Monsters

      Гилберт уставился на чудовище. И наплевать, что он смотрит прямо в дуло дробовика. В жизни он видел вещи и пострашнее. — Ты не имеешь права называть Мэттью своим сыном, — прошипел он, — Ты похитил его мать.       Такер зарычал: — Этого маленького засранца не должно было быть. Да и вообще, кто ты такой?       Альбинос крепко сжал в руке пистолет. — Гилберт, — рявкнул он.       Такер ухмыльнулся: — Так ты парень этого мальчишки? Я ненавижу педиков почти так же сильно, как и тентакула. — Вообще-то, я бисексуал, — сказал Гилберт, — Но кого это сейчас заботит?       Джеймс пожал плечами: — Бисексуальность, зоофилия, тентакула, инцест, гомосексуальность… Это всё в моём чёрном списке. А теперь ты толкнёшь пистолет ко мне по полу, или Мэттью покроется твоими мозгами. Мне нужно только нажать на курок, ты не успеешь прицелиться.       Гилберт нахмурился. Такер прав. Он неохотно положил пистолет на пол и подтолкнул его к Джеймсу. «Говно. Клянусь, я, блять, убью его, если он еще раз прикоснётся к Мэттью. Поехавший урод».       Такер ухмыльнулся и отбросил пистолет ногой: — Хорошо… А теперь встань и повернись. — Не надо, — прошептал Мэттью, — Это ловушка. — Я не буду ждать всю ночь! — рявкнул Джеймс, — Встань и повернись, или я отстрелю тебе ноги!       Гилберт посмотрел на Мэттью и улыбнулся: — Все в порядке, Птенчик. Со мной ничего не случится, — он медленно встал и повернулся спиной к Такеру. Когда Гилберт повернулся, Джеймс ударил его стволом пистолета в затылок и схватил, прежде чем он упал, и потащил к стулу, где ещё раз ударил по голове, чтобы оглушить. Гилберт зашипел от боли, в то время как Такер привязывал его к стулу и отсоединял автомобильный аккумулятор. — Ток может вызвать у человека сердечный приступ, — пробормотал он. Джеймс вздохнул, переводя взгляд с Мэттью на Гилберта и обратно, — И что же мне теперь с вами делать? — Наверное, отпустить нас, — пробормотал Гилберт. — Заткнись нахуй, — рявкнул Джеймс, — Если кто-нибудь из вас двоих попытается сбежать, я жестоко убью другого. Понял? — он поднялся по ступенькам и захлопнул дверь.       Когда он ушёл, Гилберт вздохнул: — Ну что ж… Могло быть и лучше… — он посмотрел на Мэттью и нахмурился. Уилльямс пытался встать, но его ужасно трясло, — Не заставляй себя. Если тебе больно, не двигайся.       Мэттью помотал головой и подполз к Гилберту, положив свою здоровую руку поверх его руки: — Мне очень жаль… Я так сожалею обо всем…       Гилберт улыбнулся: — Всё в порядке, Мэттью. Имеет значение только то, что я с тобой… Мне жаль, что я не смог спасти тебя.       Мэттью пожал плечами: — Я заслужил это… — Нет, не заслужил! Никогда так не думай! — одёрнул его Гилберт. Мэттью постоянно принижает себя, — Не имеет значения, что ты сделал. Никто не заслуживает того, через что прошел ты! Ты можешь думать, что ты монстр, которого нужно наказать, но это не так! Я встречал серийных убийц, которые в миллион раз хуже тебя! Они убивают и пытают ради забавы! Они убивают, чтобы удовлетворить жажду крови, избавиться от бессилия! Ты ничего такого не делал, так что не говори, что ты заслуживаешь всего дерьма, которое случилось в твоей жизни!       Мэттью улыбнулся, но в его глазах ничего не отразилось: — Хорошо, Гилберт… Я постараюсь развязать тебя… Это займет некоторое время, потому что я не могу пользоваться левой рукой, — и Мэттью начал долгий процесс освобождения Гилберта. Когда он смог освободить одну из рук Гилберта, тот смог сам себя развязать.       