Семейное древо

* * *

Цунаде умолкла, с неверием смотря мне в глаза. Отвела взгляд вниз, сжав до побеления костяшек кулаки. Она думала. Думала даже слишком долго для этой ситуации. Пока Суна удачно отступала по кривой обратно в лагеря, огибая приближающегося Джинчуурики, наши шиноби перешептывались и нервно теребили в руках оружие. Они еще не знали, что за напасть нас ждет, однако могли представить, что ничего хорошего. Я дала команду клонам развеяться, оставив одного, и он должен был медленно приближаться ко мне. Нужно было переговорить с Кумико и отправить её в безопасное место, после чего уже я смогла бы пойти за ней. — Отступаем! Все, отступаем в глубь леса! Она крикнула это так громко, что услышали абсолютно все шиноби страны Огня. Я нервно потёрла зачесавшийся уголок глаза, пытаясь продумать дальнейшие действия. Сражаться с Биджу — смерть, неминуемая и ужасная. Не уверена, что смогу его хотя бы ранить. Моей силы духа не хватит и на часовое сражение с этой махиной. Постоянная жажда убийства, огромная сила, техники, бурлящая чакра — все так описывали столкновение с любым Биджу, описывали и умирали в сражении. Тут же появляется гордость за Первого Хокаге — он сумел собрать абсолютно всех, не побоявшись умереть в этот момент. Или он был на столько сильно уверен в своих силах, что даже не дрогнул перед их аурой? Наверное, всё дело в Мокутоне. Увы, я владею им не так хорошо, как мой прадед… всё же времени на его усвоение у меня было мало, лишь в пещерах Рьючидо. Сражаться сейчас с Биджу — бесполезно, я точно умру. Мне просто духу не хватит. Не хватит… Я была бесполезной. И это убивало. — Нас слишком много, догонят, — нервно произнес какой-то шиноби. Кажется, это был помощник Сенджу. Женщина нервно облизнула нижнюю губу, продолжая размышлять. Глаза её беспорядочно блуждали по лицам шиноби. Времени оставалось слишком мало. — Ты прав… Нужен отряд задержки. То есть, смертников. Она говорила прямо как Второй Хокаге в день его гибели. Только вот Тобирама выбрал погибнуть, но не сгубить учеников. Была ли Сенджу лицемерной или эгоистичной? Скорее она была лидером. В глубине души, я ожидала другого, но острый и противный взгляд Сенджу прошелся по замершим рядам шиноби, останавливаясь на мне. Моё тело вздрогнуло, словно скала после удара: с неохотой, еле заметно, но ощутимо. Накрашенные алой помадой губы Сенджу растянулись в кривой ухмылке, сменяемой театральным сожалением. — Ты, ты и ты… еще два медика на выбор, а еще — ты, — она всё же указала рукой на меня, до этого отобрав около десяти человек. Я слышала ее голос, словно через вату. — Ваша задача обеспечить удачное отступление основной армии. Возражения не принимаются. Немедленно выдвигайтесь… Вы должны пожертвовать собой ради блага Конохи. Повисла напряжённая тишина. Друзья сочувственно хлопали выбранных по плечам, кто-то проронил пару слезинок, другие запоминали последние слова смертников для их семей. Никто не хотел умирать, но и против приказа идти не смели. Моё тело задубело. Бесчувственным взглядом я всматривалась в лицо Сенджу, пытаясь найти там и хоть каплю искренности. Но она была таким же шиноби, как и я, повидавшим многое и многое потерявшим. Будь на её месте Орочимару… как бы он поступил? Отец, мой отец бы никогда… он бы никогда меня не предал! Через некоторое время ряды шиноби сдвинулись, немедленно отступая вглубь страны Огня, прямо до лагеря, к которому идти не меньше двух суток. Я не двигалась с места, тупо смотря перед собой, туда, где уже не стояла Цунаде. Она… она только что послала меня на верную смерть? Цунаде Сенджу? Моя… мать? Кумико врезалась мне в спину, обхватив руками