6 Бич-пакет
6 апреля 2021 г. в 20:48
После произошедшего случая Юри изо всех сил старался загладить вину перед родителями и оставшуюся неделю папиного больничного метался кабанчиком из школы сразу домой, чтоб помочь по хозяйству. Залечил папу, возможно, даже сверх нормы и успокоился только тогда, когда отец полностью встал на ноги.
Пока Юри разбирался что, куда и как, тихим сапом подкрался ноябрь. На уроках он уже плюс-минус поспевал за программой, тем не менее объем работы не уменьшался – в этом году они должны были сдавать ГИА, и учителя выжимали из них последние соки. Точные науки были не такой болью, как гуманитарные предметы. Но, к сожалению, возможности выбрать что сдавать не было, так что Юри пришлось просто смириться, что свободного времени у него не предвидится. На переменах он теперь чаще пересекался с друзьями Виктора и с ним самим, а на завтраках и, когда было семь уроков, обедах, присоединялся к их компании за столом. Юри, конечно, по большей степени молчал и слушал, что говорят остальные. Периодически спрашивал непонятные слова: чаще это был французский по-русски или невразумительные сокращения. Одноклассники Юри теперь принимали его за выскочку из-за того, что общался он исключительно с ребятами на два года старше, и откровенно воротили нос, за спиной перемывая ему косточки. Юри от этого было ни горячо ни холодно: к нему не лезли, и это было самое главное. Больше неудобств доставляли частые контрольные, проверочные, устные ответы на уроке – все это заставляло практически сутками сидеть над учебниками. Спать получалось часов по пять в день, и это, Юри считал, был еще здоровый полноценный сон. Нервничал он теперь не из-за языкового барьера или отсутствия круга общения, а из-за постоянного давления по поводу успеваемости. Родители не требовали от него быть круглым отличником и даже за тройки и двойки не ругали. В Юри, скорее, взыграло собственное эго, которое заставляло его готовить все, если не идеально, то очень и очень хорошо.
Поэтому когда до каникул оставалось всего ничего, хроническая усталость и недосып стали извечными спутниками Юри. Он напоминал потрепанного жизнью самурая. В преддверии отдыха, на уроках начали пинать балду не только ученики, но и учителя. Некоторые занимали 9”Б” фильмами, некоторые давали им свободное время для подготовки к ГИА, но этой возможностью, конечно же, никто не пользовался. Некоторые преподаватели и вовсе отмахивались от них, мол “уйдите от меня, видеть вас не хочу”. Но это все, естественно, не относилось к Изольде Тихоновне. Та была бодра, как истинный стахановец, и отрабатывала последние уроки до победного.
Как-то раз, посреди недели, будучи отпущенным с географии, Юри бродил по школе, не зная, куда себя приткнуть. Это был не последний урок, так что вариант пойти домой отпадал. Юри неоднократно порывался написать “Виктору и ко” с предложением поиграть в баскетбол, но каждый раз одергивал себя – они вполне могут быть на уроке. Отвлекать и навязываться совсем не хотелось. Таким прогулочным шагом Юри добродил до четвертого этажа, планируя дойти до конца коридора и развернуться в обратную сторону.
Оказавшись, однако, около двери мужского туалета, Юри почуял оттуда очень неожиданный для школы запах табака. Нарываться на школьных хулиганов ему не хотелось, но, побоявшись, что вдруг это и не сигаретный дым вовсе, а что-то загорелось, Юри решился заглянуть внутрь. Ни хулиганов, ни пожара там не было, зато был вальяжно расположившийся на подоконнике, курящий Виктор. Тот тоже обратил внимание на нарушителя его спокойствия, но, увидев, что им являлся Юри, тут же улыбнулся и махнул рукой в знак приветствия.
– Здарова, Юри, – он затянулся и открыл окно пошире.
В туалете был откровенный дубак.
– Виктор… Привет, – Юри в замешательстве оглянулся на пустой коридор и решил, что дверь все же будет лучше закрыть, – Ты чего тут?
Виктор наградил его насмешливым взглядом, аля “разве не видно, чем я занят?”.
– Да вот, как видишь, сижу, прогуливаю химию.
Юри ненадолго завис, силясь обработать информацию своим утомленным мозгом, а потом кивнул. Виктор продолжил курить, не отрывая от него веселого взгляда.
– Эм, Виктор, не хоч... – Юри попытался проявить инициативу и все-таки предложить погонять мяч, но был прерван лирическим флером Виктора.
– “Почему у человека грустное ебало?
Он не болен, не калека, просто заебало [...]
Головой о стену бьется человек в печали,
Не смеется, не ебется – о как заебали!”
Виктор читал с чувством, с тактом, с расстановкой, а закончив, посмотрел на Юри в ожидании. Юри очень внимательно слушал, но так и не уловил, каким образом все это благородство относится к нему, и в непонимании помотал головой, слабо пожав плечами. Виктор вздохнул и усмехнулся, стряхивая пепел в окно.
– Чего такой замученный, говорю?
– А, ну… – Юри устало привалился плечом к стене, – просто слишком много всего.
С секунду досконально изучив состояние Юри, Виктор взял лежащую на подоконнике пачку сигарет и, достав одну, протянул Юри.
– На, перекури и расслабься.
Юри посмотрел на сигарету, как на неопознанный летающий объект, и, нельзя сказать, что нашествие инопланетян внушило бы ему больший страх, чем скрученный в бумагу табак. Это было слишком против правил. Казалось, что сверху за ним наблюдают родители, и, стоит ему банально мизинцем коснуться сигареты, как пол под ним провалится, отправляя его прямиком на девятый круг ада. Но, подумав, что отрывок стиха и впрямь описывает его нынешнее состояние, Юри рассудил, что как-то пофиг. Все действительно заебало. Он взял протянутую сигарету, и пол внезапно не превратился в кипящую лаву. Обхватив фильтр губами и, далеко не с первого раза прокусив несчастную кнопку, он дал Виктору ему прикурить. Сразу решив не мелочиться, Юри сделал максимально глубокую затяжку, ощущая себя познавшим жизнь старцем. Но, как только терпкий, с холодящими нотками мяты дым коснулся его горла, Юри зашелся сильным и надрывным кашлем, всерьез опасаясь, что лишится легких. Горло все еще горело, но, успокоившись, Юри утер выступившие от кашля слезы и с опаской посмотрел на Виктора, боясь увидеть в его глазах насмешку. Но ничего подобного там не было. Виктор смотрел на него с пониманием, мол, “знаю, брат, терпи. Все мы через это проходили”. Юри стало очень спокойно. Он был не лыком шит, так что, как только ощущения в горле пришли в норму, Юри сделал вторую затяжку, на этот раз меньше. Хотя терпкое ощущение все еще присутствовало, эта попытка была куда успешней и, на удивление Юри, куда приятней. Виктор одобрительно улыбнулся. Теперь Юри понял, как это кайфово было пропускать через легкие дым и выдыхать густым облаком весь накопленный стресс. Юри ощутил приятную расслабленность в теле.
– Почему ты так быстро ушел тогда? – Виктор внезапно нарушил уютную и успокаивающую тишину, заглядывая Юри в глаза.
А тому сразу же стало стыдно за свой позорный, ничем не оправданный побег. Для Юри он, конечно, был оправдан, но не для Виктора. Рассказывать об этом было бы слишком неудобно.
– Ну, это долгая история, – расплывчато ответил Юри.
– До конца химии еще минут сорок, а на следующую общагу я тем более не собираюсь, – он улыбнулся, замечая слабый румянец на щеках Юри.
А Юри был то ли очень рад, что его готовы слушать, то ли не очень – его провал на прошлой неделе был не тем событием, которым хотелось поделиться. Но Виктор был крайне располагающим к себе человеком. И в этот момент Юри подумал, что Виктор его не осудит, можно ему открыться.
– У меня папа в тот день приболел, и мама просила вернуться домой пораньше, но у меня совершенно из головы вылетело, – от смущения и воспоминаний о том дне, руки начали подрагивать, так что Юри поспешил затянуться. Это действительно успокаивало.
Виктор понятливо промычал и тоже затянулся, отворачиваясь к окну.
– Тебе стоило сказать нам, батя бы подвез тебя.
От одной мысли об этом Юри стало неловко за то, что грузит других своими проблемами.
– Нет-нет, все нормально, ничего серьезного не случилось.
Вновь повернувшись к Юри, Виктор вздохнул, качая головой, но ничего говорить не стал, продолжая молча дымить в открытое настежь окно. Юри начинал покрываться мурашками.
– Ты что-то говорил, – напомнил Виктор, когда Юри уже наполовину выкурил свою первую в жизни сигарету.
Юри нахмурился.
– Ну, перед тем, как я сделал лирическое отступление, – Виктор рассмеялся, очевидно, вспоминая состояние Юри, когда тот только пришел.
Юри ненадолго задумался, вспоминая, чем был занят его мозг до этого.
– А, – он попытался выдохнуть дым через нос, как это иногда делал Виктор, но ничего не вышло, и он снова немного закашлялся, – мой класс отпустили с урока, и я хотел предложить погонять мяч, – он запнулся. – Если ты хочешь, конечно.