Когда Гилберт полностью освободился, он потянулся, чтобы обнять Мэттью, но остановил себя. Раны на его спине и руках будут болеть, если он прикоснётся к ним. Вместо этого он поцеловал Мэттью в лоб: — Надо попробовать продезинфицировать тебе спину… Кое-где кожа уже позеленела.       Мэттью кивнул: — Хорошо… Но тут, вроде как, нет антисептика…       Гилберт пожал плечами и встал. Он подошел к полке с частями тела и начал просматривать их в поисках бутылки дезинфицирующего средства. Вместо неё он нашел коробку с чистыми бинтами и пузырек с йодом. Он прикусил губу: — Мэттью… Я нашёл йод и чистые бинты… Будет больно, но это очистит твои раны. — Хорошо, — сказал Мэттью, — Я не возражаю…       Гилберт сел рядом с Мэттью и аккуратно поцеловал в губы: — Повернись. Так будет удобнее, — блондин неохотно отвернулся и уставился в пол. Гилберт чувствовал, как у него разрывается сердце, и, наверное, Мэттью это слышал.       С лёгким вздохом Гилберт открыл пузырёк с йодом и вылил небольшое количество на бинт, прежде чем осторожно приложить ее к наиболее заражённым участкам спины Мэттью. Уилльямс вздрагивал после каждого прикосновения, не в силах привыкнуть к жжению. — Это больно, — прошептал блондин. — Я знаю, — сказал Гилберт тихо, — Прости, но если этого не сделать, яд попадёт в кровь.       Продолжая обрабатывать спину Мэттью, Гилберт не мог не заметить, как странно двигаются некоторые мышцы. Как будто что-то ползло прямо между волокнами, угрожая вырваться в любую секунду, но Гилберт не обращал на это внимания. Всё, что имело значение — промывание ран.       Это заняло некоторое время, но в конце концов Гилберт смог очистить их все. Закончив, он снова поцеловал Мэттью, — Прости за всё. — Это я виноват, — сказал Мэттью, — Если бы я тебе не позвонил, тебя бы здесь не было… — Если бы не я, мы бы вообще не встретились, — сказал Гилберт, — Это я брал у тебя интервью, а не наоборот, — этим заявлением он поставил Мэттью в тупик, — Мы выберемся. Я обещаю. — Гил… Мне страшно. — Все в порядке, — ободряюще сказал Гилберт, — Я не позволю ему снова причинить тебе боль. — Мне плевать на себя! — закричал Мэттью, — Мне все равно, буду я жить или умру! Но… Я боюсь того, что он может сделать с тобой… Он говорил, что убьёт тебя… Я не хочу, чтобы ты умер.       Гилберт улыбнулся и провёл пальцами по волосам Мэттью: — Никто не умрёт. Мы пройдём через это, — Мэттью печально вздохнул и прислонился к груди Гилберта, съежившись от прикосновения, — Может, тебе не стоит… — Шесть месяцев, — пробормотал Мэттью, — Мы не виделись шесть месяцев, и когда мы снова встретились, ты даже не хочешь, чтобы я трогал тебя? Мне всё равно, что это причиняет боль… Я скучал по тебе… Обними меня, пожалуйста?       Гилберт не мог отказать Мэттью. Он обнял своего любовника и прижал к себе. Мэттью вздрогнул в его объятиях, но не отодвинулся. — Прости, — тихо прошептал он Мэттью на ухо, — Я сожалею обо всем, что он сделал с тобой. — Это не имеет значения, — сказал Мэттью, — Мне следовало быть внимательнее… — его глаза закрылись, — Пожалуйста... Не отпускай меня. Я не хочу потерять тебя снова…       Гилберт улыбнулся и нежно провел пальцами по голове Мэттью: — Ты не потеряешь меня, Птенчик. Я обещаю.       Через несколько минут Мэттью провалился в сон, крепко вцепившись в рубашку Гилберта. Альбинос подвинулся так, чтобы Мэттью лежал у него на груди. Он вздохнул. «Чёрт возьми… Я облажался. Надо защитить Мэттью. Нельзя позволить Такеру причинять ему боль». Гилберт закрыл глаза погрузился в беспокойный сон.       