С легким сердцем мы пройдем сквозь волны и ветра.

      — Только не говори, что у тебя снова сломался телефон, — Цзян Ваньинь сложил руки на груди, буравя взглядом переднее сидение, на котором ехал Вэй Усянь. Вэй Усянь тяжело вздохнул и посмотрел на брата через зеркало, — За эти почти пять лет это уже четвёртый.       Вэй Ин всегда отличался бережным отношениям к вещам. Он мог носить одну футболку хоть семь лет, и та всё равно не будет выглядеть старой и потрёпанной. Это относилось абсолютно ко всем вещам. Но в любом правиле было исключение, вот и в его оно появилось. То, что техника плохо реагирует на проявление потусторонней энергии, он знал всегда, но столкнулся на личном опыте с этим относительно недавно. Первое время всё было нормально, но чем больше он развивал свои силы, совершенствовал их и прибегал к Тёмному пути, тем чаще выходили из строя окружающие его предметы. Например, телефон. В первый раз он сломался после их перелёта. Просто вышел из строя и больше не включился даже в мастерской. Пришлось в Пристань Лотоса звонить исключительно с телефона Цзян Чэна некоторое время. Другим ярким проявлением стали электрические лампочки.       — Ты не забывал про медитации? — поинтересовался Лань Ван Цзи, сворачивая с основной дороги на просёлочную.       — Лань Чжань, ты напоминал мне об этом каждый раз. Как я мог забыть? Только вот этой штуке, — Вэй Ин потряс телефоном, — Это не помогает. Везёт тебе, Лань Чжань, с тобой такого не случается…       — Случается, — коротко ответил молодой человек, объезжая яму в дороге.       — Откуда в облачных Глубинах взяться отрица… — начал было Цзян Чэн но замолчал, — Дух?       — Кстати о Луань Цзан. Лань Чжань, она всё время была в Гусу?       — Меня больше волнует, как она попадает в Облачные Глубины. Разве там не стоит барьер?       — У неё есть налобная лента, — начал свои размышления Вэй Усянь, покосившись сначала на говорившего брата, а потом на Лань Ван Цзи, — Но она сказала, что не из Гусу Лань, и её нынешний вид ей придал я своими желаниями. Это объясняет, почему у неё ленточка и серьги шицзе, а также рукава и иглы Вэнь Цин. По этой аналогии выходит, что и налобная лента… — Вэй Ин замолчал и посмотрел на ведшего машину Лань Ван Цзи. На губах начала расцветать улыбка, но он её сразу же убрал, кашлянув, — Может, именно из-за налобной ленты?       — Иглы, — подал голос Лань Чжань, — Они не девы Вэнь.       — Что?! — в один голос опешили братья.       Вэй Усянь нахмурил брови и попытался восстановить в памяти иглы, которыми пользовалась Вэнь Цин. В прошлом он, наверное, чаще других сталкивался с ними. Постепенно перед мысленным взором проявлялась длинная тонкая игла с красно-чёрными словно бы сплетённым верхним концом. Вэй Ин широко распахнул глаза. Это, действительно, были другие иглы! Те, что они видели на рукавах духа, были полностью серебряными и на концах имели немного замудренную спираль. В автомобиле повисло молчание. Огненная вышивка на рукавах определённо олицетворяла Вэнь Цин и её семью, но кому тогда принадлежали иглы?       Вэй Ин тяжело вздохнул и уставился на дорогу. Ему снова захотелось спросить у Цзян Чэна, откуда тот знает этого духа? Здесь и слепому было ясно, что эти двое знают друг друга, но как их вообще свело на одной тропинке? Точнее, как столкнуло лбами, если говорить, исходя из их поведения. Однако Вэй Усянь решил пока прикусить язык и спросить об этом чуть позже.       Дорога резко свернула в сторону небольшого леса, и Лань Ван Цзи пришлось объезжать ещё одну яму. Они выехали из Юньмэна на следующий же день после возвращения Вэй Усяня и прибытия Лан Ван Цзи. Цзян Фэнмянь был очень рад видеть своего второго сына. Он очень скучал по своим детям: Яньли вышла замуж и теперь жила с семьёй мужа, а Цзян Чэн и Вэй Ин из-за учёбы редко бывали дома. Был рад он видеть и второго молодого господина Ланя. Глава Цзян уже давно заметил, что рядом с этим молодым человеком Вэй Усянь сильно меняется, поэтому надеялся, что их дружба никогда не прекратится. А вот от Юй Цзыюань Вэй Усянь получил подзатыльник и небольшую проповедь, но он прекрасно понимал и знал, что так мадам Юй выражает своё беспокойство о нём. После того, как она вышла из комы, Юй Цзыюань изменилась. нет, в сущности она осталась самой собой, но…. Это были те изменения, что нельзя увидеть, их можно почувствовать в её тоне голоса, взгляде, жестах, даже в гневных, на первый взгляд, выкриках. Это была прежняя, но совсем иная Юй Цзыюань.       Впятером они обсуждали детали «Ночной охоты» до самой ночи. В этот раз соревнования проводились четырьмя великими школами, поэтому всё готовилось с особой тщательностью. Так как «Ночная охота» планировалась на «Горе Байфэн», Ланьлин Цзинь естественно пытались руководить всем процессом подготовки, что вызывало у остальных определённое недовольство, но пока Ланьлин не переступали рамки дозволенного, все молчали. Покончив с обсуждением предстоящих соревнований, Цзян Чэн упомянул инцидент со школой кунг-фу «Юэ», сказав, что хотел бы её проведать. Глава Цзян с женой не стали возражать, так как и сами планировали в ближайшее время справиться об их делах. После небольшого разговора было решено, что Цзян Чэн и Вэй Усянь отправятся туда с утра вместе с Хангуан-цзюнем, что вызвался помочь им. Лань Сичэнь, которому позвонил Лань Чжань, тоже не имел ничего против, а наоборот считал, что его младшему брату стоит немного отвлечься от дел их школы и клана. Поэтому Цзэу-цзюнь пообещал поговорить с Лань Цижэнем, если тот начнёт возмущаться. Именно таким образом трое заклинателей отправились в Илин.       Деревня, в которую они направлялись, находилась с другой стороны Илина, и путь к ней пролегал через небольшой лесок. Деревушка Цэн в полной мере оправдывала своё название. Почти все её жители были заняты в производстве шелка. С небольшой фабрики, что располагалась на окраине шелк поставляли в ателье почти по всему Хубэю. Производство хоть и было небольшим, но в полной мере обеспечивало местных жителей, что занимались этим ещё с незапамятных времён. Местечко довольно тихое и живописное: летом утопало в зелени, зимой — в снегу. Сложно поверить, что почти два тысячелетия назад здесь творились жестокие убийства.       Подперев голову рукой, Вэй Усянь всматривался в проплывающие за окном деревья, но не особо концентрировался на них. Его мысли возвращались к тем далёким дням, а перед глазами будто наяву вставал тот ужас: дикий страх, неспособность постоять за себя, насмешки Вэнь Чжао и его любовницы, а потом… Падение, длившееся так долго, и тьма, обхватившая его. Погрузившись в мысли, он не сразу заметил, что машина остановилась. Бормотание брата и прохладное прикосновение к коже вывели его из гнетущего кокона. Рука Лань Ван Цзи была тёплой, но кончики пальцев — ледяными. Вэй Ин вздохнул и с улыбкой кивнул, переводя взгляд на дорогу. Они всё ещё находились в лесу, только теперь им преграждали дорогу. Чёрная вуаль взмыла в воздух, обнажив налобную ленту и жемчужные серьги.       «Дальше вы на этом не проедете, там размыло дорогу», — девушка чуть приподняла уголки губ, кивая в сторону дороги. Однако глаза её не улыбались совсем, хоть губы и хотели обратного. Не верить ей не было смысла, но они по-прежнему не знали: кто этот дух на самом деле. Кем она была при жизни? Как оказалась в том мече? Почему помогает им? Как она со всеми ними связана?       — Что ты здесь делаешь? — поинтересовался Вэй Ин, покидая машину.       «Кто-то приходил на Луань Цзан. Этот человек скрыл себя с помощью амулета»       — Что ему было там нужно? — Лань Ван Цзи сжал мешочек цянькунь, неожиданно его сковало странное предчувствие.       «Он взял немного земли и ушёл. Я хотела проследить за ним, но он использовал талисман перемещения, а ночью, — дух посмотрела в глаза Вэй Усяня, — Я услышала флейту. Музыка раздавалась в этом направлении»       — Значит, это всё-таки не просто слухи и бредни, — заключил Цзян Чэн, — Но зачем ему земля, и почему скрыл свою внешность?       — В некоторых тёмных обрядах и ритуалах используется земля, пропитанная энергией «Инь», — Вэй Усянь ухмыльнулся. С каждой секундой ему происходящее нравилось всё меньше и меньше, — Земля с Луань Цзан подходит для этого как никакая другая. Но этот человек скрыл свою внешность… Неужели боялся, что в подобном месте будет кто-то, кто может его узнать?       — Кто бы это ни был, его силы должны быть на высоком уровне, чтобы применить талисман перемещения.       — Он не появлялся раньше? — Вэй Усянь и Цзян Чэн повернулись к Лань Ван Цзи. Вэй Ин нахмурил брови, но тут же понял, что имел в виду Лань Чжань.       «Нет», — мотнула головой Луань Цзан.       — Лань Чжань, ты предполагаешь, что этот человек может иметь отношение к происходящему в деревне?       — Не исключено.       — Во всяком случае, нам всё равно следует осмотреть деревню и поспрашивать жителей. Плевать, кто это! — Цзян Чэн сжал кулаки, и Цзыдянь опасно сверкнула парочкой молний, — Ноги вырву..!       — Узнаю прежнего Цзян Чэна.       — Вэй Усянь!       Пока братья препирались между собой, Лань Ван Цзи убрал свой автомобиль с дороги, чтобы он не мешал, если кто-то будет ещё идти или, кто знает, ехать здесь. Хангуан-цзюнь бросил на братьев короткий взгляд и плотнее сжал губы. Когда с машиной было покончено, заклинатели двинулись дальше пешком. Луань Цзан шла рядом, но чуть поодаль. Ей было непривычно ходить ногами по земле. Кажется, в последний раз она по-настоящему ходила до своей смерти. Будучи духом, она забыла: каково это ощущать землю и траву под ногами. Она вообще перестала что-либо чувствовать, больше не могла прикоснуться к тому, к чему хотела. Только к существам и предметам, наполненным духовной энергией. Силы её были в разы слабее. Если она использовала их все, то исчезала. Никто её не видел и не ощущал до тех пор, пока силы не восстанавливались вновь. В груди больше не билось сердце. Луань Цзан прикоснулась к груди там, где у заклинателей находилось золотое ядро, и горько улыбнулась. Натянув шляпу чуть сильнее, она внезапно остановилась. С ветки дерева свисала дикорастущая орхидея. Будь у неё сердце, оно бы пробило грудную клетку и вырвалось наружу. Девушка подошла к цветам и протянула руку, но та прошла сквозь них.       Вэй Усянь шёл вперёд, обходя небольшие ямки и рытвины. Как и сказала дух, дорога оказалась размыта, и им пришлось обходить её, проламываясь сквозь деревья и кустарники. Вновь выбравшись на нормальную земную поверхность, Вэй Ин вдохнул полной грудью и насторожился. Как-то подозрительно тихо. Лань Чжань почти всегда молчит, но чтобы Цзян Чэн ни разу рта не открыл — это же нонсенс! Оглянувшись, Вэй Усянь увидел, что его брат хмурил брови и бросал взгляды на Луань Цзан. Молодой человек посмотрел на их духа-помощницу, руки которой прошли сквозь цветы. Ну, это было вполне ожидаемо. Она — дух, не живой мертвец. Но сейчас она выглядела будто всё ещё живая. Даже бледная кожа казалась более розовой в лучах солнца и под дуновением ветерка, игравшегося с чёрной вуалью и концами налобной ленты. Вэй Ин посмотрел на Лань Чжаня. Налобная лента Гусу Лань всегда была с ним. Скорее всего, она и сейчас прячется под рукавом… Это напомнило ему о прошлом. В то время они почти всегда путешествовали, решая загадки и расследуя дела, только в те дни они были только вдвоём. Нет, не только в те дни… Они почти всегда расследовали всё вдвоём: Лань Чжань и он. Но сейчас были другие времена, и кроме них двоих здесь были ещё Цзян Чэн и Луань Цзан. Однако, если бы это было возможно, Вэй Усянь хотел бы опять только вдвоём ходить по деревням и городам, расспрашивать местных жителей и идти вперёд.       Вздохнув, молодой человек достал из цянькуня Чэньцин и пошёл дальше, вращая её в руке. Лань Ван Цзи скосил взгляд на своего спутника, не поворачивая головы, незаметно покусывая нижнюю губы. Внутри было до жути кисло. Поняв, что Цзян Ваньинь отвлёкся на духа, второй молодой господин Лань раскрыл мешочек на поясе и извлёк из него небольшую бутыль «Улыбки императора». Он понимал, что цянькунь не был предназначен для этого, но всё же не мог отказаться от этой затеи и нёс с собой вино от самого Гусу.       — Вэй Ин.       — В чём дело, Лань Чжань? — Вэй Усянь повернулся к молодому человеку со своей неизменной улыбкой и увидел протянутое вино и слегка приподнятые уголки губ Лань Ван Цзи, — Л… Лань Чжань… — Вэй Ин почувствовал необъяснимое тепло, укутавшее его с головой, и взял белую бутыль. Так давно, но будто вчера, — Давай, разберёмся со всем, Лань Чжань?       — Мгм, — кивнул Хангуан-цзюнь, приподнимая уголки ещё выше и позволяя лёгкой улыбке расцвести на своём лице.       До деревни они дошли за полчаса спокойного молчания. Цзян Чэн был так сильно погружен в свои мысли, что не заметил у брата алкоголь, а к тому времени, когда они пришли на место, улики уже были уничтожены. Луань Цзан тоже, казалось, была мыслями где-то далеко, хоть и ухмыльнулась, заметив «Улыбку императора».       Заклинатели и дух остановились у входа в деревню, выглядевшей поразительно тихой и спокойной для деревушки, которую терроризирует нечистая сила. Была и ещё одна странность — в округе совершенно не чувствовалось отрицательной энергии, да и фэн-шуй здесь оказался довольно хорошим. Как ни посмотри, а деревня Цэн не похожа на атакованную призраками или чем-то иным. Войдя в деревушку, они старались не привлекать к себе особого внимания, что оказалось не совсем простой задачей, так как в подобные места далеко не каждый день захаживают красивые молодые люди. Хоть сейчас и был разгар рабочего дня, старики и дети, что не могли работать, копошились на своих участках. Свернув на очередном перекрёстке, молодые люди оказались у небольшого магазинчика, за прилавком которого стояла женщина лет сорока пяти. Она читала газету, постоянно морща свой нос и откидывая назад прядь волос, падавшую ей на лицо из-за вентилятора.       — Мы ходим по деревне уже долго, а я ничего не чувствую, — недовольно пробурчал Цзян Ваньинь.       — Думаю, стоит пораспрашивать народ, — Вэй Ин кивнул на продавщицу. Неожиданно ему вновь захотелось оказаться здесь только с Лань Чжанем. Да, он был счастлив, что смог предотвратить смерть Дяди Цзяна и мадам Юй, счастлив, что они с Цзян Чэном не рассорились вновь, но… Его съедало изнутри непонятное чувство.       «Тогда, давайте, Хангуан-цзюнь и господин Вэй возьмут на себя эту часть деревни, а мы с господином Цзяном отправимся в противоположную. Так будет намного быстрее, — предложила Луань Цзан, замечая поникший вид двух заклинателей. Цзян Чэн, услышав это, воззрился на девушку как на восьмое чудо света, — Идёмте, господин Цзян».       Цзян Чэн нахмурил брови и прищурился, но ничего не сказал и пошёл в противоположную сторону. Вэй Усянь был этим немало удивлён, поэтому совершенно не следил за своей отпавшей челюстью. Он провожал взглядом брата, пока тот вместе с Луань Цзан не скрылись из виду. На мгновенье ему показалось, что девушка предложила это специально, но… Специально или нет, он был ей благодарен. Вэй Ин переглянулся с Лань Ван Цзи, и они зашли в магазин. Продавщица лениво подняла голову от газеты и, увидев двух красивых молодых людей, поспешила её отложить, включая всё своё обаяние. Женщина подпёрла подбородок рукой, кокетливо постукивая наманикюренными пальчиками по щеке.       — У нас выбор небольшой, но уверяю вас: всё только первой свежести, — ласковым голоском запела женщина, — Уж не знаю, какие дела занесли вас к нам, но в такую жару хочется охладиться. Не правда ли?       — А у сестрицы намётанный глаз, — улыбнулся в ответ Вэй Ин, пробегаясь взглядом по холодным напиткам.       — Ой, да ладно вам! — хохотнула продавщица, — Я тут просто почти каждого знаю, и вас раньше не видела.       — Вы правы, — Вэй Усянь облокотился о прилавок. Женщина клюнула на его удочку, поэтому теперь ему нужно было выведать лишь всё, что им было нужно, — Мы с Лань Чжанем только сюда приехали. Друзья рассказывали, что здесь тихое и живописное местечко, поэтому мы хотели снять на время или приобрести здесь домик. Видите ли, мы фотографы, а тема нашего проекта «Леса и шелк», поэтому нам придётся здесь немного задержаться. Сестрица, — Вэй Усянь чуть нагнулся вперёд, улыбаясь как можно добродушнее, — Вы не подскажете нам что-нибудь подходящее?       — Ох..! — ошеломлённо вылетело у продавщицы, когда перед ней поставили две бутылки с минеральной водой. Вэй Ин хохотнул в кулак, — Не самое подходящее время вы для своего проекта выбрали, молодые люди, — вздохнула женщина, — Неспокойно у нас сейчас.       — О чём вы? — сделал вид Вэй Усянь, что ничего не знает, а женщина как будто только этого и ждала, чтобы языком почесать.       — Призраки здесь разбушевались, — прошептала продавщица, будто кто-то мог её услышать, — Примерно два-три месяца назад начали мы слышать вой по ночам. Сначала думали, что волки, но откуда им взяться в наших лесах? Только вой не прекращался, и мужики решили пойти проверить, да ничего не нашли, а потом куры пропадать стали. Наши решили, что в этот раз точно волк или лиса, и снова пошли.       — И опять ничего?       — Точно-точно, — закивала женщина, — А ужасы-то продолжались. И как после таких ночей работать? Эх… Но это-то что? Несколько дней назад Ци Бай Фонг вместе с мужем и детьми просто исчезли! Как вчера помню, что всей семьёй ко мне приходили за продуктами, а на следующее утро… Только дом пустой и нашли, а их нигде нет.       — То есть их пропажу обнаружили сразу же? — Лань Чжань нахмурился, ему это показалось странным.       — Почти. Ци Бай Фонг с мужем на фабрике работают, и там шум подняли, когда они оба без предупреждения на работу не вышли. Им звонили-звонили — не дозвонились. Соседка после работы пошла их проведать, а дверь открыта. Она зашла, а в доме тихо и пусто. Все вещи на месте, словно хозяева просто вышли, а самих хозяев нет. Мы после происходящего перепугались, начали их искать, да как вы уже поняли не нашли.       — А полиция что на это говорит?       — Да пошли эти гады! — с жаром высказалась продавщица, — Что это алкашня сделать может?! — она пробила две бутылки воды и забрала у Лань Ван Цзи деньги.       — Хах, бравая китайская полиция… Сестрица, значит, вы до сих пор слышите вой и вопли, а куры пропадают? Не пробовали к кому-нибудь обращаться?       — Да к кому нам обращаться? — устало махнула она рукой, — Вой слышим, а вот куры на месте. Скорее всего, точно лиса, с пяток потягала и успокоилась, иначе у нас ни одного яйца не было бы, — женщина заправила надоевшую прядь за ухо и кивнула на прилавок с яйцами, — Но из-за Ци Бай Фонг с её семьёй все боятся за свои жизни. Так что говорю вам: не вовремя вы переезжать к нам собрались, а так-то дома есть.       — Всё равно спасибо, сестрица, — Вэй Ин достал парочку купюр и аккуратно пододвинул их к женщине, попутно хватая с полки мятную жевательную резинку, — До скорых встреч, сестрица!       Схватив минеральную воду, молодые люди покинули магазин. Только отойдя на достаточное расстояние от него и убедившись, что их не услышат, Вэй Усянь позволил себе заговорить. История, услышанная от продавщицы, слегка отличалась от той, что болтали в статьях, отчего всё казалось ещё подозрительнее. Он, конечно, знал, что жёлтые газетёнки любят раздувать из мухи слона, чтобы побольше денег заработать, но всё равно что-то продолжало казаться ему странным. Почему в деревню не направили полицию из центра, если местная не может с этим разобраться? И почему перестала пропадать домашняя птица? Вдобавок ко всему, необъяснимое творится здесь уже не первый месяц, а люди пропали только сейчас.       — Лань Чжань, тебе не кажется происходящее подозрительным? — Вэй Ин нахмурился, вспоминая продавщицу. Видимо, ей действительно нужно было с кем-то об этом поговорить. Её руки тряслись, а голос порой срывался, но она продолжала рассказывать. Наверняка её психика из-за творящегося в деревне немного нарушена, — Люди пропали только спустя несколько месяцев, куры в порядке, а вой всё ещё слышен. Полиция бездействует, деревня в страхе, однако отрицательной энергии совсем не чувствуется. Неизвестный взял с Луань Цзан землю и исчез, а потом наш дух услышала флейту и пришла сюда. В прошлом здесь находилась смотровая башня, а ещё раньше смотровой пост, в котором была убита Ван Лин Цзяо. Подозрительно удивительное стечение обстоятельств.       — Мгм, — кивнул Лань Ван Цзи, — Думаю, стоит осмотреть дом пропавшей семьи.       — Согласен. Продавщица сказала, что внутри всё было в порядке, будто жильцы просто вышли, но входная дверь оказалась открытой. Соседка пошла к ним на следующий день, выходит… Она ничего не видела?       Вэй Усянь переглянулся с Лань Ван Цзи. Могло ли получиться так, что они оба что-то упускали? В деревне определённо происходило что-то из ряда вон, но почему тогда в этом месте не было даже следа тёмной энергии? И не только в деревне: в её окрестностях и лесу тоже всё было чисто. Деревушка Цэн небольшая, они обошли её почти всю, остались только несколько улиц и фабрика за деревней, но это не принесло им ровным счётом ничего. Если здесь и правда орудовала потусторонняя сила, то кто-то очень постарался замести следы. Иначе объяснить отсутствие отрицательной энергии было просто невозможно. Но чем больше молодые люди об этом думали, тем чаще вспоминали слова Луань Цзан о неизвестном, скрывшем себя с помощью талисмана. Они не исключали его причастности к этому делу, но теперь им начинало казаться, что именно он всё это и устроил. Но кто этот человек? Если он скрыл свою внешность, придя на Луань Цзан, значит, подозревал, что там кто-то мог быть. И этот кто-то мог его узнать, но в Илине Луань Цзан — чуть ли не самое безлюдное место, которое все обходят десятой дорогой. То, что он использовал талисман, уже говорит о том, что неизвестный являлся заклинателем. Мог ли это быть кто-то из их старых знакомых? И если да, то он должен, если не знать наверняка, то подозревать о существовании духа. Потому что никого другого в том месте уже просто не может быть. Был и ещё один подозрительный момент. Если предположить, что неизвестный боялся быть разоблачённым Луань Цзан, то он должен был знать, кому она помогает. Однако она была крайне осторожной и появилась вместе с ними всего дважды: в подвалах Вэней и на одном из собраний. В подвалах были одни ученики, а на собрании — главы школ и их сопровождающие. Вообще всё это сильно походило на действия Цзинь Гуань Яо, но именно его в обоих случаях не было, да и сама Луань Цзан при нём не появлялась. Не он? Тогда кто? В прошлом ему помогал Су Ше, но в этот раз его выгнали за помощь Вэням, и сейчас о нём не было ни слуху, ни духу. Мог ли он всё равно как-то встретиться с Цзинь Гуань Яо и проворачивать свои делишки тайно? А если всё так, то зачем им нападать на деревню?       Молодые люди дошли до окраины деревни и остановились. Домов здесь было немного, и найти нужный не составило труда. «Даже проверить ограждения не удосужились», — качнул головой Вэй Усянь, проводя рукой по разорванной жёлто-чёрной ленте. Аккуратный дворик, засаженный яблонями, узкая дорожка от калитки к дверям — ухоженный участок. Дверь оказалась заперта, поэтому Вэй Усянь начертил в воздухе талисман и одним точным движением направил его на ручку. Раздался щелчок, и входная дверь отворилась. Удостоверившись, что их никто не видел, Вэй Ин и Лань Ван Цзи вошли внутрь.       