***
Хината готовилась, на самом деле лишь отсрочивая действие, запланированное на сегодняшнюю ночь. Она получила от Сакуры достаточно. Если Наруто не будет сегодня ночью дома, она сможет сделать то, чего на самом деле не хотела. Эта была крайняя мера: она хотела использовать её только если время будет на исходе, а Наруто так ничего и не заметит. Это было что-то вроде последнего уничижающего её действия — настоящая последняя попытка обратить его внимание на себя как на женщину. Нет, не так, — это был последний способ узнать, рассматривал ли он её вообще как сексуального партнера. Сначала душ и очищение тела, уже после скрабирование и мытье головы, ванна. Офуро она подготавливала самостоятельно, добавляя соль и ароматические масла. Она расслаблялась в ванной не больше тридцати минут, тщательно продумывая свой наряд. Черный цвет был цветом её клана. Строгий и жесткий, он был идеальным воплощением всей сути её семьи и он шел ей лучше всего. Поэтому комплект белья она надела именно этого цвета. Она оделась, положила в походную сумку заранее купленную веревку, ещё раз осмотрела свой внешний вид в зеркале, поправила чулки и, подавив панику, покинула свой дом.***
Наруто знал, что искал. Ему был нужен шампунь с сладким цветочным ароматом. Этот запах было трудно с чем-то перепутать. Если команда Десять уходила на задания, то, как и каждая другая команда, они использовали одно из маскирующих дзюцу, ликвидирующих запах, и Ино никак не могла саботировать себя и своих товарищей. Но, когда они были в Конохе, приближение Яманаки можно было предугадать по витающему в воздухе аромату. Перенюхав все баночки в ванной комнате, которых, к его ужасу, оказалась больше двух дюжин, Наруто нашел именно ту, что была ему нужна. Он с упоением сделал пару вдохов, принюхавшись к шампуню, и одобрительно кивнул: запах был то что нужно. Сладкий и такой женский, ему даже стало на секунду жалко переводить продукт, да и волосы Ино тоже стало жалко. А потом он подумал о Хинате. О густых длинных волосах. Он никогда не обращал внимания, как они пахнут. Что-то цветочное? Сладкое? А может, фруктовое? Сакура мыла голову шампунем с отваром трав: когда она крутила головой, а её короткие розовые волосы повторяли движение, его нос щекотал легкий запах чабреца и мяты, напоминая о гипнотизирующих чайных церемониях. Стоило ему подумать о Хьюге, как вернулась злость. Как бы сильно ему ни нравились длинные волосы, Ино должна была заплатить. Эй! У него было право знать! Разве он заслужил, чтобы над ним потешались друзья? Да, он мог быть социально невежественным, наивным и глупым, но разве друзья не должны были ему помочь? Или друзья Хинаты не должны были помочь ей? Или они считали, что он был недостаточно хорош для неё? Последняя мысль царапнула по сердцу, разогревая обиду, и Наруто достал из кармана бутылек. Хорошо, что упаковка шампуня была не прозрачной. Он открыл крышку шампуня, перелил содержимое в моющее средство, перемешал все сенбоном, вернул крышку на место, аккуратно поставил шампунь туда, откуда взял. Прислушиваясь к мирно спавшему дому, Наруто тенью скользил по нему. Ему оставалось всего несколько шагов, чтобы покинуть дом, как к нему пришли воспоминание клона, что был отправлен следить за Хинатой.***
Эта идея была просто шуткой. Она, Куренай, Анко и Сакура были в онсене и случайно услышали отрывок разговора с мужской части купален. — А разве это не «хлопотно», Шика? — громко закричал Киба, смеясь в промежутках между словами. — О, Ками! Шика! — Голос Наруто разнесся над всем онсеном. Анко поморщилась и открыла глаза: она была уставшей и совершенно точно не хотела слушать, как орут несколько слишком перевозбужденных парней. Только она хотела встать, как Куренай схватила её за руку и усадила обратно в искусственный горячий источник. — Тихо, — шикнула на подругу Юхи: она стала невероятно охочей до сплетен. Ведь что ей оставалось, кроме них, после рождения ребенка? Из-за стеной последовал неразборчивый ответ Шикамару: он говорил недостаточно громко, чтобы понять. А затем снова — взрыв смеха и улюлюканья. Наруто почему-то прокричал что-то про Гаару и песчаный гроб, в котором окажется Нара. Сакура фыркнула, вытягиваясь в воде. О чем бы ни говорили по ту сторону деревянной стены, это явно сильно волновало что Наруто, что Кибу. — Хотя, знаешь, я его понимаю, — захохотал Узумаки. — Со связанной девушкой ты можешь делать всё. И, когда я говорю «всё», я имею в виду буквально всё! К большому смущению Хинаты, разговор в женской