С легким сердцем мы пройдем сквозь волны и ветра.

      Лань Ван Цзи быстрым взглядом окинул комнату и подошёл к столику, на котором красовались доказательства ночного пира. Увидев вошедшего, все трое сразу повскакивали друг с друга и расселись на кровати. Хуай Сан схватил подушку и попытался за ней спрятаться, Цзян Чэн сидел за ним и пытался сделать вид, что он медитирует. Вэй Усянь подпёр рукой щёку, почёсывая висок. На его лице была улыбка, но немного нервная. Ну почему именно сегодня Гусу Лань решили пустить два патруля смотрителей?! Ведь в домиках не горит свет! Все спали! Ну, почти все...       — Вы что творите?       Вэй Усянь сел поудобнее и посмотрел на вошедшего. Обычно у Лань Чжаня было бесстрастное холодное выражения лица, даже по его взгляду далеко не всегда было понятно, о чём он думает. Но сейчас на этом холодном лице читалась усталость, особенно об этом говорили приспущенные веки и ресницы и чуть приоткрытые губы. Глубоко внутри Вэй Ина кольнула совесть. Если смотреть объективно, то сегодняшний день для них с Лань Чжанем был в разы труднее, чем для остальных. Они потерялись, произошёл казус с телефонами, потом долго искали остальных, ещё и барьер ставили, наставили себе синяков, потом слушали воспитательную беседу, долго ходили, возвращались обратно. Всё вместе это сильно выматывает, поэтому Вэй Ин и решил купить вина и отдохнуть, но Лань Ван Цзи был другим. Так ко всему прочему на него ещё и дополнительный ночной патруль повесили. И теперь ему предстоит разбираться с нарушителями. Глубоко внутри Вэй Ин это понимал, но его юношеский энтузиазм всё же взял вверх.       — Вот уж точно, лучше прийти вовремя, чем прийти раньше, — Вэй Усянь направился к Лань Ван Цзи, иногда пряча взгляд, — Раз уж ты здесь, может, выпьешь с нами? Поговорим немного, отдохнём.       — В Облачных Глубинах запрещён алкоголь, — голос молодого человека был тише обычного.       — Лань Чжань, не будь ты таким упрямым. Мы сегодня через многое прошли... Поэтому давай немного отдохнём... — Вэй Ин посмотрел в прикрытые глаза Лань Ван Цзи и почувствовал желание прикоснуться к нему. Подобных "желаний" существует много, чаще всего встречается романтичное, но здесь было кое-что иное — желание прикоснуться, чтобы поддержать, и Вэй Усянь его осуществил, легко подёргав за рукав. Лань Ван Цзи скосил взгляд на пальцы, сжимавшие его рукав, и те сразу же его отпустили.       Хотел ли Лань Чжань, чтобы его отпустили? Он и сам это не до конца понимал. Просто внутри вдруг стало легче, и молодой человек хотел понять: от прикосновения ли? Но Вэй Ин интерпретировал его взгляд по-своему и убрал руку.       — Идите ко внутренней Стене Послушания и повинитесь, — внутри вновь появилось что-то тяжёлое, и Лань Ван Цзи захотел поскорее здесь закончить.       — Стена-а? — Вэй Усянь посмотрел на друзей и подмигнул им. Те намёк поняли и прикинулись пьяными в дрюльку, завалившись назад, якобы заснув, — Лань Чжань, посмотри на них. Они настолько пьяны, что сами ноги туда не дотащат. Давай поступим так. Садись, мы с тобой выпьем, отдохнём, а потом...       Но слушать дальше второй молодой господин Лань не хотел, поэтому развернулся, чтобы выйти и передать нарушителей в руки другого патруля.       — Не пойдёте сами, вас туда отведут.       Парни подскочили, как ошпаренные. Вэй Усянь скорчил рожу и глубоко вдохнул. Он начал активно семафорить руками, чтобы его брат и друг "пошли к Стене", а там уже как-нибудь разберутся. Цзян Чэн с Не Хуай Саном намёк поняли и вылетели из комнаты со скоростью торпеды. Вэй Ин метнулся к своему столу и извлёк из старой тетрадки бумажного человека с иероглифом "подчинение". Когда Лань Чжань двинулся к выходу, ученик Юньмэна прицепил бумажного человечка к его спине, и второй молодой господин застыл. Вэй Усянь коротко выдохнул и несмело обошёл его, Лань Ван Цзи не реагировал. Тогда юноша помахал у него перед лицом ладонью, и опять никакой реакции. Он даже позвал его и пощёлкал пальцами, но Лань Чжань стоял подобно статуе. Поняв, что талисман сработал, Вэй Ин поспешил закрыть двери и сесть за стол.       — Лань Чжань, иди сюда, — он налил вина себе в чашу и достал из-под стола ещё одну для Лань Ван Цзи, сразу же наполнив её, — Садись и выпей.       "Статуя" какое-то время неподвижно стояла, но потом человечек засветился, и молодой человек покорно развернулся и сел за стол под удивлённый взгляд своего "подчинителя". Вэй Ин с приоткрытым в немом изумлении ртом передал ему чашечку, и тот, забрав, за один раз осушил её. Вэй Усянь ликовал.       — Видишь? Я не обманывал! "Улыбка императора" — лучшее вино.       Но отвечать юноше не спешили, поэтому Вэй Ин нахмурился и вновь проверил внимание Лань Чжаня, пару раз махнув рукой перед лицом. Вэй Усянь вздохнул. Видимо, его талисман всё же был слабоват, ну или горе-собутыльник гипер толстокожий. Ученик Юньмэна потянулся к бутылке, чтобы налить ещё, но резко остановился. "Бум", — лоб второго молодого господина Ланя пришвартовался к столику. Вэй Усянь вылупил глаза, сердце стукнуло где-то в горле. Не везёт, так не везёт...       — Лань Чжань... — Вэй Усянь слегка толкнул юношу в плечо, и тот чуть завалился на бок, но глаз не открыл. Вэй Ин прикусил губу и чуть постукал по щекам младшего брата главы клана Лань, — Лань Чжань, хочешь спать, ступай к себе. Эй..! Не надо засыпать в моей комнате..! Лань Чжа-а-ань...       