Клятвы и обещания

      Даби всё пытался понять, в какой такой момент его жизнь свернула не туда. Не только в плане того, что он подался в злодеи и бросил в пекло все свои морально-нравственные принципы, а скорее дело было даже в том, что вечно раздражающий, невыносимый, грубый Шигараки Томура стал привлекать. Хотя не должен.       Мозг до сих пор отчаянно не верил в то, что тогда, в тёмной и пыльной кладовой, парни действительно поцеловались. Пирокинетик временами даже задумывался, не приснилось ли ему всё это, и, если честно, до сих пор не понимал мотивов собственных действий. Зачем? Почему?       Да и непонятно было, хорошо или плохо то, что ничего в их отношениях особо не поменялось, словно и правда произошедшее было плодом разыгравшейся фантазии.       Правильно будет сказать, что вообще ничего не изменилось. Однако ощущения, не дающие теперь по ночам нормально спать, были более чем реальными, а потому заставляли просто принять произошедшее как факт.       Темноволосый, разумеется, уже не раз целовался. Вседозволенность и свобода вскружили ему голову, когда он только оказался на другой стороне общества, а потому парень никак не ограничивал себя в случайных знакомствах и связях на один раз. Но почему-то именно этот поцелуй, именно с этим парнем, поцелуй, которого вообще не должно было никогда быть, теперь никак не выходил из головы, заставляя каждый раз сердце сладко замирать от одной мысли о том, что подобное можно было бы и повторить. Однако, возможности всё никак не подворачивалось.       Шигараки опять был чем-то очень занят. Вероятно, ликвидацией последствий последнего сражения. А когда пирокинетик предлагал свою помощь в решении каких-то дел Лиги, только усмехался и говорил, что справится со всем сам.       Даби это не нравилось, не нравилось совсем, что сероволосый пытался вновь тянуть всё на себе и пытался, словно, опять обозначить дистанцию между ними.       Темноволосый не имел привычки накручивать себя из-за всякой ерунды, но тут уже его, казалось бы врожденная, пофигистичность рассыпалась. Ему не всё равно, что слишком очевидно.       Пирокинетик как раз переходил на новую стадию своих глубинных размышлений о жизни и её странных поворотах, отложив дела, которыми всё же стоило начать заниматься как минимум пару часов назад, как вдруг дверь в его комнату открылась и, едва успел понять Даби, кто к нему заявился, в лицо ему прилетела большая подушка. — Сегодня ночую у тебя, — раздался насмешливый и привычно хриплый голос Томуры. — Это ещё с чего это? — темноволосый сел на кровати, с удивлением рассматривая пришедшего. — Поиск разнообразия, — было видно, что отчего-то у Шигараки сегодня необычайно хорошее настроение, — А подушка — чтобы ты не расслаблялся!       Лидер сегодня был каким-то странным. Позволял себе едва земетно улыбаться, пусть и выглядела эта улыбка больше как насмешка, чем что-то искренне. И, вроде, снаружи больше ничего и не поменялось: всё та же чёрная кофта, коротковатые чёрные штаны, да серые волосы, как попало торчащие в разные стороны, — но всё равно Шигараки сейчас был другим, не похожим на себя самого.       Темноволосый не ожидал увидеть в ближайшее время предмет своих раздумий, а потому пару секунд просто разглядывал лидера, пытаясь отыскать в его словах какой-то подвох, но потом привычно широко ухмыльнулся и, всё также не вставая с постели, сделал приглашающий жест рукой: — Ну, тогда добро пожаловать в мою скромную обитель. — Скромную — это не то слово, — задумчиво протянул Томура, разглядывая скудную обстановку.       