Клятвы и обещания

— Тебя будить — всё равно, что воскрешать мертвеца, — фыркнул Даби уже давно успевший и покурить и заскучать, пока Томура продолжал путешествия по миру грёз. — Этому мертвецу нужно ещё пять минут… — едва складывая спросонья слова в предложения протянул Шигараки, пряча нос в подушку. — О чём я и говорю — безнадёжный случай, — вздохнул пирокинетик, опускаясь на их импровизированную кровать.       Солнце уже давно встало, погода на улице обещала быть чудесной, и темноволосому отчаянно не хотелось вновь проводить этот день взаперти, а потому в его планах сейчас было растормошить лидера и вновь исчезнуть на пару с ним до заката. А может и до следующего утра — кто знает, куда опять их приведёт жажда приключений?       Однако, сероволосому до этих планов дела не было никакого, и после своей короткой и спутанной реплики он снова засопел, даже не предприняв попытки подняться, и думал лишь о том, что ему очень нужен отдых от всех этих прогулок. К тому же, если он прямо сейчас встанет, то придётся вновь решать насущные проблемы, закончить разбор коробок, да и, наверняка, найдётся что-то ещё такое же неотложное и важное. Потому подниматься не было абсолютно никакого желания.       Обычно Томура всегда оказывался упрямее, и Даби приходилось смириться и дожидаться, пока «любезнейший владыка коробки откроет свои прекрасны очи». Но сегодня он был настроен решительно. — Тенко-о-о, ну вставай давай, ты же уже не спишь, — пирокинетик рукой убрал пепельную чёлку, чтобы лучше видеть чужое лицо. — Не могу встать, одеяло взяло в плен, — выдал очередную отмазку Шигараки. И за этим, если честно, наблюдать можно было бы хоть целую вечность или, по крайней мере до тех пор, пока у лидера не закончилась бы фантазия на подобные бредовые оправдания. — Ах, вот как? Тогда я тебя освобожу, мой прекрасный, ну или не очень прекрасный, принц, — саркастично произнёс темноволосый, поднимаясь с места и подхватывая на руки Томуру вместе с одеялом. — Эй, ты что делаешь?! — тут же распахивает в недоумении глаза сероволосый, не чувствуя больше земли. Стоит ли говорить, что сон с него спал очень быстро? — Радикальные меры, ваше величество! Одеяло сдалось, — продолжал отыгрывать роль, наверно, какого-то рыцаря пирокинетик, скидывая серое покрывало на пол. — О, благодарю вас, славный сэр, Как-вас-там-я-не-знаю! Но я бы предпочёл остаться в плену, — усмехнулся Томура, зевая. — Ну, что ж, тогда будешь в моем плену, — ухмыльнулся темноволосый, чуть склоняясь к чужому лицу. — Хорошо, сдаюсь, — Шигараки удивлялся, откуда в Тойе с утра пораньше столько силы, чтобы таскать его, далеко не лёгкое, тело, но комментарии свои он сдержал при себе. — Ты слишком быстро сдался для лидера, — как-то даже с разочарованием хмыкнул Даби, опуская парня, наконец, на пол, но не выпуская того из своих объятий. — Просто я знаю, что единственное зло, которое ты можешь мне причинить, это поднять с кровати раньше полудня, — ворчливо отозвался Шимура, складывая руки на груди. — Ладно-ладно, только не бурчи, — по-доброму усмехнулся Тойя, легко целуя парня в лоб.       И Томура смирился, признавая, что это не самое плохое начало дня. И настроение у него, удивительно, после этого лёгкого поцелуя как-то само собой приподнялось.       Свет беспрепятственно проникал сквозь пыльное окно, и открывал вид на беспорядок, который парни так и не стали вчера убирать. И стоило теперь закончить начатое, а потом уже разбираться с тем, чем занимать себя в оставшееся время. — Теперь хотя бы видно, что в этих коробках, а то берёшь на угад в темноте из чёрного ящика чёрную вещь и гадаешь: змея это или просто провод, монстр или толстовка, — произнёс Даби, — Ты не пробовал носить хоть какую-то одежду, кроме чёрной? — парень достал из самой помятой коробки чёрный свитер, а следом за ним и чёрную футболку. — Эй, мне нравится моя чёрная одежда! — возразил Томура, поспешно забирая свои вещи из чужих рук и складывая их на некое подобие стеллажа, который удалось наспех собрать ещё вчерашней ночью. — Нет, ну я серьёзно. Даже твой потрёпанный вид от недосыпа и ран не делает тебя настолько мрачным, как эти тряпки, — придирчиво разглядывая каждую вещь в коробке, заключил пирокинетик. — Да кому какая разница, как я выгляжу, — недовольно пробормотал Шигараки, словно подросток, отстаивающий своё право носить то, что он хочет перед строгим родителем. Лидеру ужасно не нравилось, когда его пытаются в чём-то осудить. — Да никакой особо разницы, — пожал плечами Даби, — Но, знаешь, когда я в первый раз тебя увидел, ты мне не