Как Вэй Усянь не старался, а добиться чего-либо от Лань Ван Цзи не смог. Юноша хотел дать себе тысячу и одну пощёчину. Он же не знал, что у второго молодого господина Ланя почти нулевая переносимость алкоголя! Если бы он знал, то... А что "то"? Как-то выкручивался бы иначе? Как? Попросив помощи у Небес, Вэй Усянь подошёл к Лань Чжаню, перекинул его руку себе через шею, подхватил под талию и помог встать. Неожиданно холодный и непоколебимый Лань Ван Цзи предстал перед ним в другом свете: уставший, расслабленный, податливый. Вэй Ин снял человечка с его спины и помог лечь к себе на кровать, аккуратно расправив волосы. Его взгляд скользнул по лобной ленте, что всегда была при адептах Гусу, но сейчас занимала своё традиционно место на лбу, неплохо сочетаясь с нежно-белым чаньшанем, расшитым облаками и нежно-голубыми цветами. Вэй Усянь всегда поражался тому, как ученики Гусу умеют сочетать современный стиль с традиционным и при этом выглядеть величественно и изящно. Юноша присел у кровати и облокотился на неё локтем.       — Знаешь, Лань Чжань, я даже и не думал, что второй молодой господин Лань, грациозно возвышающийся над всеми, упадёт прямо в мои объятья, — Вэй Ин подошёл к столу, взял бутыль и вернулся обратно. Он повернулся к человеку на своей кровати и всмотрелся в его приоткрытые глаза. Лань Ван Цзи проснулся, но разум его по-прежнему спал. Неожиданно Вэй Усянь вспомнил человека из своих снов, что так сильно напоминал ему Лань Чжаня. Или это Лань Чжань напоминал того человека? Юноша уже сам ответить не мог на эти вопросы, но он отчетливо помнил, как тот мужчина звал его: Вэй Ин", — Лань Чжань... Позови меня...       Те секунды молчания показались Вэй Усяню годами, он слышал, как стучит его сердце, а потом все звуки резко смолкли.       — Вэй Ин...       Глаза Вэй Усяня моментально наполнились влагой, и горячая, обжигающая слеза скатилась по щеке. Этот голос он мог узнать из тысяч, миллионов, миллиардов... Это был голос того, кем он так дорожил в своих снах, того, кого боялся потерять, того, кто всегда был с ним. Вэй Ин уткнулся лицом в руку, незаметно смахивая слёзы. "Так это был ты, Лань Чжань...", — теперь, когда он знал человека из своих снов, ему оставалось только понять смысл, заключённый в них. Кивнув самому себе, юноша сделал глоток вина и вновь посмотрел на Лань Ван Цзи. На глаза попалась деталь, ускользнувшая ранее. Лобная лента чуть-чуть съехала, и он потянулся её поправить, но её хозяин отвернул голову.       — У тебя лента съехала.       — Съехала? — Лань Ван Цзи поспешно встал и начал на ощупь поправлять её. Но чем больше он поправлял, тем хуже это выглядело.       — Давай помогу, — Вэй Усянь потянулся к ленте, но получил по рукам со словами: "Не трожь", — Да криво! Она такая же кривая, как ломанная в математике! — он вновь попытался помочь и вновь получил по рукам, — Да угомонись ты и дай мне помочь поправить её. Чего ты так разнервничался?       — Лента очень важна, её могут трогать только родители, жена и дети.       — Кха-кха! — от подобного объяснения Вэй Ин аж поперхнулся и сел рядом на кровати, — Жене? Ох...И почему у Гусу так много непонятных правил? Кто захочет выйти за тебя, зная о них? Быть тебе холостяком до конца дней.       — Ну и пусть, — отводя взгляд, ответил Лань Чжань.       — Неужели в Гусу Лань все такие безучастные? Если ваш отец был таким же занудой, то как ваша матушка не соскучилась с вами до этих дней?       — У меня нет матери.       — Лань Чжань, не в капусте же тебя нашли, и не аисты принесли, и... — Вэй Ин резко замолчал. До него дошёл смысл слов Лань Ван Цзи. Юноше захотелось искренне дать себе по губам. О смерти бывшего главы клана Гусу Лань он знал, а вот о его жене никто и никогда не говорил. Закусив губу, он посмотрел на Лань Чжаня. Вэй Усянь не собирался говорить "Я тебя понимаю", — хоть и правда понимал. Удивительно, как похожи они оказались, — Мои родители погибли незадолго до моего пятилетия. Хоть я и был маленьким, но подобное событие должно было наложить отпечаток на мою память. Однако сейчас я помню лишь небольшой домик на самом краю деревни, в котором мы жили, а лица отца и матушки... Но я хорошо помню одну нашу прогулку. Я не помню, куда мы шли, но это было после дождя. Матушка и отец держали меня за руки и помогали перепрыгивать лужи. Отец о чём-то шутил, а мама так искренне смеялась... От неё пахло календулой и рисовой кашей...       Вэй Ин замолчал, слёзы вновь подступали к его глазам. Он смотрел перед собой, но толком ничего не видел. Он не видел ни мимолётного взгляда Лань Чжаня, что подобно крылу бабочки мазнул по нему. Из-за рассказа Вэй Усяня или по другим причинам, но перед глазами молодого человека предстала комната его мамы. В тот день снег валил, будто обезумевший, но мама так и не вышла к нему, чтобы позвать внутрь.       — Лань Чжань, — вдруг позвал Вэй Усянь, — Давай я налью тебе? Нет, нам обоим. Мы с тобой товарищи по несчастью, поэтому надо жить, пока есть такая возможность. Давай, до дна! — он поднял бутыль с вином и в несколько глотков опустошил его.       Лань Чжань продолжал смотреть перед собой, но неожиданно картинка начала расплываться. Очертания комнаты стали стремительно меняться, одни предметы заполнялись другими, исчезали настольные лампы и ноутбуки, платяные шкафы и части декора, зеркала и сумки, а на их места приходили книги, что-то белое, растения. Лань Ван Цзи посмотрел на Вэй Ина, понимая, что он тоже изменился. Вместо джинс и футболки на нём было белое ханьфу, расшитое лотосами, а на голове больше не было небольшого хвостика и красной ленты, их место заняли длинные волосы и простая, но изящная заколка. Неизменной осталась лишь бутыль вина в руках.       "Вэй Ин..?", — промелькнуло в мыслях Лань Ван Цзи прежде, чем он начал заваливаться назад. Вэй Усянь, заметив шевеление, быстро поставил пустую бутыль на пол и поймал горе-пьяницу, чтобы тот не ударился головой об окно. Молодой человек в руках Вэй Ина моргнул и плавно закрыл глаза, погружаясь в сон. Ученик Юньмэна некоторое время всматривался в знакомые черты лица, а потом аккуратно уложил Лань Чжаня, подвинув его ближе к окну, и сам лёг на бок рядом с ним. Свечи, хотя правильнее сказать — огарки, постепенно догорали и тухли, и вскоре свет в комнате издавали два фонаря у входа. В полудрёме Вэй Ин потянулся рукой к Лань Ван Цзи, но заснул быстрее, чем коснулся его, и рука упала на подушку. Причудилось ему во сне или нет, но поверх его руки легла чужая и переплела их пальцы, на что Вэй Усянь крепче их сжал. Ему снова снился тот сон про горы и ослика. Только теперь юноша знал, что человек, ведущий ослика за поводья — Лань Чжань. Оторвавшись от флейты, Вэй Ин позвал его: "Лань Чжань", — человек остановился и повернулся к нему с лёгкой улыбкой, отвечая: "Вэй Ин".       Тихие "Лань Чжань" и "Вэй Ин" потонули во мраке комнаты...       Новый день начался резко и неожиданно. Оглушительный стук ворвался в сознание Вэй Усяня, и тот подскочил на кровати, пытаясь сфокусировать взгляд. Солнечный свет вовсю лил в комнату через окна. Услышав очередное "Бахщ! Бахщ!", — Вэй Ин встал с кровати и понял, что стучали в их комнату, время уже половина десятого утра, а на его кровати спит второй молодой господин Лань. Юноша прикрыл рот рукой: гениальнее ситуации быть просто не могло! Ему хотелось и смеяться, и плакать. В комнату явно не Цзян Чэн ломился и, скорее всего, старпёр, глава Лань и учитель Лань И уже обо всём знали.       Учителя и Цзэу-цзюнь, действительно, уже знали о случившемся. Воскресное утро выдалось солнечным и располагающим к действиям, поэтому они собирались обсудить некоторые дела, касающиеся обучения, но незаметно разговор перетёк в другое русло.       — Этот мальчишка, Вэй Усянь! — шикнул Лань Цижэнь, поглаживая свою бородку.       — Он очень похож на свою мать в его возрасте. И не только внешностью, но и характером, — Лань И отпила немного чая, пряча за ним свою улыбку.       — Вот же вечный источник проблем..!       — Дядя, но ведь у господина Вэя и Ван Цзи не было ничего плохого на уме. Думаю, случившееся это просто стечение обстоятельств.       "Дух-дух!", — в двери комнаты постучали, Лань Сичэнь дал разрешение войти, и в комнату с поклоном зашли трое юношей в белых рубашках и чёрных брюках. Это были выпускники, которым в это утро выпало совершить обход. Один из юношей чуть вышел вперёд и начал докладывать о результатах.       — Цзэу-цзюнь, учителя, мы закончили обход. Ученики Юньмэн Цзяна: Цзян Чэн и Вэй Усянь, а также ученик Цинхэ Не, Не Хуай Сан, были пойманы за распитием спиртных напитков.       Лань Хуань вздохнул, пытаясь спрятать улыбку, этому примеру последовала и его тётя, а вот Лань Цижэнь сжал кулаки.       — Но-о-о... — молодые люди переглянулись и замялись, а потом под пытливыми взглядами сдались, — Второй молодой господин Лань был с ними!       Вот это была новость. Всем новостям новость! Лань И, застыв, покосилась на старшего брата. Она чувствовала, как из того начинала выплёскиваться ярость.       —Что? Ван Цзи был там? — не веря ушам и в панике переспросил Лань Хуань.       — Произвол! — Лань Цижэнь стукнул по столу так, что всё его содержимое подпрыгнуло и опустилось обратно. Племянник и сестра уставились на него с раскрытыми ртами, тихо паникуя. Лань Цижэнь вскочил из-за стола, чудом не опрокинув его на свою семью, и тяжёлыми шагами направился ко внутренней Стене Послушания, Лань Сичэнь и Лань И направились следом.       Первым у внутренней стены послушания появился Лань Ван Цзи, он стремительно приближался к уже ожидающим его людям, оказавшись перед которыми, упал на колени. Вэй Усянь, игнорируя своих надсмотрщиков, прибежал следом, а за ним его брат и друг.       — Лань Ван Цзи провинился и готов принять наказание! — Лань Чжань сложил руки перед лицом.       — Цзэу-цзюнь! Учителя! Мы втайне пили вино и нарушили правила! Но Лань Чжань, он... — Вэй Усянь поспешил начать объяснения, потому что не желал, чтобы невиновный понёс наказание. Фактически-то Лань Чжань не пил с ними и не был виновен! Но его прервал властный крик старого перечника.       — Позор! Вэй Усянь, твоё наказание только недавно закончилось, а ты снова создаёшь неприятности! Вам, кажется, мало того, что вы учудили вчера?! Во что ты собираешься превратить Облачные Глубины прежде, чем успокоиться: в цирк или развалины?! — Лань Цижэнь поднял руку и потряс ею, — Не думай, что если ты сын Цансэ... — мужчина глубоко вдохнул и замолчал. Воспоминания о матери Вэй Ина всё ещё были свежи в его памяти, пусть и творила она много, но он всё равно уважал её.       — Учитель Лань! — услышав имя матери, Вэй Усянь поднял голову, он и помыслить не мог, что Лань Цижэнь был знаком с ней, — Вы знали мою маму? А отца? — он с надеждой смотрел на мужчину, но тот отвёл глаза. Лань И с грустью посмотрела на брата. Конечно, они были знакомы и с матерью, и с отцом Вэй Ина. Особенно она, ведь они являлись близкими подругами, — Учитель?       — Молчать! — гаркнул Лань Цижэнь, прерывая дальнейшие попытки к расспросу.       — Ван Цзи, — позвал Сичэнь, — Господин Вэй не из нашей школы, но ты-то знаешь, что это нарушение правил...       — Я признаю вину.       — Цзэу-цзюнь! Цзэу-цзюнь! — снова вклинился Вэй Усянь, — Это я! Я заставил его выпить с нами! Лань Чжань не хотел, честное слово!       — Признаю вину и жду сурового наказания, — гнул свою линию Лань Чжань.       — Да что ж ты лезешь на рожон?! — взвился Вэй Ин, поворачиваясь к молодому человеку, — Сам же на наказание напрашиваешься!       — Успокоились оба! — прикрикнула Лань И.       — Зачинщику Вэй Усяню сто ударов линейкой. Лань Чжань получает такое же наказание. Остальным по двадцать ударов.       — С-сто р-раз..? — Вэй Усянь вылупил глаза от шока, — Она же гигантская! Я домой вообще вернусь?       — Исполнять! — приказал Лань Цижэнь, и ученики принялись наносить удары.       Первый же удар немного выбил воздух из лёгких, и Вэй Ин начал корчить рожи и прогибаться, пытаясь незаметно уйти от ударов или снизить их силу. Сзади слышались жалобные крики Не Хуай Сана и хрипы Цзян Чэна. Единственным, кто молча и стойко сносил наказание, был Лань Чжань. Его спина оставалась ровной, на лице не дрогнул и мускул. Только стекающие капельки пота и сжатые в кулаки ладони говорили о его настоящем состоянии. Увидев это, Вэй Усянь понял, насколько глупо выглядят его кривляния. Невиновный получал наказание и не шевелился, а он корчился так, будто его пытают. Вэй Ин сжал кулаки, стиснул зубы и выпрямил спину, принимая на неё град ударов. Когда количество ударов перевалило за восемьдесят пять, Лань И незаметно для брата и племянника подала ученикам, приводившим в исполнение наказание, знак рукой, чуть сбавить силу. Юноши заметили жест учителя и повиновались ему. Они по-прежнему делали тяжёлые замахи, но линейки опускали на спину слабее, хотя для наказываемых удары уже не отличались друг от друга. Когда экзекуция закончилась, первым ушёл Лань Ван Цзи. Он поднялся на ноги и пошёл так, будто не его только что линейкой били. Лань Сичэнь кивнул дяде с тётей и пошёл за братом, но другой дорогой. Учителя ушли следом вместе со своими адептами, а трое оставшихся горемык пошли к себе, придерживая друг друга. У входа их уже ждали Яньли и старший ученик из Цинхэ.       — А-Чэн, ты всегда следишь за А-Сянем. Как же получилось, что вы вчера так лихо погуляли?       — Шицзе, не будем об этом, — вздохнул Вэй Ин. Девушка придерживала его за руку, всё же путь к их домику теперь предстоял немалый.       — Сестра, родителям только ни слова об этом, особенно про то, что мне всыпали двадцать ударов.       — Тогда и про мои сто упоминать не стоит!       — Это вообще всё из-за тебя! — цыкнул Цзян Ваньинь.       — Тебя между прочим пить никто не заставлял! — съязвил Вэй Ин в ответ.       — Хватит вам, — прервала начавшийся спор девушка, — Ещё поссориться не хватало.       — Шицзе… — простонал юноша, — У меня всё тело боли-и-ит…       — Будет тебе уроком на будущее, — чётко произнесла Яньли, а потом погладила брата по руке, — Потерпи немного, как придём, я намажу тебя мазью и приготовлю суп.       Они вышли из открытого коридора и начали спускаться по небольшим каменным ступеням, когда заметили главу школы и клана Лань, идущего к ним. Вэй Усянь, забывая про боль, развернулся в противоположную сторону, чтобы уйти, но Цзян Яньли повернула его обратно, и они всё же столкнулись со старшим братом Лань Чжаня, поприветствовав его как полагается.       — Глава Лань, простите, я опять нарушил правила… — Вэй Усянь виновато опустил взгляд. В этот раз он действительно чувствовал вину.       — Вы, и правда, переборщили, — кивнул Лань Хуань, — А из-за вчерашнего случая ещё и под горячую руку дяде попались. Линейки в Гусу Лань тяжёлые, поэтому вашим ранам понадобится какое-то время, чтобы полностью зажить, но я могу кое-что посоветовать.       — Благодарим за вашу заботу, — поклонилась Яньли.       — Глава Лань, — робко начал Вэй Усянь, — Мои родители…       — Вы об этом… — Лань Сичэнь чуть нахмурился, вспоминая подробности того, что слышал ранее, — Господин Вэй, ваша мама училась вместе с нашими отцом, дядей и тётей в Гусу. Хоть она и не была частью клана Лань, её отец был старым другом нашей бабушки, поэтому она и дедушка приняли вашу мать в школу Гусу. В то время у них были немного сложные отношения, потому что госпожа Цансэ любила нарушать правила, как и вы, господин Вэй. Поэтому вы сильно не обижайтесь на дядю из-за того, что он так строг с вами. Что же касается вашего отца, то он, как и вы, прибыл сюда для временного обучения со школой Юньмэн Цзян. Я не знаю подробностей, но слышал, что ваши родители не особо ладили между собой первое время, — губ Лань Хуаня тронула улыбка, — Думаю, вы лучше поймёте, если вспомните свою первую и вторую встречу с Ван Цзи. События и обстоятельства, разумеется, были другими, но общий дух происходящего тот же. Однако противоположности притягиваются, господин Вэй. К сожалению, это всё, что я знаю.       — А-а… Большое спасибо, Цзэу-цзюнь… — Вэй Ин был слегка ошарашен, особенно сравнением родителей и его первой встречи с Лань Чжанем, но он был очень рад услышать о них хоть что-то. Даже самая малость радовала его. То, что отец был хорошим другом дяди Цзяна, он знал, но вот то, что его матушка училась в Гусу, было настоящим открытием.       Как и обещал, глава Лань поделился небольшим секретом более быстрого заживления ран. Он зашёл к ним почти сразу же после того, как шицзе перестала обрабатывать раны Вэй Ина мазью, и рассказал о холодном источнике, что располагался около леса и был отделён от обычных горячих. Лань Сичэнь поведал о том, что в Гусу пользуется этим источником с незапамятных времён, потому что его вода обладает целебными свойствами. Он даже рассказал о том, что сам пользовался им раньше и ощутил на себе его чудодейственный эффект. Чем это было обусловлено, никто не знал, но результат всегда был на лицо. Объяснив, как пройти к источнику, старший брат Лань Чжаня протянул Вэй Усяню белые одежды с вышитыми на них нежно-сиреневыми: «Вы можете мне не поверить, но у нас считают, что эти одежды были омыты в том источнике, из-за чего они обладают таким же действием. Поэтому наденьте их после омовения и… Не стоит их потом возвращать, пусть они будут небольшим даром в память о вашей маме». Вэй Ин поблагодарил Цзэу-цзюна и, захватив одежду, направился к холодному источнику.       