Комната Даби действительно была какой-то слишком серой и непримечательной. Обшарпанные обои, кое-где прожжённые причудой, пыльное окно, на подоконнике какая-то банка, приспособленная под пепельницу, и открытая пачка сигарет. Какой-то кособокий шкаф, наверняка, полупустой внутри, недо-тумбочка, окрашенная когда-то в тёмно-синий цвет, но теперь облезающая по краям, да скрипящая узкая кровать и пару прилепленных чёрт знает на что плакатов. Вероятно, плакаты были делом рук Тоги, которая как-то раз задалась целью «облагородить» это богом забытое место. — Твоя комната навевает мне мысли о каком-то мире после ядерной катастрофы, — хмыкнул Шигараки, закончив беглый осмотр. Здесь и речи не шло о порядке, но и беспорядка тоже не было. Потому что в принципе ничего не было. — Принять это как комплимент? — усмехнулся Даби, — Неужели ты никогда не бывал тут? — Бывал ещё до того, как мир вообще узнал, что такое Лига Злодеев, но после — наведывался редко, — пожал плечами Томура, приземляясь на кровать рядом с темноволосым и скучающе вновь скользя взглядом по стенам. — Да, я в курсе, что у тебя твоя комната — это своеобразное логово, которое ты не покидаешь. С чего это ты вдруг решил её променять на мой хаос? — было действительно интересно. — Просто стало любопытно, как ты живёшь, — вполне честно ответил Томура, пожав плечами. Он и сам толком не понимал своего этого порыва. Просто ему захотелось, и он пришёл.       Пирокинетика ответ парня более чем устроил. Неужели всё же Шигараки тоже было не всё равно? Настолько, что он даже готов променять свою уютную и привычную нору на что-то другое. Что-то связанное с Даби. — Я тут редко вообще нахожусь. У тебя мне нравится как-то больше, — усмехнулся темноволосый. Комната лидера правда казалась во много раз уютней. Возможно, потому что в ней не было такого стойкого ощущения одиночества, как здесь. — Да-да, это я уже понял, — посмеялся Томура, — А где ты тогда ночуешь? Я-то думал, что ты что-то вроде бездомного, потому и попросил Курогири дать тебе и Тоге комнаты здесь. Девочку-то из дома родители выгнали, а ты сам убежал. — Эй, я не бездомный! — возмутился тут же Даби, даже как-то обиженно бросив взгляд на сероволосого, но в чужих алых глазах не было той колкости и насмешки, которые бывали в тех случаях, когда Шигараки пытался как-то задеть, потому темноволосый лишь фыркнул и добавил, — Я живу ночью. Гуляю, развлекаюсь, ну или зависаю по мотелям и хостелам разной степени паршивости, в зависимости от того, сколько денег на кармане. — Откуда только у тебя деньги беруться? — искренне изумился лидер, склонив голову на бок.       Работа злодея не подразумевала огромные золотые горы. Да и в целом, у человека, не имеющего финансов, нет никаких шансов стать по-настоящему грозным злодеем. Деньги — источник власти и влияния. — Я знаком с каждой собакой на этих улицах, в том числе и с местными мошенниками, а чёрная криминальная работёнка, за которую отвалят не мало денег, у них всегда найдётся, — усмехнулся темноволосый, — Один из них, прознав о потенциале моей причуды, и привёл меня в Лигу, а мне-то всё равно было скучно, вот я и согласился. — Вот как… То есть с того самого дня как ты сбежал из семьи, выживаешь на улицах в одиночку? — уточнил Шигараки. И пирокинетику показалось, что он слышал нотки сочувствия.       Что такое сегодня случилось с Шигараки, раз он даже пытается казаться эмоциональным? — Типа того, — как-то нехотя ответил Даби, — Прибивался, конечно, временами к каким-то однодневным группировкам, но я не командный игрок, всегда остаюсь сам за себя, — парень усмехнулся, как-то незаметно для себя выболтав слишком много, наверное, личной информации. Но слишком уж открытый и миролюбивый вид Томуры почему-то не заставлял нервничать. У них просто дружеское общение, почему нет? — Туман часто раньше говорил внимательнее за тобой следить. Вероятно, боялся, что ты нас предашь в угоду своей свободе, — отвечал Томура.       