С легким сердцем мы пройдем сквозь волны и ветра.

      — Цзинь Гуань Шань устроил «Ночную охоту» для первого года старшей школы, чтобы отметить «победу» над Вэнями? — Вэй Усянь повернул голову к сестре, ехавшей рядом с ним, — А у них денег куры не клюют.       — А-Сянь, А-Чэн, я понимаю, что вы сейчас заняты сборами, тем более отца с матушкой скоро выписывают, но мы не можем проигнорировать приглашение от школы Ланьлин Цзинь.       — О да-а..! — Цзян Чэн закатил глаза, — Теперь мы точно не можем их игнорировать, — юноша перевёл взгляд в окно. Возвышение Цзинь Гуань Яо очень некстати совпало с их поступлением в университет.       Автомобиль школы Юньмэн Цзян ехал сразу за автобусом с первогодками старшей школы. Пять дней назад в Пристань Лотоса собственной персоной приехал Цзинь Гуань Яо с приглашением принять участие в «Ночной охоте». Ланьлин Цзинь желал отпраздновать конец неприятной истории с гонконгской школой «Вэнь», поэтому устраивал соревнования. И как повелось с давних времён, четыре великих школы делили радости и невзгоды вместе, поэтому и теперь глава Цзинь очень желал видеть своих собратьев. Отказаться Юньмэн Цзян после такой формулировки, разумеется, не мог. Цзян Фэнмянь и Юй Цзыюань одобрили решение временного главы, сказав, что в сложившийся ситуации он поступил абсолютно правильно. Именно поэтому сейчас они ехали в Ланьлин. В место под названием «Байфэн».       Вэй Усяню хотелось рыдать от умиления, а Цзян Чэн, услышав название, только невероятным усилием воли не обрушил волну ударов Цзыдяня на Цзинь Гуань Яо. Ланьлин Цзинь умел выбирать места… Разумеется, Байфэн, куда они ехали, не являлось горой. Сама гора уже давным-давно перестала существовать, на её месте построили небольшой городок. Но ни заклинатели, ни обычные люди не могли просто так забыть охотничьих угодий, в которых каждый год соревновалось огромное количество заклинателей. Поэтому, тогда ещё орден, Ланьлин Цзинь перенёс Байфэн. И теперь вместо бесконечной горной цепи «Гора Байфен» являла собой весьма живописный холм, покрытый лесом. Располагалось сие место в нескольких часах от Ланьлина и находилось в ведении клана Цзинь. До начала двадцатого столетия холм был закрыт для обычного люда, но потом глава школы открыл Байфэн для посещений, найдя в этом очередную золотую жилу. Ежегодно здесь проходило около тысячи экскурсий, Байфэн верно искал себе славу популярного туристического места. Однако несколько раз в году «Гора Байфэн» вновь становилась заповедным местом, где царили стрелы и мечи.       У самого подножия холма тянулся величественный особняк, использовавшийся Ланьлин Цзинь для размещения гостей и участников соревнований. Переступая его порог, человек будто переносился в прошлое, так как школами боевых искусств превыше всего ценились история и традиции. Согласно правилам, соревнования на «Горе Байфэн» длились от двух дней до недели, представляя собой поистине впечатляющее зрелище. На протяжении всех соревнований участники и гости имели право носить только ханьфу. Все приёмы пищи проходили в специально отведённых залах за низенькими столами и напоминали пиры, коими начиналась и заканчивалась здесь любая «Ночная охота». Кроме боевых искусств ученики соревновались так же в каллиграфии, живописи и музыке. Столь великолепное зрелище не оставляло равнодушным никого, поэтому телевидение было частым гостем на соревнованиях.       Особняк плавно переходил в обширную арену с десятками самых разнообразных трибун для наблюдения за соревнованиями. Самый верхний ярус являл собой некое подобие павильона. На загнутых углах крыш сидели драконы и фениксы, спуская вниз ветряные колокольчики. Резные окна галереи укрывали занавеси из газовой ткани. Каждое место для сидения было словно маленьким мирком: столики из сандалового дерева на резных ножках ломились от закусок и прохладительных напитков, подушки для сидений и спинки своей мягкостью и воздушностью могли сравниться лишь с облаками, а у подлокотников в изящной коробочке лежали веера на тот случай, если гостям станет жарко. Нижние ярусы не были украшены и обставлены столь богато, но при этом в них всё равно чувствовалась утончённость. Традиционно ярус-павильон занимали главы школ со своими семьями, а иногда и прославленные учителя, сникавшие себе славу в мире боевых искусств. Поэтому в течение соревнований здесь царила особая атмосфера возвышенности и велись неторопливые светские разговоры. Нижние же трибуны, не обременённые статусом, авторитетом и положением, не стыдились громко разговаривать, поддерживать, а порой даже делать ставки.       Любая «Ночная охота» начиналась с выхода школ и построения. Вести свою школу было огромной честью, выпадавшей далеко немногим. Обычно её удостаивались только самые выдающиеся ученики. Вэй Усянь не считал себя выдающимся учеником, но именно ему выпала удача вести на построение Юньмэн Цзян. Юноша почесал кончик носа, вспоминая слова Цзян Чэна: «Отколешь какой-то номер, и я тебе устрою, Старейшина Илина». Всё же умением запугивать людей Цзян Ваньинь точно пошёл в свою мать. Вэй Ин усмехнулся и постучал Суйбянем по подбородку, взглядом выискивая учеников в «траурных» одеждах. Адепты Гусу Лань нашлись без проблем, но вот их ведущего нигде видно не было. Вэй Усянь не сомневался, что это будет Лань Ван Цзи. Кто ещё в Гусу Лань мог сравниться со Вторым Нефритом? Разве что его старший брат, но Цзэу-цзюнь был главой школы, поэтому уже давно сидел на трибунах. Повернув голову в поисках Лань Чжаня, Вэй Ин чуть не вскрикнул. Не Хуай Сан вылез как чёртик из табакерки, напугав его.       — Привет, Вэй-сюн! Поздравляю с поступлением, — улыбнулся второй из братьев Не, обмахиваясь веером. Отправив его выводить школу, Не Минцщюэ явно пошутил.       — О, Не-сюн. Как твои дела? Слышал, у тебя выдались тяжёлые деньки.       — Ну-у-у… — протянул Хуай Сан, закрываясь веером, — Можно и так сказать. Брат был…э-э-э… В паршивом настроении… Однако, кто же мог подумать, что это Мэн Яо снабжал нас информацией? Ци… Школа «Вэнь» явно не ожидала такой подлянки, — юноша скосил взгляд, и за веером совершенно не было видно его выражения лица, — Вэй-сюн, ты уже видел Цзинь Цзысюаня? Он будет вести Ланьлин Цзинь. Эх, аж глаза слепит всё это великолепие…       — Кстати об этом. Не-сюн, ты не видел Лань Чжаня? — Вэй Усянь чуть наклонился вбок, чтобы рассмотреть учеников Гусу Лань, и волосы, обнявшиеся с красной лентой, упали ему на плечи.       — Я видел, как второй молодой господин Лань вместе с Цзэу-цзюнем разговаривал с Мэн… Цзинь Гуань Яо, но это было давно.       Вэй Усянь вздохнул и перекинул меч в другую руку. С арены прилетел звон гонга, оповестив участников о начале официальной части. Не Хуай Сан помахал Вэй Усяню и, запинаясь, поспешил к своей школе. Ученики Юньмэн Цзяна собрались за своим ведущим, почёсывающим голову и строившим моськи. Девушки первогодки хохотнули, а парни попытались скрыть свои улыбки. «Ланьлин Цзинь», — послышался тяжёлый утробный голос, и строй учеников в золотых одеяниях с вышитыми на груди пионами и киноварными точками во лбах под предводительствам Цзинь Цзысюаня двинулся к арене. С двух сторон от сына Цзинь Гуань Шаня шли девушка и парень, нёсшие знамя школы Ланьлин Цзинь. «Сиянье средь снегов» гордо развивался на ветру. Золотой строй чинно взошёл на арену и прошёл до самого её начала.       «Юньмэн Цзян», — произнёс тот же голос, и Вэй Усянь вышел из их «укрытия». Девушка и юноша со знаменем школы моментально появились по обе его руки. В отличии от «золотых» адептов во главе с павлином, что выглядели как на приёме у президента, ученики Юньмэн Цзяна не скрывали своих эмоций. Они пылали счастьем и предвкушением. Серебряные колокольчики на поясах издавали мелодичное побрякивание, возвращая Вэй Ина на столетия назад. Идя по арене, юноша повернулся к трибунам, сразу найдя на них Цзян Чэна и сестру. Цзян Ваньинь сидел прямо с расправленными плечами, но на его суровом лице можно было заметить лёгкую улыбку. Что касалось Цзян Яньли, то девушка лучилась счастьем и жизнерадостностью. Поймав взгляд Вэй Усяня, она помахала ему рукой, а потом достала из сумочки телефон и сделала несколько фотографий.       Следующими шли ученики Цинхэ Не. Во главе с Не Хуай Саном они выглядели довольно мило. Вэй Усянь не смог удержаться и бросил взгляд на Не Минцзюэ, сидевшего рядом с Лань Сичэнем. Мужчина напоминал непоколебимую скалу, но на лице так и читалось: «Опозоришь — ноги переломаю». Юноша сдавленно хрюкнул и перевёл взгляд на Лань Цижэня, в своей излюбленной манере поглаживающего козлиную бородку, и Лань И. Почувствовав на себе взгляд, заклинательница обратила взор к Вэй Ину и с улыбкой кивнула ему. Всё же им следовало поблагодарить её. Если бы не третья глава , они так и ходили бы вокруг да около.       Неожиданно арена и трибуны, на которых царил гул, на миг погрузились в, наверное, волшебную тишину. Вэй Усянь затаил дыхание вместе со всеми, крепко сжав ножку цветка пиона, спрятанного в складках одежды. Красного пиона. «Гусу Лань», — произнёс глашатай, и трибуны вскочили на ноги. Снег и лёд — только так можно было описать появившихся на арене учеников, чьи красота, умения и знания затмевали многих. Белые одежды развевались на ветру, оставляя за собой снежный шлейф, а налобные ленты своим колыханием напоминали руки Небесной девы в танце. В руках — деревянные мечи, а за спинами — лук и стрелы. Словно божества, спустившиеся с Небес. С трибун в мгновенье ока сорвался дождь из лепестков и цветов, заставив учеников Ланьлин Цзинь скрипеть зубами, а адептов Цинхэ Не и Юньмэн Цзян разинуть рты. Под цветочным дождём юноши и девушки из Гусу Лань были невообразимо прекрасны, но стоило признать, что был человек, который мог поспорить даже с четырьмя великими красавицами древнего Китая.       