С легким сердцем мы пройдем сквозь волны и ветра.

      Вэй Усянь всю ночь не смыкал глаз, и под теми залегли небольшие, но заметные мешки. Цзян Ваньинь переглянулся с сестрой, пришедшей к выводу, что её А-Сяню всё же не стоило идти на ужин. Цзян Чэн же имел на этот счёт другое мнение: Вэй Усянь что-то знал и молчал. Юноша нервно барабанил по губам. Когда брат соизволил оторваться от своих губ и взглянуть на него, временный глава Юньмэн Цзяна сложил руки на груди и приподнял бровь. Жест сей был красноречивее любых слов. Цзян Чэн желал немедленно знать, что от него пытаются скрыть. Вэй Ин не мог ничего сказать при сестре, поэтому одними губами произнёс: «Цзинь Гуань Яо». Этого оказалось вполне достаточно, чтобы лицо Цзян Ваньиня, садившегося в автомобиль, изломалось в ужасной гримасе. Кому, как ни ему знать все прелести человека, носившего это имя, сыгравшего одну из ключевых ролей в Аннигиляции Солнца, а потом устроившего им всем Ад на земле? И именно этот человек по какой-то неведомой причине до сих пор не появился на сцене, хотя уже пора бы. У наследника Юньмэна появился призрачный огонёк надежды, что этот вечно улыбающийся лис не станет устраивать им подлянок в этой жизни, но он задушил этот огонёк ещё в зародыше. Он из прошлого предупреждал себя из настоящего по поводу Мэн Яо, значит, бронежилет одеть лучше сразу.       Машина школы Юньмэн Цзян припарковалась у Шанхайского выставочного центра. В этом месте проходили всекитайские и международные конференции, а иногда и заседания местного законодательного органа. Они стояли у входа рядом с фонтанами, ожидая остальных участников, когда братьям Юньмэна стало резко не по себе. Юноши незаметно оглянулись, отмечая, что что-то здесь было не так. На них словно кто-то смотрел. Повернув голову, Вэй Усянь заметил среди переговаривающихся мужчин Цзинь Гуань Яо, что пока ещё был Мэн Яо. Молодой мужчина сиял лёгкой улыбочкой, от которой у знающих людей мурашки по коже бегали. Почувствовав, что на него смотрят, молодой человек тоже повернул голову и кивнул Вэй Усяню. Из приличий Вэй Ину пришлось кивнуть в ответ, но что-то в этом кивке казалось ему подозрительным…       Главы школ и представители подтягивались одни за другими, и, когда все были на месте, несколько мужчин-организаторов попросили всех следовать за ними. Вэй Ин не особо старался запоминать дорогу, следя со спины за Мэн Яо. Но тот на удивление был тих и кроток, стараясь всеми способами не попадаться на глаза Не Минцзюэ. Вэй Усянь посмотрел на главу Цинхэ Не, но… В итоге его внимание больше привлёк Не Хуай Сан. Шагая чуть позади брата, он идеально скрывался в толпе и, никем не замечаемый, наблюдал за Мэн Яо с немного грустной улыбкой. Ученик Юньмэна припомнил, что до всех тех плачевных событий Не Хуай Сан доверял Цзинь Гуань Яо, считая довольно близким человеком. Видимо, в этот раз данная участь не минула его снова.       Они зашли в огромный конференц-зал с кожаными стульями и трибуной в центре. Главы школ и их правые руки садились поближе к трибуне, остальные же занимали места выше. Ассоциация боевых искусств представляла собой весьма интересный коллектив. Формально в неё входили абсолютно все главы школ и секций боевых искусств, но на самом собрании обычно присутствовали лишь те, количество учеников которых составляло пятьсот и выше. Опять же формально все в ассоциации обладали равными правами, особенно правом голоса, но на деле последнее слово всегда оставалось за четырьмя великими школами. Пусть в ассоциации и не было главы, но… Всегда находился тот, кто начинал заседание. И последние несколько лет этим кем-то являлся Цзинь Гуань Шань. Однако появление на небосводе школы «Вэнь» сильно пошатнуло его положение, а фигура Вэнь Чжао на время сместила с пьедестала. Стоить заметить, что хоть Цзинь Гуань Шань и пытался надевать корону, делал это крайне осмотрительно, дабы не навлечь на себя гнев остальных трёх школ.       — Что ж, думаю, Весенний созыв Ассоциации боевых искусств можно считать открытым, — произнёс мужчина в свой микрофон, и несколько репортёров, специально приглашённых на этот совет, навели на него камеры и микрофоны, — Наверняка большинство из присутствующих уже знают первопричину сегодняшнего созыва: деяния гонконгской школы «Вэнь». Ещё в прошлом году школа «Вэнь» под руководством Вэнь Чжао заявила свои права на первенство в ассоциации, на что ассоциация ответила отказом, так как только при равноправии мы можем сохранить наши единство и взаимодействие. Возвышение одних неминуемо бы вело к притеснению других, — Цзинь Гуань Шань обвёл взглядом собравшихся, — Однако, получив отказ, школа «Вэнь» не только не оставила свои притязания, но и прибегла к грязным, бесчеловечным способам достижения своих, без сомнений, низменных, корыстных целей.       — Цзян Чэн, — Вэй Усянь наклонился к брату, — Только посмотри на него. Мир явно потерял великого актёра.       — Вэй Усянь, — шикнул Цзян Чэн, мысленно соглашаясь.       — На их счету десятки ужаснейших преступлений, среди которых поджог школ Гусу Лань и Юньмэн Цзян, покушение на жизни главы школы Юньмэн Цзян и его жены, а также на жизни главы Гусу Лань и второго молодого господина Ланя. Но на этом их злодеяния не заканчиваются. Школа «Вэнь» пригласила наших учеников на обучение в Гонконг, поместив их в варварские условия существования и под конец заперев в подвале, из которого дети выбрались лишь благодаря совместным усилиям и отважным действиям молодого господина Цзяна, второго молодого господина Ланя и молодого господина Вэя.       