***
— Алан! Маленький симпатичный омежка весело несся через всю деревню за альфой, что убегал вперёд, смеясь. — Попробуй догони, Мина! Черноволосый мальчик перепрыгнул через корзину с ягодами, из-за чего хозяин выбежал из-под навеса, грозя кулаком сорванцу. — Алан, гад ты мелкий, только попробуй ещё раз так сделать! — рассерженно закричал мужчина, но тут же вздохнул и проворчал себе под нос. — Быстро же он освоился у нас, и одной луны не прошло. — Алан! — следом мимо пронесся маленький белобрысый ураган, всё-таки снося эту несчастную корзину. — Мина!!! — снова всплеснул руками пожилой альфа. — Ну, я им сейчас... — запыхтел мужчина, закатывая рукава и перешагивая через разбросанные ягоды. — Остынь, отец, — проговорил взрослый омега, выглядывая из хижины. — Мина теперь хотя бы заговорил, — улыбнулся мужчина подходя к родителю. — Он только и говорит, что «Алан», —проворчал старший, возвращаясь под навес. — Зато мы теперь знаем, что он может разговаривать, — проговорил омега, наблюдая за детьми, которые радостно уносились в лес. — И папе его намного спокойней знать, что у его сына появился хоть один друг.***
— Алан! — весело крикнул блондин, врезавшись в спину друга, который резко остановился посреди тропинки. — Алан? — с интересом заглянул он в глаза альфе, но тут же отшатнулся в ужасе. — Беги... — на грани шёпота произнес брюнет, сжимая челюсть и всеми силами удерживая себя на месте. — Мина, беги... — прорычал он, падая на землю и вцепляясь в неё тонкими пальцами. — Алан, — омега хотел было помочь другу, но тут же оказался сбит с ног и прижат к зелёной траве. Он зажмурился, ожидая удара, крика, да чего угодно, только не того, что его лишь легонько поцелуют в шею. Блондин осторожно приоткрыл глаза и завороженно выдохнул. Перед ним был его Алан, только глаза его горели красным, а прямо перед лицом Миная сверкали острые клыки. Омега потянулся к одному из них и коснулся маленьким пальчиком. — Мина, ты пахнешь кровью, — альфа прикрыл глаза и приблизился к блондину, проводя носом вдоль шеи. — Я хочу есть, — сжал он зубы, зажмуриваясь сильнее и взрывая землю пальцами. — как же я хочу есть... — Алан, — омега осторожно коснулся щеки старшего ладошкой, заводя её дальше, зарываясь в темные волосы на затылке мальчика и притягивая к своей шее, открываясь ещё больше. — поешь. Альфа, дурея от действий младшего, приблизился к вене, что так сладко билась под белоснежной кожей, и тихонько уколол её остриём, слизывая тонкую струйку алой жидкости. Молодой вампир блаженно закатил глаза, наслаждаясь теплой кровью, и уткнулся носом в ямку между ключицами и шеей Миная. — Хочу ещё, — произнес Алан, облизывая кожу младшего, но не решаясь больше ранить омегу. — Бери, — прошептал блондин, снова притягивая альфу к себе.***
— Как же правдоподобно ты играл глупого ребёнка, — усмехнулся уже относительно сытый Алан, обнимая обессиленного малыша и утыкаясь носом в белоснежную макушку. — Папа запретил мне говорить при других, — грустно произнес мальчик, сжимая крохотными пальчиками длинные черные пряди волос, что красиво лежали на груди альфы. — Почему? — поинтересовался старший, поглаживая друга по спине. — Не знаю, — соврал малыш. — Спасибо, — спустя пару минут тишины проговорил Алан, дико смущаясь и краснея. — Ты же будешь рядом? — спросил омега, заглядывая в черные глаза напротив. — Буду, — облегченно выдохнул альфа.***
Спустя примерно год мальчики всё так же не отлипали друг от друга, стремясь постоянно находиться рядом. У Алана проявились выдающиеся лидерские качества, благодаря которым он с лёгкостью строил всю детвору в деревне от двух до десяти лет. Четырехлетний мальчишка имел авторитет даже у тех, кто был намного старше него. Но лишь один человек был способен поставить на колени главного альфу — светленький хрупкий омежка, что даже говорить толком не умел. Только перед ним Алан становился не лидером, а маленьким пушистым зверьком, который махал хвостиком перед хозяином. Если вдруг альфа чувствовал голод, то мальчики шли в лес, где у них уже было построено укрытие на одном из множества деревьев, забирались туда и сбрасывали маски. Омега переставал играть роль умственно-отсталого, а Алан утолял свою жажду, обязательно оставляя пару отметин на такой светлой коже и неизменно