***
Звук разбившегося стекла вырвал Мэттью из дремоты. Ему было плюс-минус пятнадцать лет, точнее сказать затруднительно. Его жизнь всё также состояла из воровства, одежду же он таскал из корзин для пожертвований. Мэттью пытался найти работу, но без удобоваримых документов это было невозможно. Он вздохнул и натянул своё худи до лба. «Завтра…» — подумал он, — «Завтра я уйду из района красных фонарей… От местных ароматов я скоро сотру нос». — Отъебись! — прорычала разозлённая женщина, — Я сегодня не работаю! — Ну же, милая, — проворковал пьяный мужской голос, — Я немного прошу. Мэттью нахмурился и выглянул из коробки: два человека проходили мимо по улице. Женщина с длинными светлыми волосами, завязанными в два хвоста, и ярко-зелёными глазами. На ней было много косметики, обтягивающая юбка с британским флагом, которую скорее стоило отнести к нижнему белью, высокие стриптизёрские каблуки и что-то вроде топа без бретелек, сделанного как будто из липкой ленты. Мужчина же выглядел перепившим, да и, к тому же, имел весьма быдловатую наружность. Женщина сердито ответила мужчине: — Во-первых, я сказала, что сегодня не мой ебаный рабочий день! Меня не ебет как много ты хочешь заплатить мне! Я, блять, иду домой! — она повернулась и попыталась сбежать от него, но мужчина отреагировал быстро. Он схватил её, прижал к стене и ударил. — Ебнутая сука, — прововорчал он, — Просто заткнись и развернись. Женщина закричала: — НЕТ! ОТВАЛИ ОТ МЕНЯ! НАСИЛУЮТ! НАСИЛУЮТ! Мэттью задрожал: «Ладно. То, что она проститутка, не значит, что она хочет заниматься сексом со всеми». Он медленно встал, поднимая две увесистые стеклянные бутылки и подкрался к мужчине. Без раздумий он разбил одну из них о голову мужчины, а другой ударил по пояснице. Теперь, когда он очнётся, ему придётся иметь дело не только с головной болью, но и с осколками в спине. Он посмотрел на женщину и улыбнулся: — Мисс, вы в порядке? — Спасибо тебе, парень, — сказала она тихо, — Но, эм… Такой вопрос: что ты делаешь в районе красных фонарей? — Я собираюсь уйти отсюда завтра, — сказал Мэттью, пожав плечами, — Но я полагаю, мне придётся уходить уже сегодня, поскольку этот мужик разлёгся слишком близко от моей входной двери... — О чём ты? — спросила она. Мэттью махнул рукой в сторону картонной коробки, — Ох… — несколько растерялась женщина, — Понятно… Сколько тебе лет? Как тебя зовут, парень? Я Алиса. — Мэттью… Мне около пятнадцати. Может, нам стоит отойти отсюда… Я не уверен, что ударил его достаточно сильно. Алиса кивнула: — Да… Где твои родители? Я могу довести тебя к твоему дому или к ближайшей станции метро. — У меня нет родителей, — сказал Мэттью, — Я сирота. — Ясно… Это немного сложнее… — она нахмурилась и вздохнула, — Смотри, поскольку ты меня спас, я помогу найти тебе где переночевать. Я тебе очень обязана. Иди за мной, нам надо найти… Франсуазу… — она произнесла это имя с изрядной долей яда. Они пошли по улице и остановились на углу, где стояла высокая женщина в корсете с красной, белой и синей полосами, в узких белых шортах и ярко-синих каблуках. Увидев Алису, она улыбнулась: — На секунду я подумала, что ты меня снова оставила. Алиса вспылила: — Это было всего раз, хватит напоминать об этом! Женщина рассмеялась и посмотрела на Мэттью: — Эм… Мне кажется, или он несовершеннолетний? — Заткнись, лягуха! Этот парень тут не за этим! Я хочу привести его в наш дом, хорошо? Женщина приподняла бровь: — Что? Почему? — Потому что он… Он остановил того придурышного орангутанга от изнасилования, — пробормотала Алиса, — А ещё он сирота без дома... Женщина открыла рот: — Тебя чуть не изнасиловали? Бедная, бедная девочка! — она посмотрела на Мэттью и улыбнулась, — Спасибо, что спас её… Но я очень сомневаюсь, что боссы разрешат тебе остаться... — Только на одну ночь, — сказал Мэттью тихо, — Тот орангутанг вырубился прямо в моём переулке, а я не хочу, чтобы он мне расквасил лицо, когда очнётся. Женщина кивнула: — Хорошо… Меня зовут Франсуаза. Мэттью улыбнулся: — Мэттью. Франсуаза усмехнулась: — Восхитительно, — она резко схватила их под руки, получив при этом удар по лодыжке от Алисы и нервный писк от Мэттью, — Пойдёмте! Трио направилось дальше по улице, Франсуаза и Алиса болтали