Словно высеченный из дорогого белого нефрита, осыпанный жемчугом и первым снегом, Лань Ван Цзи шествовал вперёд. Белоснежные широкие рукава, разлетающейся подол, налобная лента, словно плывущая в обсидиановом море волос… Второй молодой господин Лань был тем самым глотком живительной влаги в бесконечной знойной пустыне, её оазисом. По арене и трибунам прокатились томные вздохи и волны восхищения. Девушки окрасились в маков цвет, а юноши и даже мужчины сцеживали покашливания в кулак. Вэй Усянь вдохнул принесённый ветром аромат сандала и, чуть развернувшись, бросил в плечо Лань Чжаня красный пион. Молодой человек ещё не занял своего места, поэтому поймал цветок налету. Длинные тонкие пальцы чуть сжали ножку пиона. Заняв отведённое ведшему школу Гусу Лань место, Лань Ван Цзи обернулся к стоявшему совсем рядом с ним Вэй Усяню. Вэй Ин глядел в сторону, словно ничего не замечая.       — Вэй Ин, — позвал Лань Чжань, пытаясь за волосами скрыть алеющие уши. Его сердце ломилось в грудную клетку подобно штурмующим крепость воинам.       — О, Лань Чжань! — улыбнулся Вэй Усянь, поворачиваясь, — Ты меня звал? Я тебя искал до начала «Ночной охоты».       — Это был ты, — молодой человек показал красный пион в своих руках. Несколько девушек за их спинами ахнули и прикрыли свои ротики руками.       — Это был не я, — возразил юноша, — С чего ты вообще взял? — в глазах Вэй Ина блеснули искры.       — Второй молодой господин Лань, не верьте ему! — тут же вмешалось несколько девушек, заливаясь краской с головы до пят, — Это точно был Вэй-шисюн!       — Вы только на них посмотрите! А я им ещё с заданиями помогал, — Вэй Усянь тяжко вздохнул, а потом чуть повернулся к Лань Ван Цзи. На губах юноши появилась улыбка, а в глазах черти так и танцевали. Посмотри на него сейчас человек незнающий, и он сказал бы, что соблазнительнее взгляда ещё не видел.       Лань Ван Цзи опустил руку, спрятав цветок в рукавах, и повернулся к глашатаю, что продолжал вызывать на арену школы. Рядом с ним стоял Цзинь Гуань Яо, и солнечные лучи играли в его ямочках. Его нечитаемый взгляд был направлен на Вэй Усяня. Прикрыв глаза, мужчина коротко выдохнул, а потом кинул мимолётный взгляд на верхние ярусы трибун, отмечая, какой там начался спектакль. Сверху было прекрасно видно: кто, что и кому кидал. Поэтому, когда алый цветок, брошенный Вэй Усянем, полетел в Лань Ван Цзи и был им пойман, присутствующие покосились на семейства Цзян и Лань. У Цзянь Чэна дёрнулась бровь: раз, второй, третий… Ему искренне захотелось провалиться сквозь землю. Просто исчезнуть. Но, как оказалось, цветок был только началом…       — Цзэу-цзюнь, учителя, — Цзян Ваньинь поднялся из-за стола и поклонился семейству Лань, — Приношу извинения за выходку Вэй Усяня. Пожалуйста, не обращайте на него внимания.       — Не волнуйтесь, — кивнул Лань Сичэнь, — А за цветок, подаренный господином Вэем, благодарю вас от лица Ван Цзи.       Мужчина говорил, как и всегда, но на доли секунд Цзян Чэну послышались в его голосе ледяные нотки. Лань Сичэнь, не моргая, смотрел на Вэй Усяня, но стоило ему перевести взгляд на младшего брата, как в глазах сразу появилась теплота.       — Бесстыдник! — выплюнул Лань Цижэнь. Лань И говорить ничего не стала, тихо посмеиваясь и прикрывая рот кулачком. Посмеивалась и Цзян Яньли. Цзян Чэн, всеми силами пытаясь не краснеть, сел на место и злобно зыркнул на брата, мысленно обещая ему все круги Ада.       Когда все школы заняли свои места на арене, Цзинь Гуань Яо вышел вперёд и, поприветствовав участников и гостей «Ночной охоты», начал объяснять, как пройдут соревнования. Его проникновенная речь не оставила равнодушным почти никого. Ученики внимательно вслушивались в правила, прикидывая свои сильные и слабые стороны. Согласно расписанию, в первый день юноши и девушки соревновались в каллиграфии и живописи, на второй день — в музыке и стрельбе, третий день отводился под соревнования с мечами и показательные выступления. Закончив с объяснениями и напутствиями, Цзинь Гуань Яо попросил соревнующихся пройти на специально отведённые площадки. В колоннах каждой школы тут же выделились небольшие группки девушек и юношей, заспешивших к назначенным местам, остальные же прошли к нижним трибунам, с которых им предстояло за всем наблюдать. Официальная часть на этом была завершена, и возглавлявшие свои школы люди могли занять свои места на трибунах. Хотя именно сейчас Вэй Усянь предпочёл бы туда не идти, но Лань Ван Цзи уже направлялся наверх.       Проход на верхнем ярусе был довольно широкий и мог вместить сразу трёх человек, но все предпочли идти друг за другом. Молодые люди проходили одну школу за другой, пока впереди не показались три столика, отведённых Юньмэн Цзян, один из которых сейчас пустовал. Первым сидел Цзян Чэн, ещё издалека начавший буравить брата взглядом, а за ним восседала Цзян Яньли. Когда Вэй Усянь и Лань Ван Цзи приблизились к ней, девушка неожиданно поднялась. Сиренево-белые одежды легко танцевали на ветру, придавая её образу грациозности и чего-то неземного. В руках Цзян Яньли держала три оранжевых пиона. Поклонившись молодым людям, она тем самым попросила их остановиться. Вэй Ин и Лань Чжань шли последними, поэтому остановились, не боясь кому-либо помешать. Улыбнувшись, дочь главы Цзяна протянула пион Цзян Чэну. Юноша удивлённо хлопнул глазами, но принял цветок и поклонился сестре.       — Желаю вам благополучия во всех начинаниях, — обратилась девушка сразу к троим юношам и протянула Вэй Усяню и Лань Ван Цзи по цветку.       — Благодарю, дева Цзян, — приняв цветок и сложив руки, второй молодой господин Лань ответил на поклон и пошёл к своему столу.       — Шицзе, неужели ты на Лань Чжаня… — Вэй Ин состроил шокированную мину и тут же рассмеялся. Разумеется, он знал, что сестра его не питала подобных чувств ко второму молодому господину Ланю. Нет, она глубоко уважала его. А вот сердце её…       — Что ты несёшь? — хохотнула девушка, не обратив внимания на устремлённый к ней взор. Цзинь Цзысюань не сводил с неё взгляда, сжимая кулаки. Внутри пиранья точила зубы о его сердце. Наследник Ланьлина отвернулся от улыбающейся дочери главы Цзяна и сел рядом с отцом, матушкой и двоюродным братом. Госпожа Цзинь, однако, тоже была немало шокирована. Она бросила взгляд на Лань Ван Цзи и отвернулась. Женщина не оставляла надежд поженить своего сына и Цзян Яньли, даже когда помолвка была расторгнута.       Ханьгуан-цзюнь совершенно не ожидал подарка со стороны Цзян Яньли, но был ей благодарен. Эта девушка казалась ему хорошим человеком ещё с прошлой жизни, пусть он и не был с ней близко знаком, да и не стремился к этому особенно. Проходя мимо дяди, тёти и брата, молодой человек поклонился им и уже собрался сесть за столик, как был удивлён ещё раз. Между фарфоровой чашечкой и тарелкой со сладостями лежали пять насыщенных розовых пионов. Лань Ван Цзи нахмурил брови и, усаживаясь, посмотрел на брата, но Лань Сичэнь качнул головой, говоря этим жестом, что не знает автора этого пионового послания. «Желаю тебе удачи» — вот что значили эти пять цветков.       — А второй молодой господин Лань нарасхват! — рассмеялся Цзинь Гуань Шань, — Как все оживились-то, когда вы появились на арене.       Вэй Усянь, услышав слова главы Ланьлин Цзин, оторвался от тихих препираний с братом и наклонился назад, высматривая на столе Лань Чжаня цветы. Взгляды Ханьгуан-цзюня и Старейшины Илина столкнулись. Вэй Ин нахмурился, давая понять, что к сюрпризу на столе отношения не имеет. Кажется, автор желал остаться неизвестным.       «Ночная охота» была в своём расцвете. Ученики старались изо всех. Они скрупулезно выводили иероглифы, складывавшиеся в известные многим строки, изображали цветы, парящих аистов, фениксов. Кто-то неторопливо выводил листья бамбука, кто-то прорисовывал каждую чёрточку в шёрстке кроликов. Главы школ негромко переговаривались между собой о чём-то насущном. Вэй Усянь зевнул и посмотрел на сестру, внимательно следившую за первогодками. Девушка сжала кулачки и поджала губы, переживая за ребят. Улыбка украсила лицо Вэй Ина, и он начал подумывать о том, чтобы улизнуть под шумок. Лань Ван Цзи, сидевший чуть дальше, думал о том же. Он не любил пиры и званые ужины не в прошлой жизни, не в этой. Но ему, как примерному адепту Гусу Лань, нельзя было просто так покинуть пир. Молодой человек движением руки остановил девушку, собиравшуюся налить ему чай. Служанка намёк поняла и удалилась. Ещё одна вещь, претившая Ханьгуан-цзюню, привыкшему делать всё самостоятельно. Налив из чайничка чай, Лань Ван Цзи отметил его знакомый аромат: тонкий фруктово-цветочный с нотками персика и абрикоса — Гуй Хуа Хун Ча. Тёмно-янтарный настой плескался в его чашечке, словно воробушек в лужице. Это показалось молодому человеку странным, и он бросил быстрый взгляд в чашу брата — зелёный, как и у всех остальных. Лань Чжань поставил фарфоровую чашечку на стол.       — Вам не нравится чай, второй молодой господин Лань?       Лань Ван Цзи поднял взгляд, встречая им с Цзинь Гуань Яо. Мужчина улыбался, но улыбка это была слегка изломанна сожалением. Лань Сичэнь повернулся к брату и Мэн Яо, улавливая знакомый персиково-абрикосовый аромат. В чаше Лань Чжаня был его любимый чай.       — Всё в порядке, — коротко выдохнул второй господин Лань.       — Я попрошу подать другой чай.       — Не надо, — молодой человек оборвал порыв Цзинь Гуань Яо в зародыше. Мужчина согласно кивнул и, пожелав приятного времяпрепровождения, пошёл осведомиться у остальных: всё ли им нравится.       — Ван Цзи, если хочешь, можешь идти. Никто не станет держать тебя здесь насильно, — с теплотой в голосе предложил Лань Сичэнь и неожиданно резко нахмурился. К ним шёл Цзинь Цзысюнь, двоюродный брат сына Цзинь Гуань Шаня.       — Глава школы Гусу Лань, второй молодой господин Лань, я хочу выпить с вами вина в вашу честь.       