С нуля

      Тен-Тен зашла в свою маленькую квартирку и устало прислонилась к двери, которая, закрываясь, хлопнула как-то непривычно громко. Девушка тяжело вздохнула. Только сейчас она почувствовала, как же сильно устала. Долгая дорога и переживания вечера давали о себе знать. Щёки всё ещё были мокрыми, но слёзы уже перестали течь, оставив на память о себе лишь покрасневшие глаза и ощущение липкости и соли на лице. Неприятно и выглядит, наверняка, совсем непривлекательно.       Тен-Тен горько усмехнулась этой мысли. Непривлекательно. С каких это пор она печётся о таких незначительных мелочах? Это ведь так глупо и непрактично. «Зато по-женски», — подсказал голос где-то в голове, и девушка мученически свела брови к переносице, прикрыв глаза. Только разговоров с собой ей не хватало...       Она оттолкнулась от двери и медленно поплелась на кухню. Включила свет, достала из шкафчика старую запылившуюся вазу, которой не пользовалась уже много лет, набрала туда воды, поставила букет лилий.       В её доме никогда раньше не было цветов. Ни весной, когда на сакуре начинают распускаться первые бутоны и так и хочется сорвать веточку, чтобы украсить комнату; ни во время праздников, ни тем более просто так. Гай как-то подарил ей на день рождения небольшой букет, но это было так давно, что, казалось, прошла целая вечность. Это был первый год в команде номер три, но Тен-Тен сразу чётко дала понять, что такие «девчачьи» вещи её совсем не интересуют. Сенсей тогда очень удивился и даже растерялся, но спорить не стал. С тех пор в подарок Тен-Тен получала лишь кунаи, сюрикены и прочие виды оружия, что, несомненно, было в разы полезнее. И девушку это вполне устраивало.       Сейчас же цветы на кухонном столе выглядели до жути непривычно и даже нелепо. И всё же, что-то привлекательное в них было, и не признать это Тен-Тен не могла. Ей нравились лилии. Такие белые и изящные, словно вырезанные из тонкой ткани руками умелого мастера. И совсем неважно, что они значат. Тем более, что Неджи, даря их, даже не думал о глубоком смысле, скрытом в этих красивых цветах. Значит, и ей думать о нём не обязательно.       Вспомнив о товарище, Тен-Тен нахмурилась. Голосок совести снова появился после практически двухнедельного затишья и теперь надоедливым шёпотом отзывался в голове:       «Как вообще можно быть такой безответственной? Ты ведь видишь, что он совсем отчаялся. И вместо того, чтобы хоть попытаться помочь, — а это вполне возможно, ты знаешь, — ты сейчас стоишь здесь и думаешь о лилиях, которые он подарил из вежливости. Самой не стыдно?»       Тен-Тен поджала губы. Ответ пришёл на ум с необычайной скоростью. Стыдно. Было стыдно и противно от самой себя, от собственной глупости и нерешительности. Молчать сейчас — почти то же самое, что врать. Она знала это, но продолжала скрывать истину, упрямо уверяя себя, что это во благо, что со временем хуже не станет, что всё под контролем. И хотя сама девушка никогда не верила этому до конца, окончательно она убедилась только сейчас. И почему-то от осознания этого становилось очень больно. Словно это она виновата в том, что Неджи до сих пор ничего не вспомнил.