По конференц-залу стали проноситься возмущенные шепотки, а звуки затворов камер усилились. Сейчас Вэй Усянь меньше всего хотел оказаться на первой полосе новостей, но этого теперь было не избежать. А Цзинь Гуань Шань продолжал и продолжал. Он перечислял события, приукрашивая их самыми разнообразными эпитетами, приглашал свидетелей, под речи которых на экранах всплывали доказательства их слов. Преступления школы «Вэнь» открывались одно за другим, но самой гонконгской школы, разумеется, в конференц-зале не было. Вэй Ину происходящее напоминало фарс, как, собственно говоря, и Цзян Чэну с Лань Ван Цзи. Но они ничего не могли с этим поделать. Сейчас было не то время когда можно схватить меч и решить проблему другим способом.       — Как всем нам известно, — неожиданно заговорила девушка-репортёр, стоявшая к ним ближе всех, — Глава гонконгской школы «Вэнь», Вэнь Чжао, таинственным образом пропал вместе со своим личным телохранителем и девушкой. Никто из них так до сих пор не был найден. Что вы думаете по этому поводу?       — Ха! — усмехнулся глава школы Оуян, — Каждому из здесь присутствующих также любопытно узнать, куда делся Вэнь Чжао. Пропал сразу, как были рассекречены его помощники!       В конференц-зале поднялся гул. Цзян Чэн тяжело вздохнул и посмотрел на сидевшего рядом брата. Только трое знали правду, которую готовы были унести с собой в могилу. Вэй Усянь был прав, за всё содеянное Вэнь Чжао ждала смертная казнь, и Старейшина Илина лишь привёл приговор в исполнение чуть быстрее.       — Чувствовал, видимо, что паленым воняло, вот и слинял, как шавка, — выругался глава какой-то школы, сидевший позади Юньмэн Цзяна и Гусу Лань.       Вэй Ин скосил взгляд на Лань Ван Цзи, что ответил ему тем же. Заклинатели моргнули и вернули взоры к творившемуся у трибуны, но при этом незаметно продолжали высматривать невысокую фигуру с, будто приклеенной, улыбкой. Лань Чжань прикрыл глаза и тут же ощутил нечто странное: правое ухо горело. Молодой человек нахмурился, справа сидел Вэй Усянь, постукивающий пальцами по локтю и оглядывавший зал. Ханьгуан-цзюнь чуть приподнял голову и слегка её повернул. Взгляд его устремился к самым верхам зала, где стояли журналисты и репортёры. Там, среди толпы работников СМИ, чуть поодаль стояла невысокая фигура. Мэн Яо. На лице его царила безмятежность и, казалось, равнодушие. Лань Ван Цзи отвернулся от молодого мужчины, вновь нахмурившись. Вэй Ин, ощутив изменения во втором молодом господине Лане, повернулся к нему, взглядом спрашивая: «Он там?». Ответом ему был еле заметный кивок. Юноша свёл брови к переносице, странное предчувствие вновь овладело им.       Совпадение или нет, но Мэн Яо ощутил на себе пристальный холодный взгляд. Ещё мгновение назад он смотрел на главу Гусу Лань и его младшего брата, а теперь второй господин Лань сам смотрел на него. На лице проступили ямочки, улыбка вновь заняла своё место. Он видел, как повернулся к молодому человеку Вэй Усянь, видел чуть заметный кивок, из-за которого волосы Лань Ван Цзи качнулись, словно листья бамбука на ветру.       Когда совет, наконец, закончился, у Вэй Усяня в голове мамонты танцевали канкан. Цзян Чэн выглядел далеко не лучше. Ему пришлось несколько раз затыкать рты журналистам, так и желавшим влезть в дела их школы, особенно в ту часть, что касалась Ли Лу Няна. Но в итоге Ассоциация боевых искусств официально исключила школу «Вэнь» из своего состава и обязала её выплатить неустойки. Гонконгская школа боевых искусств подвергнется тщательной проверке, после чего будет закрыта без права на восстановление. Это определённо радовало, однако был один вопрос, не высказанный на собрании. Да, Вэнь Чжао исчез, но остались ещё люди, относящиеся к клану Вэнь. Что будет с ними? Пусть сегодня этот вопрос и не затронули, но все без исключений понимали, что к нему ещё вернутся.       Вэй Ин почесал кончик носа и уставился в пол, сверля в нём дыру взглядом. Семья Вэнь Цин. Школы нападут на неё, подобно коршунам. Необходимо любой ценой предотвратить это. Но как? Главы школ уже приняли решение созвать экстренный совет, который должен будет решить судьбу остатков Вэней. На каторгу их не отправят, конечно, но… Эти люди не отстанут от них так просто!       — Минцзюэ-сюн! — раздался голос Лань Сичэня, заставивший Вэй Усяня и Цзян Чэна обернуться.       Кто-то из журналистов и репортёров, шедших за Цзинь Гуань Шанем, обернулся, но потом вернул своё внимание школе Ланьлин Цзинь, чем немало всех обрадовал, потому что конфликт у конференц-зала нарастал серьёзный. Сейчас здесь были только представители Юньмэна, Гусу и Цинхэ, а ещё… Мэн Яо. Но к ним в любой миг могли подлететь досужливые репортёры. И тогда мог разразиться грандиознейший скандал, особенно сейчас, когда Не Минцзюэ был вне себя от ярости.       — Глава клана Не, выслушайте меня, — склонившись в поклоне залепетал Мэн Яо.       — Сичэнь, не вмешивайся, — прошипел мужчина, когда Цзэу-цзюнь встал перед ним, преграждая путь к Мэн Яо. Лань Ван Цзи стоял чуть в стороне, не вмешиваясь, поэтому Цзян Ваньинь и Вэй Усянь также пришли к решению пока наблюдать, — Этот гад подставил моих людей!       — У меня не было выбора!       — Что значит — не было выбора? — усмехнулся Не Минцзюэ, — Ты сам решал, как поступать!       — Если бы я этого не сделал, Цинхэ Не мог оказаться в опасности, потому что У Дже замышлял предать вас! Глава Не, если мы поставим себя на место друг друга…       — Не поставим! — рявкнул мужчина, перебивая Мэн Яо, и двинулся на него. Мэн Яо инстинктивно вцепился в руку Лань Сичэня. От неожиданности тот чуть отошёл в сторону, но не с дороги главы Цинхэ Не.       — Минцзюэ-сюн! Умерь свой гнев!       — Сичэнь, в сторону! — старший из братьев Не отпихнул Лань Хуаня в сторону с небывалой силой. Глаза Мэн Яо округлились от этого действа, но, увидев нацеленный на себя кулак, молодой мужчина зажмурился и затаил дыхание, ожидая удара, коего не последовало. Лань Ван Цзи неожиданно заслонил собой Мэн Яо, поставив блок на удар Не Минцзюэ. Увидев младшего брата главы Гусу Лань, мужчина в последний миг сумел с собой совладать и остановить руку. Все потрясённо смотрели на второго молодого господина Ланя. Цзян Чэн сглотнул, а Вэй Ин уверенной походкой двинулся в сторону разговаривавших. Наследник Юньмэна, немного отойдя от шока, двинулся следом.       Когда Мэн Яо открыл глаза, в них отразилась настоящая палитра эмоций, сменившихся от шока до неверия за доли секунд. Он смотрел на облачённую в нежно-белый спину Второго Нефрита Гусу Лань, на его медленно опускающуюся руку. Он стоял напротив главы Цинхэ Не, закрывая собой Мэн Яо, но в глазах его не было ни капли страха. А вот Лань Сичэня пробила, дрожь, когда он увидел младшего брата, стоявшего против Не Минцзюэ. Цзэу-цзюнь выдохнул с облегчением, когда старший из братьев Не сумел остановиться, но поспешил вновь оказаться перед ним, загораживая уже своего младшего брата.       — Минцзюэ-сюн, зачем ты так с ним?       — Когда он покинул Цинхэ Не, я думал, что он одумался. Но он переметнулся к Вэням и помогал Вэнь Чжао! А теперь он заявляет, что подбросил У Дже документы на зал каратэ специально, чтобы мы узнали и выгнали его, потому что он якобы всё равно хотел выкрасть их и передать Вэнь Чжао?! Что за идиотизм?!       — Минцзюэ-сюн, я не знаю, что произошло в Цинхэ Не, но я знаю Мэн Яо. Он не поступил бы так из-за корыстных целей. Скорее всего, всё именно так, как он говорит, потому что в Гусу Лань тоже оказались предатели. Те, на кого бы мы никогда не подумали.       — Глава школы Цинхэ Не, — заговорил подошедший Вэй Усянь. Он не хотел спасать шкуру Мэн Яо от слова совсем, но Лань Чжань встал на его защиту, значит, здесь что-то всё же было. Хотя второй молодой господин Лань в любом случае не позволил бы избивать людей у себя под носом, но в тот миг… Он определённо посмотрел на него, на Вэй Усяня, — Думаю, в этом деле стоит попытаться разобраться ещё раз. Мы так же не имеем понятия о произошедшем у вас и не будем в это лезть, но в Юньмэн Цзяне тоже оказались предатели. Мы доверяли наставнику Ли Лу Няну, на руках которого росли… — Вэй Ин скосил взгляд на Мэн Яо, по-прежнему смотревшего на Лань Ван Цзи.       — К тому же, — Цзян Чэн кивнул в сторону, — Здесь всё ещё есть эти гады, а им не составит труда облить наши школы своей грязной писаниной.       — Хорошо, — взгляд Не Минцзюэ опасливо сверкнул, — Поговорим там, где нам никто не помешает.       Вэй Усянь уже собирался выдохнуть с облегчением, но почувствовал на своей спине чей-то взор. Юноша обернулся, но никого не заметил. Ни людей, ни камер. Однако ощущение не пропало, кто-то продолжал буравить его взглядом, оставаясь при этом невидимым. Вэй Ин сосредоточился. Возможно, это была Луань Цзан, которую никто из них не видел уже какое-то время. Дух не появлялась, а сам Старейшина Илина её никогда не звал. Не то чтобы он ей не доверял, наоборот, он верил ей. Если в своё время именно А-Юань и Цзинь Лин обратились к ней, значит, этому духу взаправду можно было верить. Просто здесь было что-то иное… Но сейчас… Сейчас её здесь не было. В округе вообще не чувствовалось энергии «Инь». Значит, это был человек, но кто?       — Минцзюэ-сюн, ты много не знаешь. Мэн Яо работал в школе «Вэнь» не просто так.       — Глава Не, — Лань Ван Цзи проскользил взглядом по Вэй Усяню, вылавливая его взор, после чего вперил свой в глаза мужчины, — Флешка, которую мы вам предоставили, была передана нам господином Мэн Яо. Всё это время именно господин Мэн Яо предоставлял нам информацию.       — В сомнениях нет нужды, — продолжил Лань Сичэнь за брата, — Только благодаря ему Гусу Лань смогли избежать проблем. Он, рискуя собой, передавал нам всё, что только мог найти. Как только Мэн Яо узнал о том, что случилось в подвалах школы «Вэнь» он сразу же предложил свою помощь.       — Да что происходит?! — яростно зашипел Цзян Чэн на ухо брату, — Ладно Лань Сичэнь, но почему и Лань Ван Цзи на его стороне?       — Цзян Чэн, — зашептал Вэй Усянь в ответ, — Доверься сейчас Лань Чжаню. Он знает, что делает, — юноша перевёл взгляды на «невинно обвинённого». Тот опять смотрел на Лань Ван Цзи, и было не понятно, о чём он думает.       «В тот раз, — начал рассуждать про себя Старейшина Илина, — Этот разговор произошёл между тремя названными братьями, но сейчас в ход истории вмешался Лань Чжань, а за ним я и Цзян Чэн. Может, только на чуть-чуть, но это наверняка сдвинет ход событий в другую сторону. Только вот… В хорошую или плохую, узнаем позже»       — Минцзюэ-сюн, после случая в Цинхэ Мэн Яо не находил себе места, он чувствовал себя очень виноватым, поэтому не решался показаться тебе на глаза. Я и сам не мог часто контактировать с ним из-за навалившейся работы, однако Ван Цзи виделся с Мэн Яо и знает ничуть не меньше, чем я. Если ты не желаешь верить мне, поверь Ван Цзи, характер которого тебе прекрасно известен.       