Утро наступило слишком быстро, его вырвал из сна разъяренный Такер. — ЕБАНЫЙ ПЕДИК! — закричал он ему в лицо, прежде чем швырнуть его в стул с такой силой, что одна из ножек сломалась, и тот опрокинулся. Гилберт застонал, его разум наполнился событиями прошлой ночи. «Какого хуя? Дерьмо! Мэттью!»       Он поднял глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Джеймс наступил Мэттью на грудь, отчего раны на груди открылись и закровоточили. — ГРЕБАНЫЙ ПЕДИК! — снова закричал он, — Я, БЛЯДЬ, ПРОСЫПАЮСЬ И ВИЖУ, ЧТО ВЫ ДВОЕ СПИТЕ ВМЕСТЕ! КАК ТЫ СМЕЕШЬ ДЕЛАТЬ ЧТО-ТО НАСТОЛЬКО ОТВРАТИТЕЛЬНОЕ В МОЕМ ДОМЕ, ТЫ, МАЛЕНЬКИЙ ЗАСРАНЕЦ! ДЕРЖУ ПАРИ, ЧТО ЭТО БЫЛА ТВОЯ ИДЕЯ! ГРЯЗНЫЙ ПЕДИК!       Гилберт зарычал и повалил Такера на пол. — ДЕРЖИСЬ, БЛЯТЬ, ПОДАЛЬШЕ ОТ НЕГО! — закричал он на мужчину.       Он смог нанести один удар, прежде чем Джеймс оттолкнул Гилберта и прижал его к земле. Мужчина садистски ухмыльнулся: — Защищаешь свою маленькую шлюшку? Должно быть, он действительно хорош в постели, если ты готов рисковать своей жизнью ради него. Совсем как его мать. Эта сучка просто умоляла, чтобы её трахнули. Она наслаждалась каждой секундой.       Гилберт зарычал и ударил ублюдка головой в нос. Он ухмыльнулся, услышав смачный хруст. Но победа была недолгой, Джеймс схватил его за горло и начал душить. — Гребаный бесполезный педик, — прошипел Такер, крепче сжимая шею альбиноса, — Надо было просто, блять, пристрелить тебя в ту же секунду, как я тебя увидел. Похоже, свиньи скоро получат дополнительный паёк!       Гилберт задыхался, цепляясь за руки Джеймса, но это было совершенно бесполезно. Кислород в его теле заканчивался. И, что если Такер продолжит сжимать так же сильно, как сейчас, его шея сломается задолго до того, как он задохнётся. Когда мир Гилберта начал погружаться во тьму, у него появилась последняя мысль. «Я люблю тебя, Птенчик…»

***

      С того места, где лежал Мэттью, он видел и слышал все детали происходящего, дрожа от страха. «Почему? Почему это всегда происходит? Почему все, о ком я забочусь, страдают или умирают?» Когда Гилберт перестал двигаться, Мэттью по-настоящему испугался. «Он… Он убил его… Нет... НЕТ!»       Он подошёл так быстро, как только мог, к безжизненному телу Гилберта и схватил его за руку. — Нет… — прошептал он и заплакал, — Нет, нет, нет…       Джеймс усмехнулся и отошёл от сына и трупа его любовника: — Смирись. Он был педиком. Уродцем. Чудовищем.       У Мэттью перехватило дыхание, он сделал несколько прерывистых вдохов. Потребовалось время, чтобы слова Такера дошли до него. — Чудовище… — пробормотал он, его голос с каждым словом становился громче, — Единственный человек, который знал обо мне всё, принимал и любил меня таким, какой я есть — чудовище? Ты знаешь, кто настоящее чудовище? — он чувствовал, как его сердце ускоряет темп, забившись в бешеном темпе, — Человек, который похищает детей ради своих отвратительных влечений. Человек, убивающий, потому что это весело. Человек, который пытает других, потому что ему нравится смотреть на страдание. Настоящее чудовище… ЭТО ТЫ!       Два щупальца вырвались из спины Мэттью. На этот раз они были не серыми, а покрытыми кровавыми пятнами, он не мог изменить их форму, чтобы резать или колоть, но он смог сбить Джеймса с ног. Мужчина пролетел через всю комнату, врезался в стену рядом с лестницей и застонал: — Чёрт... Токсин выветрился быстрее, чем я ожидал, — он повернулся и взбежал по ступенькам, заперев за собой дверь.       