Monsters

      Ожоги на спине Мэттью жгли так сильно, что он не мог сдвинуться с места. Прошло три дня с тех пор, как Джеймс накапал кислотой на спину, но раны почти не заживали. Кислота, по большей части, не проникла дальше кожи, но несколько ожогов на плечах и бедрах беспокоили его. Они загноились, проев его кожу до мышц.       «Я ведь умру?» — подумал Мэттью. «Чёрт… Похоже, на этот раз я проиграл… Зато проверю, насколько реальна реинкорнация. Интересно, кем я стану в следующей жизни...» Мэттью был очарован идеей перерождения.       Если ему суждено переродится, он надеялся, что станет чем-то вроде птицы. Птицы были свободны и перелетали с места на место в стаях. Находится с любящей семьёй всю жизнь для него не более чем утешительная мечта. Мэттью усмехнулся этой мысли. После всего, что он сделал за свою относительно короткую жизнь, удачей было бы стать мухой.       Мэттью посмотрел на повреждённую руку и улыбнулся. Она медленно восстанавливалась, хотя теперь выглядела не так, как раньше: костяшки пальцев стали заметнее, а его пальцы самопроизвольно сокращались и теперь были больше похожи на птичьи когти, чем на человеческую руку.       Он прикусил губу. Он мог бы решить проблему, конечно, было бы невыносимо больно, но если он оставит её, то, возможно, не сможет пользоваться ей в будущем. Какая безнадежная ситуация. Мэттью печально вздохнул, решив оставить руку как есть.       У него зачесалась спина, и он выругался про себя. Мэттью очень хотелось почесаться, но так он откроет раны и истечет кровью до смерти. Вместо этого он обхватил себя руками и содрогнулся. Месть того не стоила.       Даже если Мэттью сможет освободиться, он бы не смог достигнуть уровня садизма своего отца. Он бы, конечно, воспользовался положением, но больше нескольких часов это бы не продлилось. Его не радовало убийство, ведь карма рано или поздно настигает человека.       Дверь в подвал снова распахнулась, и Джеймс вошёл, держа в руках веревку. Мэттью захныкал, наблюдая за его работой. Такер завязал петлю и перекинул другой конец через опорную балку над ними. Когда он закончил, то повернулся к Мэттью и ухмыльнулся. — Вставай, мальчишка, — прошептал он. Но Мэттью не пошевелился, и Джеймс зарычал, схватил его за руки и связал их за спиной. Солёный пот с его кожи обжёг раны, а веревка ощущалась как наждачная бумага. Он поднял Мэттью, просунул его голову в петлю и туго затянул её. Джеймс дернул за веревку, и Мэттью пришлось встать на цыпочки.       Мэттью застонал от боли в спине, руках и шее. От недостатка кислорода его руки и ноги онемели. Воздуха было достаточно, чтобы он оставался в сознании, но мало, чтобы начать сопротивляться.       Джеймс усмехнулся: — Отвисаешь, мальчишка? — насмешливо спросил он, и хлопнув Мэттью по спине, выбил из него всхлип боли, отчего Такер залился смехом, — Знаешь… есть такая старая японская или китайская пытка... Неважно, её название примерно переводится как тысяча порезов. Основной принцип в том, чтобы ножом и срезать небольшие полоски кожи… Так сохранить жертве сохраняется жизнь, чтобы она не умерла от кровопотери, — он взял со стола нож и ухмыльнулся.       Мэттью сглотнул, наблюдая за Джеймсом. «Так вот как я умру…» — подумал он, — «Меня нашинкуют и скормят свиньям… Что ж, по крайней мере, моё тело не будет бесполезным».       Такер с широкой улыбкой наблюдал за реакцией Мэттью: — Боишься, парень? Нет? А должен! — рявкнул он и прижал кончик лезвия к челюсти Мэттью, — Такие как ты, уроды, исцеляются в пятьдесят раз быстрее, чем люди… Но это не значит, что больно не будет! — Джеймс прижал острие к челюсти и медленно проткнул им кожу. Он осторожно вырезал идеальный кружок кожи на щеке Мэттью, оставив мышцы нетронутыми.       Такер отрезал случайные участки кожи, а Мэттью постанывал, но старался сохранять спокойствие. Нельзя позволить себе потерять кислород из-за паники. Он пытался сосредоточиться звуке крови в его ушах, а не на тошнотворном хлюпанье, которое могло исходить только от лезвия, протекающего кожу.       «Убей меня» — подумал он, — «Ошибись и убей меня. Хватит заставлять меня переживать это. Неужели мучить людей целыми днями доставляет тебе удовольствие?»       Через некоторое время Джеймс перестал резать его и наклонился, чтобы поднять лоскуты с пола. Мэттью насчитал около тридцати штук, разных форм и размеров. — Это будет хорошая еда для свиней, — пробормотал Такер, — Они обожают мясо тентакула, пристрастились к нему. От твоей крови у них слюнки потекут, — он сбил Мэттью с ног и сильно ударил его ногой в живот, отчего Уилльямс проскользил по полу и забился в лёгких конвульсиях. Джеймс рассмеялся и вышел из комнаты.       Медленно Мэттью начал приходить в себя и, содрогнувшись, осмотрел на себя. Его тело покрывало множество кровавых пятен. Он чувствовал себя сломанной тряпичной куклой, которую нужно выбросить. Чем дольше он жил, тем больше становилось мучительных моментов. «Просто... просто дай мне уже умереть. Почему я не могу просто умереть?»       Но он знал ответ. Он недостаточно пострадал за совершённые преступления, и должен принять наказание. Вся боль мира, все страдания, ненависть и безнадежность человечества выливались на него в наказание за то, что он сделал. Этот адский цикл никогда не закончится… Но, может быть, он сможет отнять у Джеймса последнюю победу, лишив себя жизни.

