Заинтересовавшись историей, которую ему поведал Мэттью, Гилберт направился прямиком домой, разыскивать факты про вашингтонское убийство. К его удивлению, он нашёл большую статью об этом в блоге об Измельчителе. Она была довольно детальной для убийства проститутки.
К сожалению, убийства проституток, бомжей, наркодилеров, мошенников и мелких преступников никогда нормально не документировалось прессой. Их не желало видеть общество, поэтому на такие дела смотрели сквозь пальцы. Самые уязвимые слои, которые легко заметны и также хорошо забываются. Из-за этого серийные убийцы часто начинают именно с них. Многие маньяки объявляли себя очистителями улиц за убийства проституток и подобных им людей.
Этот факт всегда выводил Гилберта из себя. Все жизни важны. Он считал, что каждый убитый должен быть хорошо осмотрен на предмет насильственности смерти. Если бы местная полиция не закрывала глаза на эти дела по причине: «Они всё равно сдохли бы. Кроме того, они не пропали. Они же просто проститутки/бомжи/ебаные наркоманы». Очень многие маньяки могли бы быть пойманными задолго до того, как они развились или эволюционировали.
Люди не понимают, что значит развитие и эволюция маньяка. Они думают, что убийца становится просто более жестоким, зверским. И не видят разность понятий. В процессе развития маньяк становится всё смелее и выбирает более рискованные цели. Например, это может быть цепочкой из следующих лиц: проститутка, сутенер, мать-одиночка, молодой мужчина, амбал, офицер полиции, личный охранник и так далее. Эволюция же — улучшение мастерства убийства. Маньяк может начинать с орудования тупым предметом, а затем заменить его на нож, чтобы замаскировать свой почерк. Пытки также становятся суровее. От робких царапин они со временем превращаются в профессиональные движения мясника.
Регрессия включает резкую эскалацию, и противоположна эволюции. Наблюдать, как кто-то регрессирует, ужасный опыт. Почти безумие, как спокойный и собранный человек жестоко разрывает кого-то на кусочки с животным голодом в глазах. Этого достаточно, чтобы заставить дрожать от страха самых смелых.
Просмотр статьи порадовал его наличием общих черт между тем, что рассказал Мэттью, и тем, о чём написано здесь. Такая информация всегда радовала его. В том переулке было обнаружено два тела: молодая женщина, идентифицированная как Франсуаза. И мужчина, корпус которого был разрезан на столько кусков, что установить его личность можно было только по документу, обнаруженному в кошельке. Джонатан Крик. В полиции его знали как вероломного грабителя, который часто закалывал жертв, если у тех не было денег.
Здесь также было краткое описание Мэттью, полученное от женщины по имени Алиса. Оно весьма смутно описывало во что он был одет и как выглядел. Этот блог оказался довольно хорош, несмотря на сомнительные фанарты и странные комментарии.
Первый фанарт нарисовали с большим мастерством: за небольшим исключением в каждом фэндоме есть такой арт, но в этом стиле все персонажи выглядели тоскливыми эмо сыновьями Слэндермена в подростковом периоде. На других артах Мэттью выглядел как блондинистый Джефф Убийца. Были и более кровавые версии, где Мэттью был похож на себя, но был слишком высоким и/или неправильные черты лица. И, наконец, находились и более волнующие арты с фетишистскими гуру-наклонностями. На этой ноте Гилберт решил покончить с артами и перешёл к доске объявлений, чтобы посмотреть о чём разговаривают люди на этом сайте.
Тем было много, но одна периодически всплывала вновь и вновь. Предполагалось, что существует загадочная запись ночи поимки Мэттью. Очевидно, это была запись с одной из полицейских машин, которых было по крайней мере восемь, но только одна машина сохранила пригодные для использования кадры. На этом сайте многие хотели бы наложить свои руки на эту запись. Они думали, что на этой кассете, вероятно, наикрутейшая кровавая баня из когда-либо заснятых. Намного лучше любого фильма ужасов.
Гилберт закатил глаза:
— Бывают же отбитые… Какой долбаеб захочет увидеть смерть кучи людей? — внезапно, в дверь постучали. Гилберт вздохнул и закрыл ноутбук, — Открыто.
Дверь открылась и в комнату зашёл Людвиг. Гилберт улыбнулся:
— Привет! Как дела? Ты пораньше освободился с работы или что?
Людвиг приподнял бровь:
— Уже семь часов вечера.
Гилберт нахмурился и посмотрел на часы, висящие на стене:
— О… Уже… — Он посмотрел на младшего брата и жестом предложил ему сесть, — Не то чтобы я не ценил твою компанию, но не должен ли ты сейчас возвращаться домой к Фели?
Людвиг пожал плечами и сел в кресло рядом с диваном, на котором растянулся Гилберт.
— Ловино зашёл в гости…
Гилберт сочувственно улыбнулся. Мало кто мог терпеть грязноротого итальянца во время его долгих, зажигательных лекций. Насколько Гилберт знал таких по пальцам одной руки можно пересчитать, и в основном это были его ближайшие родственники.
