Кленовые листья

И все же отказаться от общения с Хао Йо не мог. Корил себя за слабость, но не мог. Да и было в их нынешнем общении свое очарование. Сейчас они не были врагами, как в прошлый раз, и им не было смысла напрягаться по поводу каждого сказанного слова. Йо уже давно не злился на миропонимание присущее Хао, старший близнец хоть и со скрипом, но принимал его собственную позицию. Их разговоры и встречи были мирными, с подоплекой конечно, Хао не оставлял попыток присвоить его и его нынешний дар в свое пользование, но эти попытки казались скорее каким-то видом развлечения, ежедневного ритуала, чем чем-то серьезным, но все же. Хотя кое в чем Хао все же преуспел, заметив покровительственное отношение Йо к его ученикам, он позволил кое-кому из них больше свободы в общении с братом и это сработало. Йо привязался к ним. Взрывной, яркой и хитрой Матильде и ее подружке Мари — больше похожей по поведению на показно-ленивую кошку. И это было бы его победой, потому что друзей Йо будет защищать всегда, если бы сам Хао за эти несколько недель пока они ждали завершения первого этапа, не виделся с Анной чуть ли не каждый третий день. Конечно, к Йо домой вновь Хао не являлся, гордец, хотя Йо бы на это посмотрел — реакцию Хао на превращение кланового дома в общагу, но по тому как бесился Рен всегда было понятно куда ускакала Анна, накинув на плечи ярко алый платок. Рен бы не посмотрел ни на статус, ни на силу, Тао сдерживало от попытки рукоприкладства за невесту лишь одно — Хао был Анне братом, так же как и Йо, а ревновать к родственникам — глупость. И запрещать общаться тоже. Конечно, Рен смотрел на Йо злым взглядом, когда тот провожал Анну в город коротким взмахом руки, или уходил вместе с ней, скрипел зубами, но не препятствовал. Понимал. Хао чертовски силен, и если произойдет непредвиденное — пусть эта призрачная привязанность сыграет свою роль. Наверное, как-то похоже думал и Хао, периодически оставляя его в компании Матти и Мари, самых юных, талантливых, но и слабых членов группы. Иногда даже в компании Канны, но она была взрослее, мощнее и серьезнее, заботиться о ней и учить чему-то было бы глупо, но поговорить иногда было интересно. К тому же у нее водились мятные сигареты, и Йо периодически менял парочку на стакан крепкого кофе из своего термоса. Беспричинный голод периодически возвращался к нему, поэтому в рюкзаке он таскал термос и запас сладостей. Шоколад Канна тоже весьма уважала. И все же, насколько захватывающую, настолько же и глупую игру они оба вели. Все это однажды могло померкнуть пред сутью, потому что Йо во все это умел, но никогда не хотел играть. Словесные кружева, недосказанность, кружение вокруг друг друга — это все — не его поле битвы. Анна и Джун были в этом несравненны, Манта, когда стал старше — тоже, а его оружием как и оружием его сына всегда оставалась бескомпромиссная, сражающая наповал честность. И то, что сейчас ему приходилось лгать, изворачиваться, плести паутину слов, чтобы просто общаться с братом, но при этом не сломать собственную решимость не рассказывать о будущем — утомляло и заставляло чувствовать себя грязным, пробуждая давнюю вину. Они клялись — не лгать друг другу. И пусть Хао не помнил свою клятву, то Йо она жгла сердце, принося боли больше, чем раны на ступнях, сейчас опущенных в воду пруда. Даже о Духе Воды Йо пришлось Хао недоговаривать. Хао, видя его мучения и сонастроенность с водной стихией, практически подарил Йо его и тот теперь, как Амидамару сопровождал его за левым плечом, но до этого то, что стихийный дух приходит к нему — приходилось прятать, словно недостойный секрет, а не священную связь Шамана и Хранителя. Это все — убивало. Йо не знал сколько продержится еще, прежде чем сломается. Единственное на что он надеялся, что его хватит на чуть дольше, чем дорога к Трону. А дальше. Дальше Йо уже будет все равно. Может это и хорошо, что для Хао он сейчас всего-лишь интересная игрушка. Йо видел, что тот сотворил, когда Звезда взяла его имя. Теперь этого не будет. Хорошо. У девочки янтарные кошачьи глаза и длинная черная коса, обвернутая вокруг головы. Живой, любознательный взгляд, цепко вчитывающийся в строки. В чертах ее круглого бледного лица, еще хранящего детскую припухлость щек, просматривались азиатские черты, хотя один