сразу понравился. — Это было взаимно, — язвительно отозвался Томура. — И даже не столько потому, что ты попытался меня убить, — не слушал его совершенно темноволосый, — Хотя и это я тоже помню, — добавил он с усмешкой, — А сколько не понравился всем своим стремноватым видом. Ты сразу или на маньяка похож или на бездомного. — Мне просто абсолютно плевать на свой внешний вид, — произнёс Шигараки. И это было правдой. Он никогда не заботился о том, как выглядит, потому что ему некого было впечатлять да и не видел он смысла в этом. — И это не очень хорошо, — Даби говорил спокойно, с расстановкой, но как-то слишком приторно, словно собирался начать целую просветительскую речь. — Ты мне морали читать удумал? — фыркнул лидер, — Если я вчера повёлся на твои глубокомысленные речи, то не значит, что куплюсь на этот трюк и сейчас! — О, высшие силы, как же ты боишься хоть немного что-то поменять! — поднял руки вверх Даби, изображая молящегося. Было видно, что Томура до последнего будет стоять на своём и вряд ли хоть когда-то в его гардеробе появиться что-то хоть немного не чёрное. — Стабильность ещё никому не вредила, — передразнил Шигараки. — А что ты будешь делать, когда эта стабильность исчезнет? — приподнял бровь пирокинетик, — Ты не должен так сильно цепляться за что-то, будь то вещи или даже место… — Намекаешь на… — Шигараки запнулся на полуслове, остерегаясь того, что их мог бы кто-то подслушать. А речь шла как раз о том, чего посторонним лучше не знать. — Именно, — кивнул пирокинетик и смотрел внимательно, ожидая ответ на свой, без сомнения, провокационный вопрос. — Я пока не думаю об этом, — честно признался Томура, нервным движением руки немного расчесав кожу на шее, — Нужно выждать подходящий момент для начала, всё решить, составить план… — взгляд лидера нервно пробежался по комнате.       Он попался на эту уловку. И в любой другой ситуации Даби был бы доволен тем, что загнал сероволосого в тупик, но сейчас он забеспокоился, разумеется, заметив чужую нервозность. Дураку понятно, что для Томуры это тяжёлая тема, обсуждать которую он ещё не готов. — Эй, если ты нервничаешь, то давай правда пока отложим разговор об этом? — темноволосый поспешил перехватить чужую руку за запястье, чтобы Шигараки не царапал себя. — Да, я… — сероволосый вздохнул, признавал, что просто не готов, — Думаю, что сейчас это нам ни к чему. — Наверно, ты прав, — кивнул темноволосый. Ему важно было, чтобы сероволосый вновь не стал возвращаться в своё издёрганное состояние, а потому лучше было избежать неприятной темы.       В конце концов, кажется, сейчас это правда было ни к чему. Жизнь, вроде, потихоньку налаживается, так и зачем гнаться за чем-то большим? Существование на дне общества научило довольствоваться малым.       Пусть план сбежать остаётся запасным вариантом для них двоих. — Продолжим наш модный приговор? — усмехнулся Даби, отпуская чужую руку, как только удостоверился, что лидер спокоен. — Только попробуй ещё что-то сказать про мой гардероб — я тебя в порошок сотру! — нахмурился Томура, перебирая пальцами и этот жест выглядел вполне устрашающе с учётом его причуды. — Ладно, — в примирительном жесте поднял руки пирокинетик, — Сменим тему.       Нет, он вовсе не испугался угроз, потому что всё равно знал — Томура ни за что ему не навредит.       Прошло не мало времени прежде, чем комната приобрела более-менее опрятный вид и уже не так сильно угнетала своей пустотой. Вещи в подобии порядка были разложены по разным углам. Что-то так и покоилось в коробках, уложенных в углу, потому что не нашло себе места. А те картонки, что были пусты, Даби вызвался вынести на улицу, или хотя бы в общий коридор, где кто-нибудь о них обязательно споткнётся и сделает всю работу на темноволосого.       Пирокинетик всё же, смяв коробки, чтобы те занимали меньше места в руках, вынес их на улицу и там, не найдя места, куда это добро можно было бы бросить, просто спалил своей причудой. А после раздражённо думал о том, что мог вообще никуда не идти и поступить так сразу.       Парень уже хотел было вернуться обратно в комнату, где его дожидался лидер, но услышал, как его окликнул Курогири: — Даби, подойдите по делу на пару минут.       Темноволосый пожал плечами, даже не пытаясь угадать, что он него хочет это существо, и нехотя подошёл. — Что такое? — Не буду делать долгих вступлений, — сказал вдруг Туман, — И перейду сразу к делу.       