***
Плутая меж стройных рядов шиноби, я пыталась найти эту чертовку, Кумико. Сегодня очень важный день — набег на границу Суны, с последующей попыткой захвата. Тут собралось более двух сотен отрядов, в общей сложности около тысячи человек… а эта девчонка беспечно пропала, захватив с собой моё нинзято. Я могу разозлиться. Всё же этот подарок дорог мне, к тому же не хотелось бы оставлять эту наивную дурочку наедине с нервозными шиноби, чьи взгляды на жизнь могут отличаться от взглядов здорового и счастливого человека. Отличить её в толпе я могла лишь по золотым волосам, так хорошо подходящим её улыбке. Моя способность к сенсорике тут помогла бы мало чем. Голова начинала трещать не хуже земли во время землетрясения, и я чувствовала себя ужасно, когда окружающее число людей превосходило полусотню. Всё же я не на столько практична, как Монтаро. Вот он бы вычислил её на раз-два, ещё и привел обратно, уболтав. В этом он спец. Скорее бы война закончилась. Я хочу вернуться… домой. Тяжело вздохнув, я пропустила мимо кудрявую макушку Фуджи. Он, как обычно, мельтешил перед глазами, раздражая своей назойливостью. Парень явно не знал меры и чувства такта, пихая свой нос туда, куда не стоит. То забредёт на склад, то начнет рыться в медицинских свитках, то случайно уничтожит драгоценные запасы противоядий… Я устала его отчитывать. Если бы не недостаток шиноби, я бы открутила ему голову, как некоторым отбросам общества. Потом, конечно же, корила бы себя за очередное убийство, но это лишь лирика. Не став больше вертеться среди потных, злобных шиноби, я отправилась к временным палаткам. Всей армией руководила Сенджу. Остановившись где-то в начале толпы, она раздавала указания опытным джоуниннам, чтобы те грамотнее управляли своими отрядами. Нужно было создать грамотную стратегию, чтобы выиграть, даже если число противников будет зашкаливать. А оно будет: в Суне слишком много кукловодов. Взгляд падает на стоящие подле палатки ящики. Они потасканные, местами дырявые, но крепкие достаточно, чтобы без проблем хранить в себе свитки, оружие, провизию — всё что на вес золота. На войне обычное дело, когда совершается обход территории в целях захвата остатков метательного железа. Нередко снаряжение снимали с трупов своих друзей, чтобы прожить ещё один день в целости и сохранности. Я и сама занималась тем же, когда уничтожала трупы, всё же железо не горит, а портить нужные кунаи и сюрикены пламенем не хотелось. Конечно, больше ценилось новое оружие: острое, блестящее, ещё не поцарапанное. Из-за ящиков торчала рукоять моего нинзято. Иногда подрагивая, оно почти не привлекало внимания. Она, что, испугалась? Эта девчонка… Подойдя ближе, я аккуратно заглянула за ящики, сталкиваясь с заплаканным черным взглядом, дрожащим и испуганным. Слезы градом катились по её красивому лицу, огибали пухлые губы, скапливались на подбородке и, иногда стекая по шее дальше, падали на песок. Я присела на корточки рядом с ней, угрюмо всматриваясь в заплаканное лицо. Она же, совсем не стесняясь, отбросила нинзято в сторону, бросившись мне на шею. Повалив меня на землю, девчонка зарыдала еще громче, совсем не беспокоясь о том, что мне может быть неприятно. Всем всегда было плевать на мои чувства. Кроме Монтаро и Орочи. Приобняв девчонку за спину, я поднялась в прыжке. Чтобы она не свалилась вниз, пришлось подцепить её за ягодицы и, приподнимая клинок носком сандалии, также по пути закидывая его на плечо возникшего клона, я просто присела на ящик. Рыдания прекратились только через пару минут. Всё это время я надеялась, что наступление не начнут раньше и мне не придется быть грубой с этой… с этим ребенком. — Сенсей… — М? — Вам не страшно? Ну, не страшно… умереть? Застыв на пару ощутимых мгновений, я стала перебирать меж пальцев золотые пряди Хасимото. Она же сопела мне в шею, ожидая ответа. Соврать можно всегда, но врать ей не хотелось. Перед глазами пролетели все годы моей жизни: плохие и нормальные. Я вновь переживала боль и радость, вновь жила рядом с Монтаро, вновь училась у Орочимару, вновь рисовала… — Страшно. Все боятся смерти и я — не исключение. Голова Кумико отпрянула назад, она удивлённо всматривалась в мои глаза, словно не верила в