***
Миссии предполагали некую гибкость в распорядке дня. Ты должен был рано вставать по первому зову, уметь обходиться урывками сна, а то и с легкостью обходиться без него. Киба легко мог подстроить свой режим сна под что угодно. Он был готов жертвовать во имя Конохи часами покоя сколько угодно. За исключением тех случаев, когда он был на отдыхе. На настоящем простом отдыхе. Например, спал после трехдневной миссии по поиску нескольких пропавших аристократических отпрысков в горном массиве. Его настоящий простой отдых, измеряющийся в неконтролируемом сне и валянии на кровати, был сегодня прерван неразумно рано. И причем довольно странно. Инузука чесался. Притом довольно сильно. — Твою ж мать! — Киба старательно пытался унять зуд на голове, стоя в ванной перед зеркалом. — Акамару! Пес поднялся с большой кровати и лениво дошел до ванны, показывая всем своим видом возмущение. — Ты принес блох! — Киба правда не хотел, чтобы его слова прозвучали настолько истерично, но он уже сталкивался с такой ситуацией. Это было ужасно и, если бы не Шино, кто знает, как долго бы он вытравливал вредных паразитов из довольно густой шерсти своего нинкена. Акамару заворчал, чуть поскуливая, и покинул спальню, совершенно спокойно открыв дверь при помощи пасти. — Что значит «тут только один блохастый»?! — крикнул ему в след парень. К его ужасу, в зеркале было отчетливо видно, как в его волосах роятся мелкие жучки. — Цуме! — Послышался раскатистый бас старого пса, которого Киба порой был готов придушить. Складывалось впечатление, что Куромару специально дежурил возле его двери. — Твой щенок снова принес какую-то дрянь в дом!***
Это было официально самое лучшее утро на свете. Она пришла домой около девяти часов утра, практически прокрадываясь в свою комнату. Ей было ни в коем случае нельзя быть застигнутой в чужих мужских вещах после ночи отсутствия. В своей комнате Хината принялась раздеваться перед зеркалом. К её восторгу, вещи Узумаки были ей велики. Белая кофта по длине больше напоминала тунику, а темные спортивные штаны сползали с бедер. Когда одежда была аккуратно сложена на кровати, Хината внимательно посмотрела на свое отражение. Вчера все изменилось. Она стала не просто взрослой — она стала женщиной. Как бы сильно она ни храбрилась и ни хотела казаться менее старомодной, у неё не получилось отрицать значимость вчерашней ночи. Она не просто переспала с Наруто, она отдала ему то немногое, что принадлежало лично ей. Ни клану, ни деревне, ни её семье, а только ей одной, хотя с самого детства ей внушали обратное. Она должна была сосредоточиться на достижении выгоды и преимущества для других, но в конечном итоге выбрала свое собственное счастье. Завороженно она прикоснулась к каждому засосу на своей груди, оставленному вчера Наруто. Один из следов поцелуев был слишком близко к ключице, если бы она сейчас оделась и вышла из комнаты, то каждый бы мог его видеть. Хината гордилась каждым засосом: вот оно — прямое доказательство, что она ему нравилась, что он находил её возбуждающей, что он хотел её, что она была красивой. Но она была не готова заявлять об этом. Мягкое синее свечение охватило её руку. Прижав ладонь к ключице, Хината с грустью наблюдала, как пропадал след вчерашней ласки. Она была его девушкой. Это было её заветной мечтой. Но она боялась. Казалось, что если вдруг об этом узнают, то она лишится этого. Словно кто-то мог отнять у неё это. Ей было страшно: а если он поймет, что совершил ошибку, начав встречаться с ней? Хината разрывалась между тем, чтобы броситься в магазин Ино и, громко смеясь от радости, поделиться с ней, а потом и с Сакурой, и Тентен, и Кибой с Шино, и вообще со всеми прекрасной новостью, или же просто запереться в комнате, дожидаясь вечерних занятий в Академии.***
Чужие решения оставили на Саске шрамы. Искалеченное детство с изуродованными амбициями. Когда самая короткая в истории элементарных наций война закончилась, все, что ему осталось, — это разочарование. По большей части в самом себе. Он был пешкой, которой двигали с клетки на клетку, и, лежа в больничной палате, прислушиваясь к размерному дыханию Наруто, ему вдруг стало нестерпимо обидно. Вот оно — доказательство чужой силы и его собственной глупости. Его брат был мертв, он знал правду, мир был спасен, и Учиха не имел ни малейшего понятия, что ему делать. Злиться? Забыть об обидах на Коноху? Мстить? Ответа у него не было, как и желания развязывать новое кровопролитие. Обида сменилась безразличием. А безразличие уступило зависти. Между Саем, Наруто и Сакурой была та странная гармония, от которой он отказался. Они были командой. А он её бывшим членом. Он не хотел возвращаться в Коноху: её лживая натура ему претила. Но где-то же нужно было начинать жить освобожденным от старых целей? С войны прошел год, и Саске словно обрел новую идеологию. Ему