части онсена вдруг резко переключился на неё и способы привлечения внимания. Сегодня же она была воодушевлена воплотить обсужденную тогда идею в жизнь. Хината должна была пойти на крайние меры, закрепить результат по соблазнению одного беловолосого шиноби. С тех пор как закончилась война, Наруто поменял квартиру: теперь он жил чуть ближе к Ичираку в новом доме. Его квартира была на шестом этаже, и Хината уже бывала там пару раз. Она пробралась внутрь через открытое окно, тут же оказавшись в спальне. Это была довольно большая комната, выглядевшая намного уютнее, чем большинство спален в её собственном доме. Прикроватная тумбочка с командным снимком и фотографией его родителей, невысокий столик, на котором лежал ноутбук с учебниками и запечатанными свитками, большая просторная кровать и, конечно, постер с раменом. Она сама не знала, чего она ждала. Наруто давно уже не был маленьким отвергнутым всеми ребенком — он был достаточно взрослым, чтобы содержать свой дом в чистоте и порядке, но Хьюге всё почему-то казалось, что она сейчас откроет шкаф, и оттуда посыпется одежда. Когда же она это все-таки сделала, то аккуратность, с которым были сложены вещи внутри, её удивила: это было не настолько идеально, как в её собственном шкафу, но совершенно точно каждая вещь, которая там лежала, была предварительно сложена, а не просто скомкана и запихнута внутрь. Выходить из спальни Хината считала неэтичным. То, что она пробралась в его комнату, и так нарушало достаточно личных границ, она не хотела делать это ещё более неловким, чем уже есть. Как будто представлялось возможным сделать не неловким самосвязывание на чужой кровати в надежде быть увиденной. Хината присела на кровать, расстегнула сумку-пояс, опустила её возле кровати и достала из неё два мотка веревки. Там осталась только одна вещь. Вещь, с которой она начнет. Положив веревку на покрывало, Хината достала кляп. Покупка этой вещи была её личным адом, она краснела и заикалась, пока продавец магазина, который ей следовало обходить за версту, подбирал его для неё. Ощупывая мягкую палочку, Хината уговаривала себя начать. Она должна была это сделать. Последний рывок. Последние унижение. А потом уже будь что будет. Она оставит все на его выбор, она настолько отчаянно цеплялась за него, за возможность получить хоть что-то, что была готова пойти на что угодно. Если он её сегодня оттолкнет, значит, так тому и быть: она все бросит, откажется от любых притязаний на его внимание; но если он воспользуется её безнадежной влюбленностью, то она ему это позволит. Трензель оказался довольным удобным: гладкий и эластичный материал застежки практически не ощущался на её щеках, а сама палочка была небольшой, не раскрывала рот слишком широко. Стоило ей застегнуть кляп, как за окном раздался какой-то смутно знакомый звук. Хината активировала бьякуган и проверила местность, но ничего подозрительного вокруг не было. Веревка была куплена в том же магазине, что и кляп. Хината точно знала, что ей следовало делать. Ходзе было одним из предметов Академии. Связывание врага так, чтобы он не мог ускользнуть или освободиться было важной частью её профессии. А ещё несколько статей в интернете, немного практики, и она могла делать менее болезненные обвязки. Она не хотела раздеваться: у неё никогда не нашлось бы столько смелости. Веревку она взяла в руки с опаской, сама ещё не веря в то, что сможет это сделать и не сбежать. Стоило только начать, как она полностью отвлеклась, совершенно забывшись. Сначала брюнетка сложила веревку вдвое, потом конец, которым обхватила лодыжки, затем — другой, сделала узел посередине и протянула веревку вверх, пропуская ее между ногами. Второй обхват располагался на сантиметров пять выше колен. Остатком веревки она обогнула талию и закрепила, крепко привязав ко второй обвязке ног так, чтобы её торс всегда оставался чуть наклоненным вперед. Дотянувшись до второго мотка веревки, Хината принялась связывать руки. Самым легким и простым способом было сделать самозатягивающийся узел с «бантом» сверху и уже потом изловчиться и надеть его на себя, держа руки за спиной. Она ведь могла в любой момент направить чакру в руки и освободиться. Уже сидя на кровати с кляпом, полностью связанная Хьюга расслабилась, сделала пару глубоких вдохов. Поза была неудобная: её спина начинала уставать, и она легла на бок. Так было комфортнее, да и вход в комнату был хорошо виден. Минуты тянулись одна за другой, Хината судорожно вспоминала о том, что сказала Сакура