Кленовые листья

Йо спал прямо на энгаве, прислонившись виском к перегородкам седзи, морщил недовольно лоб, когда от ветра шевелились ветви кленов, пропуская закатное солнце, но не просыпался, слишком уставший за день на побережье. Хао присел рядом, аккуратно перетащил Йо себе на грудь. Тот завозился, утыкаясь лицом ему в шею и снова размеренно задышал, вызывая ряды мурашек по позвоночнику. Хао покачал головой на такую доверчивость, но было в этом что-то удовлетворенное, Йо ему доверял. Он даже не проснулся, и это заставляло Хао испытывать непривычное умиление. Еще бы хранитель его не явился, и было бы и вовсе хорошо. Амидамару Хао недолюбливал. Тот слишком трясся над своим шаманом, хотя единственным кто должен был так заботиться о Йо был сам Хао. Шаман протянул руку, распуская пучок на затылке близнеца. Волосы у Йо отрасли достаточно с того давнего происшествия, когда в огне вулкана сгорела ставшая такой длинной коса, а отрастающие волосы топорщились на затылке «утиной жопкой», как метко обозвал обкорнанный затылок мальчишка Тао. Лоб Йо разгладился, когда Хао прочесал пальцами освобожденные пряди. От Йо пахло морем и ветром, штормом почти случившимся и остановленным. А еще умиротворением. Хао прижался виском к его виску, стараясь уловить сон. Тихие мысли Йо шелестели в унисон кленовым листьям, ему снился закат и теплый океан. Волны набегающие на ступни белыми солеными барашками. Сон был слишком уютный, и Хао тоже потянуло прикрыть глаза и задремать. Наверное, у него был выбор, он мог уйти, оставив Йо досматривать свои тихие сны, или… да не было у Хао никакого выбора, он хмыкнул, перехватил поудобнее брата и встал. Уже в темноте комнаты, засыпая носом в макушку Йо, он подумал, что мир где можно лежать вот так, совсем рядом, и делить мысли и сны не так уж и плох. Совершенно не плох. Да. Хао нервно выглотал половину литровой бутылки воды, пролил вторую половину себе на пончо, потому что у него тряслись руки. Долбанные демоны, эти сны! Он не понимал их причин. Не знал откуда, с каких слоев его подсознания они взялись. Он ведь даже не знал своего близнеца, чтобы его сознанию было на что опираться, хоть и старался следить за теми его успехами, что старик Йомей не успевал прикрыть! Это даже не было видением будущего, сон не был подернут дымкой вариативности, это было просто словно воспоминание. Будто сон о том, что он уже когда-то пережил, просто приятная мирная память. И это бесило. То, насколько счастливым его делал этот человек из сна, и то что он позволял это. И то насколько он сам хотел сделать счастливым его. Послевкусие все еще не уходило. Он все еще ощущал запах чужой кожи, тот самый аромат, что присущ каждому — индивидуальный, неповторимый. Казалось если он сейчас закроет глаза, то… Хао так сильно стиснул пальцы, что бутыль осыпалась осколками, раня ладонь. Боль отрезвила. Хватит. У него еще слишком много работы, чтобы думать о знакомстве. Ему никогда и никто не был нужен. Он рождался, взрослел вновь, женился, заводил детей, заботился о ком-то лишь по одной причине. И никогда это не приносило ему удовлетворения. Всегда это было просто работой, ступенькой к трону. И в этот раз не станет. Да. Они сидели в домашнем саду под кленами, Манта пытался медитировать, хотя лучше всего у него пока получалось засыпать под шелест листвы, чем познавать себя через мир вокруг, когда хлопнули ворота и очень знакомый голос с вечно раздраженными высокомерными нотками проорал. — Асакура! Ты стал настолько незначительным, что к тебе подсылают настолько бездарных шпионов? Йо только вздохнул. Тао как всегда. В первой жизни Рен пришел в этот же самый день и явился за сражением и победой — в этой он был его другом детства, и прекрасно знал, что драться с провидцем — бесполезно. Пустая трата времени и фуреку. По крайней мере на «их уровне». Йо его не переубеждал. Гордыня у Тао все еще была его самой слабой стороной. Рен добрался до сада, и судя по звукам, волочил кого-то с собой. Тело, сброшенное гостем на землю, оказалось бессознательной тушкой Рю. Йо только улыбнулся, он знал, что Умэмия ошивается у его дома, пытаясь найти ответы на некоторые вопросы. Рена же его всезнающая улыбка знакомо и привычно взбесила. — Я тут ему шпиона поймал, а он лыбится! Совсем страх потерял, шаман без хранителя! Фирменная забота Тао во всей красе. Конечно Рен знал, что если бы Йо грозила опасность, тот бы это увидел, но это не мешало ему беспокоиться о друге. Рен за Йо волновался. Сам, связанный с Басоном с ранних восьми лет, он понимал насколько беззащитную мишень собой представляет Йо. Это было мило. Пока Йо наливал гостю чай, тот подопнул «шпиона» на травку помягче и плюхнулся за столик скрестив ноги. Недовольно зыркнул на Манту, но промолчал, хотя явно много чего хотел сказать о том, как неудачно Йо выбирает подопечных. За чашкой напитка Йо их и познакомил, акцентировав внимание на том, что Манта действительно его друг. Тао понял и расслабился, качнул головой в сторону Рю. — А это кто? — А это мой будущий ученик. Ну или моего отца - это еще достаточно вариативно. — Ответил он. — Рю пока еще не решил, хочет ли он учиться. Вот и ходит кругами, собирает так сказать, информацию. — Хмыкнул Йо, прищурился. — А вот что забыл наследник Тао в Токио гораздо интересней, да… Рен заворчал на такую прямолинейность и отвел взгляд. — Так что, сам расскажешь или мне посмотреть? — Йо демонстративно прикрыл веки. — Не вздумай! — Взвился Рен и тут же осел. — Хорошо. — Послушно вздохнул Йо. — Скажи мне хотя бы одно. Дядя Ен знает где ты? И тут Рен покраснел. Бледнокожий, как и вся их семейка большей частью практикующая даос, он краснел ярко, жарко, алыми пятнами расползающимися по шее и лицу. — Не знает. — Буркнул Тао. — Я сбежал. Йо подпер ладонью подбородок глядя на друга с безмятежной улыбкой. Тикали секунды, журчала вода в ручье, закипал чайник на досках энгавы. Рен краснел, зеленел и бледнел, а Йо смотрел на него. Ладно, наверное для гордости Рена это слишком сильное испытание. — Тащи багаж. — Сказал Асакура. — Поживешь здесь. Будем решать проблемы по мере их поступления. Комнату выберешь сам. Дальше разберемся. Золотые глаза Рена благодарно сверкнули. Йо только вздохнул. Его дом снова превращался в общагу. М-да.