С легким сердцем мы пройдем сквозь волны и ветра.

      Они смотрели на парящих по библиотеке золотых бабочек, затаив дыхание. Это сверкающее чудо будило внутри каждого из них какие-то давно забытые чувства. В каждой бабочке словно целый мир отражался, постепенно их становилось всё меньше и меньше, пока не исчезла последняя.       Вэй Усяня переполнял восторг, поэтому он не знал, куда себя деть. Ему хотелось кричать и прыгать по библиотеке. Его догадки подтвердились! Это не просто фантазии, не просто легенды! Но самое главное — их силы всё ещё живы внутри них! Силы заклинателей, вот что вдохнуло жизнь в бумажного человечка. Вэй Ин смотрел в потолок, под которым совсем недавно порхали бабочки, и в его памяти всплывали воспоминания из детства. Оказывается, странности начались ещё задолго до его прибытия в Гусу, просто будучи ребёнком он не придавал им значения. В детстве он очень не любил темноту, боялся, что потеряется в ней и останется один. В те моменты он искренне желал, чтобы в округе было светло, и свет зажигался: будь то настольная лампа, фонари на улице или свеча, когда отключали электричество. Тогда Вэй Усянь был ещё совсем дитя, и его детский разум не понимал, что свет не может зажигаться сам по себе только от одного желания. И подобное происходило далеко не единожды. Однако, когда он начал тренироваться вместе с остальными учениками, "чудеса" постепенно стали отступать, а потом и вовсе исчезли, спрятавшись глубоко в памяти. Теперь всё более-менее вставало на свои места. Когда он начал заниматься, то стал учиться контролировать энергию внутри себя. И чем выше был контроль, тем ниже шанс на всплеск энергии. К тому же разум Вэй Ина начал концентрироваться на определённых вещах, и детские страхи, которым теперь уделялось меньше внимания, постепенно уходили. Кроме одного, конечно, — страх собак. Но то совсем иная история.       Вэй Усянь довольно улыбнулся и перевёл взгляд на Лань Ван Цзи, что всё ещё продолжал смотреть вперёд. Юноша не верил себе: ледяная маска спокойства Лань Чжаня трескалась, хоть и почти незаметно. Это было подобно тому, что писал тот странствующий даос про заклинателя в голубом ханьфу. Второй молодой господин Лань пытался скрыть свои эмоции, но они всё равно проступали на его красивом лице: глаза открыты чуть шире обычного, слегка приоткрыты губы — он удивлён. Но в его взгляде была какая-то грусть, словно бы бабочки напомнили ему о том, что он потерял или забыл.       Бабочки, действительно, напомнили Лань Ван Цзи о кое-чем. О его сне, в котором он однажды с ними уже столкнулся. Это был один из самых первых его снов, которые он, к сожалению, плохо помнил, потому что болел в то время. Точнее, это была не совсем обычная болезнь. В тот день он поехал на соревнования в Ичан, что располагался в провинции Хубэй. После соревнований старший брат настоял на том, чтобы ученики посмотрели местные красоты, всё-таки Янцзы была совсем рядом. Лань Цижэнь и Лань И не имели ничего против и отвезли их в Илин. Горы Илина всегда славились своей красотой, с них открывался великолепный вид. Ученики с учителями не стали подниматься высоко, но и этого было вполне достаточно. Юноши и девушки заворожённо ловили взглядами всё, что только могли. Взгляд Лань Ван Цзи также блуждал по округе, пока не наткнулся на что-то непонятное вдалеке. Там, среди зелёных гор, было что-то тёмное, неживое. Голову Лань Чжаня прострелила резкая боль, и он схватился за виски. А потом чей-то незнакомый голос крикнул: "Лань Чжань!". Перед глазами всё потемнело, и он провалился в эту тьму. Очнулся Лань Ван Цзи уже в своей комнате, правда ненадолго. Он успел увидеть голубой воздушный балдахин, со свисающими с него кисточками, после чего его вновь позвал тот голос, и второй молодой господин Лань заснул. С тех пор Лань Чжань начал видеть необъяснимые сны. Порой они были разные, порой одинаковые.       Причину своих сновидений он понять не мог, хотя подозрения время от времени и закрадывались. Согласно истории и легендам, Гусу Лань был орденом заклинателей в прошлом, поэтому Лань Чжань не исключал возможности, что вместе с традициями их клан мог сохранить и древние знания. Он раз за разом приходил в библиотеку в поисках книг, что могли бы дать ему зацепки или намёки, но ничего не находил. В библиотеке Гусу было всё: от военных трактатов до переписи населения 1953 года, от поэзии эпохи Тан до дворцового этикета, и многое-многое другое. Одним словом — всё. Всё, кроме нужного. Он искал в разных секциях, разных эпохах и периодах, но не находил. Его последней надеждой была секция, посвящённая Аннигиляции Солнца, в коей было всего три книги, которые он выучил на зубок, потому что все три описывали одно и то же разным словами. Четыре великих ордена заклинателей: Юньмэн Цзян, Гусу Лань, Цинхэ Не и Ланьлин Цзин, — объединились и уничтожили орден Цишань Вэнь без права на восстановление. Ни имён, ни конкретных событий, ни даже конкретных дат, только карты с расположением стратегически важных объектов да финальной битвы. Кусок истории был просто напросто вырван, что Лань Ван Цзи немного насторожило. Нет, конечно, это могло сгореть при пожарах и войнах, но отсутствие информации всё равно казалось молодому человеку странным. Но самое странное во всей этой истории произошло именно сегодня, и это — "Записки странствующего даоса". Согласно пометкам, "Записки" относились к секции Аннигиляции Солнца, но Лань Чжань мог поклясться — их там не было ранее! Он не исключал факта, что кто-то из учеников мог перепутать книги. Но чтобы это не заметили учителя или он сам... В итоге с "Записками странствующего даоса" Лань Ван Цзи решил разобраться подробнее, а после ещё раз просмотреть все записи того времени. Интуиция подсказывала ему: хоть на один вопрос, но ответ он обязательно найдёт. Только вот вышло всё немного наоборот. Не Лань Ван Цзи нашёл ответ, а ответ нашёл Лань Ван Цзи. И ответ этот — бабочки, выпущенные Вэй Усянем.       "Значит, прав, — Лань Чжань сжал нефритовую подвеску, привязанную к шлёвке, — Не только традиции, но и силы. Сохранить знания, скрыв их суть". Молодой человек продолжал смотреть перед собой, чувствуя, как в груди вновь разливается тоска, но вместе с ней и тепло. Первая часть головоломки встала на место, но были ещё части...       — Лань Чжань! — Вэй Ин подбежал к столу Лань Ван Цзи и с сияющей улыбкой чуть нагнулся вперёд, стараясь заглянуть в глаза сидящего. — Тебе понравилось? Ты понимаешь, что это значит?       Лань Ван Цзи перевёл взгляд на Вэй Усяня, и тот сразу понял, что перед ним вновь ледяная вершина Эвереста. Улыбка стала медленно сползать с его лица. На Вэй Ина смотрели глаза, лишённые всяких эмоций. Почему-то от этого больно кольнуло в сердце.       — Сядь на место, — Лань Чжань отвернулся и взял кисточку, — Наказание.       — Но, Лань Чжань! Ты сам только что видел..! — не унимался юноша.       — В Облачных Глубинах запрещён шум.       — Лань Чжань!       — Наказание.       Вэй Усянь чуть не задохнулся от возмущения, а человек перед ним вновь вернулся к переписыванию книг, будто только что ничего и не было. Вэй Ин глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, не помогло. Говорить с Лань Ван Цзи всё равно, что горох в стенку кидать: отскочит и следа не оставит. Скорчив недовольную мину, Вэй Ин вернулся за стол и принялся с жаром переписывать треклятые книги. Радовало лишь одно — он всё-таки оказался прав: заклинатели существуют и по сей день, только сами об этом не знают. Скорее всего, об этом даже главы школ не знают, считая, что просто постигают боевые искусства. Теперь, когда он знал правду, ему хотелось узнать ещё больше, дойти до самой сути и, наконец, понять смысл снов. Ведь если он видит их, имея силу заклинателя, значит, это не совпадения. Ему что-то пытаются сказать.       В домик, выделенный Юньмэн Цзян на время их проживания в Гусу, Вэй Ин вернулся за сорок минут до отбоя и то лишь потому, что Лань Чжаня неожиданно вызвал к себе старший брат. Если бы не Лань Сичэнь, сидели бы они там до самого отбоя. В домике Вэй Усяня встретили радушно. Парни наперебой спрашивали, как он умудрился выбесить Лань Цижэня, каково это отбывать два наказания подряд и всё прочее в этом духе. Девушек интересовали вопросы более романтичного плана: каков Лань Ван Цзи за работой, разговаривал ли Вэй Ин с ним и всё тому подобное. Юноша живо отвечал на вопросы, вплетая в свои ответы шутки и маленькие небылицы, иногда он сильно жестикулировал или пытался скопировать Лань Чжаня или его дядю. Когда любопытство соучеников было в большей степени удовлетворено, они сами оставили друга и брата по ученичеству в покое, дав ему наконец возможности поужинать.       Цзян Чэн, сидевший за одним из каменных круглых столов, расположившихся во внутреннем дворе их небольшого жилища, подпирал щёку рукой и время от времени закатывал глаза. Брехня Вэй Ина день ото дня становилась краше. В этом ему можно было прям позавидовать. Далеко не каждый актёр умел врать так, как делал это Вэй Усянь.       — Наговорился? — Цзян Чэн скривился, наблюдая, как его друг садится напротив него, потирая руки, — Сестра ещё не ела, тебя ждала, а ты там лясы точил.       — А ты, значит, уже поел? И меня ждать не стал? — Вэй Ин обиженно отвёл взгляд, в котором сейчас скакали черти. Разумеется, он знал, что Цзян Чэн тоже ждал его и ещё не ужинал.       — А-Чэн, А-Сянь, — на улицу, держа в руках керамическую кастрюлю, из которой шёл самый прекрасный аромат в мире — супа из свиных рёбрышек и корней лотоса, вышла Цзян Яньли. Лёгкий вечерний ветерок игрался с её волосами, сиреневой ленточкой на небольшой косичке и маленькими жемчужинами серёжек.       — Шицзе! — Вэй Усянь радостно заулыбался, забывая о всём произошедшем за день, при виде старшей сестры, — Неужели это то, о чём я думаю?       — Наш А-Сянь так хотел его, что я не могла не приготовить, — девушка поставила кастрюлю на специальную подставку и начала разливать суп, — К тому же А-Чэн волновался, что ты будешь расстроен, поэтому тоже просил приготовить его, — её лицо осветила нежная улыбка.       — Не помню я такого, — сразу же попытался капитулировать Цзян Чэн, но услышал смешок сестры и чуть покраснел.       — Цзян Чэн, ты волновался за меня? Правда-правда? — Вэй Ин, продолжая улыбаться, чуть подталкивал брата локтем.       — Ешь давай! — прикрикнул сын главы Цзян, — Сестра старалась, готовила, а ты тут языком чешешь! Если не будешь, я сам всё съем!       — Э, нет, это моё! — юноша подвинул миску с супом и вдохнул его аромат. Цзян Чэн опять закатил глаза, а Яньли пожелала приятного аппетита, — Спасибо, шицзе. Твой суп самый лучший!       Ужин прошёл в умиротворяющей тишине. Изредка Яньли о чём-нибудь спрашивала братьев или сама отвечала на их вопросы. Цзян Чэн в основном молчал, но иногда тоже присоединялся к беседе. Так они и встретили отбой за столом. помня, что в Гусу есть смотрящие, они предпочли перебраться в дом. Никто из учеников Юньмэна ещё не спал, для них было слишком рано. Но привлекать внимание они не желали, поэтому вели себя довольно тихо, порой поглядывая в окно: не идёт ли смотрящий.       Когда Вэй Ин за неторопливой беседой закончил переписывать конспекты уроков, которые пропустил сегодня по своей глупости, часы показывали одиннадцать ночи. Братья не хотели задерживать сестру, и та, обняв их и пожелав спокойной ночи, тихо ушла к себе в противоположную часть домика, отведённую под женские комнаты. Вэй Усянь убрал тетради и наткнулся на оставшихся бумажных человечков. Погладив их головки, он надёжно их спрятал, решив потом вновь использовать. Цзян Чэн сидел с ноутбуком на коленях у единственной в их комнате розетки. Он просматривал видео с соревнований, в которых участвовали ученики Гусу Лань.       Из рассказов Цзян Чэна и сестры Вэй Ин узнал, что стиль фехтования Гусу очень сложен. Все движения являются неповторимым сочетанием резкости и плавности, опирающихся на скорость и манёвренность, что придавали ударам силу. Ты должен быть как пушинка на ветру, но с железной хваткой. Ученикам Юньмэн Цзян, что в своих техниках привыкли комбинировать скорость и силу, приводя их в баланс друг с другом, было довольно трудно перестроиться на новый лад. Особенно возникали проблемы там, где вместо привычных для Юньмэна твёрдых и уверенных шагов надо было делать лёгкие и пружинистые. Но Юньмэн Цзян это ещё что, труднее всего приходилось ученикам Цинхэ Не, техники которых являли собой полнейшую противоположность Гусу. Бедняги чуть ли не рыдали в тридцать три ручья, из-за того, что не могли перестроить сильные, тяжёлые рубящие удары на плавные, резкие и скользящие. Как ни странно, но Лань Цижэнь оказался в этом плане более понимающим, чем с пресловутой литературой. Он не давил на учеников других школ, тщательно объясняя ту или иную позицию, но вот ученикам Гусу Лань спуску он не давал. За эти несколько месяцев им предстояло ознакомиться с техниками Гусу, а не учить их, потому что ни одна школа не выдаст свои техники, но это всё равно не останавливало Цзян Чэна, который с завидным упорством смотрел в экран ноутбука, на котором шёл бой между учениками из Гусу и обычной секции ушу.       