Тон его был как всегда серьёзен и вежлив, но сейчас почему-то пирокинетик непроизвольно напрягся. Курогири вообще редко кого-то о чём-то просил. Но можно было бы попытаться успокоить себя мыслью о том, что просто с чем-то нужно помочь в этом убежище, поскольку добровольцев приводить это место в порядок, не наблюдалось. Однако, следующая фраза полностью отбила прежнюю уверенность. — В общем, вы должны разорвать все отношения и связи с Шигараки Томурой, — чётко произнёс Туман. Даби сглотнул, но сделал вид, что его эти слова ничуть не впечатлили: — Какие ещё отношения? — решил он пойти путём отрицания, пытаясь выяснить, если ли доказательства. — Даби, не прикидывайтесь идиотом, вам не к лицу. Я прекрасно осведомлён о ваших близких отношениях, — доказательства, значит, действительно есть, — И считаю, как и Все за Одного в моём лице, что это неприемлемо.       Пирокинетик разозлился. Внутри него вскипало негодование, а где-то на подкорке лихорадочно забилась мысль о том, что кто-то мог всё это время за ними следить, та же Тога… — Какое вам вообще дело до этого?! — рыкнул темноволосый, как-то инстинктивно сжимая руки в кулаки, но ещё стараясь держать себя в руках. Какое право кто-то вообще имел указывать ему, с кем иметь отношения и связи, а с кем — нет?! Это никого касаться не должно! — Вам двоим так будет лучше. Привязанности не способствуют общему делу, а глупые мимолетные чувства сильно ослабят Шигараки Томуру. Этого допустить нельзя, — продолжал монотонно высказываться Туман. Ни капли эмоций. И никакого намёка на понимание и возможность договориться. — И что? Это всё глупости какие-то! Я не буду ничего делать в угоду этому идиотизму! — Даби упрямый. И все эти доводы про слабость звучали никак не убедительно. — Что ж, тогда нам придётся прибегнуть к крайним мерам, — Курогири, казалось, был вовсе не удивлён тем, что «по-хорошему» не получилось, а потому перешёл к «плохому», — Нам придётся вас убрать. — То есть как это?.. — Даби вдруг замер, и вся злость в нём словно вмиг выветрилась, уступая место страху. Парень прекрасно понимал, что подразумевалось под словом «убрать», — Но Томура важен вам, разве нет? — недоумённо спросил парень. Ему не верилось, что лидеру могут навредить, но внутри что-то подсказывало, что это не блеф. — Не больше и не меньше, чем любой член Лиги. Незаменимых не существует. А слабый лидер нам ни к чему, — спокойно развёл руками Туман, словно вовсе не угрожал, а давал лишь дружеский совет.       Темноволосый шумно выдохнул. Этот спокойный и уверенный тон, не дрогнувший ни на секунду, лишь сильнее уверял в том, что эти угрозы — правда. — И что теперь? — спросил темноволосый, сам не зная для чего. Он ещё до конца не мог осознать услышанного. — Если в течении двадцати четырёх часов вы, Даби, не прекратите этих отношений и не будете с этих пор держаться на расстоянии от Шигараки Томуры, вы оба умрёте, — Курогири после этого постарался смягчиться, — Мы как никогда близки к победе. То, что происходит между вами, это лишь мимолётное влечение, интерес, который может помешать нашим целям. Надеюсь, вы это понимаете? — Понимаю, — сухо отозвался пирокинетик, внутри себя полыхая от ярости и бессильной злобы. Он знал, что Томуру контролировали, направляли каждый его шаг, следили за малейшей ошибкой, но чтобы настолько…       Неужели то, что лидер стал выглядеть более здорово и перестал срываться на всех подряд и вести себя, как псих, действительно мешало «общему делу»? Это же бред!       Но бред, который может стоить двух жизней. Здесь не темноволосый устанавливал правила игры и менять их он не имел никакого права.       И если на себя Даби было бы наплевать, его жизнь и так особо ничего не стоила, то он не посмел бы рисковать жизнью Шимуры и проверять эти угрозы на правдивость.       Пирокинетику нужно было хорошенько всё это обдумать.       Всего 24 часа.       И с того самого момента, как Даби резко повернулся спиной к Курогири и раздражённо зашагал по коридору к комнате, отсчёт пошёл.       Перед нужной дверью темноволосый всё же помедлил, несколько раз глубоко вдыхая и выдыхая, чтобы не выдать своего волнения. — Ну и где тебя носило так долго? — спросил Томура, напряжённо уже дожидаясь у двери. — Прости, долго искал место, куда свалить эти дурацкие коробки, — постарался сделать непринуждённый вид Даби и, не дожидаясь ответа, вдруг притянул к себе сероволосого и крепко обнял. — Ты чего это? — мягко спросил Шигараки, легко зарывшись пальцами в чужие чуть жестковатые волосы. — Да ничего. Просто хотелось тебя обнять, — темноволосый чуть сильнее сжал руки, а мысли лихорадочно метались в его голове, не давая и секунды расслабиться. Подавлять их приходилось с трудом.       