— Так ты решил прийти сюда как в убежище последней надежды? — спросил Гилберт, — Довольно круто, что ты оставил Феличиано разбираться самостоятельно с его братом. Ты же знаешь, как это закончится.
Людвиг пожал плечами:
— Да, но я готов к этому риску. Я не готов терпеть оскорбления в стенах своего дома после сегодняшнего дня.
Гилберт засмеялся:
— Что ты делал? Протыкал себя иголкой с ЛСД?
— Очень смешно, — сказал Людвиг, — Смирительную рубашку Мэттью зафиксировали недостаточно крепко, и ему почти удалось откусить ухо медсестры.
Гилберт поднял брови:
— И? Чем это закончилось?
— Массивной комбинацией седативных, — ответил Людвиг, — Но я начинаю задумываться о том, чтобы назначить ему лоботомию.
— Не надо. Она не работает, — сказал Гилберт с издевкой, — Ты сделаешь ему либо лучше, либо ещё хуже, если так его убьешь… Кроме того, неэффективно засовывать отвёртку за глазницу, чтобы покрутить ею в мозговом веществе! Это почти также бесполезно, как и просверливать дыру в чьей-то голове, чтобы избавиться от дьявола, вызывающего головные боли.
— Ха-ха, — ответил Людвиг саркастично, — Я знаю, что лоботомия неэтична и необоснована, но всё равно не могу не думать о ней.
Гилберт закатил глаза:
— Если ты не перестанешь вести себя как придурок, я начну тебя игнорировать… Тебе надо подумать над тем, чтобы перестать давать ему это говно, раз из-за него он впадает в такие психозы.
— Нельзя, — сказал Людвиг, — Самые опасные убийцы должны получать эту терапию. Альтернативой является кома до конца жизни.
— Все те истории, которые он мне рассказал… Ни одна из них не смогла заставить меня увидеть в нём чудовище. Он просто ребёнок. Напуганный ребёнок. Всё, что он сделал, было почему-то, а не просто так. Он может быть убийцей, но не маньяком, — сказал Гилберт упрямо. Людвиг вздохнул и вытащил DVD из кармана. Он протянул его брату.
— Что это?
— Когда-нибудь задумывался, что происходило во время поимки Мэттью? — спросил Людвиг, — Это единственная уцелевшая запись, которая осталась у них после атаки. Её извлекли из почти полностью уничтоженной полицейской машины. Посмотри её, и только после этого говори мне, что он не маньяк.
Гилберт нахмурился, взял DVD и начал рассматривать его со всех сторон. Это и была та самая запись, которую обсуждали в блоге.
— Родерих сказал показать её мне?
— Да, — ответил Людвиг, — Он сказал, что поскольку ты уже перестал его слушать… Просто посмотри её. Обещай мне, и считай это последним предупреждением.
Гилберт вздохнул:
— Ладно. Я посмотрю её позже, — честно говоря, ему совершенно не хотелось смотреть, но успокоить брата и шило-в-заднице-Родериха надо было.
Людвиг покачал головой и поднялся, направившись к двери:
— Увидимся завтра… Прошу, просто посмотри так быстро, как будешь готов увидеть. Но не поздно ночью… Ты не захочешь смотреть её ночью.
Гилберт пожал плечами и положил DVD на столик.
— Хорошо. До завтра.
Когда Людвиг ушёл, Гилберт открыл ноутбук и вернулся к блогу. Он искал информацию о возможном содержании кассеты. Но ничего не нашёл, кроме порции нелепых спекуляций о том, что на ней можно увидеть лицо Измельчителя и то, как он зверски разрывает полицейского.
Он нахмурился и взял DVD, осматривая его со всех сторон. Что же будет? Не оставит ли эта запись ещё одну травму его психике? В пизду. Он уже видел все самые страшные фильмы ужасов. Гилберт вставил DVD в дисковод, а ноутбук расположил на кофейном столике, и запустил видео. Если оно такое страшное, как о нём говорят, то он может случайно выронить ноутбук. А выбирать новый сейчас не хотелось. Слишком много хлопот.
На рабочем экране развернулось окно содержания диска. Единственный файл без затеи назвали «Мэттью». Он навёл курсор на файл и кликнул. Неизвестность давила на него. Да и не мог он ожидать от маленького невинного диска страшнейшего хоррора.
***
Размытое пиксельное изображение дороги проявилось в окне видеопроигрывателя. В правом нижнем углу отражалось время. Девять пятнадцать. Неразборчивое шипение радио проинформировало офицера о беспорядках на складах.
Шум на записи усилился, и несколько кадров пропало. Камеру трясло так, будто её держали в руках, а не припаяли к машине. Вдали замаячили вспышки оранжевых и красных огней.