Лань Хуань потерял челюсть от подобного заявления и посмотрел на младшего брата, самую малость приподнявшего брови. Лань Цижэнь повернулся к говорившему и недовольно кашлянул, а Лань И поставила чашечку с чаем громче положенного. Лань Ван Цзи посмотрел на Цзинь Цзысюня как на умалишённого.       — Цзысюнь, — подлетел к ним Цзинь Гуань Яо, которому пришлось отвлечься от дел, — Глава Лань и второй молодой господин Лань — гости из Облачных Глубин, где на Стене Послушания вырезано три тысячи правил. Чем просить их выпить с тобой вина, лучше…       — Кланы Цзинь и Лань — одна семья, — начал Цзинь Цзысюнь, жестом прерывая говорившего. На это обратили внимание уже не только Гусу Лань, но и Юньмэн Цзян с Цинхэ Не, — Все здесь свои люди. И если братья Лань откажутся пить, я сочту это за проявление неуважения. Наши кланы ведь не чужие друг другу.       Цзинь Гуань Яо сделал глубокий вдох и прикрыл глаза. Поджав губы, молодой мужчина посмотрел на братьев Лань и их семью. У Лань Цижэня уже лобная лента от бешенства начинала дымиться. Ситуация не попахивала жареным, она пованивала горелым. Лань И крепко сжала чашечку с недопитым чаем, желая плюнуть на три тысячи правил и запустить фарфор вместе с содержимым в голову невоспитанного племянника Цзинь Гуань Шаня. Весь Китай знал, что в Гусу Лань запрещён алкоголь!       — Поэтому отговорки, которые действуют на посторонних, против меня бесполезны. Одно слово — выпьете со мной или нет?       Цзинь Гуань Яо потерял челюсть и в немом шоке воззрился на брата. На его лбу открытым текстом сияла фраза: «Да заткнись ты уже наконец, ненормальный!», — но произнести её мужчина не мог. В этом деле ему только и оставалось, что уповать на крохотные остатки благоразумия Цзинь Цзысюня. Но нет, тот растерял последние крупицы и протянул чашу с вином Лань Сичэню. Цзэу-цзюнь посмотрел на чашу и свёл брови к переносице.       — Цзысюнь, — залепетал Цзинь Гуань Яо, но в следующий же миг забыл всё, что хотел сказать. С его лица сошли все краски, оставив лишь мертвенно-белый. На нём застыла маска ужаса — Цзинь Цзысюнь перевёл чашу от Лань Сичэня к Лань Ван Цзи.       Цзэу-цзюнь широко раскрыл глаза, не веря им. На его лбу проступили морщинки. Спокойный и рассудительный Лань Сичэнь тихо и незаметно доходил до точки кипения. Лань Ван Цзи же продолжал сидеть, даже на миллиметр не сдвинувшись со своего места, но в глазах его мелькнуло нечто тёмное и холодное, но Цзинь Цзысюнь этого не увидел и, улыбнувшись, протянул чашу ближе к молодому человеку. Это было верхом безрассудства! Лань И вместе с братом сжали кулаки, собираясь подняться, но их опередили. Цзинь Гуань Яо и Лань Сичэнь одновременно потянулись к проклятому вину, желая уже любимым способом покончить с этой неприятной ситуацией, но неожиданно появилась третья рука, буквально вырвавшая многострадальный сосуд.       — Я выпью вместо него. Так сгодится? — Вэй Усянь опрокинул в себя алкоголь под взглядом затаившего дыхания Лань Чжаня.       — Молодой господин Вэй… — Лань Хуань проследил за юношей, перевернувшим чашу и вернувшим её владельцу уже пустой.       — Вы говорите, что своим отказом выпить они нанесут вам оскорбление, но… Единственный, кто наносит сейчас оскорбление, это вы, молодой господин Цзинь Цзысюнь, — в голосе Вэй Усяня проскочило презрение, — Каждый из здесь присутствующих знает, что в Облачных Глубинах запрещён алкоголь, и адепты Гусу Лань не имеют права употреблять его даже за пределами школы. Прося Цзэу-цзюня и второго молодого господина Ланя выпить с вами вина, вы наносите оскорбление не только им двоим, но и всей школе Гусу Лань. И после этого вы смеете говорить, что кланы Цзинь и Лань одна семья? Ха-ха… — юноша хохотнул, закатывая глаза.       — Сказал человек, устроивший балаган с цветком на глазах у сотен людей.       — Ну, не стоит об этом, — поспешил вмешаться Цзинь Гуань Яо, — Ни Цзысюнь, ни господин Вэй не имели дурного умысла, поэтому я прошу Цзэу-цзюня, второго молодого господина Ланя, господина и госпожу Лань извинить нас за это недоразумение, — Мэн Яо улыбнулся и поклонился семье Лань.       Цзинь Цзысюнь, хмыкнув, удалился, а Лань Сичэнь принял извинения. Вэй Усянь сложил руки на груди, до его ушей долетел подозрительно знакомый хлопок. Видимо, рука Цзян Чэна снова устремилась к его лбу. Вэй Ин собрался так же покинуть павильон, когда краем глаза заметил поднимающегося Лань Чжаня. Молодой человек что-то тихо сказал брату и поклонился дяде с тётей. Глубокий взгляд метнулся к Вэй Усяню, и тот сглотнул ставшей вязкой слюну. Трибуны они покидали вместе, идя плечом к плечу. Цзян Яньли прикрыла рукой губы, делая вид, что кашляет, на самом деле, скрывая улыбку. Второму молодому господину Ланю, по её мнению, очень шли красные пионы.       Вэй Усянь и Лань Ван Цзи покинули трибуны в молчании. Они собирались пройтись около холма и уже почти свернули на узкую боковую тропинку, когда их окликнул сладкий голос. Заклинатели переглянулись, на их лицах отразился один и тот же вопрос — что ему надо?       — Второй молодой господин Лань, — улыбнулся мужчина и только потом заметил Вэй Усяня, — О… Господин Вэй с вами… Второй молодой господин Лань, я ещё раз прошу у вас прощения, и от лица Цзысюня, и от себя лично.       — Мгм, — кивнул Лань Чжань, краем глаза замечая приподнятую бровь Вэй Ина.       — Ох… В Облачных Глубинах я видел кроликов, — уже более мягким тоном заговорил Цзинь Гуань Яо, — А от Цзэу-цзюня слышал, что второй молодой господин Лань их очень любит. Если вы пойдёте по этой тропинке, — мужчина указал на одну из двух узких тропок, — То выйдите к небольшой поляне, на которой располагается загон для кроликов. Его когда-то построили для маленьких туристов. Надеюсь, что эта маленькая деталь хоть немного поднимет ваше настроение и сгладит неприятный осадок.       — Хорошая идея! Мы прямо сейчас туда сходим, да, Лань Чжань?       — Мгм, — кивнул Лань Ван Цзи.       Поклонившись молодому мужчине, заклинатели пошли по указанному направлению, некоторое время ощущая на спине его взгляд. Только когда их скрыли деревья, молодые люди смогли немного выдохнуть.       — Спасибо, — Лань Чжань остановился и заглянул Вэй Усяню в глаза.       — Да за что? — усмехнулся юноша, — Этот Цзинь Цзысюнь как был наглецом, так им и остался. Хотя стоит признать, в этой жизни он стал в разы наглее. Кстати о новой жизни. Лань Чжань, тебе поведение Цзинь Гуань Яо странным не кажется?       Второй господин Лань ничего не ответил, только кивнул. Поведение этого человека казалось ему странным уже давно, ещё с зимы, когда ему приходилось встречаться с Мэн Яо вместо старшего брата, занятого делами клана и школы. Первое время мужчина относился к нему с осторожностью, хоть и пытался это скрыть, а потом осторожность сменилась дружелюбием. Подозрительным дружелюбием. Однако улыбками и приятными словами Лань Ван Цзи было не пробить, вдобавок в память слишком хорошо врезались печальные события из прошлой жизни. Поэтому молодой человек продолжал следовать своему плану и не подпускать Цзинь Гуань Яо к брату.       Как и сказал Цзинь Гуань Яо, в конце тропинки обнаружилась небольшая поляна. Нежно-зелёная трава подобно шёлку укрывала землю, на которой в загоне резвились кролики. Бамбуковое ограждение почти не бросалось в глаза. Невысокое — через него можно было довольно легко переступить. Не успел ещё Ханьгуань-цзюнь перебраться на ту сторону, как кролики, белые, чёрные, серые, рыжие, с пятнышками, устремились к нему будто по волшебству. Один особо резвый, чёрный и пушистый, принялся причмокивать подолом белого ханьфу. Лань Чжань наклонился и поднял проказника, что моментально вольготно устроился у него в руках. Вэй Усянь присвистнул и, посмеиваясь, перепрыгнул к молодому человеку.       В тени огромной сосны стояла каменная скамья, на которую опустился Лань Ван Цзи. Вэй Ин, прижав к себе белоснежный комок, плюхнулся рядом, облокачиваясь на спину второго господина Ланя. Улегшись поудобнее, юноша качнул ногами, и подол его чёрных деяний съехал в сторону, открыв обзор на чёрные кроссовки фирмы «Nike». Лань Ван Цзи хлопнул глазами, а Вэй Усянь, осознав свой просчёт, скинул обувь, оставшись в носках. Всё же он отвык от традиционной одежды, поэтому рассекать в сапогах его не прельщало, а тем более ещё и три дня.       Вэй Ин запрокинул голову и посмотрел на просвечивающие сквозь длинные иглы сосны солнечные лучи. Ему вдруг вспомнились безмятежные деньки в Облачных Глубинах, когда они с Лань Чжанем возвращались в «Цзинши» после долгих странствий. Вместе с титулом Верховного Заклинателя на Лань Ван Цзи свалилась и куча забот. Появляться там, где творился хаос, теперь стало не просто выражением, описывающим Второго Нефрита, это превратилось в его ежедневную работу. Подчас хаос устраивали не столько нечисть, сколько буйные ученики, умевшие влипнуть в неприятности по самое не хочу. От одних только воспоминаний истерический хохот пробирал. Особенно в этом деле преуспели Лань Сычжуй и Цзинь Лин. Обычно путь их начинался втроём, вчетвером или впятером, включая Лань Цзинъи, сына главы Оуяна и Вэнь Нина, но в итоге эти двое заклинателей где-то терялись, а горе-парочка, забыв Вэнь Нина, выкидывала такие номера, что Вэй Усянь на полном серьёзе собирался высылать Цзян Чэну лучшие успокоительные капли Гусу. А после очередного «приключения» за Гусу Лань закрепилась слава «персонального кошмара Пристани Лотоса», хотя Цзинь Лин наносил Облачным Глубинам инфарктов ничуть не меньше. В результате одного из таких «подарков» Лань Цижэнь чуть не почил прямо под Стеной Послушания.       Вэй Ин улыбнулся и вдохнул полной грудью. А-Юань и Цзинь Лин… Он скучал по этой чересчур шумной ребятне. Сильнее прижавшись к тёплой спине Лань Ван Цзи, юноша заметил, что кролик в его руках заснул.       — Лань Чжань, — позвал Вэй Ин, ощущая еле заметное, аккуратное шевеление со стороны второго молодого господина Ланя, — А давай как-нибудь покатаемся на ослике?       — Мгм, — улыбнулся Лань Ван Цзи.       В поместье они вернулись вечером, когда его обитатели уже собирались на ужин. Цзян Чэн напустился на брата из-за того, что тот провалился сквозь землю почти на весь день, но Вэй Ин сиял словно майское солнце и отшучивался, время от времени ощущая на себе заинтересованные взгляды сестры.       После ужина Вэй Усянь поспешил к себе в комнату, где наконец-то смог скинуть с себя ханьфу и влезть в любимые длинные шорты и толстовку. Приоткрыв окно, юноша поигрывал с золотистыми бабочками. Он планировал раздобыть алкоголь и пойти к Лань Чжаню, но после стука в дверь ему пришлось несколько изменить планы. Не зная, кто это мог быть, Вэй Ин рассеял бабочек и только после этого открыл двери: на пороге стояла его сестра. Девушка улыбнулась и тихо прошла в просторную комнату, большей частью которой её брат не пользовался.       — Я пришла пожелать тебе спокойной ночи, А-Сянь.       Вэй Усянь вылупил на сестру глаза и посмотрел на время. Он так замечтался, что совершенно не заметил, как то перевалило за полночь.       — И тебе, шицзе, сладких снов, — улыбнулся Вэй Ин и обнял Цзян Яньли, — Шицзе! — выкрикнул Вэй Усянь, когда девушка уже почти закрыла за собой двери. Яньли обернулась и, увидев опущенный взгляд брата, вернулась обратно. Она взяла его за руки и подвела к дивану. Вэй Ин покорно сел, но потом сполз на пол и положил голову на колени сестре.       В последнее время с ним творилось что-то необъяснимое: горло сдавливало тисками, на глазах выступали слёзы. Хотелось подойти и обнять сестру, посидеть с Цзян Чэном у озера или уткнуться Лань Чжаню в плечо и просто стоять, вдыхая аромат сандала. Иногда Вэй Усяню казалось, что всё что он видит — лишь иллюзия. Наваждение, которое рассеется после пробуждения. Ему чудилось, что после очередного расследования они с Лань Ван Цзи возвращаются в Облачные Глубины, в «Цзинши»; что Цзян Чэн прожигает его долгим взглядом, а потом отворачивается; что души сестры, дяди Цзяна и госпожи Юй смотрят на него откуда-то сверху. Ему чудился надувший щёки Цзинь Лин, нежно улыбающийся А-Юань... Он ощущал запах гари, слышал скрежет мечей… Мир, в котором дядя Цзян, мадам Юй и сестра живы, Цзян Чэн принял его, а Лань Чжань рядом… Мир, в котором за Вэнь Цин и её семьёй не ведут охоту… Мир, в котором Сяо Син Чэнь и Сюэ Ян живут вместе и держат аптеку… Не плод ли это его фантазий? Реален ли он? Не рассыплется ли эта жизнь, стоит ему открыть глаза?       — Шицзе, я знаю: я слишком распоясался в последние дни, — Вэй Ин обнял сестру за колени, — Обещаю, впредь я буду вести себя лучше. Поэтому, пожалуйста, если ты на меня сердишься… Не сердись.       — Глупенький, — выдохнула девушка и погладила брата по голове, — Как шицзе может на тебя сердиться? Мой А-Сянь же не сделал ничего плохого. И я уверена, что А-Чэн тоже не сердится на тебя. Не смотри на его суровый и строгий вид, потому что на самом деле: он заботится о тебе… Просто делает это в своей манере.       — Шицзе, я хотел задать тебе один вопрос, — юноша поднялся с колен девушки и посмотрел ей в глаза. Он уже не впервые будет задавать этот вопрос, но именно сейчас он жаждал услышать на него ответ, — Почему человеку может понравиться другой человек? — на мгновение взгляд Вэй Ина опустился, но потом вернулся обратно. Яньли внимательно смотрела на брата, старавшегося скрыть лёгкий румянец за темнотой, — Ну, «понравиться» в этом смысле…       — Почему ты вдруг спросил меня об этом? — Цзян Яньли чуть наклонилась вперёд, в глазах её вспыхнули искры, а в памяти всплыл красный пион, — Тебе кто-то нравится? — заговорщицки улыбнулась девушка, чувствуя, как брат вздрогнул всем телом. Пока он не начал отнекиваться, Цзян Яньли решила пойти в наступление, — Это кое-кто очень хороший? Кто постоянно приходит на выручку и терпит все твои проказы? Тот, чья улыбка так редка, но так прекрасна? Человек, которого ты постоянно ищешь взглядом? Тот самый человек, который для тебя такой один?       — Нет! Нет, шицзе! — поторопился заверить сестру Вэй Ин, когда понял, что ещё чуть-чуть и девушка метнёт ему не в бровь, а в глаз, — Мне никто никогда не понравится… Во всяком случае: не слишком сильно… Ну, не до безумия…       Цзян Яньли видела, что её А-Сянь пытается всеми силами увести разговор от им же самим поднятой темы. Она уже давно всё заметила, ещё в Гусу. Заметила тогда, когда ещё даже сам Вэй Ин не понимал, что с ним происходит. Порой ей так и хотелось крикнуть: «Глупенький! Твои чувства взаимны!», — но потом Яньли понимала: не ей говорить эти слова. Те двое должны сами прийти к этому… Девушка погладила брата по голове, когда тот опять уткнулся ей носом в колени, сжимая в объятьях её ноги. Цзян Яньли повернулась к окну. Чувства… И правда… Почему люди испытывают чувства друг к другу? Почему у одних они взаимны, а у других — нет?       — Шицзе, — Вэй Усянь поставил подбородок на свои руки и надул губы, — Я голоден… Хочу твоего супа.       — Какой же ты всё-таки ребёнок, — выдохнула девушка, — Хорошо, завтра шицзе приготовит суп.       Вэй Ин крепко обнял сестру, чуть не задушив, и улыбнулся. Время было уже очень позднее, поэтому он вызвался проводить Цзян Яньли до её комнаты. Пожелав спокойной ночи, юноша пошёл к себе. Проходя мимо комнаты Цзян Чэна, Вэй Ин заметил, что тот ещё не спал. Сквозь приоткрытую дверь было видно, как наследник Пристани Лотоса сидит у ночника и разглядывает что-то на ладони. Что-то, лежавшее в платке. Цзян Ваньинь аккуратно закутал предмет в ткань и сжал в ладони. Выдохнув, он опустил руку на колени и перевёл взгляд в окно. Сначала Вэй Усянь хотел окликнуть его, но потом отбросил эту идею, но… Ночь оказалась полна на сюрпризы. Прячась по кустам и оглядываясь словно вор, Цзинь Цзысюань крался вдоль узкой дорожки. Он с головы до пят был перемазан в грязи, глине и иле. Вэй Ин даже на довольно большом расстоянии чувствовал запахи, среди которых вырос. Поэтому, увидев в руках Цзинь Цзысюаня три цветка с длинными ножками, без ошибок узнал в них лотосы. Юноша приподнял брови и проводил сына главы Ланьлин Цзинь взглядом. Во-первых, где он раздобыл лотосы? А во-вторых, зачем они ему? Понимая, что ответов ему не узнать, Вэй Усянь тряхнул головой и вернулся к себе. Проваливаясь в сон, ему казалось, что он слышал цинь Лань Чжаня — «Без сожалений»…       Утро следующего дня выдалось необычайно щедрым на события, причём не самые хорошие. После завтрака участников «Ночной охоты» вновь собрали на арене, но в этот раз им не пришлось выходить вместе со своими старшими. Цзинь Гуань Яо объявил о начале второго состязательного дня. До обеда шли соревнования в музыке, а после обеда — в стрельбе. И именно эта часть «Ночной охоты» или, как называли раньше, «Облавы» обещала быть самой интересной и захватывающей. По всему лесу, покрывающему холм, развешивались мишени в форме самых разнообразных чудищ, которых при помощи стрел и лука предстояло сбить участникам. Чтобы никто не смел жульничать, за «охотой» сверху наблюдали дроны и квадрокоптеры, а по земле за участниками шли независимые наблюдатели, о коих никто не подозревал. Эта «облава» отличалась от обычных соревнований по стрельбе из лука не только формой своего проведения, но и стремлением сплотить участников, так как из всех видов состязаний на «Ночной охоте» только она предполагала собой командный зачёт.       Вэй Усянь проводил группу учеников Юньмэн Цзян взглядом до арены и направился в сторону кухонь. Сразу после завтрака поместье наполнилось чудесным ароматом супа из корней лотоса и свиных рёбрышек. Гостям не полагалось готовить, но, когда прислуга увидела Цзян Яньли, то не смогла ей возразить, потому что девушка находилась под покровительством их госпожи.       Чем дальше шёл Вэй Ин, тем больше людей с ароматным супом встречал на своей дороге. Кажется, его сестра собиралась накормить здесь всех и каждого. Растянув губы в улыбке, юноша чуть ли не вприпрыжку побежал вперёд. Пробегая очередной поворот, он заметил Лань Ван Цзи, выслушивавший кого-то из своих соучениц. Девушка с лёгкой улыбкой о чём-то рассказывала второму молодому господину Ланю, а потом, получив короткие наставления, поклонилась и ушла. Вэй Усянь сдержал смешок чудом: уже за кустами девушка запнулась о собственные сапоги и чуть не упала. Видимо, даже ученикам Гусу Лань было трудно постоянно носить традиционную одежду. «Лань Чжань!», — окрикнул Вэй Ин и побежал к молодому человеку. Лань Ван Цзи, услышав знакомый голос, выдохнул. Его взгляд потеплел, а на губы начала проситься улыбка, но молодой человек смог ей отказать. Его сердце ударило в грудь, стоило ему увидеть Вэй Усяня…. Перед глазами Лань Ван Цзи две картинки за доли секунд объединились в одну: Вэй Усянь из прошлого и Вэй Усянь из настоящего. И всё это был один человек — Вэй Ин. Вэй Ин, которого он полюбил века назад. Вэй Ин, которого он полюбил вновь в настоящем, ещё даже не вспомнив о своей прошлой жизни… Юноша рассказывал ему о сестре, о супе…        — Господин Вэй! Молодой господин Вэй! — два заклинателя обернулись на стремительно приближающийся к ним голос. Юноша-слуга бежал к ним со всех ног и выглядел при этом испуганным, — Господин Вэй…! Госпожа Цзян..! Она!       Парень ещё не успел толком договорить, как Вэй Усянь уже сорвался с места и побежал обратно к поместью. Слуга громко выдохнул и побежал следом, прося идти за ним. Лань Чжань поспешил следом. Если к ним прибежал слуга Ланьлин Цзинь, значит, дева Цзян наверняка столкнулась с Цзинь Цзысюанем. А если там будет и Цзинь Цзысюань… Не то чтобы второй молодой господин Лань переживал из-за наследника школы Ланьлин Цзинь — нет. Ему почти не было дела до этого человека. Его волновал Вэй Ин. Каждый раз, сталкиваясь с Цзинь Цзысюанем из-за сестры, юноша терял над собой контроль, что приводило к весьма неприятным последствиям. А теперь, когда, имея внутри золотое ядро, Вэй Усянь начал практиковать Тёмный Путь, потеря над собой контроля была чрезвычайно опасной. И в первую очередь — для самого Вэй Ина.       