Сказать ли об этом разговоре? Нет, слишком рискованно. Сейчас казалось, что даже у стен в этом поганом месте есть уши.       Даби отстранился, положив руку на щёку Томуры и смотря в его глаза, пытался по ним словно прочитать что-то, решить, как быть дальше. Но выход или идея, как выкрутиться из этой ситуации, не появились. Это просто ловушка, где один неверный шаг будет стоить слишком дорого. Оступиться нельзя. — Точно всё в порядке? — вновь спрашивает сероволосый, озадаченный этим долгим взглядом. — Да… — темноволосый выдыхает и решает, что сможет выкроить из этих 24 часов время на то, чтобы принять решение, а сейчас ему хотелось немного побыть с Томурой, — Давай уйдём отсюда? Пожалуйста. — Ладно, давай, — Шигараки решил, что если пирокинетика что-то и беспокоит, то он непременно расскажет, когда посчитает нужным, а потому приставать не стал.       Парни выбрались на улицу совершенно беспрепятственно, но Даби поминутно оглядывался, словно хотел убедиться, что никого рядом нет. Хотелось в момент оказаться как можно дальше от этого места. — Погода сегодня хорошая, — заметил непринуждённо Томура, выходя из тени узкого прогулка под лучи солнца. — Да, сегодня, кажется, будет ещё теплее, чем вчера, — заметил Даби, — Куда хочешь пойти? — спросил он сероволосого, взяв того за руку. — Я хочу узнать далеко ли будет идти до одного места… Я помню этот район на картах города и, если всё верно, то нам надо выйти отсюда к дороге, — Шигараки потянул пирокинетика в сторону узких проходов, решив не размыкать их рук. — А куда именно ты хочешь? — спросил Даби, надеясь, что, узнав место назначения, поможет проложить маршрут. — Я хочу узнать далеко ли отсюда до ЮЭЙ, — ответил Томура и уверенно стал петлять между домов.       Пирокинетик ни капли не был удивлён выбранным направлением. От этого места и до общежития, принадлежащего Академии, как и до неё самой, было правда недалеко. — Значит, что-то всё же планируешь относительно нашей затеи? — поинтересовался Даби, выходя к дороге и пытаясь прикрыть глаза от слепящих лучей. — Не то что бы планирую, но нам же всё равно особо идти некуда. А это поможет нам в любом случае, даже в делах Лиги, — отмахнулся лидер. — Да… Наверно… — пирокинетик задумался.       А что если он сбежит на время, чтобы вроде и не разрывать отношений, а вроде и выполнить прихоть Курогири и этого чёртового Учителя?       Нет, скорее всего выследят. Или Томура, по крайней мере, точно будет искать и волноваться…       Парни неспеша шли улицами, продолжая держаться за руки. И Шигараки было отчего-то очень легко на душе. Что бы он не говорил, а тот ночной разговор помог ему кое-что понять для себя: чувства, какие бы они странные не были, есть в сердце, и если их не прятать, не сопротивляться самому себе, то можно начать ощущать себя заметно лучше.       Было даже в этом касании рук что-то, что успокаивало биение сердца, что-то, что заставляло исчезнуть все ненужные переживания. Вместе с Даби Томура впервые чувствовал себя по-настоящему кому-то нужным и важным.       Дорога до общежития Академии много времени не заняла. И Томура был удивлён насколько же близко находилось убежище Лиги к героям. Но, возможно, здесь сработал старый-добрый принцип: хочешь что-то спрятать — положи это на самое видное место.       После недавнего разгрома в полицейском участке вряд ли герои будут считать, что Лига скроется где-то так близко к ним. Что, в целом, отводило любые подозрения от близлежащих районов.       Шигараки прошёлся вдоль периметра ограждения, скрытого высокими кустами, а затем остановился поотдаль, наблюдая за незнакомыми школьниками, которые, что-то весело и эмоционально обсуждая, входили и выходили из здания.       Вряд ли они подозревали, насколько близка сейчас к ним опасность. И, если бы Томура действительно хотел, он бы мог напасть, он мог бы посеять страх и панику… — Думаешь о жестоком убийстве всех этих сопляков? — негромко спросил Даби, видя задумчивый и пристальный взгляд лидера. Темноволосый отчего-то словно знал, о чём сейчас думает его парень. — Может быть, — туманно отозвался сероволосый и продолжил наблюдения, задумавшись. Если отбросить все мысли о нападении, то что мог бы сказать об этих детях Шигараки?       Скорее всего только то, что он чертовски всем им завидует где-то в глубине своей души. И это слишком закономерная зависть.       