Капитан на палубе

Пробуждение для меня, как правило, постепенный процесс, я абсолютно, ни в какой-либо степени не жаворонок. Сегодня, однако, я рву с нуля до ста мгновенно, адреналин работает вместо кофеина, поскольку некоторые неправильные вещи сразу бросаются в глаза. Например что там, где я спала, не было ни одеяла, ни подушки, ни каких-либо постельных принадлежностей. Мои первые мысли — взбалмошеный беспорядок панических реакций, которые можно ожидать от пробуждения в тёмном металлическом коридоре. Мои первые в основном последовательные мысли так же в основном ожидаемые: где я? (В случайном коридоре на неизвестном корабле), как я сюда попала? (Не знаю), почему я здесь? (Тоже не знаю), и кто это сделал? (И ещё раз я не знаю). А, и ещё добавить к списку: почему я так необъяснимо уверена, что я на корабле, а не в каком-то бункере, или на фабрике, или где-нибудь ещё. Хорошо, мне нужен план. Хотя бродить по нездорово жутким коридорам может быть плохой идеей (Я видела этот фильм, он никогда не кончается хорошо), абсолютно ничего не рекомендует мне просто остаться на месте, особенно когда всё, что бросило меня сюда, может вернуться. Итак, это значит, что нужно двигаться. Куда именно — я разберусь, когда начну двигаться. Приняв решение, я отправилась в путь. Медленно пробираясь сквозь мрак, я натыкаюсь на какую-то крутую лестницу. После минуты или около того внутренних дебатов о том, хочу ли я смело подниматься по ступенькам во тьму, я взбираюсь наверх. Полагаю, я обязана попасть на открытую палубу или, возможно, на мостик. Это (точно) даст мне представление, где я нахожусь, и я могу найти, где на этой лодке находятся спасательные плоты и, возможно, другие полезные вещи. Плюс на мостике наверяка есть радио и тому подобное, что обязательно пригодится. —— Потратив неопределённо много времени на бесцельную ходьбу по, как я начинаю подозревать, одним и тем же помещениям, я останавливаюсь, чтобы обдумать всё ещё раз. Я определенно потерялась, и у меня нет никакого способа сориентироваться. Сейчас на стенах и трубах я вижу отметки, которые по идее должны помочь ориентироваться, но я не могу их четко распознать, и я уверена, что они должны что-то значить только для людей, которые на самом деле работают на корабле, поэтому они в значительной степени бесполезны для меня. Более того, я не уверена, не хожу ли я кругами или не происходит ли ещё что-то такое же стрёмное. Более стрёмное, чем случайная пробудка внутри корабля, в смысле. Надеюсь, что нет, всё уже достаточно пугает само по себе. Одно из этого то, что место слишком уж тихое, прям до жути. Я не видела ничего, что могло бы указать на присутсвие кого-то ещё на борту, и единственный шум, который я слышала до сих пор — исходящий от меня самой. Даже люки почти не скрипят, поворачиваясь на хорошо смазанных петлях. Кстати, всё выглядит совершенно новым. Никаких царапин, краска свежая, поверхности отполированы настолько хорошо, что я могу (смутно) видеть свое отражение. Выглядит так, как будто кто-то построил корабль, подготовил его к запуску, а затем забросил его в фантомную зону или что-то в этом роде. Жуткий корабль даже страшнее, чем кажется на первый взгляд, вот что я хочу сказать. Тот факт, что люки закрываются сами по себе, не очень помогает. Я говорю себе, что это просто мера по борьбе с затоплениями, чтобы обеспечить водонепроницаемость между отсеками, что да, это, несомненно, так, но это не помогает. По крайней мере, они не скрипят при закрытии. Я также запоздало замечаю, что на мне надето. В основном выглядит как мой обычный наряд; красные шорты и серая футболка, с обычными непримечательными кроссовками, практически моя стандартная одежда (возможно, поэтому я не сразу поняла, что что-то не так). Но я знаю, что у меня нет шорт чисто красного или серого цвета (в отличие от тех, на которых есть надпись или что-то вроде этого, таких было много). Если подумать, футболка сидит лучше, чем я привыкла, словно она была сшита специально для меня, а не просто куплена примерно по размеру. Что приводит к нескольким тревожащим выводам о моей ситуации. Громкое бурчание прерывает мои заботы. Нервно оглянувшись, я ничего не нахожу. Не то чтобы я ожидала что-то увидеть. Я думаю, что это лишь мой живот, по крайней мере, надеюсь на это. Я весьма голодна. Верно, смена планов, идём до ближайшего камбуза. —— Хорошие новости! Я нашла камбуз. И довольно быстро, если подумать. Повод побольше поразмышлять. Позже, после завтрака. Или обеда, или ужина, я не знаю, который час. Так или иначе, я нашла это место, и даже лучше, здесь всё полностью заполнено едой. Также есть питьевая вода, так что голод и обезвоживание пока мне не грозят. Менее хорошо то, что всё здесь ориентированно, естественно, на приготовление больших партий еды для голодных моряков, что не совсем способствует приготовлению еды для одной меня, но покопавшись, можно сообразить сэндвич, так что вот так. Время отправиться в столовую и поесть. И подумать. Я знаю, с глубокой уверенностью, вроде той, которую любит и опасается священник в своей пастве, что я на корабле, на военном корабле, и я была в этом уверена задолго до того, как увидела в моих странствиях что-либо, что могло навести меня на такую мысль. Я также знала, как найти камбуз, в ретроспективе очевидно, что я в значительной степени шла кратчайшим путём. Ещё один кусок доказательства, который нужно добавить. Странно, что