Узкая прихожая встретила их тишиной и словно застывшим временем. Из гостиной доносилось тиканье напольных часов, с фотографий смотрели улыбающиеся лица, в кухне всё было готово к ужину: на столе стояли тарелки и стаканы. У чайника расположились пять чашек и жестяная баночка с чаем. На холодильнике красовались детские рисунки. Детская с потолка до пола была завешена рисунками, в углу стояли три портфеля, кровати заправлены, пижамы лежат у подушек. То же было и в спальне хозяев. Создавалось ощущение, что они вот-вот вернутся, дом наполнится радостным смехом детей и родителей, воздух потеплеет от подогреваемого чайника, и аромат чая разлетится по кухне. Дети побегут в ванную мыть руки, стягивая с сушилки свои разноцветные полотенчики…       — Вэй Ин.       Вэй Усянь вглядывался в фотографии, когда его позвал Лань Ван Цзи. Они уже несколько раз осмотрели дом, но не нашли никаких зацепок. Молодой человек почесал нос и зашёл в детскую, посреди которой стоял Лань Чжань с детским зеркальцем в руках. Хангуан-цзюнь протянул зеркальце вошедшему. Вэй Усянь забрал зеркало, мазнув пальцами по панде, нарисованной на оборотной стороне.       — Разбитое? — Вэй Ин аккуратно коснулся поверхности и нахмурился. Кончики пальцев знакомо кольнуло — в зеркале остался остаточный след тёмной энергии, — Проход уже закрыт, но след всё ещё есть. Значит, его закрыли совсем недавно. Кажется, я догадываюсь, как пропала семья.       — Осколка в доме нет.       — Скорее всего, оно пробралось сюда через него, — Вэй Усянь захлопнул зеркало, — Хоть проход и закрыт, но, чтобы быть уверенными наверняка, необходимо найти осколок.       Однако сказать было проще, чем сделать. Маленький неровный треугольник стекла мог находиться где угодно. Это всё равно что уронить швейную иголку в море, а потом пытаться её найти. След энергии слишком слаб, а у них не было Компаса Зла, чтобы попытаться его уловить. Вэй Усянь недовольно цыкнул, все его изобретения канули в лету. Теперь бери и заново создавай.       Покинув дом и закрыв за собой двери, заклинатели в несколько шагов оказались на тротуаре у дороги. Им очень повезло, потому что как раз в этот момент из-за поворота показалась старушка с внуками. Увидь они их в доме или на участке, пришлось бы несладко. Облегчённо выдохнув, молодые люди хотели двинуться на поиски осколка, но внезапно в небе расцвёл фиолетовый девятилепетсковый лотос. В прошлом этим сигналом пользовались адепты ордена Юньмэн Цзян.       — Господи! — возмутилась старушка, — Опять ребятня в лесу играется? Доиграются, что подожгут.       — Цзян Чэн, — выдохнул Вэй Ин. Цзян Ваньинь не из тех людей, что будут звать на помощь, но это точно был он. Больше никто не мог иметь этот сигнал. И если он его запустил, значит, дело приняло слишком скверный оборот.       Вэй Усянь и Лань Чжань сорвались с места. Фейерверк выстрелил за пределами деревни, но в её окрестностях, прилегающих к лесу с противоположной от той стороны, с которой они вошли. Добираться бегом слишком долго, а молодые люди не знали, как именно обстоят дела у Цзян Чэна и Луань Цзан, подозревая далеко не самый радужный исход, если уже будущий глава Юньмэна Цзяна решил воспользоваться сигнальным огнём. Выбора особого не было, поэтому, забежав в небольшие заросли, Лань Ван Цзи и Вэй Усянь призвали свои мечи. Бичэнь и Суйбянь взмыли в воздух вместе со своими хозяевами. В лесу молодые люди не боялись наткнуться на людей, но для безопасности петляли между деревьями, стараясь добраться быстрее.       Они вылетели к небольшому распутью, в этом месте дорога вела в три направления, два из которых были протоптаны, а третье выглядело редко использующимся. Именно третью, узкую заросшую травой тропинку, и выбрали заклинатели, ощутив от неё знакомый могильный холод. Тропа уходила в глубь леса к небольшой пещере. В прошлом именно к этой пещере и примыкала смотровая башня — частично она была встроена в неё.       Зелень стремительно расступалась, открывая дорогу. Листья шелестели, ветки задевали одежду и лица заклинателей, иногда оставляя мелкие порезы, на которые молодые люди не обращали внимания. Просветов в листве становилось всё больше, и в какой-то момент солнечный свет ненадолго ослепил их. Перед Вэй Усянем и Лань Ван Цзи раскинулась залитая солнцем и зеленью поляна. Окружённая с трёх сторон деревьями и кустами, она источала аромат ромашек, пытаясь проникнуть им в пещеру. Вэй Усянь спрыгнул с меча и на мгновенье замер. Он обвёл поляну и пещеру нечитаемым взглядом. Неожиданно шелест ветра в кронах деревьев показался ему таким далёким, а сама поляна будто начала отдаляться от него. Вэй Ин вновь осознал, что прошло уже почти два тысячелетия с тех времён.       Тряхнув головой, молодой человек взял себя в руки и направился к пещере. Почувствовав копошение сзади, он обернулся. Лань Чжань наклонился и поднял с земли остатки сигнального огня. Аура Луань Цзан вела в пещеру, однако кое-что привлекло их внимание. На камнях у пещеры, что, скорее всего, являлись остатками некогда существовавшей смотровой башни, были начертаны символы, формировавшие барьер. Им обоим этот барьер был прекрасно знаком — его использовали, чтобы скрыть отрицательную энергию. Вэй Усянь провёл пальцами по символам, отмечая, что те были довольно сильны — нанесли не так уж и давно. Пропустив свою энергию через камни, Вэй Ин пришёл к выводу, что барьер установили около двух-трёх лет назад. К таким же выводам пришёл и Хангуан-цзюнь. Кажется, происшествия в деревушке Цэн только верхушка айсберга.       Заклинатели зажгли пару огненных талисманов и вошли внутрь, держа мечи наготове. Стоило им только переступить барьер, и тёмная энергия окружила их со всех сторон. Даже воздух из-за неё казался тяжёлым, давящим на лёгкие. Лань Ван Цзи и Вэй Усянь продвигались вперёд крайне осторожно. Как бы сильно они не хотели поспешить, но рваться вперёд без оглядки было слишком рискованно. К тому же Цзян Чэн и Луань Цзан уже всё равно были внутри… Только вот что странно: пусть энергия в пещере и была плотной, присутствия монстров не ощущалось, но они точно были здесь раньше — остался след.       Огонь от двух талисманов освещал дорогу вперёд на несколько шагов. Проход в пещере всегда был узким и, если они не ошибались, вёл в небольшой, но высокий каменный зал, использовавшийся как склад. Сам Вэй Усянь никогда в этой башне не был, но однажды в ней был Лань Чжань, от которого он всё это и слышал. Как и говорил когда-то Хангуан-цзюнь, вскоре проход начал расширяться, а вдалеке замаячил свет.       «Господин Цзян, будьте терпеливее», — впереди раздался голос Луань Цзан. Он был всё ещё далеко, но его интонация говорила о том, что девушка вполне себе спокойна. Это вселило надежду, что с этими двумя всё было в порядке. Луань Цзан — дух, и пострадать уже в принципе не может, но вот Цзян Чэн… Хотя если бы он как-то пострадал, вряд ли девушка оставалась бы такой спокойной.       Вэй Ин и Лань Чжань зашагали быстрее, почти вбегая в зал. Огонь, отражавшийся от каменных сводов, неприятно резанул по глазам, но заклинатели тут же восстановили своё зрение, потушив свои талисманы. Помещение взаправду оказалось высоким и освещалось факелами, зажигавшимися от духовной силы. Неширокое, оно имело почти идеальную круглую форму.       Услышав шаги, сложивший на груди руки Цзян Чэн оторвался от разглядывания символов и узоров и поднял взгляд на вошедших. Одна из бровей с присущим Цзян Ваньиню скептицизмом взметнулась вверх. Весь его вид говорил о нетерпении, однако во всём остальном он был… В порядке. Вэй Усянь облегчённо выдохнул, позволив себе скинуть с сердца камень. Только почувствовав облегчение, молодой человек позволил своему взгляду в полной мере увидеть «убранство» каменного зала.        — Мы видели сигнальный огонь, — Лань Чжань поднял руку с остатками от фейерверка.       «Господин Цзян послал его, когда мы обнаружили это. Мы не знали, где находятся Хангуан-цзюнь и господин Вэй, поэтому воспользовались сигналом», — девушка откинула со шляпы вуаль, позволив присутствующим увидеть её перекошенное злостью лицо. В глазах мелькнул мрачный, не предвещающий ничего хорошего, огонёк. И злость её была понятна и разделяема.       Огонь из факелов прекрасно освещал начертанное на каменном полу поле. И, судя по всему, начертанное одновременно с символами барьера. Вэй Ин сделал шаг вперёд и резко остановился — свет стрельнул прямо ему в правый глаз. Повернувшись, молодой человек увидел что-то блестящее между несколькими камнями. Это был осколок стекла.       — Лань Чжань, то детское зеркальце..?       Лань Ван Цзи достал из кармана брюк зеркало с пандой и протянул его Вэй Усяню под вопросительные взгляды Цзян Чэна и Луань Цзан. Вэй Ин раскрыл зеркало и примерил к нему осколок. Аура совпадала. Суйбянь сверкнул в свете огней, и детское зеркальце разлетелось на множество кусочков.       — Это ещё что? — кивнул Цзян Чэн на остатки зеркала, не в силах ждать пояснений.       — Причина, по которой та пропавшая семья уже не вернётся в наш мир, — холодно ответил Вэй Усянь, — Только как этот осколок оказался здесь?       «Думаю, так же как и вон та рогатка», — дух кивнула на дальний уголок.       — Чёртова мелюзга..! — прорычал наследник Юньмэна и, увидев два непонимающих взгляда, пояснил, — Бабули в деревне возмущаются, что местная ребятня бегает играть в лес. Родители на работе допоздна, вот они и развлекаются. Когда мы сюда пришли, здесь как раз парочка бегала.       Вэй Усянь кашлянул в кулак, спуская смешок, и посмотрел на Лань Чжаня. Он уже представлял, как его брат выпроваживает отсюда детей.       — Может, объяснишь уже, что произошло? — начал терять терпение Цзян Ваньинь.       — Ну-у-у… — протянул Вэй Ин, переглядываясь с Лань Ван Цзи, — Мы поговорили с продавщицей в магазине: всё, что писали в газетах, правда. Есть только одна маленькая деталь: скот, а точнее куры, действительно, пропадали, но это почти сразу же прекратилось. Цзян Чэн, ничего странным не находишь? Местные жители уже давно слышат вопли и вой, а люди пропали только сейчас. Да, исчезала домашняя птица, но это быстро прекратилось. Если это духи и призраки, зачем они выжидали столько времени? — Вэй Усянь бросил печальный взгляд на детское зеркало и продолжил, — Мы с Лань Чжанем пробрались в дом пропавшей семьи, там всё так, будто хозяева вышли на пару минут: стол готов к ужину, на кроватях — пижамы. Соседка пошла к ним на следующее утро и застала дом в таком состоянии, да ещё и с открытой дверью. О пропавших спохватились на следующий день, но если это были духи или призраки… Не должны ли были соседи что-нибудь слышать или видеть? Да и нечисть подобного рода должна была оставить после себя хоть какой-то след, но в доме чисто. Цзян Чэн, если бы ты был их соседом, как бы они могли пропасть, чтобы ты ничего не видел и не слышал, а дом словно застыл во времени?       — Хмм, — нахмурился Цзян Чэн, — Что-то должно было незаметно поглотить их прямо в доме?       — Именно. Лань Чжань нашёл в детской разбитое зеркальце. Проход был уже закрыт, однако слабый след сущности всё ещё сохранился. В доме осколка не было. При этом ни одно из других зеркал не привлекало к себе внимания. Как в таком случае сущность могла оказаться в доме?       «Через недостающие осколки, — кивнула сама себе дух, — Если бы сущность подселили к этому зеркалу, то, как только зеркало разобьётся, проход окажется разрушенным, а он был именно закрыт. Значит, эта тварь пробралась именно через связь осколка с основным зеркалом. Господин Вэй обнаружил недостающий осколок здесь, а бабушки из деревни жаловались, что дети бегают сюда играть. Наверное, кто-то из пропавших детей, играя в этом месте, разбил зеркало и не заметил или забыл, а сущность воспользовалась этим. Но вы сказали, что проход закрыт, значит, до нас здесь уже кто-то побывал…», — Луань Цзан вздрогнула и резко оборвала свою речь, сжимая губы. Цзян Ваньинь сузил глаза.       — При жизни ты была заклинательницей? — поинтересовался Вэй Усянь. Рассуждения духа шли почти точь-в-точь с его собственными. У них был один и тот же смысл, просто высказаны разными словами. В прошлой жизни ему приходилось несколько раз сталкиваться с сущностями, использующими зеркала, но это было довольно редким явлением, из-за чего большая часть заклинателей не знала, как с этим бороться. Однако Луань Цзан размышляя так, словно при жизни сталкивалась с этим и прекрасно во всём разбиралась. Девушка кинула на Вэй Ина нечитаемый взгляд и больше не открыла рта. Не дождавшись ответа, Старейшина Илина вздохнул и продолжил сам, — Да, всё, на самом деле, так, как ты и сказала. Осмелюсь предположить, что пропадавшие куры тоже дела рук какой-то низкоуровневой сущности, ну, или слабого демона. Во всяком случае, они тоже были устранены. А появлялись они… Здесь.       В глазах Вэй Усяня блеснула ярость. Молодой человек опустил голову, всматриваясь в нарисованное на полу поле. Оно казалось ему знакомым, но Вэй Ин был уверен, что ранее такого не встречал. Он ходил от одного конца поля к другому, стараясь не задеть символы и узоры. По остаточным следам он мог сказать, что оно несколько раз обновлялось. Но кое-чего Вэй Усянь понять не мог… Это поле было несовершенным, трудно контролируемым и больше походило на первоначальный набросок. В прошлом он и сам делал такие наброски, когда трудился над талисманами или полями. Может, поэтому оно казалось ему таким знакомым?       Пока они с Лань Чжанем шли по коридору, тёмная энергия казалась очень плотной и исходило точно отсюда, но стоило им приблизиться к источнику, стало ясно — это всего лишь остатки, потому что от самого поля уже не исходило ровным счётом ничего. Наверняка барьер был установлен для того, чтобы скрыть это место и его ауру.       — Цзян Чэн, вы случаем не слышали, как давно дети сюда бегают?       — Не уверен, но бабули между собой болтали, что дети уже месяц из леса не вылезают. Что это за поле вообще, Вэй Усянь?       — Цзян Чэн, — вздохнул Вэй Ин, оборачиваясь к брату. Он уже какое-то время ползал на карачках, разглядывая символы с разных углов, — Может, я и Старейшина Илина, но даже я не могу знать то, что использовали задолго до моего рождения или после моей смерти. А при жизни я с подобными полями не сталкивался, — молодой человек поднялся на ноги и отряхнул брюки, — Оно напоминает поле призыва нечисти, но меня смущают эти иероглифы со сторонами света. Вдобавок часть символов видоизменена. Если здесь что-то и призовётся, то с высокой долей вероятности выйдет из-под контроля в тот же миг.       — Поле и барьер, — Лань Ван Цзи окинул взглядом алые символы, — Один и тот же человек. Он использовал его несколько лет.       — Но если оно такое хреновое, то зачем использовать его несколько лет?       «Господин Вэй прав, — внезапно подала девушка свой голос вновь, — Это поле было создано до его рождения, только использовалось не совсем для призыва, а для перенаправления. Это поле призывало нечисть, выкачивало его энергию и перенаправляло её в указанное место. Но от этого в итоге отказались, потому что управлять подобным полем слишком тяжело, хоть оно и позволяет поразить врага на далёком расстоянии. Это парные поля».       