Виктор потушил бычок о карниз, и протянул руку, чтобы сделать то же самое с сигаретой Юри, после чего, наконец, ответил:
– Хочу, пошли, – он бодро кивнул в подтверждение своих слов и, спрыгнув с подоконника, направился в сторону выхода из туалета.
Юри пошел за ним, но первый опыт курения не прошел бесследно. Его неплохо так вштырило, поэтому, он начал заваливаться в сторону, как только оторвался от стены. Юри ойкнул, но Виктор, оглянувшийся в этот момент, успел поддержать его. Он никак не отреагировал, будто бы это действительно была норма, и Юри не выглядел пьяным мастером. Юри решил последовать его примеру, сохранив каменное лицо, когда внутри у него все содрогнулось от этого неожиданного прикосновения. Однако все произошло слишком быстро, чтобы он успел дать определение этой странной эмоции.
Спустившись на первый этаж, они пошли к спортзалу. Тот оказался закрыт, так что было принято обоюдное решение наведаться к Якову за ключами. Юри все еще немного штормило, из-за чего шел он, слегка отставая от Виктора. Худо-бедно они-таки добрались до каморки Фельцмана. Виктор не отличался особой деликатностью, решив, что стучать перед тем, как войти – это лишнее. Дверь к Якову он распахнул, как к себе домой.
Перед ними предстала картина из Лилии, закинувшей ноги Якову на колени, и непосредственно самого Якова с рюмкой в правой руке и с маринованным огурчиком в левой. Виктор, казалось, вообще не был удивлен, застукав завуча с учителем физкультуры в настолько компрометирующей позе. Юри так и остался стоять на пороге с открытым ртом, а Виктор, ничуть не стесняясь присел на край стола, по соседству с блюдцем колбаски. На лице Лилии Алексеевны проступил едва заметный румянец, и, спешно убирая ноги с колен Якова, она одернула юбку.
– Виктор, что тебе надо, а? – Яков, поморщившись, нехотя отставил рюмку и сел прямо, – вот насколько не вовремя ты мог прийти, ты это сделал.
В кабинете стоял терпкий запах спиртного. По скромному предположению Юри, исходил он именно от этих двух представителей педагогического состава.
– Мы хотели с Юри мяч погонять, а зал закрыт, – он склонил голову к плечу, – пришли за ключами.
Яков закатил глаза и, кряхтя, поднялся, обходя удобно расположившегося Виктора. А тот, не теряя ни минуты, взял еще не выпитую рюмку Фельцмана и опрокинул в себя, сразу же поморщившись.
– Совсем охуел? – было взбесился Яков, но посмотрев на бесстыжую физиономию Виктора, плюнул и дальше ворчать не стал.
Барановская же была более, чем недовольна подобной выходкой.
– Никифоров, ты, случаем, не забыл где находишься?
Виктор тем временем беспечно жевал огурчик, закусывая сервелатом.
– Вы что, Лилия Алексеевна, – он прожевал все, что успел запихнуть в рот, – ни в коем случае. Я следую примеру моего любимого учителя.
Юри не мог определиться за кого ему стыдно было больше: за них с Виктором, ворвавшихся в кабинет в неподходящий момент, или за Фельцмана с завучем, которые явно попутали места, где можно расслабиться с бутылочкой водки.
– Яков Давыдович, впредь постарайтесь более тщательно следить за своим поведением в присутствии учеников, – она бросила строгий, фирменный взгляд завуча на Фельцмана, который, ждал, пока Виктор, наконец, насытится и даст ему пройти обратно к дивану.
– Я бы следил, если б они сами не доводили до белого каления, – не дождавшись, он с тяжелым вздохом уселся в свое рабочее кресло. – Один Кацуки чего стоил с разбитым носом.
Юри же в тот момент вообще не был готов, что его каким-то боком вспомнят в обсуждении, поэтому моментально залился краской. Сам был виноват, что в нос прилетело. Он перевел взгляд на Виктора, надеясь, что, может, они уже наконец уйдут. Как раз в этот момент Виктор тоже повернулся к Юри, но не затем, чтоб сказать “погнали мяч гонять”, а чтобы передать очень любезно сделанный бутерброд с черным хлебом, колбаской и ломтиком помидора. В панике покачав головой, Юри даже отступил на шаг. Не было ни единого шанса, что он смог бы сейчас физически принимать пищу, но Виктор был неумолим.
Зажевывая “честно, последний” кусок колбасы, он-таки всучил бутерброд Юри, и повернулся к Якову, который со взглядом матери-одиночки наблюдал за здоровым аппетитом сына. Взяв у него ключ от зала, Виктор приобнял Юри за плечи и повел к двери.
– Ладно, мы не будем мешать, спасибо, было очень вкусно, – он помахал все еще охреневшим преподавателям рукой и, открыв дверь, покинул с Юри кабинет.
Юри до сих пор находился в состоянии ахуя. Он, конечно, привык к тому, что чай или кофе Фельцман стандартно пил горячительные, но вот Барановская… Это было сродни открытию того, что помидор вообще-то не овощ. Виктор, тем временем, уверенно вел их в спортзал.
– Ты бутер-то скушай, – Виктор кивнул на все еще пребывавший в стальной хватке Юри несчастный бутерброд. – Поможет очухаться после сигареты.
Юри посмотрел на Виктора, тот еще раз взглядом показал ему “ешь, давай”, и у Юри не осталось иного выбора, кроме как послушаться Виктора. Комбинация из черного хлеба, помидора и сервелата словно открыла второе дыхание в Юри. Он в изумлении посмотрел на Виктора. Тот рассмеялся, увидев, насколько Юри заценил его навыки бутербродирования. Похлопав его по плечу рукой, которой он все это время приобнимал Юри, Виктор внезапно убрал ее. Из-за отсутствия приятной тяжести ладони Виктора, сразу стало будто бы зябко. “Пригрелся просто, совсем расслабился”.
Пока Юри за милую душу уплетал бутерброд, они дошли до спортзала. Открыв дверь, Виктор первым пропустил Юри, а после зашел сам.
– А чего ты вк не написал, что свободный урок? – Виктор прошел к кладовке, где хранились все физкультурные принадлежности.
– Ну, – Юри вновь немного помолчал, пытаясь придумать разумное оправдание, – я не хотел отвлекать, если ты вдруг был на уроке.
Виктор выбирал более менее приличный баскетбольный мяч, ибо большинство были слишком потрепанными. Перерыв полкоробки он, наконец, выудил, по его мнению достойный экземпляр и направился к стоящему посреди зала Юри.
– Ну так я бы тебе не ответил, если бы был на уроке, – он ухмыльнулся, подмигнув, – я же все-таки очень прилежный ученик.
Юри смущенно опустил взгляд.
Они начали очень ленивый баскетбольный матч. Виктор зачем-то распустил волосы, и они вечно попадали в лицо либо Юри, либо Виктору. На вопрос, почему Виктор их не уберет в хвост, тот ответил, что это тактический маневр.
– Юри, – Виктор, обгоняя Юри по всем фронтам, бежал к кольцу, – чем занят на каникулах?
Юри тем временем всеми силами старался перехватить мяч, но Виктор, помимо шевелюрного маневрирования, использовал более сложные приемы, чем Юри практиковал до этого, и не оставлял ему ни единого шанса.
– Буду повторять русский и литературу готовить, – чудом перехватив мяч, Юри предпринял попытку закинуть его в кольцо, но был сбит с намеченной траектории, когда Виктор, подпрыгнув, толкнул его, выбивая мяч из рук.
– Это мрак, Юри, – Виктор отбежал на середину зала.
Юри не понял, почему Виктор назвал учебу мраком, и, пока он старался разобраться в тонкостях русского восприятия, Виктор увел мяч у него из под носа. Забив очередной гол, он с победным возгласом повис на кольце. Его вопль разнесся эхом по пустому залу. Юри в замешательстве посмотрел на Виктора, который, казалось, уже совсем отвлекся от разговора.
– Я читал в учебниках русской литературы... что учение – это свет, – под насмешливым взглядом спрыгнувшего Виктора, Юри закончил предложение, уже конкретно сомневаясь в прочитанных суждениях.
Виктор покачал головой и передал мяч Юри.
– А жить-то когда – философски вздохнул Виктор. – Сначала школа, потом универ, а потом что от тебя останется? Уставший взрослый. Лучше ловить момент сейчас.
Юри ничего не ответил, не хотелось объяснять Виктору, что его ситуация несколько отличается. Без знания языка ему в русской школе не выжить, придется теперь барахтаться в этом пруду, чтобы не утонуть окончательно. Вздохнул и сделал обратный пас Виктору.
Перетягивание мяча могло продолжаться еще долгое время, если бы не внезапно прозвеневший звонок.
– Что у тебя там за урок дальше? – Виктор был весь запыхавшийся, с тяжело вздымающейся грудной клеткой.
– Английский, – Юри был не менее замотанным.
Виктор изрек очень информативное “мм” и, ударив несколько раз мячом по полу, заговорщически взглянул на Юри.