Свобода, не только физическая, но и свобода от лишних обязательств, на самом деле очень многое значила для Даби, но ещё у него есть разум, который ищет выгоду. Сейчас жизнь в Лиге была темноволосому как раз очень выгодна. Однако, было теперь ещё кое-что, что держит пирокинетика на месте.       Беседа завязалась сама собой. Парни переходили от одной темы к другой, успев и посмеяться с какой-то дурацкой шутки про лягушек, обсудить что-то духовно-возвышенное, принимая при этом вид истинных знатоков, но в конце концов, разговор всё равно возвращался к чему-то неважному, но от того не менее интересному. И обоим парням это нравилось. Нравилась эта внезапная лёгкость, позволившая отвлечься от всего, что творилось вокруг.       В какой-то момент у лидера затекла рука от не особо удобного сидения на жёсткой кровати. Пространства между парнями было не так много, а потому они сидели, лицом к лицу, иногда невольно друг друга касаясь. И вот, Шигараки решил потянуться, чтобы размять суставы, но вместо этого лишь случайно, пусть и не очень сильно, ударил Даби. Тот едва ли успел уклониться, а потому сейчас сидел и потирал ушибленный нос. — Ой, прости! — тут же прижал руки ближе к себе Томура, кажется, с вполне искренним беспокойством глядя на пирокинетика. — Ну у тебя и сила удара! — усмехнулся темноволосый, удостоверившись, что нос цел и крови или чего-то подобного нет, — Тут и правда маловато места для двоих, — Даби задумался, приложив палец к подбородку и оглядел комнату, ища решение образовавшейся проблемы, а потом скомандовал, общаясь к сероволосому, — Так, ну-ка вставай!       Томура подчинился, замечая по чужому выражению лица, что Тойе пришла какая-то, несомненно, гениальная идея. Обычно, ничего хорошего эти идеи не предвещали.       Пирокинетик поднялся следом, начиная стаскивать одеяло и довольно тоненький матрас на пол, вместе с двумя подушками. Темноволосый скептически окинул взглядом образовавшуюся кучу, затем постоял пару секунд, приложив палец к подбородку и хмыкая, а потом произнёс: — Нет, мало. — А что ты делаешь вообще? — непонимающе, но с интересом глядел на развернувшееся действие Шигараки. — Узнаешь, — многообещающе усмехнулся Даби, — Можешь принести одеяло из своей комнаты? — попросил парень.       Лидер кивнул, уходя, и уже через пару минут вернулся не с одним одеялом, а с целым комком из покрывал. Вероятно, как они лежали извечно на кровати, так сероволосый их и потащил с собой. — О, то, что нужно! — довольно хлопнул в ладоши пирокинетик, вновь начиная увлечённо что-то делать, складывая одеяла в несколько раз и укладывая их в каком-то особом, недоступном пониманию Томуры, порядке, лишь изредко прося лидера что-то поправить или положить. Наконец, и с этим было закончено. Даби кинул к краям подушки и плюхнулся в самый центр, — Готово! — радостно сообщил он, потягиваясь. — И что это? — Томура скептически изогнул бровь. — Это гнездо, — спокойно ответил всё ещё стоящему в сторонке парню, а затем пояснил, — Так и места будет больше, и удобнее.       Сероволосый продолжал стоять, сомневаясь в правильности использования своих одеял. — Ну что ты стоишь? Иди ко мне, — улыбнулся Даби, ухватив Шимуру за запястье и притянув к себе в это самое гнездо.       