Заклинатели переглянулись. Такого поворота они точно не ожидали. По всему выходило, что кто-то уже продолжительное время использовал эту пещеру для своих тёмных дел. После перенаправления нельзя было сказать, кто именно это сделал. Даже если и найдут поле отправки, искать виновника — гиблое дело. Но зачем кому-то так сильно осложнять себе жизнь? Не проще ли просто призвать нечисть в конкретное место? Вэй Усянь почесал нос и попробовал поставить себя на место неизвестного. Если бы это был он, по каким причинам использовал бы столь сложную и витиеватую технику, при которой нужно постоянно следить, чтобы монстры не вырвались за пределы поля, пока то выкачивает их энергию? Остаться неизвестным? Но это было вполне возможно и при использовании обычного поля для призыва. Зачем бы он копался в поисках такого древнего способа?       «Древний способ? — вдруг проскочило в мозгу Вэй Ина, — А может его цель заключалась не в том, чтобы остаться неизвестным, а в том, чтобы никто не понял, что происходит? Но рано или поздно источник тёмной энергии всё равно бы обнаружили и уничтожили… Нет, тут что-то иное, но близкое к этому. А куда вообще энергию-то отправляли? — Вэй Усянь нашёл взглядом иероглифы с обозначением стороны света, — Северо-восток?», — Старейшина Илина нахмурил брови. Почему-то ему казалось, что он что-то упускает. Была в этой головоломке какая-то мелкая деталь, что постоянно от них ускользала. Да и зачем направлять отрицательную энергию на северо-восток? Что там было такого?       Вэй Усянь вздрогнул и сглотнул, не моргающим взглядом вперившись в иероглиф.       — Северо-восток… — прошептал он.       — Цинхэ Не, — подтвердил его подозрения Лань Ван Цзи.       — Снова проделки Цзинь Гуань Яо? — нахмурился Цзян Ваньинь, сжимая кулаки.       — Не знаю, — мотнул головой Вэй Усянь, — Я всё ещё не могу кое-чего понять. Человек, взявший землю с Луань Цзан и флейта… Если барьер, поле и земля — дела рук одного и того же человека, то куда именно он дел землю? Я совершенно не чувствую здесь энергии Луань Цзан.       Это, действительно, выглядело странным. Заклинатели и дух принялись обыскивать пещеру на наличие хоть какой-нибудь земли, но ничего не нашли. Девушка была уверена, что ветер принёс мелодию именно отсюда. Может, тому человеку земля была нужна для чего-то иного? Они продолжали и продолжали обыскивать пещеру, силясь найти хоть какую-то зацепку, но всё было словно об стену горох. Вэй Усянь посмотрел на свой цянькунь, подумывая призвать какого-нибудь духа и вытряхнуть из него правду, но здесь это делать было слишком рискованно. Да и северо-восток с Цинхэ Не его сильно напрягали. От кучи несвязанных между собой мыслей у молодого человека начала болеть голова, и он облокотился о стену рядом с братом.       Цзян Чэн постукивал пальцами по локтю, находясь где-то глубоко в своих мыслях. Брови его сошлись к переносице, и на лбу проступили морщинки. Иногда он покидал свои мысли и возвращался в реальный мир на несколько кратких мгновений. В один из таких выходов его взгляд случайно задел тёмную фигуру, отстраненно теребящую край чёрной вуали, свисавшей со шляпы. Цзян Ваньинь вновь погрузился в свои мысли, вспоминая, как они вообще здесь оказались.       После того, как они разделились, им пришлось вернуться к перекрёстку и свернуть в другую сторону, противоположную въезду в деревушку. Пусть они и решили расспросить местных жителей, но именно с расспросами у него и была беда. В прошлом подобного рода работу он оставлял адептам. Те быстро и шустро находили общий язык с людьми, в то время как от него народ шарахался как от огня. Поэтому сейчас Цзян Ваньинь искренне не знал, что делать. Некоторые привычки было слишком трудно изменить, да и переступать через самого себя, пусть и прошлого, всё ещё было трудно. Нахмурившись, наследник Юньмэна покосился на свою попутчицу. В данном деле она была ему не помощница. Обычные люди не видели и не слышали духов.       «Будь она живой, с лёгкостью бы всех разговорила. Язык прям как у Вэй Усяня», — промелькнуло в голове у молодого человека, но он сразу же вытряхнул из неё эти мысли. Удивительно, он был знаком с духом значительно дольше Вэй Усяня и Лань Ван Цзи, но знал о ней в разы меньше их. Хотя он сам не особо-то и интересовался. Почему он вообще отдал ей тогда гребень? Да, он хотел избавиться от этих напоминаний, но они всё равно мелькали перед его глазами: Лань Сычжуй, Вэнь Нин да и сам Вэй Усянь. Избавившись от гребня, он всё равно не смог оборвать все связи с прошлым. После того он более не приходил на Луань Цзан, но в его памяти до самых последних дней был жив её голос, что звал его: «Глава Цзян!». И вот спустя множество столетий они снова встретились, и она вернула ему гребень, что всё это время бережно хранила. Немного иронично… Неважно, кому он отдаёт гребень, ему его всегда возвращают.       — Вот же бестолочи мелкие! — скрипучий голос ворвался в сознание Цзян Чэна, заставив обернуться. Несколько бабушек сидели за маленьким столиком под грушевым деревом и что-то перебирали.       — Родители-то на работе до поздних часов, вот они и ищут себе развлечение, — проскрипела вторая женщина, что на вид была моложе всех, — Тут дела такие творятся, а эта ребятня в лес бегает! Лучше б дома помогали.       — И что только с ними приключилось? — вздохнула третья женщина, — Раньше и палками в лес не загнать было, а последний месяц этими же палками оттуда не выгонишь. Только бы не духи их туда увлекали.       Цзян Чэн снова нахмурился. Дети бегали в лес именно в последнее время? Лес здесь был самый обычный, если ребятня не горела желанием ходить в него раньше, то должна была появиться веская причина, чтобы они теперь проводили там всё своё время. Но какая? Опыт в воспитании детей у него был давнишний и ограничивался Цзинь Лином, а тот сбегал часто. Обычно когда находил что-то интересное или подозрительное. Находил?       «Господин Цзян, — позвала Луань Цзан, — Мне кажется, дети что-то нашли в лесу. Что-то что привлекло их внимание и разбудило любопытство. Иначе зачем они ходят туда, куда раньше палками было не загнать? Всё же, — неожиданно девушка нежно улыбнулась, а во взгляде поселилась тоска, — Детское любопытство — страшная штука».       Везение или просто стечение обстоятельств, но нужная им сторона леса отыскалась довольно быстро. Мальчик в жёлтой футболке с сачком за спиной выбежал за калитку и со всех ног помчался к ещё одному выходу, тому, что вёл к фабрике. Из дома, который он только что покинул, доносились крики с обещанием переломать ноги и выпороть ремнём, а потом на пороге дома появился старик с красным от гнева лицом.       Куда после таких криков бежит мальчишка, догадаться несложно, особенно если в прошлом уже имелся опыт. Как и предполагалось ребёнок бежал в лес. Цзян Чэну и Луань Цзан пришлось следовать за ним на расстоянии, чтобы не привлечь внимания. По началу местность не казалась наследнику Юньмэн Цзяна знакомой, но с очередным поворотом что-то шевельнулось внутри него. И он понял что. Пусть и заросшая, давно забытая и изменённая, но эта дорога определённо вела к смотровой башне. В чём они и убедились, оказавшись у поляны. Однако к их удивлению мальчик не сбегал из дома, он спешил сюда, чтобы предупредить друзей, что их дедушка прознал, где они, и если они сейчас же не вернутся, то потом не смогут неделю сидеть.       Спрятавшись за кустами, Цзян Ваньинь проводил взглядом перепуганных детей, что заспешили обратно. Когда на поляне никого не осталось, он покинул своё «убежище» и вышел на освещённую солнцем местность. Тёмная фигура скользнула следом за ним. Цзян Чэн посмотрел на то, что осталось от смотровой башни: пещера да пара камней, а ведь когда-то здесь возвышалось величественное строение с флагами ордена Юньмэн Цзян, адепты в сине-фиолетовых одеяниях сновали туда-сюда, поддерживая барьеры и оповещая о монстрах, появлявшихся в округе. Мечи бороздили небо, рассекая воздух, а ряды юных адептов оттачивали свои умения. Но всё это было так давно… Было когда-то, свыше восемнадцати веков назад.       