***

      Когда следующим утром Тен-Тен стояла перед поместьем Хьюга, её снова окутал тот же призрачный страх, что витал в воздухе во время её первого визита. Сразу повеяло холодом, и пальцы сильнее сжали старенький свиток, хватаясь за него, как утопающий за хрупкую и ненадёжную соломинку.       Было страшно. Тен-Тен и сама не до конца понимала, почему это место так влияет на неё, почему входить сюда так сложно и почему каждый раз колени подгибаются от одного вида таблички с ровной надписью «Хьюга» над самой дверью. И если две недели назад этот страх начал отступать, теперь он вернулся, казалось, с удвоенной силой.       Тен-Тен вздохнула и с тяжёлым сердцем постучала. Снова послышались торопливые шаги, снова раздался едва заметный скрип половиц. Странно, как часто ей приходилось слышать этот звук за последний месяц. Каждый визит в поместье начинался с него и заканчивался им же. Этот звук, казалось, стал неотъемлемой частью этого места. И именно он был единственным доказательством того, что в этом холодном молчаливом доме есть жизнь.       Дверь открывалась мучительно медленно. Тен-Тен казалось, что прошла целая вечность, прежде чем из-за неё показалась знакомая зеленоволосая девушка.       — Доброе утро, — узнав посетительницу, она мягко улыбнулась и отступила на шаг в сторону, пропуская Тен-Тен внутрь. — Вы давно не заходили. Что-то случилось?       — Нет-нет, всё в порядке. Я была на миссии, и не было возможности, — объяснила девушка, не спеша переступать порог. — Скажите, Неджи сейчас дома?       — Он ещё не покидал поместье, — как-то слишком официально произнесла Хьюга и, словно прочитав её мысли, спросила: — Вас проводить?       — Не стоит, я справлюсь сама, — Тен-Тен заставила себя непринуждённо улыбнуться в ответ и зашла внутрь. — Если можно.       — Конечно, как скажете. Вам направо, — девушка услужливо показала рукой в нужную сторону.       — Спасибо, — Тен-Тен благодарно склонила голову и повернулась в давно знакомом направлении, но тут же снова отпрыгнула назад, едва успев избежать столкновения с внезапно вышедшим из-за угла человеком.       Узнав в нём Хиаши, Тен-Тен резко побледнела. Сердце мгновенно улетело куда-то вниз, перед этим сделав такой кульбит, словно захотело вырваться из грудной клетки. Кровь в жилах застыла от непонятного страха перед главой клана Хьюга, встреча с которым не то что не входила в планы — была самым нежеланным событием этого дня. Впрочем, как и в любой другой день.       — З-здравствуйте, — заикаясь пролепетала Тен-Тен, пытаясь вспомнить, как правильно дышать: сейчас этот процесс отчего-то выходил очень сбивчивым и громким.       Хиаши не ответил, вместо этого лишь внимательно осмотрев девушку с ног до головы. Выражение его лица оставалось безразлично-холодным, но когда взгляд мужчины остановился на свитке, который она отчаянно сжимала в руках, что-то в нём неуловимо изменилось. Брови удивлённо вскинулись вверх, а глаза, казалось, посветлели на несколько оттенков.       — Решилась, значит, — едва слышно, словно ни к кому вовсе и не обращаясь, произнёс Хиаши и выразительно посмотрел на Тен-Тен.       Внутри неё всё сжалось и безумно захотелось убежать, а ещё лучше — провалиться под землю прямо здесь и сейчас. Ведь не она ли всего месяц назад говорила, что есть другие способы? Не она ли так долго скрывала всё, что было так или иначе связано с кланом, даже если знала ответ? И не она ли уверяла, что не даст Неджи первым делом вспоминать смерть отца?       — Уверена, что хочешь сделать это сейчас? — спокойный голос Хиаши Тен-Тен готова была принять за издёвку, хотя на неё в этом тоне не было и намека.       — Нет, — даже не до конца веря в искренность заданного вопроса, она ответила честно и без промедлений. — Я никогда не была уверена в том, что касалось Неджи. Может быть, сейчас я совершу большую ошибку, если не сделала этого ещё раньше. Но ждать и дальше нельзя. Потом будет слишком поздно.       Она говорила, стараясь не смотреть в глаза Хиаши. Что-то ей подсказывало, что зрительный контакт сейчас будет неуместен и только всё испортит. А узнавать, что по поводу всего этого думает глава клана, совсем не хотелось.       — Поступай так, как считаешь нужным. Тебя он послушает скорее, чем кого бы то ни было.       Тен-Тен резко вскинула голову и во все глаза уставилась на Хиаши, не веря своим ушам. Она, казалось, уже и вовсе забыла, каково это — верить тому, что слышишь. Слишком много противоречивых, несвойственных некоторым людям фраз было сказано в последнее время. И каждая неизменно влекла за собой один и тот вопрос: почему это говорят ей. И ещё ни разу девушка не находила ответа.       Тен-Тен было открыла рот, чтобы наконец расставить все точки над «i», но обращаться было уже не к кому. Хиаши перед ней уже не было, и лишь размеренные тихие шаги глухим эхом отдавались где-то за её спиной.