я могу найти камбуз, но блуждала раньше. Может быть, это потому, что я имела в виду конкретный пункт назначения, в то время как раньше у меня была только смутная цель? Хорошо, время эксперимента. Я хочу добраться до мостика. Как туда попасть? О, я просто выхожу из этой двери и поворачиваю налево, вниз по коридору, там лестница, и… направо, вот ответ на мой вопрос. Вызывает другие, но, по крайней мере, с этим разобрались. Итак, я знаю свой путь на корабле, на котором я никогда не была (На самом деле за всю жизнь я бывала только на паромах), пока я держу в голове, куда я должна идти. Корабль, который полностью заброшен, но также совершенно нов и нетронут (вся еда даже выглядела свежей). И я до сих пор понятия не имею, как я сюда попала и почему. Все это во что-то укладывается. Я понятия не имею, во что именно, но оно на что-то указывает. Мне нужно больше подсказок. Хорошо, время искать мостик. Я вряд ли получу ответы, но уверена, что найду больше подсказок. —— Адмирал Уильямс был искренне благодарен, что прессе, словно само собой разумеющееся, не разрешали присутствовать во время призыва, по крайней мере, без предварительных соглашений, касающихся цензуры информации, «имеющей важное значение для национальной безопасности». Официально это было для защиты от шпионов Глубины, и хотя было неизвестно, есть ли у Глубинных шпионы, могут ли они воспользоваться полученной информацией или хотят ли вообще шпионить, никто не хотел рисковать. Кроме того, большинство репортеров согласились, что из разоблачения неизбежного неловкого опыта в новых телах первой и самой лучшей линии защиты человечества от вымирания ничего хорошего не получится. Разрыв и путаница перехода от военного корабля со стальным корпусом, который, возможно, даже не осознавался, к человеческому телу, подверженному всем биологическим особенностям, ему присущим, почти неизменно разрушали любой трепет или величие церемонии призыва. И это не говоря уже о более неудачных столкновениях между ценностями прошлого и настоящего. «Какого хера тут делает китаёза?» было даже не наихудшим, что Уильямс лично слышал, когда отвечал за базу ​​призыва корабледевушек ВМС в Норфолке (И капрал Нгуен на самом деле даже не был китайцем). Ходили слухи, что бывали вызовы ещё более плохие, частично подтверждённые тем, что некоторые офицеры флота и канмусу быстро меняли тему всякий раз, когда поднималась тема плохого призыва. Нынешняя попытка вызова была не совсем здоровой, но иначе, чем при плохом призыве. Конечно, они получили канмусу, что уже было лучше, чем во время других попыток. Она даже была линкором и весьма мощным кораблем, если на то указывали четыре трёхорудийные башни на её снаряжении и её, в целом, рост. На ней, в отличие от многих ее сестёр, была довольно повседневная одежда — «флотского» серого цвета футболка и выкрашенные в защитный красный шорты. Вьющиеся каштановые волосы обрамляли слегка загорелое лицо с голубыми глазами. Поначалу они приняли её за стоика, но с затянувшимся молчанием это выглядело всё менее и менее вероятным. Она также не ответила ни на какие попытки общения. Ни голосом, ни по радио, ни на один флаг или вспышку фонаря — ничего. Она просто стояла там, где ее вызвали, мягко покачиваясь на почти неподвижной воде призывного бассейна, с тем же немного пустым выражением на лице. Свет, как говорится, горел, но дома никого не было. «Возможно, она самая близкая к настоящей призрачной корабледевушке», — подумал адмирал. Они дали девушке достаточно времени. — Хорошо, Вестал. Вы с Колорадо можете проверить её. — приказал Уильямс. — Да, сэр. — ответила Колорадо, подойдя вместе с Вестал к всё ещё жутко неподвижной канмусу. Они обе принялись осматривать девушку. Вестал применяла различные инструменты, а Колорадо махала руками перед лицом новенькой. Никакой реакции. Тогда линкор ткнула её в лоб. Та слегка покачнулась. После короткого обмена репликами феи сформировали абордажную команду из инженеров с Вестал и морпехов с Колорадо. Феи запрыгнули на неизвестную корабледевушку и исчезли через… все те входы, которые использовали феи. Уильямс давно научился не сомневаться, как работали канмусу и их феи. Прошло несколько напряженных минут, пока Вестал слушала доклады её феи об условиях внутри корабля. — Окей. Они нашли мостик. Там никого нет, на самом деле они вообще не видели экипажа. Нет электричества, и я почти уверена, что котлы даже не разогреты. Всё как и должно быть для круиза, в отличие от того, что мы видели, графики и тому подобное, просто нет команды или пара. Корабль не соответствует ни одному американскому линкору, но маркировка USN. Никакого имени мы тоже не найдем. Судовой журнал пуст, естественно. Приказы? — Можете ли вы убрать её отсюда? Это пространство необходимо очистить для будущих попыток призыва, и я думаю, что нам нужно будет не спешить и тщательно задокументировать всё об этой корабельнице. — ответил адмирал. — Да, только мне нужно место для неё — ответила Вестал через минуту раздумий — Эй, Виски, подойди сюда и возьми Колорадо за руку, пожалуйста — Хорошо. — сказал Уильямс. Затем он приказал, обратившись к экспертам, работающим в камере призыва: — А пока я хочу, чтобы вы ознакомились со всем, что связано с этим вызовом, и выясните, чем оно отличается от успешных и неудачных попыток. Я хочу знать, почему мы получили неполную корабельницу и не дать нам и нашим союзникам повторить ошибку.