Капитан Британия

Способность некоторых людей влипать в неприятности поражала (весьма искушённое) воображение Тренера и немного (на самом деле, самую малость) вызывала ностальгию по славному прошлому, потому как в настоящем необходимость разбираться с неприятностями не вызывала ничего, кроме досады. О многих приключениях юности свидетельствовали шрамы, о других – татуировки, но сейчас о любом происшествии напоминали только седые волосы, серебро которых он стал замечать в зеркале в последнее время всё чаще. Тренер вздохнул, в очередной раз подумав о том, что заслужил немного покоя, если не полноценный отпуск. Правда, с Микки о том говорить было бесполезно. Попытки Тренера элегантно поныть он за долгое время тесного сотрудничества научился мастерски игнорировать, но, возможно, стоило пожаловаться Розалинд: застав её в сентиментальном настроении, можно было попробовать надавить на жалость. Главное не пропустить тот единственный день в году, когда у неё будет такое настроение. У деликатного костолома с грустными больными глазами осталась одна радость в жизни – груша в подвале особняка. Ни с какого ракурса не тянет это на счастливую обеспеченную старость. Если Микки можно фантазировать о детях, почему ему нельзя претендовать на маленькую, хотя бы годовую, передышку, м-м? «Да потому что раньше, чем закончится первая неделя твоего отдыха, ты от скуки волком взвоешь», – услужливо подсказал внутренний голос. То-то и оно. Тренер вздохнул ещё раз. – Пресвятые угодники, Тренер, ты так душераздирающе вздыхаешь, что я начинаю бояться того момента, когда ты начнёшь брюзжать по-стариковски, – заметил Банни. Сидя за рулём, он хлебал кофе (латте с двойными сливками – исключительно брутальное) и флегматично смотрел перед собой. – Хочешь, я схожу? Не поторопимся, дождь пойдёт. За пределами салона машины стоял хмурый весенний день. Небо затянуло тучами, редкие капли падали на ветровое стекло, нисколько не прибавляя бодрости духу. – Ладно, – не позволяя себе передумать, Тренер открыл дверцу и вышел из машины. В своём мрачном чёрном – костюме и пальто – он мог бы слиться с пасмурным окружением, если бы не стоял перед высокой оградой спортивного стадиона. – Оставайся на связи. – Само собой, – ответил Банни, – осторожнее там. На это Тренер ничего не ответил, захлопнув дверь и решительно направившись за ворота, полагая, что на школьном стадионе, со всех сторон окружённом серыми трущобами, нежилыми на вид, ему ничего не грозит. Приятным удивлением стало то, что место произвело на Тренера приятное впечатление. Сочно-зелёное футбольное поле словно дышало свежестью, а бегающие по нему с мячом парни – разношёрстная кричащая кучка – вызывали почти умиление. Молодость-молодость. Работал бы он с детьми, глядишь, лучше бы себя чувствовал. Хотя, называя их детьми, он, пожалуй, грешил против истины. Многие из них были выше и крупнее его, те из некоторых, засветившихся на видео. Они были даже выше и крупнее человека, что стоял на краю поля, вероятно, их тренера. Светлый спортивный костюм не скрывал, а лишь подчёркивал сильное тело, высокое и подтянутое. И кто бы мог подумать, что кому-то настолько шли джоггеры с лампасами. Тренер ожидал, что его появление заметят раньше, чем он приблизится. Поэтому, остановившись у трибун, позволил себе быть обнаруженным, наблюдая за игрой. Хлыщ в чёрном на фоне белого и зелёного – он не прятался. Не потребовалось много времени, как один из либеро, худой, коротко стриженный парень, подбежал к тренеру – или кем там был мужчина в спортивном костюме, – из-за чего по полю прошёл рокот недовольства: парни прервали игру, заметив его мгновением позже. Один из них, кто завладел мячом последним, по инерции пнул его в сторону Тренера. Их вероятно тренер обернулся последним, в тот самый момент, когда Тренер принял случайный пас. Узконосые броги ни при каких обстоятельствах нельзя было назвать спортивной обувью (хотя Тренер достаточно сносно в них бегал при необходимости), но, наступив на мяч, Тренер не сумел сдержать игривого порыва. – Я надеюсь, что это не то, что можно забыть… С этими словами он отошёл на шаг и, длинно замахнувшись, ударил по мячу, целясь в центр левой половины поля, где его успешно приняли. Парень в зелёном костюме уважительно присвистнул. Тренер почувствовал бы себя польщённым, если бы за этим не последовало: «Неплохо для старика!» – Да, неплохо, – согласился их тренер. Тренер впервые обратил внимание на его лицо, ощутив на себе острый взгляд из-за бликующих очков. Он был старше, чем Тренер успел надумать, светлая аккуратная борода сбивала с толку, как и ухоженное лицо с застывшим нечитаемым выражением на нём – такая