– Раз у тебя нет никаких планов на каникулы, пойдешь тогда с нами тусить, – очевидно, Виктор расценил молчание Юри, как согласие.
– А… – уже второй раз за день его перебили.
– Без вариантов, – Виктор перевел взгляд на часы над входом в зал. – Ты на урок опоздаешь.
Юри, уперевшись руками в колени, проследил за взглядом Виктора. У него есть пять минут на то, чтобы с первого этажа добежать на третий, и не забыть по дороге забежать в раздевалку, где оставил свой ранец.
– Ксо*.
Сил двигаться уже не было, но никто не планировал переносить урок в физкультурный зал, так что Юри в напоследок скользнув взглядом по Виктору, кинулся к дверям, махнув тому на прощание.
– Я тебе потом напишу когда и куда! – прилетело ему вслед.
Первая четверть закончилась внезапной – очередной – проверочной по русскому, так что первые три дня каникул Юри приходил в себя, развалившись на кровати и периодически поднимаясь, чтобы перепройти ассасинов. Никаких сообщений Виктор пока не присылал. Контакт только изредка булькал мемами от Криса. Юри очень старался убедить себя, что совсем не расстроится, если Виктор ему так и не напишет, но по правде говоря, пиздеть самому себе хотелось меньше всего. Он знал, что расстроится. Половина каникул прошла в ожидании, единственное, что хоть немного отвлекало Юри от размышлений – были сообщения от Криса и разговоры с Юко и Такеши по скайпу.
В тот день, когда Юри решил, что все, его вычеркнули из списка приглашенных, где-то ближе к вечеру телефон булькнул оповещением. Взяв его в руки, Юри уже ожидал увидеть очередной смехуечек от Криса, но вместо него на дисплее всплыл “Виктор Никифоров”. Юри подорвался с кровати – до этого он листал привезенный из дома томик манги – и сел ровнее, даже прокашлялся. Еще несколько секунд он гипнотизировал Викторово “привет” на заблокированном экране, но вскоре собрался с силами и открыл переписку.
“Привет, Юри))”
“В общем, мы решили собраться завтра ближе к вечеру”
“Подгребай к остановке между школой и моим домом?”
“Помнишь примерно дорогу?”
На осмысление прочитанного ушли считанные секунды, а вот на придумывание ответа Юри потратил добрых несколько минут. Он начинал печатать, потом стирал, потом смотрел на предложение и вновь стирал, пытаясь его переформулировать. Казалось бы, что тут думать, ответил как есть и все, но это был не случай Юри в последнее время. Особенно, если этот случай был Виктором. Спустя четыре минуты страданий над жалким сообщением, Юри сдался и отправил как вышло.
“Привет, да, хорошо. Я примерно помню дорогу.”
Договорившись с Виктором о времени встречи, Юри закрыл переписку и уткнулся взглядом в окно, пытаясь унять бурю эмоций в душе. Выпутавшись из пледа, он воодушевленно направился на кухню заваривать матчу, которую они вместе с родителями хранили на особый случай. Сегодня точно был очень особый случай. Соевого молока в холодильнике, конечно, не оказалось, но ничто не смогло бы расстроить Юри в данный момент.
На следующее утро Юри проснулся непозволительно рано, с первым криком какой-то ебанутой ноябрьской пташки. Состояние было почти аварийное, но, проснувшись, уснуть заново он уже не смог. Позавтракать недавно купленными вафлями, точно такими же, какие Юрка в прошлый раз купил Виктору – у Юри было свое понятие романтики – ему тоже не удалось. От волнения кусок в горло не лез. Пришлось ограничиться чаем. Неспешно потягивая вторую чашку, Юри изучал их район в гугл картах. Прошелся спутником по улицам, примерно соотнес карты с реальностью и, вроде как, успокоился насчет маршрута. А вот ожидание просто убивало. Деть себя было откровенно некуда: рубиться в комп не хотелось, учиться тем более, невозможно было на чем-то сосредоточиться. Юри залез соцсеть. Даже Крис еще не проснулся, дабы снабдить его утренней порцией мемов. Был бы у Юри свой собственный Маккачин, он мог бы пойти с ним на прогулку, помыл бы потом ему лапы, накормил, и... дальше продолжать не хотелось, потому что настроение начинало постепенно ухудшаться. Мысли о Маккачине неизбежно привели к Виктору, а Виктора Юри встретит не раньше шести вечера. С тоской взглянув на недопитый чай, Юри решил, что немного манги не помешает, необходимо было отвлечься от угнетающих мыслей.
Когда будильник разбудил Юри, уснувшего лицом прямо на очередном томике, было уже полпятого. Он мысленно поблагодарил себя за такую предусмотрительность, иначе плакала бы его тусовка крокодильими слезами. Душ помог оклематься после внезапного дневного сна. К выбору одежды Юри подошел философски – чем богаты, тем и рады. Внутренний мир человека, куда важнее его внешности – так Юри постановил, взглянув на себя в зеркало. Попытался пригладить воронье гнездо на голове, но это было абсолютно пустым занятием, тут только гелем укладывать, но Юри не собирался прибегать к таким радикальным мерам. Напоследок протер очки – линзы надевать не хотелось, от них жутко чесались глаза. В рюкзаке не было смысла – за исключением телефона, ключей от дома и кошелька ему вряд ли что понадобится, а это добро можно и по карманам распихать. Однако уже в коридоре, отсутствие рюкзака за спиной показалось настолько непривычным, что захотелось что-то срочно взять с собой. Но это была глупость, просто нервишки начинали шалить.
Оказавшись на улице, Юри ощутил всю суровость русского ноября и поспешил к остановке. Ветер наотмашь бил по щекам, и они вскоре покрылись морозным румянцем, Юри не видел, но чувствовал. Вид висящих над головой туч сулил дождь, но в прогнозе ничего подобного не было, и Юри возлагал большие надежды на русских синоптиков. Он не знал, где будет проходить тусовка, но надеялся, что не под открытым небом. Сев в автобус, Юри надел наушники, чтобы хоть как-то отвлечься и не нагнетать самому себе обстановку.
Покинув салон, Юри пошел прямо по улице, в другую сторону от школы , как его в прошлый раз вел Виктор. Уже где-то на половине пути до него дошло, что живут, они, оказывается, не так уж и далеко друг от друга. Это грело душу.
Он пришел на оговоренное место чуть раньше, так что Виктора на горизонте еще не виднелось. Народу на остановке столпилось прилично, время – самый час-пик. Юри вытащил наушники из ушей, чтобы не быть глухим к жизни вокруг и не пропустить Виктора.
– Юри! – Виктор шел к нему по освещенной фонарями улице с гитарой за спиной, – привет.
– Здравствуй, Виктор, – он слегка улыбнулся в ответ, ежась от сильного порыва ветра.
– Давно ждешь? Прости, выгуливал Маккачина, он никак не хотел меня отпускать.
Юри отрицательно покачал головой и убрал руки в карманы.
– Куда нам теперь?
– К ребятам, они у магаза стекаются, – Виктор подтянул ремешок от чехла поудобней. – Идем?
Юри кивнул и пошел вслед за Виктором. Тот был в приподнятом настроении и всю дорогу мечтательно улыбался.
– Маккачин очень по тебе скучает, – сказал он, прерывая чуть неловкую – конечно, по мнению Юри – тишину. Виктору было, судя по всему, очень комфортно.
Юри улыбнулся при упоминании Маккачина.
– Я тоже по нему соскучился.
Виктор перевёл на него взгляд, одаривая тёплой улыбкой.
– Тебе тогда стоит приходить почаще в гости.
Юри удивленно посмотрел на Виктора, но тот уже отвернулся. Будь на то воля Юри, он бы приходил каждый день и еще оставался бы на ночь. Юри сам только спустя минуту осознал о чем подумал. Надо было срочно гнать подобные мысли подальше и занять голову чем-то другим.
– А много человек будет? – Это было первым, что пришло в голову.
Виктор задумчиво нахмурился, нащупывая телефон в кармане.
– Ну, насколько я знаю, все наши. Еще будет девочка Криса, я ее тоже впервые увижу, – он усмехнулся, прочитав какое-то сообщение. Юри кольнула обида. Виктор же вроде как с ним разговаривает. – У него дамы сердца, как перчатки меняются, так что я даже не пытаюсь всех запомнить. – продолжил Виктор оторвавшись от телефона.
Если под “всеми нашими” Виктор подразумевал еще и Валю, то расслабиться будет довольно сложно, хотя было бы странно, если бы Вали не было. Пора было уже принять данный факт.
Через пару минут вдалеке завиднелся магазин, перед которым собрался народ. Догадаться кто это был, труда не составило – в толпе светилась макушка Криса. Виктор, завидев ребят, тут же ускорил шаг, оставляя Юри немного позади. Юри радовался встрече с остальными, но так приятно было просто побыть с Виктором немного наедине, хотелось еще хотя бы ненадолго продлить этот момент. Когда они, наконец, подошли к ожидающим их ребятам, все дружно начали их приветствовать, будто год не виделись. Мила по традиции обняла Юри, а Крис даже чмокнул в щеку. Сразу навалилась эта атмосфера веселья и кучности. Вечер начал приобретать «тусовые» нотки. Юри гуглил это слово и теперь полностью шарил что к чему. Все как-то казалось взрослее в этот момент. Даже себя Юри сейчас ощущал более зрелым. Его посетило приятное чувство, будто он идет против правил, хотя это наверное было откровенно по-детски. Было здорово оказаться вне дома, в компании хороших ребят, а если в этой компании был Виктор, вечер можно было считать удавшимся, независимо от его исхода.