Шигараки хотел было уже возмутиться, что темноволосый постоянно хватает его за запястья, чего делать не следовало, если хотелось жить, но потом замолчал, понимая, что смысла в этих словах уже нет. — Ну как? — спросил пирокинетик и было в его интонации сейчас что-то такое, до ужаса детское. Тойя ждал какого-то одобрения, и Тенко не посмел бы разрушить его надежды. — Классно ты придумал, мне нравится! — лидер вновь едва заметно улыбнулся, поудобнее усевшись и, наконец, перестал бояться, что случайно что-то испортит распадом. — Тогда замечательно, — темноволосый заулыбался ещё шире и даже металлические скобы, стягивающие его щёки, не портили эту улыбку, — На чём мы там остановились? — Я спрашивал, чем ты занимаешься, когда всё же находишься здесь, — припомнил Шигараки, усаживаясь удобнее. — Моё основное увлечение это, разумеется, действовать тебе на нервы, — усмехнулся Даби, облокотившись на подушку. — Я серьёзно вообще-то спрашиваю, — фыркнул Томура. — А я серьёзно отвечаю. Ты забавно злишься. Особенно, когда сам понимаешь, что не прав, — усмехнулся Даби, пытаясь изобразить своей мимикой выражение лица лидера в такие моменты: наморщенный нос, хмурый взгляд, но как-то слишком уж обиженный, как у ребёнка. Разумеется, темноволосый приукрасил пару черт, чтобы поддразнить парня. — Ой-ой-ой, зато ты смешно выглядишь, изображая из себя великого гения и пытаясь думать, — Томура изобразил глубокую задумчивость, но выглядел скорее растерянным, чем убедительно размышляющим. Даби засмеялся. — Н-е-ет, неужели у меня правда такой потерянный взгляд? — О, этот взгляд — вообще моё любимое, — засмеялся Шигараки. — У меня всё равно получилось тебя изобразить намного лучше, — пирокинетик приосанился, принял непринуждённый вид, по-хозяйски развалившись и сделав красивые жесты руками, а потом попытался подделать манеру речи сероволосого, — О боже, как все меня б-е-есят, дайте мне виски и исчезнете с глаз моих. Хотя нет, пойду лучше поубиваю людишек на улице касаниями и, заодно, надоедливого Да-а-би-и, — темноволосый прикрыл лицо рукой, изображая, вероятно, иссохшую руку Отца.       Шимура в долгу не остался, принял абсолютно безмятежный и пофигистичный вид, долго раздумывая какими фразами смог бы наиболее точно изобразить темноволосого, а потом просто произнёс, понизив голос: — Сейчас бы поесть, а потом закурить.       И оба парня громко рассмеялись, едва ли не до слёз, продолжая друг друга передразнивать. — Всё-всё, хватит, у меня уже живот болит! — с придыханием говорил пирокинетик, согнувшись пополам и сдавленно смеясь. — Да, хватит… Я щёк не чувствую, — тоже сипло посмеивался лидер, шумно вдыхая. Только Даби мог заставить его так смеяться, причём с абсолютнейшей ерунды. — Я всегда щёк не чувствую. Ты просто слишком правдоподобно вжился в мой образ, — всё ещё усмехался Тойя, ткнув кончиком пальца в чужую щёку. — О нет, я почти превратился в тебя! — наигранно ужаснулся Томура, приложив пыльную сторону ладони ко лбу, будто планирует сейчас свалиться в обморок. — Я даже покруче вампиров и оборотней. Обратил тебя без всяких укусов, — Даби расслабленно растянулся на одеялах. — Да уж… Значит, вот этим ты всегда и занимаешься? Всякой ерундой? — едва сумел вспомнить изначальную суть вопроса Шигараки, тоже улёгшись и пытаясь выровнять дыхание после смеха. — Я, вообще, музыку слушать люблю, — отозвался пирокинетик, — Особенно, когда один остаюсь. — Какую музыку? — тут же заинтересовался лидер. Он никогда особо музыкой не увлекался, но мог предположить, что Тойе должно нравится что-то с тяжёлыми выразительными басами. — Разную, я типа… Как это… Меломан, вот! — щёлкнул пальцами Даби, вспомнив нужное слово, — Хочешь послушать? — предложил парень. — Давай, — тут же согласно кивнул Шигараки, а темноволосый тем временем потянулся к той самой тёмно-синей тумбочке, доставая из первого ящика спутанные чёрные наушники и небольшой прямоугольный плеер. — Блин, вот положил их по-нормальному, а они опять все запутались. Секунду, — пирокинетик стал распутывать проводки, что-то недовольно бормоча, а Томура смотрел на всё это и почему-то едва заметно улыбался.       