***
Через десять минут они уже сидели в кафе. Франциск заказал салат, а Гилберт завтрак. — Тебе стоит просыпаться раньше, — сказал Франциск. Гилберт пожал плечами, пока проглатывал целый кусок бекона: — Мне пофиг. Я могу просыпаться, когда захочу… Тем более, с недавних пор сон стал менее приятным занятием. Франциск хихикнул: — Проблемы со сном? Может, тебе стоит найти другого партнёра? Твоя рука тебе явно не подходит. — Заткнись, — проворчал Гилберт, набрасываясь на яишницу, — Это не такая проблема. Это ближе к теме подозрительных снов. — Каких снов? — спросил Франциск с любопытством. Гилберт пожал плечами: — Такие, в которых меня либо убивают, либо мы занимаемся сексом, либо я просто спокойно ухожу от тентакула, о котором пишу биографию, — он сделал пару глотков апельсинового сока, — Вот и всё. Франциск ошеломлённо смотрел на Гилберта. Похоже, он не знал, что сказать. Гилберт вздохнул: — Ничего страшного. Я почти не запоминаю их. — У тебя есть его фотография? — спросил Франциск. Гилберт разблокировал телефон и промотал ленту галереи. После нескольких секунд поисков, он нашёл то, что искал: — Вот, — он передал телефон Франциску. Там была фотография из личного дела Мэттью. Франциск взял телефон и вгляделся в изображение на экране, немного нахмурился, когда разглядел фотографию: — Он… выглядит невинно, не так ли? Ещё и довольно красивый. Он мне кого-то напоминает, но я не могу вспомнить, кого именно… Но, возможно, мне кажется, — Франциск отдал Гилберту телефон. Гилберт быстро спрятал телефон в карман: — Он пытался меня соблазнить. Франциск приподнял бровь: — И? Ты ответил? Гилберт посмотрел на Франциска с отвращением: — Конечно, нет. Я, может, и бисексуал, но я не буду трахаться с обвинённым в убийстве. — Но очевидно, что ты его хочешь, в некотором роде, — сказал Франциск. Он сделал глоток воды, — Иначе почему ты видишь о нём эротические сны? — Эм… Ты же понимаешь, что иногда также мне снится, как он меня убивает? Франциск пожал плечами: — Ну… У тебя всегда было нездоровое воображение. Гилберт закатил глаза и приступил к панкейкам: — Нет. Просто нет, — он выдавил сироп на панкейки и вздохнул, — В любом случае… Скоро ты поедешь в Британскую Колумбию? Франциск кивнул: — Да… — Почему ты туда постоянно ездишь? — спросил Гилберт, — Мы так долго дружим, а я ни разу не спросил. Франциск нахмурился: — Ну… Если коротко, то это годовщина семейной трагедии. Я навещаю её, чтобы рассказать, как у меня дела. Проверяю, что за её могилой хорошо ухаживают и не оскверняют. И всякие такие вещи. Гилберт прикрыл глаза. Он немногое знал о семье Франциска. Когда тому было четыре, его покинула мать. Его отец сошёлся с другой женщиной, у которой была двадцатилетняя дочь, когда Франциску исполнилось шесть. Что-то плохое случилось с той девушкой и она погибла в его пятнадцать: — О… Прости. Франциск отмахнулся: — Не беспокойся. Это не такой уж и тяжёлый вопрос. — Если ты так говоришь… — пробормотал Гилберт, — Не возражаешь, если я поеду с тобой? Тот город находится недалеко от границы Британской Колумбии и Альберты, верно? Мне нужно попасть в приют в Альберте. Это нужно для моей истории… — Ни слова больше, — сказал Франциск, — Было бы здорово хотя бы раз получить моральную поддержку. Я могу вас представить друг другу. Я уверен, она была бы рада с тобой познакомиться. Из того, что я о ней помню, она была немного на тебя похожа. Гилберт улыбнулся: — Я уверен, что она была крута. Франциск вздохнул и взглянул на наручные часы: — Ой. Мне пора возвращаться на работу. Приятно было тебя увидеть, Гилберт, — он положил деньги за свой заказ на стол и пошёл к выходу из кафе. — До скорого, Франциск, — ответил Гилберт. Он проглотил оставшийся сок. — Налить ещё, мужик? — спросил Альфред, улыбнувшись. Гилберт кивнул: — Ja. Альфред шустро сходил за новой кружкой апельсинового сока: — Ещё жив, как я вижу, — сказал он, — Измельчитель пока не пожелал тебя убить? Гилберт пожал плечами: — Из того, что я видел, могу сказать, что он не убийца. Он просто потерявшийся ребёнок… С одной или парочкой проблем, с которыми можно разобраться у психотерапевта. Альфред коротко рассмеялся: — Наверное… Но постарайся не умереть, хорошо? Последнее время только ты затрудняешься дать мне приличные чаевые. Деньги так трудно зарабатывать… Я даже не могу позволить себе мясо. — У тебя началась чёрная полоса, не так ли? — спросил Гилберт. Альфред улыбнулся: — Если учитывать всё, через что я прошёл в детстве, то, думаю, я живу лучшей жизнью из всех возможных… Но было бы неплохо, если бы Игги снизил ренту. Мне же надо есть! Три неполные ставки не могут оплатить это. Гилберт нахмурился. Никто не может догадывается, что у Альфреда тяжёлая жизнь, пока не узнает его получше. Он всегда выглядит таким счастливым, и совсем не любит грузить кого-то своими