Что было правдой, то правдой и оставалось. Слухи о втором господине Лане доходили и до Цинхэ, поэтому Не Минцзюэ был наслышан о младшем брате давнего друга, а при личном знакомстве убедился в подлинности всех этих слухов. Лань Ван Цзи резко отличался от своих сверстников, поэтому, если Лань Сичэнь приводит своего брата как свидетеля, не поверить просто невозможно. Мужчина перевёл тяжёлый взгляд на молодого человека и увидел его кивок.       — Мэн Яо, всё же тебе стоило рассказать главе Цинхэ, — снисходительно улыбнулся Лань Хуань. Старший из братьев Не уже более-менее успел остыть к тому времени.       — Цзэу-цзюнь, второй молодой господин Лань, — на губах Мэн Яо дрогнула улыбка, которую он тут же убрал. Вэй Усяню и Цзян Чэну это очень не понравилось, — Вы же видите, положение дел таково, что даже если бы я и рассказал, глава школы Цинхэ Не всё равно бы мне не поверил, — Мэн Яо вышел из-за Лань Чжаня, напоследок коснувшись его рукава, будто одалживая у него силу, и упал на колени, склонившись в глубоком поклоне перед мужчиной.       Не Минцзюэ глубоко вдохнул и выдохнул. Бросив тяжёлый взгляд на Мэн Яо, он развернулся и направился к выходу. Молодой мужчина продолжал стоять на коленях, пока Цзэу-цзюнь не протянул ему руку, помогая встать. Мэн Яо с благодарностью принял помощь и, поднимаясь, бросил благодарный взгляд на второго господина Ланя.       — Да что он зыркает на него постоянно? — буркнул Цзян Ваньинь себе под нос, так чтобы его услышал только брат, и закатил глаза.       — Думаю, теперь проблема решена, — Вэй Ин наградил Мэн Яо пристальным взглядом, — Мы приносим свои глубочайшие извинения за то, что вмешались.       — Всё в порядке, молодой господин Вэй, временный глава Цзян, — улыбнулся Лань Хуань, — Боюсь, если бы вы не вмешались, это могло бы затянуться… Благодарю.       Впятером они покинули Шанхайский выставочный центр, после чего Мэн Яо сказал, что должен сделать звонок и отошёл. Наследник Юньмэн Цзяна и глава Гусу Лань пошли вперёд, а Вэй Ин и Лань Ван Цзи слегка отстали от них. У них появилось немного времени, чтобы переговорить друг с другом. Неожиданно Вэй Усянь вспомнил взгляд Мэн Яо, которым он смотрел на молодого человека, закрывшего его собой. Он точно не ожидал, что это сделает Лань Ван Цзи. Держи друзей близко, а врагов ещё ближе. Непостижимым образом очень многие в этой жизни следовали этому девизу.       — Мэн Яо не успел подставить этого У Дже. Лань Чжань, думаешь, он говорит правду? Или это снова уловки?       — Не верю.       — Согласен, с Цзинь Гуань Яо лучше ничему не верить… Только знаешь, Лань Чжань, меня не отпускает странное предчувствие. Мы вмешались в старый ход событий, но всё равно что-то упустили.       Молодые люди остановились и посмотрели друг на друга. Они оба понимали, что упускали какой-то важный кусочек мозаики. Вэй Усянь и Лань Ван Цзи сосредоточились на своих воспоминаниях, пытаясь понять, что за деталь была ими упущена, но ничего не смогли найти. Вдобавок был один, но существенный нюанс. Чем больше они пытались изменить историю, тем сильнее путались события. Привычный ход был нарушен, одно менялось местами с другим. И так происходило снова и снова, словно сами Небеса пытались им помешать.       «Бахщ!», — раздался рядом с ними звук, напоминающий выстрел, а в следующий миг площадь перед Шанхайским выставочным центром заполнилась криками и возгласами: «На крыше! Ловите!». Заклинатели перевели взгляды на крышу галереи с колоннами и увидели там человека в маске и с ружьём. Неизвестный спрыгнул на противоположную от них сторону, но скрыться не успел. Полиция, замаскированная под обычных людей и прятавшаяся в самых неожиданных местах, моментально его повязала. Всё же меры предосторожности, принятые для защиты членов Ассоциации боевых искусств, не оказались лишними.       Вэй Ин переглянулся с Лань Чжанем, и они направились к столпившимся. О стрелявшем можно не волноваться, хотя было довольно странно, что он выбрал столь открытое место. Дилетант? В толпе постоянно слышалось: «Вызовите скорую!», «Да когда же она приедет?». Прорвавшись сквозь настоящий живой заслон, молодые люди опешили: на земле лежал Мэн Яо с простреленным плечом, придерживаемый Лань Сичэнем, а рядом стоял совершенно ничего не понимавший Цзинь Гуань Шань.       — Что произошло?       — Не знаю, — выплюнул Цзян Чэн на вопрос брата, — Он оказался впереди нас каким-то образом. Потом мы увидели, что он ни с того ни с сего толкнул главу Цзиня. Раздался выстрел, и пуля попала Мэн Яо в плечо.       Мэн Яо лежал на земле, сильно истекая кровь. Она пропитала всю его рубашку. Не было исключено, что пуля попала в плечевую артерию. Если артерия действительно была прострелена, то на счету была каждая секунда. Ханьгуан-цзюнь и старейшина Илина в который за сегодня раз переглянулись. Узнать о состоянии раненого они могли только одним способом, и если подозрения подтвердятся… Перед заклинателями встал трудный выбор. Если плечевая артерия была прострелена, то у них было два выхода: спасти Мэн Яо и оставить всё как есть, дожидаясь его смерти, потому что скорая не смогла бы приехать вовремя из-за пробок. Если Цзинь Гуань Яо умрёт сейчас, они смогут избежать множества проблем, но в то же время она и сама могла стать проблемой. Не исказит ли его смерть историю до неузнаваемости? Что если его смерть принесёт только больше забот?       