Юноша с пинка открыл узорчатые двери, ведшие в малую обеденную залу, и ворвался внутрь. Цзян Яньли стояла у одного из столом, пытаясь сдержать слёзы, а чуть поодаль спиной к девушке стоял Цзинь Цзысюань.       — Шицзе! Шицзе! — Вэй Ин подбежал к сестре и схватил её за руку, — Шицзе, что с тобой? Не плачь… Скажи, что случилось? Если этот подлец тебя обидел..! — Вэй Усянь повернулся к Цзинь Цзысюаню. Глаза полыхнули алым, в груди зашептала ярость.       — А-Сянь, со мной всё в порядке, — девушка не позволила слезам пролиться, — Идём. Идём же.       Яньли попыталась развернуть брата, но тот упорно смотрел в спину, облачённую в одеяния цвета золота. Вэй Ин молил все силы, чтобы этот инцидент был не тем самым, что случился тогда после Цинхэ. Словно услышав его опасения, в комнату вбежали ещё несколько человек, среди которых оказалась Мянь Мянь. Девушка поклонилась Вэй Усяню, его сестре, а потом и появившемуся за их спинами Лань Ван Цзи.       — Ты вовремя, — прошипел Вэй Ин, — Живо объясни, что здесь произошло.       — Молодой господин Вэй…       — Рассказывай, — оборвал Мянь Мянь Лань Чжань, покосившись на Вэй Усяня. Мянь Мянь в панике переводила взгляд с одного молодого человека на другого. Девушка опасливо косилась на двери, и по её взгляду было ясно, что она хотела со всем покончить до прихода сюда глав.       — Молодой господин Вэй, дело вот в чём, — девушка посмотрела на своего молодого господина и выдохнула, — Госпожа Цзян отправилась сегодня на кухню, чтобы приготовить суп. Изначально она хотела приготовить три миски, но потом пришли наши девочки, услышавшие аромат, и госпожа Цзян решила приготовить на всех, но одну кастрюлю она варила отдельно. У нас много разной посуды, и госпожа выбрала ту, что с узором лотоса, но не хватило одного подноса… Поэтому я предложила ей взять поднос с узором пионов, — Мянь Мянь опять покосилась на Цзинь Цзысюаня и вздрогнула, тот не поворачивался, — Три порции стояли отдельно ото всех, потому что госпожа Цзян хотела сама их отнести… Они предназначались для господина Вэя, господина Цзяна и, — девушка бросила взгляд на Лань Ван Цзи, потом на Цзинь Цзысюаня и, зажмурившись, продолжила, — И второго молодого господина Ланя.       В зале повисла тишина. Цзинь Цзысюань резко развернулся и неверяще воззрился на Цзян Яньли. Поняв, что странно себя ведёт, юноша отвёл взгляд и теперь смотрел на Лань Ван Цзи, на лице коего и тени эмоций не проступило. Он продолжал смотреть перед собой, ожидая продолжения рассказа Мянь Мянь, а Цзинь Цзысюань… Он не знал: куда себя деть! Он чувствовал себя дураком. Мало того, что накричал на Цзян Яньли за то, в чём она была невиновата, так ещё и…Посмел надеяться… Наследник Ланьлина незаметно поджал губу, на языке была лишь горечь, а внутри два тигра — обида и ревность — рвали душу.       Цзян Яньли подняла взгляд юношу в золотистых одеждах, смотревшего себе под ноги и сжимавшего кулаки. Было кое-что, о чём не знал никто, о чём она не хотела говорить. Мисок с супом, на самом деле, было четыре. Одна предназначалась Цзинь Цзысюаню, но девушка специально отставила её, чтобы никто не знал. Она хотела чуть позже незаметно отнести суп молодому человеку, но при этом остаться незамеченной… Как она не старалась, а вырвать чувства к молодому господину Цзинь не могла.       — Но так получилось, — продолжила Мянь Мянь, — Что порция для второго молодого господина Ланя оказалась на том самом подносе с пионами. Разливая суп, мы с госпожой Цзян отвернулись всего на минуту, и одна из служанок увидела поднос. Она подумала, что он предназначался для молодого господина Цзинь, и решила отнести. Когда мы поняли это, то сразу бросились её искать. Госпожа Цзян перехватила девушку у самого входа, сказав, что она сама приготовила этот суп, поэтому сама его и отнесёт. Поэтому молодой господин Цзинь всё немного не так понял…       — О чём ты говоришь? — Цзинь Цзысюань пришпилил Мянь Мянь взглядом, — Этот суп..!       — Молодой господин, всё это приготовила госпожа Цзян! — выпалила девушка, — Абсолютно каждую порцию! Никто из прислуги и близко не притрагивался к супу. Госпожа Цзян не хотела никого обделять, просто… Так получилось…       — Понятно, — усмехнулся Вэй Усянь, — И ты обвинил мою шицзе в том, что она присвоила себе приготовление супа? Вдобавок, ты посмел открыть на неё свой рот, даже не зная, что порция тебе не предназначалась! Мянь Мянь, ты, кажется, хотела сказать что-то ещё. Говори.       — А…Э… — Мянь Мянь посмотрела на своего господина, потом на Цзян Яньли и почти шёпотом заговорила, — Д-дальше было то, что вы сказали, а ещё… Молодой господин он… Госпоже Цзян о расторгнутой… И… Попросил не выходить… За рамки дозволенного, — Мянь Мянь побледнела, на глазах превращаясь в саван. На миг она подумала, что сердце её остановилось, а потом то слишком сильно и громко забилось у неё в висках.       — Не выходить за рамки дозволенного? — переспросил Вэй Ин, сжимая кулаки до хруста костей. Он медленно подошёл к Цзинь Цзысюаню, а Лань Ван Цзи вышел чуть вперёд, заслонив собой Цзян Яньли. Он был готов сорваться с места в любую секунду, — Цзинь Цзысюань. Да как ты смеешь говорить моей шицзе не выходить за рамки дозволенного!       — Господин Вэй! Господин Вэй! — заголосили старшие ученики и слуги Ланьлин Цзинь, всё это время тихо стоявшие в сторонке, — Это всего лишь недоразумение! Умерьте свой гнев!       — Недоразумение?       Вэй Ин одним точным движением нанёс Цзинь Цзысюаню удар в солнечное сплетение. Не ожидавший атаки юноша повалился на деревянный столик и упал. Мянь Мянь и Цзян Яньли вскрикнули, а Лань Чжань со всех ног рванул вперёд. Ученики и слуги побежали следом, но на их пути стояли две девушки. Вэй Усянь поднял левую руку, кулак которой тут же объяла тёмная энергия, глаза юноши налились кроваво-алым. Преграждая путь собой, второй молодой господин Лань схватил Вэй Ина за кулак. Отрицательная энергия прошила его руку и обожгла ладонь. Отмерев Яньли подбежала к брату и вцепилась во вторую его руку, а Мянь Мянь помогла Цзинь Цзысюаню подняться.       — Вэй Ин. Успокойся, — прядка волос выбилась из причёски и упала Лань Ван Цзи на глаза. Вэй Усянь следил за ней как заворожённый. Его губы дрогнули, когда он узнал человека перед собой.       Старейшина Илина опустил руку и вздрогнул, заметив лёгкий, но ожог на ладони Лань Чжаня. Он отшатнулся от молодого человека и, заторможено моргнув, направился к выходу. Лань Ван Цзи и Цзян Яньли направились следом. Выйдя на улицу, они оказались в центре небольшого переполоха. Слуги и старшие ученики Ланьлин Цзинь перешёптывались между собой, а к ним приближались Цзян Чэн, Цзинь Гуань Яо и Лань Сичэнь. Лань Чжань аккуратно подцепил локоть Вэй Ина, пытаясь передать ему немного своей энергии «Ян», чтобы подавить взбеленившуюся в теле юноши энергию «Инь». Почувствовав тепло, растекающееся от локтя по всему телу, Вэй Усянь повернул голову к Ханьгуан-цзюню, в глазах которого не было и следа осуждения. Яньли поглаживала своего брата по спине, пытаясь тем самым успокоить.       — Что здесь произошло?! — чуть ли не рявкнул Цзян Ваньинь.       — Второй молодой господин Лань, — ахнул Цзинь Гуань Яо, — Ваша рука…       — Ван Цзи, что произошло? — Лань Сичэнь широко раскрыл глаза, не отводя взгляда от ожога на руке младшего брата, что тот попытался скрыть за длинными широкими рукавами.       — Сестра, что всё это значит? — временный глава Цзян окинул своего брата быстрым взглядом и сопоставил его состояние с необъяснимым ожогом Лань Ван Цзи. Примерно, Цзян Чэн уже мог предположить, что случилось.       — Всё в порядке, — ответил Лань Чжань, прерывая череду вопросов и вздохов, — Это всего лишь ожог. Господин Цзинь, — молодой человек скосил взгляд на двери за своей спиной, а потом на Цзян Ваньиня. Наследник Юньмэна закатил глаза, массируя переносицу.       Неожиданно Вэй Усянь резко вырвал свою руку из хватки Лань Ван Цзи и, ничего не объясняя, пошёл куда-то вперёд. Девушка поджала губы, желая пойти за братом, но она прекрасно понимала, что сейчас Вэй Ину нужны либо одиночество, либо второй молодой господин Лань, а не она. К сожалению, у неё не было того поразительного умения второго господина Ланя заставлять Вэй Усяня успокаиваться за секунды и приводить его в некое неописуемое состояние. Однако стоило Лань Чжаню дёрнуться за Вэй Ином, рука старшего брата, крепко вцепившаяся в его локоть, заставила его остановиться.       — Ван Цзи, ты идёшь со мной, — строго бросил Лань Хуань.       — Второй молодой господин Лань, нам нужно обработать вашу рану, — нахмурил брови Цзинь Гуань Яо, — Даже не представляю, где и обо что вы могли так обжечься…       Лань Ван Цзи покосился на Мэн Яо, а Цзян Чэн не сумел удержать челюсть при себе. Юноша нахмурился и, сглотнув, перевёл взгляд с Цзинь Гуань Яо на Лань Ван Цзи, отмечая резко изменившееся выражение лица того. Неожиданно Цзян Ваньиня посетило ощущение чего-то неправильного, что-то будто шло не так, как должно было… Наследник Юньмэна вновь посмотрел на Лань Чжаня. Столкнувшись с Ханьгуан-цзюнем взглядом, он прочитал в нём просьбу найти Вэй Усяня. Цзян Чэн тяжело выдохнул, попросил сестру вернуться к себе и пошёл следом за братом. Лань Чжаню пришлось пойти со своим братом. Цзэу-цзюнь хоть и не тащил его силой, но держал слишком крепко. Уже у своей комнаты молодой человек почувствовал то же, что и Цзян Чэн — ощущение неправильности. Могло ли это быть из-за перемешавшихся событий?       