Вэй Ин принял решение не отвлекать друга и взял свой телефон. Он написал небольшое сообщение дяде Цзяну, в котором извинился за то, что пишет поздно, и поведал о состоянии из дел, тактично скрыв два своих наказания. Сообщение отправлялось пять минут, за которые Вэй Усянь успел насчитать семь вздохов Цзян Ваньиня. Интернет в этом месте, как и связь, был ни к чёрту. Стоило заметить, что они не были молодёжью, зависимой от интернета и социальных сетей. Нет, иногда они любили пообщаться виртуально, особенно если собеседник находился в другой префектуре, но за учёбой и тренировками времени на это просто не оставалось. Даже самовлюблённые гады из Ланьлин Цзин, как их называли некоторые ученики Юньмэна и Цинхэ, не зависали в соцсетях. А если уж у них троих не было на это времени, то как в этом плане тогда обстояли дела в Гусу у "Хранителей традиций"? Почему-то Вэй Усяню казалось, что из гаджетов в Гусу Лань были только телефоны, которые все использовали по прямому их назначению — звонить. Может, у кого-то и были ноутбуки, но включались они наверняка очень редко.       Юноша выдохнул и лёг на пол, раскидывая руки. Перед его глазами предстало лицо Лань Чжаня, когда тот увидел бабочек. Вэй Усянь не понимал, почему Лань Ван Цзи сделал вид, будто ничего не произошло. Вэй Ин думал, что Лань Чжань будет заинтересован в происходящем после двух необъяснимых происшествий, но тот повёл себя словно для него это дело обыденное. "Может, Лань Чжань уже знал о силах? — мысль пронеслась в голове молодого человека со скоростью звука и вылетела, но потом вернулась обратно, — Но если он знал, то почему выглядел удивлённым поначалу?"       — Лань Чжа-а-ань... — простонал Вэй Усянь, — Что ж ты за человек-то такой?       — Вэй Усянь, — Цзян Чэн, услышав имя, которое ему уже мозоль в мозгу натёрло, поставил видео на паузу и приподнял бровь, — Тебе проблем и забот в жизни не хватает? Отстань уже от Лань Ван Цзи ради всего святого! Он тебя на дух не переносит.       — Ну, я бы так не сказал. Скорей, мы достойные друг друга соперники, — юноша улыбнулся, вспоминая их с Лань Чжанем ночной бой.       — Конечно, ты бы так не сказал..! — Цзян Чэн замотал головой, делая глубокий вдох, — Да одного взгляда на вас хватает, чтобы понять, как ты его бесишь, и как он хочет от тебя отделаться.       В ответ Вэй Ин предпочёл промолчать. Ему совершенно не хотелось обсуждать Лань Чжаня и их взаимоотношения с Цзян Чэном. Поэтому Вэй Усянь решил сконцентрировать мысли на другом. Конкретнее, он хотел вновь опробовать свои силы заклинателя, но вставала логичная проблема — каким образом? Он знал об этом немного благодаря легендам. Но если следовать этим легендам, то заклинали всегда с помощью мечей. Путь меча — основной путь для заклинателя, на котором он мог пользоваться помощью своего музыкального инструмента. Ярким примером тому служил Гусу Лань, славившиеся своей игрой на цине. У Вэй Ина же не было ни того, ни другого, только бумажные человечки да парочка закладок для книг. Но этого было недостаточно, чтобы проверить свой уровень.       Именно с такими мыслями он и ложился спать. Всматриваясь в свисавшие с белого балдахина кисточки, Вэй Усянь вспоминал свой обеденный сон. Комната, в которой он оказался, напоминала комнаты в Гусу, да и в волосах того человека он видел ленту, а ещё его игра на цине и "траурные" одежды. Могло ли получиться так, что человек из его снов был адептом Гусу Лань? Во снах они всюду были вместе, значит, не являлись врагами и, наверняка, были больше, чем просто знакомыми. Друзья?       "Во сне я чувствую, что он мне очень дорог, я не хочу его потерять...", — Вэй Усянь перевернулся на бок и посмотрел в приоткрытое окно. Фонари разгоняли тьму ночи, а вдалеке слышались чьи-то шаги. Смотрящий делал обход. Вэй Ин закрыл глаза, погружаясь в сон. Он не знал, сколько прошло времени, но когда он смог видеть что-то кроме темноты, перед ним были зелёные горы и долина. Они окружали его со всех сторон. В ногах чувствовалась лёгкая усталость, но она совершенно не мешала идти, однако он всё равно не поспевал за тем, кто шёл впереди. Человек перед ним нёсся вперёд так, будто Вэй Усянь был бешенной собакой, и это ему не нравилось. В голове мелькнула шальная идея. Рука сама поднялась и начертила прямо в воздухе подсвечивающее сине-голубым заклятье, являвшееся привязывающим. Вэй Ин улыбнулся и толкнул заклинание, отправляя его в руку парня перед собой. Тонкая, но крепкая голубая ниточка коснулась убранной за спины руки, крепко прицепившись к запястью. Человек в голубом ханьфу остановился и начал медленно оборачиваться. Юноша затаил дыхание. Он видел его ухо, часть щеки, голубую полосу ленты на лбу... Ещё немного...       — Продолжишь и дальше валяться в кровати, схлопочешь ещё одно наказание.       Вэй Усянь хотел проклясть Цзян Чэна. Он уже второй раз мешал ему увидеть лицо человека из сна. Вэй Ин уже начинал думать, что у его брата личные счёты с тем парнем из его снов. У Цзян Ваньиня будто радар настроен был. Каждый раз, когда Вэй Усянь приближался к разгадке личности, кое-кто вламывался и будил его. Как бы не смешно звучало, но эта ситуация походила на ту, что сложилась у них с Лань Чжанем: Цзян Чэн хотел, чтобы Вэй Ин отстал от второго молодого господина Ланя, а Вэй Ин не хотел. Так же было и тут: Вэй Усянь хотел узнать личность того, с кем в главной роли сны он видит, а Цзян Чэн мешал ему.       — Ты долго ещё будешь матрац греть? Для нас и так сделали исключение: мы встаём не в пять, а в половину седьмого.       — Встаю, — буркнул Вэй Усянь, действительно, поднимаясь. Схватив с прикроватной тумбочки ленту, юноша быстро завязал хвостик чуть выше затылка. В реальности его волосы были не такие длинные, как во сне. Далеко не такие.       