Спустя какое-то время, Даби плюнул на пару оставшихся узелков и, включив плеер, протянул один наушник сероволосому. Ему пришлось придвинуться, чтобы проводков хватало и наушник не норовил выпасть от любого неосторожного движения.       И почему-то уже такая близость стала почти привычной и даже на сотую долю желанной.       Даби долго раздумывал, что бы включить Томуре такого, чтобы сразу предельно ясен был вкус пирокинетика в музыке, но в то же время, чтобы было в тему и поддерживало созданную в комнате атмосферу.       В целом, в плейлисте у темноволосого можно было найти практически всё. Опенинги к каким-то аниме, песенки вокалоидов, просто какая-то ерунда, которую парень слушал от силы пару раз, но удалить было жалко, металл, рок, немного лирики и разных композиций, которые вообще не имели слов. Парень был поклонником западной музыки в самых различных направлениях. Потому, ещё недолго покопавшись, включил трек группы Imagine Dragons — Dancing in the dark и стал внимательно следить за эмоциями на лице Томуры, поудобнее устроившись рядом с ним.       Шигараки вслушивался, пытаясь понять, нравится ему или нет. Композиция была приятная, идеально вписывающаяся в полумрак комнаты, едва освещающийся небольшой лампой, приспособленной под ночник, чтобы не так сильно раздражало ночью глаза.       Пирокинетик не мог удержаться на месте, в такт покачивая головой и отстукивая пальцами ритм по своему колену, кидая долгие взгляды на сероволосого и ничуть не скрывая это. В свою очередь Томура отвлекаясь от музыки, тоже смотрел на Даби. Их взгляды встречались всё чаще и задерживались друг на друге всё дольше, пока песня не изменилась. Теперь заиграла Walking the wire. — У тебя неплохой музыкальный вкус, — произнёс Шигараки. Ему правда понравилось. — Да, я знаю, — самодовольно усмехнулся темноволосый, — Но под такие песни надо не молча глядеть в потолок, а танцевать… Знаешь, а это идея! — вдруг встрепенулся Даби, прибавив громкости и отключив наушники. Звуком теперь наполнилась вся комната, а сам её хозяин поднялся, выступая за пределы гнезда из подушек и одеял и протянул руку лидеру, — Давай потанцуем? — Нет, нет и нет, — тут же замотал головой Томура, выставив вперёд руки, — Я не умею даже! — Ой, да что тут уметь! Махать руками умеешь, а большего и не надо, — улыбнулся темноволосый, пытаясь того уговорить.       Шигараки не любил выглядеть глупо, а в этой ситуации точно будет выставлен идиотом, потому продолжил сопротивляться. Но Даби как-то удалось его заставить подняться, примерно с тысячу раз поклявшись, что он смеяться над лидером не будет, а даже если и будет, то никому не расскажет о том, что тут было, что уже звучало более правдоподобно.       