***

      Тен-Тен остановилась перед дверью нужной комнаты и закрыла глаза, пытаясь сосредоточиться и окончательно убедить себя в правильности своих действий. Глубоко вдохнула, досчитала до десяти, выдохнула. Раньше это всегда помогало: мысли сразу собирались в одно целое, и отвлечься от цели было практически невозможно. Сейчас же бешеное сердцебиение успокоилось совсем ненамного, всё равно продолжая колотить по грудной клетке от волнения. Потому что Неджи — не мишень, предугадать реакцию которой на летящий в неё снаряд проще простого. А свиток и написанное в нём — не привычный кунай, который можно легко заставить повиноваться своей воле и сделать всё так, как было задумано.       Тен-Тен распахнула глаза и со всей уверенностью, на которую только была способна сейчас, постучала в дверь. Если не сейчас, то никогда. Пути назад уже не было. Она просто войдёт, просто покажет ему свиток, а дальше... Что будет потом Тен-Тен не знала. Но всё равно упорно продолжала смотреть на дверь, из-за которой через несколько мучительно долгих секунд показался Неджи.       — Тен-Тен? — он удивлённо вскинул бровь, недоверчиво глядя на стоящую перед ним девушку. — Почему ты...       — Нам нужно поговорить, — на одном дыхании выпалила она, не дав ему закончить. — Срочно.       Неджи не пришлось уговаривать. Он отступил на шаг назад и пошире приоткрыл дверь, пропуская Тен-Тен внутрь. Она кивнула и вошла, изо всех сил стараясь не смотреть на него.       Повисла тишина. Все слова, которые только-только начали собираться в связные предложения, мгновенно забылись, оставив после себя лишь непонятные и ничего незначащие обрывки. Тен-Тен несколько раз пыталась начать, но стоило ей набрать в грудь воздух, как все мысли снова разбегались и кроме бессмысленных вздохов ничего не получалось.       — Тен-Тен... — Неджи, казалось, тоже было сложно собраться. Он говорил обрывисто и неуверенно, словно и сам не до конца понимал сути происходящего. — Ты вчера так быстро ушла, и я совсем не понял, из-за чего. Поэтому, если я сказал или сделал что-то не то... Прости. И забудь. Я не хочу, чтобы моя неосторожность как-то повлияла на...       Он запнулся и замолчал, отведя взгляд в сторону. Тен-Тен сжала челюсти до скрипа зубов. Ненависть к себе снова заползла в душу, на корню пресекая вновь зарождающиеся страх и нерешительность. Надо говорить, и говорить сейчас. Иначе потом он совсем запутается.       — Я не об этом хотела поговорить, — выдохнула она и обернулась, впервые за сегодняшний день глядя Неджи прямо в глаза. На секунду этот взгляд заставил её вновь усомниться в правильности своих намерений, но лишь на секунду: желание помочь было в разы сильнее, заставляя вскинуть руку и протянуть юноше свиток.       — Ты должен прочесть это, — бесцветным голосом произнесла Тен-Тен, не отводя взгляда. Неджи каждый раз так делал, когда хотел, чтобы его слова звучали убедительнее. И у него всегда получалось добиться результата. Так почему бы этому приёму не сработать сейчас?       — Что это? — спросил юноша скорее для предотвращения очередного неловкого молчания, чем ради получения ответа. Словно он уже и сам понял, что выбора не будет. Ни у него, ни у Тен-Тен, выглядевшей сегодня нервной и несобранной.       — Когда прочтёшь — вспомнишь. А если нет... значит тебе пока не надо этого знать.       Тен-Тен всё ещё не решалась говорить напрямик. Ещё в самом начале она твёрдо определила для себя, что не скажет Неджи ни слова о клане, и придерживалась этого своеобразного «правила» до конца. Она не хотела вмешиваться туда, куда лезть её не просили. Поэтому даже сейчас, когда юноша взял в руки свиток и зашелестела старая бумага, она не проронила ни слова. Он должен вспомнить сам. А если и это не поможет... пусть написанное здесь окажется для него простой грустной историей. До тех пор, пока они не найдут новый способ.       Чем дальше Неджи читал, тем мрачнее становился. Брови свелись к переносице, светлые глаза потемнели на несколько оттенков, губы дрогнули, застыв в немом напряжении. Тен-Тен неотрывно следила за ним взглядом, надеясь прочесть на его лице хоть что-то, но даже сейчас это давалось ей с трудом. Она видела, что что-то не так, но что именно понять не могла. Он вспомнил? Что ей ждать от него?       