Мэттью переключил своё внимание на Гилберта и проверил его витальные признаки: — Нужно запустить его сердце! — подумал он и быстро оглядел комнату, и его взгляд упал на автомобильный аккумулятор. «...Сойдет».       Он обхватил щупальцем аккумулятор и потянул его на себя. Провода на месте, так что, возможно, ток ещё течёт по нему. Мэттью стянул с Гилберта рубашку и соединил поводки, выбивая искры.       Без колебаний он прижал поводки к груди. Спина Гилберта выгнулась, прежде чем упасть. Мэттью снова проверил его витальные признаки, прежде чем снова ударить его током.       Гилберт забился в конвульсиях, начав хватать ртом воздух и снова задышал: — Бля, что за пиздец сейчас произошёл?       Мэттью усмехнулся и обнял Гилберта: — Я думал, ты умер!       Гилберт улыбнулся и кашлянул: — Что с твоими щупальцами? Они… искалечены… — Наверное, это из-за кислоты, — сказал Мэттью с лёгкой полуулыбкой. Он поднял голову, когда услышал скрип половиц этажом выше. Одно из его щупалец пробило пол и оторвало доску. Он услышал ругань Джеймса. — Что ты делаешь? — спросил Гилберт.       Мэттью усмехнулся, ещё несколько тентаклей вышло из-за его спины и начало разрывать пол. — Я убью его, — он проделал достаточно большую дыру, просунул в нее руку и выбрался из подвала. Главное сейчас — убить Такера. — Мэттью! — воскликнул Гилберт.       Мэттью снова посмотрел на Гилберта и улыбнулся: — Скоро вернусь. Жди здесь, — он прошёл на кухню и огляделся. На полу лежали гильзы от дробовика, испачканные землей. Джеймс, похоже, собирался застрелить его. Он улыбнулся. — В чем дело, папа? Теперь ты боишься меня?       Он прислонился к столу, пытаясь сохранить равновесие, хотя его ноги не сильно повреждены, но из-за того, что он не ходил несколько дней и чувствовал себя неловко. Мэттью закрыл глаза, пытаясь услышать, где может быть Такер. Сверху послышался тихий скрип.       Мэттью улыбнулся и начал проламывать потолок, чтобы подняться на следующий этаж. — Ты не сможешь спрятаться от меня! — закричал он, проникая наверх, — Я найду тебя и убью!       Он поднялся на второй этаж и осмотрелся. Здесь было несколько свободных комнат и ванная. Мэттью низко зарычал: «Где он?»       Мэттью двинулся по коридору и вошёл в маленькую комнату, с большим деревянным шкафом, стоявшим по направлению к открытому окну. Рык вырвался из горла Мэттью, когда он подходил шкафу. Он прижался ухом к двери и ухмыльнулся, услышав прерывистое дыхание своего отца.       С кривой усмешкой он открыл дверь и оказаться лицом к лицу с дулом дробовика Джеймса. Мэттью сглотнул. «Чёрт… Забыл об этом…»

***

      Гилберт стоял у двери в подвал, взламывая замок ножом, когда услышал выстрел. Он сглотнул. «Мэттью…» С мыслью о том, что, возможно, сейчас застрелили его любовника, он начал ломиться в дверь, чтобы выбраться быстрее.       Замок поддался, и Гилберт выбрался из подвала. Он побежал наверх, откуда услышал выстрел, обнаружив совершенно пустую комнату. Внутри был только шкаф и открытое окно.       Он подбежал к окну и выглянул наружу. Похоже, Мэттью застрелили и он выпал из окна. Теперь канадец лежал на земле и совсем не двигался. «Блять! Гребаное дерьмо!»       Гилберт сглотнул и побежал вниз по лестнице. Войдя в гостиную, он остановился. На столе лежал его пистолет. Он усмехнулся и схватил оружие. Если Мэттью ещё жив, он не позволит Такеру добрался до него.