про то, когда вернется Наруто. Сейчас «ближе в часу ночи» звучало как-то слишком размыто, хотя чуть ранее она так старалась успеть к этому времени. По её подсчетам было около половины первого. Дверь хлопнула громко, словно Наруто старался специально предупредить её о своем приходе. Вот и все, прямо сейчас все решится. Он вошел в комнату посвистывая, даже немного пританцовывая. А потом его взгляд впился в её фигуру, лежащую на кровати. — Хината! — Узумаки бросился к ней. — О, Ками! Тебе нужна помощь! Её сердце пропустило удар. Он ни разу с ней не флиртовал, и то, что происходило с мороженым или на тренировке с растяжкой, — это все её выдумки. Она просто видела то, что хотела. Первым делом он развязал её руки и принялся аккуратно разминать их. — Тебе не больно? Она кивнула, стараясь не разрыдаться. Завтра она просто сбежит из Конохи. Исчезнет. Никто не узнает о её позоре. Откуда вообще взялась эта ужасная идея — связать себя в его доме? — Давай, попробуй поднять руки кверху. Наруто волновался о ней совершенно искренне, в его кулаке все ещё была зажата веревка. Хината хотела было возразить, сказать, что с руками все было хорошо, но удила мешали. Она попыталась опустить руки вниз, на что джинчурики лишь плотнее их обхватил и с силой потянул к изголовью кровати. С большим удивлением Хината наблюдала, как он обматывает её запястья веревкой — первый круг, второй, третий; а затем пропускает веревку между руками, делая из кругов восьмерку. Её сердце бешено забилось, эхом отдаваясь в ушах, когда Узумаки стал привязывать конец веревки к деревянным поручням. — Вот так, Хината. Так намного лучше. Хотя… — протянул блондин, подцепляя пальцем веревку, идущую от талии к обмотки на бедрах. — Это нам не нужно. Хината боялась даже шевельнутся, она все ещё не была уверена в происходящем. Его пальцы ловко развязали закрепленный конец веревки, он снял её с талии, а затем аккуратно закрепил. Наруто был в восторге. Ему точно следовало благодарить всех возможных божеств за «крайние меры». Это было намного интересней, чем он себе представлял. Это прекрасно. Веревка шла Хинате как никому другому. Скромная и застенчивая по своей сути, она теперь не могла никуду деться. Хотя, этот вид, факт, что именно она проникла в его дом и связала себя для него, и эти три ужасных недели. Может, не такая она и скромная. Наруто принялся насвистывать, стараясь дать выход своему волнению и возбуждению. С тех пор, как он получил воспоминания клона о том, что Хината делала в его квартире, он тщательно вспоминал проповеди легендарного саннина. «Будь медленным, осторожны и внимательным» — напомнил он сам себе. К его большому счастью, лис спал и он был избавлен от его язвительных комментариев. Хината наблюдала за ним с легкой паникой. Да, она пришла сюда с надежой сделать «это» или хотя бы быть близкой к «этому», но она все ещё не верила в то, что происходило. Завороженно следя за тем, как он отвернулся от неё и начал раздеваться: снял куртку, потом расстегнул ремень с подсумками и стянул с головы протектор. Это было так медленно, словно Наруто смеялся над ней. Наконец он повернулся к ней лицом и, глядя ей прямо в глаза, улыбнулся. Той самой улыбкой, от которой у неё обычно подгибались колени. А потом он вышел из комнаты. На самом деле, Хинате вдруг оказалась напугана. Она не понимала до конца, что происходит. Это было странно. Словно это не она устраивала ему засаду, а он. Наруто подхватил из холодильника жестяную банку с газировкой и вернулся в комнату. Ему нужно было немного холодненького, чтобы держать себя в руках и хоть немного казаться крутым. Слюна стекала по её подбородку вниз, и Хината правда разочаровалась в выборе кляпа. Она, должно быть, выглядела жалкой и противной. Но ей было уже не суждено что-то изменить в своем внешнем виде. Наруто вернулся в комнату и подошел к кровати. Единственный источник света проникал в комнату через открытое окно напротив кровати, и прямо сейчас она не могла разглядеть его лица. Он подался ближе, и Хината зажмурилась. Она ждала секунду, вторую, третью, четвертую. Открыв глаза, Хьюга увидела, что он все ещё стоял над ней. Где-то глубоко внутри Наруто кричала его рациональная часть. Она требовала, чтобы он просто развязал девушку и они поговорили. Но он ещё никогда в жизни не был так близко к женскому телу. Тем более к такому. Узумаки поставил газировку на столик, а сам достал из кармана брюк письма. Махнул ими перед её лицом и по расширившимся глазам понял, что Хината их узнала. — Думаю, ты