Тем временем, все уже успели закончить с ритуалами воссоединения, и Крис, приобнимая стоящую рядом с ним девушку, прервал уже начавшуюся беседу:
– Это Шура, прошу любить и жаловать.
Юри не любил судить по одежке, но вида Шура была гоповатого, мягко говоря, не хотелось бы нарваться на такую в темном переулке.
– Здарова, – она широко улыбнулась сверкнув сколотым зубом. Юри заметил, что у нее был пирсинг на брови и в губе.
Виктор кивнул и обворожительно улыбнулся.
– Приятно, Виктор.
Юри все еще удивляло, как Виктору удавалось так свободно общаться с абсолютно незнакомыми людьми, будто со старыми приятелями. Но он решил, что ему тоже стоит проявить учтивость и представиться.
– Кацуки Юри, рад познакомиться, – и слегка поклонился. Японские манеры были сильнее него.
– Нихерасе, – Шура, видимо, очень сильно удивилась.
Юри намек понял.
– Я из Японии.
В ее голове будто наступило просветление.
– Ого-о, вот это нихуя себе, так круто!
Юри кивнул и дежурно улыбнулся, ему не особо нравилось, когда его национальность воспринимали, как эдакую вишенку на торте. Так что, стушевавшись, он немного отошел от центра группы, и встал позади остальных, чтобы не привлекать лишнее внимание. Гоша очень увлеченно спрашивал у Криса, как тот познакомился с Шурой, как долго они уже вместе и дальше по списку. Юри даже хихикнул, когда Крис сообщил, что они столкнулись с Шурочкой в подворотне поздно вечером. Дар ясновидения, не иначе. Виктор внимательно слушал, периодически отпуская двусмысленные комментарии в адрес Криса. А Юри почувствовал себя слегка не в своей тарелке. Отношений у него не было, шутить на эту тему он не мог, да и не очень-то хотелось. Опыта не было, чтоб им делиться, так что эта тема оказалась ему слишком не по зубам. Он тихонько стоял в сторонке и постепенно давал дубу, краем сознания отмечая, что стоило бы прикупить побольше свитеров. Если это только ноябрь такой, то страшно представить что его ждет в декабре. Мила, которая не особо лезла в мужские обсуждения уровня начальной школы, выдернула Юри из его медитации.
– Юри, зайка, ну чего ты там стоишь, как бедный родственник, иди сюда, – она потянула его за руку, и, вмешиваясь в разговор, перевела тему "хватит уже меряться у кого больше, сил моих нет".
Виктор оглянулся и, удивленно подняв брови, спросил:
– Это вы все еще Валенка ждете?
– Ну, как видишь, – Гоша грустно вздохнул. Аня его недавно бросила и парень пребывал в очень меланхоличном настроении.
Нахмурившись, Виктор еще раз проверил телефон.
– Она написала, что уже почти пришла.
– Да ничего, подождем еще минут десять, что ж… – Крис пожал плечами, – Отабек там у себя как раз, может, приберется.
Юри не понял зачем им ждать Валю именно здесь, она ведь не иностранка, как Юри, тупить в московских дворах не будет. И, если они собрались у магазина, значит, планировали что-то купить. Почему они до сих пор это не сделали, а стоят, столпившись перед входом, черт возьми. Юри не выдержал, зуб на зуб потихоньку переставал попадать.
– Почему мы не можем зайти в магазин и купить что надо, пока ждем Валю?
Виктор повернулся к Юри, докуривая уже вторую сигарету.
– Несовершеннолетним не продадут, – он пожал плечами и выбросил фильтр.
Юри продолжал безбожно тупить.
– Что не продадут?
Мила, все еще обнимая его за руку, усмехнулась.
– Водяру, конечно, – ответил Виктор.
И очень довольно и многообещающе улыбнулся. В этот момент Юри понял, что они не чай с плюшками будут пить. Юри не пил алкоголь. Вообще. Один раз пиво у папы попробовал, и все. В Японии с этим было строго, да и повода не случалось. Если Виктор не шутил, то, получается, Юри будет пить водку с русскими. К такому жизнь его не готовила. Сейчас он и вправду пойдет против правил. Сразу вспомнились глупые стереотипы про водку, медведей и шапки ушанки. Медведей пока не наблюдалось, а вот Гоша как раз был в ушанке. Водка была запланирована и даже балалайка болталась у Виктора за спиной. Оставалось надеяться, что Отабек не будет держать медведя в качестве домашнего любимца. Его чуткая японская душа такого не выдержит.
– О, Валек бежит, – Мила кивнула в сторону.
Валя отнюдь не бежала, а шла, не торопясь, закручивая шарф поплотнее, и, заметив ребят, коротко помахала им. Подойдя ко всем, она поцеловала Виктора в покрасневшую от мороза щеку, и улыбнулась остальным.
– Привет. Извините, с тралликом какая-то беда была, пришлось на метро пересаживаться.
– Нормас, мы как раз обсудили разбитое сердце Жоры, – Крис махнул свободной рукой, второй не очень по-джентельменски опираясь на Шуру.
– Ясно, – Валя вежливо усмехнулась, – ну, чего вам покупать, юные алкоголики?
Единственное, что Юри действительно хотел на данный момент из горячительного – это обогреватель.
– А можно мы зайдем внутрь?
– Наш цветок сакуры сейчас совсем зачахнет и свалится с простудой, – Крис игриво подмигнул, откровенно окоченевшему Юри.
– Тогда ему надо поскорее испробовать фантазера, – на лице Виктора была поистине дьявольская улыбка. Юри не хотел гуглить, что такое “фантазер”.
– Окей, значит водка и фанта, – Валя кивнула, – это все?
– Давай три водки и две фанты, – Виктор полез в кошелек, а у Юри глаза на лоб полезли, – а ну и чипсонов там, орешков.
– Три?! А че так мало-то? Давай четыре, – Шура была настроена очень решительно.
– Да мы не выпьем столько, – резонно заметил Гоша, а Юри просто выпал в осадок.
Куда им четыре литра водки? Они сами проспиртуются и станут водкой.
– Блин, а, может, если мы пять возьмем, нам скидончик дадут? – Крис, тем не менее, очень отважно поддерживал свою Шуру.
Вале вообще, казалось, было по боку, а Юри единственный раз в жизни хотел, чтобы она проявила ответственность самого взрослого члена компании, и прекратила весь этот не достигший совершеннолетнего возраста беспредел. Юри даже согрелся, переживая за эту водочную дилемму больше, чем за свой русский.
Виктор тяжко вздохнул, видимо, решение было не из легких.
– Все, заебали, берем пять.
Валя закатила глаза. Все поровну скинулись, Юри про себя неверяще отметил, что спустил такую сумму на алкоголь, а не на покупку манги или игры. Валя зашла в магазин и Юри готов был душу отдать, чтобы тоже сейчас оказаться в теплом помещении.
Когда все необходимое было приобретено, народ шумной толпой двинулся куда-то во дворы. Юри даже не пытался запомнить дорогу – количество сделанных поворотов было слишком велико, и даже при всем желании сориентироваться на местности у него бы не вышло. Путь был совсем недолгим и, войдя в очередной двор, Мила позвонила Отабеку, сказав, что они пришли. Юри готов был расплакаться от счастья, что наконец-то окажется в теплой квартире, где можно будет, поборов стеснение, попросить еще и пледик. Но, когда Отабек вышел из своего подъезда и направился куда-то в глубину двора, явно не собираясь возвращаться домой, Юри перестал улавливать логику их действий окончательно. Почему они не зашли к Отабеку домой – стало вопросом дня. Отабек, тем временем, шел впереди всех, ведя за собой толпу, громыхающую бутылками в пакете и постоянно что-то кричащую. Громче всех орала Шура. На улице уже совсем стемнело. Зажженная сигарета Виктора в темноте горела особенно ярко.
Конечным пунктом их маршрута стал сомнительного вида ржавый гараж. Отабек загремел ключами. С не менее ржавым замком Отабек возился до тех пор, пока не начал замерзать уже Гоша.
– Че ж ты пока нас ждал не разобрался с этим?
Отабек искоса посмотрел на недовольного Гошу:
– Мне, конечно, делать больше нечего.
Гоша закатил глаза и, вздохнув, подошел к Отабеку помогать вскрывать дверцы, которые не смазывались чуть дольше, чем вечность. В Юри все еще теплилась надежда, что Отабеку просто понадобилось что-то отсюда забрать и потом они все-таки пойдут в дом, но в это уже слабо верилось. Народ побросал пакеты на землю, и, кажется, уже не собирался покидать этот дворец социализма в ближайшие несколько часов.