Обед Лань Ван Цзи пришлось просидеть в своей комнате с Лань И и старшим братом, поэтому он не знал о состоянии Вэй Ина. Заклинательница о чём-то размышляла, хмуря брови и иногда поглядывая на ладонь племянника. Казалось, она хотела что-то сказать ему, но не могла сделать это при Лань Хуане…       «Облава» началась в три часа после полудня, однако среди школы Юньмэн Цзян Лань Чжань не нашёл человека, одетого в чёрное. Временный глава был смурнее тучи. Случайно столкнувшись взглядами с младшим братом главы Гусу Лань, он посерел на глазах и отрицательно качнул головой. Молодой человек посмотрел на Цзян Яньли, около которой стояла госпожа Цзинь и о чём-то с ней говорила, но девушка почти не вникала в её слова, иногда кивая. Лань Ван Цзи повернулся к лесу. Во время «облавы» им не запрещалось входить в «угодья», главное — не мешать соревнующимся.       Лань И положила руку на плечо племянника и развернула его к себе. Женщина тепло улыбнулась и кивнула молодому человеку, отпуская его вперёд. Лань Сичэнь, разговаривавший с Не Минцзюэ, обернулся и не заметил младшего брата.       — Не волнуйся о нём, — выдохнула Лань И, — Ван Цзи уже взрослый и может о себе позаботиться.       — Я волнуюсь о нём, тётушка, — выдохнул Лань Сичэнь, —Я чуть не потерял Ван Цзи два раза…       — Сейчас уже всё в полном порядке. Думаю, нам стоит вместе со всеми вернуться на трибуны.       Вэй Усянь сидел под раскидистой сосной, запрокинув голову. Юноша закрыл глаза и сжал кулаки. Он снова не смог сдержаться, перепугал сестру и… Из-за него Лань Чжань получил ожог, однако даже тогда он не винил его, а пытался помочь! Вэй Ин запустил руки в волосы, крепко их сжав. Он своими руками ранил Лань Ван Цзи. Неужели в прошлом Лань Сичэнь был прав, говоря, что его излишняя самоуверенность может повлиять на тех, кто рядом с ним, кто заботится о нём? А что если это опять повторится? Что если он опять ранит Лань Чжаня? Или сестру? Цзян Чэна, дядю Цзяна и мадам Юй? Что тогда?       Юноша сжал одежду на груди, тяжело дыша. Вдруг его золотое ядро опять начало пульсировать и разгонять по телу адский жар. Вэй Ин сжался комочком и до крови закусил нижнюю губу. Перед глазами опять встал Чёрный Меч, что то превращался в чью-то руку, то вновь становился оружием. Он слышал непонятный шорох одежд, но тот будто был здесь, а будто и нет. Вэй Усянь ощущал леденящий холод, стоявший прямо перед ним, но кроме деревьев и дороги он ничего не видел, да и… Сфокусироваться толком не получалось. Сколько это могло продолжаться — никому не известно, но раздавшийся почти под ухом лай заставил Вэй Ина резко прийти в себя. Старейшина Илина вскочил на ноги, забывая про ядро и видения, и начал крутить головой во все стороны. Лай то приближался, то отдалялся, сопровождаясь при этом побрякиванием колокольчика. Невидимая собака могла гавкнуть прямо у него за спиной, но, когда Вэй Ин оборачивался, животного не было. Собака-невидимка продолжала лаять, пока вместе с колокольчиком не раздался свист — лай прекратился сразу. Вэй Усянь слышал, как пёс бежал к свистнувшему, но он его в упор не видел. Пытаясь всеми силами не упасть в обморок, юноша сконцентрировался, чтобы найти местоположение животного и уже тогда дать дёру, но не успел он и подумать об этом толком, как в воздухе послышался смешок… Этот смех был знаком Вэй Усяню, он определённо уже слышал его раньше… Такой озорной, с чуть насмехающимися нотками, но добрый, будто за напускным самодовольством человек хотел скрыть настоящие чувства. Колокольчик звякнул в последний раз и растворился, исчезла невидимая собака и смеявшийся свистун. Вэй Ин снова был в лесу один, а ещё… Он вновь нормально себя чувствовал.       Неожиданно испуг и усталость резко навалились на него, заставив сесть обратно под дерево. Вэй Усянь выдохнул и облокотился на сосну. Он сидел так какое-то время, а потом, поднеся флейту к губам, заиграл. В округе не было нечисти, никого не надо было призывать, не было необходимость завлекать её в сети ордена Юньмэн Цзян, поэтому… Поэтому он просто играл, вкладывая в это всю свою душу. Иногда ветер приносил ему слова учеников — соревнование уже шло. Опустив флейту, чтобы не отвлекать ребят, Вэй Ин облокотился на сосну, но заметил фигуру в бело-голубых одеждах. Лань Ван Цзи. Молодой человек шёл вперёд, преследуя какие-то свои цели. В первый момент Вэй Усянь расплылся в улыбке и хотел окрикнуть Лань Чжаня, но потом перед мысленным взором вновь встала обожженная ладонь, и юноша закрыл рот. Второй молодой господин Лань, не поворачивая головы, окидывал видимое пространство взглядом, ища одного-единственного человека. И нашёл. Вэй Усянь сидел под сосной. Остановившись, Лань Чжань посмотрел на него, сбрасывая гору с плеч, и пошёл к нему.       — Лань Чжань, — немного вымучено улыбнулся юноша.       — Как ты? — нахмурился Лань Чжань, — Думаю, стоит сыграть «Очищение».       — Лань Ван Цзи, Лань Ван Цзи, — выдохнул Вэй Усянь, коротко усмехнувшись, — Кто я для тебя? Почему ты вмешиваешься в мои личные дела?       — А кем меня считаешь ты?       Вэй Усянь замер, глядя Лань Ван Цзи в глаза. Почему он задаёт этот вопрос в этой ситуации опять? И какой ответ хочет услышать? Вэй Ин не сможет повторить те слова, потому что тогда он не осознавал своих чувств, бежал от них, но теперь всё совершенно иначе. Только вот считал ли так же Лань Чжань? Или в этой жизни его чувства изменились? Сколько бы раз Вэй Усянь не пытался, Лань Ван Цзи не давал ему ответа. Даже той ночью в «Цзинши», когда под действием алкоголя чувства Лань Чжаня оголились, он сумел с ними совладать… И теперь Вэй Ин не был уверен: хотел ли второй молодой господин Лань в ту ночь того же, что и он?       — Когда-то я считал тебя самым близким другом на всю жизнь, — спустя продолжительное время заговорил Вэй Ин. Он опустил взгляд, слова давались ему трудно, — Но потом я стал считать тебя одним-единственным дорогим мне человеком… А сейчас… Сейчас я…       — Между нами то, что было, есть и будет, — Лань Ван Цзи произнёс слова с тихим придыханием, — Без сожалений.       Вэй Ин поднял голову, губы дрогнули. На него смотрели чистые глаза с пронзительным взглядом. Без лукавства, без заискиваний, без сомнений и лжи. Их хозяин имел в виду то, что говорил. Вэй Усянь посмотрел на Чэньцин, потом на Суйбянь и вновь поднял взгляд. Дыхание Лань Ван Цзи участилось, губы блеснули. Вэй Ин больше не мог смотреть никуда, кроме как на них. Облизнув свои, он сделал маленький шаг навстречу, и Лань Чжань тоже приблизился к нему на шаг. Юноша слышал только бешенный стук сердца и дыхание, видел только приближающиеся, маняще приоткрытые губы и глубокий поглощающий его взгляд. Они уже чувствовали обжигающее сбившееся дыхание друг друга, когда где-то совсем рядом хрустнула ветка. Молодые люди отошли друг от друга, и Вэй Ин заметил сестру и Цзинь Цзысюаня, идущих по тропе. Схватив Лань Чжаня за руку, он повёл его за собой в небольшие, но густые заросли. Девушка и молодой человек шли довольно медленно, смотря в разные стороны. Заклинатели переглянулись.       — Так и знал, что госпожа Цзинь наверняка заставит шицзе остаться с этим павлином наедине. Либо она ничего не знает, либо…       — Вы… Не в восторге от моего присутствия, — неожиданно заговорил Цзинь Цзысюань, останавливаясь. Цзян Яньли оказалась чуть впереди и тоже остановилась. Девушка поднесла руку к груди и сжала одежды.       — Нет.       — Не важно, — отвернулся Цзысюань, — Не нужно себя заставлять. Всё равно пригласить вас сюда и сопровождать изначально не моя идея. Не хотите, так и не нужно….       Яньли закусила губу, пытаясь подавить слёзы, и пошла вперёд. Если бы хоть кто-то знал, как больно ей было внутри! Если бы хоть кто-то знал, как эти безответные чувства ранят её! Цзинь Цзысюань смотрел девушке вслед. На что он надеялся? Что она остановится? Опровергнет его слова? Они так и шли в разные стороны, каждый думая о своих чувствах, считая их безответными и желая вырвать сердце. Вэй Ин сжал одежду в кулаках… Всё было совершенно не так! Не так, как в тот раз! Неужели в этой жизни им не суждено было быть вместе? Да, Вэй Усянь терпеть не мог Цзинь Цзысюаня и предпочёл бы другого мужа своей сестре, но…       — Ой, что это? — раздался голос за их спинами. Вэй Ин и Лань Чжань повернулись. Это были ученики школы Юньмэн Цзян. Они шли прямиком к обходной тропе. Благодаря своим силам заклинатели чувствовали месторасположения мишеней, и дети выбрали верную дорогу. На обходной тропе их было много, но она была завалена деревьями и являлась сейчас далеко не самой безопасной. Мишени развесили уже давно, однако из-за небольшого урагана, случившегося пару дней назад, тропу слегка размыло, а мелкие деревья повалило.       — Стоять, — негромко позвал Вэй Усянь своих «собратьев по оружию».       — Вэй-шисюн! Второй молодой господ Лань..! — группа учеников Юньмэн Цзяна обернулась. Встретившись взглядами с Лань Ван Цзи, ребята выпрямились по струнке и быстро оправили свои одеяния: кто подол подвязал, кто рукава закатил.       — Вы куда собрались?       — Мы решили пойти по обходной тропе, а-то в центральной части слишком много людей, — ответила одна из девушек, вчера так мило указавших на хозяина красного пиона.       — Придётся вам пойти в другое место, — покачал головой Вэй Ин, — Обходная тропа сейчас размыта.       — Вот как… — ученики насупились и тяжело вздохнули, — Спасибо, Вэй-шисюн, второй молодой господин Лань, — они поклонились молодым людям и развернулись в противоположную сторону, выбирая узкую тропку.       Вэй Усянь с улыбкой кивнул уходящим соученикам. Он хотел вернуться обратно и догнать Цзян Яньли, обнять её, а Цзинь Цзысюаню вдарить по мозгам, но сегодня все и вся были против него. Его окликнули весьма грубым тоном, привлекая к скромной персоне Вэй Ина всё внимание в округе. Лань Ван Цзи прикрыл глаза и крепче сжал Бичэнь. Цзинь Цзысюнь. Услышав голос юноши, Цзинь Цзысюань и Цзян Яньли, что ещё не успели уйти далеко, остановились и обернулись к небольшому холмику, на котором стояли Вэй Усянь и Лань Чжань.       «Что он приплетёт на этот раз?», — Вэй Ин посмотрел на второго молодого господина Ланя и обернулся к двоюродному брату Цзинь Цзысюаня.       — Эй, ты, по фамилии Вэй, — Цзинь Цзысюй подошёл к ним, не поклонившись, — Тебе не кажется, что ты охамел? Твои действия переходят уже все границы. Никто из старших других школ не давал подсказки своим младшим! Все играют честно, в отличии от тебя. Хотя о чём это я… Ты всегда любил выпендриться. На соревнования вместо деревянного меча приносишь бутафорию, устраиваешь цирк на приветствии. Да уж, воспитание в школе Юньмэн Цзян оставляет желать лучшего.       — Цзысюнь.       Присутствующие обернулись на женский голос. К ним приближалась госпожа Цзинь в окружении нескольких служанок. Женщина подошла к Яньли и приобняла её за плечи, спрашивая всё ли с ней в порядке. Убедившись, что с девушкой ничего не случилось, она подняла голову. Взгляд её стал ядовитым и пронзительным, требующим объяснений. Вэй Ин усмехнулся. Кажется, их ждало продолжение комедии, потому что насмешливый взгляд Цзинь Цзысюня переместился на Бичэнь. И кто из них ещё охамел?       — Хм! Бутафория, цирк… А почему я должен, собственно говоря, носить деревянный меч? — Вэй Ин прищурился, — Мой уровень значительно выше твоего. Я знаю и умею то, что вам и не снилось. Хоть тысячу лет тренируйся, тебе даже спины моей не коснуться.       — Вэй Ин, — Лань Чжань подошёл к юноше ближе, почти невесомо кладя ему руку на запястье. Под давлением тёплой, спокойной энергии Лань Ван Цзи отрицательная, почти охватившая Старейшину Илина, стала медленно отступать.       — А-Сянь, — подошла к ним Цзян Яньли, беря вторую руку брата в свои ладони, — Молодой господин, из ваших слов следует, что А-Сянь устроил балаган на официальном открытии, принёс бутафорный меч и направил своих младших по тропинке, не соблюдая правила. Должно быть, это причинило вам неудобства. Я приношу вам извинения вместо него.       — Шицзе! — Вэй Усянь широко раскрыл глаза, но… Сестра ласково посмотрела на него и кивнула.       — Ха-ха! Смотрю, госпожа Цзян в самом деле знает манеры и вникает в суть дела…       — Однако, — неожиданно вновь заговорила девушка, прерывая Цзинь Цзысюня, — Пусть я и не участвовала в соревнованиях из разряда «облав» ни разу, одно я знаю наверняка. Нигде в правилах соревнований не сказано, что старшим ученикам запрещается спасать младших. Как я поняла, — Яньли бросила взгляд в сторону обходной тропы, у которой были свежие следы, — Наши ученики собирались идти по обходной тропе, которая после недавней бури сейчас является небезопасной. А-Сянь, зная об этом, предупредил их и попросил идти другой дорогой. Он спас их. К тому же А-Сянь ученик Юньмэн Цзяна, а так же ребёнок семьи Цзян. Он вырос вместе со мной и братом. Вы говорили о воспитании, значит, вы недовольны школой Юньмэн Цзян? Что ж, если так, надеюсь, молодой господин, обратится с извинениями к Вэй Усяню из школы Юньмэн Цзян.       — А-Ли, — тут же подбежала мадам Цзинь, — К чему ты так серьёзно? Это пустяки, не нужно так сердится.       — Госпожа Цзинь, — повернулась Яньли, — А-Сянь — мой брат. И когда его унижают, для меня это вовсе не пустяк! — с нажимом произнесла девушка и вновь посмотрела на Цзинь Цзысюня, — Вдобавок ко всему молодой господин, кажется, хотел обвинить и второго молодого господина Ланя, который является лучшим другом А-Сяня, из чего следует, что он мне как брат. А когда кто-либо наносит обиды моим братьям, ещё и безосновательные, я не собираюсь стоять в стороне.       В один миг все взоры приковались к дочери семьи Цзян. Цзян Яньли гордо с высоко поднятой головой смотрела в глаза Цзинь Цзысюня, обещая этим взглядом ему все муки Ада, если он посмеет ещё хотя бы раз открыть свой рот. Цзинь Цзысюань смотрел на девушку и почти не узнавал её. Это и правда та Цзян Яньли, которую он видел и знал всегда? Гордая, волевая… Готовая в любой момент выхватить тот самый бутафорный меч и обломать его о двоюродного брата самого Цзысюаня? Она такая… Такая прекрасная девушка, особенно в лучах солнца, просвечивающих сквозь кроны деревьев. Такая неповторимая. Такая одна-единственная. Такая… Цзян Яньли, укравшая его сердце.       — Цзысюнь! — повысила голос мадам Цзинь.       — Но тётушка!       — Господа! Что здесь происходит?        — Вовремя! — усмехнулась мадам Цзинь, бросая взгляд на Цзинь Гуань Яо, что показался на тропе вместе с Лань Сичэнем. Цзэу-цзюнь посмотрел на Вэй Усяня, потом на младшего брата, поклонившегося ему. Казалось, он хотел задать множество вопросов, но предпочёл сейчас молчать, — Он ещё спрашивает «что произошло»! Только посмотри: как ты устроил соревнования! Неужели нельзя было с самого начала разъяснить все правила и проверить лес?!       Цзинь Гуань Яо скосил взгляд на обходную тропу, и Вэй Ин мог поклясться, что видел в глазах мужчины ярость. Глядя на открывшуюся картину, можно было предположить, что изначально тропа действительно был перекрыта, но каким-то образом проход вновь открылся.       — Господин Цзинь, — заговорил глава Гусу Лань, — Уже отдал распоряжения перекрыть все травмоопасные дороги. Кажется, кто-то по незнанию убрал ограждения.       — Не соревнования, а сплошной фарс! — выплюнул Цзинь Цзысюнь, — Неважно. Я ухожу!       — Цзысюнь, я уже всё устроил: оградил дороги, а так же распорядился о пересчёте мишеней и очков. Всё будет справедливо.       — На этой охоте о справедливости и речи нет! Прошу извинить, но я вынужден вас покинуть! — юноша резко развернулся на пятках, от чего полы его одежд взмыли в воздух, но тот их одёрнул. Видимо, ханьфу злило его ещё больше.       — Госпожа Цзинь, — обратилась Яньли, когда небольшой холмик почти опустел, — Я доставила вам неприятности, простите.       — А-Ли, о каких неприятностях речь? Если этот паршивец тебя расстроил, я поколочу его.       — Ох… Не нужно..! Госпожа Цзинь, позвольте мне уйти вместе с... Моими братьями, — девушка улыбнулась Вэй Ину и Лань Чжаню.       —Нет. А-Ли, давай вместе вернёмся на трибуны. Цзысюань, проводи А-Ли.       Цзысюань, услышав своё имя, наконец отмер. Молодой человек вздрогнул, застигнутый врасплох, и краска залила его уши, лицо и шею. Может быть, он и отмер, но взгляд наследника Ланьлина всё ещё был прикован к девушке, самой великолепной в этом мире.       — Не стоит, госпожа Цзинь. Раз меня сюда пригласили вовсе не по воле молодого господина Цзиня, не стоит его заставлять.       — Вовсе не так! — неожиданно и громко выкрикнул Цзинь Цзысюань, — Госпожа Цзян… — сжав зубы и кулаки, молодой человек сделал глубокие вдох и выдох. Сейчас. Он сделает это сейчас. Пусть уж лучше его отвергнут, чем он будет маяться дальше, — Госпожа Цзян, моя мама здесь не причём! Это не её желание! Это всё я! И только я! Именно я хотел, чтобы вы пришли! Я хотел вас сопровождать! И те лотосы в вашей комнате — их тоже принёс я! И суп — я хотел съесть вашего супа!       Цзинь Цзысюань не заметил, что начал кричать, и голос его раздавался по всему лесу. Вэй Усянь чуть не выронил флейту, боковым зрением замечая широко раскрытые глаза Лань Ван Цзи. Кажется, они оба забыли, как дышать и моргать. Цзян Яньли завороженно хлопала глазами, при этом не отрывая взгляд от говорившего. Её сердце, как канарейка, наконец покинувшая клетку, радостно затрепетало в груди. Губы дрожали, желая растянуться в улыбке, а дыхание чуть сбилось. Их взгляды встретились, и тут до молодого человека дошло, что он кричал посреди толпы. Смущение и стыд накатили на него подобно цунами, и Цзинь Цзысюань забегал глазами по округе, а потом и вовсе убежал.       — Цзинь Цзысюань! Глупое дитя, куда тебя несёт?! — госпожа Цзинь покачала головой, — Этот негодник… А-Ли, давай вернёмся вместе.       Девушка вздрогнула и посмотрела на Вэй Усяня. Вэй Ин выдохнул, кое-как приходя в себя после фееричного признания золотого павлина. Он уже знал ответ сестры, поэтому не собирался ему противиться. Если с этим человеком она будет счастлива, то он не смеет мешать. Судьба связала их даже сквозь века, значит, так тому и быть. Юноша растянул губы в улыбке и кивнул. Взгляд Яньли напомнил нежное касание матери, она поклонилась Лань Ван Цзи и пошла вперёд вместе с госпожой Цзинь. Вэй Усянь проводил их взглядом и выдохнул. Он хотел предложить Лань Чжаню тоже вернуться, пока на холм кого-нибудь опять не занесло, но, повернувшись, юноша чуть не вскрикнул. Немного поодаль от них, между кустов и деревьев, стоял Цзян Чэн со сложенными на груди руками.       — И долго ты там стоишь, Цзян Чэн? — бровь Вэй Ина дёрнулась.       — С самого начала, — наследник Юньмэна забарабанил пальцами по руке, а Вэй Усяню захотелось спросить « С какого начала?», — Во всяком случае, теперь я знаю, что пропустил тогда.       — Немного видоизменённую версию, — поправил его юноша и получил за это гневный взгляд.       Обратно возвращались они втроём. Лань Ван Цзи молчал, а Цзян Чэн и Вэй Усянь опять выясняли отношения, что больше походило не на настоящую ругань, а на мелкую братскую перепалку, свидетелем которой Лань Чжань был уже не первый раз. Каждый раз, видя братьев из Юньмэна вместе, внутри него всё замирало. Раздражительные нотки в голосе Цзян Ваньиня заставляли брови хмуриться, а кулаки сжиматься. Его отношение к Вэй Усяню всё ещё было свежо в памяти Ханьгуан-цзюня, как и тот факт, что Вэй Ин отдал Цзян Ваньиню своё ядро. Но теперь… Не сказать, что Лань Ван Цзи стал меньше переживать и волноваться, однако он видел стремления Цзян Чэна. Стремления измениться, понять, больше доверять. Будущий глава школы Юньмэн Цзян заново отстраивал себя. Было видно, что данный процесс давался ему нелегко, но юноша не отступал. Наученный горьким опытом прошлой жизни, в этой он собирался всё изменить.       