из ее родителей явно был европейцем. Девочка лежала на кровати, одетая в белоснежную ночнушку, болтая ногами и, подперев подбородок руками, изучала какую-то толстенную книгу, в инкрустированном камнями переплете. Хао любопытно склонился рядом, но символы в фолианте — алые, похожие на скрученных сытых пиявок буквы, не были не похожи ни на что, с чем он мог сталкиваться раньше. Подобное явно странное для семилетнего ребенка чтение резко контрастировало со светлым интерьером комнаты, пусть несколько аскетичным, но явно хранящим отпечаток характера своей юной хозяйки. Светлые стены, покрывало на кровати с цветочным рисунком, немного неумело, но с явным чутьем нарисованные и развешанные наброски пейзажей на стенах. Забытая подушка на подоконнике, видимо девочка любила сидеть у окна наблюдая за закатом или рассветом. Это действительно должно было быть красиво - дом явно находился у обрыва, ведущего к морю, Хао слышал крики чаек и чувствовал свежий ветер, пахнущий солью из открытого окна. Но все здесь было воспоминанием. Возможно Йо, может кого-то еще, кого его брат видел в своих снах. Хао больше не удивлялся разнообразию видений. — Елена! — Позвали из другой комнаты. Голос был мужской, незнакомый по иным снам. Неопределенного возраста. — Живо оставила книгу! Ты пропустила завтрак! На обед изволь явиться! Девочка вздрогнула от окрика, скривилась, шутливо показав стенке язык, но талмуд захлопнула и с кровати встала. Проворчала, надув губы. — Опять тетка Ева нажаловалась. — Сунула ноги в пушистые тапки. — Терпеть не могу кашу! — Однако на требовательный окрик поспешила выйти, оставляя Хао одного в рассеивающихся реалиях видения, оставивших после себя плотный запах соленой воды и понимание — девочка не была шаманом. Фуреку в ней не было ни капли. Ни одной. Хао думал, что скоро проснется, но картинка просто сменилась, вытащив его на песчаный берег. Девчонка чуть подросшая, но не изменившая ни прическе ни белому цвету, плескалась на мелководье, иногда нечеловечески долго оставаясь под прозрачной гладью, рассматривая рыбёх и ища на дне цветные камушки и ракушки. Тропики — понял Хао. Полинезийские острова. — Елена! — Позвал ее мужчина, сидящий на раскладном стуле. — Вылезай и будь добра выбрать из своих трофеев то, что приглянулось больше всего, а не тащить домой все подряд. Девчонка сощурилась, но перечить не стала, выползла из воды, подхватила за концы разложенный на берегу платок с камешками и ракушками. — Ну, деда! — Плюхнулась она рядом с мужчиной прямо на песок игнорируя предложенные полотенца и стул. — Они нравятся мне все. Дед? Хао задумчиво взглянул на мужчину. Семейного сходства он не видел вовсе, к тому же тот явно был куда моложе, чем предполагало слово, которым девочка его назвала. Высокий, одетый в льняную белую рубаху, неестественно бледный человек с фиолетовыми глазами. Острые скулы, зачесанные назад короткие волосы светлого оттенка. Неопределенного возраста лицо и руки - ни морщинки, ни пигментного пятна и странный амулет висящий на груди. Мужчина тяжело вздохнул, когда девочка села на песке, оперлась мокрыми ладонями о его колено, уложив подбородок на пальцы. — Деда, а деда. — Состроила умильную рожицу. — Папа ведь приедет в следующем месяце? Мужчина поморщился. Потер переносицу, видимо обдумывая ответ. — Должен. Только, Елена, ты же знаешь… — Знаю. — Фыркнула девочка. И, видимо, получив ответ переключилась на иное. — Скоро закат, деда, расскажи легенду? Мужчина безразлично смотрящий на океан, погладил ее по щеке, в глазах его мелькнуло что-то неопознаваемое, тонкие губы тронула улыбка. — Хорошо, Елена. Разведи костер, а я подумаю, о чем еще могу тебе рассказать. Через пару минут, когда девочка напряженно смотрящая на ветки, все-таки каким-то образом выбила искру взглядом, а солнце село за горизонт, Хао тоже устроился у костра, приготовившись слушать. Что за легенду мог рассказать этот мужчина девочке вызывающей огонь и при этом не способной к манипулированию фуреку. Шаман поднял взгляд к звездам, откидываясь на песок и понял. На небе было не видно звезд. Небо было затянуто белесой и выцветающей в ночи пленкой. От края до края неба… Из сна его выбросило, что-то грохнуло, разорвало небо на части. Гроза. Хао ударил кулаком по постели. Не вовремя. Как же не вовремя. Да.