Молитва ангелу: Пролог

Мальчик открыл глаза, первые секунды тупо глядя в потолок. В незнакомый высокий серый потолок, что ничуть не напоминал обратную сторону лестницы чулана. В мгновение ока он вылетел из комнаты, растерянно и неверяще смотря на голые стены логова Хранителей Знаний. — Не сон, — пробормотал тихо он, ступая босыми ногами по ледяному полу. Это было не сном. Ему не приснилось то, что его забрал от Дурслей ангел Кастиэль, не приснилось, что два Охотника позволили ему остаться с ними, что ему рассказывал об истории этих странных братьев сам Король Ада. Не приснились сотни томов, тысячи папочек и подшивок, неизученных и старых. Не приснился шелест желтоватых страниц под пальцами, не приснился холод рукоятки мачете, не приснился вкус холодной пиццы. Не приснилось. Это все было на самом деле. Он еще не сошел с ума окончательно. Это было реально. Реально, не размыто, как зеленая вспышка и крик женщины, не мутно, как поездка на летающем мотоцикле. Реально. Сидящий за столом Сэм поднял голову, тут же тепло улыбаясь замершему в проходе мальчику, делая глоток кофе из кружки. — Ты рано проснулся, — посмотрел он на экран ноутбука, и тут же растерянно замер, когда ребенок неумело, неловко обхватил его за пояс тонкими ручками, как делали это другие дети. — Спасибо, — тихо, почти неслышно прошептал мальчик, крепче сжимая растерянного мужчину, пытаясь убедиться, что все это не сон, что раз он может ощущать тепло, то это не видение, не галлюцинация, не выдумка больного сознания. Потом, когда пелена вернется, он будет жалеть о том, что позволил показать слабость перед потенциальным обидчиком, но сейчас... сейчас на это было плевать. Кажется, он впервые ощущал, насколько, оказывается, люди теплые. Раньше они всегда были холодны, как лед, а этот... он был теплым. Живым. Хотелось расплакаться непонятно от чего — слишком много было всего, но принцип "Не плакать" для него стоял на первом месте. Уж что-что, а слезы он сдерживать умеет. Он не из тех слабых детишек, что рыдают от малейшей ссадины. Разницы между слезами от боли физической и боли моральной мальчик не видел давно. Для него они были одним и тем же. Сэм искренне растерянно хлопал глазами, явно не зная, что ему делать. Никогда раньше дети так не делали, и его недоумение со смущением были почти физически ощутимы. Ребенок сам освободил его от тяжелых раздумий, отстранившись, и прохладно улыбнулся, вновь вызывая растерянность резкой сменой линии поведения. — Утро доброе, — вошел в холл сонно зевающий Дин, и незаметно умыкнул у брата кофе. Тот возмущенно вскинулся, и Винчестер ему ухмыльнулся, подмигнув. — В большой семье клювом не щелкают, Сэмми. И, пока недоумевающий Сэм молча возмущался, он одним махом опрокинул в себя остатки живительного напитка, с тихим стуком поставив кружку на стол. Мальчик как-то незаметно исчез из холла, и младшему Винчестеру оставалось лишь устало выдохнуть. Что вообще стало с его жизнью?

***

— Привет, — улыбнулся мальчик, и явно уже заскучавший было Кроули приободрился. — Не думал, что однажды обрадуюсь приходу ребенка, но этот миг настал, — тяжело вздохнул демон, и этот самый ребенок вежливо улыбнулся в ответ. Демон вновь вздохнул. — Я же вижу, что у тебя какой-то вопрос, колись давай, Лошадка. — Что со мной происходит? — прямо спросил мальчик, и Кроули поднял брови, побуждая продолжать говорить. — Раньше я практически не испытывал эмоций, сегодня же едва проснувшись налетел с объятиями на Сэма, едва не разрыдавшись. Это мне не свойственно. Демон усмехнулся, явно понимая, о чем идет речь. — Ты ведь в курсе, что за все в этой жизни нужно платить? — вкрадчиво произнес мужчина, и Гарри хмыкнул. — А не жирно ли будет душу за простой ответ? Кроули развеселился, откинувшись на спинку стула. — Зачем мне твоя душа, Лошадка? Я не хочу через десять лет потерять редкого интересного собеседника. С тебя достаточно будет и конфеток. Я, знаешь ли, сладенькое люблю. С коньячком особенно. Мальчик покачал головой, усмехаясь. Странный Король Ада. — Будут тебе конфеты, о, меркантильное создание. — Контракт закреплять не будем, не хочу, знаешь ли, сесть в тюрьму за совращение малолетних, — тихий смешок был ему ответом и знаком, что иронию его слов поняли. — Ладушки, тогда к делу. Все очень просто, мой юный парнокопытный друг, ты псих. Абсолютно съехавший с кукушек обдолбанный енот. И эта твоя... "пелена" ни грамма не отклонение. Это... как бы тебе сказать... защита разума. Когда травм стало слишком много, ты подсознательно выстроил себе своеобразную стену, отгородился от всего мира, зализывая раны в глубине сознания. И эта защита исправно работала, спасая тебя от постоянного стресса, боли, потрясений и прочей шелухи... пока ты не попал в условно безопасное место. Сейчас тебе не нужна защита, и она работает с перебоями, все еще защищая твой разум от сильных эмоций, но не защищая от чего-то слабого и положительного, навроде радости. Если проще — твои щиты спали, стоило тебе позволить одному пернатому перенести тебя к двум зависимым друг от друга братишкам. Уйдешь от них — ничего не изменится. Ты как та собака из рассказа. Тебе спилили твои клыки, даже при желании ты не сможешь причинить вреда. Мальчик криво, жутко оскалился лишь спустя почти полминуты, заслужив этим почти восхищенный взгляд демона. — Это мы еще посмотрим. Кроули очень и очень зря сказал, что мальчик безобиден. Очень зря...