Приведя себя в порядок и переодевшись в рубашку и брюки, Вэй Ин поплёлся на завтрак вслед за Цзян Чэном. Цзян Яньли и другие ученики уже ждали их, рассевшись за столиками. Завтрак и обед в Гусу подавали, а вот ужин приглашённые ученики готовили себе сами. На столах красовался лёгкий завтрак, не перегружающий желудок: рисовая каша с зелёным маша, лёгкий салат, пара кусочков торта из водяных каштанов и соевое молоко. Гусу Лань в своём репертуаре. Нет, чтобы мяса дать, они им траву суют, но вкусно приготовленную, за что можно и простить. Вэй Усянь отправил себе в рот ложку каши и разомлел, такой нежной она была... Но ему всё равно хотелось мяса, или рыбки. Отправив в рот ещё одну порцию каши, юноша скосил взгляд в сторону, на горы. В горах Гусу было очень много рек, пара водопадов и даже озеро, из чего следовало, что здесь должна водиться хоть какая-нибудь, но рыба.       — Цзян Чэн, шицзе, давайте после уроков сходим к реке?       — Ты уже переписал сто одну книгу? — Цзян Ваньинь скептически приподнял бровь, беря палочками салат, — Кажется, за переписыванием и дониманием Лань Ван Цзи ты забыл, что девушек в Гусу учат рукоделию, и уроки эти идут сразу за основными занятиями.       — А-Чэн, не будь так строг к А-Сяню, — улыбнулась Цзян Яньли, отдавая братьям свои кусочки торта из водяных каштанов. Сама девушка вполне спокойно относилась к каштанам, но вот её братья просто обожали этот десерт. Как и семена лотоса, они могли есть его, пока животы не распухнут, — Мы обязательно сходим вместе к реке, когда А-Сянь закончит со своим наказанием.       — Да такими темпами, он из библиотеки до конца обучения не вылезет! — хмыкнул Цзян Чэн под обижено-недовольный взгляд Вэй Ина.       — А-Сянь, как продвигается твоё наказание? — поинтересовалась Яньли, желая немного отвлечь Вэй Усяня от слов брата.       — Ну-у-у... — протянул Вэй Ин, делая глоток молока, — Я переписываю.       — Переписываешь или достаёшь Лань Ван Цзи?       — Цзян Чэн, да что такого тебе сделал Лань Чжань? — Вэй Ин чуть повысил голос. Каждый раз, когда Цзян Чэн произносил имя второго молодого господина Ланя, в груди юноши разливалась горечь. Может, ему всего лишь чудилось, но каждый раз в голосе брата слышались нервозные нотки. Вэй Ин не понимал, почему это его так злило. Просто что-то внутри него начинало бунтовать, и оно же не желало позволять Цзян Ваньиню говорить о Лань Чжане подобным тоном.       — Я ничего не имею против него, но из-за того, что ты постоянно лезешь к Лань Ван Цзи, у тебя одни проблемы! — интуитивно повышая голос в ответ, высказался Цзян Чэн.       Яньли поняла, что градус окружающей атмосферы начал резко повышаться. Она открыла рот, чтобы привести братьев к согласию, но не успела и слова сказать. Вэй Усянь резко вскочил из-за стола, бросая на брата весьма красноречивый взгляд. Девушка вздрогнула. Сейчас её А-Сянь не был похож на того А-Сяня, которого она знала. Его глаза сильно потемнели, брови сошлись к переносице, а губы плотно сжались. Даже голос, которым он заговорил, отличался от обычного: тяжёлый, давящий.       — Цзян Чэн, наши с Лань Чжанем отношения, это наши с ним отношения. А мои наказания касаются только меня, — развернувшись, Вэй Ин схватил учебные принадлежности, лежавшие на столе, и пошёл прочь.       Яньли хотела его остановить, но не стала этого делать. Она не знала этого Вэй Усяня, однако глубоко в душе ей казалось, что раньше ей уже доводилось видеть его в подобном состоянии. Поэтому девушка решила дать ему время успокоиться. Возможно, сейчас ему стоило немного побыть одному и отойти, или уловить аромат сандалового дерева. Яньли опустила голову и легко улыбнулась. Она уже заметила, что рядом со вторым молодым господином Ланем её неугомонный брат преображается и начинает будто бы светиться изнутри. Поэтому Цзян Яньли не видела ничего плохого в том, чтобы эти двое близко общались. К тому же, на её взгляд, младший брат главы Гусу ничего не имел против этого общения.       Вэй Ин направлялся в класс, мысленно ругаясь на Цзян Чэна и самого себя. И чего он так взъелся на него? Можно же было и спокойнее ответить, а он на него сорвался. Но и Цзян Чэн не должен был говорить те слова подобным тоном... Вэй Усянь запутался. Он остановился посреди деревянного уличного коридора, выдохнул и посмотрел вперёд. Фигуру Лань Чжаня его взгляд выловил моментально. Тот в привычной манере шёл на занятия, но теперь Вэй Ин заметил то, чего не видел ранее... Лань Чжань почти всегда ходил, убирая правую руку за спину. Вэй Усянь вспомнил человека из своего сна и начал улыбаться. Сначала улыбка была немного робкой, но потом всё больше и больше украшала лицо своего хозяина, в груди которого время от времени замирало сердце.       — Лань Чжань! — крикнул Вэй Усянь и чуть ускорился, чтобы догнать Лань Ван Цзи, что опять ставил его в игнор, — Лань Чжань, ну подожди меня!       Но, разумеется, ждать его не стали. Но Вэй Усянь не был бы Вэй Усянем, если подобные мелочи могли его остановить. Сон в его голове всё ещё был свеж, и юноша отчётливо помнил заклинание, которое он применил к тому парню в голубых одеждах. Вэй Ин очень надеялся, что его уровень духовных сил достаточно высок, чтобы заклятье удалось с первого раза. Вдохнув и выдохнув, Вэй Усянь сконцентрировался на энергии, текущей по его телу. Мадам Юй вечно твердила, что без должной концентрации ничего не добиться, и что её нужно всегда поддерживать. Эти слова просто въелись в разум, поэтому теперь Вэй Ин без труда мог поймать внутри себя тот поток энергии, который хотел. Его рука легко поднялась, и он без особого труда воспроизвёл в воздухе привязывающее заклятье из сна, чуть подсвечивающее голубым. Как и во сне, он слегка его толкнул, и тоненькая голубая ниточка моментально устремилась к запястью Лань Ван Цзи. Второй молодой господин Лань остановился, почувствовав, что не может идти дальше, и что к руке привязано что-то, пускающее по его телу спокойные тёплые импульсы энергии. Кто и что сотворил, он понял сразу.       Вэй Ин наблюдал за тем, как остановившийся Лань Чжань медленно поворачивается. Ухо, щека и наконец глаза. Вэй Усянь замер, к глазам стала подбираться влага. Перед ним вновь был его сон, только незнакомец обрёл черты Лань Чжаня, его едва уловимой мимики и непередаваемого взгляда. Лань Ван Цзи ждал объяснений.       — Лань Чжань, — Вэй Ин дёрнул на себя талисман, наблюдая, как рука Лань Ван Цзи покорно вытягивается. Он повторил эти манипуляции ещё несколько раз, совершенно не беспокоясь, что их мог кто-то увидеть, и вот тогда у них точно могли начаться проблемы, — Это талисман. Тот, на ком я его использую, не сможет далеко отойти от меня. Ну как, забавно, правда? — Вэй Ин чуть ухмыльнулся, наблюдая, как его "жертва" отворачивается от него, вперяя свой взгляд в какой-то кустик, — Как бы мне его назвать? Одни одежды на двоих? — он снова дёрнул руку с талисманом, чуть уводя её в сторону, — Или "Без одежд"? — Вэй Усянь перевёл руку в другую сторону, второй молодой господин вновь посмотрел на него, — Вижу, ни одно из названий не подходит... Тогда, может, назвать...       Последнее, что он увидел перед тем, как на себе испытать прелести данного талисмана, — безэмоциональный, но не холодный взгляд Лань Ван Цзи, что дёрнул на себя ниточку, негромко произнеся: "Убожество". Вэй Ина потянуло вперёд, и он был вынужден догнать молодого человека, чтобы не вспахать носом полы Гусу — заделываться трактором он не собирался. Догнав Лань Ван Цзи и пристроившись рядом, Вэй Усянь начал буравить его взглядом, но второй господин Лань продолжал стойко сносить "посягательства" на свою персону.       — Лань Чжань, почему ты делаешь вид, что ничего не замечаешь? — Вэй Ин задал волнующий его вопрос. Лань Ван Цзи неожиданно остановился, но тут раздался знакомый окрик.       — Вэй-сюн! — к ним подбежал Не Хуай Сан, сияя радостной улыбкой, но потом он заметил младшего брата главы Гусу, и улыбка его разбилась, как корабль о скалы, — В-второй молодой господин Л-лань... — юноша кивнул ему и, юркнув за спину Вэй Усяня, зашептал, — Вэй-сюн, что происходит? Почему ты с господином Ланем? Только не говори, что ты опять в чём-то провинился...       — Всё нормально, Не-сюн, — зашептал юноша в ответ, — Мы просто столкнулись в коридоре и пошли вместе, — Вэй Ин бросил взгляд на свои с Лань Чжанем руки. Контроль ослаб, и талисман больше их не связывал, однако они продолжали находиться довольно близко друг к другу. Вэй Усянь, заметивший приподнятый настрой друга, хотел спросить его о причине, но его взгляд, скользнувший по округе, случайно зацепился за старшего брата Лань Ван Цзи, разговаривающего с каким-то невысоким молодым человеком с приятной улыбкой, которого он раньше не видел, — Кто это..?       — Где? — высунулся Хуай Сан, — А-а-а... Это Мэн Яо. Он студент. Искал работу в нашей школе. Брат сказал, что у него неплохие задатки, и разрешил тренироваться с остальными. Так получилось, что я кое-что оставил дома, и старший брат не мог со мной связаться... — Не Хуай Сан отвёл взгляд в сторону, чуть побледнев, — Поэтому брат отправил Мэн Яо в Гусу, чтобы он передал это мне. Кажется, Мэн Яо знаком с Цзэу-цзюнем.       — Цзэу-цзюнь..? — переспросил Вэй Усянь. В его голове всплыли строки из "Записок странствующего даоса" о человеке с титулом Хангуан-цзюнь. Он знал, что главы клана Лань в своём титуле всегда носили "цзюнь", что выделяло их. Но тот даос в своих записях называл второго молодого господина Ланя Хангуан-цзюнем, хоть тот и не являлся главой клана. Значит, он должен был совершить настоящий подвиг, чтобы ему даровали разрешение на ношение "Цзюнь" в титуле. "Может, он был одним из предводителей орденов в Аннигиляции Солнца?"       За подобными мыслями Вэй Ин промаялся все уроки, не особо вникая в их суть. Он и так, и сяк вертел крупицы информации, что у него были, но к выводу прийти не смог. "Ну, что за люди в этом Гусу Лань?! — мысленно выдохнул Вэй Ин, — Этот Хангуан-цзюнь такой же непонятный как Лань Чжань! Сами мол догадывайтесь, что там творилось! Так. Представим, что я — Хангуан-цзюнь, — Вэй Усянь посмотрел на сидевшего рядом Лань Ван Цзи, — Нет-нет-нет, не представим. Хм-м-м... Будь я Старейшиной Илина, каким образом я смог бы подружиться со вторым молодым господином Ланем? Что могло бы нас объединять?"       Вэй Усянь повернул голову, вглядываясь в профиль Лань Ван Цзи. Чем больше он пытался разгадать эту тайну, тем сильнее ему казалось, что в этой истории не хватает нескольких важных деталей. Пытаясь предположить, что бы это могло быть, он схватил Не Хуай Сана, не ждавшего "атаки", и потащил за собой к реке. Второй из братьев Не попытался вразумить друга и узнать, что происходит. Даже про наказание напоминал, но его просто не слышали и продолжали тащить за собой. Цзян Чэн, перед которым и пронеслась эта мини-процессия, пребывал в недоумении. После утреннего инцидента Вэй Ин ушёл в глубокие думы, он ходил аки дух неприкаянный и постоянно что-то бубнил себе под нос, не забывая попутно увязываться за Лань Ван Цзи. Цзян Чэн помотал головой. Надеяться, что его брат образумится, гиблое дело.       Добравшись до водопада, Вэй Ин остановился и наконец отпустил Не Хуай Сана, что смотрел на него со страхом в глазах, не зная, чего ожидать в следующий момент. Вэй Усянь взобрался на небольшой выступ и тяжело вздохнул. Хуай Сан пристроился у того же выступа, обмахиваясь тетрадкой, которую он успел схватить со стола. Его сердечко стучало как после марафона, он искренне не понимал, что творилось с его другом, надеясь, что для него самого это не закончится плачевно. Вэй Усянь же поднялся на ноги и начал переминаться с одной на другую, а потом просто выдал: "Мне нужна "Улыбка императора"!"       —Уа-а-а... — простонал Не Хуай Сан, — Вэй-сюн, что с тобой? И ты не собираешься в библиотеку? — он указал тетрадкой в сторону строений, — Вэй-сюн? Вэ... И-ик..!       Когда Не Хуай Сан увидел Лань Ван Цзи, приближающегося к ним, он чуть инфаркт не словил. Он побледнел, понимая, что сейчас будет взрыв. Спрятавшись за тетрадкой, Хуай Сан надеялся, что молот правосудия в лице второго молодого господина Ланя не ударит по нему за компанию с Вэй Усянем.       Но Лань Ван Цзи не было дела до второго из братьев Не. Он, ступая неслышно, будто кошка, взобрался на выступ, стремительно приближаясь к одному нарушителю. Вэй Ин, стоявший спиной к Лань Чжаню, смотрел перед собой, но внезапно почувствовал чьё-то приближение. Действуя на инстинктах, он резко развернулся, нанося прямой удар, но который Лань Ван Цзи легко отбил, чуть уходя в сторону. Вэй Ин узнал подошедшего, но что-то внутри подстёгивало его не останавливаться, и он нанёс ещё один удар с другой стороны. От второго удара молодой человек тоже весьма легко избавился, только в этот раз нанёс ответный, заставляя уже своего оппонента ставить блок. Вэй Усянь быстро сменил стойку, надеясь продвинуться вперёд вместе с очередным ударом, но Лань Ван Цзи неожиданно ушёл вниз, подобно змее, добираясь до Вэй Ина. Пришлось юноше уходить с первоначальной линии атаки. Каждый удар ученика Юньмэна блокировали, но в то же время ни один удар ученика Гусу так же не доставал его. Он уже давно не чувствовал такого удовлетворения от боя. Они были равны, и чувствовали это. Продолжать поединок дальше не имело смысла, он всё равно не выявил бы победителя. Поэтому оба застыли в зеркальном отражении друг друга, блокируя удар оппонента.       — Лань Чжань, так это был ты, — улыбнулся Вэй Ин, — Прости, я не хотел тебя атаковать, — в голосе юноши слышалось немного лукавства, — Ты же тоже не специально бесшумно подобрался? Не собирался же ты мне навредить.       Лань Ван Цзи стоял, молча глядя на человека перед собой. В тот момент, когда он заблокировал первый удар, перед его глазами появилось что-то непонятное... Он был на всё том же уступе, но вместо рук Вэй Ина перед его взором мелькал клинок, который он отбивал...Тоже клинком. Лань Чжань не видел атакующего, только его клинок. Его поглотило видение, слившись с реальностью. Удары точно наносил Вэй Усянь, просто вместо рук был меч. Когда они остановились, видение прошло как и не было. Могло ли это произойти из-за того, что утром Вэй Ин вновь применил свои силы? Лань Чжань чувствовал, что его сила откликается на силу одного нарушителя спокойствия.       После вчерашнего случая в библиотеке у Лань Ван Цзи не осталось сомнений — Гусу Лань по-прежнему остаётся кланом заклинателей, только сам об этом, возможно, не подозревает, передавая древние знания из поколения в поколение. После обхода он лично убедился в том, что силы текут в крови учеников. Лань Чжань решил опробовать свои способности и поставил перед собой свечу. Выставив руку перед свечой, он сконцентрировал свою энергию и направил её в ладонь. В тот же миг маленький огонёк вспыхнул на фитильке. Молодой человек повернул голову, глядя на ещё шесть свечей. Потушив уже горевшую, он поставил её рядом с шестью её сёстрами. Идея зажечь семь свечей одновременно казалась немного неправильной. Если он не сможет совладать с контролем, будет пожар. Поэтому, прежде чем начать, он сосредоточился на потоках ци. Они были спокойны и размеренно текли в его теле. Вновь сконцентрировав энергию в ладони, Лань Ван Цзи взмахнул рукой над свечами — семь огоньков вспыхнули одновременно, озарив тёмную комнату светом. Но это было ещё не всё. Так же как и зажёг, он собирался их потушить. Глубоко вдохнув и выдохнув, Лань Чжань сосредоточил внимание на огоньках, в равной степени распределяя свою энергию между ними. Ещё мгновенье назад светлая комната погрузилась во мрак.       Лань Ван Цзи посмотрел на свою руку, скрытую ночью, и сжал её в кулак. Он чувствовал удовлетворённость, словно занимался чем-то привычным и родным. Раскрывать правду Лань Чжань пока не спешил. У него было странное предчувствие, что говорило ему пока повременить с этим, что сейчас ещё не время. И он принял решение молчать, однако был человек, в равной мере знавший о силах заклинателей, — Вэй Усянь. Но даже зная об этом, второй молодой господин Лань оставался спокойным. То же предчувствие уверяло его: Вэй Ин никому об этом не скажет. По крайней мере, до нужной поры. Что заставляло Лань Чжаня верить этому человеку или своему предчувствую, он не знал. Будь на месте Вэй Усяня кто-то другой, он бы не доверял и сомневался, но делить эту тайну с Вэй Ином он не боялся.       — Лань Чжань! — вскрикнул Вэй Ин, когда его схватили за локоть и потащили за собой, — Кто же таскает людей туда-сюда? Лань Чжань, больно! Больно!       На самом деле Вэй Усяню было не так уж и больно. Просто его сущность требовала это выкрикнуть. Куда его тащили, было понятно с самого начала, да и сам он не сопротивлялся, а ощущение от изящных длинных пальцев на локте казались родными, были такими приятными. И даже лицо Цзян Чэна, закатывавшего глаза, когда они проходили мимо тренировочной площадки не могло испортить эти ощущения. Хотя сердечко и ныло по тренировкам.       Однако не один Цзян Чэн наблюдал столь интереснейшую картину. Лань Сичэнь, направлявшийся в свою комнату после того, как проводил Мэн Яо, резко остановился посреди коридора. Когда он увидел, как по другому коридору идут его брат и молодой господин Вэй, Лань Сичэнь широко раскрыл глаза. Он с интересом наблюдал за происходящим. Вэй Усянь просил его отпустить, но при этом попыток вырваться не делал, а Ван Цзи хоть и тащил его за руку, делал это крайне аккуратно. Лань Хуань коротко выдохнул, и улыбка тронула его красивое лицо.       "Может, не так уж и плохо, что молодой господин Вэй получил наказание? Благодаря этому у Ван Цзи появилась возможность провести время с ровесниками. Рядом с господином Вэем он расслаблен и более эмоционален, да и сам господин Вэй, кажется, счастливым. Было бы неплохо, подружись они", — Лань Сичэнь проводил юношей взглядом и вновь направился к себе.       Стоило им оказаться в библиотеке, и Лань Ван Цзи сразу же отпустил руку Вэй Усяня. Тот в своей манере посетовал на недружелюбие второго молодого господина и сел за стол, возвращаясь к наказанию. Переписывать занудные книги было до одури скучно. Вэй Ину хотелось как-то развлечь себя, но в голову ничего не шло, и он продолжал водить кисточкой. Закончив переписывать книгу о ядовитых травах, юноша отложил её к другим уже переписанным, стопка коих росла очень медленно. Точнее, почти не росла вовсе. На глаза попались отложенные вчера "Записки старого даоса". Вэй Ин взял записи в руки и направился к столу Лань Ван Цзи.       — Ван Цзи-сюн, — позвал он и получил в ответ тишину, — Лань Ван Цзи, — снова попытал счастье Вэй Усянь, и опять неудачно, — Лань Чжань! — громче прежнего позвал юноша, чуть наклоняясь вперёд.       В этот раз вниманием его удостоили. Лань Чжань поднял голову и посмотрел на источник шума, да так посмотрел, что тот решил немножко отодвинуться.       — Не смотри на меня так, — Вэй Усянь надул щёки, — Каждый раз, когда я тебя зову, ты не откликаешься...       — Опустись на пол, — Лань Чжань посмотрел на Вэй Ина снизу вверх и взглядом указал на пол.       — Хорошо-хорошо, опустился, — Вэй Ин бесцеремонно плюхнулся рядом с Лань Чжанем, ставя локоть на край его стола, — Лань Чжань, я хочу спросить: почему я тебе противен? И почему ты из раза в раз делаешь вид, что ничего не замечаешь? Вчера в библиотеке или сегодня в коридоре... — Вэй Усянь внимательно смотрел на человека перед собой, но тот опять словно воды в рот набрал, — Второй молодой господин Лань, зачем говорить пару слов, а потом молчать? Ладно. Я признаю свои ошибки, признаю, что нарушил правила и обещаю больше так не делать. А ещё приношу тебе свои извинения, — Вэй Ин посмотрел на молодого человека, переписывающего книги. Он даже ухом не повёл, — Второй молодой господин Лань, ты меня вообще слушал? Лань Чжань, удостой меня хотя бы взглядом.       — Наказание, — холодно заметил Лань Ван Цзи, не отрывая взгляда от книги, — Переписывай дальше.       — Я же от всей души... — страдальчески протянул Вэй Усянь и вздохнул, — Ох... Но Лань Чжань... — неожиданно тихо начал Вэй Ин, — Тебе это странным разве не кажется? В нас по-прежнему живы силы заклинателей, однако их считают лишь легендой, частью истории наших школ. Все утверждают, что заклинатели исчезли много столетий назад и от них ничего не осталось. Но как тогда объяснить происходящее сейчас? — Вэй Усянь замолчал, вспоминая свои сны. Что они пытаются донести до него? Кто тот человек? Ему нужно найти его, или он как-то связан с происходящим? — В книгах почти ничего нет, даже о таком событии как Аннигиляция Солнца сказано всего ничего. Например, Хангуан-цзюнь. Кто он на самом деле? Почему в его титуле есть "Цзюнь"? Почему тот даос написал, что он был другом Старейшины Илина, что следовал тёмному пути и был убит собственным шиди? И кто вообще есть сам Старейшина Илина? Действительно ли он заслуживал смерти? Всего лишь из-за того, что он шёл другим путём... Может, у него просто не было выбора..?       Вэй Ин поспешил отвернуться. Почему-то каждый раз, когда он говорил или думал о Ханьгуан-цзюне в его горле вставал ком, а к глазам подкатывали слёзы. Сердце будто тисками сжимали...       — Лань Чжань... — Вэй Усянь посмотрел на Лань Ван Цзи, но тот продолжал переписывать книги, и Вэй Ин решил вернуться к себе.       Лань Ван Цзи, услышав, что Вэй Ин сел на своё место, тихо выдохнул. Он понимал, что Вэй Усянь был прав, он сам думал также. Сам много не понимал, а ещё сам желал докопаться до личностей Хангуан-цзюня и Старейшины Илина. Молодой человек посмотрел на пол, где недавно сидел Вэй Ин. "Записки странствующего даоса", что он отложил были раскрыты. Видимо, Вэй Усянь раскрыл их, сверяя со своими. Лань Чжань коснулся станицы и аккуратно провёл пальцем по надписи "...Старейшина Илина", чувствуя, как сердце сжимается и больно ударяет в грудь. Он поднял взгляд на Вэй Усяня и сжал правое запястье. Лента по-прежнему пряталась под рукавом рубашки.       Лань Чжань расстегнул пуговицы на манжетах и аккуратно извлёк лобную ленту, после чего потянулся к волосам. Невидимки и резинка бесшумно покидали шёлк волос, и вскоре те тёмной волной легли на плечи. Лань Ван Цзи заплёл лёгкий хвост на затылке и пропустил под чёлкой лобную ленту, повязав её. Он аккуратно убрал невидимки в коробочку для мелких вещиц, стоявшую на столе, извлекая из неё нефритовую подвеску, сразу же занявшую место на одной из шлёвок. Второй молодой господин Лань ещё раз посмотрел на Вэй Усяня и вернулся к переписыванию. Надувший щёки Вэй Ин, заставлял улыбку появляться на лице Лань Ван Цзи. И он, всего на краткий миг, всего на долю секунды, позволил её себе.       Когда Вэй Ин разогнул затёкшую спину, то чуть не застонал от облегчения. Он обвёл видимую часть библиотеки, задерживаясь взглядом на Лань Чжане. В спине что-то хрустнуло, но юноша не обратил на это внимания. Он, не отрывая глаз ,смотрел на Лань Ван Цзи. Из-за того, что тот постоянно ходил с невидимками, сливавшимися с его волосами, они казались короткими, но на самом деле, возможно, они были даже длиннее волос самого Вэй Ина. И главное — Лань Чжаню очень шла эта причёска, а лобная лента казалась неотделимой частью. Почему-то Вэй Усяню очень нравилось, когда Лань Чжань был с лентой. Улыбка вновь расплылась по его лицу. Юноша поспешно извлёк лист бумаги и положил его перед собой, беря в руки кисточку. Иногда поглядывая на Лань Чжаня, он выводил на листе тонкие и чуть толще линии, сливавшиеся в портрет Лань Ван Цзи, читавшего и переписывавшего книги. Вэй Ин с гордостью взглянул на своё творение, но чего-то, по его мнению, не хватало. Задумавшись, он вспомнил золотых бабочек, несколько из которых порхали вокруг второго молодого господина Ланя. Идея посетила его голову, и уже через минуту у левого уха Лань Ван Цзи красовался изящный цветок. Взяв листок с портретом в руки, Вэй Усянь подошёл к Лань Ван Цзи и протянул своё детище. Лань Чжань продолжал сидеть, вперяя взор в книгу.       — Закончил писать? — спросил Лань Ван Цзи, не отрываясь от написаного.       — На сегодня, да. А это... Дарю тебе, — он положил мини-картину на стол рядом с рукой Лань Чжаня.       Тот всё же оторвался от своего дела и взял портрет. Его глаза почти незаметно расширились, ресницы дрогнули, а губы приоткрылись, но моментально сжались обратно. Он смотрел на самого себя, изображённого на бумаге.       — Убожество, да? — усмехнулся Вэй Ин, — Думаю, что ты сказал бы "убожество". Но ты можешь хотя бы раз развить мысль и сказать больше? Сделать из односложного предложения сложное?       — Унылое, ужасное убожество, — откладывая портрет в сторону, произнёс Лань Чжань.       На самом деле, он не считал портрет тем, чем его назвал, но что-то не дало ему сказать правду. Поэтому он бережно убрал его в сторону, собираясь забрать с собой, когда Вэй Ин уйдёт.       — Господи-и-и... — ученик Юньмэна подпёр рукой щёку, — Целых два слова добавил. Ну, маленький прогресс тоже прогресс. Что ж, до завтра, — он поднялся с пола, на который решил сесть, чтобы снова не получить ледяное "Опустись на пол", и направился к выходу, но в самых дверях остановился, — Лань Чжань, не используй больше невидимки. Они тебе не идут. Доброй ночи.       Когда двери за ходячим рупором захлопнулись, Лань Ван Цзи аккуратно взял в руки творение Вэй Ина и всмотрелся в него. В груди стало тепло, как от горячего чая в зимнюю стужу, и лёгкая улыбка тронула губы молодого человека. Закончив переписывать очередную книгу, Лань Чжань забрал портрет, невидимки, потушил в библиотеке свет и бесшумно покинул её, направившись к себе.       