Даби, раз уж выдалась возможность, пытался высмотреть через ограду своего брата. Тот очень сильно изменился с момента инсценированной смерти Тойи. Сколько лет уже прошло с тех пор? Шото остался один на один со Старателем. И судя по тому, что он действительно сейчас в ЮЭЙ, сдался ему и его планам об «идеальном герое». Это было печально. — Ты когда-нибудь задумывался о том, что было бы, если бы ты не стал злодеем? — спросил вдруг Томура. Его эти мысли уже не посещали последние несколько лет. Он смирился с тем, кто он есть, понимая, что его детская мечта навсегда осталась где-то в прошлом, откуда её уже не достать. — Иногда бывало. Но я злодеем был не так уж и долго. В основном был просто уличным одиночкой, — пожал плечами темноволосый. «И у меня всегда была нить, которая связывала меня с героями» — мысленно добавил парень, — А ты? — Только что, — криво усмехнулся Шигараки, сводя всё же пристальный взгляд с общежития. Нет смысла думать о том, что уже никогда не случится. — Да, у тебя даже вид был сейчас, как у голодного волка на кусок мяса, — хмыкнул пирокинетик, — Уже представил себя в школьной форме? — Даби усмехнулся, потому что не хотел изменять своей любимой привычке стебать лидера. — Нет, слава богу, у меня не настолько больная фантазия, — хохотнул Томура. — А было бы забавно посмотреть на то, как ты выглядишь с этим красненьким галстуком. — Не в этой жизни! — саркастично отозвался Шигараки. — Ладно-ладно, но моя фантазия, к твоему сожалению, как раз таки больная, — засмеялся Даби, — Ну что, насмотрелся на школьников, маньяк? Пройдёмся до Академии теперь? — Подожди. Тебе не кажется странным, что здесь нет никакой особой защиты? Просто кусты и забор, — Томура задумчиво осмотрелся. Возле самой Академии стояли огромные ворота с различными системами безопасности, а тут было пусто. — Наверно, здесь где-то есть охранник и его верная собака. Мне кажется, я даже чувствую, как пахнет псиной, — наморщил нос темноволосый. — Псиной, говоришь… — Томура задумался, пытаясь понять, почему его озадачила именно это деталь, а потом услышал поблизости шуршание кустов и почувствовал, как явно повеяло собачьим духом, — Точно, Гончий пёс! — спохватился лидер, но с места не сдвинулся, лишь кинув взгляд на Даби. — Какой ещё пёс? — спросил недоумённо пирокинетик и только потом услышал рык какого-то животного. Кажется, до этого момента ему не приходилось сталкиваться с этим героем. — Эта псина работает с героями, и кажется он нас почуял, — сказал Шигараки, оглядываясь в поисках лучшего пути, чтобы уйти. Будет очень плохо, если их сейчас схватят. — На территории посторонние! — раздался голос неподалёку. Всё отчетливее слышался хруст сухих веток под чьими-то большими лапами. — Бежим? — спросил пирокинетик, бросив взгляд на лидера, а сердце его учащенно забилось, когда голос и рычание стали ещё отчетливее. — Бежим! — тут же кивнул Шигараки, схватил за запястье темноволосого и сорвался с места.       Они неслись сквозь кусты, ощущая за спиной какую-то погоню. Адреналин в крови придал сил, но всё же долго так бежать парни вряд ли смогут. Да и куда им бежать, если герой чует их?       Томура судорожно соображал, как им спастись от этой погони. Их запах должен как-то оборваться, чтобы Гончий потерял след. Но как этого добиться?       Кусты вокруг Академии сменились высокими деревьями. Должно быть, они пересекли границу парка. Деревья, деревья, трава… Ничего полезного!       Надо срочно что-то придумать, срочно… Томура резко затормозил и бегло осмотрелся, тяжело дыша. Хотя бы людей вокруг не было, лишь пустые дорожки, зелень да пруд…       Пруд!       Искусственный, должно быть, вряд ли глубокий, но это сейчас то, что нужно! — Что… Что будем делать, лидер? — с придыханием хрипло спросил Даби на бегу. Они немного оторвались, но явно ненадолго. — Прыгай в воду! — приказал Шигараки. — Что?! — округлил глаза темноволосый, покосившись на захудалый водоём. — Я сказал: прыгай в воду! Давай! — Томура смотрел уверенно. Позади пока ещё тихо. Но преследователь вряд ли оставил их в покое. Даже тут эхом отражалось это рычание. — Ладно, чёрт возьми! — пирокинетик оттолкнулся от берега, заныривая в мутную воду. И это было самое противное погружение в его жизни.       Даби отплыл в высокую траву и тину, схватив ртом воздух и снова погрузился под воду. Где-то рядом в этом мути виделся чёрный силуэт. Наверное, это был Томура. По крайней мере, думать о том, что это что-то другое, не хотелось.       Злое рычание Гончего было слышно сквозь воду. Пирокинетик затаился, слушая то, что происходило на поверхности. Долго в этой ледяной воде всё равно не продержаться… Для купания ещё слишком холодно.       