Источник находился довольно далеко от общих строений, хоть к нему и примыкала одна из стен. Дорога к нему пролегала через небольшую персиковую рощу и бамбуковые заросли, которые окружали источник со всех сторон. На подходе к нему Вэй Ин остановился и рассмотрел подаренные одежды, которые оказались ханьфу. Но самое интересное заключалось в том, что на них были вышиты не просто лотосы, а девятилепестковые лотосы — герб Юньмэн Цзян. Вэй Усянь не знал, было об этом известно главе Гусу Лань или нет. Возможно, что умельцы Гусу просто когда-то вдохновились клановым узором Юньмэна. Проведя пальцами по вышитым цветам, юноша решил переодеться. Сразу надевать чистую одежду он не собирался, но и купаться нагишом как-то не входило в его правила, а возвращаться специально за ещё одной одеждой было далековато. Что поделать? Его косяк, что сразу всё необходимое не взял.       Спрятавшись за небольшим кустиком, Вэй Ин стащил с себя грязную одежду и надел нижние брюки ханьфу, после чего, прихватив всё своё добро, двинулся дальше. Лань Ван Цзи он заметил ещё у мостика, что находился в паре десятке шагов от самого источника. Лань Чжань сидел в воде по плечи. Его волосы были распущены и почти доставали до лопаток, влажная чёлка прилипла ко лбу и вискам. Рядом на небольшом плоском камне лежала его одежда и лобная лента. Вэй Ин попытался двигаться как можно тише, но его всё равно заметили. Увидев пришедшего, Лань Ван Цзи рысью метнулся к камню, в мгновенье ока облачаясь в изящное белое ханьфу с серебряными узорами. Вэй Усянь швырнул грязную одежду на один из камней и побежал в воду. По неведомым причинам, отправить на камни и чистую одежду, ему в голову не пришло. Лань Чжань, завязывающий пояс и ленту, посторонился вошедшего в воду, что поднял собой мини-фонтан.       — Холодно-о-о..! — прошипел Вэй Ин, направляясь к молодому человеку. Совет переодеться после купания моментально переквалифицировался в дурной, и юноша поспешил закутаться в белые одеяния. Лучше уж он их потом постирает, чем сейчас себе всё отморозит. Нет, с Гусу Лань точно что-то было не так! Как же Вэй Усянь сейчас мечтал оказаться дома в Юньмэне, заскочить под горячий душ, а после него понежиться в тёплой ванне, — Лань Чжань, как ты это терпишь?       — Не разбрызгивай воду и не дрыгайся.       — Да как?! Она ледяная! Когда твой брат сказал, что это холодный источник, я не думал, что он делался в морях Антарктиды!       Лань Ван Цзи не стал отвечать и направился к выходу, но Вэй Усянь побежал следом, разбрызгивая воду во все стороны.       — Нет, Лань Чжань, не оставляй меня одного в этом морозильнике! Пожалуйста..! Рядом с тобой тепло, — Вэй Ин продолжал хвостиком идти за вторым молодым господином Ланем и в итоге запнулся о собственную же ногу, стремительно полетев вперёд, — Бл..! — юноша успел вцепиться в руку Лань Чжаня, что и не дало ему уйти под воду. Однако Небеса хранят его! Только что он мог нарушить ещё одно правило и тут же получить от Лань Чжаня по зубам, губам и языку в наказание. Всё же порой без сквернословия жилось трудно. Сам по себе Вэй Усянь редко употреблял поганые словечки, но иногда те вылетали сами, — Прости-прости…       Вэй Ин отпустил Лань Ван Цзи вместе со спасительным теплом и тоже подумал вылезти, но не стал. Внутри поселилось какое-то непонятное предчувствие, а вода будто начала жить своей жизнью. Он повернулся назад одновременно с Лань Чжанем, что свёл брови, внимательно наблюдая за потоками воды. Ци внутри них была спокойна, но при этом подавала какие-то сигналы. Юноши переглянулись и перевели взгляд на воду. В тот же момент что-то схватило их за ноги и резко потащило вниз. Всё, что они успели сделать, задержать дыхание. Неведомая сила ощущалась как чьи-то холодные пальцы. Перед глазами всё закружилось и завертелось, а вода была повсюду ровно до того мига, пока они не съехали в какой-то грот. Поднявшись и откашлявшись, Вэй Ин и Лань Чжань оглядели место, в котором оказались. Кроме как ледяной пещерой назвать это по-другому было невозможно! Со всех сторон был лёд, но они на удивление не чувствовали холода. Над головами был проход, ширины которого как раз хватало для двух человек, но он был высоко, а ещё… Защищался барьером. Лань Ван Цзи резко повернулся и подошёл к одной из стен, всматриваясь в неё.       — Где бы мы сейчас не были, Лань Чжань, а выйти так, как вошли, увы, не сможем, — Вэй Усянь размял шею и оторвался от созерцания прохода, — Давай, пойдём вперёд. Здесь наверняка должен быть ещё один выход.       Оторвав взгляд от ледяной стены, Лань Ван Цзи пошёл вперёд вместе с Вэй Усянем. Постепенно грот становился шире, его ледяные стены расходились в стороны, а потолок поднимался. Особенность этого места заключалась в том, что хоть оно и было покрыто льдом, холода как такового здесь не ощущалось.       Пройдя ещё немного, они покинули коридор и оказались в ледяной зале, в конце у которой, у дальней стены, стоял длинный ледяной пьедестал. Как только они начали к нему приближаться, со всех сторон неожиданно послышались голоса. Кто-то кричал, кто-то проклинал, кто-то плакал, кто-то спрашивал и надеялся. «Убьём Старейшину Илина!», «Хангуан-цзюнь, вы были столь праведным человеком, а теперь защищаете его?!», «Это А-Юань?», «А-Ся-я-янь!», «Молодой господин Вэй», «Это кусок Тёмного Железа», «Нельзя собрать разбитую душу», «Брат, я хочу забрать кое-кого в Гусу», «Кто я для тебя?!», «Раньше я считал тебя близким мне по духу человеком…», «Хангуан-цзюнь». Голосов было невообразимо много, но они не сливались в какофонию. Каждое слово было слышно предельно ясно. Но так же как началось, всё и закончилось. Голоса больше не раздавались, но тишина не наступила. Воздух будто зазвенел, а потом непонятная сине-голубая волна полетела от пьедестала прямо на них. Увернуться или пригнуться они уже не успевали, поэтому приняли атаку, которая повела себя довольно странно: она насквозь прошла Лань Чжаня, но ударила по Вэй Усяню, и тот упал в воду. За первой последовала вторая, в этот раз Вэй Ин успел пригнуться, а вот Лань Ван Цзи продолжал спокойно стоять.       — Это ещё что за шуточки? — возмутился Вэй Ин, опять уходя вниз. Когда на них полетел очередной поток энергии, Лань Чжань заслонил собой юношу, и поток остановился, а потом и вовсе исчез. «У входа в грот стоит барьер, а на стенах печати с эмблемой клана. Выходит, это место не подпустит того, кто не принадлежит Гусу Лань», — Лань Ван Цзи поспешил развязать лобную ленту. Он помнил, что лента была особенной, но сейчас ситуация не контролировалась ими. Чтобы во всём разобраться, им нужно действовать вместе, поэтому, недолго думая, Лань Чжань обмотал ленту вокруг их с Вэй Ином запястий.       — Значит, это место всё же заколдовано кем-то из Гусу Лань, поэтому и не подпускало меня к себе, — пришёл к выводу Вэй Усянь, — Спасибо, Лань Чжань.       Связанные лентой, они пошли дальше. Первые шаги были робкими и аккуратными, но никто атаковать их больше не собирался. Хотя вопрос — кто это был — оставался открытым. Не могла же сама пещера это устроить? Или могла? Молодые люди взобрались на ледяной помост и подошли к пьедесталу. Он был пуст, но излучал непонятную энергию.       — Лань Чжань, смотри, здесь герб Гусу, — Вэй Ин заметил странный мешочек, лежавший у пьедестала, и поднял его, протягивая Лань Ван Цзи. Тот его аккуратно забрал и раскрыл. Стоило завязкам ослабнуть, из мешочка вылетел поток света, принявший образ дорогого белого гуциня с голубыми кисточками и серебряными узорами. Столь красивый инструмент никто из них до этого ещё не видел.       — Цянькунь? — в один голос проговорили Вэй Ин и Лань Чжань и посмотрели друг на друга.       — Я же говорил, что в Юньмэне есть интересные книги, особенно в тайниках, поэтому не смотри на меня так, — пустился красиво блефовать Вэй Усянь: «Но откуда об этом мешочке знает Лань Чжань? Неужели в библиотеке Гусу Лань есть какие-то записи?», — Не собираешься им воспользоваться? Я слышал, что раньше заклинатели Гусу владели языком циня. Или вы его больше не учите?       Лань Ван Цзи перевёл взгляд на говорившего, и Вэй Усянь поспешил заткнуться. В то, что в Юньмэн Цзян могли быть какие-то записи, второй молодой господин Лань верил, всё же каждый орден в прошлом вёл свою хронику. Но только ли этими записями ограничивались познания Вэй Усяня? Или было что-то ещё? Отвернувшись, Лань Чжань провёл пальцами по струнам, и те отозвались ему, передавая свою энергию. Молодой человек занёс руку, но виски прострелило тупой болью, а перед глазами замелькали непонятные картинки.       — Лань Чжань? — Вэй Ин склонился над юношей, заметив его состояние, — Лань Чжань, что случилось?       Но его голос долетал до Лань Ван Цзи, как из-под толщи воды. Картинки, мелькавшие в сознании, напоминали отдельные кадры: белые кролики с лентами на лбу, мешочек цянькунь, чьи-то женские руки и ледяной пьедестал. После пьедестала картинки прекратились, а боль ушла. Странно, но он выглядел точь-в-точь как тот, перед которым они сидели сейчас. Лань Чжань выдохнул и восстановил потоки энергии. Как только он это сделал, то почувствовал, что кроме них, здесь был ещё кто-то, но его присутствие было слабо улавливаемым и иногда пропадало, словно этот кто-то прятался.        — Лань Чжань, ты ничего не чувствуешь? Ощущение словно здесь кто-то есть… — Вэй Усянь огляделся, но никого не увидел.       Лань Ван Цзи решил больше не ждать и занёс руки над инструментом. Отдельные звуки сложились в мелодию и заполнили пространство. Молодой человек закрыл глаза и попытался увидеть пещеру внутренним зрением, но вместо этого он увидел самого себя, играющего на цине, только он… Он выглядел немного иначе: дорогие белые одежды, серебряная заколка в длинных волосах, а на поясе меч, тот самый из его снов. Постепенно его образ стал размываться, и на пару секунд появился женский силуэт, облачённый в чёрное с головы до пят. Лицо скрывала широкополая шляпа с вуалью. От силуэта шёл пронизывающий душу холод. Лань Чжань открыл глаза и убрал пальцы.       — Это был «Расспрос»? — поинтересовался Вэй Ин, наклоняясь к инструменту и встречаясь с пронзительным взглядом игравшего. Казалось, второй молодой господин Лань хотел что-то сказать, но неожиданно струны начали играть сами по себе, — Что тебе ответили? Какой вопрос ты задал?       «Это не библиотека», — тут же мелькнуло в мозгу ученика Гусу. Однако он пока не спешил узнавать истинный источник знаний Вэй Усяня.       — Здесь дух.        — Выходит, мы здесь не одни. Спроси: кто этот дух, и что он здесь делает?       И снова звуки начали складываться в мелодию, после чего наступила недолгая пауза, и струны заговорили в ответ.       — Женщина. Исполняет обещание.       —Какое обещание? Как она вообще сюда попала? Или она из Гусу Лань?       Лань Чжань ничего не говорил Вэй Ину, лишь задавал вопросы духу и озвучивал ответы. Он и сам многое не понимал, хотя кое-какая картинка в его голове начала вырисовываться.       —Она не из Гусу Лань, — молодой человек сосредоточился на ответе духа, который тот давал постепенно, — Она дала обещание главам Гусу Лань и Ланьлин Цзинь охранять здесь кое-что важное, пока за этим не придут хозяева. Она привязана к этим вещам.       — Что? — Вэй Усянь сел на ледяной пьедестал, — Ланьлин Цзинь здесь вообще причём? И что это за вещи, к которым она привязана? И, Лань Чжань, спроси её имя, а-то «она» да «она», даже духу станет неприятно.       — Нет имени, — спустя время произнёс Лань Чжань, — Господа Лань и Цзинь были важны друг для друга. Мечи.       — Лань Чжань, — голос Вэй Усяня неожиданно обрёл стальные нотки, — Это она нас сюда затащила? Я чувствую что-то похожее на энергию от того дома, что мы вчера видели. Она злой дух?       — Это была не она. Сюда привели мечи… — Лань Ван Цзи нахмурил брови, последний ответ показался ему странным, — Она дух Луань Цзан. Они посмотрели друг на друга. Кроме Юньмэн Цзян в Хубэе было ещё одно интересное место — Илин. Местечко довольно живописное, но ещё с древних времён имело дурную славу из-за горы Луань Цзан и могильников, её окружавших. Местные старожилы в один голос твердили, что нечистой силы там и по сей день пруд пруди. Поэтому и путешественники, и сами китайцы обходили ту сторону Илина десятой дорогой. Говорят, что к плохой репутации того места в своё время приложил руку Старейшина Илина, что обитал на ней. Это казалось удивительнейшим совпадением, которое всё больше и больше походило на чьи-то продуманные действия. Лань Ван Цзи взял в руки мешочек и сжал его, а потом задал духу вопрос.       — Что ты спросил?       — Кто сюда принёс цянькунь. И когда.       — Думаешь, кто-то знал, что мы попадём сюда и специально принёс цинь? — Вэй Ин закусил палец, — Но если так, то этот человек знает, что мы осведомлены о силах заклинателей. Нет, он сам должен быть заклинателем. Заклинателем из Гусу Лань, — Вэй Ин замолк, вслушиваясь в ответ духа.       — Сегодня. Третий глава Гусу Лань… — второй молодой господин Лань в замешательстве смотрел на инструмент.       — Что?! Лань Чжань, а этот дух нас не дурит? Третий глава Гусу жила столетия назад! Даже я это знаю.       Лань Чжань молчал. Сначала он подумал на тётушку, которую звали так же, но отмёл этот вариант, потому что знал её гуцинь, и это определённо был не он. Выходит в Гусу была женщина, которую дух мог принять за третью главу. Если это так, значит, именно она подкинула «Записки странствующего даоса» и ключ от потайной библиотеки. Но зачем ей всё это? Чего она старается добиться?       — Лань Чжань! Лань Чжань! — затараторил Вэй Ин, тряся молодого человека за рукав, — Она сказала, что с Луань Цзан. Спроси: знает ли она Старейшину Илина и Хангуан-цзюня? И кому принадлежат мечи, что она охраняет?       «Может ли быть, что всё это связано между собой? Этот дух с Илина, она охраняет чьи-то мечи по просьбе глав орденов Гусу Лань и Ланьлин Цзин. Не думаю, что глава Гусу стал бы просить охранять меч кого-то чужого для него, а если он попросил духа с Луань Цзан, значит, хозяева мечей были как-то связаны с этим местом. Если Ханьгуан-цзюнь был младшим братом главы ордена Гусу Лань и другом Старейшины Илина, то есть вероятность, что мечи в этой пещере принадлежат им. Но причём тогда здесь мы с Лань Чжанем? Предположим, что кто-то неизвестный специально подводит нас к этим тайнам, но какова тогда его цель? Этот человек определённо следит за нами. Ладно Лань Чжань, но он не мог наверняка знать, что и я приду сюда, если только это не… Цзэу-цзюнь? Но дух сказала, что это была третий глава, то есть женщина…. А может это мужчина, похожий на неё? Ведь портретов Лань И не сохранилось. Если дух знала Лань И, то она могла принять за неё похожего человека, а единственный, кто знал, что я и Лань Чжань будем здесь, это его старший брат…»       — Ну? Что она ответила? — Вэй Ин следил за Лань Ван Цзи, что уже какое-то время повторял один и тот же вопрос, каждый раз получая на него один и тот же ответ, при этом выражение лица Лань Ван Цзи напоминало смесь шока и непонимания.        — Знает, — ответил в итоге второй молодой господин, — Владельцы… Лань Ван Цзи и Вэй Усянь. Мечи за нашими спинами.       Вэй Усянь не верил своим ушам. Судя по Лань Чжаню, он тоже не мог поверить, но дух из раза в раз твердил один ответ. Юноши повернулись к стене за их спинами. На вид это была обычная глыба льда, но от неё исходила мощная пульсация наподобие той, что недавно атаковала их. Оставался только один способ проверить правдивость слов духа. Они решительно подошли к стене и прислонили к ним руки, направляя в лёд свою энергию. Место под их ладонями начало трескаться и вибрировать, трещины стремительно расползались, пока часть стены просто не разлетелась вдребезги. Вэй Ин и Лань Чжань еле успели пригнуться, чтобы их не задело, а цинь сам поставил барьер. Когда ледяная пыль осела, их взору предстали два меча, замурованные в стене. Не сговариваясь, они потянулись и вытащили их.       «Этот меч я видел во сне», — одновременно проскочила мысль в их головах.        — Лань Чжань, когда выберемся отсюда, я должен буду тебе кое-что рассказать, — Вэй Усянь сжал деревянные ножны.       — Мгм, — кивнул Ван Цзи. Кажется, пришло время и ему рассказать о своих снах, потому что чем дальше они продвигались в лес, тем больше дров находили.       Молодые люди повернулись к циню, тот по-прежнему стоял на месте. Но чудеса на этом не закончились. Цинь засветился и растворился прямо в воздухе под шокированными взглядами двух учеников. А Гусу Лань хранил больше секретов, чем казалось на первый взгляд.       Из состояния шока парней вывел лёгкий звон, исходивший от стен. Над водой мелькнуло что-то тёмное и неясное, а потом раздался незнакомый женский голос: «Лань Сычжуй. Цзинь Лин. Мо Сюаньюй. Одна дорога, но разные пути. Всё опять повторится», — неясная тьма растворилась, и голос тоже исчез. А вот вопросов резко прибавилось! А причём здесь главы орденов, жившие века назад?! И кто третий человек? Но самое главное — что «опять повторится»?       — Лань Чжань, думаю, нам не стоит никому говорить об этом. Пока что, — Вэй Усянь опустил взгляд на меч, после кивка Лань Чжаня.       