Клятвы и обещания

      Пока закат окрашивал в алые тона стены комнаты, Тойя лишь скучающе перелистывал странички учебника, сидя за столом. Он не вчитывался, да и вообще, если честно, не особо помнил, какая тема была пройдена на последнем уроке. Просто продолжал листать, задумчиво глядя куда-то сквозь этот мир и подперев щёку рукой.       Безусловно, сейчас больше всего на свете хотелось закурить. Но, во-первых, сигарета в пачке осталась лишь одна. Во-вторых, вот-вот с дополнительных занятий уже должен был вернуться Шимура, а значит недокуренная рисковала быть и вовсе уничтоженной. Будет жаль.       Однако, Тенко, сколько ни проходило времени, всё не возвращался. Час сменялся вторым, а тот в свою очередь уже третьим. Это ожидание стало беспокоить, потому пирокинетик и искал утешения в хоть каких-то однообразных действиях.       Смутные переживания стали проявлять себя ещё после второго часа, впиваясь тонкими иглами в кожу. Тогда Тойя спустился вниз к однокурсникам, чтобы узнать, вернулись ли те ребята, которые тоже обычно ходили на дополнительные задания по разным предметам. И узнал, что они, в общем и целом, ни разу не видели на занятиях Тенко и понятия не имели, где он мог быть. Тогда переживания лишь усилились.       Пирокинетик почувствовал себя полнейшим идиотом. Почему же он раньше не догадался спросить у ребят? Где теперь находится Тенко? Может он в опасности? Может просто в одиночку гуляет по городу? Или же он вернулся к Лиге?..       Чем больше проходило времени, тем хуже становилось. Тойя просто закрылся в своей комнате, не зная, как поступить. Если он пойдёт и расскажет Айзаве, что Шимуры нигде нет, то скорее всего ситуация станет лишь хуже. До сих пор непонятно, доверяют ли им про-герои или нет. Идти и искать сероволосого самостоятельно тоже не вариант.       Что же делать?       Закат постепенно закрадывался за горизонт, а небо всё сильнее темнело, оставляя на стенах теперь не ласковые лучи, а длинные мрачные тени.       Тойя тяжело вздохнул, захлопнув книгу и откинулся на стул, запрокинув голову и внимательным взглядом скользнув по двери. И ведь Тодороки уже не раз испытывал эти странные плохие предчувствия, которые и сейчас холодными когтями сжимали душу. Почему же он не настоял на том, чтобы эти странные дополнительные прекратились?       Потому что доверяет Тенко. Но могло ли быть это доверие напрасным?       Находясь наедине со своими мыслями, темноволосый всё сильнее ощущал горький привкус приближающихся неприятностей. Однако сделать с этим странным чувством ничего не мог. Максимум, что Тойе остаётся — ждать и надеяться на то, что Томура не натворит глупостей. Так прошло ещё двадцать мучительных минут.       Вдруг внизу послышался какой-то шум перепуганных голосов, после громкий хлопок входной двери и дальше уже знакомый грубый голос Бакуго, раздающий какие-то указания и велящий идти за врачом.       Пирокинетик уселся по-нормальному и прислушался к происходящему где-то снаружи с настороженностью. Вот кто-то взбежал вверх по лестнице и уже через пару секунд раздался настойчивый стук в дверь комнаты бывших злодеев. Тойя тут же вскочил с места, понимая, что что-то случилось. И горечь вновь заколола нёбо.       За дверью стоял Шото. Глаза его были широко распахнуты, он тяжело дышал после быстрого бега по лестнице. — Там… Тенко… — запыхавшись проговорил он, но других слов темноволосому было уже не нужно.       Пирокинетик выбежал из комнаты в ту же секунду, молнией бросившись к лестнице и перепрыгивая на ходу две или даже три ступеньки. Внизу уже почти никого не было, кроме Кацуки и бессознательного тела, лежащего почти у самого входа в общежитие.       У Тойи внутри всё похолодело. И он ещё секунду просто смотрел, не в силах поверить своим глазам. — Что произошло?! — сразу задал вопрос пирокинетик, подскакивая к блондину и осматривая судорожно сероволосого. — Без понятия. Он просто зашёл и свалился без сознании, — ответил Бакуго, оставляя попытку оттащить Томуру от двери, а затем увидел на своей ладони красно-бордовые следы. Понадобилась лишь секунда на осознание, — Кровь… — Твою мать! — выругался темноволосый, подхватив Тенко на руки и осторожно перенося с холодного пола на диван. Сейчас было не до подбора красивых выражений.       