Семейное древо

Фуджи очень любил Суну. Она казалась ему бескрайним чудом света, сверкающим под палящим солнцем, жарким и родным, только таким, каким ощущается родной уголок. Поэтому Фуджи был готов сделать для своей деревни и страны всё, что потребуется. Даже если придется пять лет жить в другой деревне, выведывая секреты. Коноха не была похожа на Суну, она была другой, совсем другой. Не такой родной, не такой живой. Здесь не было бесконечных песчаных бурь, не было палящего солнца, не было жареных у костра змей, как не было и постоянной жажды. Фуджи и нравилась, и не нравилась Коноха. Это было странно. Когда началась война, Фуджи отправился на границу с Камнем. Ему было бы куда приятнее перейти в лагеря возле страны Ветра, но… Он встретил парня. Учиха Монтаро был похож на Фуджи. Такой же обожатель своей родины, такой же преданный шиноби. Он был искусен в обращении с кунаями и сюрикенами, так же искусен в иллюзиях. Фуджи бы хотел, чтобы Монтаро-кун позволил ему вновь увидеть дом, готовящую у плиты маму, как всегда сердитого на свою больную руку отца и ворчливого деда, хотел бы увидеть двоюродную сестру… Интересно, Карура будет долго плакать? Фуджи бы такого не хотел. А Яшамару? Братец был тем еще плаксой в детстве. Это его изюминка. У Монтаро-куна тоже была сестра. Он отзывался о ней с теплотой, знакомой Фуджи, поэтому тот мог его понять. По рассказам Монтаро-куна она была самой лучшей в мире, что Фуджи закономерно захотел проверить… но это его тогда мало волновало. За эти пару лет в одной палатке с Монтаро-куном его любовь к Суне затуманилась. Совместные вечера, весёлый смех и лучистые улыбки Учихи, его объятия и блеск голубых глаз… Фуджи тогда даже смутился. Монтаро-кун был его, наверное, самым близким другом. Очень, очень близким. Когда он перевелся в лагерь около Суны, грубо говоря, сбежал от своих чувств, он встретился с ней. Мори Кайто не была такой замечательной, какой её описывал Монтаро-кун. Она была почти самой обычной, если бы не её поведение вблизи той девушки, Хасимото… да, Хасимото Кумико. Тогда она становилась теплее? Фуджи не мог сказать точно, он это чувствовал. Мори была странной. Иногда зажатой, иногда слишком открытой. Он часто попадался во время своих происков ей на глаза, но Мори никогда не винила его и не пыталась убить. Лишь списывала на любопытство и неуклюжесть. И даже тогда, когда Фуджи пытался убить какого-то джоунина, и даже во время отравления обеда, и… Мори Кайто была очень, очень странной. И от этого хотелось верить в слова Монтаро-куна. По крайней мере, Фуджи пытался. Но потом объявили о наступлении. И любящий Суну Фуджи попытался убить опасную для благополучия его деревни Мори, сильную и странную куноичи. А в итоге она убила его. Забавно. Фуджи умер не сразу. Он медленно потух, смотря в потемневшие пуще прежнего от смятения и непонимания глаза Мори. Смотрел и мечтал вновь оказаться в Суне, дома. И увидеть Монтаро-куна. И обязательно извиниться перед ним, что хотел убить его солнце, эту странную, очень странную куноичи. Может быть, они бы остались друзьями? Фуджи был бы очень рад. Ведь Монтаро-кун нравился Фуджи до дрожи в коленках и глупой улыбки на лице. Фуджи не хотел умирать. Он хотел бы угостить Монтаро, да, Монтаро и его сестру жаренной на костре змеей, обязательно ядовитой, чтобы было вкуснее. Да, он так и поступит. Обязательно. А пока… А пока он поспит. Совсем немного, правда. Просто так хочется…