С легким сердцем мы пройдем сквозь волны и ветра.

      —Тот, кто притесняет других, прикрываясь мощью своего клана, заслуживает смерти.       —Что ты несёшь?       В немой темноте раздались пульсирующие голоса, смешивающиеся со звоном мечей, шорохом одежд, стуком мелких камушков и криками битвы. Определить, откуда доносились звуки, не выходило, потому что те заполняли собой всё пространство, становились той тьмой, что окружала. Голоса то удалялись, то приближались вместе с отзвуками боя.       —Отлично! Прекрасно! Замечательно! Просто блеск! — хлопал кто-то в ладоши не то с забавой, не то с сарказмом.       Не выдержав разрывающей сознания какофонии, Луань Цзан болезненно простонала, массируя виски. Ей хотелось стукнуть Юй Суна, потому что подобный шум, из всех, кого она знала, мог устроить только он. Пробормотав нечленораздельные ругательства в адрес кричавшего, девушка медленно открыла глаза, отмечая, что в округе стало намного тише. Никто больше, кажется, не собирался шинковать друг друга мечами. Картинка после нахождения непонятно где немного плыла перед глазами, танцуя красно-чёрными цветами. Чтобы быстрее сфокусировать взгляд, Луань Цзан потёрла глаза и глубоко вдохнула, но тут же закашляла. Её чуть не вывернуло от удушающего запаха внутренностей и гнили, окружавшего её. Прикрыв нос рукой, заклинательница огляделась, не понимая, где она вообще находится. Ей захотелось крикнуть от досады на саму себя, однако в памяти всплыл последней момент перед тем, как её накрыло тьмой. Все воспоминания от первой встречи с Лань Анем до последней мысли об отце и матушке пронеслись перед глазами духа. Она была мертва, убила себя сама, но… Тогда почему она сейчас находится в этом странном месте?       Луань Цзан вскочила на ноги и попыталась сделать несколько шагов. Будь она по-прежнему человеком, то упала бы после столь долгого сидения в одной позе, а тут так легко двигалась… Только сделать больше трёх шагов в сторону не могла, словно была запечатана. Неожиданно девушка остановилась и посмотрела на свои руки: могло ли получиться, что её душа после смерти не отправилась в Диюй, а оказалась запечатана? Но в момент смерти рядом с ней был только Тёмный меч.       «Только не говорите, что моя душа оказалась внутри, по сути, моего же творения… — простонала Луань Цзан, скорчив недовольную рожицу. — Так, сопоставим факты. Я упала в пещеру Черепахи-Губительницы, значит то, что меня окружает, это… — девушке пришлось вновь зажать рот и нос рукой. Хоть духи и не умели харкать кровью и прочим, но и полностью абстрагироваться от внешних запахов и звуков не выходило. Обычно большинство духов не могли в полной мере контактировать с окружающим их миром по причине того, что слишком слабы для подобного, однако, если их смерть оказалась мучительной и жестокой или при жизни эти люди обладали невероятными силами, после смерти они могли сохранить довольно много от живого человека. — Боги, я внутри этой твари, но… Сколько же людей она сожрала?»       Девушка смотрела на остатки людей внутри поддельной Сюань-У, ощущая ненависть поглощённых душ. Ещё при жизни Сюэ Чунхая Иньская печать поглотила бессчетное количество человеческих душ, поэтому немудрено было, что оказавшись внутри Черепахи-Губительницы, Тёмный меч начнёт притягивать ненависть и боль, питаясь ими. Ощутив её пробуждение, запечатанные в мечи души переполошились, но взбунтоваться не решались, ощущая, что Луань Цзан им не по зубам.       Неожиданно черепаха зашевелилась, потревоженная духами изнутри и кем-то снаружи. В пещере определённо что-то происходило, поэтому девушка прикрыла глаза и попыталась сосредоточиться, она мысленно старалась пройти сквозь плоть Сюань-У. Получалось не очень хорошо, всё было поддёрнуто дымкой.       —Это не землятресение. Что-то двигается под тобой! — с опаской проговорил юноша, одетый в цвета ордена Юньмэн Цзян, и оказался прав. Уже через пару мгновений Черепаха-Губительница подняла свою голову из воды, заставив всех обомлеть от ужаса. Луань Цзан искренне взмолилась, чтобы заклинатели не открывали ртов, потому что монстр плохо видел, но слух у него был невероятный.       —Ни звука. У монстра плохое зрение. Если не шуметь, не нападёт. — заговоривший адепт ордена Гусу Лань сразу же привлёк внимание духа. Пусть и не очень хорошо, но она могла видеть его налобную ленту с узором плывущих облаков, носить которую могли только принадлежавшие к прямой ветви Лань. Как ни вглядывалась, а узнать юношу она не могла, тот не был похож ни на кого из известных ей людей. От этого в груди стало тяжело: неведомая сила подсказывала Луань Цзан, что юноша не приёмный, а родной сын в клане Лань, а это значит — прошло уже много лет с её смерти.       А черепаха тем временем заинтересовалась людьми, стоявшими на её панцире. По ощущениям над Луань Цзан стояли два человека, и один из них оказался довольно-таки умён, задержав дыхание, чтобы не выдать свою присутствие, но вот второй… Заорав, он привлёк внимание монстра, разозлив того, и теперь последствия для оказавшихся внутри пещеры адептов представлялись в невероятно плохом свете. Черепаха-Губительница попыталась закусить одним из учеников ордена Цишань Вэнь, правда, ей в этом помешали остальные ордена, из-за чего завязалась новая бойня. И всё бы походило на обычную совместную Ночную охоту, если бы не парочка странностей: во-первых, ни у кого из адептов пяти орденов, кроме ордена Цишань Вэнь, не было собственного оружия, а, во-вторых, Вэни активно отступали. Что-то здесь не сходилось.       Женский вскрик вырвал духа из её размышлений. Одна из девушек, пришедших с Вэнями, швырнула тавро в деву ордена Ланьлин Цзинь. К счастью та не пострадала, но теперь на груди юноши, стоявшего на черепахе, красовалась метка Цишань Вэнь. Это не лезло уже ни в какие ворота, однако худшее было впереди. Великий орден Цишань Вэнь просто сбежал из пещеры, оставив безоружных юношей и девушек один на один с опаснейшим монстром.       —Лань Чжань! Цзян Чэн! Отступайте к выходу! — выкрикнул молодой господин, получивший след от тавро, но отступать им было уже некуда. Верёвки, ведшие наружу, оказались перерезаны, а сам выход засыпан камнями.       От шока Луань Цзан упала на колени, с ужасом наблюдая за, в прямом смысле слова, замурованными вместе с монстром учениками, только и тут её ждало очередное потрясение. Ученик неизвестного девушке клана заговорил о каком-то перевоспитании, на которое отправили все ордена в Цишань, из чего следовало, что помощи им ждать неоткуда. Луань Цзан не понимала происходящего: почему некогда благодетельный орден поступил хуже животных со своими когда-то союзниками? Что произошло в мире заклинателей, пока она была запечатана внутри Тёмного меча? И сколько лет вообще прошло?       —Второй молодой господин Лань, вы куда? Зверь до сих пор поджидает нас в озере. — подметил один из учеников Юньмэн Цзян. Судя по его одеяниям, он либо относился к роду главы Пристани Лотоса, либо был из довольно влиятельного клана по типу Мэйшань Юй. Его слова заставили духа ухмыльнуться. Вообще-то, из этой пещеры был второй выход. Когда-то именно благодаря нему пять орденов смогли усмирить поддельную Сюань-У, поэтому для этих ребят ещё не всё было потеряно, если они, конечно, захотят рискнуть собственными жизнями.       —Возвращаемся. — неожиданно уверено заявил второй молодой господин Лань, которого, если она правильно услышала, звали Лань Чжань. При этом выражение его лица совершенно не поменялось. Луань Цзан вспомнила своих шиди, вот у тех почти всё на лицах было написано. — Есть способ выбраться.       Второму молодому господину Ланю оказалось достаточно указать на листья, плававшие на поверхности водоёма, чтобы другой молодой человек, которого ранее Луань Цзан чувствовала на черепахе, сразу всё понял и даже объяснил намёк. Девушка с интересом наблюдала за происходящим, отмечая слаженность действий молодых адептов. Пока одни отвлекали, молодой господин из ордена Цзян сумел незаметно пробраться в воду и обследовать дно, не издав при этом ни всплеска. Сколько бы времени не прошло, а ученики Юньмэн Цзян по-прежнему были великолепными пловцами. Однако закончиться всё хорошо просто не могло, одна из девушек умудрилась упасть и поранить руку, заполнив озеро своей кровью и подвергнув всех тем самым риску быть съеденными. Чтобы дать людям возможность уйти, молодому господину в чёрном, по имени Вэй Усянь, пришлось отвлекать внимание на себя, а вместе с ним и второму молодому господину Ланю, что для второго закончилось израненной ногой. И вот теперь эти двое прятались в пещере. В сложившийся ситуации им было не выбраться без посторонней помощи. Дух поджала губы, искренне переживая за господина Вэя и господина Ланя, но потом расхохоталась в голос.       Чтобы зафиксировать повреждённую ногу, Вэй Усянь сорвал со лба Лань Чжаня ленту, но этого было мало, потому что внутри юноши скопилась дурная кровь, от которой стоило как можно скорее избавиться. Луань Цзан гадала: как же молодой господин Вэй справится с этой задачей, так как сам второй молодой господин Лань сплёвывать ничего не собирался. От увиденного дух засмеялась в голос так, что все остальные обитатели Тёмного меча рассыпались по углам. Вэй Усянь решил поступить «бесстыдно» и начал оголяться прямо при адепте Гусу Лань, само собой для того это оказалось слишком неприемлемо, зато всё ненужное из организма вышло. Луань Цзан веселилась на все лады; эта странная парочка всё больше и больше вызывала в ней интерес. Выглядели они знакомыми уже долгое время, к тому же, казалось, они прошли вместе не одно испытание. Как-никак, а адепт ордена Гусу Лань, вдобавок представитель семейства Лань, под страхом смерти не позволил бы сорвать со своего лба ленту, если бы не доверял на достаточном уровне или… Если перед ним не был его избранник.       «Когда я в последний раз видела Лань Лэя, на его лбу была другая лента, не та, что он всегда носил, — в памяти всплыл милый сердцу образ шиди. Что Лань Лэй, что Лань Чжань — оба были вторыми молодыми господами Лань, но, боги, как же сильно они отличались. И вскоре Луань Цзан убедилась в этом ещё раз. — Вы дурак, господин Вэй? — девушка хлопнула себя по лбу. — Какая к чёрту Мянь-Мянь?! Глаза открой! Он в тебя влюблён по уши! Даже я это вижу, хоть и знаю вас всего несколько часов. — Луань Цзан хотелось побиться головой о невидимую стену, удерживающую её внутри меча. — Второй молодой господин Лань и почему вы сейчас сидите там с ним и ведёте эти бессмысленные беседы?» — почти в унисон с Лань Ван Цзи произнесла дух, совершенно не понимая: когда ученики Юньмэн Цзян настолько отупели в любви? Обычно до её шиди подобное доходило как до утки на третьи сутки, Юй Сун в те дни славно намучился, пока донёс свои чувства до Лань Лэя, но, видимо, с течением времени ситуация поменялась.       