задолжала мне парочку объяснений. Девушка была в панике. Она не понимала, откуда эти письма у него. Ей вдруг захотелось объясниться, она замычала, пытаясь сказать хоть слово. — Хочешь что-то сказать? — Наруто присел на корточки у изголовья кровати. Он был сегодня в прекрасном настроении. На самом деле, он, наверное, лет с тринадцати не занимался настоящими шалостями, и сегодняшний день был для него глотком свежего воздуха. И поддразнивание Хинаты было настоящей шалостью, в особенности, если он мог узнать, насколько сильно он заблуждался в ней. — Я могу развязать тебя, и мы поговорим. Как нормальные люди. Хорошо? Хината кивнула, а он продолжил: — И тогда ночь мы проведем за чаем и обсуждениями, что нам делать. Хорошо? Вот теперь он ясно увидел, как она на секунду испугалась, закинула голову, посмотрела на связанные руки, а потом снова повернулась к нему и отрицательно помотала головой. Ему вдруг нестерпимо захотелось к ней прикоснуться. Но он должен был сказать ещё парочку вещей. — Я все прочел. — Наруто пересчитал письма. — Все шесть. И я должен сказать честно. — Хината снова закрыла глаза, в этом был весь он, всегда честный, всегда прямолинейный. Хотя бы она никогда не будет гадать, врет ли он. — Я не могу тебе сказать тех же слов, что ты мне написала. Её глаза все ещё были зажмурены, но Наруто был рад. Он должен был быть храбрым и честным, разве не это часть его ниндо? — Ты мне нравишься, Хината, ты замечательный человек и… — Узумаки обвел её тело взглядом. — Я хочу быть откровенным. Я хочу тебя. Хината сама не заметила, как задержала дыхание, и выдохнула лишь на его последних словах. — Я и хочу попробовать, ну, знаешь. Я и ты, вместе. Как пара. Я не знаю, что получится, и не знаю, куда это нас приведет, но ты… Ты правда замечательная, Хината. Ты хочешь быть моей девушкой? Наруто знал, что она хотела. Он просто не мог давать ей ложных надежд, он хотел быть искренним. Нравилась ли ему Хината? Да. Влекло ли его к ней? Определенно, он убедился в этом за последние пару недель. Любил ли он её? Наруто не мог этого сказать, она была его особенным человеком. Его другом. И она была такой доброй, но он не мог сравнить то, что чувствовал к Сакуре, с тем, что у него было к ней. Это было что-то неуловимо другое. Хината раскрыла глаза. Она была согласна на всё. Если бы он сейчас сказал, что завтра сделает вид, что забудет её, перечеркнет их дружбу, она бы все равно хотела остаться здесь. Он её не любил, но это было не проблемой, она взывала к его мужскому началу, к его либидо, а не к сердцу. Хината давно привыкла жить урывками. Её мать присутствовала в её жизни лишь первые семь лет, а настоящих отцовских моментов можно было набрать лишь на один месяц и то — с натяжкой. Она не была гордой Хьюгой: если ей достанутся всего пару дней или даже часов, то она все равно согласна. Как жить после, она сможет придумать позже. Она открыла глаза и кивнула, Наруто снова улыбнулся. Он встал и кинул письма на стол, стянул футболку и бросил её туда же, сверху на письма. — Если ты захочешь остановиться, то активируешь бьякуган. — Его голос звучал неровно, ему словно было необходимо делать паузу. Хината бы сказала, что он вдруг стал хриплым. Идея с бьякуган была плохой, но ему нужно было понимать, когда он перейдет черту, когда она будет против того, что ему захочется сделать. На мгновение между ними наступила тишина. Наруто замер перед кроватью, Хината — на ней. Всего мгновенье, словно он раздумывал, с чего начать. Сама девушка совершенно точно не имела понятия, как все пойдет, нет, она прекрасно, в мельчайших подробностях, знала, как все обычно проходит, но даже в её самых смелых фантазиях это не было настолько странным. Наруто, если честно, был в оцепенении. Ему хотелось столько всего сделать, но следовало быть аккуратным и осторожным. Его одновременно разрывало от назойливого желания прикосновений и страха сделать шаг к кровати. Но наконец он собрался с духом и шагнул вперед, к её ногам. На ней были эти сводящие его с ума чулки, а лодыжки были ещё обхвачены веревкой. Его руки обвили контур её икр, колен, он провел пальцами по веревкам на её бедрах. Узумаки громко сглотнул и забрался на кровать — так, чтобы ноги были зажаты между его. Его пальцы коснулись обнаженного участка кожи между шортами и чулками. Молочной, практически белоснежной кожи, мягкой и нежной на ощупь. Он провел пальцами линии: вверх к шортам, вниз к чулкам, туда-обратно, вверх и вниз, а потом не выдержал и запустил пальцы под