Когда парням наконец удалось распахнуть примерзшие двери, перед Юри предстала картина маслом из сохранившегося со времен батюшки Ленина хлама. Даже вон его бюст в углу стоял. В гараже было все и даже больше, однако машиной там даже и не пахло. Все завалились внутрь. Виктор отложил свою гитару и присоединился к Отабеку, который начал откуда-то выуживать древние советские стулья под сантиметровым слоем пыли. Юри помог расчистить пространство от многочисленных коробок, инструментов, а сомнительный бюст Ленина был задвинут куда подальше. Покопавшись в таинственных глубинах годами собираемого старья, Отабек нарыл видавший виды радиатор. Один только вид внушал Юри огромные сомнения относительно его работоспособности. Виктор, тем не менее, воодушевленно заявил, что гараж-то у деда Отабека очень модернизированный, указывая на висящую под потолком лампочку на оголенном проводе. А когда в дальнем углу около пола была найдена розетка, куда они могли бы подключить радиатор, Виктор пришел в полный восторг. Юри же уповал на чудо, чтобы они не закончили свою тусу в больнице. В завершение композиции Отабек нашел высокую табуретку, на которую они водрузили свои пять литров водки и еду.
Наконец, когда подготовка интерьера по всем правилам русского фен-шуя была завершена, Крис, со всей ему присущей инициативой, начал разливать водку по пластиковым стаканчикам. Виктор, будучи ответственным за спаивание младшего собутыльника, принес Юри стаканчик, но, собираясь уже протянуть его, неожиданно отвел руку в сторону и уточнил:
– Ты первый раз что-то крепкое пьешь? – он вопросительно взглянул на Юри.
– Да, – Юри смущенно кивнул.
– Понял, – и щедро бахнул ему фанты в стакан, – чтоб худо не было.
Юри вновь благодарно кивнул и уже хотел было принять стаканчик из рук Виктора, но тот опять затормозил.
– Ты же кушал сегодня что-то?
Юри с сожалением вспомнил о вафлях с ванильным кремом, которые так и остались нетронутые лежать в вазочке, и помотал головой.
– Нет, не голодный был, – ложь во имя спасения гордости – рассказывать, что он нервничал, как девица на выданье, он не собирался.
Виктор нахмурился, отставил стакан Юри в сторону и потянулся к табуретке. Покопавшись среди пакетиков, выудил пачку чипсов.
– Я, когда еще сам был молод-зелен, жахнул любезно предложенного крымским дядькой коньяку на голодный желудок, так меня потом вперед ногами выносили, – Виктор ностальгично усмехнулся, вот забавная-то история, а.
Со своим отношением к родственникам Виктора в Крыму Юри пока не мог определиться. Но было приятно, что даже в компании Виктор не забыл про него, не бросил на произвол водочной судьбы. По дороге сюда мысли о том, как он вообще сможет пить что-то настолько крепкое без вреда для здоровья, убивали весь кутежный настрой, но то, что Виктор остался рядом, приободрило Юри.
– Так что очень рекомендую что-то поесть перед тем, как начнешь пить, – он заботливо открыл пакетик чипсов и передал его Юри.
Юри очень сомневался, что пакетик чипсов можно было считать полноценным приемом пищи, который мог хоть как-то помочь ему в борьбе с молниеносным опьянением, но Виктор выглядел таким гордым собой и ответственным старшим, что отказать сил не нашлось. Удовлетворенно кивнув, когда Юри начал хрустеть чипсами, Виктор не стал стоять над душой и плюхнулся на один из стульев. Юри же, похрустывая, с подозрением покосился на свой стаканчик, как на гранату с выдернутой чекой.
Когда пачка чипсов была наполовину пуста – Юри отстраненно подумал, что пора переучиваться и начинать говорить “наполовину полон”, чтобы не рефлексировать, когда не надо – Гоша, наоборот, даже духом воспрял, намешав себе таинственного “Фантазера”.
– Ну, давайте, что ль за каникулы бахнем?
Все дружно его поддержали, и по гаражу разнеслось громкое “вздрогнем”. Юри принюхался к бурде в своем стакане, немного поморщился от ударившего в нос запаха спирта, но все равно пригубил. Его перекосило еще сильнее. На вкус было так же сомнительно, как и на запах, но, благо, фанта перебивала термоядерность водки. Большинство опрокинули в себя залпом чистый, ничем не разбавленный спирт. По лицу Виктора было понятно, что водка по вкусовым качествам далека от амброзии. Народ тоже начал хрустеть чипсами и орешками. Юри выпил еще немного, наблюдая, как все переговариваются между собой, и задумался. В этот раз он не хотел быть асоциальным мешком картошки, надо было вливаться в обсуждение. Добив свой стакан для храбрости, он поискал взглядом возможного собеседника. Отабек пока что единственный был не занят разговором и просто расслабленно курил. Юри решил задать ему свой вопрос дня.
– Это в России такая традиция собираться в гараже?
Отабек, сохраняя непробиваемую серьезность, выдыхая дым, покачал головой.
– Нет, просто из подъездов нас уже гоняли периодически, а дома у всех родители, – он затянулся еще раз, – это, считай, бюджетный вариант дачи.
Юри очень внимательно слушал, иногда кивая. Внезапно, рядом с ними нарисовался Гоша, уже, кажется, успевший принять на грудь вторую рюмку.
– О, кстати, помните, как заебато последний раз оттянулись на даче?
Теперь все внимание было обращено к ним троим. Мила первая подала голос.
– Это когда мы решили испробовать допотопный скутер Отабека?
Крис на этой фразе прикрыл лицо рукой, а Виктор начал в голос смеяться, как раз когда наливал себе и Юри еще водки, расплескав немного на пол. Гоша усмехнулся и продолжил, рассказывая больше Юри и Шуре, которые еще не были в теме.
– В общем, мы решили, что съездить на этой развалюхе втроем на станцию за бухлишком – очень хорошая идея.
Он прервался, чтобы взять чипсину. Мила продолжила:
– Ну да, и все шло на удивление гладко, Крис рулил, и мы уже были на обратном пути, наперевес с пакетами, – она пригубила из стакана, – едем себе тихо, мирно, но этот долбаеб внезапно решил чихнуть. Нормально так. От души.
Крис залпом выпил второй стакан. Шура толкнула его локтем в бок, начиная уже хихикать.
– Водитель проебал руль и мы все дружно съехали в кювет, – Мила уже сама рассказывала, еле сдерживая смех, – Гоша, будучи ответственным за бутылки, прижал их к груди, аки мать новорожденного, скатываясь в канаву.
Гоша реабилитировался в повествовании.
– Но сохранил же все, – он гордо улыбнулся, – да ты сама не лучше была.
– Да, пока я пыталась выбраться из этой сраной ямы, только больше изгваздалась, практически по колено в грязи, пришлось распрощаться со своими новенькими кедами.
– Мы все в тот раз выползли из канавы как заправские свиньи, – хмыкнул Гоша.
Юри теперь убедился, что Россия действительно хоронит одежду.
– Когда мы вернулись к остальным на участок, Виктор выдал мне моднявые галоши 43 размера и был, падла, таким счастливым, – закончила Мила гневным взглядом в сторону Виктора, который бессовестно продолжал смеяться над потерпевшими.
– А что со скутером случилось, сломался? – Юри решил тоже поучаствовать в беседе.
– Сколько себя помню, он всегда был еле-еле душа в теле, но живучий скотина, даже эту аварию пережил. Стоит себе в сарае ждет следующих приключений, – хихикнула Мила.
Виктор передал Юри бутылку с фантой, не решаясь уже что-либо разливать. Крис, казалось, хотел забыть о своем несвоевременном чихе, но никто из компании ему этого не позволял. Шуру явно увлекла история, она продолжила подъебывать Криса, даже когда остальные уже переключились на другую тему. А Юри сидел и думал, что тоже хотел бы побывать на русской даче. Налил себе фанты и выпил немного. Второй заход уже не казался таким мерзким. Даже повеселее стало.
– Все, Вить, врубай гитарное сопровождение, – отчаялся Крис, – жить мне не даете.
Все еще посмеиваясь, Виктор оторвался от стула, по которому расслабленно растекался все это время, и побрел к чехлу с гитарой. Юри был весь в предвкушении – в прошлый раз ему не удалось послушать игру Виктора, да и не очень хотелось на тот момент, сейчас все было по-другому. Сердце в груди затрепетало. Виктор неспешно вытащил гитару, вновь уселся поудобнее, закидывая ногу на ногу, и немного подкрутил струны. И спустя пару минут начал играть.
“Мы насолили Богу, или время-река
Выплюнула нас не у того берега”
Юри не думал, что Виктор еще и поет, но наверное навык пения прилагался к игре на гитаре. Крис с первой же строчки начал подпевать, а Юри старался уловить текст.
“Острые, как ножницы, колени твои.
Скольких ты порезала? Но только не ври,
Меня разделят невинно на две половины.”