А потом для Луань Цзан всё застыло от слов: «…Облачные Глубины сожжены». Она сидела с раскрытым ртом и остекленевшим взглядом, слова продолжали крутиться в её голове, но не доходили до неё. Что значит «сожжены»? Кем? Когда? Дух всем телом приникла к невидимой преграде, сжимая кулаки и не веря ушам. Но новости на этом не закончились. Мало того, что была уничтожена резиденция Гусу Лань, так ещё один представитель правящей ветки был тяжело ранен, а второй пропал без вести. И во всей этой неразберихе, во всём этом ужасе в сознании набатом отдавались слова Вэй Усяня о том, что никаким псам Вэнь не добраться до Цзян Чэна. Выходит, все эти несчастья из-за ордена Цишань Вэнь? Но почему? Что произошло за эти года? Пусть она и мечтала теперь обо всём узнать, сделать этого она не могла, поэтому и оставалось только наблюдать.       Луань Цзан с тоской смотрела, как Вэй Усянь аккуратно, чтобы не разбудить, стирает ленту второго господина Ланя и повязывает ту на лоб, как потом ныряет в озеро, чтобы найти проход и чудом уходит от Черепахи-Губительницы. Разговоры Вэй Ина немного отвлекали её от горьких мыслей, но вот от идеи этих двоих убить поддельную Сюань-У, девушка потеряла дар речи. В прошлом это не вышло у пяти великих орденов, так как это собираются сделать двое адептов? Наблюдая, как молодые люди собирают оставшиеся луки и стрелы, Луань Цзан и сама принялась анализировать обстановку. Сейчас сила Черепахи-Губительницы была в разы слабее, потому что она не контролировалась Сюэ Чунхаем. Может быть, у них всё и получится..?       Неожиданно души, съеденные монстром, оживились — Вэй Усянь оказался внутри этого чудовища в поисках его слабых мест. Таковые у той действительно имелись, но вот добраться до них черепаха не позволяла. И вдруг… Вэй Усянь напоролся на Тёмный меч, все обитатели коего разом заверещали так, что у Луань Цзан чуть голова не разорвалась. Осознание того, что они пытаются поглотить Вэй Усяня, нахлынуло подобно водам Холодного источника. Допустить этого нельзя было ни в коем случае, если юноша будет сражаться и с монстром, и с взбесившимися душами внутри меча, от него ничего не останется. Она не могла помочь господину Вэю и господину Ланю в битве с поддельной Сюань-У, но в её силах было приструнить души. Под рукой не нашлось ни гуциня, ни чего либо другого из чего получилось бы извлечь звук, помимо собственных ладоней и губ. Свистеть она особо никогда не умела, но пришлось учиться на ходу. Звуки получались корявыми и прерывались, однако и этой малости хватило, чтобы суметь отвлечь духов. И надо сказать, отвлеклись они очень вовремя, именно в этот момент Черепаха-Губительница оказалась нанизана на Тёмный меч и потащила прочь из своего нутра заклинателя и всю свору тёмной энергии.       Монстр извивался на все лады, пытаясь сбросить Вэй Усяня и меч, пока её шею не обхватило тетивой лука. Теперь Луань Цзан стало понятно, для чего Лань Чжаню понадобились остатки луков, но эта техника… Тетива напоминала струну гуциня, по которой лилась энергия, убивавшая монстра. Девушка могла поклясться, что в Гусу Лань не было подобной техники. Точнее, не было при ней. Возможно, эту убийственную технику изобрели позже. Дух отвлеклась, мотнула головой и случайно ослабила контроль. В тот же миг души вновь ринулись к Вэй Усяню, а перед глазами самой Луань Цзан замелькали непонятные картинки, словно чьи-то воспоминания… Образы, люди и голоса сменялись столь быстро, что у неё не выходило зацепиться за какой-то конкретно. Вот маленький мальчик в рваной одежонке убегает от своры собак, а в следующий миг это дитя находит какой-то мужчина в одежде ордена Юньмэн Цзян. Неожиданно этот мальчик из города оказывается в ночи на каком-то дереве, а внизу его зовёт девочка. Тут же фиолетово-сиреневая вспышка разрезает пространство и опускается на чью-то спину. Эмоций и мыслей было слишком, слишком много, отчего Луань Цзан в какой-то момент перестала понимать: всё происходящее перед глазами относится к ней или кому-то иному.       Но следующая картинка в мгновенье расставила всё по местам. Перед глазами духа проносилось прошлое Вэй Ина: как он ловит фазанов, как стреляет из лука со своим братом, как наслаждается супом своей шицзе, потом он вместе с орденом прибывает на обучение в Облачные Глубины, его знакомство с Лань Ван Цзи и его семьёй, прибывшие в Гусу Лань адепты Цишань Вэнь, странные не то марионетки, не то одержимые, слишком похожие на те, которые видела она сама. Совместное наказание, поход в Холодный источник, Ледяная пещера, третья глава Лань И, создавшая технику «Убийственных струн» и нашедшая осколок Тёмного железа, её ссора с Баошань саньжэнь, фонарики в небе, белые кролики, совместное с Лань Ван Цзи путешествие из-за осколка, праздник в городе, охота Цишань Вэнь, перевоспитание в Безночном городе, забранные мечи и, наконец, пещера Черепахи-Губительницы.       Из воспоминаний Вэй Усяня её вырвало так же резко, как и захватило. Вместо разрывающих голову картинок появилось ощущение полёта — они падали. Голос второго молодого господина Ланя, зовущий Вэй Ина доносился до неё как сквозь толщу воды, что, в принципе, было не очень далеко от правды. Не занимайся она при жизни почти каждый день медитаций, и её могло запросто снести эмоциональной волной заклинателя, тем более тот, несмотря на свой ещё юный, наверняка не более восемнадцати годов, возраст, был довольно силён и имел внушительный потенциал. Если он продолжит своё совершенствование в том же духе, то может легко стать одним из сильнейших заклинателей своего времени.       —Лань Чжань, я только что слышал, как совсем рядом кричали люди. — дрожащими губами прошептал Вэй Усянь. — Они меня оглушили. Это ведь мне не снится?       —Нет. — ответил ему Лань Чжань, и от выражения его лица у девушки сжалось сердце.       —Вот не думал, что хоть раз в жизни увижу второго господина Ланя таким. — в заклинателе говорили эмоции.       Луань Цзан поджала губы и потянулась, чтобы стереть с губ юноши кровь, но наткнулась на барьер. Почему судьба так жестока? За что этим ещё почти что детям все эти несчастья с Тёмным железом? Да, сейчас она прекрасно понимала происходящее, хоть в голове по-прежнему и царил сумбур. Не понимала она только: как Цишань Вэнь обернулись ко злу? Против воли на губы выползла ухмылка, а внутренний голос протянул: «А я их предупреждала. Говорила, что не будет лада, пока Иньская печать существует. Мне не верили, и что вышло в итоге?».       —Лань Чжань, только что я уж было решил, что не выживу.       У Вэй Усяня поднялся жар, энергии ци в теле было слишком мало, поэтому юношу всего трясло. Особо не раздумывая, Лань Ван Цзи схватил его за руку и принялся передавать свою энергию, пресекая любые попытки ему помешать со стороны «больного». Так как заклинатель продолжал прижимать к себе Тёмный меч, Луань Цзан тоже ощущала слабые отголоски ци Лань Чжаня: осторожные, умиротворяющие, словно тебе покачивает на волнах. Так умело контролировать свою энергию мог далеко не каждый умудрённый опытом совершенствующийся. Баланс и контроль Лань Ван Цзи не дали сбоя даже после истощающей битвы, что говорило о его силе и потенциале. Спроси кто мнения Луань Цзан, она с уверенностью ответила бы, что эти двое равны. Они были словно зима и лето, и в то же время будто туман и дым.       —Слишком тихо. — простонал Вэй Ин и принялся канючить. — Лань Чжань, может, споёшь мне песню?       «Ему ещё и колыбельную подавай», — дух покачала головой. Вроде и треснуть этих двоих хотелось, а вроде и обнять.       Неожиданно Лань Ван Цзи действительно запел. Девушка раскрыла рот и поспешила отвернуться. Если бы она могла, то точно б покраснела. Эта мелодия была слишком личной, слишком… чувственной. В ней сплелись тоска, боль, нежность, любовь — все невысказанные чувства, одновременно терзавшие и согревавшие душу. Интересно, понимал ли господин Вэй: о чём эта мелодия и для кого она? Жаль, Вэй Усянь не услышал ответ Лань Чжаня, ведь название у этого произведения оказалось не менее прекрасным, чем чувства создателя.       Она не знала, сколько прошло дней. Всё слилось в один долгий непрекращающийся миг. Вэй Ина лихорадило, и большую часть времени он находился без сознания, лишь иногда ненадолго приходя в себя и вновь погружаясь в забытье. Лань Ван Цзи не отходил от него ни на шаг. Он то вливал в юношу свою ци, то придерживал его голову, чтобы та не упала с его колен. В бреду Вэй Усянь мог начать звать кого-то из своих близких или самого Лань Чжаня, тогда второй господин Лань брал ладонь Вэй Ина в свою и сжимал крепко-крепко, пока кошмары и страхи молодого человека не отступали, а потом забрезжила надежда. Со стороны входа в пещеру послышались голоса — прибыли адепты орденов Юньмэн Цзян и Ланьлин Цзинь, которые помогли двум застрявшим выбраться наружу. Наследник Ланьлин Цзинь, Цзинь Цзысюань, взвалил на себя Вэй Усяня, ни разу не подав голос в знак своего протеста, пусть, исходя и воспоминаний Вэй Усяня, они не были друзьями. Не даром всё-таки говорят: только оказавшись в беде, люди являют свою истинную суть.       Яркий дневной свет ударил Луань Цзан по глазам, а приятный шёлковый ветерок коснулся её несуществующего тела сквозь меч.       «Это не сон…» — прошептала девушка, оглядывая округу. Лес выглядел почти таким, каким она его запомнила, а чуть поодаль по-прежнему журчала река. Оказалось, что с момента ухода адептов и до их возвращения прошло семь дней, что являлось немалым сроком. Луань Цзан попыталась вспомнить расположение орденов. Разумеется, прошло уже явно не одно столетие и границы претерпели изменения, но это не меняло сути: исключая Гусу Лань, самым ближайшим к пещере Муси орденом являлся Ланьлин Цзинь. Если адепты передвигались днём и ночью почти без остановок, то в общей сложности у них должно было уйти около пяти дней на путь туда и обратно.       Вынеся Вэй Усяня и расположив его у костра, Цзинь Цзысюань обратился к Лань Ван Цзи с предложением провести некоторое время, пока раны того не затянутся, в Башне Кои или в Пристани Лотоса, что было довольно разумно, однако второй молодой господин Лань, поблагодарив, отверг это предложение и поспешил вернуться в Облачные Глубины. Луань Цзан внимательно следила за заклинателем: с одной стороны она была против этой затеи, но с другой — полностью поддерживала. За эти семь дней Лань Чжань израсходовал слишком много энергии, раны заживали тяжко, да и психика получила нехилый урон, поэтому восстановиться ему точно не было лишним, а в противовес этому шли Облачные Глубины. Резиденция Гусу Лань разрушена, его дядя серьёзно ранен, брат пропал, госпожа Лань, судя опять же по воспоминаниям господина Вэя, мертва, а с господином Ланем всё вообще было слишком мутно, да и старейшинам определённо пришлось несладко. В такой ситуации Облачным Глубинам было необходимо связующее звено, надежда, которыми мог стать вернувшийся Лань Ван Цзи. И на этом распутье заклинатель сделал свой выбор, с которым всем оставалось только согласиться.       