все равно на политические дрязги в Конохе, он был здесь не за тем, чтобы восстанавливать клан, возвращать ему былое величие или же требовать расплаты. Саске хотел найти что-то свое. И пока Карин, Суйгецу и Джуго, искренне преданные Орочимару, договаривались о месте в новом мире, он сам просто жил. Преимущество силы, о котором так грезил легендарный змеиный санин, позволяло ему не заботиться о чужих планах на него. Его утро теперь начиналось не с первыми лучами солнца и не было больше посвящено тренировкам. Его утро отныне принадлежало только ему. Как и вся жизнь. Ничто больше не крутилось возле жажды возмездия. Поэтому песок, вдруг завладевший его домом, не мог его расстроить или вывести из равновесия. Какие ему мог доставить неудобства песок, если он однажды спал прикованным к хирургическому столу, а Кабуто совершенно не торопился с усовершенствованием проклятой печати. Разве стоил песок переживаний, когда его руки были залиты кровью брата? Саске наливал себя из нового кофейника кофе, когда на пороге его дома появился Наруто. «Десять» — бросил взгляд на часы Саске, с ликованием отмечая время. Это было его утро: он спал столько, сколько считал нужным. Никто и ничто больше не диктовало ему условия жизни. — У тебя тут грязновато, — с нахальной усмешкой заметил Узумаки, проходя на кухню. Словно не он был причастен к бардаку. Будто был кто-то достаточно смелый и сильный, чтобы шутить над Учихой. Саске пожал плечами: многое случалось, когда у тебя были друзья. Тем более такие, как у него. Наруто переминался с ноги на ногу, не нужно было знать его хорошо, чтобы понять, что он был возбужден. — У меня есть девушка, — резко выпалил Узумаки, уперев руки в бока и выпятив грудь. Саске посмотрел на стакан с кофе. Глубоко в груди зарождалось глухое раздражение. Он год занимался медитацией и духовными практиками, но все ещё был старым собой. Где, спрашивается, это духовное просветление? — Здорово, — как можно спокойней произнес Саске. Наруто отодвинул стул, оставляя борозды в песке. — И ты даже не спросишь кто это? — Наруто ожидал момента похвастаться, и Саске его понимал. Многое изменилось за время его отсутствия. И, может, он не заметил этого при их первой встрече и даже при второй, но в Сакуре теперь было много чего, что импонировало противоположному полу. — И кто же эта счастливица? — отвернувшись от друга, спросил Учиха. На самом деле, единственным, на кого ему следовало злиться, — это был он сам. Эти двое, к его большому удивлению, проделали большой путь вместе и разве он мог их винить за то, что они сблизились? — Хината! — радостно воскликнул Наруто, и Саске поперхнулся кофе. — Хината Хьюга! — Узумаки добавил, выделяя каждое слово: — Я встречаюсь с Хинатой Хьюгой! Облегчение, которое Учиха испытал от его слов, было похоже на глоток пресной воды для умирающего от жажды. За две минуты разговора Саске умудрился прокатиться на настоящих эмоциональных горках и при том ни одним мускулом лица не выдать, что он только что пережил. Саске замялся, пытаясь найти подходящие слова. — Это здорово, — осторожно сказал он. Он не хотел обратить внимание своего друга к какой-то другой девушке, но выбор Узумаки был довольно странным, если учесть, с каким безразличием он относился к её чувствам. По крайней мере, сколько Саске помнил себя.***
— Я не знал! Наруто шагал по улице, низко опустив голову, рядом с ним совершенно спокойно шел Саске. Прохожие оборачивались на них, привлеченные громкими возгласами блондина. — И не разу даже не задумывался? Это же было очевидно. — Стоило Саске это произнести, как он тут же получил сильный толчок под ребра. — И чего ты мне об этом не сказал?! Очевидно! Тоже мне! Мог бы и подсказать другу! — возмущался Узумаки. Ему вдруг снова захотелось увидеть Хинату. Они расстались всего два часа назад, а он уже успел соскучиться. В особенности по поцелуям, что они практиковали с утра. Воспоминания о мягких и пухлых губах заставляли его жалеть обо всех упущенных возможностях.***
Хината нервно теребила юбку. В большом светлом помещении было шумно и многолюдно. Прямо напротив неё сидела Сакура, рядом с которой устроилась Ино. Их столик стоял у стеклянных окон, выходивших на оживленную улицу. Тентен, покинувшая Коноху несколько часов назад, отсутствовала. Это было вполне обычная встреча для девушек, за исключением странно одетой Сакуры, что сегодня надела кепку, полностью спрятав свои короткие волосы, и Хинаты, которая на самом деле не знала, как себя вести. Она так хотела поделиться новостью и в тоже время боялась. А если Наруто не хотел пока никому ничего говорить? — Все нормально? — осторожно спросила Сакура, отмечая нервозность подруги. Ино, удобно откинувшиеся на спинку мягкого диванчика, внимательно изучала лицо Хинаты. — Что-то случилось, — мягко сказала блондинка. Она не спрашивала, а утверждала, читая