Валя, которая стояла рядом с Виктором, на первых куплетах легко провела пальцами по шее Виктора, чуть пощекотав. Однако Виктор сейчас был слеп и глух к окружающему миру, не замечая ненавязчивых ласк Вали. Полностью ушел в параллельное измерение. А у Юри внутри все переворачивалось от его голоса. Валю, стоящую позади Виктора, он не видел. Мозг упорно заменял ее самим Юри. Он отпил немного из стакана, чтоб угомонить свои собственные мысли, но на фантазию он никогда не жаловался, а алкоголь, видимо, положение только усугублял. Вместо ладони Вали, он видел как сам припадает губами к шее Виктора, зубами прихватывая кожу, но не оставляя никаких следов. Как проводит своей рукой по колену Виктора и как поднимается с каждым словом все выше и выше… Когда Виктор взял самую высокую ноту, Юри будто вынырнул из-под толщи воды и почувствовал, как горят щеки. Он очень надеялся, что никто этого не заметит в полумраке гаража. Хотелось орать в подушку от собственных фантазий.
“Танго, на город опустилось танго,
Мы слушали Вутанга и Планта.
Разденься моя латиноамериканка,
Чтобы дождь отхлестал.”
Виктор продолжал вытворять что-то невероятное, казалось, даже его голос стал более хриплым на этом куплете. Юри наблюдал за бегающими по струнам пальцами Виктора, и дыхание застревало где-то в горле. Он видел, как этими самыми пальцами Виктор притягивает Юри за шлевки брюк вплотную к себе, а Юри упирается ему ладонями в грудь. Виктор крепко обхватывает его бедра, сперва проходясь вверх по ноге, а потом заводя руки все больше назад. Юри сглотнул.
“Небо застилало нас рыданиями,
Было некуда укрыться между зданиями,
Ведь телефонные будки – не незабудки.”
Юри не думал о том, как Виктор толкает его к стенке, приближаясь к его лицу, едва прикасаясь губами к губам в дразнящем поцелуе. Не думал о том, как своими теплыми руками Виктор забирается ему под кофту, кончиками пальцев проводя вдоль позвоночника, вызывая град мурашек по спине, и как сам Юри выгибается навстречу Виктору, уходя от прикосновения.
“Нас музыка вылизывала без языка,
Моя муза круче Мона Лизы наверняка”
Под конец песни Юри уже почувствовал, как его самого опрокидывает в танго, и надо было срочно налаживать связь с реальным миром. Стало невыносимо жарко, хотя до того, как Виктор устроил это музыкальное непотребство, было относительно зябко даже с работающим на полную мощность радиатором. Только спустя несколько минут, Юри осознал, что народ начал катить баллоны на Виктора, мол, чего он тут за бордель устроил и сопли развел, надо что-то атмосфернее и в тему. Юри не знал, куда еще атмосфернее, чем то, что было сейчас. Лицо горело адским пламенем. Он допил второй стакан своей мешанины и подумал, что с водкой стоит немного притормозить. Нервно зажевал орех. Виктор на все наезды закатывал глаза, говорил, что ничего они не понимают в искусстве, на что Гоша насмешливо выдал:
– Вы с Крисом напару на гитаре учились играть, чтоб девчонок кадрить, о каком искусстве ты говоришь?
Виктор игриво ухмыльнулся уголком губ.
– Обольщения, конечно.
Крис от всего сердца поддерживал со-обольстителя, придерживая за талию Шуру у себя на коленях – видимо не на одного Юри так подействовала песня.
Виктору все равно пришлось сдаться под общим напором негодования, так что, прокашлявшись, он еще более хриплым голосом завел “гоп-стоп, мы подошли из-за угла”.
Народ был доволен, а Отабек даже улыбнулся. Крис хлопнул Шуру по ноге, призывая слезть с него, потом, проявляя чудеса акробатики, уселся на стуле в лучших традициях бессмертных гопников, зажав сигу меж зубов. Мила подорвалась со стула, принимаясь перерывать коробки с советским хламом. Выудив, наконец, оттуда кепарь таксиста, нахлобучила его на голову вошедшему в образ Крису. Виктор, не выдерживая, рассмеялся прям посреди песни, но быстро выровнял полет и продолжил петь. Шура уже вовсю голосила вместе с Виктором, Крис присоединился, хрипя как прокуреный пьяница, а Мила на радостях жахнула еще водки. Знай Юри слова, он бы тоже присоединился к разномастной подпевке, но, увы и ах, он мог лишь смеяться с нелепого вида Криса, которому Отабек потом и впрямь прикурил сигарету, тому теперь только адидасовского костюма не хватало для полноты образа. Его пижонские зауженные джинсы ну никак не вписывались в общую картину. Выглядел он, скорее, как обанкротившийся буржуй. Но несмотря на это, Юри все равно ощутил блатную романтику, даже головой в такт начал покачивать.
Закончив с блатняком, Виктор спел еще пару песен на заказ – свободу выбора ему так и не предоставили – но потом сказал “ша”, откашлялся, отложил гитару и, взяв свой стакан, вышел на улицу проветриться, на ходу доставая из кармана пачку сигарет. Юри все еще был не в силах оторвать от него взгляд, поэтому когда тот, уже прикурив, обернулся назад, Юри увидел, как кивком головы Виктор позвал его к себе. Не послушаться его было невозможно. Тоже прихватив свой вновь наполненный стакан, в котором уже плескалось больше водки, чем фанты, Юри подошел к Виктору. Тот ему улыбнулся, и протянул открытую пачку. Юри вытащил одну сигарету, взглядом отыскивая кнопку и прокусывая ее. Виктор поднес зажигалку и прикурил ему. Юри затянулся.
– Ну как тебе тут? – Виктор тоже глубоко затянулся, расслабленно прикрывая глаза.
Голос после долгого пения у него был немного хриплый, так что он пригубил немного из своего стаканчика.
Юри зачем-то кивнул. Его неплохо так развезло, но он все еще держал себя в руках. Разговаривать, не опасаясь подобрать неверных слов, теперь стало куда проще.
– Здорово, только я не ожидал, что мы будем в гараже.
Виктор рассмеялся, бросая на Юри задорный взгляд.
– Очень уж хотелось посмотреть твою реакцию на это все, – он все еще немного посмеивался, вновь прихлебывая из стакана, а следом затягиваясь.
Из-за этого чередования сигареты и водки, Юри вштырило еще сильнее. Он скептично поднял бровь и недовольно взглянул на веселящегося Виктора.
– И как? Оправдал ожидания?
Виктор искоса посмотрел на него сверху вниз, улыбаясь уголком губ.
– Твое выражение лица было бесценно, – и поиграл бровями.
Юри с секунду выдержал его взгляд и тоже рассмеялся и, отводя глаза, посмотрел перед собой в дворовую темноту. В окнах домов горел свет.
Они молча продолжили курить. Стало очень спокойно на душе. Суматошные мысли, терзавшие Юри все это время, наконец, улеглись.
Краем уха были слышны разговоры, ведущиеся в гараже. Шура подсела к Вале. Та, во время общего веселья, сидела, либо уткнувшись в телефон, либо безучастно оглядывая обстановку. В разговорах она особо не принимала участия, песням не подпевала, а Виктор был занят развлечением ребят, так что тоже не мог составить ей компанию. Юри думал о том, чтобы подойти к ней и попытаться заговорить, но портить настроение самому себе, пока все так хорошо складывалось, не хотелось. К тому же, если бы ей нужно было с кем-то поговорить, она наверняка бы сама подошла – Валя уж точно была менее замкнута, чем Юри, потому он оставил эту затею. Но Шура была бы не Шурой, если бы не подошла к самому хмурому человеку на тусовке. Она, к слову, уже набралась очень и очень прилично.
– А ты чего в стороне сидишь, не общаешься ни с кем?
Валя перевела на нее утомленный взгляд и вежливо, но крайне отстраненно улыбнулась.
– Обстоятельства обязывают проводить время с малолетками, – и флегматично пожала плечами.
Юри даже без видимой реакции почувствовал, как стоящий рядом Виктор весь напрягся. Шура уже хотела что-то ей ответить, но Виктор ее опередил.
– Сама выбрала себе малолетку, что уж теперь жаловаться, – тон был наигранно беззаботный, но холодный.
Валю, тем не менее, это никоим образом не задело.
– Иногда жалею об этом, – пренебрежительно ответила она.
Виктор только слегка повернул голову, оставая стоять к ней спиной.
– Легко тебя оказалось развести, – допил водку в стакане и выбросил недокуренную сигарету, – с виду-то не показался малолеткой.
Он наконец прошел внутрь и встал перед Валей, засунув руки в карманы. Валя тоже перевела на него взгляд, с вызовом смотря прямо в глаза, приподняв одну бровь.
– В любом возрасте можно вести себя как взрослый человек, а ты вечно строишь из себя ребенка, – она брезгливо кивнула головой в сторону выпитых бутылок, почти выплевывая следующие слова, – вот нашел бы себе какое-нибудь серьезное занятие, вместо того, чтобы водку в гараже распивать.
Виктор не отрывал от нее хмурого взгляда.
– Ну так тебя никто не заставлял приходить, и насильно здесь никто не держит.