***

      Раздобыть нелегальный огнестрел не составило проблемы, в конце концов, он был в Техасе. Все, что ему потребовалось — найти правильное место, и вот уже какой-то подонок по-дешёвке сбыл Гилберту оружие, очевидно, засветившееся в не совсем легальном деле.       Гилберт быстро заполучил полуавтоматический пистолет, а остальные три дня провёл в активном поиске Джеймса Такера, проживающего в Техасе. Но время утекало, и вместо того, чтобы проверять каждое совпадение, Гилберт решил найти его так же, как Мэттью.       В тишине и покое дерьмого мотеля, в котором он остановился, Гилберт рылся в интернете, пытаясь найти что-нибудь об убийствах девушек. Это было адски сложно, но он смог найти трех Джеймсов Такеров, которые жили в условиях, идеальных для убийства.       Двое из них жили ближе к границе с Нью-Мексико, но, помня слова Мэттью о желании сбежать в Мексику, чтобы начать все сначала (кроме того, у тех Джеймсов Такеров было этническое происхождение, которое Мэттью вообще не унаследовал), Гилберт предположил, что нужный Такер живёт недалеко от к Мексики. Только один Джеймс подходил.       Этот Джеймс Такер жил в маленьком городке на границе с Мексикой, где он владел огромным участком, который Гилберт разглядел с помощью Google карт. Он удивился, увидев, что у Такера сооружён большой загон для свиней.       Гилберт нахмурился. «Как подходит. Свиньи для свиньи». Байльдшмидт вспомнил маньяка, с которым ему удалось побеседовать однажды. Он вырезал матки у женщин и скармливал тела своим свиньям. Полиция смогла обвинить его в убийствах только потому, что он хранил матки как странное извращённое напоминание совершённого ужаса.       Гилберт вздохнул и осмотрел свои вещи. Дай Бог, если он доберётся до городка в ночи. Надо спасти Мэттью как можно скорее. Он добрался бы до Техаса раньше, если бы Элизабет не допытывалась до его мотивов.       Гилберт закрыл ноутбук и запихнул в рюкзак все свои вещи: ноутбук, запасную куртку, бумажник и пистолет. Он вызвал такси и вышел на улицу.