типичная выхолощенная британская аристократия. По опыту Тренер знал, что обладатели подобных лиц могли быть исключительно вежливы в выражениях, что не мешало им при этом мысленно зачитывать обращённые к собеседнику проклятья на древнекельтском. Словно подтверждая его мысль, тренер подчёркнуто равнодушно улыбнулся, добавив: – Удивительно даже, если обошлось без растяжения лодыжки. Продолжайте играть, молодые люди, не отвлекайтесь. Дважды «молодым людям» повторять не пришлось. То и дело бросая в сторону Тренера напряжённые взгляды, они вернулись к своим позициям на поле с похвальной исполнительностью. Их тренер приблизился, шагая медленно, всем своим безукоризненным видом выражая заинтересованность в том, чтобы покончить с нарушившей тренировку аномалией как можно скорее. Если он и догадался, что из себя представляет Тренер и с чем связан его визит, виду не подал. Скрытая сила его облика и величина авторитета были слишком очевидны, из-за чего сложно было поверить в то, что за петушиным нападением на ферму Микки стоял он. Карапузы могли шалить без его ведома, и, Тренер не сомневался, они за то уже поплатились. Поэтому теперь они были под надёжной защитой. – Итак, меня зовут Рэймонд Смит. Чем могу быть полезен? Прозвучало как крайне завуалированная издевка. Тренер хмыкнул, переступая с ноги на ногу, вдруг почувствовав неприятную боль в лодыжке. Удачно выпендрился, ничего не скажешь. Поправив очки, он постарался придать своему навсегда хмурому лицу благожелательное выражение. – Меня зовут Тренер, – сказал он и, внимательно следя за лицом тренера, представившегося Рэймондом, продолжил: – Я искренне надеюсь, что мы сэкономим друг другу массу времени и не станем тратить его на скучные обвинения с моей стороны и признание вины с вашей. А вместо этого дружно подумаем, что будем с этим делать. Лично я крайне заинтересован в том, чтобы обойтись без лишнего членовредительства. – Те, кто занимаются ботаникой, всё ещё проповедуют мир и любовь? – спросил Рэймонд в ответ. Он стал чуть менее расслабленным, но его лицо сохраняло выражение отстранённой вежливости. Тренеру очень хотелось, чтобы он улыбнулся, это бы здорово упростило ему жизнь. Может даже им обоим. Поэтому в порыве вдохновения сказал: – И субботними вечерами собираются вокруг костра, зачитывают друг другу труды Ганди и поют песни под гитару. Именно так, вы совершенно правы. Даже после этого Рэймонд не улыбнулся, хмыкнул что-то неопределённое, демонстрируя Тренеру свой профиль и явную незаинтересованность в уместном реагировании на неуместные шутки. Он смотрел в поле, когда спросил: – Насколько вы можете гарантировать, что моих парней не тронут? – Настолько, насколько полезным можете оказаться вы, – ответил Тренер. – У меня нет намерений ломать кому-либо жизнь, тем более, глупым молодым людям, которые просто ошиблись. Я лишь хочу устранить угрозу для бизнеса своего босса. Если вы назовёте имя того, кто дал вашим парням наводку, мы сможем договориться. – Думаю… я могу предложить больше. Из-за того, что внимание Тренера привлёк забитый кем-то гол и последовавшее за этим бурное оживление на площадке, он не заметил, с каким лицом тренер – Рэймонд – сказал то, что он сказал. Но, услышав интонацию в дрогнувшем между ними воздухе, он повернул голову, успев уловить лишь тень улыбки, мелькнувшую по чужим губам. Но словно запутавшись где-то в бороде Рэймонда, она, эта странная тень, сделала его лицо светлее. В следующее мгновение, точно на стороне Рэймонда Смита были и небесные осветители, между тяжёлых туч пролился солнечный свет. – Дайте своему напарнику знать, что задержитесь ещё на какое-то время. Через десять минут тренировка закончится, и я буду в полном вашем распоряжении. Рэймонд повернулся к нему спиной, махнув рукой в неопределённом жесте, уже крича что-то своим парням. Тренер не прислушивался. Он мог бы в два шага догнать его, схватить за волосы и ткнуть дулом беретты под лопатки, напоминая о том, что вежливость и уважение ключи ко взаимопониманию. Вместо этого он остался на месте, вынужденный честно признаться самому себе, что не против простоять так и пару часов. «Чтоб мне провалиться… – думал Тренер, с тоской и восхищением наблюдая за Рэймондом. – Как хорошо, как всё-таки чертовски здорово, что это они перешли нам дорогу, а не мы им». Не иначе как кто-то когда-то всё-таки проклял его на древнекельтском. Покой так и останется объектом его мечтаний. Но Тренер всё равно верил, что во всём есть светлая сторона. Он был уверен насчёт себя: в нём точно был свет. Так же как и в Рэймонде Смите наверняка была тьма. …От перспектив возможного будущего сотрудничества голова шла кругом.