Ars Amatoria

Пять. Наруто ещё раз просмотрел заметки своего старого учителя. Всё верно. Пять. Пять поз для минета. Или, как их называл в заметках Джирайя, оральных ласк. Наруто не собирался читать все эти глупости, тем более, перед самым приходом Хинаты, он просто хотел быть уверенным в том, что всё делал правильно, и сам завлёк себя в ловушку. Телевизор был установлен на журнальный столик и пододвинут в угол так, чтобы с кровати на него был хороший обзор. Закуски стояли на кухне: немного чипсов и газировки. А также парень придумал отвлекающий манёвр: чуть раньше завершив конспект, он даже подготовил вопросы про устройство некоторых кланов шиноби: например, про отсутствие фамилий в Суне. Наруто считал, что никогда прежде не относился ни к чему столь ответственно. И, словно назло, ему на глаза попалась так и не разобранные записки саннина. И вот сейчас, прямо перед самым приходом Хинаты, он сидел на полу своей комнаты и пытался представить описанное на бумаге. Хотя он и надеялся, что поздний визит его девушки перетечёт в нечто более интересное и горячее, Наруто был совсем не против, если всё не пойдёт дальше невинного визита в гости. «Партнёрша ложится на спину, а партнёр садится сверху, оседлав её рот. Поза для любителей жесткого орального секса. Девушка также может взять контроль буквально в свои руки — обхватить член рукой, чтобы контролировать глубину проникновения». Жёсткий оральный секс. Наруто задумчиво прикусил губу. Жёсткий оральный секс, представляемый им раньше, ограничивался стоящей на коленях женщиной и её волосами, намотанными на его кулак. Всё. А теперь оказалось, всё было несколько иначе. Теперь он знал, что глубина проникновения в горло зависела не только от того, как широко будет открыт рот партнёра, но и от позы! От мыслей весьма сомнительного содержания его отвлёк стук в дверь. — Хината! — Наруто тут же бросился ко входу, совершенно забыв про листы с записями эро-саннина. На ней была одета светло-розовая футболка и длинная юбка, на секунду Узумаки замер. Он давно не видел её такой… Простой. Обычной. Не сексуальной. Совершенно обыкновенной Хинатой. На ногах были одеты простые сандалии, не чёрные высокие сапоги, крепко обхватывающие щиколотки, нет, обычные сандалии. Вот только Наруто было уже не обмануть. Он прекрасно знал, что скрывала мешковатая футболка. Он с силой сжал ручку двери и невольно нахмурился. Может, она что-то хотела этим сказать? Все их встречи на этой неделе девушка была одета иначе, ничего столь обманчиво невинного. — Привет, — неуверенно пробормотала Хината, и он наконец посмотрел ей в глаза. Она улыбнулась, и джинчурики покачал головой, стараясь отогнать неподходящие мысли. — Проходи! — сказал Наруто и поморщился, это было слишком резко и громко, словно он нервничал. Хотя парень был просто растерян. — Я, знаешь… — Наруто закрыл дверь, когда Хьюга прошла в коридор. — Я… Мне нужно в ванну, я сейчас. Проходи пока. Хината замерла возле спальни в нерешительности. Наруто смотрел на неё очень странно, и её это не нравилось. Контейнер с печеньем, что она держала в руках, был ещё горячим, и она решила отнести его на кухню и уже после прошла в спальню. Наруто включил воду. Это было глупо. Это же была его девушка! Они встречались уже третий день! То есть два дня и ночь. И, вообще, она его любила. И ему никак не могло быть стыдно и неловко за свои пошлые мысли. Разве официальное позиционирование их как пары не давало ему право иметь грязные фантазии о ней? Холодная вода неплохо его освежила, и он попробовал собраться с мыслями. Было одно «но»: образ Хинаты был слишком мягким, невинным, и она, лишённая своей недавней горячей униформы, казалась ему ещё более привлекательной. А ведь раньше он за собой такого не замечал… Последнее время он постоянно видел её другой. Она не боялась спустить молнию чонсама ниже, оголяя ложбинку между грудей, а сейчас была совсем невинной… Это было странным и вызывало трепет. Он мог стянуть с неё эту длинную