***
Курогири передал телефон Все За Одного и он улыбнулся, поднеся его к уху. — Алло? — Я разговариваю с Сенсеем Шигараки? —Вы, должно быть, брокер, — сказал Все За Одного, — Вы нашли человека, которого я просил? — Уверен, что да, — сказал Гиран, — Вам повезло, его было нелегко найти, но его причуда – это способность идентификации авторов, как вы и хотели. Как и вы, он очень занят, но мне удалось договориться о встрече с ним через две недели. Я отправлю его в бар, верно? — Нет, — сказал Все За Одного, — Я хочу видеть его лично. Я попрошу Курогири привести его сюда.Chapter 53: Trauma (Травма)
16 августа 2020 г. в 21:55
Шото никогда раньше не бывал в кабинете психотерапевта, потому что Старатель видел слабость в любой нестабильности, но если бы ему пришлось угадывать, то он вообразил бы комнату с подушками, картинами чернильных клякс и мягким манерным мужчиной в толстых очках, спрашивающим его о чувствах.
Разумеется, что кабинет Гончей был совсем не таким.
Конечно, там был диван и несколько подушек, но они были простыми и подобраны со вкусом, что даже его отец позволял себе в доме, а Гончая был настолько далек от мягких манер, насколько это вообще возможно. Это, конечно, приводило к вопросу о том, почему он стал терапевтом, но у Шото были и другие вопросы, на которые он хотел ответы в первую очередь, начиная с того, как он оказался у Гончей.
— Почему я здесь? — попытался он спросить вежливо, но это вышло слишком прямолинейно. Яойорозу говорит, что он всегда говорил грубее, чем намеревался.
Однако Гончая не казался обиженным, он просто ответил так же прямо:
— Потому что до меня дошло, что у вас дома дела идут не очень хорошо.
Шото нахмурился. Мидория что-нибудь сказал? Он предполагал, что разговор останется между ними, и не был уверен, как относиться к тому факту, что, видимо, это прошло не так. С одной стороны, это выглядело как нарушение доверия, но с другой, Мидория, вероятно, подумал, что он проявляет заботу. Впрочем, если его отец узнает...
— Все в порядке.
— Нет, — вздохнул Гончая, — Я обещаю тебе, что не скажу твоей семье о твоем визите, но мне нужно, чтобы ты был честен со мной.
Шото не ответил. Возможно, он делал это по приказу Недзу, тогда ему просто нужно убедить директора, что произошла ошибка. Он смотрел в окно, а не на Гончую. Что за строительные работы там ведутся? Они начались несколько дней назад, и Шото знал, что они, вероятно, могут построить быстрее, но они, казалось, не спешили.
— Кстати, Мидория мне ничего не говорил, — нарушил Гончая молчание, — Я просто подумал, что ты захочешь знать, что я узнал об этом через кого-то другого. Никогда не стоит недооценивать количество глаз и ушей у UA.
Шото кивнул. Директор, должно быть, как-то подслушал. Старатель всегда говорил, что Недзу - жуткая маленькая крыса, которая знает гораздо больше, чем имеет право, поэтому вполне логично, что он установил камеры в UA. Шото жалел, что не думал об этом раньше, но теперь он ничего не мог поделать.
— Ты не обязан мне говорить то, чего не хочешь, — продолжал Гончая, — Я просто хочу, чтобы ты знал – я здесь, когда понадоблюсь.
— Спасибо, но в этом нет смысла, — сказал Шото, — Мой отец неприкасаем.
Гончая кивнул:
— К сожалению, да. Старатель – герой номер два, и арест его прямо сейчас нанесет необратимый ущерб обществу. Если бы этого не было, мы бы уже что-то предприняли. К сожалению, мы ничего не можем с этим поделать. Мы живем в грязном мире, и все, что мы можем сделать, это все возможное с тем, что у нас есть.
Шото пожалел, что Гончая не сказал ничего другого. Он всегда мечтал о герое, который пришел бы и спас его от жестокого обращения, но здесь был тот, кто наконец узнал об этом, но все еще не мог спасти его:
— Тогда почему я здесь?
— Возможно, мы не можем арестовать твоего отца сейчас, но это не значит, что мы не можем устранить последствия его действий, — сказал Гончая, — Я хотел бы помочь тебе стать более эмоционально устойчивым, пройдя через твою травму…
— Травма? — Шото знал. Перебивать его невежливо, его отец очень ясно дал это понять, когда воспитывал его, но ничего не мог с собой поделать. Конечно, у него было не самое лучшее детство, и его отец – отстой, но он не был травмирован.