Хьюгу как открытую книгу. — Это из-за Наруто. Не было ничего удивительного в проницательности Ино. Вся нервозность Хината всегда была связана только с двумя вещами: её отцом и Наруто. И сейчас, когда между ней и отцом установилось хрупкое подобие мира, Узумаки был самым логичной причиной всех бед. У Хинаты была причина, по которой она хотела сказать о своем новом статусе. Её неожиданная смелость в форме, ярко подчеркивающей её зрелость и женственность, была вдохновлена Иной и Сакурой, совершенно не стесняющихся ни своих тел, ни реакций, которые они могли добиться у противоположного пола. И теперь она нуждалась в помощи. Она прекрасно осознавала, что новый статус требует от неё тех или иных изменений и действий. Вот только она плохо представляла, что значит быть чей-то девушкой. — Я… — Хината налила себя чай, кинула кубик сахара и размешала его. — Я говорила с Наруто. Я сделала все, как велела Сакура. Харуно непонимающе переглянулась с Ино. — И теперь… Я и Наруто… Мы… Как бы вместе. Когда за столом поднялся радостный визг, а Сакура нагнулась, практически ложась грудью на стол, чтобы обнять Хьюгу, все посетители в недоумении уставились на их столик. Яманака была достаточно скудна на поздравления: она, вдруг став довольно серьезной, задала вопрос: — Ты знаешь, что должна делать? Брюнетка отрицательно покачала головой. — Во-первых, ты должна помнить о том, что все они, — Ино выделила слово «они» и многозначительно закатила глаза, — думают своим членом. Сакура поперхнулась чаем, подав ей салфетки, Ино продолжила: — Ты должна показать ему, что чего-то стоишь. Что он не может просто взять, уделить тебе несколько минут времени и получить все что хочет. Поэтому поцелую не раньше второго свидания, легкий петтинг только через, — Ино бросила взгляд на красные щеки Хинаты, — недели две, может, три. — У тебя что, есть какое-то пособие по отношениям? — недоверчиво спросила Сакура. — У меня есть понимание мужчин. — Ино аккуратно наманикюренным пальцем поманила Хьюгу наклониться к ней. — Секс — это то, что позволяет нам крутить ими как только вздумается. Это твой главный аргумент, Хината. Используй его с умом. О том, насколько легко можно было добиться нужного флиртом или соблазнением, им рассказывали ещё в Академии, но Хината всегда была на шаг позади своих сверстников, несмотря на все преимущества, что имела. И прямо сейчас ей показалось, что она провалила самую важную миссию в своей жизни. — Хрень какая-то! — воскликнула Сакура, мажа круассан маслом. Откусив приличный кусок от булочки, она взмахнула ножом в руке. — Нет никаких сроков. А если этот придурок будет тебя торопить… — Девушка сымитировала несколько ударов ножом. — Все будет тогда, когда ты будешь готова. Когда вы оба будете готовы. Хинате захотелось вернуться домой. Никто из её друзей явно не предполагал, что она могла просто отдаться ему за один призрачный намек в его заинтересованности. — А если… Если я буду готова рано? Если я захочу это сделать рано? — То ты это сделаешь. — Сакура взяла её за руку и посмотрела ей в глаза. — Ты достойна лучшего. Ты стоишь, чтобы с твоими желаниями считались. А Наруто, он иногда может быть слишком настойчивым. Он такой не потому, что это слишком важно для него. Он может быть настойчивым или торопливым просто потому, что не понимает, что это значит для тебя. Если ты с ним поделишься переживаниями, он обязательно все поймет. — Пфф, — фыркнула Ино, показывая свое отношение к словам Сакуры. — Они скажут или сделают что угодно, чтобы оказаться в твоих трусиках. Тебе нужно просто с самого начала поставить планку, которой он должен придерживаться. К своему ужасу, Хината только сейчас поняла, что оставила у Наруто всю одежду. И трусики, и чулки, и даже вполне целую кофту. — О, Ками-сама! — Сакура обреченно вздохнула и указала на окно. У окна на улице стоял Наруто, улыбавшийся от ухо до уха. — Черт возьми, он же светится… Харуно была права: Узумаки был не просто счастлив или улыбчив. Создавалось впечатление, что его светлые волосы и белоснежная улыбка излучали свет. — О, Хината! — как-то совсем жалостливо воскликнула Ино. — Вы же не… Хината кивнула. Наруто отошел от окна и двинулся к двери в ресторанчик, и только теперь они заметили, как за ним, сохраняя полную невозмутимость, шагал Учиха. Сакура доела круассан и с тяжелым вздохом взяла следующий: — Ты открыла эту дверь слишком рано. Нам уже тебя не спасти. К большому удовольствию Наруто, Хината в ресторане была не в тех ужасных вещах, которые она носила, а в привычном скромном наряде. Сейчас это имело мало значения для него, он теперь имел довольно точное представление, что скрывалось под широкой длинной юбкой и насколько сильно прятала безразмерная сиреневая футболка её грудь. От него это было теперь не скрыть. Зато вот прохожие точно не знали, какой она была под этой одеждой. В