Валя кивнула и облизала губы. Вылила оставшуюся водку в стакане на бетонный пол и встала.
– Ну и пойду тогда, подобру-поздорову.
Она прошла мимо Виктора, задев его плечом и на ходу застегивая пальто. Виктор остался стоять на месте, даже не смотря ей вслед. Валя уже покинула гараж и шла по темному двору. Виктор злобно сплюнул в сторону и кинулся ее догонять.
– Давай я тебя хотя бы провожу, – сказал поравнявшись с ней.
– Не стоит себя утруждать, – та продолжила идти, отвернувшись от него.
Виктор все равно пошел следом, отставая лишь на полшага. Валя вдруг резко развернулась и со всей силы толкнула его в грудь, язвительно бросая:
– Иди развлекаться со своими дружками.
На этот раз Виктор не продолжил идти за ней, остался стоять на месте. Минуты две наблюдал за ее силуэтом, пока Валя не скрылась в арке, ведущей на улицу. Постоял еще несколько секунд, опустив голову, а потом развернулся и пошел обратно. Зайдя в гараж, приблизился к столу, где стояла начатая бутылка, и хлебнул прямо из горла. Все, казалось, разом протрезвели. Крис, тяжело вздохнув, поднялся со своего места и, подойдя к Виктору, похлопал по плечу.
– Вить, не парься, она в последнее время сама не своя, всех заебала своей кислой рожей.
Виктор продолжил смотреть в пустоту, держа в руках бутылку и никак не реагируя на слова друга. Отабек не вмешивался, продолжая курить в сторонке. Шура, которая наверное больше всех прихуела с подобной сцены, не к месту бодро и громко сказала:
– Я не виновата, что так вышло. Кто ж знал, что особа такая нервная.
И тоже запила нервное напряжение. Мила перевела взгляд с присутствующих на открытые ворота гаража.
– Может, у нее пмс.
Виктор оставался глух ко всем высказываниям, лишь опустил глаза в пол. Юри вообще не знал, как быть в таком положении. Он никак не мог поддержать и приободрить, так как совершенно не знал, какими были отношения Виктора и Вали. Он и сам пока не разобрался, как ко всему этому относиться. Ему было очень неловко, и сейчас он как никогда чувствовал себя здесь лишним. Хотелось помочь и поддержать Виктора, сказать, что они обязательно помирятся с Валей, но какая-то маленькая и гадкая часть Юри радовалась этой ссоре. Он быстро заткнул это чувство за пояс – Виктор не заслужил всего того, что ему высказала Валя. Юри просто в очередной раз вел себя как эгоист. Пока он старался перестать думать лишь о себе, Крис пытался успокоить Виктора, который, казалось, еще немного и, либо сорвется на всех присутствующих, либо допьет бутылку водки, к которой периодически теперь прикладывался, и расхуячит неподалеку стоящую гитару об пол. Оба варианта были очень плохи.
Но Крис вдруг отошел от Виктора и поднял его гитару, садясь с ней на ближайший стул. Виктор проследил за ним взглядом. Сыграв пару аккордов, Крис поудобнее перехватил гитару и завел незатейливую мелодию.
“Тучи зависли над городом – мыслями.
Нет, она не стоит ни гроша”
Он посмотрел на Виктора и кивнул головой, мол, “слышишь, да?”. Виктор отвернулся, сверля взглядом дверцы гаража. Костяшки побелели на сжатых кулаках.
“А в мире столько хорошего, не сосчитать
Давай со мной, на улицу – добрую старую.
Люби хорошую девочку, только не блядь,
Фее хочется дать, фее свойственно лгать.”
Народ притих. Все многозначительно смотрели на Криса – так обычно не говорят о девушках друзей, но он всегда отличался прямолинейностью.
“Те, кто готов за гроши продать любовь,
Ну как так можно, скажите, господа?”
А Крис качал головой в такт песне, периодически поглядывая на Виктора, который сейчас походил на бомбу замедленного действия – еще чуть-чуть и точно ебанет, мало никому не покажется.
“Люби хорошую девочку, только не блядь,
Фее хочется дать, фее свойственно лгать.”
Крис, как на зло, несколько раз пропел этот куплет, и Виктор, нервно вскидываясь, принялся агрессивно собирать весь мусор в пакет. Даже Шура не решалась говорить. Доиграв последний аккорд, Крис отложил гитару и тоже опрокинул в себя стопку водки. Атмосфера накалилась мама-не-горюй.
– Ну что, приехали? – Гоша глубоко вздохнул, медленно поднимаясь со стула, – давайте собираться что ли по домам.
Юри достал телефон. На дисплее было десять вечера. Отабек начал убирать обратно стулья, ставя их друг на друга, Мила помогала Виктору со сбором мусора, Крис убрал всякие советские атрибуты обратно в коробки. Гоша сказал, но никак не поспособствовал зачистке помещения. Закинув рюкзак на плечо, бросил “покеда” и покинул гараж. Никто особо внимания на него не обратил. Всем хотелось поскорее разобраться с уборкой и уйти домой. Юри в растерянности потоптался на месте. Помогать было откровенно не с чем. Виктор с Милой уже практически собрали весь немногочисленный мусор, а Отабек убрал всю использованную мебель. Крис о чем-то разговаривал с Шурой. Он тут явно был не нужен, и, наверное, стоило тоже пойти. Вся эта ситуация была крайне сомнительна. Как себя вести сейчас с ребятами не было ни малейшего понятия, поэтому молча уйти домой, следуя примеру Гоши, было лучшим решением. Так он и поступил.
Сказав всем тихое, едва слышное “пока”, Юри вышел из гаража навстречу ночному воздуху, который еще полчаса назад не казался таким колючим и пробирающим до костей. Алкоголь почти полностью выветрился из организма. Юри, по крайней мере, больше не ощущал ту легкость и штиль в голове, как было вначале. Но это было неудивительно, сейчас мало кто чувствовал себя в своей тарелке. Он прошел через арку и вышел на улицу и побрел в сторону остановки. Эту часть города Юри не знал, хотя, по факту, это все был один район. Остановившись посреди улицы, он открыл гугл карты, изучая маршрут до дома. Внезапно кто-то тронул его за плечо, и Юри, дернувшись от неожиданности, повернулся. Это был немного запыхавшийся Виктор с пакетом мусора в руках. Юри удивленно посмотрел на него.
– Уже поздно, давай провожу.
Он перевел взгляд с Юри на улицу и пошел вперед. Юри ничего не оставалось, кроме как последовать за ним. Он пристроился рядом, идя в ногу с Виктором, который в кои-то веки шел спокойно, не летя семимильными шагами. Мозг терзала назойливая мысль, что Виктор решил проводить его только потому, что не получилось проводить Валю. Впервые за день Виктор вызвал чувство неприязни – заменой Юри быть не хотел и не собирался. Он не стал озвучивать свои мысли, не хотелось устраивать разборки, Виктору и так уже досталось сегодня. Юри – не Валя. А Виктор был определенно убит, огорчен и невероятно зол – гремучая смесь эмоций. Юри очень хотел что-то сказать. Как-то прервать молчание, хоть о погоде поговорить. Но погода в последние дни не представляла собой ничего интересного, за исключение воистину сибирского холода. В школе все тоже было по-старому, да и вряд ли Виктору сейчас хочется слушать про бесконечные контрольные, и как Юри плавает в биографии русских поэтов. Домашнего зверья у него тоже нет, чтобы рассказать смешную историю, так что оставалось только…
– Домой пиздец не хочется, – Виктор ненадолго заполнил эфирную тишину, но тут же опять притих.
Юри напрягся ещё больше. От Виктора исходила удушающая аура гнева. Теперь он вообще боялся что-либо сказать, но отчаянно не хотел, чтобы вечер закончился на такой плохой ноте. Надо было срочно отвлечь Виктора.
– В Японии, кстати, не принято говорить "будь здоров", когда человек чихнул, – Юри осторожно начал. – Чихание – это такой же неконтролируемый рефлекс, как кашель или моргание, и люди просто не обращают на это внимание.
Он вздохнул поглубже и продолжил, не замечая непонимающего взгляда Виктора.
– А в университете, студенты очень часто подрабатывают каждый день, посещают всякие дополнительные курсы, дорога домой может занимать несколько часов, по вечерам и ночам делают домашку, и поспать остается совсем мало времени, – он бросил короткий взгляд на Виктора, но быстро отвернулся, толком не разобрав его выражения лица. – Поэтому профессора спокойно относятся к тому, что студент может поспать на лекции минут двадцать. Для многих лекции в ВУЗе являются единственным местом, где можно передохнуть.
– Еще-е…, – Юри немного опустил голову, задумавшись, но Виктор ждал, не перебивая, видно не хотел прервать незапланированную разговорчивость Юри. Юри и сам понимал, что впервые так много говорит с Виктором, но он чувствовал, что сейчас просто необходимо его как-то отвлечь от событий вечера, и себя тоже. – А, еще у нас отдельные тапочки для туалета. Придя домой, нужно переобуться в домашние тапочки, а когда идешь в туалет надеваешь туалетную пару. Если там уже занято, не придется выламывать дверь, чтобы узнать об этом.