Гончая сочувственно посмотрел на него:
— Да, травма. Ты задавался вопросом, почему тебе труднее проявлять эмоции, чем одноклассникам? Или, может быть, почему ты не можешь ничего поделать с этим, но напрягаешься и закрываешься в компании новых людей, несмотря на то, что они безвредны?
Шото на мгновение задумался. Ему всегда казалось странным, насколько выразительной была Яойорозу, а потом он пришел в UA и был почти ошеломлен тем, как много эмоций проявляли такие люди, как Урарака и Киришима. Даже Хагакуре была по-своему эмоциональна и невидима!
Гончая, должно быть, понял, что попал в цель, потому он продолжил:
— Это признаки психологической травмы, Тодороки. Так не должно быть. Мы не можем изменить то, что случилось с тобой в прошлом, но мы можем поработать над восстановлением. Как это звучит?
Шото пожал плечами. Это звучало… хорошо, но он все еще не был уверен:
— Что не так с тем, какой я сейчас?
Гончая сочувственно посмотрел на него:
— Ты счастлив?
— Я собираюсь стать героем, — легко сказал Шото, — Мне не нужно радоваться этому.
Гончая кивнул:
— А ты хочешь им быть?
Шото замер. Разве имеет значение, что он хочет? Старатель никогда по-настоящему не заботился о том, чего он хотел, поэтому Шото полагал, что никто и никогда не будет. После того, как его мать отослали, он почти полностью перестал чего-то хотеть, так как не было никакого способа получить то, что он хотел, и эмоции были слишком болезненными, чтобы держать их рядом. Конечно, он отказался использовать свой огонь, но это было больше о том, чего он не хотел, а именно закончить, как его отец. Не это ли Гончая имел в виду под травмой?
Он смотрел в окно один долгий момент. Хотел ли он быть счастливым? Теперь он хотел использовать свой огонь, чтобы стать хорошим героем. Он хотел спасать людей. Он хотел...
— Я хочу подружиться с Мидорией и остальными, — наконец сказал он, — Я не уверен, что мне нужно быть счастливым, чтобы достичь своих целей, но они хорошие люди, и я хочу понять их, не более.
— Хорошее начало, Тодороки, — улыбнулся Гончая, — Я помогу тебе сделать это.
— И вы обещаете не говорить Старателю? — спросил Шото, — Он не одобряет друзей.
— Клянусь своим сердцем и надеждой умереть, — сказал Гончая, — Но, говоря о твоем отце, есть еще одна вещь, о которой я хотел бы поговорить с тобой, прежде чем ты уйдешь. Ты записался на стажировку в агентство Старателя. Почему?
— Мне нужно овладеть огнем, — сказал Шото, — Отец лучше всех умеет это.
— Я помогу тебе, — медленно произнес Гончая, — Есть и другие пользователи пламени, которые не оскорбляли тебя, ты мог бы выбрать любого из них. Я уверен, что у тебя есть предложения.
Шото кивнул. Он получал предложения от других пользователей пламени, но принимать их предложения было неправильно, и Шото не хотел иметь дело с припадком, который его отец устроит, если он решит учиться этому у кого-то другого.
— Это не проблема, — наконец сказал он, — В любом случае, слишком поздно менять свое решение. Стажировки начинаются на следующей неделе.
— Если понадобится, мы можем потянуть за кое-какие веревочки, — отозвался Гончая, — И я уверен, что Недзу мог бы придумать оправдание, которое успокоит даже твоего отца, если ты захочешь это поменять.
Шото на мгновение задумался. Это было определенно заманчиво, но с другой стороны:
— Я останусь на своем. Мне нужно овладеть своей огненной стороной, и причуда Старателя больше всего похожа на мою. Если я решил стать лучшим героем, то не могу сдержаться только потому, что отказываюсь проводить с ним время.
Гончая не выглядел убежденным, но он не протестовал:
— Хорошо. Но если он будет слишком строг к тебе или ты когда-нибудь испугаешься за свою безопасность, позвони мне. Я здесь, чтобы помочь, даже если тебе просто нужно поговорить. Хорошо?
Шото кивнул и поднялся:
— Спасибо.
Гончая выпустил его из кабинета, и Шото вернулся в класс, чтобы провести остаток свободного времени. Урарака улыбнулась ему, когда он вошел, а Иида даже не поднял глаз, слишком занят тем, что ругал Мидорию и Яойорозу, которые проводили эксперимент с ее причудой, в то время как Шинсо со скучающим выражением лица наблюдал за ними. Шото еще не совсем понимал, как ко всему относиться, но необходимо дать шанс психотерапевту.