ресторане они провели совсем немного времени вместе. Хината, резко сославшая на какие-то важные дела, поспешила домой, он только и смог, что уточнить насчет вечерних занятий в Академии. Как только девушка покинула ресторан, он тут же получил несколько пинков по ногам от девушек, сидевших напротив. В отместку Наруто сорвал кепку с головы Сакуры и застыл, удивленно смотря на её волосы. Темный болотно-зеленый цвет ей не шел совершенно. — Отдай! — Раздраженно вырвала головной прибор Харуно и принялась надевать его обратно, тщательно запихивая пряди под него. Учиха раскрыл рот и тут же закрыл его обратно, видимо, решив оставить все комментарии при себе. Ино осторожно провела по руке подруги, успокаивая ту. Узумаки все никак не мог перестать думать о уродливом зеленом оттенке, который приобрела её прическа. Джинчурики был уверен, что когда Саске поправиться и его выпишут из больницы, они с Сакурой начнут встречаться. Но этого так и не произошло. Наруто не имел ни малейшего приставления о том, что происходило между его друзьями. Просто в один миг Сакура стала сдержанной в отношении к Учихе, а тот как-то не заострял на этом внимание. Теперь же, когда Сакура окрасила волосы в тот самый оттенок, который он вчера подмешал в шампунь к Ино, и когда блондинка нежно провела рукой по спине его сокомандницы, у него начали формироваться смутные догадки.***
Тренировка, потом сверка клановой бухгалтерии, проверка отсчетов по финансируемым проектам, подготовка бумаг для отца… Хината мечтала остаться в кафе, провести день с друзьями и Наруто, но каждодневная рутина не ждала. Она была лишена титула наследницы, но не обязанностей. Пока Ханаби разъезжала между городами страны Огня, вслушиваясь в занудные речи о торговле и капиталах, запоминала, как найти выгоду для Конохи и клана, Хината все ещё жертвовала свое время даже после позорной смены ролей. Она не жаловалась. Если бы Хината осталась наследницей, то тогда Ханаби заняла роль её опоры. Да и жаловаться особо было не на что: не было даже разговоров о наложении на неё печати, по крайней мере, открытых. Просто прямо сейчас она ощутила необходимость урвать время для себя. Куренай, Анко, Тентен… Все куноичи выглядели всегда хорошо. А единственное, под что была заточена её косметичка, — это традиционный макияж для официальных встреч и мероприятий. Белила, тушь, румяна, помада. Это все не подходило для повседневного пользования. Как и её одежда. Она была простой, такой же, как и та, что носила её. Ничего выделяющегося. Ханаби давно пыталась заставить сестру сменить стиль на что-то более подходящее. И сегодня, сидя в кафе, рядом со своим парнем, который вполне заслуженно носил титул сильнейшего шиноби, она как нельзя отчетливо понимала слова своего отца о несоответствии. Тогда, когда у неё выдалась свободная минута, она оглядела свой гардероб с горечью понимая, что единственный наряд, что можно было назвать сексуальным, был её формой.***
Если она докажет, что Ино сделала это специально, то она её убьет. Медленно и мучительно, но пока у неё не было ни одного доказательства, что это было подстроено. Хотя, с чего бы вдруг шампунь Ино окрасил ей волосы? Сакура надела медицинский халат, села за стол, принялась просматривать медицинские карты. Был уже восьмой час вечера, у неё была впереди ночная смена, и она обещала Цунаде провести несколько экспериментов, а к утру предоставить отчеты по ним. Кепку она сняла и положила на край стола. Каким бы уродским ни был цвет, ей придется это перетерпеть: ходить в головном уборе в больнице было не дело. Вот только её мысли постоянно возвращались к Наруто с Хинатой. Если честно, она ждала этого ещё с тех дней, пока они были генинами. Пока она была генином. Двое сильнейших шиноби мира до сих пор были официально генинами Конохи. Титулы, полученные Саске у Орочимару, не принимались Пятой. Она настаивала на сдаче письменного теста, специально подготовленного для них. Наруто должен был доказать, что, помимо грубой силы, он имел стремление и возможности использовать опыт прошлых поколения, а Саске заставляли проходить из-за вредности и чтобы удовлетворить совет, что на самом деле просто жаждал крови Учихи. Сакура отложила последнею карточку. У нее было на сегодня довольно плотное расписание. Она попыталась встать со стула и вдруг поняла, что не может: её бедра и одежда, казалось, приросли к сидению. — Узумаки! — прорычала Харуно, когда её четвертая попытка не удалась.***