***

      Мэттью тупо уставился в небо. Ещё секунду назад он смотрел в дуло дробовика, а сейчас уже лежит на земле снаружи. Пуля его не задела: либо он отклонил её, либо Джеймс промахнулся. Он отскочил назад и выпал из окна.       «...Я действительно выпрыгнул из окна?» — подумал он, — «Похоже, я всё испортил». Он перекатился на бок. Его щупальца смягчили падение, так что у него ничего не сломалось. Он просто немного растерялся.       Слегка кашлянув, он сел, потряс головой и зашипел от боли: раны, покрывавшие его тело, снова кровоточили. — По крайней мере, я выпал не из закрытого окна, — пробормотал Мэттью, — А то было бы действительно плохо…       Медленно приходя в себя, он почувствовал, как дуло пистолета уперлось ему в лоб. — Убери тентакли сейчас же, мальчишка, — прошипел он, — Если ты не подчинишься, я вышибу тебе мозги. — Ну дак пристрели меня, — угрожающе прошипел Мэттью, — Ты трус и чудовище. Я встречал тентакула, которые были лучше тебя во всех отношениях. Они принимают других людей, они заботятся о них и влюбляются в человека, с которым чувствуют себя хорошо. Я лучше умру, чем проведу ещё секунду, слушая твою благочестивую чушь.       Джеймс усмехнулся: — Ты действительно нечто… После того, как я убью тебя, я разрежу тебя и твоего парня на куски и скормлю своим свиньям. Бедняжек уже несколько недель хорошо не кормили. — Пристрели его, и я сам скормлю тебя свиньям, — прорычал Гилберт. Мэттью поднял глаза. Гилберт стоял позади Такера, прижимая пистолет к его спине, — Брось пистолет прямо сейчас, или я выстрелю.       Джеймс нахмурился, но выбросил пистолет и отшвырнул его ногой: — К черту это дерьмо, — мрачно пробормотал он.       Мэттью сразу набросился на него. С животным рычанием он повалил отца на землю и начал сдирать кожу с его лица, шеи и рук. — УМРИ! — закричал он, — СДОХНИ! СДОХНИ! СДОХНИ КАК МОЖНО БЫСТРЕЕ!       Неожиданно его оттащили. Гилберт встал между ними: — Хватит, Мэттью, — строго сказал он, — Оставь его в покое.       Мэттью зашипел на Гилберта, как большой кот: — Уйди с дороги. — Убийство ничем не поможет, — рявкнул Гилберт, — Ты хочешь, чтобы он заплатил за то, что сделал, правильно? Пусть этим займется правосудие! Я видел море серийных убийц, творивших справедливость собственными руками. — Кого это волнует? — сказал Мэттью, — Он убил много женщин и тентакула. Он пытал и пытался убить тебя! Он заслуживает смерти! — Ты лучше его! — сказал Гилберт, — Ты не убивал людей намеренно. Если ты убьешь своего отца сейчас, то станешь таким же.       Мэттью бросил на Гилберта злой взгляд: — Я не педофил и не насильник. — Но ты будешь чудовищем, — сказал Гилберт, — Давай позвоним в полицию. Давай покончим с этим.       Мэттью пробормотал несколько проклятий себе под нос и отвернулся от Гилберта. Он хотел хладнокровно убить Такера, но видел логику в том, что говорил Гилберт. Убийство было не для него. Смерть просто всегда проходила рядом с ним.       Во время спора они и не заметили, как Джеймс вернулся к своему пистолету. Пока не стало слишком поздно. Он усмехнулся. «После всего, что я сделал, я не сяду в тюрьму… Я бы предпочел умереть от собственной руки, чем от руки моего ублюдка или смертельной инъекции». Такер открыл рот, вставил дробовик и сделал последний выстрел.       Мозг и череп Джеймса разлетелись, и его тело упало на землю. Мэттью наблюдал за этим широко раскрытыми глазами. Он не ожидал такого поворота событий.       Гилберт же ухмыльнулся: — Я знал, что это произойдет. — Почему? — с любопытством спросил Мэттью. Такер не выглядел человеком, склонным к самоубийству. — У него было слишком много гордости, чтобы отправиться в тюрьму, — сказал Гилберт, — А ещё он был психом с миссией. То, как он говорил о тентакула и... Педиках… Похоже, у него был какой-то комплекс мессии. А ещё он был ебнутым. Когда тебя загоняют в ловушку без выхода, смерть — единственный выход. Для нас это не обязательно должно иметь смысл. Но должно иметь смысл для него, — он протянул руку Мэттью, тепло улыбаясь, — Давай, Птенчик. Надо позвонить в полицию.       Мэттью вздохнул и встал. Он лучше, чем кто-либо другой, знал, что, как только кто-то умирает, его уже не вернуть. Когда он встал, мир закружился. Внезапный приступ заставил Мэттью потерять сознание.