Оказавшись на распутье, они не знали: какую дорогу выбрать. Выбор был слишком тяжёл. Они могли изменить будущее прямо сейчас, но какую цену потом потребует с них Судьба за это? А время шло, шло неумолимо, не останавливаясь. Что выбрать? Менять уже протоптанное, или шагнуть в бездну неизвестности?       — Лань Чжань, — Вэй Усянь кивнул молодому человеку.       — Мгм, — отозвался Лань Чжань и кивнул в ответ.       Что ж, их выбор был сделан. Они не знали, какую цену за него заплатят, но были готовы к ней. Лучше они убьют Цзинь Гуань Яо сами, если тот попытается хотя бы помыслить кому-то навредить. Лань Ван Цзи присел рядом с братом и взял бледного Мэн Яо за запястье, проследив за потоками ци в его теле. Лань Хуань с надеждой посмотрел на младшего брата. Возможно, Ван Цзи знал какой-то старый способ, что мог помочь Мэн Яо? Предположения молодого человека подтвердились. Плечевая артерия. Это был последний шанс.       Сложив пальцы печатью, Ханьгуан-цзюнь положил правую руку на локтевой сгиб мужчины, а левую — на запястье и сконцентрировался. Поток энергии тут же хлынул в тело Мэн Яо, но это были лишь временные меры. Артерию всё равно придётся зашивать. Но это возымело свой эффект: лицо Мэн Яо приобрело более здоровый оттенок, а губы чуть порозовели. Тёплая энергия «Ян» струилась в его теле, поддерживая жизненные силы. Мужчина сделал судорожный вдох, приоткрывая глаза. Послышалась знакомая сирена, и Лань Ван Цзи моментально отпрянул от Мэн Яо. Они сделали выбор. Цзян Чэн сжал кулаки, тяжело дыша. Он предпочёл бы дать этому человеку умереть, но… Но он не знал, чем это в итоге может для них всех обернуться.       Мэн Яо уложили на носилки, скрывшиеся за дверьми с зелёным знаком. Присутствующие не особо обращали внимание на атакующих их репортёров. Неожиданно Цзинь Гуань Шань отмахнулся от журналистов и сел в машину, приказав водителю следовать за скорой. Никто не хотел отвечать на противные вопросы, поэтому главы и представители школ последовали примеру главы Ланьлина, скрывшись в своих автомобилях и уехав. Садясь в машину, Вэй Ин бросил взгляд на Лань Чжаня. Что ж, чем это решение им выльется они уже скоро узнают.       В отеле их ждала сестра. Цзян Яньли, следившая за происходящим в новостях, подлетела к братьям, обнимая их. Юноши чувствовали её быстрое сердцебиение. Они опять волновали её, причиняли беспокойство. Крепко обняв сестру, Цзян Чэн и Вэй Усянь переглянулись. Конец был уже близок, хотя конец то был или всё же начало?       В Пристань Лотоса они вернулись втроём, как и планировали. Мадам Цзинь не была обрадована этим решением, но воспротивиться попросту не могла. Однако идиллия их продлилась недолго, оборвавшись с бабочкой-вестницей, вернувшейся из Облачных Глубин спустя несколько дней после созыва Ассоциации. Вэй Усянь раздумывал об остатках клана Вэнь, коим тоже послал бабочку, потому что не мог дозвониться до Вэнь Цин, когда вернулся золотистый мотылёк из Гусу. Покорно сев на палец своего хозяина, бабочка заговорила голосом второго молодого господина Ланя:       «Цзинь Гуань Шань признал Цзинь Гуань Яо. Он узнал, что это Цзинь Гуань Яо раздобыл всю информацию на школу «Вэнь». Личность стрелявшего раскрыли. Бывший учитель Ланьлин Цзинь. Был выгнан Цзинь Гуань Шанем за махинации и сотрудничество с «Вэнь»       Вэй Усянь чуть не завыл в голос, давая услышать эти новости Цзян Чэну. Цзян Ваньинь сжал кулаки, и Цзыдянь тут же сверкнул в его руке. Кнут, окружённый фиолетово-сиреневыми молниями, шарахнул по небольшому столику с вазой, и те разлетелись щепками да осколками. Лампочка подозрительно брызнула искрами и потухла, погрузив комнату в сумерки. Высвободив свою ярость, Цзян Чэн немного успокоился, и Цзыдянь серебряной змеёй вернулся на место.       Бабочка, посланная Вэнь Цин, вернулась на следующее утро. Как и ожидалось, репортёры и журналисты насели на них со всей силы, каждый день атакуя их дом. Соседи тыкали в них пальцами, почтовый ящик ломился от гневных писем, а из-за расследования внутри школы Вэнь Цин и вовсе лишилась работы. Поэтому они всей семьёй на время переехали в старый дом в Илине, отключив телефоны. Конечно, рано или поздно до них всё равно доберутся, но к этому времени Вэнь Цин надеялась что-нибудь придумать. Вэй Усянь сжал кулаки и поджал губы. Это снова происходило! Невиновные страдали лишь потому, что носили эту проклятую фамилию! Почему?! Почему это происходило?! Вэй Ин подорвался ехать в Илин, но девушка предугадала это, поэтому попросила в послании не пороть горячку. Она более не собиралась терять никого!       Вэй Усяня выворачивало наизнанку от одного только вида резиденции Ланьлин Цзинь. Не горел особым желанием здесь находиться и Цзян Чэн, особенно когда до выпускных экзаменов было уже подать рукой. И не просто подать рукой! Гаокао* был уже через два дня! Все нормальные школьники вовсю готовились к государственному экзамену, но они не были обычными нормальными школьниками!       