Виктор хмыкнул, и на его лице появилось подобие улыбки. Юри немного полегчало.
Он только сейчас заметил, что они прошли магазин, около которого сегодня собирались, и уже были совсем недалеко от школы. Юри был уверен, что на перекрестке Виктор повернет на свою улицу, а Юри пойдет в сторону своей остановки. Но был сильно удивлен, когда Виктор вместе с ним направился в сторону дома Юри. Остановку они тоже прошли, Юри намек понял – пойдут домой пешком. В этот момент целью Юри стало заставить Виктора улыбнуться до конца их маршрута.
– Однажды моя подруга Юко решила устроить вечер принцесс. Нашла где-то рецепт трех масок для лица, которые нужно было делать по очереди. Мы с Такеши очень просили ее просто купить готовые в магазине, но она была неумолима, – Юри тяжело вздохнул, – она размазала нам банан по всему лицу и закрепила это мокрыми салфетками.
Юри поморщился при воспоминании об этом.
– Вторая была еще ничего, с медом и молоком, – Юри слегка усмехнулся, но потом снова скривился, – но с третьей маской Юко облажалась, она пересолила воду и когда налепила эти соленые салфетки нам с Такеши на лицо... – он сглотнул, и мотнув головой, продолжил, – я думал у меня лицо сгорит, а Такеши сразу начал кричать. Юко, естественно, не стала разделять с нами этот опыт.
Виктор рассмеялся в голос, сочувственно глядя на Юри.
– А Валя решила один раз сделать восковую депиляцию дома, – он хмыкнул, – наварила какую-то дрянь, но ее оказалось слишком много, и меня тоже припахали к этому мероприятию. Никогда не забуду эту боль.
Юри тоже засмеялся, но стало как-то разом грустно из-за этого. Складывалось впечатление, будто Виктор и Валя живут вместе. Это больно царапнуло по сердцу. И рассказ о времени, проведенном вместе с друзьями, оставшимися в Японии, переполнил душу поутихшей со временем тоской. Виктор тоже, казалось, упомянув Валю, вернулся в свое прежнее состояние. Молодец, Юри, отличную тему выбрал. Как всегда попал в яблочко.
– Девушки такое зло, – Виктор невесело усмехнулся.
– Да уж, – Юри неловко кивнул головой.
Оба ненадолго замолчали.
– У вас с Юко роман? – Виктор быстро отогнал кислые мысли, одарив Юри слабым подобием его привычной озорной улыбки.
У Юри глаза на лоб полезли, но, увидев выражение лица Виктора, он немного смутился.
– Нет-нет, она скорее девушка Такеши, – Юри помотал головой. – Мы просто друзья.
Виктор кивнул.
Настроение не желало подниматься выше отметки “херово”. Наоборот, мысли о Японии с каждой секундой одолевали все сильнее, ухудшая и так поганое душевное состояние. Виктор посмотрел на него.
– Каково тебе было так внезапно переехать? – спросил он тихо.
Юри глубоко вздохнул, посмотрел в сторону, обдумывая свой ответ.
– Ну, это было тяжело, – он перевел взгляд на Виктора, но, отворачиваясь, помотал головой, – но я не хочу и дальше нагнетать атмосферу.
Чуть помолчав, Юри продолжил.
– Сейчас уже гораздо легче, – он улыбнулся, – с вами, ребята, жизнь стала куда веселей.
Виктор тоже улыбнулся. Он продолжал смотреть на Юри.
– Я попробовал много новых русских штук, – он весело взглянул на Виктора, – жареные пельмени.
Виктор усмехнулся.
– Тусовка в опасном для жизни гараже, водка с фантой.
– Фантазер, вообще-то, – вставил Виктор, скептично посмотрев на Юри, мол, “ай-яй-яй, не помнишь ничерта”.
Юри чуть улыбнулся и закатил глаза. Они уже шли по его двору. На улице никого не было.
– Я очень рад, что познакомился с вами, – смотреть на Виктора теперь было почему-то неловко, – вы меняете мое максимально негативное мнение о России.
Виктор, услышав это, немного воодушевился, даже приосанился и бодро заявил:
– Ты еще только в самом начале пути познания России, – и угрожающе поиграл бровями.
Юри рассмеялся, немного запрокинув голову:
– Страшно подумать, что мне еще предстоит испытать.
– Правильно боишься. У меня грандиозные планы.
Улыбка Виктора теперь была более искренняя и теплая, не осталось и капли вымученности.
Они шли вдоль освещенных фонарями подъездов в уютной тишине. Виктор, засунув одну руку в карман, курил уже четвертую сигарету. Юри не представлял, как можно так много дымить, ему после одной сигареты уже было нормально, но четыре практически подряд, еще и после нескольких стаканов водки в чистом виде. Юри поморщился, вспомнив один лишь ее запах. Потом вдруг подумал, что Виктор, должно быть, очень пьян. Он осторожно взглянул на Виктора, но шел тот ровно, не шатаясь, возможно только его речь была чуть менее быстрая и внятная, в остальном он выглядел вполне трезвым человеком. Юри замедлил шаг, когда они начали подходить к его подъезду. Прощаться не хотелось.
Остановившись у скамейки, Юри повернулся к Виктору. Выглядел тот измотанным, волосы растрепались на ветру, шапку он, конечно, не носил. Виктор улыбнулся Юри и отошел выбросить окурок. Вернувшись, он вновь посмотрел Юри неопределенным взглядом. Юри вдохнул-выдохнул. Попытался унять нервную дрожь в руках, но получилось слабо. Виктор, кажется, тоже не спешил уходить, но и не предпринимал попыток завести разговор, молча скользил глазами по темному двору. Юри решился.
“Двадцать первое. Ночь. Понедельник.
Очертанья столицы во мгле.
Сочинил же какой-то бездельник,
Что бывает любовь на земле.”
Голос немного дрожал и срывался от нервов. Юри изо всех сил старался не напортачить с ударением и не разбивать слова по слогам, как он это делал, пока учил стихотворение. В животе все скручивалось тугими узлами, будто он сейчас на американских горках как раз проезжает мертвую петлю. Стук сердца отдавался в висках и ушах.
“И от лености или со скуки
Все поверили, так и живут:
Ждут свиданий, боятся разлуки
И любовные песни поют.”
Юри очень долго и кропотливо сидел над купленным сборником стихов Ахматовой, силясь понять все метафоры, аллегории и что там еще на литературе им рассказывала Генгена. Этот стих как-то сразу запал в душу и был прост для понимания. Юри только не хватало еще увидеть себя в нем, но, как это обычно случается с кармой Юри, она была против него. Перечитывая эти двенадцать строчек уже в который раз, перестать его ассоциировать с собой и Виктором получалось все хуже. Прочитав его вечером, он убрал сборник куда подальше, чтоб даже на глаза не попадался. Но, проснувшись следующим утром, первым делом полез в закрома книжных полок, доставая спрятанную от самого себя книжечку. Юри очень отчетливо чувствовал себя мазохистом в тот момент.
“Но иным открывается тайна,
И почиет на них тишина…
Я на это наткнулась случайно
И с тех пор все как будто больна.”
Юри замолчал, переводя дыхание. Показалось, что он не дышал пока читал. Виктор смотрел на Юри огромными глазами, а Юри не решался оторвать взгляд от ботинок Виктора. В смятенный мозг закралась ужасающая мысль, что Виктор мог все понять. Мог прочитать все по выражению лица Юри, да банально по тому, что он выучил этот идиотский стих и рассказал Виктору. Таким уязвимым Юри себя никогда не ощущал. Сердце замерло испуганным кроликом, ожидая реакции Виктора.
Спустя минуту тишины, Юри не выдержал и взглянул на Виктора. Виктор смотрел в его лицо, но казалось, что насквозь. Его взгляд переместился на шарф Юри. Пару секунд постояв так, он посмотрел Юри в глаза и легко усмехнулся. И едва заметно кивнул, улыбаясь, как будто самому себе. Невозможно было понять, о чем тот думает.
Юри ничего не понимал. Объясните Юри, пожалуйста, как научиться понимать Виктора, если он вечно только улыбается и молча смотрит. Хоть бы слово сказал, ей богу. Юри ожидал хоть чего-то, хоть “ай, молодец какой, выучил”, но никак не кивка головы и улыбки вникуда. Юри не умел читать по взмаху ресниц или по состоянию кончиков волос Виктора.
Как же ему понять Виктора Никифорова?
Примечания:
*Кусо/くそ/kuso – "черт", "блин" на японском
*Матчу обычно заваривают на соевом молоке
Музыкальное сопровождение:
Владимир Золотухин - "Танго"
Александр Розенбаум - "Гоп-стоп"
Боуди - "Люби хорошую девочку"
Стихотворения:
Роман Трахтенберг – "Заебало!"
Анна Ахматова – "Двадцать первое. Ночь. Понедельник..."
Также Meowmersia подкатила арт, просим полюбоваться гаражной атмосферой этой главы: https://c.radikal.ru/c09/2104/a0/941dd2c38ff6.jpg