за талию. Я дёрнулась, пытаясь её сбросить, но девчонка прилипла, как взрыв-тег. Я чувствовала телом её дрожь, и это давило не хуже напряжения в молчании окружающих, которых также оставили погибать. Я окинула их взглядом: какой-то престарелый мужчина, двое немолодых девушек, один ещё совсем зелёный паренек, готовый расплакаться, четыре шиноби в самом расцвете сил и мы… Шансов на успех — ноль. Я никогда и подумать не могла, что буду драться с Биджу. Только если с Кьюби, если выживу. Но не с Шукаку, когда Мокутон использовать было нельзя — слишком много лишних глаз. Нет, нет, нет. Меня к этому не готовили. Я… Я не была готова умереть вот так. Не от руки Монтаро, Шимуры или собственной. Я не хотела умереть от руки биологической матери. А где-то впереди, где уже не было шиноби Суны, начала скапливаться ужасающая по своим объёмам чакра… Биджу начал высвобождаться. Забавно, но Джинчуурики тоже был самоубийцей, ведь после такого не выжить. Нужно было задержать Биджу хотя бы на час, чтобы он смог задеть лишь хвосты армии. Они не успеют уйти далеко за это время. Я трагично погибну в бою, а Сенджу никогда не узнает, кого убила… Мы обречены. Я обречена. — Не время плакать, — старик, всё это время беззвучно смотревший на нас, начал говорить. — Нам нужно выполнить последнюю миссию. — Я НЕ ХОЧУ УМИРАТЬ! Я ЕЩЁ… Я ЕЩЁ СЛИШКОМ МОЛОД! — парнишка закричал, хватая старика за грудки. — Почему? Почему я?! Пока эти двое устраивали ненужный конфликт, я провела пальцами по бывшей когда-то ране. Кровь ещё не застыла, хорошо… Сложив печати, я всё же отцепила от себя Кумико, после ударив ладонью по земле. Призвалась маленькая змейка, смотрящая на меня своими умными, умными голубыми глазами. Еще один клон возник в облаке белого пара. Я наградила его долгим, ожидающий взглядом. Он кивнул, поджав губы. — Передай им… — Все твои чувства? Конечно. Прикоснувшись к клону рукой, я накачала его чакрой под завязку. Так он сможет перенести запечатывание, длительный перенос через призыв к брату, после к отцу и… развеяться, подарив им самые тёплые объятия. Последние объятия. Чёрт… — Найди Монтаро. После отправляйся к Орочимару… я рассчитываю на тебя, — маленькая змейка потерлась головой об мою щеку, словно поддерживая. А после, обмотавшись телом вокруг свитка, скрылась в маленьком облаке. — Что ж… Взгляд упал на дрожащую Кумико. Клон правильно понял мои мысли, подхватив её на руки. — Я клялась, что защищу тебя… — Нет, сенсей! Вы же… вы же не можете, вы же тоже боитесь! — Хасимото дёрнулась, но из рук моей копии не вырвалась. Не сможет, мой теневой клон достаточно силен. –Давайте убежим! Пожалуйста, давайте убежим отсюда! — Это дезертирство. — Пожалуйста… Кайто, пожалуйста! Вы же умрёте. Не оставляйте меня, не оставляйте меня одну! — Мой клон отнесёт тебя в безопасное место. Я обещала защитить тебя. Ты медик, ещё пригодишься Конохе. Пожалуйста, прими это. Я погладила Кумико по голове, как маленького ребенка. Губы растянулись в яркую, добрую улыбку, которую я посвятила этой плачущей девочке. Мою последнюю улыбку. — Выживи и стань сильной, хорошо? — Нет! Я не желаю жить в мире, где нет тебя, Кайто! — Хасимото перешла все границы, уже не церемонясь. Она схватила меня за руку и закричала: — Я не хочу терять тебя! — Прости, — слетело с губ. Клон тронулся с места, начиная бежать далеко вперёд. Я провожала Кумико взглядом. Она стала яростно бить кулаками по спине клона, что-то ему яростно доказывая. А потом Кумико подняла голову, наградив меня самыми неожиданными словами: — Кайто, я люблю тебя! Вакуум. Ничего не было слышно. Ни ревущего позади Шукаку, ни криков шиноби. Я с открытым ртом