***

      Гилберт прибыл в город на несколько часов раньше, чем ожидал, прямо перед закатом. Бескрайние выжженные поля, которых уже перестало касаться Солнце, навевали жуть, и было бы намного лучше оказаться здесь в другое время суток, но выбора у него не было. Он расплатился с таксистом и вышел из машины. Город оказался тихим захолустьем, со скромной церковью, разваливающейся мэрией и небольшой площадью. Трудно понять, как серийный убийца может жить в таком обычном месте, но, с другой стороны, самые опасные преступники любят прятаться в невинных городках.       Он вздохнул и зашагал по улице. Уже поздно, и если он не сможет найти сейчас, в каком направлении живёт Такер, то придётся начать поиски утром. К сожалению, это всё, что он сейчас мог сделать. Гилберт даже не знал наверняка, у того ли Джеймса Такера он ищет Мэттью.       Хотя у него было предчувствие, что Мэттью близко. Он шёл, глядя себе под ноги. «Так… Мне нужно выяснить, где, блядь, Такер держит Мэттью, застрелить этого ублюдка и вытащить Птенчика оттуда… Он сказал, его пытали. Чёрт, ему нужно будет лечь в больницу, где точно вызовут полицию, и он отправится в тюрьму… Ебаная фантастика».       Гилберт так погрузился в мысли, что даже не заметил девушку, стоящую перед ним, и врезался в нее. — Бля, прости.       Девушка улыбнулась: — Не извиняйся. Всё в порядке… Ты турист? — Типа того, — сказал Гилберт. Он посмотрел на девушку: среднего роста, короткие блондинистые волосы с розовой лентой и светло-зелёные глаза. Она казалась доброжелательной, — Где здесь можно остановиться на ночь?       Девушка покачала головой: — Извини. Если у тебя нет знакомых, то нигде.       Гилберт нахмурился: — О… Знаешь относительно свободную от крыс аллею, где я могу найти скамейку?       Девушка засмеялась: — Не говори глупостей. Мой брат пустит тебя переночевать в сарае. — Спасибо. Меня зовут Гилберт. — Лили. И, на всякий случай, моего старшего брата зовут Ваш.       Гилберт улыбнулся: — Хорошо… Но тебе не кажется, что ты слишком неосторожно доверяешь незнакомцам?       Лили мило улыбнулась: — До того, как наш отец ушёл из жизни, он научил нас как стрелять и дал нам базовую борцовскую подготовку. Я могу завалить мужчину в три раза больше тебя, даже не вспотев. Ты для меня не угроза, — она пошла к своему грузовику и забралась в него, — Ты идёшь или нет?       Гилберт ухмыльнулся и запрыгнул в грузовик. Лили показалась ему довольно крутой. Она напоминала ему более женственную версию Элизабет, которая не угрожала выбить из него всё дерьмо при первой же возможности. Когда они выехали на шоссе, Лили начала рассказывать ему о местах, которые стоит посетить до отъезда. — Пустыня сильно охлаждается ночью в это время года, но ты можешь купить утепленную куртку в сэконд-хенде. Он находится прямо за магазином хозтоваров Такера.       Гилберт поднял бровь: — Какие товары продаёт Такер? — Самые обычные, — ответила Лили, — Молотки, гвозди, дрели, доски, верёвки, колючую проволку, мешки с цементом, ещё бывает то, что тут сложно найти, например пряжки и кожа. Такого рода вещи… Он живёт там, — она махнула рукой в окно на стороне Гилберта, указав на двухэтажный покосившийся дом.       Гилберт нахмурился и медленно кивнул, пристально разглядывая дом. «Есть чердак, но это плохое место, чтобы кого-то пытать… Подходит для склада, но не для пыток… Возможно, это комната в доме… или в подвале. Да, подвал. Быстрый доступ, простая звукоизоляция. Самое логичное место… Я мог бы рискнуть и пойти туда сегодня или завтра… Хотя нет, нахуй. Я должен вытащить его оттуда как можно скорее». — Ты в порядке, Гилберт? — спросила Лили, — Ты выглядишь... напряженным. — Путешествие без остановок выматывает, — ответил Гилберт.       Лили кивнула и свернула на подъездную дорожку. Дом, в котором она жила, походил на дом Такера, но рядом с её домом раскатился сад, отчего находится здесь было приятно. — Зачем ты приехал? — спросила она. — Я приехал… к другу, — сказал Гилберт, выходя из грузовика, — Он позвонил несколько дней назад и попросил меня приехать. И кто я такой, чтобы отказывать?       Лили улыбнулась, вышла из грузовика и направилась к входной двери: — Ты хороший друг. О, похоже, Ваш дома, — Она открыла дверь и вошла внутрь, — Ваш! У нас гость. Поздоровайся с ним!       Гилберт усмехнулся и последовал за Лили внутрь. Дом был скромно обставлен, что придавало ему уюта. Очень приятное место. «Интересно, каков этот Ваш?»       Секунд через десять с лестницы спустился парень, поразительно похожий на Лили, с дробовиком в руке. Выражение его лица было трудно расшифровать, но Гилберт предположил, что он был зол. — И кто это? — резко спросил Ваш. — Это Гилберт, — радостно сказала Лили, — Не волнуйся, он поспит в сарае. Ему нужно место на ночь.       Ваш нахмурился, глядя на Гилберта, его зелёные глаза встретились с красными Гилберта: — Ты писатель… — пробормотал он, — Разве ты не должен писать следующую книгу?       Глаза Лили расширились: — Ты писатель? О чём пишешь? — Биографии серийных убийц, — ответил Гилберт, — И отвечая на твой вопрос, Ваш, я делаю перерыв, чтобы расслабиться и съездить куда-нибудь. Путешествие освежает голову.       Ваш кивнул: — Хорошо. Оставайся в сарае, но только на одну ночь, и не жди завтрака. У нас нет денег, чтобы кормить три рта… И если ты только подумаешь о том, чтобы прикоснуться к моей сестре, я отстрелю тебе голову, — после чего он повернулся и поднялся обратно по лестнице. — … Классный у тебя брат, — с сарказмом сказал Гилберт. — Он очень заботливый, — сказала Лили, проходя на кухню, — Здесь есть дверь. Из окна уже виден сарай. Ты хочешь есть? Гилберт покачал головой, последовав за Лили в кухню: — Дай мне фонарик, и я спокойно проведу ночь… Там ведь есть сено?