***

      Мэттью со стоном открыл глаза. Он оказался в белой комнате, в которой пахло хлоркой. Мэттью попытался пошевелить руками, но укол боли заставил его остановить попытку. Опустив взгляд, он увидел, что они утыканы иглами. Судя по всему, его отвезли в больницу.       Он вздохнул. «Блин… Ну, по крайней мере, мои раны не станут хуже...»       После нескольких минут безучастного разглядывания потолка кто-то открыл дверь. Он поднял глаза увидел, что это был Гилберт, а не врач. — Прежде чем ты спросишь. У тебя было кровоизлияние в мозг. Это, похоже, случилось, когда ты ударился головой, выпав из окна.       Мэттью улыбнулся: — Хорошо… Ты в порядке? Как мы сюда попали? — Ваш и Лили, соседи Такера, позвонили в полицию, когда услышали стрельбу, — сказал Гилберт, — Они появились вместе со скорой, и вот как ты оказался здесь, в Найтингейл.       Мэттью нахмурился. Он не хотел возвращаться в Найтингейл, но это было лучше, чем ничего: — О… Хорошо…       Из ниоткуда Гилберт достал планшет с бумагами и ухмыльнулся: — Время перейти к основам. — К каким основам? — с любопытством спросил Мэттью. Когда он был здесь в прошлый раз, с ним ничего подобного не обсуждали. — Тебя всё ещё зовут Мэттью Уильямс, — сказал Гилберт, перелистывая бумаги, которые у него были, — Отец бросил тебя и твою мать, когда ты родился. Мать воспитывала тебя, пока не умерла, когда тебе было восемнадцать.       Мэттью приподнял бровь: — О чем ты говоришь, Гил?       Гилберт либо не услышал Мэттью, либо предпочел проигнорировать его: — Ты переехала в город в тот же год, когда умерла твоя мать, и изо всех сил пытался найти работу. Ты устроился официантом в кафе, где познакомился с парнем по имени Альфред. Вы стали близкими друзьями и жили в одной квартире. — Я серьёзно, Гилберт, — сказал Мэттью, — О чём ты? — В той кофейне ты начал обслуживать альбиноса, который оказался биографом, — сказал Гилберт, не сводя глаз с листа, — В начале этого года альбинос рассказал тебе о биографии, над которой он работал, о тентакуле, известном как Измельчитель. Шесть месяцев спустя Измельчителя нашли мертвым на участке в Техасе. Судя по отметинам на его теле, его пытали много дней подряд.       Мэттью в замешательстве склонил голову набок. «А? Понятия не имею, о чем он говорит». — Примерно тогда же ты попал в автомобильную аварию , — спокойно продолжал Гилберт, просматривая последнюю страницу, — Ты сильно обгорел, твоя рука сломана, но она заживет. Когда тебя вывели из медикаментозного сна, альбинос понял, как много ты для него значишь, и вспомнил кое-что, что ты сказал ему до того, как попал в ту ужасную аварию. Что-то вроде того, что ты окажешь ему услугу, если они когда-нибудь снова встретятся, — Он отложил планшет и улыбнулся Мэттью, — Переезжай ко мне.       Мэттью уставился на Гилберта: — Э? Разве меня сейчас не отправят в тюрьму?       Гилберт улыбнулся и покачал головой: — Я поговорил с Родерихом и попросил его потянуть за ниточки и включить тебя в программу защиты свидетелей. Мир будет считать Измельчителя мёртвым, а все государственные источники информации, говорящие иначе, будут изменены или уничтожены. Теперь ты Мэттью Уилльямс, зарегистрированный тентакула.       Глаза Мэттью расширились: — Я… Я могу начать всё сначала? Меня не будут считать м-монстром или преступником? Я буду обычным тентакула?       Гилберт кивнул: — Да, — и Мэттью улыбнулся от уха до уха, а слёзы радости прорезались из уголков его глаз, — Так ты хочешь жить со мной?       Мэттью кивнул. — Да! — прокричал он, — Да! Да! Да! — впервые в его жизни появилась надежда.