Когда на следующее утро Лань Ван Цзи появился без невидимок, но с аккуратным хвостиком, девушки чуть в обморок не попадали, а Вэй Ин не мог скрыть довольной улыбки. Даже Лань Сичэнь, проходивший мимо их класса, был вынужден остановиться и внимательно присмотреться к младшему брату: точно ли это его брат? Переводя взгляд с брата на улыбающегося Вэй Ина, глава Гусу сам себе кивал. Кажется, кого-то ждут большие перемены.       — Если в этом мире и есть совершенство, то это точно второй молодой господин Лань. Хах, — Не Хуай Сан тяжело вздохнул, продолжая прикрывать лицо тетрадкой.       — Не горюй, Не Хуай Сан, будет и на твоей улице праздник.       — Вэй-сюн, Вэй-сюн... — Хуай Сан помотал головой, но говорить ничего не стал.       Каждый день после уроков Вэй Усянь шёл за Лань Ван Цзи в библиотеку, и садился переписывать книги, на которые уже не мог смотреть. Особенно он не мог смотреть на "Свод правил Гусу Лань", с коим мучился дольше всего. Ссора с Цзян Чэном постепенно ушла в прошлое, и теперь они вновь были братьями, которые время от времени подкалывали друг друга. Что же касалось Лань Чжаня... Он по-прежнему оставался немногословными и без великой надобности рта не открывал, а ещё он не давал открывать рот Вэй Ину.       Вэй Усянь не подозревал, он точно знал, что у младшего брата главы Гусу есть силы. Однако то как он их использовал... Стоило Вэй Ину чуть-чуть заболтаться, совсем немного так, и — бах — его губы склеивались, что не откроешь. Обычно действие заклятья заканчивалось через полчаса, но иногда второй господин Лань мог сжалиться и сам снять заклятье раньше времени. Происходило это... Почти никогда. После этого Вэй Ин без умолку трещал с Цзян Чэном и Яньли. Девушка только посмеивалась, а вот Цзян Ваньинь за голову хватался и просил заткнуться уже наконец. Иногда Вэй Усянь разговаривал с дядей Цзяном, если почти отсутствующая связь то позволяла. Разговоры были достаточно короткие, потому что не известно, когда эти полосочки пропадут. Поэтому сказать Вэй Ин старался побольше, и иногда мог слышать, что мадам Юй на него ругается где-то позади своего мужа, что не могло не позабавить Вэй Усяня. После таких разговоров он чувствовал себя вновь живым.       Ему по-прежнему каждую ночь снились сны. Иногда он видел те, что снились ему ранее, только они были более яркие. Порой снилось ему что-то новое. Один из таких новых снов он запомнил довольно хорошо, потому что он отличался от всех остальных. В этом сне Вэй Ин...Спал. Он чувствовал качку, скорее всего он был в лодке. Кто-то очень нежно и аккуратно придерживал его, и Вэй Усянь знал, что это был тот самый человек. В его полуобъятьях было так тепло, спокойно, хорошо. В них хотелось остаться навсегда. Хотелось укрыться этими руками, волосами, одеждами. Но в лодке они были не одни, с ними ехал ещё один человек — по голосу это был юноша, которому не больше двадцати, может, чуть меньше. Он не понимал, о чём они говорят, слова долетали до него как из-под толщи воды. Вэй Ин улавливал лишь обрывки фраз: ядро, пересаживать, больно... Что это могло значить — загадка, как и всё остальное. Поэтому Вэй Усянь решил не концентрироваться на этом и отдаться ощущениям. Его сердце начинало стучать быстрее обычного каждый раз, когда тот человек слегка шевелился, чтобы ему, Вэй Ину, было удобнее. Юноша чувствовал крепкие руки и ноги, казавшиеся такими родными.       Правда, когда Вэй Усянь проснулся, ему... Просто Вэй Усянь никогда не думал, что будет считать чьи-то мужские руки и ноги родными! Вот так и прошло полтора месяца. После того, как последняя книга, выученные назубок "Записки странствующего даоса", была переписана, Вэй Ин смог вернуться к привычной ранее жизни. Теперь после уроков он вместе со всеми ходил на занятия по боевым искусствам, вместо того, чтобы переться в библиотеку. Только вместе с этим он стал и реже видеть Лань Чжаня. Оказалось, что второй молодой господин Лань давно закончил школьную программу их учебного года и мог не ходить в школу до следующего класса. А занятия он посещал по просьбе брата, что желал, чтобы его Ван Цзи нашёл друзей. Конечно, полностью уроки Лань Ван Цзи не забросил, просто появлялся на них крайне редко. Что же касалось занятий по боевым искусствам, то Лань Чжань тренировался в другом месте: либо сам, либо с остальными учениками Гусу Лань.       И вскоре Вэй Усянь не выдержал. Ему очень хотелось вновь увидеть Лань Ван Цзи, поэтому у него промелькнула мысль выскочить перед Лань Чжанем, когда тот будет делать обход. Был ещё вариант вновь выбесить Лань Цижэня. Но ни того, ни другого Вэй Ин не делал, потому что каждый раз сестра смотрела на него с такой грустью, что все свои эгоистичные желания приходилось прятать куда подальше.       Но, как говорится, надежда умирает последней. По пятницам последним уроком у них была история. И вот, за пять минут до конца занятия, Лань И обратилась к классу с небольшим объявлением. Завтра все приглашённые ученики и часть учеников Гусу Лань едут в город — в район Гусу. Класс воспринял новость очень хорошо. Всем уже давным-давно надоело сидеть на горе без нормальных сети с интернетом и на правильном питании. Данная поездка была поощрительным подарком за успехи.       Вэй Усянь бежал по коридору, игнорируя правила. Лань И попросила его перенести кое-какие учебные материалы в другую аудиторию, поэтому сейчас он слегка опаздывал на тренировку и бежал так, что не заметил выходящего из-за поворота Лань Сичэня. Вэй Ин чудом успел затормозить, а не упал лишь потому, что Цзэу-цзюнь поддержал его за локоть.       — Молодой господин Вэй, и правда, любит нарушать правила.       — Простите, Цзэу-цзюнь... — стыд всё же немного кольнул юношу.       — Всё в порядке, господин Вэй. Вы сегодня такой не первый, — глава Лань улыбнулся, — Кажется, ученики очень рады поездке.       — Цзэу-цзюнь, — Вэй Усянь решил попытать свою удачу и кое-что узнать, — А Лань Чжань...Тоже поедет?       — Да, — с улыбкой кивнул Лань Хуань, — Ван Цзи стоит проветриться. Не век же за книгами сидеть, да деревянным мечом размахивать, — Лань Сичэнь ещё раз кивнул, — Господин Вэй, пожалуйста, позаботьтесь о Ван Цзи.       Вэй Усянь не нашёл, что ответить на эти слова и смог лишь поклониться, после чего с улыбкой побежал на тренировки.