Шимура был весь бледный и, кажется, едва-едва дышал. — Я уже отправил за сенсеем и Исцеляющей девочкой, — коротко и как-то безразлично произнёс блондин. Он, как сам считал, просто сделал то, что требовалось от будущего героя. Он не мог оставить бессознательного человека, даже если этот самый человек не особо ему нравился. — Спасибо, Бакуго, — поблагодарил мельком пирокинетик, но взгляд его ни на секунду не отрывался от лица Шимуры. Рука сама собой стала ощупывать пульс на чужом тонком запястье.       В доступности, как на зло, не было ни бинтов, ни чего-то подобного, чтобы остановить кровь! И даже толком непонятно, где находится рана. Всё плечо, предплечье, правый бок в кровавых разводах, явно виднеющихся на светлом школьном пиджаке.       Снова нужно молча ждать помощи? Нет, к чёрту! Тойя больше ждать не намерен. Он уже было вскочил с места, направляясь к выходу из общежития, как столкнулся буквально нос к носу с влетевшим в помещение Айзавой. Преподаватель был уже в сопровождении врача и выглядел немного обеспокоенным. — А говорил, что ранен не серьёзно! — цыкнул Сотриголова, видя прескверное состояние своего ученика и разводы крови на руках Тойи и Бакуго.       Тодороки даже растерялся. Он стоял некоторое время, пытаясь сложить два и два.       Айзава точно знал, где пропадал Тенко, а Шимура вот только вчера специально зачем-то бегал к классному руководителю…       Всё сошлось слишком легко и быстро. И пока Исцеляющая девочка колдовала над ранениями парня, Тойя заваливал вопросами Айзаву. — Значит, он пропадал на занятиях с вами? Что произошло? — Да, со мной. Я предполагал, что хоть тебе-то он расскажет о своих намерениях, — как-то задумчиво протянул сенсей, но взаимоотношения учеников друг с другом его, в целом, не особо волновали, — А о том, что произошло, спросишь его сам, как он очнётся, — Айзава во всё это лезть не хотел. Пусть парни сами между собой разберутся. Его задача, как учителя, состоит лишь в том, чтобы никто не умер.       Сотриголова стал о чём-то говорить с Исцеляющей Девочкой, но Тойя уже не вникал в суть этого разговора. Он с замиранием сердца наблюдал, как вздымается и опадает от дыхания грудь Тенко. И понимал, что собственное сердце билось слишком быстро и тревожно. Темноволосый сильно разволновался. Ведь чужая кровь, в добавок ко всему, всё ещё алела на руках.       Бакуго к тому моменту, что-то недовольно бормоча, отправился отмывать руки. Ему не доставляло удовольствия наблюдать за всеми глупыми волнениями и шумихой. Тойя же сжал испачканную кровью руку в кулак и постарался собраться. Не в его правилах поддаваться своим страхам. -… Тойя, ты слушаешь меня? — вырвал из мыслей строгий голос Айзавы. — А? Да, что такое? — тут же встрепенулся пирокинетик и придал себе более уверенный вид. — Передай Шимуре, как придёт в себя, что я в Академии его завтра не жду. Пусть отоспится, — Айзава вновь кинул беглый взгляд сначала на Тенко, потом на Исцеляющую девочку. Та едва заметно кивнула. — Хорошо… С ним же всё будет хорошо? — спросил Тойя, не сдержавшись. — Ранение было касательное, так что ничего страшного, — ответил Сотриголова, но его впечатлило, что сероволосый продолжал упрямо делать вид, что с ним всё в порядке. Достаточно серьёзная травма, чтобы так просто её игнорировать.       Тойя более расслабленно выдохнул. С Шимурой всё будет хорошо, а остальное уже не так важно.       Кто-то из однокурсников тоже спустился в холл, взволнованно осматриваясь и намереваясь, вероятно, узнать, что да как, но их любопытные взгляды казались пирокинетику невыносимыми. Он подхватил своего лидера на руки, собираясь отнести в комнату и надеясь на то, что сероволосый быстро вернётся в сознание.