чувствуя себя чудовищем. Он вспоминал перекошенные от ненависти и страха лица людей из своего племени, когда они избивали маленького убийцу, и сам испытывал такое явное отвращение к себе. Почему он не может есть обычную еду, почему ему так мало звериной крови, почему из всей деревни он пьет именно кровь самого слабого человека? Самого слабого и самого дорогого. Это несправедливо. — Алан, — послышалось со стороны, и альфа вынырнул из своих невеселых мыслей, поворачиваясь к своему счастью и боли одновременно. — Да? — брюнет аккуратно притянул омегу к себе, несмело обнимая. Они снова находились в домике на дереве, прячась подальше от посторонних глаз, лежали на мягкой соломе, которой был застелен пол. Омега в сомнении покусал губы, но все же прикрыл глаза и, набрав побольше воздуха в лёгкие, заговорил: — Моё имя «Минай», — произнес младший, уткнувшись взглядом в чужую грудь. — Папа боится, что я стану жестоким, что люди не смогут принять меня. Он думает, что я буду злым, если у меня забрать что-то дорогое. Я ни с кем не разговаривал, чтобы не привязываться, но знаешь что? — мальчик поднял такой честный взгляд на альфу. — Дороже тебя только папа, но он болен. Ты же не уйдешь от меня? Не сделаешь меня злым? — Ты самый добрый человек, которого я знаю, — искренне улыбнулся Алан. — и я буду с тобой, ведь я только твой зверёк. — Мой, — повторил Минай, но странное чувство никак не желало покидать маленькое сердечко. — Только мой.***
— Папа... — плакал омежка, пытаясь разбудить родителя, но ничего не выходило. — папа! — Мина! — Алан появился на внезапный крик в хижине, он безумно перепугался за своего малыша, но увидев бессознательного Луку, тут же подлетел к лежаку. — Что случилось? — Папа, — сквозь судорожные рыдания попытался заговорить омега. — Папа не просыпается, я... нет... Алан! — мальчик бросился в объятия альфы, сжимая своими маленькими ручками талию брюнета. Алан изо всех сил прижал к себе свое чудо и стал нашептывать всякую успокаивающую чушь. Это было ожидаемо, Мина давно уже знал, что так будет. Но просто знать — это не то же самое, что получить. Сейчас, стоя перед телом того, кто так тепло принял его, альфа чувствовал опустошение. Каково же тогда было омеге. Лука оберегал его от всего мира, любил, заботился, даже согласился с тем, чтобы Алан жил с ними. Мальчики не понимали, чего так боялся теперь уже покойный омега, но не перечили и никогда не водили в их дом посторонних. Минаю было позволено общаться только с ними двумя, для остальных же он так и притворялся глупым ребенком. Скорей всего, Лука знал, что совсем скоро его не станет, поэтому позволил Алану стать тем предохранителем, которым всё это время был сам. «Что-то дорогое» пропало, но альфа всё ещё был здесь. — Папа, — снова послышался жалобный скулёж, и старший приблизился к шее мальчика, легонько проводя острым клыком по коже, царапая. Омега тут же успокоился, погружаясь в состояние безразличия, и обмяк в руках брюнета. — Так случилось, — произнес Алан, убаюкивая блондина. — Ты ничего не сможешь вернуть, — с горечью улыбнулся альфа, вспоминая своих родителей. Позже Алан вышел из хижины, поднимая к верху правую руку, привлекая внимание жителей этой небольшой деревушки. Затем коснулся двумя пальцами, указательным и средним, лба, прикрыв глаза, левой щеки и подбородка, образуя полумесяц, после чего поднял веки, наблюдая за тем, как на лицах людей появляется скорбь. Все знали, все были готовы, но как это принять ребенку, который всю свою недолгую жизнь знал лишь этого человека? Тяжело. Но Мина выходит из хижины, повторяет действия Алана и кланяется остальным как представитель своей маленькой семьи. Этим жарким днём не стало слабого омеги, что жил на окраине деревни со своим сыном. Когда над племенем беспощадно светило солнце, на огромном костре горел человек, исчезновение которого в будущем сыграет немалую роль.***
— Ты всю ночь здесь просидел? — вышел сонный Тэхен из комнаты, потирая глаза и потягиваясь. — А? — Мин вынырнул из книги, возвращаясь в реальный мир, на глазах его были слёзы, а взгляд расфокусирован. Он посмотрел на Кима и зарыдал уже в голос. — Лука... — Понятно, — усмехнулся блондин. — иди, проспись и возвращайся к Сокджину. Думаю, он определился уже, как быть с тобой.