юбку в любой момент, и она бы не возражала. Наверное. Возможно. Или же она, правда, пришла к нему просто провести хорошо время? А единственным озабоченным извращенцем, рассчитывающим на секс, здесь был Наруто? Неужели парень превращался в своего сенсея? Сколько времени понадобится Хинате, чтобы понять, насколько сильно он был ужасен? Она приходила к нему домой, чувствуя себя в полной безопасности, а он мечтал её раздеть! Словно её благопристойный вид давал ему второй первый раз! Как будто образ невинной девушки мог позволить ему переиграть последний месяц, и теперь он её мог соблазнить и… «Ага, совсем невинной, — прорычал Курама, прерывая поток спутанных мыслей Наруто. — Тебе, наверное, стоило убрать те листовки старого извращенца». Узумаки выключил воду. Хината не должна была увидеть ни одну из рукотворных страниц Джирайи! — Оу, ты был занят? — краснея, спросила Хината, когда он вернулся в спальню. Она сидела на полу и, как назло, держала в руках именно те записи, которые он надеялся спрятать. –Да, знаешь… — Наруто замялся, лицо Хинаты становилось всё более и более раскрасневшимся. Она смотрела на него снизу-вверх, широко раскрыв глаза. — Я, правда, занимался, ну, знаешь не тем, что там, на листе, нет, — блондин присел на пол к ней и начал показывать свои конспекты. — Я всё переписал, я учил. Я могу перечислить ещё семь скрытых деревень шиноби помимо четырёх Великих, я знаю, какие три клана самые влиятельные в Кумо и… — Она низкая… — совсем тихо пробормотала Хината, прерывая его бессвязный поток слов. — Что? — Кровать, она слишком низкая, а ты высокий… — Хьюга на него не смотрела, она опустила голову, длинная чёлка закрывала её глаза. — Будет неудобно… Наруто посмотрел на кровать. Слишком низкая для чего? — Неудобно? — всё так же повторил Узумаки с ноткой недоумения. Хината, все ещё избегающая смотреть ему в глаза, протянула ему лист бумаги. «Глубокая глотка» было выведено знакомым подчерком. Наруто снова посмотрел на кровать. Она, и правда, была слишком низкой, чтобы сделать это. — Но мы бы могли попробовать сделать по-другому… — прошептала Хината. Наруто посмотрел на девушку, не веря своим ушам, медленно, но верно грязные фантазии вновь заполняли его разум. Это было опьяняюще. Она была такой чистой, а он мог заставить её фантазировать о таких вещах… — Я не извращенец! — резко закричал Наруто, подпрыгивая: видение того, как Хината опускалась вниз перед ним на колени, как втягивала щеки, беря в рот его член, посетило его слишком внезапно. Особенно его пугало, что девушка из фантазии была одета точно так же, как и та, что сидела перед ним. — И ты меня не возбуждаешь! Хината удивлённо открыла рот, но так и не смогла вымолвить и слова. Она потратила практически все духовные силы, чтобы сделать ему неприличное предложение, и теперь была поражена. — Ты не сексуальная, — тихо повторил Наруто, противореча всем своим фантазиям. Ему было страшно, что именно такая Хината, старая добрая Хината, обладающая огромным количеством положительных качеств, возбуждала его именно этой вернувшейся невинностью. Хината прикусила щеку. Ей стало стыдно. А ведь Ханаби предупреждала, что ей следовало изменить свой стиль в одежде. Наруто разочарованно выдохнул. Он не мог сам разобраться в своих спутанных мыслях, терялся в собственном сознание, пытаясь чётко сформулировать свои чувства. Всё, что у него было: неловкость, обусловленная социальной изоляцией и так и неудовлетворённым желанием внимания. Он не хотел этого говорить, просто эта юбка, эта кофта… Как столь простые вещи могли так сильно его привлекать? — Ты тоже! — неожиданно крикнула Хината, а потом бросила лист бумаги, что держала в руках, ему в лицо. Недоумение и стыд сменили злость и обида. Он видел её голой, она столько для него старалась, и теперь она была несексуальной?! — Оранжевый — самый отталкивающий цвет на свете! — Эй! — Узумаки поднял руки в примирительном жесте. — Во всём виновата твоя одежда! В комнате наступила