сказанное. Расстояние меж нашими лицами было столь незначительное, что одно её неверное движение и кончики носов соприкоснутся… — Правда? Правда-правда? — Ты меня за монстра держишь? Я тоже могу испытывать эмоции. Пока что, — крутилось на языке. — Я знаю! Я видела вашу улыбку, слышала ваш смех! Просто… просто вы на столько крутой шиноби, что складывается впечатление будто… — Я не боюсь умереть? — я насмешливо выгнула правую бровь. –Кумико-чан, смерть ужасна. Иногда мне кажется, что я боюсь её больше всех мук на свете. — Тогда, что вас заставляет так яростно сражаться? Я замолкла. Ответа не было. Стараясь перевести тему в другое русло, я мягко улыбнулась ей: — А ты спряталась, потому что боишься умереть сегодня? Давить на больное — подло и некрасиво, но только не в моем случае. Вся моя жизнь подлая и некрасивая до ужаса, поэтому нельзя говорить, что я поступила ужасно. Со мной поступали хуже. Хотя рассуждать так тоже неправильно. Плевать. Хасимото поникла, чуть крепче обхватив мою шею руками. Глаза её вновь заблестели, но слёзы так и не показались. — Я… очень боюсь умереть, как отец. — Я понимаю. Все хорошо. — Что, если мне придется так же закрыть других? Что, если от меня будут ждать жертвенности?! Она чуть ли не закричала. Сейчас мне было плевать на мнение других, но это напрягало. Истерика. У нее начиналась истерика, которой так хотелось избежать. Обхватив её лицо руками, я заставила её вновь посмотреть мне в глаза, но уже более внимательно. Она замолкла, прикусив нижнюю губу почти до крови. — Я буду рядом. Слышишь? Я всегда защищала тебя и продолжу это делать. — Правда? — Я обещаю. Никто и пальцем тебя тронуть не сможет. — Вы… вы обещаете? — она кричала, но уши мои слышали лишь шёпот, покрытый липкой, до чертиков противной надежды. Конечно, я не могла ей обещать. Ничего не могла. Но и идти против зова своего нежного до чувств близких людей сердца тоже не могла. Выставив вперед руку и оттопырив мизинец, я улыбнулась уже шире. — Клянусь. Ничего не сказав, та лишь робко отзеркалила мой жест. Наши мизинцы сплелись вместе, создавая нерушимую клятву, которую я буду обязана выполнить, во чтобы то не стало. — А теперь идем, отряды медиков уже должны были отправится в путь. Ты ведь не забыла всё, чему я тебя учила? — Не сомневайтесь во мне, Кайто-сенсей, я помню всё и даже больше!* * *
Бой начался ровно тогда, когда ноги коноховцев ступили на земли Суны. Из-под песка вылезали гигантские скорпионы, марионетки, где-то послышался свист метательного железа, уже последние вздохи шиноби… Распределенные среди всех отрядов медики приступили к работе незамедлительно. Отправив вперед своих клонов, я воочию застала легендарный призыв Сенджу — белого с бирюзовой полосой слизня. Тот уменьшился вдвое, распавшись на мелкие копии себя. Крича что-то о мужестве и защите родины, Принцесса слизней вела армию вперёд. Кайто жалась ко мне где-то с боку, когда шиноби вражеской страны уже прорывались сквозь наши ряды, ближе к границе. Я кромсала их нинзято, не забывая следить за окружением. Дела шли туго, более искусные в своём деле шиноби могли за минуты убить до пяти человек, уменьшая время сражения. Это было плохо, очень плохо. К тому же, среди наших оказались крысы, убивавшие со спины. Пришлось окружить Кумико клонами, чтобы избежать этой участи. Все было, повторяюсь, ужасно. Я не могла стоять на месте. Моей главной обязанностью, как оружия деревни, приносить только пользу. Я не могла допустить ещё большей гибелей своих соратников, прыгая в самое пекло сражений. Множество марионеток, одетых в какое-то тряпье, устремилось ко мне, когда большая их часть была сметена одним Водяным Драконом. Не сдерживаясь в объёмах чакры, я напитывала технику до предела. Дерево летело во все стороны, мне приходилось изворачиваться, чтобы не нанести лишний раз урон своему телу. Нужно было поберечь силы для дальнейшего сражения, иначе исход битвы мог быть плачевным. Тем временем, размер Слизня все уменьшался и уменьшался, как запас чакры Сенджу. Она лечила всех подряд, желая избежать потерь. Прям как я. Отследив по нитям чакры место, где именно скрывался кукловод, я с разбегу нырнула под землю. Окруженный шиноби старик и не подозревал, что