повторяла в голове её слова. Они казались блажью, иллюзией, враньем. Чем угодно, но не правдой. — Прости… Шёпот вновь слетел с моих губ. Я зажмурилась, сильнее стискивая в руках нинзято. Эмоции били через край, дыхание сперло. Я постаралась прийти в себя, но было так тяжело… Зачем ты сказала это, Кумико? Такими вещами не разбрасываются. Хотя ты всё равно мне солгала. У меня нет имени. У меня нет чувств. У меня нет будущего. Есть только долг. Пошатываясь, я развернулась к бушующему совсем рядом Шукаку. Рядом уже валялись размазанные трупы шиноби, видимо убитых очередной песчаной атакой Биджу. Долг… да, я — оружие Конохи. И мой долг… за неё умереть. Без имени. Без чувств. Без будущего. Одна лишь смерть. Шукаку был очень высоким. Метров триста в высоту, а учитывая его хвост — почти столько же в ширину. Он ужасал, одна лишь клыкастая улыбка чего стоила. Сражаться с ним будет очень трудно. Мои товарищи по несчастью погибли под обстрелом ветреных пуль, кого-то завалило грудами песка. И это он ещё не старался — я уверена. Биджу игрался, как самый настоящий безумец… Я сглотнула. Прикрыв глаза ещё на пару мгновений, чтобы успокоить биение сердца, я открыла их только для того, чтобы уклониться от его атаки. Почти невидимый глазу поток ветра оставил в земле глубокую выбоину и вероятно не оставил бы после меня и капли крови. Прикусив большой палец, я вновь сложила печати. Хлопнув ладонью по земле, я в облаке пара очутилась на высоте птичьего полета. Мой призыв был столь же высок, как и этот Биджу. И так понятно, что справится с Шукаку Гарага не сможет, но задержать — да. — Что происходит, малявка? — Змей терпеливо замер, не смотря на рёв Биджу. — Не думал, что ты меня призовёшь… — Это наша последняя миссия, друг мой. — Что? Что за чушь ты молишь, а?! — Моя задача задержать Шукаку здесь, чтобы дать армии Конохи уйти вглубь территории страны Огня. Также… нельзя допустить вольного похождения Биджу. Понимаешь? — То есть… — Я смертник, — вздохнув, я тряхнула нинзято, все еще не веря в происходящее до конца. — Поможешь мне по началу. Поможешь же? — Я не оставлю своего друга в беде. Ты… выживешь. Я не позволю тебе умереть! — Спасибо, Гарага, друг мой. Змей с воинственным кличем понёсся прямо на Биджу. Надобности в конспирации не было, всё и так полегли раньше рассчитанного. Вот это уже точно можно было списать на самоубийство, я думала, что они продержатся дольше. Всё же задумка Сенджу с самого начала была провальной. Печально. Шукаку не смог уклониться из-за своих размеров. Гарага обвился вокруг него, впиваясь ядовитыми когтями прямо в область, где должна была быть шея. Я же спрыгиваю с его головы, несясь прямо по песчаному телу Биджу. Моя цель — глаза, я не имею какой-то четкой стратегии против такого монстра, поэтому приходится экспериментировать. Кто знает, может он не сможет регенерировать зрение… Гарага отрывает от тела Шукаку огромный клок песка, тут же бросаясь с новой атакой: из огромной пасти снарядом летит черная липкая масса, но её оказывается мало, чтобы одолеть Шукаку. Каменеет лишь часть его головы, тут же отваливаясь и отрастая заново. Черт! Свободная рука тут же покрывается деревом, превращаясь в длинный и толстый клинок. Я бью наотмашь, создавая длинную полосу прямо вдоль его глаз, прорезая их на несколько метров в глубину. План проваливается — повреждение через пару секунд исчезает. От растерянности не успеваю закрепиться на теле Биджу, он просто смахивает меня с себя. Гарага подхватывает меня хвостом в полете, отходя на безопасное расстояние. Шукаку медлит, продумывая собственный план сражения, я же пытаюсь справиться с безысходностью