***
Гилберт вздохнул, сидя в привычном кафе. Он ждал Альфреда. А пока он ждал, то размышлял о том, как подвести разговор к Мэттью. Можно было медленно подводить тему за темой… Или прямо запросить у Альфреда объяснений. Гилберт слишком крут, чтобы подводить к теме слишком долго. Он предпочитал сразу переходить к сути и требовать ответов. Как раз на этой мысли Альфред подошёл, держа в руках ручку с планшетом для записок: — Эй, парень, что будешь сегодня? Кофе, как обычно? — Да, — ответил Гилберт, улыбаясь, — Я люблю ваш кофе. Альфред улыбнулся во весь рот и отошёл к кофемашине. Меньше, чем через пять минут американец вернулся с чашкой. Он поставил её перед альбиносом и поставил галочку в своём списке: — Чего-нибудь ещё? Гилберт пожал плечами: — Не сейчас… Может, немного позже… Как проходит твой день? — Так себе, — честно ответил Альфред, — Я пять раз обжегся о печь. — Интересно, — сказал Гилберт, поднимая чашку кофе, — Кстати, ты случайно не знаешь Мэттью Уилльямса? — Неа, — хихикнул Альфред, — Могу предложить пирог или десерт. Шеф пробует силы в приготовлении выпечки и... — Забавно, — пробормотал Гилберт, — Потому что Мэттью, похоже, помнит тебя... — Не хочешь сладкого? Как насчёт острого? — спросил Альфред с паникой, — Сендвич с курицей? — … Но знаешь, что самое забавное? — спросил Гилберт злобно, — Мэттью думает, что ты мёртв. Альфред сглотнул и оглянулся: — Слушай… Через десять минут я закончу и у меня будет перерыв в час до моей следующей работы. Мы пойдём в мою комнату и я всё тебе расскажу… Но не сейчас. Мне нравится эта работа. Гилберт приподнял бровь: — Ладно… Тебе лучше не пытаться сбежать, когда смена закончится. — И не буду, — промямлил Альфред, разворачиваясь, чтобы обслужить людей за другими столиками в последние минуты своей смены. Когда работа закончилась, он прошёл в комнату персонала и переоделся. Затем американец вернулся к Гилберту, — Готов ворваться в самую секретную часть моей жизни? — Я биограф, — сказал Гилберт с полуулыбкой, — Это то, чем я занимаюсь обычно.***
Пока они шли в сторону дома Альфреда, Гилберт решил выяснить пару моментов: — Мэттью сказал, что твой отец сидел на кокаине, а твоя мама была алкоголичкой. Это пиздёж или правда? Альфред нахмурился. Он смотрел под ноги, пока они шли. — Да, правда… Я решил сбежать, когда папа так обкурился, что чуть не выпил отбеливатель, а мама начала бить меня туфлёй, потому что подумала, будто я выпил её пойло, — он вздохнул от нахлынувших воспоминаний, — И я тогда подумал: Ебись оно всё конём”. Если они хотят травить себя до безумия, то это больше не моя проблема. Я сложил свои пожитки и свалил. — Должно быть, тяжело расти в таких условиях, — пробормотал Гилберт. Альфред пожал плечами: — Наверное, иной доли я не знаю. В ближайшее время я хочу закончить старшую школу… Я хожу в вечернюю школу трижды в неделю, когда могу. — Ебать, — удивился Гилберт, — Как ты ещё функционируешь? Ты работаешь как чёрт, да ещё и в школу ходишь? Альфред засмеялся: — Да, энергетики творят чудеса… И я не работаю по средам, так что я могу завалиться и спать весь день. Единственный день, когда я могу отдохнуть. Он повернул и пошёл к запущенному многоквартирному дому. Выглядел он бедно. Беднее многих домов. Белая краска на стенах пожелтела, а в некоторых местах облупилась и опала. Какое-то насекомое гнездилось прямо на дверном косяке. Обстановка так и кричала о нарушении санитарных норм. Когда они начали подниматься