***
— Итак, Вы говорите, что одна из причин, по которой мне так трудно принимать юного Мидорию, заключается в том, что я проецирую себя на него? — Конечно, — Гран Торино украл еще один такояки с тарелки в центре стола. — Даже не пытайся отрицать, что ты не можешь смотреть на него, не думая о том, каким ты был в его возрасте. — Я был слаб, — честно сказал Тошинори. — Я не смог бы стать героем без помощи Наны. — Ага, ты же был дохляком, не так ли? — Торино громко рассмеялся. — И, наверное, все говорили тебе, что ты тоже слаб, так что есть смысл попытаться посмотреть на Деку с этой же стороны. Если ты не докажешь, что я ошибаюсь, у меня возникнет соблазн подумать, что причина, по которой у тебя такие проблемы с Деку, будучи героем, кроется в твоем хрупком эго. Тошинори поперхнулся кровью: — Что?! Я… я Символ Мира! У меня не хрупкое эго! — Да неужели? — Торино скептически посмотрел на него. — Значит, ты не беспокоишься о том, что если Деку преуспеет там где ты провалился и станет первым беспричудным героем?***
Кацуки наконец-то удалось уйти от статистов, как раз к назначенному времени. Может быть, в конце концов он станет достаточно сильным, чтобы ему больше не приходилось ходить на эти глупые встречи, не то чтобы они были такими плохими, как он думал, когда Недзу и Айзава сказали ему, что он будет вынужден ходить на них. Во всяком случае, они даже немного помогли, может быть, даже доставляли удовольствие, не то чтобы он когда-нибудь сказал это Шавке. Или кому-нибудь ещё. Становилось все более и более неловко бросать Киришиму и остальных, но именно они бросили бы его, если бы узнали, что он должен ходить на терапию. Даже помимо того, что он сделал, чтобы остаться там, он не мог… он не хотел, чтобы они думали, что он слаб. Особенно Киришима. Кацуки не совсем понимал, почему мнение Киришимы было так важно для него, но Дерьмоволосый считал, что сила и мужество было вершиной, к которой все должны стремиться. Он не заслуживал ничего кроме лучших друзей, а не бывших хулиганов, которые были настолько слабыми, что им приходилось каждую неделю ходить к мозгоправу, но Кацуки был готов пройти через это и скрыть свою слабость на данный момент, потому что однажды он будет лучшим, ему нужно быть самым сильным. Он завернул за последний угол, планируя ворваться в офис Гончего Пса, как обычно, но остановился, когда увидел, что кто-то ещё выходит из офиса и тихо закрывает за собой дверь. Иида, казалось, не замечал его, видимо, он задумался, пока жевал кусок лакрицы, Бакуго не мог пошевелиться. Он раньше никого не встречал в этом коридоре. Ему следовало просто развернуться и уйти оттуда, потому что Четырехглазый быстро посмотрел в его сторону и пошёл к нему, махая руками: — О! Бакуго! Ты тоже пришёл к Гончему Псу? Кацуки почти зарычал, чтобы он заткнулся, но Иида даже не дождалась ответа, поскольку он продолжал громко говорить. — Должен сказать, сегодня был всего лишь мой первый визит, но это было очень поучительно! Я надеюсь, что смогу завершить свое наказание как можно скорее, чтобы я мог присоединиться к вам и быть героем, которым мы все хотим стать! Плюс Ультра! Кацуки усмехнулся и протолкнулся мимо него: — Как бы то ни было, Четырехглазый, просто держись подальше от меня! — Бакуго! — Иида выглядел так, будто собирался отчитать его, но в последний момент остановился. Хм, может, его визит что-то изменил. — Тогда желаю удачной встречи. — Я буду делать, что хочу. Кацуки впился в него взглядом и направился к двери Гончего Пса, когда Иида наконец-то ушёл. Он остановился перед дверью, когда Иида исчез за углом и глубоко вздохнул. Конечно, Ииде придётся пройти терапию как часть его наказания, но не важно. Он должен был держать рот на замке, верно? И не то чтобы его волновало мнение Четырехглазого. Не то чтобы он был Киришимой или кем-то в этом роде. Бакуго фыркнул и захлопнул дверь Гончего Пса: — В чём дело, Псина? Скучал по мне?***
— Семестр в UA подходит к концу, — голос Сэнсэя слегка надломился, когда он раздался по телевизору, что всегда было признаком того, что он чем-то расстроен. — Общежития немного усложняют задачу, но ты должен воспользоваться возможностью в летнем лагере, который они планируют, чтобы поднять героев с колен. — Да, Сенсей, — тихо сказал Томура. — Мы покажем этим героям, которые контролируют… — Как продвигается набор рекрутов? — прервал Сенсей. — Принесла ли поимка Штейна свежую кровь? Томура пожал плечами: — Гиран приведет несколько новобранцев через несколько дней. Я думаю, он все ещё проверяет их, чтобы убедиться, что у них достаточно опыта, чтобы присоединиться к нам. — Очень хорошо… — наступила долгая пауза, и Томура подумал, что Сенсей закончил разговор и ушёл, но затем раздался ещё один звук статики, когда телевизор снова заговорил. — О, и ещё кое-что, юный Томура. Томура нетерпеливо посмотрел на телевизор: — Да, Сенсей? — Я оставлю план атаки на тренировочный лагерь на твоё усмотрение, но если у тебя будет шанс похитить ученика, известного как Деку, и привести его сюда, я буду признателен, если ты это сделаешь. — Что?! — Томура вскочил со своего места у барной стойки и чуть не распылил часть стойки. — Этот сопляк?! Он чуть не лишил меня пальца! — Именно поэтому было бы лучше, если бы он был на нашей стороне, а не героев, — заметил Сенсей. — Будет… труднее, чем я ожидал, убедить его присоединиться к нам, но я верю в тебя, Томура. В противном случае, я бы не выбрал тебя. Томура немного распух от гордости, но все еще раздраженно чесал шею: — Лучше я просто убью этого беспричудного сопляка. Сэнсэй вздохнул: — Если понадобится. Однако хороший лидер всегда в первую очередь пробует дипломатию. — Ладно, — Томура закряхтел и тяжело сел обратно. — Я постараюсь завербовать его к нам. — Это все, что я могу просить, юный Томура, — гордо сказал Сенсей. — Я с нетерпением жду встречи с тобой.