Наруто поморщился. Чулки с шортами обещали стать его аналогом зубной боли. А Хината, словно и не замечая его реакции, продолжала методично раскладывать на столе учебники. Конечно, у неё обязательно должна была быть запасная форма. А он уже надеялся, что избавился от этих тряпок раз и навсегда. Зачем ей носить такие вульгарные вещи, если они уже были вместе? Наруто оглядел аудиторию. Этот был тот самый класс, в котором они учились в Академии. Вот там была первая парта, за которой он довольно часто сидел рядом с Сакурой и Саске. А за партой на четвертом по счету ряду он довольно часто прятался за Чоджи в те дни, когда ему хотелось поспать вместо прослушивания лекций Ируки. Склонившая над учительским столом, Хьюга что-то напевала себе под нос, вызвав его улыбку. Хината словно была создана для этого места. Она так идеально вписывалась в учебную обстановку. «Когда одета чуть скромнее» — подумал Наруто, на его губах растянулась усмешка. Если бы в его классе преподавала Хината, он бы совершенно точно не прогуливал. Хьюга пыталась скрыть свою нервозность. Они делали то, чем занимались последние несколько месяцев, но ей это вдруг показалось чем-то новым. Она словно стала одной из Абураме: сейчас внутри неё порхали бабочки, щекоча низ живота. Наруто стоял прямо позади неё, все ещё не спеша начать занятие, впрочем, как и она сама. — Хината, — горячее дыхание обожгло ей ухо, и она резко развернулась. Наруто, приближение которого она даже не услышала, положил обе руки на стол по бокам от её талии. — И чем мы займемся? По довольно хитрому выражению его лица и тому, как близко он стоял, она поняла: он явно был в предвкушении не от желания слушать историю про кланы, населявшие элементарные нации. — У-учебой. — Хьюга не сразу смогла выговорить слово: Наруто теперь нависал над ней, его руки сместились со стола на её талию. Теплые мужские ладони, сжимающие её тело, вызвали мурашки. Он не смотрел ей в глаза: его взгляд был сосредоточен на её губах. — Н-н-наруто… — Добавить привычное «кун» она не успела: когда её губы изогнулись, Наруто приник к ним. Последний звук «о» уже был произнесен ему в рот. Их языки сталкивались, Наруто давил на неё своим телом, словно желая опрокинуть её на стол. Руки Хинаты были зажаты между их телами. Академический класс наполнили звуки поцелуев. Они отскакивали от стен, разносились по кабинету эхом. — Наруто! — Хината попыталась толкнуть его грудь, заставив отступить. Как бы сильно она ни хотела продолжить, как бы сильно ни трепетало её сердце от каждого его поцелуя, было не время для этого. — Что? — Джичурики оторвался от её губ и принялся оставлять легкие поцелуи на её скулах. — Не здесь! — Хината зашептала ему в губы, то и дело бросая встревоженные взгляды на дверь за его спиной. Было довольно поздно, и никого, кроме них, не должно было быть в здание, но… Это была Академия! Не место для того, чтобы заниматься такими вещами! Наруто сделал шаг назад, увеличивая дистанцию между ними. На секунду ей стало его жалко, на его лице было такое сильное разочарование, ей даже показалось, что она его подвела. Ровно на секунду, а потом он улыбнулся. Настоящей лисьей усмешкой.***
Ино бросила ещё один взволнованный взгляд на часы. Сай опаздывал. Притом довольно сильно. Было уже полдевятого вечера, а он все ещё не появился. Полчаса — это время, спустя которое девушка уже начинала нервничать. Лучше бы у него была веская причина для задержки. Подождав ещё пару минут, Яманака принялась готовить магазин к закрытию. У них был уговор — строго оговоренное время, в которое она могла позировать для его картин, и ждать вечность она не собиралась. Заперев на замок магазин, Ино остановилась, в последний раз оглянулась вокруг, отыскивая знакомый силуэт. Все-таки опаздывать было не в его характере. Тридцать секунд, минута, две… Мимо неё прошла хозяйка ювелирного салона. Ино глубоко вздохнула и отправилась домой.***
Хината села за стол, стараясь нагнать невозмутимый вид, но ей это удавалось плохо: её щеки были все ещё красные, а губы, чуть припухшие, хранили его вкус. Наруто сел за переднюю парту и раскрыл конспект. Ровно полчаса все шло гладко. Хината наконец смогла абстрагироваться от нового названия их отношений и вернуться к спокойному и методичному изложению материала. Узумаки послушно все конспектировал, улыбаясь легко и невинно. Уже когда дело дошло до изображения символов основных кланов Кумо, она застыла у доски в нерешительности. Она знала основные кланы наизусть, а так же их отличительные техники. Её с детства готовили как наследника клана, и только по одному символу она должна была быть в состоянии предугадать его тактику боя и подготовить стратегию против него. Она была уверена в своих знаниях. То, что многие изучали вскользь во время учебы, она месяцами запоминала под бдительным контролем наставников. Её подготовка была основным фактором, которым руководствовалась Цунаде, когда искала, кто будет помогать Наруто. Она не могла ошибиться в такой простой вещи, как клановые различия, но для того, чтобы быть уверенной в точности того, что она скажет и что память её не подведет, Хината заранее подготовила один из учебников Академии. Она отчетливо помнила, как положила его на край стола. А