Лань Ван Цзи посмотрел на небо: им всем предстоял ещё долгий путь, конец которого теперь ещё туманнее, чем раньше.       После завершения «облавы» и пересчёта мишеней и очков были объявлены результаты командного этапа «Ночной охоты». Юньмэн Цзян и Гусу Лань поделили первое место, Ланьлин Цзинь занял второе, а Цинхэ Не — третье. Ученики четырёх великих школ сияли от радости, даже адепты Гусу Лань счастливо улыбались и тихо похлопывали в ладоши в сторонке. Не успел Вэй Ин отойти к своим младшим, чтобы их поздравить, как второго молодого господина Ланя тут же облепила толпа в «траурных» одеждах. Девушки и юноши, еле сдерживая эмоции, рассказывали Лань Ван Цзи подробности соревнований, делились с ним своими впечатлениями. Лань Чжань внимательно слушал каждого, иногда кивал, иногда делал замечания, давал наставления. Лань Цижэнь, поглаживая бородку, наблюдал со стороны, гордясь своим лучшим учеником. Лань Сичэнь просто наблюдал за братом с нежной улыбкой и тёплым взглядом, тихо радуясь успехам своих учеников. Лань И с улыбкой кивала. Неожиданно она довольно резко повернулась, поймав взгляд Вэй Усяня. Нежность на лице сменилась благодарностью, и заклинательница поклонилась старейшине Илина. Вэй Ин поклонился в ответ, сделав это глубже обычного. Третья глава Гусу Лань открыла им глаза на многое, и в прошлой жизни, и в этой….       Третий соревновательный день был посвящён состязаниям с мечами и показательным выступлениям, в которых проявила себя каждая из школ. Техники и стили разительно отличались, создавая пёстрый колорит — настоящий Небесный Сад. В конце третьего дня школы ждал самый настоящий пир. Вэй Ин не особо любил все эти празднества, поэтому посмотрел на сестру, прося разрешения уйти, но… Цзян Яньли и Цзинь Цзысюань бросали друг на друга короткие взгляды, оба краснея словно раки после варки. Они старались не сталкиваться взглядами, а если всё же это происходило, тут же отводили глаза. Вэй Усянь вздохнул и незаметно покинул огромный праздничный зал. Все гости и участники сейчас были заняты ужином, поэтому юноша добрался до своей комнаты никем незамеченным.       Поворачивая в последний раз, Вэй Ин остановился: из его комнаты выходила Мянь Мянь. Девушка аккуратно прикрыла за собой двери и увидела Вэй Усяня. Мянь Мянь подпрыгнула на месте, но потом выдохнула, только вот щёки её слегка горели.       — Молодой господин Вэй, — поклонилась девушка, — Я слышала, что у вас в обед обвалился один из фонарей, поэтому пришла его заменить. Извините, что так поздно.       — Всё в порядке, — отмахнулся Вэй Усянь, — Спасибо.       — Тогда доброго вечера!       — И тебе.       Вэй Ин похлопал по мешочку цянькунь на поясе и вошёл к себе. Обваленный им самим в обед деревянный фонарик, теперь был заменён. Новый горел очень ярко, освещая обширную часть комнаты. Юноша было потянулся к выключателю, но потом остановился и убрал руку. зачем электричество, когда здесь такая красота? Вэй Усянь прошёл к шкафу и достал из него заранее приготовленные брюки с рубашкой. Он ещё утром собрал сумку, готовясь к завтрашнему отъезду. Он хотел как можно скорее вернуться в Пристань Лотоса, чтобы провести в ней последние дни перед отлётом. Вообще, было бы хорошо будь с ним в Пристани Лотоса Лань Чжань, но… Тому наверняка хотелось больше времени провести с семьёй. У них впереди мелькали четыре года университета, поэтому эти несколько дней не казались таким уж большим сроком.       Сменив ханьфу на современную одежду, Вэй Усянь почувствовал что-то странное — словно он перешагнул из одной реальности в другую, но остался самим собой. Мотнув головой, юноша отбросил эти мысли и наконец обратил внимание на прикроватный столик, стоявший с другой стороны. На столике лежали цветы. Вэй Ин обошёл кровать и взял три розовых пиона в руки. Какая-то неведомая сила толкнула его, и юноша выбежал из комнаты, чуть не сбив Лань Ван Цзи.       — Вэй Ин?       — А… Лань Чжань… — Вэй Ин огляделся, — Представляешь, кто-то оставил это у моей кровати… Ой! — вылупил он глаза, — До этого из моей комнаты выходила Мянь Мянь, и она была красной. Неужели я ей всё-таки нравлюсь? Лань Чжань, — Вэй Усянь посмотрел молодому человеку в глаза, отмечая, что тот уже также переоделся, — Думаешь, это Мянь Мянь оставила цветы?       Лицо Лань Ван Цзи изменилось за считанные доли секунд. Второй молодой господин Лань наклонил голову, брови застыли у переносицы, а губы сжались плотнее. Вэй Усянь прикусил себе язык. Он уже был знаком с этим выражением лица. Близко знаком. В пещере Черепахи-Губительницы Лань Чжань смотрел на него вот так же, точь-в-точь! И тогда юноша тоже имел неосторожность упомянуть Мянь Мянь. Лань Ван Цзи продолжал сверлить его взглядом, а потом отвернулся. Удар своего сердца в этот момент Вэй Ин услышал и почувствовал отчётливо. Юноша посмотрел на пионы в своих руках и прислушался к их аромату. В нежных розовых лепестках всё ещё хранился аромат сандалового дерева. Вэй Усянь улыбнулся.       — Лань Чжань, подожди тут пару секунд. Я быстро!       Вэй Усянь скрылся в своей комнате. Он аккуратно положил цветы рядом с сумкой и присел у небольшого деревянного шкафчика-сейфа. Открыв его, юноша извлёк оттуда фонарик с кроликом. Когда они ехали по Ланьлину, то остановились у прилавков торгующих сладостями. Рядом со сладостями расположился ещё один торговец, продававший фонари для росписи. Вэй Ин купил один и, сложив, спрятал. Прибыв в поместье, Вэй Усянь разрисовал его кроликами. На его счастье у подножья холма был небольшой рынок сувениров, где он смог приобрести тушь и зажигалку. Покинув комнату, Вэй Ин всунул фонарь в руки Лань Чжаню и зажёг его. Тёплый огонёк осветил своим светом лицо Второго Нефрита. Вэй Усянь словно заколдованный наблюдал за нежной улыбкой, медленно появлявшейся на лице Лань Ван Цзи.       — Лань Чжань, прогуляемся немного?       — Хорошо, — кивнул Лань Ван Цзи и бросил взгляд на поворот за спиной Вэй Усяня. Они пошли в другую сторону, и молодой человек услышал тихий удаляющийся звон бубенчиков….       Аэропорт Тяньхэ в Ухане напоминал муравейник. Огромная толпа людей двигалась в разные концы. Кто-то встречал друзей и родственников, деловых партнёров, а кто-то наоборот провожал. Некоторые спешили на рейс, а некоторые шли с него. Огромное табло высвечивало на себе приходящие и уходящие самолёты. И рейс «Ухань — Лондон» в том числе.       Лань Ван Цзи посмотрел на мальчика, сидевшего у него на руках и игравшегося с деревянной бабочкой. Ребёнок счастливо улыбался и чувствовал себя защищённым в этих крепких руках.       — А-Юаню так нравится сидеть на руках у второго молодого господина Ланя, — улыбнулась Вэнь Цин и перевела взгляд на Вэнь Нина, что стоял около бабушки и смотрел в окно с приоткрытым ртом, — Когда вы впервые взяли А-Юаня на руки, он так доверчиво к вам потянулся…       — На сколько вы улетаете?       — Не знаю, — мотнула головой Вэнь Цин и вновь посмотрела на брата, — Может, на пять-шесть лет… А там уже как получится. Хочу дождаться, когда вся эта история с Вэнями будет забыта, — девушка перевела взгляд на Лань Ван Цзи, теперь молодой человек смотрел на её брата, — Не волнуйтесь. Один хороший адвокат помог со всеми документами, а моих заклинаний как раз хватит на весь перелёт.       Вэнь Цин протянула руку и погладила А-Юаня по голове. Мальчик заулыбался и ещё сильнее прижался к Лань Чжаню. Молодой человек погладил ребёнка по спине. Теперь он некоторое время не сможет его видеть, поэтому второй молодой господин Лань надеялся, что его подарок, деревянная игрушка-бабочка, защитит А-Юаня.       — Знаете, второй молодой господин Лань. Раньше я считала Вэй Усяня безумцем, но теперь понимаю, что по-настоящему безумны здесь вы, — девушка усмехнулась, — Вы не боитесь, что Вэй Усянь разнесёт половину Лондона, когда узнает, что вы в самый последний момент забрали документы?       — Кто-то из нас должен остаться здесь, — опустив взгляд, ответил Лань Чжань.       — Второй молодой господин Лань, вы выбрали тяжёлый путь, который в разы опаснее уже известного вам. Поэтому, пожалуйста, будьте осторожны.       Лань Ван Цзи кивнул и аккуратно отдал А-Юаня его тёте. Мальчик замахал ручками, и бабочка, которую он держал, захлопала крылышками. Объявили посадку на рейс «Ухань — Лондон». Вэнь Цин, придерживая племянника, поклонилась Лань Чжаню и позвала Вэнь Нина с бабушкой.       — До свидания, второй молодой господин Лань, — поклонился Вэнь Нин.       Лань Чжань поклонился семейству Вэнь. Он ещё долго смотрел им вслед, пока все пассажиры не прошли к выходу. Подойдя к окну, молодой человек вздохнул и направился к выходу. Стоя на порожках, он посмотрел в небо — взлетел самолёт. Он принял решение. Принял в самый последний миг. Но не сомневался в нём. Ханьгуан-цзюнь знал: Вэй Ин поймёт.       «А вы рискованный человек, Хангуан-цзюнь», — тёмный сгусток энергии, паривший по правую руку Лань Чжаня, принял форму женского силуэта, и вскоре в нём уже можно было узнать духа Луань Цзан.       — Где ты была? — поинтересовался Лань Ван Цзи, продолжая смотреть в небо.       «Восстанавливала силы, — Луань Цзан подняла голову к небу, откидывая со шляпы вуаль, — Однако всё это время за вами присматривал кое-кто другой. Он очень хотел увидеть всех до…Скорых событий, — дух вздохнула и опустила голову, следуя за Лань Ван Цзи, — Хангуан-цзюнь! — окликнула она молодого человека, и тот повернулся. Луань Цзан склонилась в поклоне, — Поздравляю с получением титула «Хангуан-цзюнь»       — Мгм, — Лань Ван Цзи поклонился в ответ. В округе никого не было. На мгновение в памяти Лань Ван Цзи всплыл эпизод из его прошлого... Тогда Вэй Усянь, забрав остатки клана Вэнь, ушёл. Дождь лил, не переставая...       «Вэй Ин, — Лань Чжань снова посмотрел на небо, — Уже скоро…»