Погода стояла пасмурной, поэтому определить время по солнцу не получалось, но Луань Цзан была уверена, что день клонился к вечеру, когда Вэй Усянь пришёл в себя. Дух предпочла абстрагироваться от происходящего воссоединения братьев и их общения с Цзинь Цзысюанем, всё же это было тем, что её не касалось, поэтому она ощущала себя подсматривающей, а ей вполне хватило того, что Лань Ван Цзи, не ведая о её присутствии, раскрыл в мелодии свои чувства. Правда, что-то подсказывало ей — Вэй Усянь был не в том состоянии, чтобы здраво мыслить и что-либо понимать. Если он в здравом уме и доброй памяти не мог увидеть чувств второго господина Ланя, что о состоянии бреда говорить? Из размышлений она вышла, ощутив пристальный взгляд. Вэй Ин рассматривал меч, который забрал с собой из пещеры. Луань Цзан не имела понятия: видел ли этот юноша её воспоминания так, как она видела его; ощущал ли присутствия душ внутри артефакта; понимал ли, что держит осколок Тёмного железа. Скорее всего, нет, иначе реакция его была бы другой.       Из-за отсутствия мечей добираться до своих орденов адептам пришлось пешим ходом, иногда в обход территорий, вошедших в орден Цишань Вэнь. Луань Цзан, оказавшись на поверхности, стало только любопытнее: сколько веков прошло и как всё изменилось? Сейчас она могла сказать только то, что орден Цишань Вэнь пытается собрать осколки Тёмного железа и подчинить себе остальные ордена, попутно стремительно расширяя свои владения. Мир заклинателей стоял на пороге войны. Как показывал опыт, один орден ничего не мог противопоставить тому, у кого в руках находилось Иньская печать или несколько её осколков, поэтому наилучшим выходом было — объединиться. Во всём этом немного радовало только то, что Цишань Вэнь никогда не удастся собрать артефакт полностью, потому что пятый осколок благодаря ей «был уничтожен» и прямо сейчас находился в руках Вэй Ина вместе с сотнями тёмных душ, желавших им полакомиться. Планы свои они, правда, не могли воплотить в жизнь, так как на их пути стояла Луань Цзан, давшая понять: она уничтожит любую душу, посмеющую приблизиться к заклинателю с дурными намерениями. Вэй Усянь не был похож ни на кого из её близких и знакомых, но чем-то напоминал некогда тёмной заклинательнице её младших. Поэтому, когда молодой человек пошатнулся, она вздрогнула. Ему пришлось отправиться домой, не до конца восстановившимся. Как бы он не храбрился, как бы старался не показывать своего состояния, сколь велики бы не были его силы, но он оставался юношей, чьё тело ещё формировалось. Немудрено, что собственные потоки ци сбили его с ног, буквально крича хозяину «Ты не всесилен! Тебе нужен отдых!».       Ученики ордена Ланьлин Цзинь давно отделились от них, поэтому теперь над Вэй Усянем толпились лишь его братья по ученичеству. Цзян Чэн недовольно цыкнул, пряча за суровостью беспокойство, и закинул брата себе на спину, а тот особо и не сопротивлялся. Всё его тело расслабилось, и Тёмный меч выскочил из рук, ударился о камни у дерева и покатился вниз с холма. Наследник ордена проследил за оружием взглядом. Он не понимал: что это за меч, откуда Вэй Усянь его достал и зачем тянул с собой, поэтому внутри юноши боролись два голоса. Один твердил: достань и забери меч, другой настаивал: к чёрту эту железяку, у тебя брат на спине без сознания. В конце концов, молодой заклинатель прислушался ко второму доводу, поставив здоровье брата и безопасность адептов выше непонятного артефакта, от которого за сто ли веяло холодом.       «Из молодого господина Цзяна выйдет хороший глава ордена, — улыбнулась Луань Цзан, наблюдая за уходящими адептами. — А если ещё и характер немного утихомирить, так вообще цены не будет».       Оставшись наедине с «товарищами по несчастью», девушка вздохнула и потянулась, разминая суставы. От человеческих привычек было уже точно не избавиться, коли ей чудились затёкшие мышцы. А ещё требовалось что-то срочно сделать. Ей нельзя оставаться посреди леса недалеко от владений Юньмэн Цзян внутри Тёмного меча, в котором помимо неё ещё куча душ была. По хорошему, ей очень хотелось наведаться в Безночный Город, разворошить храм предков клана Вэнь, достать с того света душу Вэнь Мао, и всё равно, что он был намного старше неё и это считается неуважением, и прокричать ему в лицо: «Ты хотел отправить меня к предкам из-за того, что я взяла один-единственный осколок и попыталась избавиться от него во благо, а спустя несколько столетий твой потомок пытается собрать воедино всё Тёмное железо и подчинить себе Поднебесную! Ну и? Кто был из нас прав?! Но этого им было мало, и твои гады сожгли Гусу Лань!».       Вспомнив о Гусу Лань, Луань Цзан успокоилась и опустила голову. Ей было страшно представить, что сейчас творилось с Облачными Глубинами. Так, не поднимая головы, дух и опустилась, принимая знакомую наблюдавшим Вэй Усяню и Лань Ван Цзи позу. Вэй Ин всегда поражался, как адепты Гусу Лань могут проводить в «надлежащей позе» по нескольку часов, ведь у него начинало затекать всё тело уже через пару десятков минут. Будь она сейчас в клановых одеяниях и с налобной лентой, никто бы и слова не сказал — благородная молодая госпожа Лань. Неожиданно Вэй Ин и Лань Чжань переглянулись и вновь воззрились на Луань Цзан из воспоминаний. Дело заключалось в том, что девушка перед ними была облачена в одежды, в которых умерла. Ни налобной ленты Гусу Лань, ни рукавов с символом ордена Цишань Вэнь, ни жемчужных серёжек и нежно-сиреневой ленточки для волос Цзян Яньли, ни еле заметного узора лотосов на подоле, ни широкополой шляпы с вуалью — ничего из этого на ней не было, кроме медицинских игл, приколотых к манжетам. Только у той Луань Цзан, что стояла рядом с ними, осталась всего одна игла, хотя раньше было две. Заклинатели нахмурились и кое-что вспомнили. Когда Луань Цзан ещё жила под именем «Лань Хайтан», Баошань саньжэнь подарила ей две иглы как оберег. Если это были именно иглы Баошань саньжэнь, то одна из них наверняка теперь находилась у Сяо Син Чэня. Больше дух никому бы не отдала их, но почему только одну?       Вэй Усянь повернулся к Луань Цзан, чтобы задать вопрос, но дух из воспоминаний вновь зашевелилась и запела. Точнее, начала напевать какую-то смутно знакомую заклинателям мелодию. В голосе девушки слышались переливы водопада и нежное касание опавшего цветка поверхности озерца, шёпот ветра в соснах и звон медных колокольчиков. Мелодия определенно была непростой, потому что сбившиеся в углы души, съеденные Черепахой-Губительницей и оказавшиеся внутри меча, подчиняясь, вышли вперёд, а затем Тёмный меч приподнялся над землёй и, окружённый отрицательной энергией, плавно полетел в сторону Луань Цзан.       —«Собрание смятения». — выдохнул Лань Чжань, узнав произведение.       В прошлом они с Вэй Ином не раз возвращались к этому сборнику и изучали его. Мелодии в нём были как на подбор: приводящие к искажению ци, подавляющие сознание, контролирующие души, вызывающие гнев и ярость, стирающее память и, наоборот, вселяющие несуществующие воспоминания. Были внутри и произведения, что буквально расщепляли души, а ещё те, которые могли призвать целую армию, сломить, наслать видения и сны. Тогда они вздохнули с облегчением, что подобный сборник был в единственном экземпляре и не имел продолжения. Как же они ошибались. Начав изучать секцию запрещенных мелодию глубже, они нашли, примерно, ещё с десяток подобных сборников. Среди тёмных мелодий встречались и те, что под эту категорию не попадали: упокаивающие, отпускающие души, очищающие от скверны, даже те, которые могли облегчать боль и лечить слабые недуги, пробуждающие давно забытые воспоминания, мелодии, устанавливающие барьеры и отгонявшие нечистую силу. Сначала заклинатели подумали, что некоторые сборники попали в эту секцию случайно, поэтому решили ещё раз всё перепроверить и, при необходимости, часть вынести из потайной библиотеки. Вот тут и всплыл любопытный момент. Оказалось, музыкальный слог во всех сборниках был одинаков, а это свидетельствовало о том, что все они вышли из-под руки одного и того же человека. И вышли не в смысле «собрал по миру один и тот же человек», как сказал им Лань Сичэнь про «Собрание смятения», а в смысле «их придумал и написал один и тот же человек». Привлекали внимание и сами мелодии, что напоминали величественные картины. В произведениях одновременно сплетались сложность и простота, изящество и небрежность, а в голове всплывали довольно живописные образы. Если не знать истины, скрывающейся за этими творениями, порой можно было и заслушаться. Автор будто специально писал так, чтобы никто не догадался о подлинной природе его композиций.       —Уже тогда эти мелодии показались нам с Лань Чжанем весьма и весьма интересными. На язык так и просилась фраза «их автор определённо был адептом Гусу Лань», но в голове просто не укладывалось, как такой праведный орден умудрился воспитать столь искусного, но тёмного заклинателя. Оказалось, смог. — ухмыльнулся Вэй Усянь, говоря совершенно без злобы, даже с толикой восхищения. Иногда ему очень хотелось встретиться с автором «Собрания смятения» и обсудить их труды.       «Господин Вэй, просто у меня руки из правильного места растут. Ну, и, в какой-то степени, я, наверное, просто гений» — пожала плечами Луань Цзан, хлопая ресницами.       Улыбка Вэй Ина стала шире, и он поднял руки в капитулирующем жесте. Если б у Луань Цзан только было чуть больше времени, их беседы получились бы интересными и многогранными.       Во всяком случае, теперь Старейшине Илина было понятно, как меч, который он выронил в дороге, потеряв сознание, потом обнаружился на Луань Цзан. Девушка же, оказавшись в месте, что служило в прошлом её временным обиталищем, не смогла найти и следа своего когда-то пребывания здесь. За прошедшее время могильные курганы, казалось, стали только зловещее и неприветливее. Даже вороны старались держаться подальше и встречались в основном у подножия. Однако внешний вид места, в котором она собиралась провести свои дни, пока не рассеется, её несильно волновал. Куда больше Луань Цзан интересовало иное — сохранился ли тайник с её записями, оставленный глубоко внутри пещеры? К сожалению, проверить она ничего не могла.       Свои дни девушка коротала в компании других духов, ну, и некоторых смелых, любопытных, али просто дурных ворон. Вэй Усянь с интересом наблюдал, как некоторые духи привлекательных сестричек пытались подбивать клинья к Луань Цзан и дотянуться своими шаловливыми ручками до неё, пока Лань Ван Цзи от подобного зрелища скромно алел ушами. Духу от подобной реакции захотелось напомнить Хангуан-цзюню о том, невольной свидетельницей чего она стала в исполнении самого Лань Ван Цзи и Вэй Усяня, но даже у неё не поворачивался язык коснуться интимных тем других людей. хорошо, что она всегда умела быстро бегать, ну, ничего. Она им это ещё припомнит.       А сестрички тем временем резвились во всю, обнимая девушку и укладывая свои головки ей на колени. Некоторые даже пытались забраться под ворот одежд, но сразу же получали по своим тоненьки ручкам, а сама Луань Цзан сносила все поползновения в сторону своей персоны с поразительным терпением и непробиваемым выражением лица.       —О чём ты думала, сохраняя такое лицо? — искренне поинтересовался Вэй Ин.       «Мысленно цитировала правила ордена Гусу Лань», — вздохнула девушка-дух.       