Но удача улыбнулась парням, и герой, потеряв след, разочарованно что-то фыркнул и решил, вероятно, вернуться обратно к Академии. Когда его грузные шаги стихли вдали, Даби резко вынырнул, потирая глаза от мутной водицы.       Где-то рядом, как было слышно сквозь воду в ушах, откашливался Шигараки. — Чёрт… — темноволосый взобрался на берег и упал на сухую траву, пытаясь перевести дух. Для его лёгких курильщика это было слишком сложное испытание.       Тоже до нитки мокрый и недовольный лидер упал рядом. — Еле сбежали от него… — прохрипел Томура, продолжая кашлять. — Ага, открыли блять купальный сезон, — усмехнулся Даби, едва ли отдышавшись. — Не смешно нихера… Все вещи мокрые! — поёжился сероволосый. Лёгкий прохладный ветер казался просто ледяным. — Ты теперь похож на мокрую тряпку, — пирокинетик обвёл взглядом измятого лидера, одежда которого смотрелась, действительно, как тряпки, и липла к телу, выдавая худощавое телосложение. Промокшие пепельные волосы стали завиваться, а в прядях были видны кусочки водорослей или какой-то тины. — А ты похож на дохлую рыбину, — огрызнулся Томура, разглядывая точно такой же убогий вид Даби, волосы которого теперь спадали на лицо. Пирокинетик очень тяжело и шумно дышал и, казалось, правда вот-вот испустит дух.       Но темноволосый собрался с силами и сел на траве, радуясь тому, что хоть солнце немного пригревает. Однако это вряд ли помогло бы быстро высушиться. — Предлагаю уйти поглубже в этот перелесок и там обсохнуть, — предложил Даби, оглядываясь по сторонам. — Согласен. Тут могут в любой момент объявиться герои или просто какие-то прохожие. — Тогда сваливаем быстрее, — пирокинетик протянул руку лидеру и помог ему подняться.       Парни обошли пруд, скрываясь в тени деревьев за большими кустами, откуда их было почти невозможно заметить. Им бы, по хорошему, прямо сейчас вернуться в убежище, но в мокрой одежде идти по улицам как-то не сильно хотелось. — Нам теперь тут до вечера сидеть, — фыркнул Томура, пытаясь выжать рукава своей толстовки и вытащить из волос всякую гадость, что выходило с трудом. — До ночи, скорее всего, потому что уже скоро свечереет, — поправил темноволосый. — Ещё лучше, — ворчливо отозвался лидер, тяжело вздыхая. Холодно, мокро. — Я могу попробовать высушить вещи причудой, — предложил пирокинетик. — Ну нет, я знаком с твоими проблемами в виде контроля этой силы. Мокрая одежда всяко лучше, чем сожжённая, — хмыкнул Шигараки. — Ну, тогда мне нечего тебе предложить, потому что костёр разводить тут рискованно. Придётся просто ждать, — Даби стащил с себя футболку, выжал её как следует и вновь натянул на себя. Ткань тонкая, а значит должна высохнуть быстро. — Класс, лучше бы нас поймала псина, — фыркнул Томура. Темноволосый, в отличие от лидера, хотя бы мог не бояться замёрзнуть. — Не лучше. И вообще, классно ты придумал с этим прудом. Вряд ли нам бы удалось убежать далеко и не вывести Гончего к убежищу, — спокойно сказал пирокинетик, отмечая про себя, что прошло не больше пары секунд, а его футболка уже почти сухая. Единственный плюс причуды — всегда горячая кожа, — Ну что ты так на меня смотришь? — Пытаюсь решить, смеёшься ли ты надо мной или говоришь серьёзно, — ответил Шигараки, подозрительно щуря глаза. — Да брось! Я всегда был готов признать, что временами твои планы хороши, — отмахнулся Даби, а затем увидел, что Томура в мокрой одежде вздрогнул от лёгкого прорыва ветра. Будет очень плохо, если он заболеет.       Волнение пересилило, и, даже несмотря на чужую всё ещё мокрую одежду, прикасаться к которой было не особо приятно, пирокинетик придвинулся к Шигараки и крепко прижал его к себе, пытаясь потенциалом своей силы согреть и высушить парня.       Сероволосый, вероятно, понял чужие намерения, потому вырываться и даже говорить что-то против не стал, да и, стоит признаться, был вовсе не против немного перевести дух в этих объятиях. После этого побега и незапланированных купаний хотелось немного спокойствия. — Ты вовсе не обязан… — лишь пробормотал лидер, положив голову на плечо парня. — Я знаю, — коротко отозвался Даби, прижав к себе Томуру ещё чуть сильнее, — Просто не хочу, чтобы ты замёрз.       Они сидели так некоторое время, прислушиваясь к звукам за пределами их маленького укрытия. Какие-то птицы насвистывали незатейливые песенки, шелестела листвы, даже стрекотали какие-то насекомые и жучки, однако даже сквозь эти звуки Даби удавалось различить тихое сопение сероволосого. Он совсем забылся, прислушиваясь к этому звуку и, кажется, даже сперва не расслышал то, что произнёс лидер. — Можно я скажу глупость? — спросил Шигараки, нарушая молчание и поднимая свой взгляд на парня. Толстовка его заметно подсохла и теперь не прилипала противно к телу, позволяя чувствовать себя намного лучше. — Конечно, — чуть улыбнулся темноволосый. — Мне бы хотелось всегда быть с тобой рядом, потому что только так я перестаю мёрзнуть, — быстро проговорил Томура, словно сам испугался того, что сказал. Слишком наивными и глупыми казались эти слова.       