теперь его не было. Хината в недоумении крутила мел. Она могла продолжать и без подсказок. Но вдруг Наруто захочет убедиться, или она неправильно нарисует символ? Ошибится в одной черте? Пятая требовала от Узумаки безукоризненных знаний академический программы, без них она не хотела повышать ему звание. И Хьюга не могла подвести его, просто случайно ошибившись в материале. — Что-то случилось? — поинтересовался Наруто. Хината посмотрела на испачканные мелом руки и кивнула: — Я кое-что забыла. Она двинулась вверх по проходу, проходя мимо парт к неприметной двери в стене, туда, где был книжный шкаф. Открыв его, она прикусила губу. Одного учебника из стопки не было. Она точно его брала. Взяв ещё один, Хината развернулась и замерла. Наруто сидел на скамейке последнего ряда, возвышающегося над аудиторией. — Ты ведь всегда сидела здесь, да? — спросил Узумаки, очерчивая пальцами узор дерева на парте. Он хорошо помнил странную девчонку в меховой куртке, что постоянно сидела в одном и том же месте. У неё ещё была привычка крутить ручку или же соединять указательные пальцы. Странная, краснеющая и неразговорчивая девчонка никогда надолго не привлекала его внимание. Хината кивнула. Это было её место. Центральная парта заднего ряда. Хината сжалась. Внутри неё все оборвалось, она хотела, чтобы он к ней прикоснулся прямо сейчас. Прямо в тот момент, когда он смотрел на злосчастную парту. Ту самую, за которой она провела пять лет, выслушивая ужасные речи старейшин и страдая от строгости своего отца. Она сама так толком и не поняла, откуда взялось эта необходимость в физическом контакте с ним. Как будто он мог послужить доказательством, что она вырвалась из порочного круга прошлых лет. Она больше не сидела на заднем ряду, смотря на его спину. Он сидел перед ней. И она шагнула к нему. Наруто даже не вскрикнул, когда край стола впился ему в спину. Она села ему на колени, перекинув ноги по краям его талии. Ему нравилось то, как она резко набросилась на него. Изначально его план заключался в том, чтобы прижать Хьюгу к шкафу и показать ей, что есть вещи интереснее учебы. Руки Хинаты сжимали его короткие волосы, её язык настойчиво раздвигал его губы, а её бедра терлись о него. Наруто задрал её футболку и дотронулся до обнаженной кожи. — Дверь, Наруто-кун, — Хината стонала ему в рот. — Я закрыл. — Узумаки невольно поморщился: ему никак не удавалось предоставить себе хороший доступ к её груди. Он убрал руки с её талии и расстегнул безрукавку. Светлый бюстгальтер с цветочным рисунком приподнимал её груди, делая ложбинку между ними ещё более выразительной. Наруто довольно заворчал и уткнулся носом в светлую кожу. Его дыхание щекотало грудь, его руки помогали ей двигать тазом, он её подбадривал, заставляя увеличить темп, практически вдавливая в себя. Хината закинула голову назад и застонала. Трение между их телами было мучительно приятным. Она ерзала на его коленях, потрираясь о его пах, широкие мужские плечи служили опорой для рук. От неё пахло чем-то сладким. Не цветами, не конфетами, а чем-то смутно знакомым. Наруто жадно втянул воздух, уткнувшись в её шею. Это было болезненно хорошо — то, как она давила на него, как его член впивался в ширинку. Ему нужно было с этим что-то делать. — Хината. — Она его не слышала. Наруто не хотел её останавливать, она, прикусив губу и закинув голову назад, старалась с каждым движением прижаться к нему ещё ближе. — Если ты продолжишь, — Наруто выругался, когда она в очередное раз потерлась о его возбужденный член через штаны, — мне нужно расстегнуть их, Хината! Хьюга замерла. Мутным взглядом окинула аудиторию. Она пульсировала там, внизу, хотела, чтобы он трогал её, целовал и… Хината хотела сделать это здесь. Среди старых воспоминаний. Она хотела, чтобы он опрокинул её на стол, стянул шорты и вошел в неё. Хината замотала головой, прогоняя морок. О чем она только думала? Она только что накинулась на Наруто посреди учебного кабинета, срывая занятие. Наруто сразу же заметил, когда её настроение резко изменилось, и она подалась спиной назад, желая отстраниться. — Хината? — Он поцеловал её в шею, потом ещё раз и ещё, оставляя влажную дорожку к её ключицам. — Хината. — Его голос, низкий и хриплый, пробирался ей под кожу. — Пожалуйста, не останавливайся. Её грудь вздымалась, щеки раскраснелись, а руки действовали отдельно от головы, даже не прислушиваясь к мысленным доводам о неподходящем времени и месте. Забренчала пряжка его ремня. — Я сам, — Наруто перехватил её руки, когда она сжала собачку, и сам расстегнул молнию, оттягивая штаны вверх, аккуратно спуская замок все ниже и ниже. Возбужденный член оттягивал ткань боксеров. Там, где под тканью скрывалась головка, было небольшое пятно. Хината сглотнула и потянула боксеры вниз. Наруто зашипел, кончики её пальцев были холодными, несмотря на жару. Он откинулся