Вдруг Луань Цзан, игнорировавшая приставания, перестала изображать каменное изваяние и нахмурилась, поднимая взгляд к небу. Сквозь чёрный туман и тёмную ци она, скорее, не видела, а ощущала чьё-то присутствие. Там, вверху, кто-то парил на мечах, и этот «кто-то» казался ей смутно знакомым — слишком высоко находился, чтобы понять наверняка. Вэй Ин моментально изменился в лице, что привлекло внимание Лань Ван Цзи. Молодой человек сжал кулаки и сглотнул, надеясь, что это не то, о чём он думает, потому что в противном случае… Тогда Лань Чжань увидит всё то, что он хотел бы скрыть от него. Старейшина Илина закусил губу и осторожно покосился на стоявшую рядом девушку, отмечая, что та также поменялась в лице, и выражение того не предвещало ничего хорошего.       Крик, долетевший до ушей Луань Цзан, заставил её резко вскочить на ноги и широко раскрыть глаза. Она не могла поверить, что этот юноша сейчас падал с невероятной высоты. И летел он на верную смерть вряд ли по доброй воле. Дух резко взмахнула рукой, издав резавший уши свист. Души, окружавшие её снаружи меча, подозрительно поёжились, но, стоило им услышать следующий напев, как они стали послушными и, повинуясь приказу, устремились ввысь. Они поймали падавшего заклинателя и аккуратно подхватили его. Увы, долго удерживать контроль в нынешнем состоянии девушка не могла, поэтому Вэй Усянь вновь сорвался вниз, но падение его было смягчено всё теми же душами, не позволившими заклинателю разлететься кровавой лужей. Хангуан-цзюнь смотрел перед собой, не моргая и не ощущая вцепившейся в него похолодевшей руки Вэй Ина. На границе сознания Лань Ван Цзи ощущал неконтролируемый приступ гнева, зная, кто сбросил Вэй Усяня. И вот теперь, видя, как тот лежит без сознания на сырой земле, обдуваемый пронизывающим до костей и души ветрами, а над ним летают духи, второй господин Лань будто вновь очутился в тех днях, когда не жалея своих сил искал Вэй Ина сначала один, а потом вместе с Цзян Ваньинем.       Луань Цзан внимательно наблюдала за юношей, потерявшим сознание от шока и истощения. Его вид кричал о том, что ему пришлось пережить, и она понимала — кто повинен в его состоянии. Только что-то в господине Вэе казалось ей странным. Сейчас он ощущался иначе, чем в пещере Черепахи-Губительницы, словно какая-то его часть переменилась. Неужели его могли запытать до такой степени, что теперь он как заклинатель толком не ощущался, будто обычный человек? Неожиданно девушка медленно поднялась и подозвала к себе одну из сестричек, приказывая ей проверить заклинателя, лежавшего перед ними. Миловидная девчушка хлопнула своими большими глазками, растянула ротик в кровожадной улыбке и потянулась к Вэй Усяню. Через какое-то время она вернулась и, приникнув к руке Луань Цзан, принялась щебетать, что несравненная госпожа ошиблась и тот, как выразилась девчушка, полудохлик вовсе не заклинатель, а обычный человек каких полно. От услышанного глаза Лань Ван Цзи и Луань Цзан из воспоминаний приняли одинаковые размеры. Хангуан-цзюнь давно знал, что случилось с ядром Вэй Ина, но он мог только догадываться, когда именно это произошло, а сейчас он знал наверняка, что Вэнь Чжао сбросил его на Луань Цзан уже без ядра. Если бы не духи, он бы уже тогда…       —Лань Чжань… — тихо позвал Вэй Усянь, поглаживая оледеневшую ладонь возлюбленного, но тот его не слышал, и молодой человек мог только догадываться, что сейчас творится внутри Лань Ван Цзи.       «Нет золотого ядра..? — Луань Цзан заторможено покрутила головой, будто резко ослепла, и положила руку себе на грудь. За считанные мгновенья её фигуру охватила отрицательная энергия, а в глазах полыхнула ярость, что могла выжечь землю до самого Цишаня. — Быстро приведите его в чувства. Как хотите. Но, если тронете хоть кончиком пальца, переродиться уже не сумеете», — прошипела дух, и её длинный рукав, расшитый азалиями, взлетел подобно знамени.       Перепуганные души моментально начали: кто кружить над Вэй Усянем, кто звать из меча, не имея возможности его покинуть. «Молодой господин Вэй!», «Вэй Усянь!», «Вэй Усянь!», «Шисюн!». Они звали его во весь голос всеми возможными способами, желая, чтобы этот несчастный побыстрее открыл глаза, иначе странная госпожа своей силой в гневе могла их ненароком и… И всё. Но заклинатель, как назло, не приходил в себя. Хотя правильнее сказать, не реагировал на них, глаза-то вон, открыты.       Девушка поджала губы, раздумывая. Может, господин Вэй не откликается потому, что не узнаёт голоса, зовущие его? Если так, то нужно, чтобы его позвал кто-то знакомый. Но кто? Дух металась из стороны в сторону: два шага влево, два шага вправо и опять по новой, пока резко не остановилась, чуть не снеся собой незадачливого парнишку, съеденного поддельной Сюань-У не так давно. Приложив руку к барьеру, отделявшему её от Вэй Усяня, Луань Цзань сконцентрировалась на юноше и начала тихо напевать. Мелодия напоминала змею, медленно обвивающую руку заклинателя, подбирающуюся к его сердцу и, словно преграды в виде одежды и плоти не существовало, проникающему в него, в самую глубь. Туда, где хранится самое сокровенное, где находится то, чего люди ещё сами не осознают или даже о чём пока не задумываются. На миг ей самой стало интересно, чей голос в глубине своей души Вэй Усянь желает услышать. Может быть, матери? Или шицзе, в которой он души не чаял? Чей?       «Вэй Ин» — этот голос точно не принадлежал матушки юноши, и уж тем более не его шицзе. Это был голос второго господина Ланя, услышав который Вэй Усянь приподнялся на локтях и начал оглядываться, словно искал Лань Ван Цзи. Луань Цзан была немного шокирована. Выходит, господин Вэй не глуп, просто ещё не понимает истинную природу чувств, испытываемых им к Лань Чжаню, и принимает их за дружбу. Это, конечно, было интересно, но остановиться она не могла, поэтому продолжила напевать. Голос Лань Ван Цзи стал чаще звать юношу, и тот, в попытках найти звавшего, наконец заметил меч. Заклинатель из последних сил попытался подползти к нему, пока души бились в истерии, предчувствуя что-то интересное.       Она больше не могла смотреть на это. Избитый, обессиленный, без золотого ядра, находящийся на грани истерики. Луань Цзан слишком хорошо понимала его сейчас, прекрасно зная, что чувствует юноша. В ней кипела злость на орден Цишань Вэнь, бурлила ярость. Они посмели покуситься на то единственное, что до сих пор было ей дорого. А, если Вэй Усянь находился в подобном состоянии здесь, Пристань Лотоса, должно быть, тоже пережила Ад. И всё из-за Тёмного железа. Из-за этого проклятья мира заклинателей!       «Вэй Усянь, — позвала Луань Цзан не скрываясь. — Ты хочешь отомстить? — она смотрела ему прямо в глаза, зная, что тот не видит её, но взгляд Вэй Ина, направленный на меч, казался ответным. Он не верил своим ушам, но на дне глаз стал разливаться ручеёк надежды. — Ты хочешь остаться? — дух не обращала внимания, что остальные сразу же стали ей вторить, надеясь утащить душу юноши за собой, но тот, кажется, слышал лишь один голос. Его рука дрогнула, и Луань Цзан ухватилась за этот жест, протягивая свою ладонь. — Вэй Ин. Ты хочешь отомстить? Ты хочешь отомстить?»       И Вэй Усянь схватил меч, сжимая ладонь на рукояти, не подозревая, что сжимает ладонь Луань Цзан. Она не желала ему участи тёмного заклинателя, но, к сожалению, теперь, без золотого ядра, у него остался только этот выход, если он хотел защитить близких, защитить себя и избавиться от ордена Цишань Вэнь.       «Отомстим вместе», — кивнула дух, желая собственными руками разорвать глотки тем, кто посмел поднять руку на Облачные Глубины.       «Вэй Усянь. Ты хочешь отомстить?» — Луань Цзан повернула голову, узнавая мужской голос, что уже не мог существовать и был порождён столкновением её сил и желаний господина Вэя. Голос Сюэ Чунхая. И тут мир перед её глазами вновь завертелся, как тогда, внутри Черепахи-Губительницы. Только в этот раз всё было намного ярче и больнее, потому что пережитое юношей недавно не шло ни в какое сравнение с тем, что было прежде.       Перед глазами девушки была Пристань Лотоса и только что очнувшийся Вэй Ин. Потом появилась какая-то женщина. Луань Цзан была уверена, что видела её прежде в воспоминаниях заклинателя. Госпожа Юй, хозяйка Пристани Лотоса. Скандал. Слова били в сердце, били больно, но Вэй Усянь не подавал виду, прятал всё глубоко в себе. А вот его разговор с Цзян Чэном. Несколько тихих, относительно спокойных дней. А потом пришла Ван Лин Цзяо, желавшая изуродовать лицо Мянь-Мянь в пещере Муси, а вместе с ней Вэнь Чжулю. Они использовали предлогом воздушный змей с красным кругом, якобы символизировавшим солнце, по которому стреляли младшие адепты. Ванн Лин Цзяо требовала наказания для Вэй Усяня, и госпожа Юй обрушила на спину того удары фиолетово-сиреневым кнутом, сверкавшим молниями. В этом артефакте Луань Цзан узнала своё незавершенное творение. Цзыдянь. Но от того, как он использовался сейчас, у неё разрывалось сердце.       Луань Цзан хотела не просто кричать, а орать во всё горло, пока не сорвётся голос, от того, что предстало её взору. От этой кровавой бойни. Некогда прекрасные стены Пристани Лотоса были заляпаны кровью, что текла подобно реке по мраморному лотосу. Юй Цзыюань отправила Цзян Чэна и Вэй Усяня на лодке прочь, связав их Цзыдянем, хоть они и желали остаться. Хорошо, что Цзян Яньли уехала и не видела всего этого, но в дороге они встретили Цзян Фэнмяня с сестрой и всё им рассказали. Связав уже троих детей Цзыдянем, Цзян Фэнмянь отправил их дальше, а сам повернул обратно. На подсознательном уровне Луань Цзан знала, что эти трое уже не увидят главу Юньмэн Цзян и его жену живыми. В пути Цзыдянь спал, поэтому юноши и Цзян Яньли решили вернуться. В пути они спрятали свою сестру и только потом наведались в Пристань Лотоса. Если бы в жилах духа текла кровь, она бы застыла в то мгновенье. Всё было порушено и залито кровью. Адепты Цишань Вэнь стаскивали трупы учеников ордена Юньмэн Цзян в одну кучу, обращаясь с умершими просто омерзительно. А в центре, держась за руки, лежали мёртвые Цзян Фэнмянь и Юй Цзыюань, пока Вэнь Чжао и его девка распивали вино на костях и трупах людей.       Вэй Усянь и Цзян Ваньинь успели сбежать, пока их не поймали, но у Цзян Чэна случилась истерика. Они за одну ночь потеряли всё: семью, друзей, товарищей, дом, орден. Наблюдая, как Цзян Чэн душит Вэй Усяня, девушка сама ощущала это удушье, но… Он не мог потерять ещё и его, ведь они остались только втроём. Ближе к утру наследник Пристани Лотоса успокоился, и они смогли вернуться к шицзе. От шока та лишилась всех сил, поэтому им пришлось спрятаться на постоялом дворе в каком-то городке. Цзян Ваньинь никак ни на что не реагировал, а Цзян Яньли была слишком слаба, поэтому Вэй Ин отправился в город один и еле скрылся от преследовавших их Вэней. Однако, когда он вернулся обратно, ждавшая его сестра сообщила, что Цзян Чэн ушёл следом и до сих пор не вернулся. От страха, охватившего Вэй Ина, Луань Цзан чуть не сплющило. Перед ней мелькали цвета, краски и формы, в которых угадывалась дорога к резиденции Юньмэн Цзян. Заклинатель е отдавал себе отчёта, поэтому не сразу признал Вэнь Нина, с коим уже был знаком, но тот не держал на него зла и даже помог вернуть Цзян Чэна, подсыпав в вино для «господ Вэней» снотворное. Вместе с наследником павшего ордена он также вернул и Цзыдянь.       