и чувством чужого превосходства. Первый раз я проиграла Эйю на Чуунин Шикен. А это… последний, видимо. — Что будем делать? Атаки не проходят по нему, он имеет песчаное тело и поэтому быстро регенерирует, — Гарага приближает меня к своему единственному глазу, голос его звучит обеспокоенно. — Значит, запечатаем. — Получится ли? — Я знаю нужный фуин. Просто нужно его обездвижить и вымотать… иначе не выйдет, в нем слишком много чакры для помещения в свиток. Был бы сосуд… — Запечатай его в себя, в чем проблема? — Нет, — это было абсурдно. Я не была Узумаки и так рисковать не хотела. — Понял. Тогда: в атаку! Гарага вновь понесся на Шукаку, оставив меня на земле. Проматывая в голове необходимые формулы, я стала распечатывать из печатей на предплечьях нужные свитки и кисти с чернилами. Можно было бы и без этого, но до мастерства того же Намиказе мне еще далеко — он учился у Кушины, я же не имела учителя вовсе. Чёрт, соберись! Как сложно работать, зная, что всё тщетно. Шукаку отбросил Гарагу в сторону мощным потоком воздуха. Надув свои щёки, тот решил атаковать, выпустив целый град Вакуумных пуль. Гарага обмотался в кольцо вокруг меня, защищая. Чёрт, чёрт, нельзя! Что ты творишь?! Со мной умереть захотел? Нельзя, нельзя… Возникло острое чувство опасности. Когда Гарага позволил мне чуть выглянуть из-за его хвоста, я ужаснулась: Шукаку собирал чакру, чтобы запустить в меня Биджуодаму. Твою мать! Если он сделает это… нас убьёт, но заденет и армию! Они ещё недостаточно далеко отошли, их сотрёт в след за нами! — Гарага, уходи! — Как я могу тебя бросить, девчонка?! Я закрою тебя собой! — Мы тогда оба не выживем! — Я стиснула кулаки. — Спасибо за все, друг! Но я не хочу тянуть тебя за собой. Иди же! — Нет, не смей! Я отменила призыв. Пока облако пара не развелось, я схватила свиток, разворачивая его на полную. Кисточка вывела на полотне причудливые узоры. Когда же облако растворилось, Шукаку собрал достаточно чакры. Три… два… один… С противным звоном снаряд отправился в путь. Скорость его движения была на столько высока, что я могла видеть лишь очертания движения. — Искусство запечатывания: печать! Символы отделились от свитка, тут же возникнув на пути Биджуодамы. Она с видимой трудностью поглотилась техникой, исчезнув из поля зрения. Свиток тут же сгорел. Чертыхнувшись, я поняла, что остался последний. Все одна попытка, иначе… Запечатать Шукаку просто не выйдет. Биджу взревел от ярости, направляя на меня град смертельных атак. Я уклонялась, прыгая из стороны в сторону. Иногда приходилось выстраивать деревянные щиты, но они тут же осыпались щепками от натиска, приходилось двигаться еще быстрее, чтобы остаться в относительном порядке. Клинок с хрустом врезался в мою руку, отсекая ее. Я поблагодарила свою родословную, тут же отрастив новую из дерева. Все же трансформация тела была полезной сейчас. Не думаю, что там удастся восстановить голову, но техника полезная. Отвлекшись на регенерацию, я с ужасом наблюдала за летящим на меня булыжником. Не увернуться. Не успею. Неужели, это конец? Кто-то толкнул меня в спину, заставляя улететь в сторону. С противным хрустом булыжник врезался в землю, задавив собой… Я в шоке смотрела, как песчаная пыль оседала на золотые локоны. Стянув с себя душащие лохмотья некогда бывшими жилетом, я на трясущихся ногах подползла ближе к телу моего спасителя. — Нет… Руки бережно очертили овал лица, зарываясь в столь прекрасные волосы. Я дрожащими руками притянула к себе откушенную булыжником половину тела дорогой душе и сердцу… Хасимото Кумико. Ту самую, кого я обещала защищать. Я забыла, как дышать. Ведь горло перекрыл крик отчаяния.