Цзян Чэн обернулся: посреди поляны стояла одинокий дух, с головы до пят облачённая в чёрное. Ветра не было, но подол её ханьфу и вуаль шляпы слегка развевались. Бледные холодные руки выглядели обессилевшими, а с лица сошли все эмоции, и только тоска осталась в глубоких бездонных глазах. Девушка стояла и, не моргая, смотрела поверх пещеры. Что за мысли сейчас проносились в её голове? Что она вспоминала? Свою жизнь до смерти? А может то, что было после?       Опущенные плечи девушки дёрнулись, и широкополая шляпа покинула её голову. Белая налобная лента Гусу Лань, раньше необычайно сильно выделявшаяся на фоне чёрных одежд, сейчас выглядела неотделимой. Всего на мгновение, но Цзян Чэну показалось, будто он вернулся в те давно и навсегда ушедшие дни: вдалеке слышался лай — Фея, а за ней, шелестя всем, чем только можно и бубня, идёт Цзинь Лин. Вдалеке адепты обсуждают очередную охоту, а он дожидается своего блудного племянника.       «Господин Цзян», — позвал его чей-то знакомый голос. Наследник Юньмэн Цзяна моргнул, и видение исчезло. Шляпа с чёрной вуалью вновь заняла своё место на голове девушки-духа.       — Надо здесь всё осмотреть. Не нравится мне, что происходящее творится там, где раньше стояла смотровая башня, — забурчал он в своей привычной манере, прогоняя последние крупицы наваждения.       Сверкая недовольным взглядом, Цзян Ваньинь подошёл к пещере и оглядел камни, чуть не лишившись дара речи. Барьер! Теперь понятно, почему они ничего не чувствовали, кто-то тщательно поработал, скрывая свои следы. Луань Цзан взглянула на символы, и лицо её опять изменилось, став суровее. Они, не сговариваясь, направились в пещере. Цзян Чэн на ходу зажёг огненный талисман. Он помнил, что в конце коридора должен быть каменный зал, со стороны которого отрицательная энергия сейчас валит как из рога изобилия. Чертыхнувшись, молодой человек ускорил шаг, мысленно обещая себе, что, если виновник торжества сейчас там, он свяжет его Цзыдянем и вытрясет душу.       Стоило им покинуть коридор и войти в зал, множество духовных факелов вспыхнуло на стенах, заливая помещение своим тёплым светом. Картина, что открылась им, смогла повергнуть в шок даже духа. Огромное, кроваво-красное поле со следами тёмной энергии и непонятным предназначением и при этом ни одной твари в округе. Цзян Чэн даже не знал, что на это сказать. Он не разбирался в подобного рода полях, а в том, что это Тёмный путь, он был уверен. Хочешь не хочешь, а без Вэй Усяня разобраться в этом ужасе было невозможно. Выбора у них особо не было: нужно найти Вэй Усяня. Только вот где его прямо сейчас искать? Он наверняка с Лань Ван Цзи ходит по деревне и расспрашивает местных бабушек и дедушек, то есть находится где его душе угодно.       Глубоко вдохнув и выдохнув, Цзян Чэн подавил в себе желание гаркнуть что-нибудь тяжёлое и, развернувшись, направился обратно. Луань Цзан, всё ещё не отошедшая от увиденного и не менее разъяренная, пошла за ним. Выйдя на поляну и вдохнув свежий воздух, молодой человек развязал цянькунь и достал петарду. Девушка сложила руки на груди и посмотрела на него с удивительной смесью скептицизма и сарказма во взгляде. У Цзян Чэна дёрнулась бровь, он взбесился от одного только её взгляда. Щёлкнув пальцами, молодой человек призвал небольшой огонёк, вспыхнувший на концах его пальцев. Он поджёг им фитиль и бросил петарду. Рядом раздалось бесящее хмыканье. Петарда взорвалась, и огромный фиолетовый лотос распустил свои девять лепестков прямо в небе. Вэй Усянь и Лань Ван Цзи должны были увидеть это, а дожидаться их Цзян Чэн решил внутри.       Они прохлаждались в каменном зале, рассматривая поле, и атмосфера казалась давящей не из-за тёмной энергии, хотя и без неё тут явно не обошлось. Каждый раз, когда Цзян Чэн сталкивался взглядом с Луань Цзан, между ними словно молнии сверкали, разбрасывая копны искр. В итоге закончилось всё тем, что они встали в противоположные концы зала и отвернулись друг от друга, смотря в противоположные стороны. Вот именно таких девушек Цзян Чэн терпеть не мог больше всего! Ещё немного и он будет готов самолично призывать Старейшину Илина, которого черти где-то носят вместе с Хангуан-цзюнем. Но стоило подобной мысли закрасться в голову Цзян Ваньиня, и в каменном коридоре послышались шаги.       — Явился, — буркнул он себе под нос, складывая руки на груди...       Чертыхнувшись, будущий глава Юньмэн Цзяна скрипнул зубами и вернулся в реальность. Сейчас у них были более важные дела. Им предстояло узнать: кто здесь всё проворачивает, как в этом деле замешена школа Цинхэ Не, и почему неизвестный выбрал именно это место. Цзян Чэн не верил, что это могло быть простым совпадением. Место определённо выбрали специально, но почему именно то, где умерла Ван Лин Цзяо? Кто тогда знал, что она умерла именно здесь? В ту ночь Цзян Чэн прибыл на пост вместе с Лань Ван Цзи и несколькими своими адептами, а позже там побывали и все остальные ордена. Слишком много людей.       Это начинало злить Цзян Ваньиня. Загадки, загадки и никаких ответов! Если пропажа людей и была случайностью, она всё равно случилась по вине того, кто устроил здесь всё это. Не начерти тот человек здесь поле, не огороди барьером…. Даже если бы дети и забрались в пещеру, никто бы не пострадал. Да, дети тоже виноваты, что играют там, где не следует, но вина их родителей здесь больше. Как бы сильно они загружены не были, объяснить и вбить в головы своих детей простые истины можно, особенно когда у вас в деревне непонятно что творится!       Пытаясь успокоиться, Цзян Чэн разозлился только сильнее. Он резко развернулся на пятках и столкнулся с Луань Цзан. Дух легко отпрыгнула в сторону, в попытках избежать столкновения. Наполненный бурлящей духовной энергией Цзян Ваньинь мог просто впечатать девушку в стену, а она не знала, как это скажется на её силах, что в последнее время и так были слишком нестабильны. С каждым разом восстановление давалось всё труднее и труднее. Но, уворачиваясь, Луань Цзан забыла про свисающие концы налобной ленты. Инстинкты заклинателя и упорные тренировки не пропали даром, наследник школы Юньмэна легко вывернулся, уходя с линии столкновения, но его запонки зацепились за концы налобной ленты. Хватило лёгкого движения рукой, чтобы белая полоска слетела с головы духа Илина.       Лань Ван Цзи, осматривающий пещеру, повернулся, услышав шумный взох Вэй Усяня. Ошеломлённое, но вместе с тем и восторженное лицо Вэй Ина немало удивило второго молодого господина Ланя, и он перевёл взгляд на Цзян Ваньиня, цвет лица которого стремительно менялся от красного к белому и в итоге стал серым. С рукава молодого человека свисала налобная лента Гусу Лань. Вэй Усяню пришлось зажать рот руками, чтобы не засмеяться в голос. Что в этот момент творилось с духом, сказать было сложно.       «Господин Цзян, верните, пожалуйста», — девушка повернулась к Цзян Чэну и протянула руку. По её безэмоциональному голосу нельзя было понять, какое у неё на самом деле состояние.       — Ну, — заговорил Вэй Ин, пытаясь скрыть улыбку, — Повезло, что ты не из Гусу Лань, иначе Цзян Чэн взорвался бы на месте.       — Заткнись! — рыкнул Цзян Ваньинь на брата, отдавая ленту обратно.       