Воспоминания неслись слишком быстро, будто юноша хотел выплеснуть на неё всю свою боль. Сейчас Луань Цзан ничего не могла сделать, поэтому ей только и оставалось, что принять всё и без остатка. Картинки перестали скакать, когда перед ней появился домик в лесу и Вэнь Цин, сестра Вэнь Нина. Они вместе спрятали беглецов у себя. И всё бы хорошо, но, когда Цзян Чэн пришёл в себя, выяснилось, что его ядро было уничтожено. Молодой заклинатель бился в истерике и обвинял во всём проклятых Вэней. Он был не в себе до такой степени, что даже Вэнь Цин обвинял в грехах, что она не совершала, только потому, что она была одной из клана Вэнь.       Цзян Яньли заботилась о братьях, как могла. Дни потянулись удушающей горечью в попытках найти способ вернуть Цзян Чэну его ядро, но Вэй Усянь и Вэнь Цин терпели неудачу за неудачей, пока в одном из трактатов юноша не нашёл решение. Правда, это «решение» чуть не сбило Луань Цзан с ног. В прошлом, лишившись золотого ядра, она тоже первое время искала способы его восстановить и однажды столкнулась с каким-то лекарем. Тот выслушал её рассказ и сказал, что способ есть, даже показал бамбуковый свиток, в котором всё это описывалось. В тот день девушка окончательно похоронила надежду вновь стать обычной заклинательницей, ибо в обмен на ядро, что заполыхает в её груди, этого же ядра должен будет навсегда лишиться кто-то иной. Да вот только Вэй Усяня это не остановило. Пусть его и раздирали боль вперемешку с обидой, он пообещал госпоже Юй, что будет до самого конца защищать её сына, поэтому он вновь упрятал свои чувства под замок и пошёл уговаривать на опасную операцию, которая могла и не увенчаться успехом, Вэнь Цин.       Вэнь Цин, разумеется, отказалась и не стала поддаваться уговором, что не остановило юношу. И вот однажды, на одной из своих небольших охот, Вэй Усянь обнаружил в траве Сун Ланя. Из воспоминаний юноши, увиденных ранее в пещере Муси, Луань Цзан знала, что этот человек был другом Сяо Син Чэня, являвшегося учеником Баошань саньжэнь и спустившимся с её горы. Они повстречались случайно, но путешествие продолжили вместе и в итоге волею судьбы столкнулись в поместье клана Чан с молодыми господами Вэем, Цзян и Ланем, а вместе с ними и юношей по имени Сюэ Ян. Кажется, того обвиняли в убийстве клана Чан и собирались отвести на суд в один из орденов. После того эти трое более не мелькали в воспоминаниях Вэй Ина, и вот теперь вновь появился только один из них. Заклинатель привёл Сун Ланя к Вэнь Цин, у которой тот всё и рассказал про то, как он возвращался в свой храм Байсюэ на день рождения наставника, про то, как на храм из-за мести Сяо Син Чэню напал Сюэ Ян, который убил всех его обитателей, а самого Сун Ланя ослепил. Позже его нашёл Сяо Синчэнь и отвел к своей наставнице, а дальше даочжан Сун ничего не помнил. Луань Цзан вслушивалась в каждое слово Сун Цзычэня и вглядывалась в его поведение, стараясь игнорировать боль от воспоминаний господина Вэя. И вроде всё даочжан Сун Лань складно говорил, да вот его словам, что после он ничего не помнит, она не верила ни на грош. Если он правда ничего не помнил, почему на последних словах так понизил голос? Хотела бы она это знать, но её уже давно швырнуло в следующее воспоминание.       После долгих уговоров дева Вэнь сдалась и согласилась на опасную затею с золотым ядром. Они усыпили Цзян Яньли, планируя отправить её в Ланьлин Цзинь вместе с Сун Цзычэнем, а Цзян Чэну… Ему сказали, что он отправится на гору к Баошань саньжэнь и прикинется Вэй Усянем. Но истина в том, что ни к какой Баошань он не пойдёт и никакое ядро заново ему не вырастят. Безумство! Самое настоящее безумство! Только вот это оказалось далеко не концом. После снятия повязки даочжан Сун смотрел иначе. Девушка этого не понимала: хоть она и дух, но на память не жаловалась. В воспоминаниях Вэй Усяня и Сун Ланя были тёмные глаза, а эти были светлее и мягче. Такие глаза были у кого-то другого, и тут дух вспомнила ученика Баошань саньжэнь. Сяо Син Чэня. Сказать, что для неё всё встало на свои места, не сказать ничего, а слова и поведения даоса только вбили ещё один гвоздь в крышку гроба её хорошего отношения к некоторым персонам. Пока она боролась со своими эмоциями внутри воспоминаний Вэй Ина, те уже успели смениться.       Теперь они находились посреди зеленевших холмов. Глаза Цзян Ваньиня были завязаны, в руках шест, чтобы прощупывать дорогу, и голос господина Вэя, дававшего указания своему брату. Убедившись, что Цзян Чэн пошёл в нужную сторону, Вэй Усянь развернулся и направился обратно. Они договорились, что встретятся в городе. Да только шёл Вэй Ин далеко не в город.       Увидев чёрный потолок, Вэй Усянь, не отпускавший всё это время Лань Ван Цзи, резко обернулся к Луань Цзан. Он хотел попросить её не показывать дальше, но вспомнил, что они находятся в «Соприсутствии», а его невозможно покинуть, пока воспоминания духа не придут к своему логическому завершению. Всё тело заклинателя охватил ужас, тряхнувший его так, что он чуть не упал. Больше всего на свете Вэй Усянь не хотел, чтобы Лань Чжань видел, через что ему пришлось пройти во время пересадки ядра, однако все его надежды унести эту боль с собой в могилу ещё раз рухнули в мгновенье ока. Он слишком хорошо знал Лань Ван Цзи, а ещё он знал, как Хангуан-цзюнь отреагирует на увиденное.       —Лань Чжань. — позвал молодой человек, с трудом находя в себе силы на это, но ему не ответили. — Лань Чжань, посмотри на меня. Прошу, посмотри на меня..! — он взял лицо Лань Ван Цзи в ладони, желая повернуть его к себе, но взгляд того неотрывно следил за происходящим за спиной Вэй Усяня.       Лань Ван Цзи смотрел, как заговорённый метал кинжала погружается в плоть Вэй Ина, а тот… Тот находится в сознании. Его ноги и руки были крепко привязаны к импровизированной кровати, а в зубах он сжимал валик из ткани, чтобы в ходе операции человек не дёргался из-за невыносимой боли и душил свои крики куском тряпки. А кинжал погружался глубже и глубже, пока не остановился и не начал разрезать плоть. Боль оказалась невыносимой: из глаз заклинателя катились слёзы, а зубы угрожали прокусить эту чёртову тряпку. Его ногти впивались в кожу ладоней до крови, пот лился не градом а безудержной рекой. Каждый стон и крик, поглощённый тряпицей вонзали в сердце второго господина Ланя каждый по этому проклятому заговорённому кинжалу. На соседней койке лежал Цзян Ваньинь с по-прежнему завязанными глазами и уже раскрытой грудью, но Лань Чжань просто напросто не видел его. Кинжал лёг на специально подготовленную подставку, и рука Вэнь Цин опустилась внутрь груди Вэй Усяня. Заклинатель старался терпеть, старался не кричать, но когда ладонь лекаря обхватила его горячее бьющееся золотое ядро, его буквально выгнуло. Дева Вэнь начала медленно, чтобы не повредить, доставать сгусток энергии и силы, а Вэй Ина выкорёживало. Перед его глазами всё плыло, но он продолжал удерживать себя в сознании, иначе всё будет насмарку. И вот… Последним рывком Вэнь Цин достала его ядро вместе с рвущим души в клочья стоном.       Вэй Усянь смотрел на своё ядро в руках девушки лекаря, ощущая, как внутри него умирает сила, энергия, как его покидает по крупинкам ци. По щекам катились слёзы, и юноша надеялся, что их примут за слёзы боли, а не за… Поддерживая ядро своей силой, Вэнь Цин подошла к Цзян Ваньиню и принялась вживлять золотое ядро его шисюна в него, сплетая то с мёртвыми меридианами, пропуская через те его силу. А Вэй Усянь лежал, смотря в потолок, и ему чудился приятный аромат, такой знакомый и успокаивающий, и ещё… Мелодия. Жаль, что он не мог вспомнить, где уже слышал эти аромат и мелодию.       Наконец Лань Ван Цзи опустил взгляд, а затем и голову. Из его прекрасных глаз по бледным и ледяным щекам текли слёзы горячее лавы. Глядя на это, Вэй Ин не мог сдержать собственных. Смахивая ресницами одну слезу за другой и шмыгая носом, он нежно вытирал влагу с щёк Лань Чжаня большими пальцами, продолжая держать его лицо в своих руках. Губы Хангуан-цзюня дрожали, как и он сам. Он поднёс руки к ладоням Вэй Усяня и сжал те, не желая больше никогда выпускать.       —Лань Чжань, всё это в прошлом… Это было давным-давно. Вот. — он положил руку Лань Чжаня себе на грудь. — Чувствуешь? Моё золотое ядро сейчас внутри меня. Подобное больше не повторится никогда. Поэтому, прошу… Лань Чжань, не плачь, иначе и я буду плакать.       Луань Цзан посмотрела на заклинателей и отвернулась, ведь здесь только она знала, что ещё им придётся скоро увидеть, какую боль ещё перенести.       Вэй Усянь пролежал несколько дней, а потом ему нужно было спуститься в город, в котором они договорились встретиться. Он был от всей души благодарен Вэнь Цин и Вэнь Нину. На вопрос девушки-лекаря: «Как ты собираешься скрывать правду, ведь однажды люди могут узнать?» — Вэй Ин ничего не ответил, только печально улыбнулся и, придерживаясь за грудь рукой, ушёл. Если этим двоим или их близким когда-нибудь понадобится помощь, он расшибется в лепёшку, ляжет костьми, но поможет им. Однако, когда он дошёл до города и решил дожидаться Цзян Чэна в небольшой харчевне, туда нагрянули приспешники Вэнь Чжао и он сам вместе с Ван Лин Цзяо. От насмешек этого урода и его девки, от всех этих избиваний Луань Цзан уже не злилась. Нет, её ярость, злость и ненависть давно превратились в убийственное бешенство, которое достигло своего пика, увидь она, как несколько мечей парят над Луань Цзан, и на одном из них держат господина Вэя. Девушка вскочила и почти закричала, но на неё будто разом упали все горы Поднебесной, а перед глазами померкло.       И вновь лишь одна темнота. Прикосновение прохладного ветра к коже показалось нереальным, как и щекотавшие губы сухие травинки. Она давно мертва, она не может этого ощущать. Тогда почему чувствует всё это? Веки Луань Цзан дёрнулись и плавно поднялись. Большие валуны, находившееся рядом, виделись слишком странно, и до девушки вскоре дошло — почему. Она лежала на земле. Поразительно, в голове даже каши не было, каждый фрагмент воспоминаний Вэй Усяня был на положенном месте. Только где он сам? И почему она лежит на земле, если должна находиться внутри меча? Пару раз моргнув, Луань Цзан приподнялась на локтях и перевернулась, упираясь ладонями в чёрную землю. Волосы упали с плеч и в них мелькнуло что-то светлое. Какая-то лента. Откуда она? Ведь Луань Цзан не носила лент с тех пор, как покинула орден. Сев на колени, дух ухватилась за край ленточки и поднесла её глазам, но сразу же отбросила, будто обожглась. Подумав, что ей привиделось, она пощупала свой лоб и обомлела. На ней действительно была налобная лента Гусу Лань, а ещё… Ещё ей закрывала обзор чёрная вуаль шляпы. Сняв ту с головы, она покрутила её перед глазами, понимая, что головной убор выглядит точь-в-точь как тот, что был на Вэнь Цин, когда она прикидывалась Баошань саньжэнь. Смутное подозрение замаячило на горизонте сознания. Луань Цзан поднесла к глазам руки — манжеты на рукавах теперь украшало пламя, с ушей свисали жемчужные серёжки, даже причёска изменилась, а подол и вовсе украшали еле заметные узоры лотосов. А самое главное — её больше не сдерживал Тёмный меч.       