Пирокинетик двигался свободно, он словно пропускал через себя эту музыку, сливался с ней и выглядел вполне себе, хоть и немного забавно. Томура медлил, неуверенно топчась на месте, хоть и пытался заставить себя, уверить, что его фиаско увидит только Тойя и стены этой комнаты. Темноволосый, видя эту зажатость, тяжко вздохнул, думая, как бы решить эту проблему и добавить Шигараки немного уверенности, а потом просто переключил песню: — Вот, она медленнее и более приятная, — улыбнулся Даби, а затем, когда зазвучали первые слова трека CaveTown — Talk to me, взял Шигараки за запястья, как бы помогая и направляя его движения. Неспеша, перемещаясь шаг за шагом по комнате, они пытались танцевать. — Боже, как это по-идиотски выглядит… — шумно вздохнул парень, подчиняясь плавным движениям, но оставался до предела напряжённым. — А ты не думай. Просто двигайся и всё, плавнее. Перестань строить из себя дерево! Кайфуй под музыку, а не гадай, кто там и что о тебе подумает. Вот увидишь, тебе это понравится, — мягко говорил пирокинетик.       И внутри себя парень порадовался ведь, кажется, Шимуре эти слова немного помогли.       Сероволосый ещё раз шумно вздохнул, прикрыв глаза, а затем стал уже чуть более уверенно двигаться, пытаясь побороть собственные страхи. И уже через минуту, Томура стал робко улыбаться, кажется, поймав волну музыки и отдавая ей власть над своими движениями. И даже не важно стало, что случайно коснувшись чего-то он мог это разрушить. Контроль за собственными действиями, дотошный и пристальный, какому научили в детстве, на секунду дал раскрыться.       Даби отпустил чужие руки, позволяя лидеру действовать самостоятельно: плавно покачиваться из стороны в сторону и пытаться танцевать. Выглядело это, конечно, до невозможности забавно, но и как-то даже мило… — I'll be here until you're okay, let your words release your pain… — тихо напевал пирокинетик и голос его до невозможного сочетался с музыкой. Он выучил эту композицию едва ли не наизусть. Песня была по-своему особенной. А теперь, наверняка, ещё и крепко связанной с Томурой и этими ночными танцами. Да и всей уютной ночной атмосферой. Парни словно на пару часов оставили свои злодейские образы и стали обычными людьми, что почему-то до невозможности радовало Шигараки.       Неуверенные движения становились более чёткими и не важно, настолько это красиво и эстетично выглядело со стороны. Даби изредка направлял действия лидера, взяв вновь за руки или положив тёплые ладони на плечи, пояс, и сероволосый вовсе не возражал, с улыбкой глядя на парня рядом. Всё становилось неважным. Абсолютно всё… — It's so dark tonight, it looks nice, fall asleep. It's alright, come inside, and talk to me…- закончил песню пирокинетик, так и остановившись посреди комнаты и не выпуская из своих рук руки Томуры.       Песня сменилась на что-то другое, кажется, заиграла какая-то из композиции Low Roar, но темноволосый совсем сейчас не думал об этом, в его ушах всё ещё звучал CaveTown. Пирокинетик смотрел в чужие красно-бордового цвета глаза и не мог отвести взгляда. Ровно как и Томура не мог даже шевельнуться. Между их лицами было не больше пары сантиметров и, разумеется, Даби не смог отказать себе в одной маленькой вольности. Он собрался с духом и, надеясь, что ничего не испортит, легко поцеловал Шигараки в щёку.       Томура ничего на это не ответил, только отвёл свой растерянный взгляд от голубых глубоких глаз и, пытаясь понять, почему у него опять так сильно забилось сердце, сказал: — Дашь потом ещё ту песню послушать?       Даби улыбнулся, радуясь, что его не начали крыть матами. Возможно, хорошо, что он не стал сильно уж нарушать чужие границы, а может и стоило попытать счастья — уже не узнаешь. Но пирокинетик был вполне доволен собой. — Конечно, можешь брать и слушать всё, что хочешь. Я не против. Продолжим уроки танцев? — предложил темноволосый, начиная копаться в плейлисте в поиске чего-то более быстрого. И Томура не собирался отказываться.       Ночь уже давно опустилась на город, но парням до этого не было абсолютно никакого дела. Блёклый ночник заменял солнце, а компания друг друга — весь остальной социум. Им было очень хорошо вдвоём.       