о всякой чепухе, в которую Мэттью особо не вслушивался. Через десять минут они дошли до узкого переулка, в котором находился чёрный вход в здание. Они зашли в него и оказались в комнате, похожей на кухню. Алиса вздохнула: — Добро пожаловать в наш бардак… Со стороны фасада — это бордель и бар, любая чёрная дверь — приватная комната. Их нельзя отрывать, но если из них начинает просачиваться дым, кровь, или крики ужаса, то, конечно, можно и зайти. Мэттью кивнул: — Хорошо... Франсуаза довольно подошла к холодильнику и взяла из него пузырь со льдом, подавая его Алисе, — Этот гамадрил очень хорошо тебя ударил... Алиса вздохнула и прижала пакет к лицу: — Спасибо, лягуха… Клянусь, если бы я была тентакула, я бы порезала этого чёртового ублюдка на несколько новых! Мэттью нахмурился: — Кто такие тентакула? Франсуаза вздохнула: — Тентакула… Они выглядят как обычные люди, но при этом у них есть щупальца, которые отрастают прямо из спины… О них есть много жутких слухов. Например, что их мучает жажда крови, или что они пуленепробиваемые… И много подобного. Внезапно в комнату зашла шатенка в полупрозрачном шелковом платье: — Привет Франсуаза, Алиса… — она дважды посмотрела на Алису. Улыбка расползлась по её лицу, — Amigo, что с твоим лицом? Выглядит так, как будто ты подралась с гризли! Алиса зарычала: — Завали своё ебало, испанская прошмандовка! Франсуаза засмеялась: — О, Кармен. Пожалуйста, будь милосердна к бедной девочке. По пути домой на неё напал извращенец, который не понимал отказов! Кармен резко втянула воздух, её лицо наполнилось виной и сожалением: — Я так виновата! Прости, я не знала! — Проехали, — фыркнула Алиса. «Я, похоже, никогда не пойму женщин» — подумал Мэттью, — «За секунду до этого они были готовы перегрызть друг другу глотки, а теперь извиняются… Наверное, это знаменитые ПМС...» Внезапно Кармен подпрыгнула почти что на метр: — Господь! А это кто? — Мэттью, — сказала Алиса, — Он спас меня от того придурка, поэтому я сказала, что он может переночевать у нас. Кармен накрыла лицо ладонью: — Алиса… Наши боссы не подают милостыню! — Если это проблема, я могу уйти, — сказал Мэттью спокойно. Он не хотел доставлять этим женщинам лишних неприятностей. — Нонсенс, — сказала Франсуаза, — Ты помог Алисе, и за это мы поможем тебе. Такие как мы, должны держаться вместе. — Кармен, иди в третью комнату, — мужчина с прямыми светлыми волосами в странной белой кепкой и карими глазами зашёл в кухню, в руках у него был планшет с листом бумаги. Кармен вздохнула: — Хорошо, Тино, — и она бодро вышла из комнаты. Тино посмотрел на Алису и Франсуазу и нахмурился: — Где вы были и что случилось с твоим лицом, Алиса?! — он подскочил к Алисе и запричитал, — Вот поэтому мы просим вас продаваться здесь, а не бродить по улицам! Ты очень сильно пострадала! — Тино вышел из комнаты, — Где аптечка первой помощи?! Алиса закатила глаза и посмотрела на Мэттью: — Это Тино. Он тут не совсем к месту, но с нами у него хорошие отношения, так что… Его парень, Бервальд, местный вышибала, обычно следит, чтобы никого из девочек не обижали. Франсуаза кивнула: — Да, тут работают ещё трое… Эмиль следит за финансами, Лукас, его старший брат, работает в баре, и Маттиас… Он владелец. Они довольно хорошие парни, по крайней мере мы не жалуемся. Мэттью кивнул: — О, понятно... — Мы поговорим с Лукасом и Маттиасом, если Тино успокоится хоть на одну гребанную секунду и заметит тебя, — пробормотала Алиса. Она сняла пакет со своего лица и положила его на стойку, — Тино превращается в чёрт знает что, когда нервничает. Он маменькин сынок. Через несколько секунд Тино вернулся с аптечкой и засуетился над Алисой. — Тебе надо в больницу! — сказал он, — Вообще, стоит лучше заботиться о себе. Ты же знаешь, как я волнуюсь, когда кто-то получает травмы! — он наткнулся взглядом на Мэттью и дёрнулся, — Ты кто? Франсуаза обернула свои руки вокруг Мэттью и подвинула его ближе, укладывая его затылком на грудь: — Это мой племянник! Я увидела, что он шатается по нашему району в поисках меня. Моя сестра была поехавшей шлюхой и умерла от передоза, так что он попытался найти меня… Бедному мальчику негде ночевать! Кроме меня, у него больше никого нет! Мэттью покраснел, изо