И Даби очень хотелось бы сейчас расплыться в умилённой улыбке, но в сознании промелькнул разговор с Туманом, всё вмиг омрачивший. Тут же заскреблась на душе привычная тревога, и пирокинетик с ужасом осознал, что она не проходила ни на минуту с тех пор, как они покинули новое убежище. — Мне тоже… — тихо сказал темноволосый, невольно отводя взгляд в сторону, — Мне тоже этого бы хотелось…       Запоздало пришло понимание того, что сейчас, буквально, самые последние мгновения, когда лидер находится так близко. Когда можно коснуться его ещё чуть влажных волос, когда можно погладить по спине и тот прильнёт ближе… Последние мгновения рядом. — Знаешь… Я давно хотел попросить прощения за то, что много гадостей наговорил тебе в прошлом, — начал пирокинетик.       Он прекрасно помнил вечные стычки с Томурой, скандалы, угрозы убийства, довольно жестокие шутки, а порой дело доходило даже до драк. И ему сейчас стало так не по себе от этого. Словно перед глазами пронеслись воспоминания от самой встречи в первый раз в баре и вступления в Лигу. Казалось, что с тех пор прошли уже годы, а не пару жалких месяцев. Потому что этот человек, Тенко Шимура, совсем был не похож на себя прежнего. И Тойя Тодороки тоже немало изменился, благодаря ему. — Ты тоже прости меня, — вдруг сказал Томура, — Я иногда намеренно срывал на тебе злость. Хотелось тебе задеть… Хотелось увидеть то, как ты боишься меня, — Шигараки поджал губы. У них была слишком бессмысленная вражда. И теперь, когда она переросла во вполне взрослые чувства, хотелось просто забыть о том, что было когда-то. — Мне тоже. Раздражало, что ты такой отстранённый и безразличный. Но сейчас…- пирокинетик замолчал, собираясь с мыслями, — Даже если я что-то говорю неприятное, знай, Тенко, я не хочу тебя обидеть. Но вынужден буду это сделать. — Если ты меня очень сильно разозлишь, я убью тебя, — пожал плечами Томура и усмехнулся. Он вряд ли воспринимал всерьёз саму возможность того, что что-то способно его так сильно задеть, чтобы он поднял руку на Даби. Даже если пирокинетик прямо в лоб наговорит кучу оскорблений, кажется, что сероволосый просто не сможет ему навредить. — Думаю, это будет справедливо, — выдавил из себя кривую улыбку пирокинетик. Я ведь предам твоё доверие, значит заслужу смерти. — Но, как бы то ни было, я не хочу тебя убивать, — мягко сказал Шигараки, — Не хочу делать тебе больно, — он внимательно изучал взглядом серьёзное лицо пирокинетика. — Я знаю, — Не сделаешь больно, потому что знаешь цену страданиям, -Твоя безопасность для меня тоже важнее всего, — Поэтому я вынужден предать тебя. — Я правда для тебя так важен? — совершенно по-детски интересуется Томура. Он каждый раз удивляется, как в первый, когда слышит что-то подобное. И он действительно верит чужим словам. Даби ведь никогда не обманывал. — Конечно, очень важен, — Но мне придётся сделать тебе больно, — Ты мне очень нравишься, — Я люблю тебя, потому хочу обезопасить.       Тревога брала верх над разумом. Хотелось прямо сейчас всё рассказать, прижать парня к себе ещё крепче и не отпускать…       И пирокинетик мог бы сказать ещё много чего, но смолк, потому что противные мысли тут же отравляли собой всё искреннее и вот-вот сорвались бы с языка, стоило лишь забыться. Нет, это невыносимо! — Пообещай мне кое-что, Тенко, — вдруг попросил Даби, сжав в своей руке чужую ладонь, — Пообещай, что будешь продолжать жить.       Даже если я сломаю тебя. — Если ты будешь рядом, то буду, — с лёгкой улыбкой сказал Томура, но, разглядев искреннюю мольбу в чужих глазах, посерьёзнел и спросил, что-то подозревая, — Тойя, с тобой всё в порядке? Ты выглядишь обеспокоенным. — Всё нормально, — кивнул пирокинетик, стараясь вновь вернуться в свой спокойный вид. Ему хотелось сказать что-то такое, особенное, важное, чтобы уверить лидера в том, что его чувства, его слова о любви — правда, но понимал… Горько понимал, что это всё обратится в пыль и рухнет.       Где-то на задворках разума противно тикали часы, отсчитывая время. А оно шло слишком быстро!       