ткань шорт, очерчивая изгибы её бедра. Было ещё слишком рано её раздевать. Он хотел насладиться, налюбоваться, натрогаться. И он был рад, что она не могла никуда уйти, веревка была как нельзя кстати. На самом деле, он не верил в себя. Как он мог остановиться, если она вдруг попросит? Он вернул руки на ткань и поднялся, провел ими вверх, чувствуя кости таза под плотной тканью, а потом ещё выше. Ему пришлось сесть поудобнее, повыше, прямо на её мягкие бедра. Его ладони скользили по серой безрукавке, пока не оказались под грудью. Наруто сглотнул. Ему стоило посмотреть ей в лицо, увидеть, как Хината краснеет, но он хотел другого. Ему хотелось трогать — долго, смакуя каждую секунду допуска к телу. Было что-то завораживающе волшебное в том, чтобы прикасаться к чужому телу, исследовать его. Выражение трепета на его лице было бесценно. Он смотрел на её тело, как на дар небес, и Хинате это нравилось. В ней зарождался восторг, когда он шумно сглатывал и его кадык дергался. Ощущение его рук на теле, излучающих тепло, отзывалось, затягивая тугой узёл в её животе. Снять кофту значило сделать шаг вперед, и Наруто жаждал этого: потянуть вниз молнию, открывая себе новый простор для рук. Он взялся за собачку и посмотрел ей прямо в глаза. Это был не взгляд-вопрос, не просьба, не попытка получить разрешение, это был приговор: Наруто смотрел в белесые глаза и констатировал факт: «Я сейчас это сделаю». И он сделал. Миллиметр за миллиметром перед ним появлялась голая кожа, потом — ложбинка между грудью, а затем и кружево, темное и легкое, без твердой чашечки. Даже во мраке комнаты он мог различить очертания её сосков под бюстгальтером. Его взгляд был прикован к вздымающейся от волнения груди, а рука все ещё тянула собачку, расстегивая молнию. Наконец Наруто покончил с ней и отодвинул края кофты, открывая себе этот вид. Это было превосходно. Черное с белым. Кружево с кожей. Джинчурики замер, теперь это все было его. И только его. И он мог сделать что угодно. Хината ненавидела в этой ситуации только одно: слюну, что стекала, накапливаясь в уголках губ. Кляп ей нравился, она сжимала удила с невероятной силой, справляясь с напряжением. Не будь она связана, ничего бы не вышло: она давно бы шагнула вперед, перебарывая свою прежнюю застенчивость, но этого чувства смущения у неё было ещё так много, она бы не позволила ему наслаждаться неспешностью своих действий. А сейчас она могла лишь замереть в ожидании ласки. Наруто положил ладони на её грудь, и будь он проклят, если бы не заметил, насколько идеально они подходили друг под друга. Его большие ладони практически полностью закрывали полные груди. «Не слишком сильно» — напомнил себе Наруто, припоминая указания Джирайи, и сжал мягкую плоть под своими руками. — Черт возьми, Хината! — Его возглас в тихой комнате был неожиданностью, но она ждала, когда он заговорит: молчание не было его коньком. — Как же охренительно! — Наруто снова и снова сжимал грудь, уже скорее массируя, чем давая ласку. Хината не могла припомнить, слышала ли она когда-нибудь раньше, как он ругался. Грубые слова и ругательства были не по его части. Блондин подался вперед, наклоняясь ближе к телу, замер, внимательно осматривая вязь кружева, а потом припал к нему ртом. Хината почувствовала, как намокла ткань нижнего белья, как его язык прошелся по твердому соску. Из её рта вырвался стон, приглушенный не только кляпом, но и её робкой натурой. — Тебе нравится? — спросил Наруто. Он оторвался от её груди и посмотрел на её лицо: на раскрасневшиеся щеки, на уже затуманенный взгляд. Но она даже не кивнула, лишь прикрыла глаза и сделала вдох. Узумаки сам не понял, что его вдруг раззадорило: желание слышать, как она будет стонать, как замечется под ним, как будет смотреть на него с неприкрытой мольбой продолжать — все это взяло верх, и он разорвал ткань лифчика, разъединяя чашки. Она хотела проклясть тот момент, когда он коснулся обнаженной кожи, когда вобрал её сосок в рот, когда принялся сосать его, массируя языком. Это было хорошо. А потом его рука накрыла левую грудь и принялась её мять, не сильно сжимая. Это было прекрасно. Хорошо, возбуждающе, приятно, но не настолько, чтобы она не сдерживала себя. Член впивался в молнию, и Наруто больше не мог игнорировать, что на нем было больше одежды, чем хотелось. Он вскочил с кровати и принялся раздеваться. Хината была все ещё одета: шорты, чулки — он мог разобраться с этим позже. Сейчас его резко заняло собственное возбужденное, ему отчего-то показалось, что