я вынырну прямо у него за спиной, просто полоснув по спине нинзято. Его охрана тут же бросилась на подмогу, но была удушена грязевыми плетями. Ещё живой старец был добит ровным ударом в грудь. Не став задерживаться возле знакомого трупа, я отправилась дальше. Перед этим пришлось создать ещё пятерых клонов, разбросав их во всех направлениях. Одного уже развеяли мощной атакой Фуутона. Все же в Суне ещё и мастеров сражения с веером много. Размазав голову непутёвому шиноби булыжником, я отпрыгнула назад, к Кумико. Она же продолжала кропотливо залечивать раны полуживым ниндзя в окружении моих хмурых мин. Чувство опасности взвыло, но я не успела уклониться. Бок обожгло, я наспех, не глядя, создала из ладони острый, тонкий клинок из дерева, полоснув им по горлу нападающего. С тяжёлым стуком на землю упал Фуджи, смотря на меня своими осуждающими карими глазами, даже как-то жалобно, нежели злобно. Мне просто кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Кажется. Все мои жертвы не могут испытывать ко мне ничего, кроме ненависти. Я же убийца! — Сенсей! Подождите, я залечу вас. Стойте! Руки Кумико мягко, но настойчиво, сжали запястья, что уже были готовы вытащить кунай и побежать дальше. Пока златовласая девчонка лечила мою кровоточащую черной, ужасной, нечеловеческой кровью рану, я неподвижно смотрела в лицо уже мёртвому Фуджи. Предателю. Подставной крысой… Не надо было оправдывать его. Он оказался очередным шиноби, любящим свою родину. Любила ли Коноху я? По настоящему, без притворств и промытых мозгов. Любила ли? — Пожалуйста, будьте внимательны. — Я в порядке. — Вы вся в крови… — Это не моя. Оставив девчонку все с теми же клонами, я ринулась вперед, где уже не было огромной фигуры слизня. Призыв и вовсе исчез, включая и свои мелкие копии. Недалеко разносились крики, полные ярости, и тяжёлые удары об землю, что создавали ощутимую тряску даже за сто метров от эпицентра. Сенджу дралась красиво. Разрубив тело суновца, пытающегося напасть на Сенджу со спины, я остановила кулак женщины своим жестким блоком. Нам хватило даже мгновения, чтобы посмотреть друг другу в глаза: мне в карие, отливающие янтарем, а ей в мои чёрные, чёрные и глубокие, как колодезное дно. — Не мешайся под ногами! — Я лишь пытаюсь вам помочь. — Мне не нужна помощь какой-то там шавки Шимуры! Потеряйся! Замахнувшись, та с удивлением не встретила никакого сопротивления. Каблук Сенджу больно ударил по животу, а сила, приложенная к этому удару, отбросила меня далеко в сторону, куда-то в ряды шиноби Суны. Я судорожно вдохнула пыльный воздух. На поле брани смешались ароматы, присущие лишь этому месту: пот, кровь, дым, страх… Слезы. Слабо отряхнувшись, я покрепче подхватила своё нинзято, встречая подскочивших ко мне марионеток со всем достоинством. Сейчас не время для рефлексии. К тому же, удар Сенджу пришелся кстати: я оказалась прямо в тылу врага, удачно подцепляя всех кукловодов и призывателей. Сложив печати, я вновь призвала Водяного Дракона. С грозным ревом тот взмыл вверх прямо из-под моих ног, возвышаясь над всем полем битвы. Проносясь по рядам суновцев, как гребень меж волос, он убивал их без сожалений, убивал безжалостно и молниеносно. Открывшаяся полоса обзора показала дальнюю линию горизонта и… шиноби? Подмога? Нет… там лишь один человек. Нахмурившись, я отправила теневого клона под землёй, чтобы он проверил всё, пока я тут справляюсь с новыми волнами врагов. Только вот они будто потеряли всю инициативу, начиная постепенно редеть, а то и вовсе отступать. Когда клон развеялся, я вздрогнула, с неверием посмотрев на приближающийся силуэт. Бросив все недавние мысли в топку, я за пару секунд оказалась подле сражающейся Сенджу. Она окатила меня презрительным взглядом, уже пытаясь отвернуться к суновцам, как я окликнула её: — Цунаде-сама! Я пришла не ссориться с вами. У нас большие проблемы. — Что за чушь ты мелишь? — она огрызнулась, вновь замахиваясь на меня. — Суна уже почти сдалась! Победа у нас перед носом. — К ним идет подмога. — Если это так, то им нет смысла отступать, — она оскалилась, делая шаг ко мне, но вскоре останавливаясь. — Нет… только не… — Я своими глазами видела. К нам приближается Джинчуурики Шукаку.