***

      За окном накрапывал утренний мелкий дождь, а серые тяжёлые тучи создавали в комнате мягкий полумрак и скрывали в своём плену солнце. От приоткрытого окна тянуло свежестью и приятным запахом озона.       Тойя давно уже не встречал рассветов. Последний раз был тогда, в убежище перед самым побегом. Это был самый красивый рассвет в его жизни. А сейчас же, стоило слабым лучам солнца забрезжить на горизонте, как их тут же сокрыло этой серо-чёрной мглой. Солнца нет, нет и никакого воодушевления и радости от наступившего утра.       Хотя такая погода сейчас очень хорошо соответствовала тяжёлым раздумьям темноволосого. Парень сидел на самом краю постели, накинув на плечи школьную рубашку, смотрел в это мутноватое от капель окно и впервые за долгое время вновь приходил к мысли, что жизнь — штука очень коварная. И в любой момент может забрать у тебя то, чем больше всего дорожишь.       Сонный взгляд темноволосого обвёл спокойное и умиротворённое лицо Шимуры. А ведь Тойе так и не удалось уснуть этой ночью. Он слишком боялся, что пока будет пребывать в мире снов, чужое размеренное дыхание оборвётся. Хотя и не думал никогда, что будет так сильно бояться этого.       Раньше, что он, что Томура, без всяких сомнений рисковал своей жизнью, врывался в бой и едва ли думал о каких-то там последствиях и травмах. Терять им двоим было практически нечего, а себя и подавно не было жаль.       Что же сейчас? А сейчас Тенко Шимура — единственный по-настоящему близкий человек для Тойи в этих всё ещё каких-то неуютных стенах. Без него Тодороки и нет смысла жить в этом мире, в этом обществе. Да и будет ли вообще хоть одна причина жить, если не станет этого парня?       Вряд ли.       И от этого становилось на душе ещё тяжелее, ведь впереди ждут действительно серьёзные испытания. Речь уже идёт не только об их жизнях, но и жизнях многих других людей, которые канут в небытие, если не удастся одолеть Все за Одного.       Тойе становилось физически больно от мысли о том, что всё может действительно так и закончиться. Он приходил к выводу, что с радостью бы погиб сам, если бы это гарантировало жизнь Шимуре. Смерть ведь страшна только тогда, когда отнимает близких. А свою собственную не успеешь даже осознать. Вот ты был — и тебя не стало. Не больше и не меньше пары секунд.       Очень уж часто Даби находился на краю, чтобы действительно ещё опасаться за своё существование. Однако, в любой другой ситуации, он бы даже и не думал всерьёз о том, чтобы отдать за кого-то другого свою жизнь.       Он, признаться честно, вообще о смерти думать не любил. Он ведь и так для многих был мёртв. Как сын, как брат. И лишь рядом с Томурой, спустя много лет бесцельного существования, начал ощущать себя нужным, важным, живым… И ради этих ощущений, казалось, и умереть хоть сотню раз будет совсем не страшно. Ради этих ласковых рук, которые отчаянно пытались не сделать больно. Ради неуверенной улыбки, извечно растрёпанных пепельно-серых волос и алых глаз. Глаз цвета вина, крови и цвета самой сильной любви… — Ты наконец проснулся… — тихо говорит Тойя, замечая, что этот взгляд, всё ещё рассеянный, уже как несколько минут прожигает его спину.       Тенко молчит и по мере того, как действительно приходит в себя, его взгляд становится всё более и более виноватым. — Ты уже всё знаешь, да?.. — выдавливает сероволосый на самой грани слышимости. Ему понадобилось время, чтобы понять, что с ним случилось и как он оказался в комнате. Мозгу с трудом удавалось соображать, да ещё хоть уже и слабая, но всё ещё ощущаемая боль мешала сводить концы одних мыслей с началом других. — Не всё, но про то, что ты был на специальных заданиях с Айзавой, уже в курсе, — хмыкнул Тойя, но с удивлением понимал, что почему-то даже не злится на все эти недомолвки. Может виной тому ужасная усталость от бессонной ночи, притупляющая любые