назад, раскинув руки на парте, его ладони сжимали края столешницы. Все, что имело значение, — это её робкие прикосновения. Вчера все было в полутьме, и она даже не смогла толком рассмотреть его. Она подавила смешок: копна коротко стриженных светлых волос на лобке заставила её представить, как он сам себя стрижет. Отчего-то это показалось забавным. А потом она перевела взгляд на его член. Хината не хотела знать, что в понимании Сая большой член. Она положила одну ладонь у основания, а вторую — сверху, и там ещё оставалось место для ещё двух пальцев. Её пальчики были маленькими и тонкими, но даже десять её пальцев было достаточно. Более чем. — Что ты делаешь? — Наруто странно посмотрел на неё, заметив то, как она остановилась, рассматривая его член. Хината вжала голову в плечи. Она сама не могла ответить на этот вопрос. Она задвигала рукой, опасаясь сделать ему больно. Наруто резко выдохнул, откинулся обратно, практически доставая затылком парты. Её движения были неловкими, невпопад, одна рука мешала другой, но ему все равно это нравилось. Это было явно приятнее чем, когда он делал это сам. Наконец она догадалась убрать одну руку, переместив её на его бедро, а второй начать двигать быстрее. Наруто одобрительно застонал. С каждой секундой становилось все лучше и лучше. Хината заворожено наблюдала, как Наруто напряженно сглатывал, она краснела все сильнее от каждого его стона, её взгляд метался между его лицом и членом, на головке которого выступила бесцветная жидкость. Наруто перехватил её ладонь, направил ее на головку, смачивая в вязкой жидкости. — Сильнее. — Узумаки вернул её руку обратно, к основанию члена, и сжал, положив свою ладонь поверх её. — Сожми сильнее и двигайся быстрей. Хината послушно кивнула и задвигала ладонью в новом темпе. Теперь её рука скользила лучше, она поднимала её до самой головки, а потом опускала вниз к самому основанию члена. Её руки были покрыты шрамами и мозолями и она правда беспокоилась, что это может ему не понравиться. — Хината! — Наруто прикрыл глаза. Это было хорошо. Прекрасно. Он был уже практически близко. Оставалось совсем чуть-чуть. Держать голову закинутой так далеко назад было неудобно, но ему хотелось увидеть доску, учительский стол и передние парты. Но когда он открыл глаза в поле зрения попал только потолок да самый верхний край доски. В груди зародилось что-то странное. Нечто, похожие на вкус победы, только тоски там было больше. Выкусите все: вот он. И мало того, что он был Героем, мало того, что практически все были обязаны ему жизнью, так ещё сама Хината Хьюга, настоящая принцесса, сидела на его коленях и дрочила ему. Кажется, это точно была победа. Хината чувствовала каждую вздутую вену под своими руками, Наруто практически толкался бедрами вперед в такт её движениям. Узумаки с силой прикусил губы: он уже чувствовал, что был очень близко. — Хината… — простонал он, растягивая гласные. Хьюга ощутила, как член в её руке дернулся, раз, другой, и что-то теплое попало ей на лицо. Наруто перевел дыхание. Его волосы на затылке были мокрыми, пот скатывался под высокий воротник пиджака, щекоча шею. Он уперся локтями в стол и только сейчас поймал испуганный взгляд Хинаты. Она ошеломленно вытирала лицо тыльной стороной ладони. — Оу, — только и выдохнул Узумаки. Сперма была у неё в волосах. Тонкие белые нити в длинных черных волосах.***
Саске устало убрал веник с совком. Наруто так и не назвал причину, почему его пол был покрыт довольно толстым слоем песка, но ему хотелось верить, что это было что-то существенное. Хотя, его волновало сейчас нечто большее. С тех пор, как он вернулся, он все больше замечал, насколько сильно изменились Наруто и Сакура и отношения между ними. Это не могло не задевать его. Раньше он считал себя звеном, на котором держалась команда и, когда он уходил, казалось, это должно было навсегда раскидать этих двоих в разные стороны, но они так хорошо ладили и имели такие близкие отношения! Он им даже немного завидовал, совсем немного. И внезапная новость об отношениях его немного удивила. Наруто и Хината вместе, да тогда, когда он видел, что между Узумаки и Сакурой было что-то особенное. Кто бы променял Сакуру на Хинату? Он хорошо помнил Хинату, девочку из Академии, которая была слишком чудной для него. Она была тихой и незаметной. Все считали её милой. Она правда казалась доброй и вежливой, но Саске всегда считал её неискренней. Было что-то угрожающее в тех редких взглядах, что она на него бросала.***