времени осталось мало, что глупо все протянул. Потребность ощутить её кожу, почувствовать, насколько близко она была к нему — все осталось в его сознании. Когда Наруто вернулся на кровать, первое, что он сделал, — это избавился от шорт, нещадно разрывая ткань. Увидев уже знакомое черное кружево, он вдруг пришел в восторг, но ему не терпелось избавить её и от этого. Его спешка была внезапной: он больше не хотел исследовать, ему было необходимо обладать. И желательно как можно скорее. Вот только поза, в которой она лежала, была чертовски неудобной. Хината ждала когда он вернется к груди, когда снова дотронется до неё, но вместо этого она услышала знакомый звук теневого клонирования и увидела, как два клона принялись развязывать её ноги. Третий и, скорей всего, по её мнению, настоящий Наруто, слез с кровати и встал у изножья. Хинате было любопытно, что случилось. Она почувствовала резкую перемену в нем. Чуть подтянувшись вверх, Хината смогла разглядеть, что делал оригинал: он дрочил. Наруто обхватил свой член и быстро водил по нему рукой, его взгляд блуждал по её телу. Сай был лжецом. Его член был достаточно большим на её взгляд. Хината видела пенис раньше: да здравствуют уроки полового воспитания и все те вещи, связанные с интернетом. Заворожено наблюдая, как движется его рука, Хината не осознавала ничего вокруг себя. Она не могла заставить себя не смотреть. Все, что имело для нее значение, — это бешенный ритм, которым он пытался облегчится. А потом она почувствовала, как её тянут ниже, мешая наблюдать. Клоны уложили её обратно на кровать, выпрямляя связанные руки над головой, а потом один из них устроился между её ног, а второй пропал из поля зрения. Хьюга напугалась. Она хотела его, а не каких-то копий. — Все хорошо, Хината, — принялся успокаивать её клон, он раздвинул её ноги, обхватил их под коленями и приподнял. Хината протестующие задергалась. Она на это не соглашалась. — Тихо, тихо. И тут все встало на свои места. Она заметила, как второй клон закрепил веревку на столбике и потянулся к её ноге. Девушка облегченно выдохнула: он просто хотел поменять позу. Он не хотел, чтобы они занялись этим. — Ты такая… — Клон, сидящий между её ног, прижался лицом к бедру. — Такая невероятная. Хината почувствовала, как доказательство его возбуждения уперлось в ей ногу. — Заткнись и давайте быстрее! — прорычал Наруто. Хината не видела оригинала, но была уверена, что это сказал именно он. Им потребовалось три минуты, чтобы поменять её позу. Теперь её ноги были широко разведены, обвязаны чуть выше колена и приподняты при помощи веревки, привязанной к столбикам изголовья кровати вверх. Вот так, теперь все было правильно. Теперь он видел её полностью. Наруто развеял клонов, шагнул к кровати и присел на колени рядом с Хинатой. Ему не терпелось, его возбуждение рвалось наружу, и он был готов вот-вот кончить. Ему было нужно получить разрядку. Устроившись поудобнее между её ног, Наруто взял член в руку и провел головкой по её половым губам, чуть раздвигая их в сторону. Она была мокрой. Он ещё ничего не сделал, а она уже была мокрой. Наруто застонал и закинул голову назад. Он тер головкой складки, наслаждаясь тем, какой теплой она была, как скользила плоть по её лону, как его головка становилась влажной. — Блядь! Он выругался, а затем подался вперед, опираясь руками по обе стороны от её головы. Наруто прижался щекой к её щеке и толкнулся тазом вперед. Его член скользил вдоль её женственности, прямо между складок, терся о нее, заставляя его дыхание сбиваться. — Черт, черт, черт, — шептал он ей прямо в ухо, прерывисто дыша. Тяжесть его тела была упоительной: это было то, о чем она так долго мечтала. Его локти подгибались, их груди соприкасались, и он так о неё терся. Возбуждение росло, она чувствовала, как пульсировала её плоть, как она становилась все мокрее, как болезненно напряглись соски. Она застонала, удовольствие наполняло её, волнами расходилось по телу. Наруто вдруг зарычал, толкнулся бедрами резко, совсем невпопад, а потом обмяк. Его голова опустилась на её плечо, руки были расслаблены, лежали рядом с её головой, он просто лег на неё сверху. Хината больше не чувствовала его твердый член на своей плоти. Зато она четко ощущала что-то липкое, растираемое между их животами. Это было быстро. Очень быстро. Он всегда был чертовски быстр, ему было нужно не больше десяти минут на мастурбацию, восемь из которых уходили на поиск видео, ещё минута — на просмотр и основное действие. Но была другая