ощущения. А может всё заглушала тихая радость от того, что лидер пришёл в себя. — Могу я всё объяснить? — робко поинтересовался сероволосый. Он понимал, что виноват и хотел хоть немного сгладить это. Он прикусывал нервно губы, ожидая нового конфликта. — Не напрягайся так сильно, ты в отключке несколько часов лежал, — ответил совершенно спокойно темноволосый. Ему хотелось бы всё узнать и вставить мозги на место этому мистеру я-всё-смогу-сам. Но сейчас парня было слишком жалко для того, чтобы устраивать разбор полётов и его в чём-то обвинять. — Ты злишься на меня? — вновь спросил Шимура, шумно выдохнув и, пытаясь не обращать внимание на жуткую ломоту во всём теле, приподнялся на постели. Немного даже страшно было от того, что Тойя мог действительно разозлиться на все эти тайны и решить, что мириться с ними не будет. И в этой ситуации будет однозначно прав. — С чего ты взял? — чуть приподнял уголок губы в полуулбыке пирокинетик, не удержавшись и проведя едва ощутимо ладонью по чужой щеке. Он пытался эти жестом показать, что всё уже нормально. Томура и так натерпелся. Ни к чему теперь ещё сильнее доводить его. Наверняка, у него были причины так поступать. — Я делал всё это, чтобы не подвести тебя… — всё равно пытался собраться с мыслями Тенко и всё разъяснить, — Я смог научиться контролировать себя благодаря Айзаве… Я правда… Оно того стоило… — от ласковых касаний что-то в душе замирало. Наверно, Шимура считал, что вовсе не заслужил их. Отводил взгляд, судорожно смотря куда угодно, но только не на Тойю. — Я знаю, — лишь коротко и всё с тем же спокойствием отвечает Тодороки, — Но ты должен был рассказать мне всё с самого начала, — он непроизвольно немного хмурится, больше с задумчивостью, чем с каким-то раздражением. — Ты бы не позволил… Сказал бы, что я умом тронулся и умереть собрался, — потупил взгляд Тенко. И ведь действительно мог погибнуть. — Верно. Я бы не дал тебе себя так калечить. Тенко, представь только, как мне было страшно, когда я увидел тебя без сознания и в крови, — он сглотнул, вспоминая резкий холод, которым обдало душу в тот момент. — Прости меня… Прости… — прошептал сероволосый и на глазах его отчего-то застыли слёзы. Он чувствовал вину за то, что заставил любимого человека почувствовать нечто настолько ужасное. — Прощу, только если скажешь, что больше ничего важного не будешь скрывать от меня, — тайны, несмотря ни на что есть и должны быть у каждого, но что-то, подразумевающее такие риски, скрывать действительно нельзя, — Я ведь доверяю тебе. А ты мне? — Конечно, конечно доверяю! — запальчиво, насколько только позволяли загрубевшие голосовые связки, сказал Тенко, — Прости, я такой идиот… — он, поняв, что Тодороки действительно не зол, неуверенно протянул к нему руки, обнимая и утыкаясь носом в плечо парню. — Отрицать не буду — ты действительно временами тот ещё идиот. Но я тебя прощаю, — улыбнулся легко Тойя, прижав парня к себе ближе, но с осторожностью, чтобы не потревожить раны. На душе от этих объятий как-то постепенно, но становилось легче.       Не хотелось уже никаких криков и ссор, выяснений отношений и напрасной траты нервов. Они друг друга и так прекрасно поняли.       В тот день они оба не явились в Академию. Зато после окончания занятий чуть ли не весь 1-А класс по очереди наведывался в комнату парней, с искренним желанием узнать, всё ли у Тодороки и Шимуры в порядке.       Шото даже возмущался и говорил, что оба парня — идиоты, которые не должны были так пугать весь класс, но он так, по-своему, выражал свои переживания. Потому ему просто позволили сначала выговориться, а потом, в качестве извинений за потраченные нервы, предложили поделиться вкусностями на ужине.       И было даже очень приятно, что однокурсники так волновались, как будто парни никогда и не были в их глазах злодеями.        И как будто всё всегда было хорошо.