Даби обхватил чужое лицо тёплыми ладонями и приник к губам Томуры в поцелуе, всё ещё нежном, но настойчивом. Парень словно пытался заглушить свой разум этим поцелуем, хотел, чтобы в нём растворились все проблемы, как и сам темноволосый таял всякий раз от этих касаний.       Но вряд ли это чем-то теперь могло помочь. Лишь громче в голове стали отдаваться слова Курогири.       Двадцать четыре часа. А сколько уже осталось?       Пирокинетик отстранился, зацеловывая чужие щеки, кончик носа, спешно, словно извиняясь за то, что ещё не совершил. И было отчего-то очень больно видеть этот доверчивый алый взгляд. Томура не ждал предательства. Ведь сам же Даби убедил его, что не сделает больно…       До этого самого момента пирокинетик всерьёз не задумывался о том, что чувствует к лидеру. О том, что ждёт их дальше. Но сейчас чётко осознал, что ему причиняет боль даже мысль о том, чтобы расстаться с Шимурой… Эта боль была похожа на воткнутый под рёбра клинок, который неспешно поворачивают в ране. Самая извращённая пытка. Ведь этот же нож потом придётся возить прямо в чужое сердце.       Даби упрямо продолжал повторять про себя, что он делает это ради Тенко, чтобы его не настигла мучительная смерть. Уж лучше пусть пирокинетик будет редкостной сволочью в чужих глазах, ему не привыкать, чем перед собственной смертью увидит изломанное тело сероволосого.       А что будет с Томурой? А Томура сильный. Томура должен справиться с этой болью…       В конце концов, темноволосый уже принял решение, подписал себе приговор.       И времени до его исполнения оставалось всё меньше.       Время вообще странная штука. Его всегда слишком мало, оно не щадит, не прощает. Время забирает годы, забирает людей… То, что казалось вечным, осыпается в руках, расходятся со временем друзья, а сама жизнь меняется до неузнаваемости.       Время никто не ценит.       Ещё пять минут, завтра, с понедельника, в следующий раз… А следующего раза может и не быть! Следующего раза не будет…       Даби не знал, что ждёт их дальше, но прямо сейчас не хотел терять драгоценные секунды, он целовал, пока мог, говорил какие-то невероятно нежные слова, на которые думал, что вообще не способен. Ведь пока ещё он действительно мог их говорить.       Но часы спокойствия проходили слишком быстро.       Таймер в голове бездушно отмерял секунды, напоминая о себе, и его такты становились всё громче в стенах серого убежища, словно отражаясь от холодных стен.       В ту ночь Даби не смог уснуть рядом с Шигараки. Его преследовали картины смерти лидера, мучили тревоги, и беспокойство ледяными когтями сжимало лёгкие, мешая вдыхать.       Где-то в районе трёх часов ночи темноволосый окончательно извёлся, забрал сигареты с подоконника и ушёл, в последний раз посмотрев на спокойное и умиротворённое лицо Тенко. Пирокинетик стоял, держась за прохладную стену, которая не давала провалиться в собственные мысли, смотрел с болью в сердце и, прежде чем уйти, тихо прошептал: — Прости меня…       Даби впервые за много месяцев, если не лет, захотелось просто расплакаться, как маленькому, чтобы судьба сжалилась. Но жизнь та ещё безжалостная сука. И он это знал, как никто другой.       Никотин не успокаивал нервы, глаза болели от долгого смотрения в пустую стену. Пирокинетик просто забился в какой-то угол, из которого просто боялся теперь выходить, и умолял время остановиться.       Но оно не останавливалось.       Последний час проходил в мучениях. Последний час…       Серый рассвет занимался на горизонте, но тут же рассеивался, ведь небо было затянуто свинцовыми тучами. Голова болела от недосыпа, перед глазами всё расплывалось, ком царапал горло изнутри, как и горький дым.       Неужели всё действительно так и произойдёт? Неужели это был последний их час и больше…       Ветер нещадно завывал за окном, удушливая неволя сводила с ума. Даби чувствовал, словно ему на шее затянули петлю. Ни вдоха, ни выдоха…       Серые смятые ото сна волосы, обеспокоенный искренний голос Томуры, который с заметной тревогой смотрел на пирокинетика, от того, что темноволосый вдруг поднялся так рано и куда-то исчез, заставляя мёрзнуть. Непонимание. — Что-то случилось? — тихий вопрос, волнение.       «Если любишь, то надо защитить. Надо чем-то пожертвовать» — звучит в голове, как мантра. Последняя нить спокойствия натянута до предела. И вот-вот разорвётся. — Томура, мы не можем быть вместе, — голос всё равно надломился, на языке словно иглы и каждое слово пропитано мучениями, — Ты мне больше не нужен, — воздуха не хватает, а перед глазами словно темнеет.       В голове пустота. На душе лишь нестерпимая боль.       Всё рухнуло. Прямо сейчас всё рухнуло.