тишина. Лис, истерично размахивающий хвостами, хохотал, уже даже не пытаясь скрыть свою реакцию на происходящее. — Я сексуальная, — дрожащим от поступающих слёз голосом прошептала Хьюга. Она совсем не так представляла себе этот вечер. Она хотела совсем не этого. И она точно не собиралась мириться с оскорблениями. Только не от него. И не после того, что у них было. Разве та ночь не была доказательством её очарования и соблазнительности? Узумаки опустился на пол. Она была сексуальна! Хотя и не должна была быть! Он прижался спиной к стене. Самое страшное, что он боялся объясниться перед ней. Признаться, в чём-то настолько не ловком, как внезапное откровение заманчивости её непорочности, что раньше воспринималась совершенно спокойно. — Просто… Ты добрая, ты умная, ты замечательная, — Узумаки принялся загибать пальцы. И наконец посмотрел Хинате в лицо. Это был первый раз, когда он видел её по-настоящему злой. Даже в бою с Пейном, она не была злой. Решительной? Да. Злой? Нет. И вот, он, Наруто Узумаки, человек, который считал, что с Хинатой всегда следовало быть, как можно, мягче, был причиной её плотно сжатых губ и этого острого взгляда. — Я сексуальная! — упорно повторила Хьюга и задрала юбку. Наруто покраснел. Забудьте про чёрное кружево, забудьте про эти вульгарные наряды, что кричат с обложек и витрин женских журналов. Простые, хлопковые белые трусики с маленьким бантиком посредине — вот что, его теперь будет сводить с ума. Джинчурики облизнул губы. Как его могло так сильно возбуждать что-то столь невинное? — Нет, — покачал головой Наруто, стараясь отогнать морок, но продолжая внимательно наблюдать, как Хината начала снимать с себя нижнее белье. Она так никогда не злилась! Это было подло! Сначала он отвечал на её заигрывания, реагировал на её тело, а теперь он просто отрицал всё! Хината стянула трусики и швырнула их ему прямо в лицо: — Я сексуальная! — закричала Хината, вскочив на ноги и держа юбку поднятой. Это было абсурдом. Она с силой сжимала светлую ткань в руках, её щеки пылали, а внутри клокотало возмущение. Ничто не могло унять её праведного возмущения. По крайней мере, ей так казалось, пока Наруто не стянул её нижнее бельё со своего лица. Таким удивлённым она не видела его никогда. Гнев сменился на растерянность, растерянность — на стыд и ужас. Что она только что сделала? Наруто не знал, как вообще можно описать то, что только что произошло. — Ты много что ещё… — наконец пробормотал Наруто. Всё ещё оцепеневшая от стыда, Хината стояла, задрав юбку. Наруто тяжело выдохнул. Хьюга, ощутившая очередной сквозняк, поморщилась и выпустила ткань из рук. — Это всё в моей голове, понимаешь? — Узумаки прижался затылком к стене и закрыл глаза. — Ты мне нравишься! Но это неправильно! Понимаешь? Хината сжала кулаки. Обида вперемешку с гневом стояла в горле. Сев на его колени, она обхватила его голову руками. Как он мог сейчас взять и сказать такое! — То есть, нет! Стой! Это правильно, что ты мне нравишься, просто мне нравятся ужасные вещи! — Наруто схватил Хинату за талию. Его внутреннее смятение перерастало в непрерывный поток слов, которые могли быть неверно поняты. — То есть ты не ужасная вещь! Ты хорошая! И ты не вещь, я знаю, но ты возбуждаешь меня, а этого быть не должно! То есть это нормально, но не так! Узумаки остановился. Всё становилось только хуже. По крайней мере, он больше не видел боли на её лице, только замешательство. И он не мог её в этом винить. Иногда слова вырывались быстрее, чем он мог обдумать, что и как сказать. — Что? — в недоумении спросила Хината. Единственное, что его радовало, что она не выбежала прочь из его квартиры. Терпение было одной из её сильных сторон. — Вот, — снова не потрудившись тщательно обдумать свои действия, сказал Наруто. Он обхватил её запястье, мельком отмечая, какое оно было тонкое, и опустил её руку на свои штаны. Хината почувствовала, как её щеки краснели. Наруто был явно возбуждён. Уже через секунду они целовались.