Посему выходило, что появившиеся в её облике детали так или иначе намекали на важных для Вэй Усяня людей. Лотосы на подоле точно означали Юньмэн Цзян и Пристань Лотоса вместе с четой Цзян. Ленточка и жемчужные серьги носила шицзе юноши, Цзян Яньли. Шляпа с вуалью и символ огня это Вэнь Цин и Вэнь Нин, а лента Гусу Лань это память о втором молодом господине Лане. Наверняка, господин Вэй своими желаниями придал ей подобный вид, а столкновение разных сил порушило все барьеры, когда юноша схватился за меч. Принять это оказалось несложно, потому что куда более сильнее Луань Цзан волновало иное. Где был сам Вэй Усянь?       Поднявшись на ноги, дух огляделась по сторонам, замечая подозрительное копошение в одной из пещер. И, если она не ошибалась, как раз в той самой, в которой она спрятала тайник. Осторожно, стараясь не привлекать к себе внимания, она направилась ко входу, про себя отмечая подозрительную тишину в округе. Ни душ из мечей, ни каких-либо других. Только парочка ворон, мимо коих она прошла и застыла. Раньше, любая живность её видела, пусть она и находилась внутри чёртового меча, а теперь её не видят? Желая проверить свою догадку, Луань Цзан подошла к птицам и помахала перед ними руками, те не отреагировали, зато, стоило ей попытаться их коснуться, как те тут же встрепенулись и, громко каркнув, улетели, хотя рука прошла их тела насквозь. Теперь, присмотревшись к себе сильнее, она поняла, что почти полностью просвечивает. На ум приходило только одно объяснение. В момент, когда господин Вэй коснулся меча, почти вся её не такая уж и великая сила перетекла в него, защищая от участи быть поглощённым голодными и переполошёнными душами, а в обмен на это она увидела его воспоминания. Само собой, бесследно это не прошло, потому что теперь внутри неё почти не было энергии. При таком раскладе она должна быть невидима и неслышима для других. Ощутить её смогут только в том случае, если она попытается коснуться довольно сильного заклинателя, а сама она сможет коснуться только того, в чём будет находиться духовная энергия. Без разницы: живое существо, растение или предмет. За такое вообще следовало разозлиться, но у Луань Цзан не было на это ни сил, ни желания. Тяжко вздохнув, она прогулочным шагом направилась к пещере.       Вэй Ин нашёлся внутри, медитирующим на широком плоском камне. Рядом лежали её записи и записи Сюэ Чунхая. Только их почему-то было слишком мало, да и выглядели они сильно потрёпанными. Похоже, за прошедшие года кто-то добрался до них вперёд Вэй Усяня. Обидно, но ничего не поделаешь. Главное, чтобы эти записи помогли ему. Луань Цзан быстро огляделась и решила не мешать молодому человеку, а сходить в пещеру, в которой она жила сама. Но, развернувшись, она взглядом зацепилась за чёрную флейту, лежавшую под боком заклинателя. От этой флейты исходил слабый шлейф ауры Тёмного меча, которого нигде не наблюдалось. При этом сам меч она ощущала совсем рядом, опять же где-то прямо под боком Вэй Усяня, но клинка там не было. Неужели… Вэй Ин перековал Тёмный меч во что-то другое? Если та флейта сделана как раз из его части, во что превратилась оставшаяся часть?       «Господин Вэй не дурак. Скорее всего, он перековал остатки меча в какой-то небольшой по размеру артефакт, чтобы сильно не светиться. — покачала головой дух, обходя пещеру, в которой сейчас постигал Тёмное искусство Вэй Усянь, и заходя в другую. Ту, что принадлежала ей в прошлом. — От построек времён Сюэ Чунхая только пара деревяшек и осталась, а от меня и вообще ничего, что естественно. Всё же я только спала здесь и иногда делала записи в углу».       Луань Цзан не знала, сколько дней наблюдала за воспоминаниями Вэй Ина, а потом ещё и валялась на открытом воздухе, зато она начала отсчитывать дни после своего «пробуждения», издалека наблюдая за тёмным заклинателем, постигавшим тайны отрицательной энергии по найденным пособиям и делавшим уже свои собственные заметки. Постепенно в пещере появлялось всё больше и больше талисманов, а флейта своим звучанием буквально укрывала округу. Вэй Усянь оказался весьма и весьма способным, но даже для него было бы трудно переложить музыку, написанную для гуциня, на флейту, не слыша само произведение, поэтому он сразу начал создавать свои произведения, опираясь на технику, нюансы и область применения мелодий, которые видел. То же самое произошло и с талисманами. Талисманы для работы с душами и духами Вэй Ин скопировал почти один в один, только добавил от себя маленькую деталь, вызывая в душах более сильную ненависть, но таковых талисманов оказалось мало. Большую часть составляли талисманы, контролирующие марионеток. Как и в случае с мелодиями, молодой человек лишь брал талисманы Луань Цзан за основу. Сама Луань Цзан никогда не работала ни с марионетками, ни с живыми мертвецами. В то время сила Тёмного железа, только недавно разбитого на осколки, зашкаливала, поэтому начни она создавать марионетки, стала бы вторым Сюэ Чунхаем, вот и начала она работать с душами, подбирая ключики к тайнам и мёртвых, и живых. Однако сейчас время было иное, и марионеток, из-за неуёмных аппетитов главы Цишань Вэнь, расплодилось будь здоров. В таких условиях легче, быстрее и надёжнее перехватить контроль над уже созданными марионетками, чем копаться в лабиринтах искусства познания душ. Вдобавок у Вэй Усяня просто не было на это времени.       Дни шли. Луань Цзан издалека наблюдала за господином Вэем и хмурилась. Чем дальше этот юноша продвигался в тёмном искусстве, тем меньше уделял внимания медитациям, погружаясь в практическую часть, что вызывало у духа беспокойство. На своём личном опыте и на примере тёмных заклинателей, встречавшихся ей в прошлом, она знала о важности медитаций, особенно на первых этапах. Она даже писала об этом в своих работах, неужели Вэй Ин не читал об этом? Или конкретно этих трудов в тайнике уже не было? Но в их случае это были основы основ. Отрицательная энергия в чём-то абсолютно такая же, как и светлая, только более буйная и своенравная. На первый взгляд кажется, что её легко контролировать, но это лишь видимость. Стоит ей почувствовать хоть маленькую брешь в защите, она тут же попытается прорваться и завладеть вашим разумом. По этой причине на первых этапах необходимы ежедневные медитации, чтобы упрочить свою защиту, очистить разум, усмирить эмоции, плавно направить энергию Инь, аккуратно подчинить её своему контролю. Небрежность в этом деле могла очень плохо потом сказаться на состоянии заклинателя. Она могла вылиться в ночные кошмары, истощавшие тело и разум, ударить по разуму и психике человека, сделав его вспыльчивым и недоверчивым, и это, между прочим, самые лёгкие последствия. Волнуясь за Вэй Усяня, девушка пыталась намекать ему, чтобы тот не забывал о медитациях, но она элементарно не могла перевернуть страницу собственной рукописи. Несколько раз она устраивала небольшой погром в пещере, сметая талисманы и надеясь, что Вэй Ин поймёт — он не сможет контролировать силу, если не будет контролировать себя. Куда там? В первый раз он подумал, что это был порыв ветра, всё же пещера и правда сильно продувалась, а во второй раз выставил барьер. Против барьера она в своём нынешнем состоянии сделать уже ничего не могла, поэтому стала дальше просто наблюдать. Возможно, потом, когда у этого юноши будет больше времени, он не станет забивать кол на медитации.       А через пятнадцать дней после этого он покинул Луань Цзан. Куда Вэй Усянь отправлялся, легко понять, поэтому дух невидимой тенью на небольшом расстоянии последовала за ним. Они передвигались по узким тропинкам и давно забытым дорогам, так что их, точнее господина Вэя, никто не видел. Луань Цзан же не видели и так, дабы вновь стать видимой и осязаемой ей придётся потратить несколько лет, по крупицам собирая силу и энергию.       Иногда на пути встречались мелкие отряды Цишань Вэнь. Участь их была одинакова — если по близости были марионетки, Вэй Усянь, не дрогнув бровью, натравливал их на отряды, пытавшиеся каждый раз его убить. Если марионеток не находилось, в ход шли талисманы, призывающие души тех, кого эти твари сгубили. Луань Цзан обычно наблюдала со стороны и вмешалась лишь единожды, когда один из адептов Цишань Вэнь притаился в лесу, выжидая подходящий момент для нападения со спины, поэтому и она не стала соблюдать приличий и встала за спиной этого глупца. Что что-то не так, он понял только в тот момент, когда на его сердце сжалась невидимая холодная рука. Девушка сжимала ладонь медленно, постепенно забирая у парня возможность двигаться, а потом и говорить, потому что вторая её рука схватила его за глотку. Светлая ци этого несчастного была невероятно слаба, но на его беду она всё же была в его теле, и это позволило Луань Цзан прикоснуться к нему. Невидимые ногти духа одновременно впивались в мягкое сердце и глотку ученика, пока не разорвали и одно, и другое. И пусть с рук девушки не капала кровь, она всё равно отряхнулась.       Расправившись с очередным отрядиком, Вэй Ин двинулся дальше. С каждым шагом становилось понятнее, что молодой человек идёт к какой-то конкретной цели в Илине, и, увидев массивные деревянные врата, Луань Цзан поняла — по чьи души пришёл господин Вэй. Вэнь Чжао и Ван Лин Цзяо. Бархат флейты струился с крыши, забирался в окна, проскальзывал под закрытые двери, порождая иллюзии и подталкивая к последнему шагу. Наблюдать, как Ван Лин Цзяо сама лезет в петлю, было сродни хорошему представлению. Не то что б Луань Цзан отличалась особой жестокостью при жизни или после смерти, просто у неё были границы, переступив которые, человек переставал быть человеком для неё. Вэнь Чжао, к сожалению, успел сбежать под охраной Вэнь Чжулю, но нагнать их не составит труда. Единственное, что отвлекало, это очередные отряды Цишань Вэнь, с которыми Вэй Усянь разбирался уже даже особо не глядя.       Дух шла за заклинателем шаг в шаг, хоть и сохраняла дистанцию, пока не поняла, что эта дорога ей знакома. Она уже ходила этой тропой в прошлом и помнила, что в конце дорога должна вывести к Юньмэну. Замешкавшись, Луань Цзан потеряла Вэй Усяня из виду, но не стала волноваться: тропа здесь одна, и вряд ли с неё станут сходить. Девушке казалось странным: они уже отнюдь не первый день наступают Вэням на хвост, а до сих пор не столкнулись ни с кем из других орденов. Да, господин Вэй передвигался очень осторожно, никому не попадался на глаза, но это всё равно никак не вязалось. В Надзирательном пункте в Илине Луань Цзан видела послание, в котором говорилось о том, что великие ордена и кланы объединятся друг с другом в Ланьлине, чтобы свершить Аннигиляцию Солнца и уничтожить орден Цишань Вэнь. Почему же никого нет?       «Неужели мы идём друг за другом?» — Луань Цзан оглянулась. Впереди — тропа, позади — тропа. Приняв для себя решение, она быстрым шагом поспешила обратно. День давно клонился к вечеру, поэтому дух была уверена, что Вэй Усянь дождётся ночи, выслеживая жертву, а к ночи она успеет. К удивлению, ей даже не пришлось далеко идти. Только небосклон сменил покрывало на ночное, как впереди появились уже знакомые лица второго господина Ланя и Цзян Ваньиня. Шмыгнув в лес, Луань Цзан продолжила путь уже с ними наравне, и вскоре они вышли к месту, в котором прятался изуродованный морально и физически Вэнь Чжао. Лань Ван Цзи и Цзян Ваньинь оставили адептов у входа, а сами взобрались на крышу, наблюдая за происходящим через отверстие в потолке. Наверняка, они искали Вэй Ина, а потом наткнулись на кровавый след неизвестного заклинателя и пошли по нему.       «К слову, о заклинателях…» — она уже знала, что господин Вэй находится поблизости, но, скорее всего, даже не подозревает о том, с кем может здесь столкнуться. Внутри духа поселилось странное предчувствие: грусть, тоска, боль и обида. Так же она чувствовала себя в день, когда раз и навсегда покинула Гусу Лань. Луань Цзан посмотрела на свою руку и сжала кулак, занимая место наблюдателя у одного из окон.       Смотреть на помешавшегося идиота ей не хотелось, поэтому девушка аж выдохнула, когда двери отворились и в помещение вошёл Вэй Ин. Только… Только отрицательной ци вокруг него было в разы больше, чем до этого. Настолько больше, что Чэньцин было и не видать за ней, а Вэй Усянь не скупился и призывал её только сильнее, заставляя сражаться с Вэнями. Когда Вэнь Чжулю двинулся на самого господина Вэя, Лань Ван Цзи пробил потолок, и спустился в комнату вместе с Цзян Чэном, что Цзыдянем задушил Вэнь Чжулю. От безучастия в глазах некогда весёлого и жизнерадостного юноши Луань Цзан стало совсем не по себе, и она аккуратно, стараясь не задеть собой занавеси, ступила внутрь через окно. Она была искренне рада за воссоединение братьев, но с болью смотрела на Суйбянь, который Цзян Чэн вернул брату, ведь меч теперь был бесполезен для Вэй Ина и в бою невольно мог сыграть против него.       —И почему… выглядишь иначе… — слова наследника Юньмэн Цзян заставили духа прищуриться. Значит, не только она заметила эти изменения, произошедшие ещё в последние дни на Луань Цзан. Как и она сама, Лань Ван Цзи молча наблюдал, всматриваясь в молодого человека.       —Да? — Вэй Ин поднял голову. — Я изменился?       —Вроде… вроде бы нет. Так где ты скрывался эти три месяца? Недавно мы со вторым молодым господином Ланем ночью напали на укрытие Вэнь Чжулю, однако кто-то нас опередил, вот уж не думал, что это ты. Те изменённые талисманы — твоих рук дело?       —Если я скажу, что, спасаясь от смерти, нашёл кое-где пещеру, внутри которой обнаружил оставленные мастером-отшельником таинственные древние записи, после чего и отправился убивать направо и налево, ты поверишь мне? — Вэй Усянь посмотрел на своего брата, который тяжело вздохнул, совершенно ему не веря.       —Очнись уже, чудесных сказок начитался? Думаешь, на земле сплошь и рядом таинственные пещеры, где мастера разбрасывают таинственные записки?       «Между прочим, этот мастер-отшельник стоит прямо перед вами», — недовольно прошептала Луань Цзан, складывая руки на груди. Кто ж был виноват, что её теперь не видят, не слышат и не чувствуют?       —Вот видишь, я сказал, а ты не поверил. — в смехе господина Вэя слышались нотки обречённости. Лань Ван Цзи же, в отличии от Цзян Чэна, слушал предельно внимательно. Не сказать, что он верил абсолютно каждому слову, но общий смысл под сомнения не ставил.       Разговор продолжился дальше, правда второй господин Лань в нём по-прежнему не участвовал, не сводя взгляда с Вэй Усяня. Луань Цзан медленно обошла братьев, встав сбоку от тёмного заклинателя. Атмосфера в комнате разве что искрами не шла.       —Вэй Ин.       —Второй молодой господин Лань. — поднялся Вэй Усянь, подходя к юноше в белом. — Ох, нет. Следует сказать Ханьгуань-цзюнь. — сложив руки, молодой человек поклонился.       —Убийства адептов ордена Вэнь по дороге сюда совершены тобой?       —Если да, что с того?       —И те талисманы в Илине тоже ты изменил? — подскочил Цзян Ваньинь.       —Каким способом ты их убивал?       Как бы она сейчас хотела не слышать этот разговор, возвращавший её в Облачные Глубины, где она отринула доброту и помощь отца и матушки, предпочла не доверять своим шиди. Где она предпочла действовать в одиночку вместо того, чтобы рассказать семье правду — вместе они могли найти решение этой проблемы. Могли, но она поступила так глупо и обрекла на страдания и близких людей, и себя. Они совершенно не похожи с Вэй Усянем: разные жизненные обстоятельства, разные причины, разные мотивы. Объединяло их только то, что они оба пошли по иному пути не от весёлой жизни, у них не было выбора. А ещё их объединяла горячность молодости. Это сейчас, прожив больше шести лет в одиночестве, умерев и открыв глаза духов, задумавшись и переосмыслив свои деяния, посмотрев на всё со стороны, она понимала и где ошиблась, и какой дурой была, но в те дни каждое решение казалось единственно-верным, а люди, желавшие искренне помочь, виделись предателями и врагами.       —Лань Чжань, мы ведь только что воссоединились после долгой разлуки, а ты уже пытаешься в чём-то обвинить меня. Нехорошо. С последней нашей встречи в пещере Цишань прошло несколько месяцев. Даже если тебе плевать на дружбу между братьями по оружию, не стоит быть таким бессердечным.       —Отвечай! — не отступал Ханьгуан-цзюнь.       —Даже если скажу, вы мне не поверите. Невозможно всё объяснить всего лишь одним словом.       —Тогда вернись со мной в Гусу. И там всё подробно объяснишь.       Луань Цзан чуть не взвыла, понимая, что эти двое сейчас столкнутся лбами, а остановить этот процесс уже нельзя. Ей хотелось схватить за плечи обоих и хорошенько их встряхнуть, при этом одному в лицо крикнуть: «Кто так свои мысли высказывает?!», а второму: «Не теряй контроль и вдумывайся в смысл слов! Это адепт Гусу Лань, а они не умеют свои мысли высказывать по-человечески!». Но сделать она этого не могла, да и было уже поздно тушить подожженный фитиль.       —Гусу? — усмехнулся Вэй Усянь. — Ты про то место, где царят три тысячи запретов? Туда я точно не поеду. Мне больше по сердцу Юньмэн.       —Вэй Ин! Не делай вид, что это шутки. — Лань Ван Цзи попытался подойти к юноше ближе, но был остановлен Цзян Чэном.       —Второй молодой господин Лань.       —Лань Чжань, — молодой человек посмотрел на флейту. — Чего же ты хочешь?       —Вэй Ин, тот, кто пойдёт по Пути Тьмы, дорого заплатит за это. Во все времена не было исключений. Тьма разрушает тело, но ещё сильнее разрушает душу.       Девушка подняла взгляд на Ханьгуан-цзюня. Однажды она собственной рукой написала слова почти идентичные сказанным, поэтому молодой заклинатель был прав, но лишь отчасти. В своих трудах она расписала всё подробно, но те исчезли каким-то невероятным образом, поэтому истинный смысл этих слов был утрачен. А произнесённые Лань Ван Цзи, который, по мнению Вэй Усяня, всегда его недолюбливал, они слышались не предостережением, а больше пощёчиной. Оба не желали слышать друг друга. Лань Чжань не мог донести свои переживания через слова и невольно бил по больному, а Вэй Ин не мог заглянуть под внешний слой снега и воспринимал услышанное за удары, нанося в ответ не менее колкие.       —Путь Тьмы? — Вэй Усянь отошёл ближе к окну. — Второй молодой господин Лань. Я ведь не забираю души других людей. разве это можно считать за Путь Тьмы? Я применяю талисманы, практикую музыкальное искусство. Это тоже считается Путём Тьмы? Но даже если так, разрушает он тело или нет, и как сильно разрушает, мне известно, как никому другому. Что касается души, это я её хозяин. И сам буду решать.       —Некоторые вещи тебе контролировать не под силу!       —Если начистоту, — Вэй Ин встал почти нос к носу к Лань Чжаню. — Что вообще может знать о моей душе посторонний человек? И какое ему до меня дело?       —Вэй Усянь! — Лань Ван Цзи хотел крикнуть, но не смог повысить голос. Каждое слово Вэй Ина втыкало в его сердце ржавый кинжал. Сам того не ведая, господин Вэй топтал чувства заклинателя из Облачных Глубин.       А Луань Цзан вдруг захотелось смеяться. Имела ли она право осуждать Вэй Усяня? Нет, не имела. Она сама была не лучше него. Только даже зная это, слова слетели с её губ: «Как можно задавать этот вопрос кому-то, если сам себя до конца не понимаешь? Не от того ли вы пытаетесь ударить побольнее, что на Луань Цзан, в темноте и среди незнакомых голосов, именно голос Лань Ван Цзи, звавший «Вэй Ин», привёл вас к Тёмному мечу?» — и всё равно, что её никто не слышал. Поджав губы, девушка встала за спину Ханьгуан-цзюня.       —Лань Ван Цзи. — ответил Вэй Усянь. — Тебе непременно хочется сейчас поспорить со мной, так? Кем ты себя возомнил? Кем себя возомнили ты и весь твой орден Гусу Лань? Ты в самом деле считаешь, что я не смогу дать тебе отпор?       Второй молодой господин Лань молчал, давя в себе чувства и эмоции, давя в себе все слова. Только смотрел. Спереди он казался непробиваемой скалой, но, стоя позади него, Луань Цзан видела как еле-еле заметно подрагивала напряжённая спина, как дёрнулся палец на руке. Все слова Вэй Усяня, а теперь ещё и Цзян Ваньиня били не только по второму молодому господину Ланю, но и по ней самой. Боги, какой глупой идиоткой она была в прошлом, и как же теперь корила себя за это. Если бы тогда она поступила иначе, возможно сейчас всё тоже было бы по-другому, и эти слова не оказались бы произнесены. Лань Ван Цзи и Вэй Усянь. Она понимала, что на сердце у обоих, понимала голос чего и в ком говорит, но толку теперь-то от её понимания? Последней каплей стала лёгкая улыбка Вэй Ина, подтверждающая слова его брата. Так ничего и не сказав в ответ, Лань Чжань развернулся и ушёл.       «Господин Вэй, я знаю, что вы меня не слышите, не ощущаете и не видите, но знаете… Однажды время всё расставит по законным местам, и вы поймёте свои сердце и душу. И я искренне, от всей души желаю, чтобы это понимание не застало вас тогда, когда вы потеряете всё. Не позвольте рассыпаться вашему миру», — девушка-дух поклонилась и поспешно сбежала по лестнице. Наблюдавший за духом Вэй Ин посмотрел в окно, у которого стоял, и увидел, что Луань Цзан догнала Лань Чжаня и пошла за ним.       —Лань Чжань, — молодой человек взял в свои ладони обе руки Лань Ван Цзи. Они оба прекрасно слышали мысли и слова духа, поэтому теперь Вэй Усяню захотелось узнать. — Что на самом деле ты вкладывал в свои слова, когда тогда просил вернуться с тобой в Гусу?       Ханьгуан-цзюнь, следивший за удалявшимися силуэтами, белым и чёрным, отвернулся от расплывающегося из-за меняющегося воспоминания окна и посмотрел в глаза Вэй Ину.       —Вокруг тебя было много отрицательной ци. Я боялся за тебя и хотел, чтобы ты уехал со мной в Облачные Глубины. Чтобы отдохнул там, восстановил с помощью медитаций и успокаивающих техник свой контроль. Я хотел, чтобы ты рассказал мне, что произошло с тобой за те три месяца.       —И ты не собирался читать мне нотации о вреде Тёмного Пути?       —Собирался. — честно признался молодой человек. — Но в тот момент это не было для меня первостепенной задачей, а потом я просто не сдержался. Не знал, как донести до тебя всё это словами.       —Значит, ты поверил моему рассказу про мастера-отшельника? — увидев кивок Лань Чжаня, Вэй Усянь ощутил, как к глазам вновь подступает влага. — А если бы я тогда вернулся с тобой в Гусу и… Рассказал бы абсолютно всё… Ты бы поверил и принял это?       —Поверил. — после недолгого молчания кивнул второй господин Лань. — Не сразу бы принял, но попытался бы сделать это как можно быстрее.       Вэй Ин захотел обнять Лань Чжаня и уже потянулся к нему, но его остановило звучание Ван Цзи. Они находились в покоях, напоминавших те, что были в ордене Цинхэ Не. Около гуциня нашёлся и его хозяин, исполнявший «Песнь очищения сердца». Чуть поодаль, за поворотом ширмы, за другим столиком в благопристойной позе сидела Луань Цзан. Прикрыв глаза, она вслушивалась в мелодию, почти незаметно кивая головой в знак одобрения. Впервые на её губах цвела лёгкая нежная улыбка. Как только заклинатель закончил играть, глаза духа распахнулись и в их взгляде отразилась поистине материнская, ну, или сёстринская, забота и нежность. Вэй Усянь вспомнил, что иногда подобным взглядом на Лань Чжаня смотрел его старший брат.       Тишина длилась недолго, и вот длинные пальцы уже вновь парили над струнами. Луань Цзан покачала головой и посмотрела в окно. На улице было темно, но луна и фонари прекрасно освещали округу. Прямо сейчас вовсю должен был идти званый ужин, но Лань Ван Цзи не пошёл на него, предпочитая остаться в, как он, не ведая правды, считал, одиночестве. Дух не считала его поступок неправильным: если не желает присутствовать на ужине глав орденов и кланов, а также их помощников, зачем себя насиловать и идти туда? К тому же там определённо будет Вэй Усянь, а эти двое пока ещё не были готовы встретиться друг с другом вновь. Луань Цзан знала, что господину Вэю на ужине приходилось несладко: лишившись золотого ядра, он перестал носить с собой и меч, поэтому главы кланов ни в коем случае не упустят случай потрепать языками на этот счёт. Уж что-что, а косточки другим перемывать это их излюбленное дело. Сама девушка тоже не горела желанием появляться на трапезе, нелюбовь к такого рода мероприятиям у неё шла ещё со времён её жизни.       Мелькнувший в окне силуэт отвлёк её от размышлений, и дух ухмыльнулась. Кроме Вэй Усяня вряд ли ещё кто-нибудь осмелился бы покинуть ужин на середине. То, что эти двое были ещё теми любителями погрызть друг другу нервы, она поняла уже давно, и самое интересное, что даже сейчас они не изменяли себе: сначала Лань Ван Цзи издалека наблюдал за Вэй Усянем, пока тот говорил со своей шицзе, а теперь Вэй Усянь косил взгляд на окно домика второго господина Ланя. Впервые с момента своего пробуждения Луань Цзан захотела напиться.       Следующим событием стало собрание глав орденов и их «правых рук», на котором обсуждались дальнейшие планы Аннигиляции Солнца. Но, разумеется, этот совет не мог пройти тихо и мирно. Цзинь Цзысюнь, двоюродный брат Цзинь Цзысюаня, решил вмешаться в ход совета, указав Цзян Ваньиню на отсутствие Вэй Усяня. Луань Цзан, рассматривавшая карту Поднебесной и стоявшая между Лань Сичэнем и Не Хуай Саном, подняла голову. На мгновение в её голове родилась идея отвесить этому цзиньскому горлодёру хорошего подзатыльника, и наплевать, что тем самым она может выдать своё присутствие. Она бестелесный дух — что они ей за это сделают? А вот она явно совершит добрый поступок для этого мира. Ко всеобщему благу Цзян Чэн сумел поставить адепта ордена Ланьлин Цзинь на место, а Не Минцзюэ призвал всех к порядку. Однако напряжённость в зале совета никуда не ушла, поэтому Лань Сичэнь выступил в роли миротворца, своими словами повернув ситуацию так, что господин Вэй наверняка не смог присутствовать на совете по важной причине, поэтому не стоит акцентировать на этом внимание, а потом стоит просто передать ему все принятые сегодня решения. На этом тема исчерпала себя, хоть и не для всех.       То, с какой синхронностью Цзэу-цзюнь и Луань Цзан посмотрели на Лань Ван Цзи, могло вызвать зависть у любой сборной по синхронному плаванью. Вэй Ин подметил, что глава Гусу Лань и дух даже смотрели одинаково на стоявшего в стороне и молчавшего юношу. Так как она не могла принимать участия в собрании, девушка отошла и почтенно встала рядом с Ханьгуан-цзюнем, наблюдая за все со стороны. Совет шёл своим чередом, затрагивая несомненно важные вопросы, и так и мог бы продолжаться в мирном русле, но, когда зашёл вопрос, что делать с Иньской печатью, в зал собрания вошёл Вэй Усянь. Естественно у господина Вэя был способ противостоять Тёмному железу, ведь вторую часть меча он перековал в Стигийскую печать, способную управлять марионетками не хуже самого Тёмного железа. Но раскрывать своего секрета он не спешил, в чём Луань Цзан его поддерживала. Узнай главы орденов о подобном артефакте, и следующей целью, после Вэнь Жоханя, может стать уже сам Вэй Ин. Но поразило всех не это, а ответ заклинателя на вопрос Цзэу-цзюня: «Молодой господин Вэй. Почему вы не носите при себе меч?».       —Просто не хочу.       Присутствующие моментально разделились на два лагеря: одни в шоке смотрели на самого Вэй Усяня, другие в шоке не меньшем смотрели на Цзэу-цзюня, потерявшего челюсть.       «Дышите глубже, Цзэу-цзюнь, — Луань Цзан сложила руки на груди и сама вздохнула. — Это вы ещё не слышали, что было в ночь смерти Вэнь Чжулю и Вэнь Чжао», — и она была уверена, что это даже хорошо, что Лань Сичэнь этого не знает. Исходя из воспоминаний Вэй Усяня и того, что она уже сама успела увидеть, было ясно — Цзэу-цзюнь очень любит своего младшего брата и желает ему только добра, поэтому когда-то и стал инициатором дружеского общения Лань Чжаня и Вэй Ина. Узнай он сейчас, какой скандал между ними произошёл, попытался бы отгородить младшего брата от старшего ученика Юньмэн Цзян, а потом ещё и с высокой вероятностью мог начать винить себя. Луань Цзан по себе хорошо знала о постоянном беспокойстве за младших братьев и гусуланьском самоковырянии.       Когда совет закончился, все разошлись по своим покоям и делам, а братья Лань решили немного прогуляться. Они долгое время не видели друг друга, поэтому теперь старались это восполнить в своей манере. Понимая это, Луань Цзан держалась на почтительном расстоянии, дабы не подслушивать чужой разговор, но и не терять Двух Нефритов из виду. В Цинхэ Не она была первый раз, поэтому ходить без проводника не желала, даже будучи духом. Но, засмотревшись на небо, она подошла слишком близко.       —Ван Цзи, хочу тебя спросить. Смерть обитателей Надзирательного пункта в Илине в самом деле связана с Иньской печатью?       —Нет. Брат, он бы этого не сделал. — тут же вступился Лань Ван Цзи за Вэй Усяня, понимая, к чему клонит Лань Сичэнь.       —Но произошедшее в Илине в самом деле не укладывается в голове. По прибытии в Илин вы не обнаружили ничего подозрительного?       Если бы только Глава Гусу Лань знал, как он сейчас без ножа младшего брата режет, пытает своими словами. Девушка наблюдала, затаив дыхание.       —Брат, всё ли в этом мире подчиняется законам и правилам? — казалось, этот вопрос на пару мгновений поставил Цзэу-цзюня в замешательство.       — Когда-то я считал, что если приложу все усилия, чтобы прочесть все книги ордена Лань, то познаю великие принципы этого мира. Но позднее я осознал — даже если прочесть все книги в Поднебесной, в мире останется слишком много такого, что мне не постичь никогда. Ничто в мире не определено законами. Правильное и неправильное не разделяется в корне на чёрное и белое. — Лань Сичэнь немного отошёл от брата и вдруг остановился совсем рядом с застывшей Луань Цзан. Слова, что говорил Первый Нефрит ордена Гусу Лань были важны не только для его младшего брата, но и для самой Луань Цзан, ведь скажи ей это кто-то в прошлом, она бы не считала весь мир своим врагом.       —Но если нельзя отделить правильное от неправильного как чёрное от белого, как человеку сделать свой выбор?       «Молодой господин Лань, человеческая суть никогда не определялась тьмой или светом, правильным и нет. Каждый из нас делает свой выбор, исходя лишь из правил своего собственного сердца», — покачала головой дух, пряча грустную улыбку за вуалью шляпы. Каково же было её удивление, когда буквально у неё над ухом заговорил Лань Сичэнь.       —Человек потому и называется человеком, что суть его не определяется лишь чёрным и белым, правильным и неправильным. Человек делает выбор, руководствуясь не пониманием чёрного и белого, а так, как велит ему сердце. — молодой мужчина легонько постучал рукой, в которой держал меч, по своей груди и одарил младшего брата тёплой улыбкой, от которой легко на душе тало даже у самой Луань Цзан. Кажется, эта нехитрая истина стала постепенно доходить и до Лань Чжаня, потому что смотрел тот уже как-то легче.       Но, как говорится, не было б печали… В коридоре, в котором разговаривали братья, появились Вэй Усянь и Цзян Ваньинь. Напряжение между вторым господином Ланем и господином Вэем заметил бы и слепой. Лань Сичэнь и Луань Цзан снова одновременно бросили взгляд на Лань Ван Цзи, стоя по разные руки от него, а потом перевели тот на Вэй Ина. Заклинатели поклонились друг другу.       «А я-то что творю?» — хлопнула себя по лбу дух, заметив, что и сама отвешивает поклон вместе с братьями Лань.       Поклонившись и обменявшись непонятными взглядами, молодые господа быстро разошлись. Но от Лань Сичэня всё равно не скрылось подозрительное «взаимодействие» его брата и господина Вэя.       —Ванцзи, если ты беспокоишься за молодого господина Вэя…       —Нет. — прервал Лань Чжань брата и поспешно ушёл.       «Вообще-то, да. — Луань Цзан снова сложила руки, вместе с Главой Облачных Глубин провожая его младшего брата взглядом. — Просто, и ваш младший брат, и Вэй Усянь, те ещё два упёртых барана».       Девушка и рада бы оставить Лань Ван Цзи одного на некоторое время, но внутренний голос ей подсказывал, что сейчас что-то случится. Пока колебалась, она не заметила, как пошла за старшим из Нефритов. Очнулась она на одном из поворотов, совершенно не понимая, где очутилась. Не имея желания топать за молодым мужчиной в его покои, дух скользнула в сад и решила немного побродить по территории поместья, просто наслаждаясь видом. В свете последних событий у неё не было возможности понаблюдать за природой и изменившимся миром. Однако, плутая в переходах, волею судьбы или злого рока она оказалась свидетельницей разговора Цзян Яньли и Лань Ван Цзи. Заклинатель не пытался настроить деву Цзян на свой лад или через неё как-то повлиять на её брата, а просто отвечал на заданный вопрос, вот только пришедший под конец разговора Вэй Ин не понял этого, услышав только обрывок фразы. В этот раз Лань Ван Цзи ушёл до того, как Вэй Усянь выпалил бы ещё что-нибудь помимо того, что Гусу Лань не следует лезть в дела Юньмэн Цзян.       Луань Цзан покачала головой, а Цзян Яньли сразу стала объяснять брату, что ничего плохого не случилась, они просто разговаривали, так зачем так злиться? Услышав объяснения, молодой человек сорвался с места и со всех ног побежал за ушедшим заклинателем.       —Лань Чжань, послушай меня.       Догнать-то его он догнал, но вместо слов господина Вэя встретил меч.