Даби встал у подоконника, открыв окно и доставая из пачки сигарету. Организм требовал никотина, хотя, заболтавшись с Томурой, темноволосый выкурил значительно меньше, чем мог бы, если бы продолжил свои размышления о жизни.       Сам Шигараки вновь сидел в «гнезде», подтянув на себя одно из одеял и увлечённо копаясь в чужой музыке. Они уже вдоволь натанцевались, успели даже что-то попеть, но сошлись во мнении, что для пения их голоса вообще не годятся. Однако сероволосый успел пошутить, что голос Даби похож на охрипшего орущего в марте кота, за что в ответ удостоился звания «шипящей змеюки». И оба парня потом с этого вновь смеялись. Абсолютно бредовые шутки и стёбы ночью кажутся во много раз смешнее.       Пирокинетик открыл окно, глядя на стены жилых домов, подсвеченных уличными фонарями, слышал далёкие звуки полицейских сирен, шум проезжающих мимо машин, и всё это очень странно переплеталось с отзвуками очередной композиции на фортепиано, звучащей с плеера.       Шигараки смотрел изредка на Даби, думая о том, что курение, хоть и гадость редкостная, выглядит эстетично, если курит именно темноволосый. Правда от распахнутого окна тянуло заметной прохладой. Весенние ночи оставались достаточно холодными.       Томура вдруг поднялся с места, оставив плеер на видном месте и выключив музыку. Тишина была какой-то очень уж непривычной после всего.       Даби ничего не сказал по этому поводу, молча наблюдая за тем, как лидер подходит и становится рядом у окошка, глядя куда-то вдаль или же просто разглядывая небо, звёзд на котором видно не было. Слишком пасмурно. Возможно даже будет дождь через полчаса-час.       Темноволосый продолжал молчать, подавляя в себе желание сказать сероволосому, чтобы тот отошёл и не мёрз. Вместо этого Даби затянулся сигаретой, выдыхая дым на улицу, хоть часть его, неизменно, оставалась в лёгких, понемногу отравляя тело. Хотя для пирокинетика это скорее была панацея, чем смертельный яд. Что-то, что немного отвлекало, давало иллюзию дела.       Тихая беззвёздная ночь. Уже, наверно, время было далеко заполночь, если учесть, что Томура заявился к темноволосому где-то около восьми вечера.       Холодно. Лёгкий ветер трепал серые выцветшие волосы, заставляя зябко ёжиться, обхватив руками плечи. Шигараки хотелось бы, чтобы темноволосый нарушил это молчание первый, чтобы в голове перестали мелькать эти навязчивые и странные идеи, но пирокинетик только продолжал мерно выдыхать дым, словно неосознанно давая простор действиям лидера. — Я замёрз, — Томура тяжело вздохнул, понимая, что терять уже особо нечего, а потому добавил, глядя на Даби, — Обними меня, Тойя.       Чужое имя сорвалось с языка совсем внезапно, кажется, даже сам Шигараки не успел это обдумать, но уголки губ темноволосого дрогнули в мягкой улыбке, он затушил почти уже докуренную сигарету, в последний раз выдохнув облачко дыма на улицу, и приобнял за плечи лидера, как во время их прогулки по городу. Но Шимуру это не устроило. Он сам в ответ охватил пирокинетика за пояс, прижимаясь щекой к его груди и аргументируя свои действия мысленно фразой: «Так просто теплее». Сероволосый искал себе оправдания, ведь мозг отказывался принимать тот вариант, что Шигараки просто хотелось этого тепла. Ему хотелось это всё ощущать и быть сейчас рядом с Даби.       Они молчали. И в этом молчании было слишком много всего недосказанного.       Пирокинетик лишь легко перебирал чужие волосы цвета пепла пальцами и улыбался, чувствуя, что, кажется, свернул на жизненном пути именно туда, куда надо.