Цзян Чэн хмурым взглядом окинул пионы, усыпавшие собой Башню Кои. Вся резиденция Ланьлина тонула в их цвете и аромате, а сверкавшие на солнце таблички и крыши слепили глаза. Золото… Оно так и бросалось в глаза. Ланьлин Цзинь никогда не исправится! Поднимаясь по лестнице, братья Юньмэна являли собой весьма пугающую картину: уставшие, замученные и злые. Кроме них из молодого поколения здесь так же был и Лань Ван Цзи, но по нему ничего нельзя было сказать. Устал ли, замучен ли? Только по обеспокоенным и взволнованным взглядам, бросаемых на него Лань Сичэнем и оставалось обо всём догадываться. Услышав до боли знакомый голос, разливавший сладкие, словно мёд, речи, Вэй Усянь растерял оставшиеся крупицы своего спокойствия.       Цзинь Гуань Яо встречал прибывших у входа. Он не был облачён в золотые одежды, на лбу не красовалась киноварная точка, а на голове не было извечного атрибута, но… Его улыбка и поведение… Люди предпочитали проходить мимо него, даже не поздоровавшись в ответ, но молодой мужчина продолжал своё занятие, показывая радушие и гостеприимство Ланьлин Цзин. Улыбка его не падала ни на секунду.       Вэй Усянь вздохнул. Да, Цзинь Гуань Яо был умелым актёром. Он принёс им всем множество страданий, но, возможно, когда-то он был хорошим человеком. Но люди и жизнь заставили его измениться. В какой-то степени юноша его понимал. Он и сам сталкивался с обществом на узкой дорожке, знал, каково это, когда все против тебя. Когда в спину летят обвинения за то, над чем ты не властен. Тебя обвиняют просто потому, что ты тот, кто ты есть. В такие моменты тебе не остаётся ничего, кроме как сносить эти обиды, а дальше… Дальше ты уже выбираешь сам. Вэй Усянь не ненавидел Цзинь Гуань Яо, но если тот попытается вновь причинить вред его близким, он без зазрений совести своими руками оборвёт его жизнь.       — Цзэу-цзюнь, — мужчина поклонился главе Гусу Лань, а потом повернулся к Лань Ван Цзи, — Второй молодой господин Лань.       — Как ты? — поинтересовался Лань Хуань.       — Всё хорошо. На удивление раны затянулись необычайно быстро, — Цзинь Гуань Яо вновь обернулся к Лань Чжаню, — Гаокао уже через два дня, поэтому я искренне желаю второму молодому господину Ланю удачи.       Лань Ван Цзи коротко кивнул и вместе с братом прошёл внутрь, а Цзинь Гуань Яо, проводив их взглядом, повернулся к наследнику Юньмэна и его брату.       — Приветствую временного главу Цзяна и молодого господина Вэя, — поклонился Мэн Яо, сохраняя улыбку, — Экзамены уже через два дня, однако вы всё равно здесь, выполняете свои обязанности. Прошу, примите мои пожелания удачи.       — Благодарю, — кивнул Цзян Чэн.       — Спасибо, — улыбнулся Вэй Ин в противовес хмурому брату.       Зал для совещаний Ланьлин Цзинь был поистине огромным. Восточный стиль в нём смешивался с западным. Столы из дорогого дерева, кресла оббиты настоящей кожей, на окнах занавеси и шторы, а «Сиянье средь снегов», выбитый в стене, сиял ярче украшений. На столе стояли прозрачные таблички с позолоченными буквами, указывающие на место каждого. Вэй Усянь, увидев всё это, закатил глаза и прошёл к выделенному ему месту. Сейчас он очень не хотел видеть ни павлина, ни его отца, ни Цзинь Гуань Яо, но здесь были двое из «золотой троицы».       Заранее зная, о чём пойдёт речь, Вэй Усянь сидел, готовый подскочить в любой момент. Цзян Чэн, сложив руки на груди, нервно постукивал пальцами по локтю и ногой по полу.       — Думаю, все прекрасно понимают: зачем мы здесь собрались. Мы должны решить, что делать с остатками Вэней.       — А почему мы должны решать их судьбу? — не удержался Вэй Усянь, услышав слова Цзинь Гуань Шаня, — Что они сделали?       — Господин Вэй! — воскликнул глава Оуян, — Вам ли не знать, что они сделали!       — Это сделали Вэнь Чжао и его прихвостни, но никак не те, чью судьбу вы собрались решать, — выплюнул юноша в лицо мужчине.       — Господин Вэй, — ухмыльнулся глава Цзинь, — Не забывайте, что они тоже Вэни.       — Поэтому мы должны превратить их жизнь в Ад? Потому что они носят ту же фамилию? Или вы собрались взыскать с невиновных все долги, глава Цзинь? В таком случае нужно наносить визит вежливости бухгалтерии «Вэнь», а не девушке врачу.       — Но именно она была тогда в подвале, когда вас заперли! — не унимался глава Оуян. В зале повисла тяжёлая, гнетущая атмосфера. В воздухе почти витало электричество.       — Но, если мне не изменяет память, — Цзян Чэн поднял тяжёлый взгляд на мужчину, — Именно она вызвала спасателей, когда нас заперли.       — А что в таком случае ей мешало вообще всё это остановить? — выкрикнул кто-то, — Ничего! Точно так же, как ничто не мешает ей продолжить дела Вэнь Чжао даже после запрета. Пусть и дальняя, но она его родственница!       И снова начался балаган. Главы школ и их помощники кричали друг на друга, доказывая свою правоту. В какой-то момент, ускользнувший от всеобщего внимания, они перешли на личности и выясняли уже отношения между собой. Четыре великих школы сидели в полном молчании. По лицам мужчин и молодых людей было видно, что их чаши терпения стремительно наполняются. Балаган заходил всё дальше и дальше, никто не собирался останавливаться. Не Минцзюэ тяжко выдохнул и сжал кулаки, собираясь подняться, однако его опередили. Фигура в бело-голубых одеяниях, подобно горе над морем, возвысилась над всеми остальными, привлекая к себе внимания. Лань Ван Цзи окинул кричавших холодным взглядом, заставившим всех замолчать и воззреть на молодого человека. С невероятно высокой температура в помещении опустилась до рекордно низкой.       — Вэнь Цин всего лишь врач при школе «Вэнь», — начал Лань Чжань, и слова его кусками льда упали с губ, — Она не разбирается ни в управлении, ни в экономике. Ей приходится присматривать за младшим братом, больной бабушкой и беременной невесткой. Во время пожара в Облачных Глубинах именно она, рискуя своей жизнью, спрятала меня в своём доме и помогла оправиться.       — Многоуважаемые господа, — неожиданно поднялся Цзинь Гуань Яо, переключая внимание на себя, — Какое-то время мне пришлось работать в школе «Вэнь», поэтому я лично знаком с госпожой Вэнь Цин и её семьёй. Слова второго молодого господина Ланя — чистая правда. А недавно в их семье случилось горе: от послеродовых осложнений скончалась невестка госпожи Вэнь, поэтому на её плечи легла ещё и забота о маленьком ребёнке. Вдобавок, госпожа Вэнь Цин и её семья сами стали жертвами Вэнь Чжао. Когда-то их отец занял у Вэнь Жоханя, отца Вэнь Чжао, крупную сумму, но не смог выплатить при жизни. А после смерти уже своего отца, Вэнь Чжао потребовал с госпожи Вэнь всё до последнего юаня, — Цзинь Гуань Яо с улыбкой посмотрел на стоявшего Лань Ван Цзи и продолжил, — Ваш гнев праведен и понятен, однако давайте рассматривать сложившуюся ситуацию со всех сторон. Даже если бы и хотела, госпожа Вэнь ничего не смогла бы выплатить. Доход врача невелик, а ей надо содержать семью. Она помогала второму молодому господину Ланю, вызвала спасателей, тем самым рискуя навлечь на себя и свою семью огромные беды. Если бы она, действительно, хотела кому-то из присутствующих зла, стала бы так поступать? Стала бы всем рисковать?       Слова Цзинь Гуань Яо, сказанные после короткой, но весомой речи Лань Ван Цзи, произвели должный эффект. Главы школ и их сопровождающие зашептались меж собой, взвешивая все «за» и «против».       Вэй Усянь посмотрел на Лань Чжаня, что продолжал стоять, и поднялся сам. Сейчас они оба стояли на защите остатков клана Вэнь. Тогда, запуская фонари в небо, они поклялись защищать невиновных и отстаивать правду. Поэтому сейчас будут биться рука об руку, плечом к плечу, спина к спине. Увидев чуть скошенный взгляд молодого человека, Вэй Ин повернул голову. Цзян Чэн встал рядом с ним! Он встал! Встал на защиту Вэнь Цин и её семьи! Но не только он, но и Лань Сичэнь. Легко улыбнувшись, Цзэу-цзюнь кивнул младшему брату. Облачные Глубины, как и Пристань Лотоса, натерпелись от Вэней за обе жизни, но теперь кое-что было иначе. Вслед за Цзэу-цзюнем поднялся Не Минцзюэ. А раз уж даже глава Цинхэ Не со своим крутым нравом принял такое решение, то сомневаться в его правильности не приходилось. Переглядываясь между собой, главы школ поднимались один за другим. Последним был Цзинь Гуань Шань.       — Что ж, итоги этого совета ясны всем. Остатки клана Вэнь прощены и признаны невиновными.       Вэй Усянь чуть не крякнул от этих слов. Прощены?! Да будь проклят этот Цзинь Гуань Шань! Он даже не соизволил позвать на этот совет Вэнь Цин с её семьёй, но при этом он смеет их «прощать»! юноша чудом поборол в себе дикое желание, достать из кармана брюк талисманы и проучить Цзинь Гуань Шаня.       Вопреки всем ожидания совет длился намного дольше, чем планировалось, поэтому Юньмэн Цзян и Гусу Лань были вынуждены вежливо отказаться от ужина и предложения остаться на ночь. Провожаемые Цзинь Гуань Яо, они сели в свои автомобили. Уже почти сев, Вэй Усянь заметил, что мужчина что-то говорил Лань Чжаню, на что тот в ответ лишь привычно кивнул. Снедаемый любопытством, Вэй Усянь, не дожидаясь приезда домой, отправил второму господину Ланю бабочку-вестницу. Из-за главы Гусу Лань, что ехал с младшим братом в одной машине, Вэй Ин не переживал. За последние несколько недель они уже несколько раз провернули подобный трюк под носом Цзэу-цзюня. Лань Ван Цзи умел заметать следы.       Мотылёк вернулся обратно довольно быстро, и Старейшина Илина получил ответ на свой вопрос «Что тебе сказал Цзинь Гуань Яо?». Цзян Чэн, ехавший в наушниках, бросил на бабочку короткий взгляд и отвернулся, а Вэй Усянь услышал: «Поблагодарил за спасение. Брат ему рассказал». Вэй Ин рассеял бабочку и откинулся на сидение….       Через приоткрытые окна в палату проникал приятный летний ветерок. Он путешествовал от самых озёр, приносил в город прохладу и делился ею с людьми. Свежие зелёные листья шелестели, рассказывая другу-ветру о произошедших за последние дни событиях, отбрасывали тень на землю, кутая в ней вышедших на прогулку врачей и пациентов. В коридоре царила привычная для больниц суета, слышались разговоры медсестёр и врачей. Медсестра Мэй опять уговаривала господина Чжаня принять лекарства, а не за ней ухаживать. Всё было как и всегда…       Цзян Чэн сжал руку отца в своей и отпустил. Отец и матушка. Глава Юньмэн Цзяна и его жена. Они вместе делили одну палату по просьбе их семьи, вместе продолжали видеть сны. Цзян Ваньинь поджал губы, поборов свои слёзы. Нет, он не даст им пролиться. Не здесь. Не сейчас. Юноша поднялся и развернулся к выходу, но не сдвинулся с места — рука его отца вцепилась в его собственную. Затаив дыхание, Цзян Чэн медленно повернулся. Он больше не слышал ни шелеста листьев, ни разговоров, ни пиликанья аппаратов… Ресницы Цзян Фэнмяня дрогнули и медленно показали из-под своего покрова глаза. Мужчина моргнул раз, затем второй и сфокусировал взгляд на сыне.       — А-Чэн… — позвал Цзян Фэнмянь с нежной улыбкой.       Горячие, обжигающе горячие слёзы побежали по щекам юноши, застлав собой взор. Губы задрожали, а все силы разом ушли из его тела, и он повалился рядом с кроватью, падая на колени. Громко, надрывно… Он не плакал так с самого детства, когда пошёл за сестрой искать Вэй Усяня и провалился в яму. Цзян Фэнмянь выдохнул и положил свою руку на голову сыну, поглаживая по волосам.       — Оте-е-э-эц..! — надрывался юноша, сжимая в кулаках больничное одеяло и прижимаясь к мужчине.       — Я здесь, с тобой, — осипшим от долгого молчания голосом повторял Цзян Фэнмянь, обнимая Цзян Чэна и не переставая гладить его по голове и спине, — Теперь всё хорошо… А-Чэн. А-Чэн, посмотри на меня.       Цзян Чэн поднял заплаканное лицо. Он так давно не слышал, как отец зовёт его «А-Чэн», поэтому теперь не мог поверить своим ушам. В глазах мужчины была лишь безграничная любовь и благодарность. Да, он благодарил все силы, что есть в этом мире за то, что они позволили ему увидеть сына вновь. За то, что они позволили ему…       — А-Чэн, ты молодец… Ты справился… Я горжусь тобой, сын мой..! И гордился всегда. Возможно, я порой был с тобой резок, но ни на секунду не переставал любить тебя ни тогда, ни сейчас, — мужчина чуть приподнялся и приятянул к себе сына, целуя его в лоб.       — Отец! — Цзян Чэн не мог, да и не хотел сдерживать слёзы. Его отец жив, он очнулся, а это самое главное.       «Хера-акс», — раздалось за спиной Цзян Ваньиня. В проходе стояла Цзян Яньли. Девушка прижимала к губам руки, а из глаз её текли слёзы. У ног, разбившись на куски, лежала ваза с цветами. Девушка осела прямо на пол и заплакала, благодаря Небо за это чудо.       — Яньли… Дорогая, иди сюда…       — Отец… — девушка села рядом с братом и сразу же ощутила на щеке широкую руку отца. Цзян Фэнмянь вытер слёзы дочери, но те всё никак не останавливались.       — Ну-ну… — попытался ухмыльнуться мужчина. Он обнимал своих детей и чувствовал себя самым счастливым человеком на свете, даже не подозревая, что за ними тихо наблюдают с соседней кровати.       Юй Цзыюань пришла в себя почти одновременно с мужем и чуть не подскочила, услышав рыдания сына. Но, когда она повернула голову и увидела Цзян Чэна и мужа… Она не смогла ничего сказать. Слова Цзян Фэнмяня… Мадам Юй и не надеялась когда-либо их услышать. Поэтому, слыша их сейчас, она прикрыла глаза и отвернулась, пытаясь подавить слёзы. Пока она была в коме, смогла очень многое переосмыслить, посмотреть на людей и события с другой стороны. Теперь она прекрасно понимала и замечала то, чего не понимала и не хотела видеть ранее. Даже не пыталась понимать и видеть.       Когда к рыдающему сыну присоединилась ещё и дочь, женщина приняла твёрдое решение всё же заявить семье о своём пробуждении, но, открыв глаза, первое, что она увидела, стоявший у двери Вэй Усянь. Юноша топтался у входа, наблюдая за счастливым воссоединением семейства Цзян. По его щекам текли слёзы, но сам он не издавал ни звука. Только улыбка застыла на его лице. Смахнув слёзы, Вэй Ин пошире улыбнулся и собрался уже войти, однако наткнулся на взгляд мадам Юй и превратился в истукана. Глаза его расширились, и Вэй Усянь сглотнул. Ну, припугнуть его было время от времени полезно. Женщина чуть приподняла ладонь и подозвала его к себе, при этом её взгляд красноречиво говорил «Молчи!». Юноша покорно прошмыгнул в палату, не издав ни звука, и подошёл к кровати мадам Юй.       — Наклонись, — еле слышно прошипела женщина.       Вэй Ин покорно склонился и тут же получил по шее, но не успел он и вскрикнуть, как Юй Цзыюань притянула его к себе, утыкая лицом себе в плечо.       — Плачь, если хочется, — она легко похлопала его по спине, а потом…погладила.       Слёзы начали душить Вэй Усяня, и он робко сжал одеяло у рук мадам Юй, что всё ещё похлопывала его по спине. Его плечи подрагивали, но юноша чувствовал себя под защитой, как под любящим крылом.       — Ма…Матушка..? — Яньли, услышав тихое хныканье, оторвалась от отца и повернула голову, — А-Сянь…       Цзян Фэнмянь повернул голову и встретился взглядом с женой. Он сам не заметил, как потянулся к ней рукой, и всё равно, что не мог дотянуться. Нацепив серьёзную маску, Юй Цзыюань потянулась в ответ, не выпуская Вэй Усяня.       — Мама-а!       — Ну, и на кого ты сейчас похож? — нахмурилась женщина, но после долгой комы это получалось с трудом. Сил почти не было.       Брат с сестрой в мгновенье ока оказались у кровати матушки, а Вэй Усянь подошёл к Цзян Фэнмяню.       — Мадам Юй опять меня бьёт, дядя Цзян, — Вэй Ин надул щёки и улыбнулся сквозь слёзы.       — Вэй Ин… — мужчина потянулся к юноше и опустил руку ему на голову, — Я горжусь тобой. Вам с Цзян Чэном пришлось тяжело…       По щекам юноши вновь потекли слёзы, и он переглянулся с Цзян Ваньинем. Они живы! Они живы! Сквозь слёзы на лицах братьев Юньмэна сияли счастливые улыбки. Они живы! Они снова все вместе! Мадам Юй поцеловала дочь и сына, повторяя, что больше не оставит их. Брат с сестрой пытались вытереть слёзы, а женщина подняла взгляд на Вэй Усяня и повторила: «Не оставлю».       — А-Чэн, — улыбнулась Юй Цзыюань, — Отныне Цзыдянь принадлежит только тебе. Гаокао* — выпускные экзамены в Китае. Проходят с 7 по 9 июня.