— Прости, — тихо прошептал Узумаки, смачивая очередную прядь. По её спокойному выражению лица он никак не мог понять, насколько сильно она злилась. Они стояли в туалете, промывая волосы Хинаты. Её лицо уже было чистым. — У тебя пятно, — Хината ткнула пальцем черную ткань куртки. Снизу, практически у самого края виднелся белесый развод. Она чувствовала себя виноватой. Озабоченной и виноватой. Ему следовало учиться, идти к своей мечте, а вместо этого она отнимала у него время. Вчера и сегодня. Из её груди вырвался тяжелый вздох. — Мне жаль, — Наруто откинул её влажные волосы назад на плечи и умоляюще на неё посмотрел. Хината мыла руки с мылом, стараясь не встречаться с ним взглядом. — Хината. Она молчала. Это было несправедливо. Она хотела так много для него сделать. А когда оказалась полезной, она только и делала, что отвлекала его. Ей не следовало соглашаться на предложение Хокаге. Ей не следовало соблазнять его, не тогда, когда на кону были важные ему вещи. Ему следовало посвятить себя учебе, а она, идя на поводу своего эго, просто хотела его. — Химе, — совсем тихо позвал Узумаки, пугаясь отсутствию реакции у Хинаты. Она недоверчиво на него посмотрела, словно он отрастил вторую голову, смочила руки в воде и принялась чистить его куртку. Её ещё никто так не называл. Он же не сделал ничего не поправимого? Он же не напортачил? Все же было так хорошо! Она сама села на его колени, сама терлась об него, сама его трогала. Он же её не заставлял! Наруто поджал губы. Неужели он слишком сильно на неё давил? Фокус с учебником явно был лишним. — Ты должен учиться, — чеканя каждое слово проговорила Хината. Она все ещё возилась с его одеждой. — Ты станешь Хокаге. И ты должен доказать кучке чопорных аристократов, что они должны с тобой считаться. Ты пройдешь весь путь от начала и до конца, не позволив никому усомниться, что место главы Конохи твое по праву. Наруто на секунду обомлел. Вот оно в чем было дело. Он не волновался об экзамене. Не сильно. Этот тест был пустяком. У него было пару тузов в рукаве, чтобы произвести хорошее впечатление. Его взволновало то, насколько сильно об этом пеклась Хината. Она не говорила «если ты станешь», она верила в него. Она верила, что он достоин носить шляпу Каге не потому, что это была его мечта. А потому что знала, что он способен на это. — Я все выучу. Все. — Наруто обнял Хинату, прижимая её к себе. Изначально его план был другим. Кураме не требовалось что-то заучивать. Старый лис обладал феноменальной памятью, но он мог и выучить все сам, не используя подсказки Кьюби. — Тогда нам надо постараться. — Хината обняла его в ответ и тихонько улыбнулась. Она могла быть правильной девушкой для него, не эгоистичной и озабоченной осуществлением собственных мечтаний. А той, что помогала ему идти вперед. — Булочки с корицей? — уточнил Наруто, потянув её к выходу. Может, момент их близости был и испорчен, но он не хотел портить вечер. Через две недели он докажет, что она не зря в него верит. Он возьмет шляпу не по счастливой случайности или потому, что он когда-то себя зарекомендовал. Он возьмет шляпу потому, что лучше и компетентнее его не будет никого, и он будет использовать все доступные для этого ресурсы.***
Гаара вдрогнул. Он все ещё ни как не мог привыкнуть к телефонам. Это было что-то новое, что-то неизвестное, полностью принадлежавшее гражданским. Для шиноби в отношении техники был установлен ряд очень четких правил и инструкций. Никаких гаджетов в штате, никаких сотовых телефонов в башне Каге, никаких устройств, кроме предварительно одобренных и проверенных на миссиях. Никакого отвлечения. А сейчас его телефон вибрировал, отрывая его от приготовления завтрака. — Должно быть, одна из твоих подружек, — подразнил младшего брата Канкуро, садясь за стол. Жить со своим братом и сестрой было привычно. Они были втроем сколько он себя помнил, и его это устраивало. Гаара снял блокировку и увидел сообщение от незнакомого контакта. «Они вместе. Наруто и Хината. Можешь страдать» Казекаге нахмурился. Наруто и Хината. Вместе. Это должно быть новостью. Хорошей новостью. С чего ему страдать? Он бы лучше порадовался за друга. Додумать ему не дали, тут же пришло следующее сообщение. «Ты все ещё дуешься?» Сегодня Гаара чувствовал себя прекрасно, как и вчера, и позавчера, и всю эту неделю. Сообщения не имели смысла. «Не обижайся» Он не был обижен, совсем наоборот. Его настроение было хорошим. Прямо сейчас он поставил перед старшим братом тарелку с яичницей и сел на стул. Должно быть, его с кем-то путали. «Хорошо, ты была права. Мне жаль, что я тебя не спросил. Я должен был сначала узнать, хочешь ли ты это сделать. Хочешь, я отправлю тебе свое фото? Мы будем квитами?» Гаара даже не успел прочитать сообщение, как телефон снова завибрировал. Лучше бы он этого не видел. Лучше бы он этого не знал, и все доходило до него как слухи. С фотографии на него смотрел Шикамару. Полуголый, фотографирующийся в ванной. «Это самое глупое, что я делал. Я прощен? Больше никаких фото без спроса, когда ты топлес. Никогда» Гаара заскрежетал зубами и принялся ещё раз перечитывать все сообщения. Им было нужно срочно обсудить суть командировок Темари в Коноху. Срочно.