сторона: он мог возвращаться к этому делу по пять-семь раз на дню, тем более, если больше нечем было заняться. Наруто поднялся с Хинаты, встал с кровати и взял с тумбочки упаковку салфеток и тщательно стер сперму со своего живота и члена. Покончив с этим и выбросив салфетку в мусорку, которую он предусмотрительно держал возле кровати, Наруто подхватил со столика газировку, отошел к окну и опустился на пол, оперевшись спиной в стену. Отсюда Хината могла его видеть, она повернула голову на бок и пристально на него смотрела. Это правда была неожиданно. Он хотел сделать все медленно и нежно, аккуратно, но его ужасная перевозбудимость заставила его обо всем позабыть. Наруто может и был слеп к чувствам Хинаты, которые она испытывала к нему, но он был достаточно внимателен к ней как к другу и знал, что она ни разу не была замечена в отношениях. И он не хотел испортить её первый раз. Была одна большая проблема: это был и его первый раз. Лежа на кровати, Хината выглядывалась в его лицо, ища хоть что-то, чтобы получить подсказку о том, что только что произошло. Вот только что все было хорошо, ей было хорошо, ему было хорошо, а стоило ему кончить, как он покинул её и теперь с непроницаемым лицом пил газировку. Она хотела, чтобы он вернулся к ней, дотронулся до неё, обнял и занялся с ней сексом. То, как он двигался, терся о клитор головкой члена, как прижимался к ней, её сводило с ума. Это было ошеломляюще. Газировка заканчивалась, а на его кровати лежала девушка, брошенная им из-за собственной неуверенности. Ему следовало собраться, подойти к кровати и сделать все так, как он представлял в своих мечтах. Если он хотел пойти сегодня до конца, то ему следовало подготовить её. Жестяная банка полетела в урну. Наруто встал с пола и подошел к кровати. Хината смотрела на него доверчиво и спокойно. Он не хотел спокойствия. Он хотел, чтобы она была в восторге, чтобы смотрела на него с обожанием и поклонением. Чтобы она хотела его не просто потому, что любила, а потому что знала, какое удовольствие он мог ей принести. — Ты мне веришь? — Наруто отодвинул тумбочку от кровати, затем схватился снизу за её деревянный каркас и потянул на себя, отодвигая кровать подальше от стены. Хината кивнула. Она верила ему безоговорочно. Выполнив одной рукой печать теневого клонирования, Наруто забрался на кровать поудобнее устраиваясь между её ног. Если он был слишком зациклен и чертовски быстр, то ему правда могла понадобиться помощь. Хината широко раскрыла глаза, словно спрашивая его о том, что произойдет. Пятна спермы на её животе смотрелись прекрасно. Следуя своим желаниям, Наруто принялся втирать её ей в живот легкими массажными движениями. Почему-то он подумал о Кибе: тот точно теперь мог сказать по запаху, что они делали. Хьюга пропустила момент, когда клоны заняли места по бокам кровати и опустились на колени. Она поняла, что он задумал, только когда они практически синхронно дотронулись до её груди. Наруто чувствовал удовлетворение, наблюдая, как Хината резко прогнулась в спине, когда его клоны принялись посасывать её грудь. Она замычала, замотала головой, на её глазах выступили слезы. Она правда считала, что грудь никогда не станет её эрогенной зоной. Слишком большая, она часто притягивала внимание, в то время как Хината хотела скрыться от чужих глаз. И когда Наруто впервые всосал её сосок, провел по нему языком, она поняла, что это было феерично, она получила от этого удовольствие. Теперь же это ощущение было сразу на обоих грудях: то его язык очерчивал соски, то он прикусывал нежную плоть — совсем слегка, но посылая электрические разряды по её телу. Слишком много было ощущений, ей хотелось кричать. Она стонала, ерзала, дергала связанными руками, сама не понимая, чего точно хочет: остановить его или чтобы он продолжал вечно? А потом он прикоснулся к ней там. Снизу. Провел еле-еле, касаясь пальцам по самому чувствительному участку кожи. Узумаки повторил свое предыдущее движение, надавливая чуть сильнее, и с удивлением заметил, как выгнулись её стопы, как она дернула тазом, словно желая отползти от него. Но нет, он снова был готов, снова уверенный и желающий дойти до конца. Он принялся аккуратно растирать припухший бугорок у основания её половых губ. Чередуя жесткость надавливания и скорость движения, Наруто с детским восторгом наблюдал, как она билась, связанная веревками. Внезапно Хината стала громче: она завыла, откинула голову и притихла. Наруто провел ещё пару раз по плоти, наблюдая, как подрыгивают