проблемами. Альфред казался сильным и несокрушимым: — Ты работаешь здесь, ещё каком-то фастфуде и берешь ночные смены в закусочной на выходных, верно? Альфред улыбнулся и почесал затылок: — Ну да. Это, конечно, не идеал, но где я найду что-нибудь получше? Я делаю всё, что в моих силах, и работаю не покладая рук, которые у меня, слава богу, есть. Не самая плохая участь в этом мире. — Может, тебе стоит найти другое жильё? — предложил Гилберт, — Если ты едва его себе можешь позволить, то это будет к лучшему. — Что? — переспросил Альфред шокированно, как будто Гилберт сказал ему, что гамбургеры теперь вне закона, — Я не могу съехать! Если я перееду, то никогда не увижу… Так, ладно, не бери в голову. Гилберт усмехнулся: — Да ладно тебе, Альфред. Кому так повезло? Рассказывай. Альфред надул губы и перевел взгляд: — Это мой лэндлорд, понятно? — пробормотал он, — Его зовут Артур и я его обожаю, но он меня ненавидит… В основном потому, что я редко плачу ренту вовремя, но если я съеду, то никогда не увижу его снова… Тебе надо ещё что-нибудь, пока я не отошёл? Гилберт покачал головой: — Пока ничего. Я тебя позову, когда мне понадобится счёт.***
После расплаты за завтрак он вернулся домой, уселся в кресло и стал переключать каналы, не обращая внимания на содержание программ. Ему просто был нужен шум на заднем плане. Он остановился на круглосуточном новостном канале и расслабился. Его мысли вернулись к Мэттью. Если бы Гилберт встретил его в баре или в клубе и парень стал бы вести себя точно так же, то он, вероятно, уже закончил с ним. Он говорил так, как будто безнадёжно нуждался в этом. Гилберт почти проклинал себя за то, что оттолкнул его. Но он не хотел становится одним из тех чудил, которые влюбляются в заключённых. Чаще всего такие истории заканчиваются плохо. Он нахмурился и откинул голову так, что теперь смотрел на потолок: «Мэттью, Мэттью, Мэттью… Что же мне делать с таким суккубом, как ты?». Он усмехнулся от этой мысли. Если бы Мэттью не стал преступником, он смог бы вырасти в успешного проститута или порно-звезду. У него есть милое личико и невинные глаза. Он уже почти представил, как парень краснеет и стонет под чьими-то прикосновениями. Он ударил себя по щеке и застонал: — Чёрт… Мне не стоит о нём думать в этом ключе. Не только потому, что это непрофессионально, но и потому… Блять! — образ стонущего Мэттью с глазами, заполненными похотью, казалось, был выжжен прямо в его сознании, — … Почему мой мозг так ненавидит меня? — зарычал он, — Это не то, что должно происходить с великим мной! Не то чтобы он когда-нибудь ещё попробует что-то подобное, не после того, как я назвал его блядью. Он закрыл глаза и обречённо усмехнулся. Если план Мэттью заключался в том, чтобы свести его с ума этой похотью, то он справился чертовски хорошо. Не то, чтобы он собирался признавать это. Гилберт слишком крут, чтобы признаваться в подобном.***
— Почему ты не хромаешь? — сердито спросил Феликс. Мэттью приподнял бровь. Сейчас он пытался найти место, где был он мог съесть свой больничный ужин: — Эм… Потому, что я не хромой? Феликс закатил глаза и повёл Мэттью к дальнему тихому столику. Когда они уселись, Феликс скрестил руки в очевидном разочаровании: — Я спрошу снова. Почему ты не хромаешь? Разве ты не потрахался с Гилбертом? Мэттью закатил глаза и потыкал вилкой в пюре: — Нет. Я же тебе сказал, что мне не нужен секс с ним. У меня планы маштабнее, чем быстрый перепих. — Какие планы? — разочарованно проревел Феликс, — Ты, типа, тотально потерял уникальную, золотую возможность! Мэттью закатил глаза: — Феликс, когда ты проживаешь такую жизнь, как у меня, секс — последняя вещь, о которой ты бы думал, — он съел немного пюре и поморщился. Во рту остался привкус слизи, — Кроме того, ты знаешь о моём отце. У тебя должно быть очень хорошее представление о том, что я хочу от Гилберта. Феликс нахмурился и откусил кусок хлеба: — Ты, типа, совсем прикалываешься? Ты можешь с ним потрахаться, и при этом всё ещё делать, что хочешь! Ты, типа, тупой? Мэттью хихикнул. Он привык к незначительной болтовне Феликса: — Я не тупой. Просто я человек с планом. — Ты вообще пользовался той штукой? — оборвал его Феликс. Мэттью поднял брови: — Что? Никогда не думал, что мне это пригодится… И, если учитывать, что моя кровь наполовину состоит из XV3, то это не самая мудрая идея даже попробовать. Я могу перегрузить его и погрузить в шок. Я пока не заинтересован в его убийстве. Феликс закатил глаза: — В любом случае. Когда ты его убьешь, убедись, что на твою одежду не попала кровь. Кровь вгрызается в одежду так, что не отстираешь. Мэттью улыбнулся: — Ты говоришь это мне, — он подрял кружку с водой, — За высокое искусство интриги, соблазнения и убийства. Феликс кивнул и чокнулся кружкой с Мэттью: — Пусть фортуна всегда будет на нашей стороне.