Шум усилился настолько, что запись прервалась, и включилась уже у складов. Машины располагались так, чтобы их можно было использовать в качестве преграды. Запись снова залагала, и в следующем моменте Гилберт услышал очереди пистолетных выстрелов. Но вскоре они заглохли, и наступила оглушительная тишина. Её с остротой ножа прорезал мегафон:
— Положите руки на землю!
Запись заморгала, и перешла к наихудшему сценарию: обезглавленный, выпотрошенный торс врезался в лобовое стекло. Он неторопливо сполз вниз, на бампер машины, оставляя за собой кровавый след. Крики заполнили звуковую дорожку. Машина спереди задымилась, крупное серое щупальце отбросило её прочь, а затем обвило торс и раздавило его своей массой. Кости взорвались как хлопушки, на капот вылилось столько крови, что она начала стекать на землю. Когда тентакль закончил выжимать тело, то рывком отправил останки в долгий полёт.
Из-за кадра доносились стоны, ругательства и выстрелы. Что-то дернуло машину, из-за чего угол обзора повернулся достаточно, чтобы увидеть Мэттью. Низкое качество съемки размыло его черты, но было видно, что он крадётся, пригибаясь ближе к земле, готовый наброситься на всё, что подойдёт ближе. Несколько щупалец вырывались из кадра, с каждым возвращением приобретая всё более тёмные оттенки красного. Иногда они случайно приносили с собой орган, или кусок кожи, или конечность.
Мэттью бросил взгляд на машину, и, увидев камеру, немедленно направил к ней тентакль. Металл машины заскрежетал, пока её поднимали в воздух словно игрушку. Машина резко дернулась, пролетела метров десять и смачно врезалась в землю. По камере потекла струйка крови. Очевидно, только что кого-то прибило.
Прежде чем в поле зрения появился офицер, прозвучало ещё несколько выстрелов. Он лежал на спине, стреляя оставшимися патронами, прежде чем щупальце вырвало пистолет вместе с половиной его руки.
— Убирайся! — закричал офицер, отползая от Мэттью, — Подкрепление уже в пути!
Мэттью засмеялся и подошёл к офицеру, его ноги появились в кадре:
— Ты ползаешь как червь… Почему я должен оставить в живых такого как ты? Вы это начали, а я не собираюсь заканчивать.
Ко рту офицера поползли щупальца. На лице человека отразилось понимание, он сжал челюсти, но тентакли надавили с такой силой, что захрустели кости, и рот открылся. В него заползли пять щупалец. Два показались из глаз, и по лицу поползли дорожки из смеси мозга, крови и содержимого глазницы, но тентакли не остановились и полезли дальше, потянув за собой веки и полностью исказив черты лица. Одно прорвалось через левую руку, с хрустом вырвало плечевой сустав из сумки и с лёгкостью отделило мышцы от тела. Четвертое щупальце прорезалось через пупок и потащило за собой сальник петлями кишечника, а пятое проломило грудину и вырвало сердце из грудной клетки. Нежный орган моментально размозжили и отбросили прочь. Освободившиеся щупальца стали тереться друг о друга, очищаясь от содержимого человеческого тела. Другие тентакли в то же время медленно подняли корпус за пределы видения камеры. После тошнотворного хлюпанья и треска сверху полился поток из кишок, крови, мышц и костей. Прямо перед камерой упали фрагменты мозга и кусок верхней челюсти с зубами, полностью закрывая обзор.
Мэттью захихикал. Постепенно хихиканье переросло в хохот, а затем в крик и рыдание.
— ТЕПЕРЬ ВАМ ДОСТАТОЧНО? — закричал он, — ТЕПЕРЬ ВАМ ТОЧНО ХВАТИТ? — запись оборвалась.
***
Гилберт вытащил DVD в рекордные сроки. Запись напугала его. Действительно, лучше любого фильма ужасов или страшной истории. Он узнал Мэттью, но не мог поверить в это. Как этот светловолосый юнец мог скрывать свою жажду крови, которая разорвала всех этих людей на кусочки? Бессмыслица какая-то.
Он вздохнул и покачал головой
— Блять… Я не знаю чему верить… Это был пиздец… Ужас… Просто… Ебать. Людвиг прав… Мэттью тот ещё маньяк, — Гилберт ненавидел признавать свои ошибки. Даже наедине с собой не желал их признавать. Однако, он до сих пор не чувствовал, что Мэттью способен его убить.
Кровавые картины продолжали прокручиваться перед его внутренним взором, пуская мурашки по его коже. Все эти люди. Они жили. А сейчас они мертвы. Ужасная мысль. Гилберта передёрнуло. Он вернулся к тому блогу и написал короткое сообщение в комментариях.
Всем больным ублюдкам, которые хотят увидеть запись: вы не хотите её видеть, обещаю. Никогда в жизни.
Моментально полились сотни комментариев с просьбой залить видео, если оно у него есть. Гилберт снова передёрнулся и закрыл ноутбук. В интернете реально полно конченых.