всех сил стараясь не показывать, какой дискомфорт доставляет ему близость с француженкой: — Да… Франсуаза — моя тётя. Тино нахмурился: — Ладно… Но тебе стоит сходить к Лукасу и Маттиасу… Они в кабинете. — Мы закрыты на всю ночь? — спросила Алиса. Тино кивнул и улыбнулся: — Да… Бервальд уже выпроваживает последних клиентов. Алиса встала и выпила обезболивающее: — Замечательно. Тогда я спать… И клянусь, что если снова проснусь рядом с тобой без одежды, то перережу твою блядскую трахею, лягушатница! Франсуаза рассмеялась: — Как тебе угодно… — она повернулась к Тино и улыбнулась, — Я с Мэттью схожу переговорить с нашими жуткими боссами через несколько минут. Предупреди их обо мне, пожалуйста. — Конечно, — сказал Тино. Он уложил лекарства обратно в аптечку и вышел из комнаты. Когда он вышел, Мэттью медленно высвободил себя из хватки Франсуазы: — Спасибо… Но зачем ты сказала, что ты моя тётя? Она пожала плечами: — А зачем ты сказал, что ты мой племянник? — она подошла к холодильнику и вздохнула, — Тино снова пора сходить в магазин… — она полазила внутри и вытащила тонги с рисунком анимешных щеночков, — Серьёзно? Почему трусы Сакуры лежат здесь? — она засунула их в своё декольте и улыбнулась дико покрасневшему Мэттью, — Непривычно? — Немного… — сказал Мэттью, — Я давно не разговаривал с таким количеством людей… А это, возможно, самый долгий разговор за всю мою жизнь. Франсуаза сочувствующе кивнула: — Понимаю. Ладно, давай пойдем и договоримся уже обо всём, — они вышли из кухни и пошли по коридору до конца, где была серая дверь. Франсуаза постучала. Пару мгновений спустя она открыла дверь и проскользнула внутрь, за ней последовал Мэттью. Он увидел двух мужчин и стал их рассматривать. Его всегда немного настораживали представители мужского пола. Мэттью винил в этом страхе своего отца. Один из них сидел за единственным в комнате столом. Его светлые волосы лежали под необычным прямым углом, а насыщенные синие глаза оглядывали Мэттью. Он казался расслабленным и улыбался Франсуазе далеко не улыбкой извращенца. У второго мужчины волосы имели более холодный оттенок, и в них блестела странная заколка, по его безэмоциональному лицо сложно было понять, о чём он думает. Улыбчивый блондин помахал Франсуазе: — Давай, проходи! Тино сказал, что твой племянник хочет жить с тобой, или что-то вроде этого? Я так понимаю, это он? — Конечно это он, Маттиас, — сказала француженка. Она убрала несколько прядей волос со своего лица, — У Мэттью осталась только я. Он знает, чем я занимаюсь, но не осуждает это. Если ему нужно окупать своё содержание, то он может ходить за продуктами и следить за баром вместе с Эмилем. Я уверена, что этого будет более чем достаточно. Маттиас посмотрел на Мэттью и нахмурился: — Так… В этом месте полно греха… Что ты думаешь, Лукас? Он точно её племянник? — Мне, честно говоря, всё равно, — сказал Лукас, — Сколько ему лет? — Пятнадцать, — тихо сказал Мэттью. Франсуаза улыбнулась и снова обернула свои руки вокруг Мэттью, направляя его лицо себе в грудь: — У него такое милое детское личико! Он выглядит на двенадцать! Прошу, позвольте ему остаться! Пожалуйста? — Мэттью заёрзал, пытаясь вырваться из хватки Франсуазы. Её грудь обволакивала всё его лицо, что ему очень не нравилось. Маттиас пожал плечами: — Он может остаться. По крайней мере до тех пор, пока не начнёт домогаться до девочек… У нас есть свободная комната, или его придётся к кому-то подселить? Лукас посмотрел на Франсуазу и нахмурился: — Убедись, что у него будет своя комната, хорошо? Дальнейшее мы обсудим завтра, когда все выспятся. Француженка, не выпуская Мэттью, вышла с ним из комнаты и вытянула тонги из плена своего бюста: — Как замечательно, по пути я смогу вернуть Сакуре её трусы! Мэттью сглотнул, оставшись наедине. «Я точно гей! Никогда в жизни моё лицо не окажется в чьей-то груди!»***
Гилберт засмеялся: — Твоё лицо засунули в сиськи, и так ты стал геем? — Да, — сказал Мэттью, прорисовывая детали птичьего оперения, — Это одно из самых кошмарных событий за всю мою жизнь! Никогда, никогда больше! Гилберт ухмыльнулся: — Ладно. Так началась твоя жизнь там, но как она закончилась? Мэттью вздохнул: — Ну… Она закончилась довольно печальным событием...