Взяв рукоять, он потянул её на себя, обнажая клинок с выгравированной надписью «Суйбянь». Именно этот меч он видел в том странном сне. Примеру Вэй Ина последовал Лань Ван Цзи. Клинок, подобный лунному сиянию, покинул белые ножны, явив своё имя — «Бичэнь».       — Думаю, ты прав Лань Чжань. Кто-то определённо следит за нами, и мы должны найти этого человека. Но пока нам лучше особо не светиться. А ещё нам надо понять смысл слов того духа. Почему она назвала наши имена? И кто именно из глав принёс мечи в эту пещеру? Как бы нам выманить его?       — Мечи, — Лань Ван Цзи выставил вперёд «Бичэнь».       — Точно! — щёлкнул пальцами Вэй Усянь, — Если мы покажемся с ними, то наш «заклинатель» как-то, но проявит себя. Но нужно подобрать подходящий момент.       — «Ночная охота». Там будут почти все.       — Лань Чжань, — улыбнулся Вэй Ин. Странно, они сто процентов впутались во что-то опасное с кучей загадок и ложных путей, впереди неясное будущее, но Вэй Усянь чувствовал себя счастливым, — Знаешь, происходящее оно…. Кто бы не стоял за ним, какие бы причины не имел, мы обязательно всё выясним.       — Да, — кивнул Лань Ван Цзи и отправил «Бичэнь» в цянькунь, что всё это время лежал на ледяной «столе». Вэй Ин спрятал «Суйбянь» в нём же. Пока эти мечи никто не должен был видеть, и мешочек цянькунь идеальное место для их хранения.       Теперь, когда проблема хранения мечей решилась, им было необходимо подумать о другой проблеме: как отсюда выбраться? Воля Небес, очередные штучки «наблюдателя» или что-то другое, но одна из стен начала подсвечивать, а потом рассеиваться. По ту сторону показался знакомый пейзаж. Выход! Пока он не закрылся, Лань Чжань и Вэй Усянь побежали к нему, но бежать голыми ногами по льду ещё та затея. А если у вас ещё и руки наполовину связаны — настоящий квест. Немудрено, что Вэй Ин заскользил и повалился на второго молодого господина Ланя. В итоге из пещеры они не вышли, а выпали. Младший брат главы школы упал на спину, а сверху его придавила тушка одного ученика из Юньмэна, что ещё и носом умудрился о него стукнуться. Но, во всяком случае, они вышли. Только вот странные крики долетели до их ушей. Крики эти принадлежали их родным и остальным ученикам. «Ван Цзи!», «Вэй Усянь!», «А-Сянь!», «Ван Цзи!», «Второй молодой господин Лань!», «Вэй Усянь!». С каждым разом голоса приближались, и Лань Чжань, сверкнув взглядом, прошипел: «Поднимайся».       — Да-да..! — Вэй Ин поспешил встать сам и помочь подняться Лань Ван Цзи. Только они это сделали, как из-за деревьев вышли Лань Сичэнь, Цзян Чэн и девушка из Ланьлин Цзин с милым прозвищем Мянь-Мянь. Вэй Усянь и Лань Чжань не успели развязать лобную ленту, поэтому приклеились друг к другу, пряча связанные запястья за спинами.       — Вэй Усянь! — гаркнул Чзян Чэн.       — Ван Цзи…. Мы нашли вас, — выдохнул Лань Хуань.       — Вы где были два дня?! — налетел сын главы Цзян, — Мы уже собирались в Юньмэн звонить!       — Два дня..? — неверяще переспросил Вэй Ин и покосился на Лань Чжаня.       — Да! Два дня! Вы пошли в источник и не вернулись, а мы искали вас всё это время! Не хочешь объясниться?!       — Эм… Ну… — юноша пытался помочь развязать ленту, но та была мокрой и трудно поддавалась, в итоге они не могли отойти друг от друга и тёрлись плечами, что со стороны выглядело довольно странно. А когда они ещё и шагнули одновременно, брови всех присутствующих взлетели вверх. Ну да, помня их взаимоотношения, объяснить их поведение сейчас довольно трудно, — Даже если я и скажу, ты не поверишь.       — А ты попытайся, — Цзян Ваньинь сложил руки на груди.       — В общем, — начал Вэй Усянь, придумывая на ходу, — Мы с Лань Чжанем были в источнике, а потом пошли обратно. Но там в общем есть один склон неприятный. Я засмотрелся на облака и съехал по нему случайно и Лань Чжаня ухватил, поэтому он отправился за мной. У меня застряла нога в корнях. В итоге, пока мы освободили мою ногу и дошли до сюда в обход, прошло столько времени.       — У-у-у… А обувь вы свою у дерева оставили? — скептически заметил Цзян Чэн.       — Да, — без зазрения совести соврал Вэй Ин, попутно вспоминая про грязную одежду, — А одежду у источника забыл. Говорил же, не поверишь!       — Ван Цзи, — Лань Сичэнь всё это время смотрел за странно дрыгающимися юношами, — Вы, действительно, упали?       — Да, — кивнул Лань Чжань, наконец, высвобождая запястья из пут лобной ленты. Вэй Ин аж чуть отлетел.       Лань Сичэнь был склонен верить брату, потому что тот никогда никому не врал. И если уж он подтверждал чьи-то слова, значит, те были чистейшей правдой.        — Да неужели! — страдальчески закатил глаза Цзян Чэн, — Ты наконец-таки отлип от второго молодого господина Ланя! А-то я уж начинал думать, что вас каким-то образом ещё и склеило при падении.       — Господин Цзян, я понимаю ваше волнение, но теперь мы их нашли, — улыбнулся Лань Хуань, пытаясь успокоить разбушевавшегося, как Везувий в последний день Помпеи, Цзян Чэна, — Давайте, вернёмся. Госпожа, вы могли бы предупредить остальных?       — А? Д-да, — отмерла Мянь-Мянь, что вышла из-за деревьев первой и успела застать валяющихся юношей. Теперь же она думала, что у неё просто зрительные галлюцинации из-за волнения.       Лань Ван Цзи и Вэй Усянь пошли за своими братьями. Им предстояло о многом поговорить, и продумать план дальнейших действий, потому что было ясно, как божий день, им предстояло ещё много тайн узнать и распутать. А ещё им предстояло окунуться в далёкое прошлое и всё же понять, как Хангуан-цзюнь и Старейшина Илина связаны с тем, что происходит сейчас. А в том, что всё взаимосвязано, они не сомневались.