Лань Ван Цзи, наблюдавший со стороны, заметил, как дёрнулась рука Луань Цзан, когда Вэй Усянь упомянул Гусу Лань. Может, внешний вид духа и был порожден желаниями и чувствами Старейшины Илина, у неё должны быть свои принципы и устои. Хангуан-цзюнь был уверен, что она знала значение налобной ленты клана Лань. Стоило только ему об этом подумать, и в памяти всплыл один небольшой эпизод. Тогда они в поисках ответов на свои вопросы отправились в Илин, на Луань Цзан, и их догнал Цзян Ваньинь. Тогда кто-то применил на нём заклятье молчания. Лань Ван Цзи не видел этого сам, но не верить Вэй Ину причин не было. Вэй Усянь подумал, что это был Лань Чжань, но это не был он. Кроме них там была только она…. Молодой человек сдвинул брови. В Ледяной пещере Луань Цзан сказала, что не является адептом Гусу Лань, и это не было ложью. Но кто ещё в тот раз мог применить заклинание, передававшееся из поколения в поколение в клане Лань?       «Вы правы, господин Вэй, — тихо обронила дух, — Я не…Адепт Гусу Лань», — Луань Цзан повязала ленту обратно и направилась к другой стороне пещеры, пройдя мимо Лань Чжаня.       Цзян Чэн цыкнул и вновь прислонился к стене, даже не пытаясь вернуть своему лицу нормальное выражение. Вэй Усянь переглянулся с Лань Ван Цзи и мотнул головой. Брат главы Гусу Лань кивнул и вернулся к осмотру пещеры, а Старейшина Илина погрузился в свои думы, снова пытаясь проанализировать ситуацию. Дух сказала им, что слышала флейту. Если бы она только смогла воспроизвести ту мелодию, возможно, у них появилась бы какая-то зацепка…       Вэй Ин вздохнул и поднял голову, вглядываясь в фигуру Лань Ван Цзи.       Второй молодой господин Лань стоял у одной из выпирающих стен, всматриваясь в неё. С самого их приезда в деревню Цэн его не покидало странное, необъяснимое предчувствие. Ему казалось, что он что-то ощущал в том лесу, чьё-то неуловимое присутствие. Это ощущение сидело глубоко внутри него и теперь вновь подало признаки жизни, стоило Лань Ван Цзи увидеть выпиравшую стену. Хангуан-цзюнь был в этой смотровой башне очень давно и всего единожды, поэтому не мог сейчас с точностью вспомнить её планировку, однако стена перед ним выглядела необычной и какой-то чуждой этому месту.       Подозрительной стена неожиданно показалась и Вэй Усяню. А когда его взгляд случайно выловил выцарапанный прямо на камнях скрывающий талисман, то он и вовсе подскочил. Лань Ван Цзи тоже увидел талисман и, не медля, обнажил Бичэнь. Стена озарилась голубым свечением, и клинок нанёс несколько чётких и почти неуловимых взглядом режущих ударов, уничтожая высеченные талисманы. Послышался треск, и стена с грохотом обвалилась. От встряски почти все факелы обвалились со стен, падая прямо в клубы пыли и подсвечивая их оранжево-алым сиянием, предавая пещере зловещия. По залу и коридору пронеслось протяжное «Угх-х» — пещера словно стонала.       Клубы пыли медленно осели, и духовные факелы осветили то, что пряталось всё это время за якобы частью стены. Увиденное не могло не заставить заклинателей содрогнуться. Подобное могло даже мёртвого повергнуть в глубокие недра шока не столько своим видом, сколько причинами и последствиями…. К впалой стене за руки и ноги был прикован человек в чёрно-сером ханьфу. Но приковавшему кандалов на запястьях и лодыжках показалось мало, поэтому огромные цепи опутывали всё тело заклинателя, даже его шею, несмотря на что голова мужчины всё равно была склонена. По его ключицам, шее и скулам вились чёрные метки — живой мертвец. Упавшие волосы скрывали за собой закрытые глаза, а безвольно повисшие руки красноречивее любых слов говорили, что заклинатель без сознания и, скорее всего, уже продолжительное время. Со стороны это больше походило на глубокий сон, но таком, на самом деле, не являлось. Цепи и талисманы, сковавшие мужчины, являлись ни чем иным как «Подавлением». Под ногами заклинателя лежал его меч, скрытый всё теми же цепями и печатями, а около него запечатанный мешочек цянькунь, издававший слабое сияние, не сумевшее никого привлечь за долгое время. Перед ними был Сун Лань. Сун Цзычэнь.       Вэй Усянь стоял с широко раскрытыми глазами и ртом. Он не мог поверить в то, что видел, но реальность тяжёлым молотком била его по его голове. Сглотнув, Вэй Ин подошёл ближе и потянулся к голове заклинателя, внимательно обследуя каждый её уголок на наличие металлической выпуклости. Но проверив голову заклинателя несколько раз, он не нашёл никаких гвоздей. Однако сильно это не обнадёживало, потому Сунь Цзычэнь находился под «Подавлением» уже долгое время, пусть и намного меньшее, чем Вэнь Нин. Что тоже не сильно успокаивало Старейшину Илина. Вэнь Нин попал под «Подавление» будучи обращённым недавно, Сун Лань же ходил по земле все эти столетия. И Вэй Усянь не мог с уверенностью сказать, какие последствия окажет «Подавление» на почти двухтысячелетнего живого мертвеца.       — Вот же мерзость..! — выплюнул Цзян Чэн. Желание собственными руками свернуть шею тому, кто приковал здесь Сун Ланя и устроил самый настоящий алтарь, росло с необычайными скоростью и силой. А Цзян Ваньинь не сомневался, что поработал здесь один и тот же человек. Теперь точно не сомневался.       Оставлять заклинателя в таком положении никто не собирался. Чэньцин и Ван Цзи воспели одновременно, укутывая каменные своды своей, наполненной силой, мелодией. Под напором и неумолимостью флейты и гуциня цепи пошли трещинами, а талисманы самоиспепелялись в голубом пламени. Трещины, подсвечиваемые нежно-голубым и алым стремительно расползались по цепям, добирались до оков, захватывая и ломая их. Последний удар нанёс Цзыдянь. Фиолетовой молнией, наполненной гневом и яростью, он обрушился поверх цепей и оков, стирая их в пыль.       Сун Лань безвольной куклой обрушился вниз и был подхвачен Цзян Чэном и Лань Ван Цзи. Заклинатели аккуратно уложили мужчину на каменный пол подальше от поля. Вэй Усянь наклонился за мечом и мешочком с душой А-Цин, но так и застыл.       — В чём дело? — поинтересовался к нему Лань Чжань, заметив, что Вэй Ин уже некоторое время не двигается.       — Почему здесь только один меч, — Вэй Ин обернулся к молодым людям, придерживая Фу Сюэ и цянькунь.       — В смысле? — опешил Цзян Чэн, боковым зрением замечая резкие изменения в лице второго молодого господина Ланя.       — После истории в городе И Сун Лань забрал душу девы Цин и остатки души Сяо Син Чэня, спрятав их в мешочке цянькунь. А ещё он забрал Шуан Хуа, меч Сяо Син Чэня. Всё это время он должен был странствовать с двумя мечами, — Вэй Усянь подошёл к брату и Лань Чжаню, — Сяо Син Чэнь каким-то образом переродился, поэтому его нет в мешочке. Но куда мог деться Шуан Хуа?       Лань Ван Цзи не сводил внимательного взгляда с Фу Сюэ в руках Старейшины Илина, будто тот мог ответить на все их вопросы. Сун Цзычэнь был не из тех, кто мог что-то потерять или забыть. Меч друга был для него очень важен, поэтому и забрать бы его он никому не позволил. Тогда почему его здесь не было? Заковавший перенёс Шуан Хуа в другое место? Но какой от этого толк? Если он боялся, что кто-то каким-то образом мог узнать ауру Шуан Хуа, тогда ему следовало бояться и ауры Фу Сюэ. Однако эти страхи не имели под собой почву — тёмная энергия этого места и барьер полностью перекрывали все остальные ауры. Боялся, что обнаружат? Но опять же, Сун Лань был спрятан слишком надёжно. Если бы не слухи и журналисты, даже они бы его, вероятно, никогда не нашли. По всему выходило, что меч Сяо Син Чэня всё же исчез до пленения неизвестным Сун Ланя. Но как такое могло произойти?       — Нужно пробудить его. Лань Чжань, сможешь поставить барьер? Я не уверен, что «Подчинение» никак на нём не сказалось.       — Мгм, — кивнул Лань Ван Цзи, вставая на ноги. Гуцинь в мгновенье ока появился в его руках. Несколько лёгких, как порханье мотылька, аккордов слетели с его струн, но тяжёлыми глыбами льда упали на пол, волной формируя барьер. __________________________________________ Название деревушки — Цэн, что означает "шелкопряд".