её веки. Один из клонов выпустил её грудь и принялся развязывать веревки. Сначала он освободил руки, потом ноги, которые тут же подхватил под колени оригинал. И уже в самом конце, нежно приподнимая голову, клон расстегнул кляп и вынул его. Наруто тут же развеял клонов, подался вперед и поцеловал её. Требовательно, пробуя её на вкус, поглаживая её язык. — Сейчас может быть больно, — прошептал он ей в губы и подался вперед. Уже пристраивая головку к её входу, Наруто подумал о пальцах. Он должен был начать с пальцев, растянуть её и уже после входить в неё. Он чуть отстранился, но, словно почувствовав его сомнения, Хината обняла его за шеи, её ноги обвили его талию и прошептала: — Все будет хорошо. Он вошел резко, но не до конца, скорей всего, на две трети и тут же сдавлено застонал. — Блять! — выдохнул он ей на ухо. — Как же охрененно… Как же ему было классно. Тугая, теплая, влажная, крепко сжимающая его член, она была прекрасна. К черту его руку, к черту мастурбацию. Он нашел рай. Она не плакала и не шипела: боль была ей привычна. Она была шиноби и могла потерпеть небольшой дискомфорт несколько минут. О том, что её неприятно, Наруто понял по крепко сжимающим его ногам. Она сцепила за его спиной лодыжки и была сильно напряжена. — Тсс, сейчас все пройдет. — Наруто принялся гладить её волосы, покрывать лицо поцелуями и шептать глупости. Ему было сложно сосредоточиться на этом: желание двигаться и достичь кульминации было сильным, это было практически потребностью. Наконец дыхание Хьюги выровнялось, она расслабилась, откинулась на подушки, хватка на его талии стала слабее, и Наруто двинул тазом, отстраняясь. Он вышел из неё полностью, а потом вошел обратно, погружаясь в неё на всю длину. — О, Ками! — Наруто уткнулся ей в шею, пытаясь выровнять дыхание и хоть чуть-чуть отвлечься, но она так божественно ощущалась, плотно обхватывая его член. Он двигался рвано и хаотично, Хината, все ещё не сильно привыкшая к незнакомому чувству, пыталась сосредоточиться на чем-то приятном, на его стонах, на том, как он тяжело дышал, как взмокли его волосы, доказывая его напряжение. Это она с ним делала — никто другой, именно она. Он входил и выходил из нее, упирался коленями в кровать, держал её за талию, крепко, почти больно, говорил что-то бессвязное, зовя её по имени. — Хината. — Наруто произносил её имя как молитву, снова и снова ускоряясь. Ему оставалась так немного. — Я скоро… И в этот момент он вспомнил о всех своих обещаниях. Его левая — целая — рука скользнула вниз, к её лобку. Крепко прижав ладонь к низу живота, Наруто начал вырисовывать круги от основания её половых губ. Увеличивая силу давление, он ласкал её, все ещё нежно и аккуратно, стараясь не быть грубым. И это ему многого стоило. Она была как натянутая струна. Она вообще не думала, что ему следовало трогать её там, тем более когда он был внутри. Это было странно. Он давил на неё изнутри, расширяя; она чувствовала, как он двигается, как наполняет её, а теперь ещё его палец посылал волны наслаждения вверх по телу. Несколько минут назад она достигла кульминация, будучи заласканная им: её грудь все ещё была в слюне, его сперма была на её животе. Вот теперь это снова было близко. Мысль, что они могли прийти вместе, что он кончит в неё, была ошеломляющей. — Наруто! — То ли всхлипнула, то ли вскрикнула она. При звуке её голоса он замер. А потом посмотрел ей в глаза, и она захныкала, умоляя его продолжить движение пальцем. — Наруто! — Она схватила его за волосы, притягивая для поцелуя. Он продолжил движения, прижался к её губам, вызывая дрожь в теле. Поцелуй вышел неуклюжим, они стукнулись зубами, но им было плевать. Они были так близко друг к другу, так тесно прижимались телами. Наруто мощно двигал тазом, его оргазм был уже так близко. Ещё пару рывков. И вот все подошло к концу. Он кончил внутрь, позабыв обо всем. Хьюга досадливо поморщилась: ей оставалось совсем чуть-чуть. Наруто прижал Хинату своим телом к кровати, а потом скатился, устраиваясь у неё под боком. На Хинате все ещё были чулки и остатки порванной одежды. Она осторожно приподнялась на плохо слушающих её руках и начала стаскивать расстегнутую кофту и порванный лифчик. Наруто принялся ей помогать. Упав обратно на подушку, Хината закрыла глаза. Между ног саднило и было липко, ей хотелось вытереться, но сил не было, глаза слипались. Наруто обнял её, прижимая к себя. Его грудь вздымалась так, словно он пробежал марафон. Устало подумав о том, что она оденет завтра, Хината заснула.