмашь залепил Киму пощечину, от которой тот упал на досчатый пол небольшой комнатки, царапая другую щеку о неровную поверхность и сплевывая уже вместе с чужой кровью свою. Ан подошёл к парню и носком ботинка поддел его лицо, рассматривая. — Может, ты немой? — поинтересовался альфа, так и не услышав крика, Тэхен лишь с силой сжимал зубы, но молчал. Ему было невыносимо больно. Ещё когда его тащили, то, кажется, сломали пару ребер и вывихнули левую руку, а ноги его были оббиты и украшены длинными кровавыми порезами. Ким ощущал себя сгустком оголённых нервов, будто его тело просто крошилось, тупая боль пронзала весь организм, практически лишая сознания. — Так и будешь молчать, тупая скотина? — Дохен резко замахнулся ногой, и омега подавился воздухом, получая сильный удар в живот. Он закашлялся, снова харкая кровью. Внутри у него все горело, горло сводило спазмами. Тэхен лежал на полу, из глаз его катились слёзы, а он думал о том, что остаток жизни эта боль будет сопровождать его, держа за руку, как любимого ребенка. Монстр, нависший над ним, не наиграется, пока не убьет его. Как же он был наивен, считая, что брак с незнакомым человеком — это ад. Нет. Ад посетил Кима сейчас, он улыбнулся ему огненным оскалом, ласково поглаживая по волосам, слипшимся от крови, и обещая отныне всегда быть рядом. На губах омеги появилась улыбка. Кажется, он прокусил себе язык, потому что алая жидкость снова наполнила его рот и теперь тонкой струйкой вытекала на пол. — Да ты совсем больной! — пораженно воскликнул альфа, глядя на улыбающегося Тэхена, и вскоре маленькую лачужку заполнил сумасшедший хохот, сопровождаемый глухими ударами. Но ни просьбы о пощаде, ни мольбы — ни единого звука Ан так и не добился от омеги. Так Ким провел около трёх лет. Когда во дворце появились и другие омеги, Тэхен обрадовался, так как подумал, что ему будет доставаться меньше внимания, но Дохен не пожелал оставлять игрушку, что так ему полюбилась. Да, он стал меньше избивать Кима. Теперь парень мог покинуть помещение уже на своих двоих, а не дожидаться, когда его искалеченное тело вынесут. Пока кукла была сломана, хозяин играл с другими, но всегда возвращался, лишь омега поднимался с постели. Со временем Тэхен устал терпеть побои и научился не выводить господина, а наоборот — успокаивать. Ким стал для альфы островком спокойствия и тишины. Дохен не заметил, как полюбил свою игрушку, а Тэхен пользовался своим положением, усмиряя его и оберегая других омег, которым «посчастливилось» попасться на глаза Ану. Ким решил, что раз ему уже не сбежать от этого монстра, то он сделает все, чтобы больше никто не испытал на себе его участи. Каждую ночь омега приходил к своему господину и покорно терпел на себе чужие грубые прикосновения и поцелуи с привкусом металла. Альфа не сдерживался, терзая такое красивое тело, покрытое множеством шрамов, что сам же и оставил. Теперь Тэхен играл роль настоящей куклы перед Дохеном, а вся деревня его презирала, называя шлюхой и тряпкой. Омеги, спасённые Кимом, не зная истинного положения дел, лишь плевали ему в спину, соглашаясь с остальными жителями. Но Тэхен перемещался по территории дворца с гордо поднятой головой. Ким Тэхен был силен, это Хосок наблюдал на протяжении трёх лет. Его так манил этот омега, что клыки зудели от желания обратить существо, которое было прекрасней всех на свете, но он слишком боялся. Сначала Тэхен покорил альфу своей красотой и отчаянной дерзостью, затем, осознанием своего положения и так рано пришедшей мудростью. В свои восемнадцать Ким был старше и рассудительнее многих вампиров, что живут веками. Но Хосок боялся, что просто-напросто убьет этого человека, поэтому медлил. Вскоре случилось нечто, заставившее Чона с мольбой обратиться за помощью к единственному другу. Сокджин обращал ранее омег, так что альфа надеялся на него. В попытке защитить одного из прекрасных созданий, Тэхен подставился под руку Ана. Дохен тогда пришел в ярость и, забыв про изначальную цель, стал срывать свою злость на Киме. Омега давно не ощущал на себе такого сильного гнева господина, наверно, с той самой первой встречи в старой лачужке. Этой ночью его насиловали с таким остервенением, что у Тэхена темнело в глазах, а тело все было покрыто синяками, ссадинами и даже порезами. Дохен достал свой любимый кинжал и стал выводить им узоры на коже младшего, заставляя шипеть от боли — большего Ким себе позволить не мог. Наутро, когда приступ бешенства отступил, и Ан пришел в себя, альфа просто вышвырнул из своей постели голого омегу, который находился уже на грани потери сознания, и отрубился. Последним, что Тэхен увидел тогда, была пара черных глаз и острейшие клыки, что приближались к его шее. Такая сладкая боль и темнота.

***

— Ну так что? — заговорил Джин, пугая Хосока, который ушел далеко в свои мысли. — Я боюсь ему навредить, — Чон прикрыл глаза и откинул голову назад, прислоняясь затылком к стене. — Знаю, он очень силён, я лично видел его силу, наблюдая за ним в течение трёх лет, — тяжёлый вздох. — но я правда боюсь ему навредить. Ким внимательно посмотрел на друга, пытаясь понять его, но бросил эту затею и вздохнул: — Ты просто мучаешь и его, и себя.