по ступенькам, одна из дверей на нижнем этаже открылась, и мужчина с растрепанными светлыми волосами и огромными бровями высунул голову и впился взглядом в Альфреда: — Джонс, где рента? Альфред улыбнулся и посмотрел на мужчину: — Прости, Артур, я заплачу завтра, когда получу зарплату. — Ты говорил это вчера, недоносок, — набросился на него Артур, — Не будешь платить по счетам — пойдешь искать другую конуру. Улыбка спала с лица Альфреда, выражение его приняло вид побитого щенка: — Но я делаю, что могу… Я не могу попросить моих боссов платить раньше… Пожалуйста, Игги? Всего один день? Прошу? Артур коротко рыкнул: — Ладно. Но тебе лучше иметь при себе чёртовы деньги завтра. И хватит звать меня Игги! — Спасибо, Игги! — воспрянул Альфред, его обычная счастливая улыбка вернулась, — Ты лучший человек на Земле! Они продолжили подниматься, и как только Артур оказался вне зоны слышимости, Гилберт спросил: — Это тот парень, который тебе нравится? Альфред покраснел: — Да. Но он терпеть меня не может… Я пытался ему понравиться, но я не могу платить ренту вовремя и слишком устаю от всего, поэтому просто вырубаюсь в своей комнате. Я не смотрел телевизор уже три недели подряд, — они подошли к комнате Альфреда. Тяжело вздохнув, он открыл дверь, — Чувствуй себя как дома, — сказал Альфред и зашёл внутрь, — Мне надо сменить униформу, буду через пару секунд. Гилберт кивнул, осматривая комнату: — … У тебя здесь занятно. Квартира Альфреда оказалась намного меньше, чем Гилберта. Повсюду валялись тарелки и грязная посуда, коробки из-под пиццы составлены в метровую стопку, облупившиеся жёлтые клочки краски спадали со стен. На кофейном столике громоздились банки от энергетиков. Комната Альфреда не иначе как приютила у себя самый настоящий хаос. На том же столике своё место отвоевали стройные ряды флаконов, заполненных сотнями различных таблеток. А также несколько небольших пластиковых пакетов с маркировкой дней. Он как будто оказался в филиале дома престарелых. Альфред подошёл к столику и взял пакет с таблетками, прежде чем пойти в свою комнату, чтобы переодеться в следующую форму. Когда он ушёл, Гилберт посмотрел на столик и стал читать названия лекарств. По большей части обезболивающие и лекарства, влияющие на кровь, но были и иммуносупрессоры, и капсулы коагулянтов. Странно. Через несколько минут Альфред вышел в другой униформе с кучей таблеток в ладони. Он закинул их в рот и проглотил, не запивая. Гилберт посмотрел на Альфреда и вздохнул. — Так… Что ты хочешь узнать? — Мэттью сказал, что ты умер по пути в больницу, — сказал Гилберт, нахмурившись, — Почему ты ещё жив? Почему не сказал мне, что знаешь Мэттью? — Я действительно умер по пути в больницу, — пробормотал Альфред, — Технически, я умер семь раз. Три раза в амбулатории и четыре под ножом… Доктор сказал, что я везунчик. Я получил двадцать семь пуль. Ни одна из них не оказалась смертельной, — он нахмурился, открыл флакон и начал отсчитывать пилюли, — После всего этого я пообщался с людьми из Найтингейла… Они сказали, что если я буду молчать, то они оплатят моё лечение и наполовину будут обеспечивать меня медикаментами. Мне нужны три работы, чтобы наскрести на лекарства, ренту и всё остальное, — он проглотил пилюли, снова не запив их. — Чёрт, парень… — сказал Гилберт, — Я понятия не имел... Альфред покачал головой: — Всё в порядке… Но не говори Мэттью, что я жив… Ты бы видел его глаза, когда он умолял отвезти меня в