***

      Когда окончательно стемнело, Гилберт вышел из сарая с фонариком в одной руке и пистолетом в другой. Он начал долгий путь к владениям Такера. Даже издалека он мог разглядеть, что в доме Джеймса горело несколько окон. Менее, чем через полчаса, он дошёл до этого дома.       Когда Гилберт приблизился к участку Такера, он выключил фонарик и начал искать вход в здание и свидетельства пребывания здесь Мэттью. Он обошёл дом сзади, рядом с загоном для свиней, и подошёл к стене. В самом низу её проглядывало маленькое окошко, накрытое газетой. Он присел на корточки, чтобы рассмотреть его поближе.       Гилберт отодвинул газету, открывая небольшую часть подвала. Кроме крови на полу, ничего разглядеть не удалось. Он сглотнул. «Черт. Мне следовало прийти раньше».       Он встал, подошёл к задней двери и дёрнул ручку. Дверь оказалась незапертой. Гилберт заглянул внутрь, сжимая в руке пистолет, и который осторожно вошёл. Было тихо и темно. Он многому научился, общаясь с серийными убийцами: знал, куда идти, что делать и как действовать. Это была своя тревожная, но истинная реальность маньяков.       Кошачьей походкой Гилберт двинулся по нижнему этажу дома. Судя по отсутствию шума, похоже, Такер спит или тихо сидит наверху. Он нашел дверь в подвал. Гилберт открыл её, и она скрипнула достаточно громко, чтобы разбудить кого-нибудь.       Гилберт осторожно спустился по ступенькам, но те всё равно прогнулись под его весом. Он расслышал стоны человека, находящегося в подвале. От увиденного внизу его затошнило. Как будто в фильме ужасов, но, правда, он видел комнаты пыток и похуже этой.       Сердца, желудки, лёгкие и другие органы стояли на полках книжного шкафа. У стены располагался стул, обтянутый несколькими кожаными ремнями, подключённый к автомобильному аккумулятору, тут же находились прототипы с похожей конструкцией. Но больше всего Гилберта шокировало окровавленное, искалеченное тело его любовника, свернувшегося калачиком на полу.       Он подскочил к нему и присел рядом на корточки: — Мэттью, пожалуйста, проснись. Я пришел за тобой… Пожалуйста, не будь мёртвым.       Мэттью посмотрел на Гилберта, а затем уронил голову бетон. — Просто сон… — печально пробормотал он. — Нет, я настоящий, — сказал Гилберт. Он протянул руку и нежно коснулся непораненной щеки Мэттью, — Птенчик, я получил твоё сообщение. Я здесь, чтобы спасти тебя. Я вытащу тебя отсюда… Что он с тобой сделал?       Слёзы наполнили глаза Мэттью: — Он… Он ввёл мне нейротоксин... Налил кислоты мне на спину… Сломал руку… Он резал меня ножом, душил и бил… Я не могу пользоваться щупальцами. Нейротоксин слишком силен.       Гилберт в отчаянии закусил губу. Как Такер посмел так поступить с Мэттью. Парень не заслуживал ничего подобного: — Нужно увезти тебя в больницу. — Никто никуда не уйдёт, — прорычал Джеймс. Он стоял у подножия лестницы, направив дуло дробовика прямо в спину Гилберта, — Отъебись от моего сына, нарушитель.