Неджи же не понимал ровным счётом ничего. Обрывки воспоминаний в беспорядке кружились в голове, так и норовя разбить черепную коробку и вырваться наружу. Мыслить холодно и расчётливо, как он привык в прошлом, кажущемся теперь таким далёким и недосягаемым, становилось невозможным. В висках набатом звенели сотни вопросов, и ни один из них пока не имел даже намёка на ответ.       — Почему, — пытаясь сохранить самообладание, юноша крепко сжал руками свиток, отчего бумага под пальцами хрустнула, а ровные ряды почерка исказились до неузнаваемости. — Почему он был у тебя?       Лицо Тен-Тен сочувственно исказилось, и она спешно отвернулась. Лишь бы не смотреть в глаза. Лишь бы не чувствовать себя виноватой ещё больше.       — Это... очень сложный вопрос, — прошептала девушка, глядя в пол. — Я до сих пор не понимаю, почему Хиаши-сама отдал его мне.       — Как давно? — голос Неджи снова стал холодным, и, если бы Тен-Тен не видела его плотно сжатых губ, она бы решила, что всё вернулось на круги своя. Но это было совсем не так, и девушка прекрасно знала это. Непонятно, почему, но она была уверена, что в душе юноши бушует ураган эмоций и удерживает его лишь выработанная за долгие годы выдержка. Ведь шиноби не должен показывать свои слабости. Даже самым близким. Даже товарищам.       — С самого начала, — ещё тише прежнего произнесла Тен-Тен, сама ужасаясь сказанному. Месяц... это ведь так много.       — С самого начала? — Неджи резко поднял голову и посмотрел на девушку. Где-то глубоко на дне его светлых глаз забрезжили едва видные огоньки злости. — Ты хочешь сказать, что всё это время знала о нём? И молчала?       — Я... — Тен-Тен поёжилась и неосознанно сделала шаг назад. — Я хотела как лучше. Я думала... была уверена, что есть другие способы, и...       — Думала, да? — губы юноши изогнулись в какой-то странной полуулыбке, и Тен-Тен сразу стало не по себе. — Конечно, как я мог забыть. Ты ведь у нас всё знаешь, во всём разбираешься. Сама можешь принимать решения, ни с кем не советуясь и ни у кого ничего не спрашивая. Месяцем больше, месяцем меньше — какая разница, верно? Всё равно ведь рано или поздно вспомнит, а если нет — то и чёрт с ним. Значит, нет надобности. Но почему же сейчас твоё мнение изменилось? Неужели совесть заиграла? Или решила, что хватит с меня и этого? Что я и так по гроб жизнью тебе обязан за то, что «помогала» всё это время?       — Нет, Неджи! Я не... — Тен-Тен попятилась и неожиданно для себя упёрлась спиной в холодную стену. На глаза навернулись слёзы, к горлу подступил ком, а губы продолжали шептать, обрывисто и невнятно: «нет».       — Я не хочу слушать твои оправдания, — сквозь зубы процедил юноша. — Скажи только... Неужели так здорово осознавать, что хоть в чём-то превосходишь гения?       По сердцу Тен-Тен словно полоснули ножом. Все предыдущие эмоции мгновенно смыло, оставив на месте страха и беспомощности лишь непреодолимую горечь.       — Ты в самом деле думаешь, что я способна ради самоутверждения мириться с твоими страданиями? — практически неслышно пролепетала она, глядя на Неджи полным разочарования и боли взглядом. — Неужели я настолько ужасна?       — Что? — юноша удивлённо распахнул глаза, не понимая, что вызвало такие суждения. Он ведь не говорил подобного. Только спросил... — Нет, — осознание пришло лишь спустя минуту, и тут же заставило всё внутри оборваться. — Я не это имел в виду. Прости, я... — Неджи протянул было к ней руку, но Тен-Тен отшатнулась от него, словно от металлического лезвия остро наточенного куная.       Неджи сразу же замолчал и опустил руку. Он прекрасно понимал: она не будет его слушать сейчас. Да и ему сказать в своё оправдание было нечего.       — Сегодня понедельник, — зачем-то сказала Тен-Тен и, избегая даже мимолётного касания, прошла мимо Неджи к двери. — Не забудь зайти к Сакуре-сан. Думаю, она будет рада узнать, что память вернулась.       Раздался щелчок, и за дверью послышались негромкие шаги куноичи. Вскоре и они стихли, а Неджи продолжал невидящим взглядом смотреть перед собой, пытаясь понять, когда на дороге своей жизни он свернул не туда.