больницу… А поскольку он думает, что я мёртв, это всё усложнит для нас... Гилберт нахмурился: — Но Мэттью винит себя за случившееся. Он бы хотел извиниться. Альфред встряхнул головой, пока перебирал несколько флаконов и вчитывался в надписи: — Ну… Не в обиду будет сказано, но это, вроде как, его вина, что я в таком состоянии. Но его сложно винить. Я бы тоже был напуган до смерти, если бы команда спецназа охотилась за мной. Гилберт кивнул: — Да, но он живёт с грузом вины. Альфред пожал плечами, взял несколько зелёных и красных пилюль из флакона и быстро проглотил их: — Прости, Гилберт, но это не моя проблема. И никогда ей не была, — он посмотрел на часы и вздохнул, — Чувак, мне надо идти. Захлопни дверь, когда будешь выходить, — сказав это, он взял флакон и вынул из него две фиолетовые таблетки и проглотил их, снова не запив. После он вышел за дверь. Гилберт остался в оглушающей тишине. Он наконец понял, почему у Альфреда всегда не было денег: его лекарства стоили слишком много. Свиньи из Найтингейла покрыли только половину расходов. Тем не менее, если бы им действительно было дело, они бы заплатили за всё. Он вздохнул и вышел из комнаты Альфреда, убедившись, что дверь захлопнулась. Как и просил американец. Он спустился по лестнице, погруженный в свои мысли, но сердитый голос Артура вернул его к реальности. — Ты друг того мерзавца, верно? — спросил он. Гилберт нахмурился, взглянув на раздражительного молодого человека: — А тебе какое дело? — Честно, никакого, — сказал Артур, — Просто хочу убедиться, что он заплатит завтра. Я устал гоняться за ним. Гилберт закатил глаза: — Слушай, приятель, у Альфреда итак полно проблем, так что успокойся. Он заплатит, когда сможет. — Ебаный боже, не заливай мне говно в уши, — прорычал Артур, — Я всё это уже слышал. Кто он? Бывший наркоман? Половину времени он выглядит немногим лучше трупа. — Это не так, — прошипел Гилберт. Его взбесило, что Альфреду доставляет неприятности даже идиотская рента, — Если ты не веришь мне, то почему бы тебе не проверить самостоятельно? Думаю, у тебя есть ключи от всех комнат. Зайди в его комнату и посмотри на его кофейный столик, рассмотри внимательно то, что найдешь. Ты, ебнутый придурок. Артур выглядел так, как будто ему подожгли фитиль, поэтому Гилберт решил сбежать до взрыва, и он выскользнул на улицу. Скорее всего, Артур не пойдёт в ту комнату, но если он зайдёт, Гилберт надеялся, что тот уделит пристальное внимание механизму действия таблеток. Но сейчас нужно думать о другом. Теперь, когда он узнал, почему Мэттью сказали, что Альфред мертв, следовало обдумать предстоящую «прогулку». Мэттью не убьёт его. В этом он уверен. И он поставит свою жизнь, чтобы доказать это. Он не понимал причины этой уверенности. Его странное внутреннее чувство всегда говорило ему, кому он может доверять. Похожие ощущение он испытывал, общаясь со своим братом и друзьями, но в этот раз чувство было даже сильнее. Это странное чувство было большим, чем обычным доверием. Он встряхнул головой, чтобы избавиться от мыслей. «Бля… Я слишком привязался к нему. Этого мне не хватало. Думаю, если бы я захотел, я мог бы просто сказать «нет» и позволить этому продолжаться… или даже просто сказать, что я решил перестать писать биографию… Но, черт возьми, я хочу увидеть его снова! Я должен увидеть его», — он тихо зарычал себе под нос, когда понял, что с ним происходит. «Сука... Фрэнсис выиграл пари. Я должен ему пятьсот долларов…»