***

Саске не был удивлён. Наруто всегда был немного глуповат. Но то ли от скуки, то ли от внезапно проявившейся мужской солидарности, Учиха не мог его бросить на произвол судьбы. Уже шагая ночью через деревню и ощущая, как на довольно почтительном расстоянии за ним следовала парочка анбу, он понял, насколько всё казалось странным со стороны. Вот он, один из самых разыскиваемых преступников мира Шиноби, последний представитель одного из самых великих кланов, и, судя по тому, что он нёс через всю деревню кабель для телевизора, ещё и один из самых больших идиотов. Единственное, что его останавливало от того, чтобы просто развернуться и пойти обратно домой, это понимание того, насколько глупо он бы выглядел в чужих глазах. А он был Учихой, и Учихи не падали в грязь лицом. Поэтому он продолжал упрямо идти вперёд, стараясь не реагировать на сигнатуры чакр, следующие за ним. И только пройдя половину пути, он замер. На самом краю его сенсорного восприятия мелькала знакомая чакра. И если он не ошибался, то Сакура не могла что-то просто забыть в десять часов вечера у Ино. Она была там с какой-то целью. Как бы ему ни хотелось признавать, но Наруто мог быть прав. Сакура и Ино были друзьями детства. Несмотря на все разногласия между ними, они имели весьма тесную связь. Резко развернувшись, Саске двинулся к окраине Конохи. Ему стоило всё проверить самому, прежде чем верить каким-то дуракам. К его большому счастью, Яманаки славились своей любовью к садоводству, и огромные клумбы пышно цветущих кустарников, как нельзя лучше, подходили для попытки узнать, спала ли одна совершенно не волнующая его девушка с другой девушкой. Пробираясь через куст и стараясь шуметь, как можно, меньше, Саске, то и дело, старался разглядеть что-то через окно. Шторы в это время суток уже были опущенные, и только тонкая полоска света, пробивающаяся через плотную ткань, не внушала ему надежды. Ему было необходимо поменять место дислокации. Обходя дом по широкой дуге, Саске уже не думал про то, какого о нём будут мнения анбу. Протоптавшись по, как он надеялся очень редким, цветам, Учиха искал окно с незапущенными шторами. — Штор нет только в кухне, — раздался над его ухом голос сенсея. На лице Саске не дрогнул ни один мускул. Это было довольно устрашающе: он не чувствовал присутствия Хатаке до тех пор, пока тот не дал о себе знать. — И, если что: кухня — это в другую сторону. Послушно развернувшись и с наслаждением втоптав чудом уцелевшие в первый раз цветы в землю, Учиха двинулся вперёд, сканируя местность. Ему так и хотелось воспользоваться шаринганом, но теперь Хокаге заставлял его писать отчёт на каждую активацию родового предела. А бумажная волокита была ещё хуже домашнего ареста и унылых речей Кабуто. — Это не то, что вы думаете, — со всей серьёзностью, присущей только ему, начал Учиха. — О, я знаю, это просто дружеское заглядывание в окна, — флегматично произнёс Какаши. И именно этот безэмоциональный тон раздражал Саске больше всего. Хотя, нет, сначала шла ужасная осанка Копирующего ниндзя, а потом его тон. — Если бы у меня были друзья, я бы тоже заглядывал к ним в окна. — Я не заглядываю в окна! Я помогаю друзьям! — разозлённо зашипел Саске и для убедительности потряс шнуром. Удивление чётко читалось на открытой части лица Какаши. Приподнятые брови и этот скептический взгляд… Только Хатаке мог настолько чётко передать все свои эмоции одним лишь взглядом. — Я тоже здесь потому, что помогаю друзьям, — прошептал Какаши и подмигнул ученику. Саске закатил глаза. Только вот этого ему не хватало. Он просто хотел узнать, как там дела у Сакуры и почему она была у Ино. — Я, например, принёс бинокль. — Что? — спросил Саске. Он перестал отодвигать ветки и повернулся к джонину. — Вы не можете просто ходить по Конохе с биноклем и заглядывать в чужие окна! Саске попытался сделать дыхательную технику, в надежде вернуть себе спокойствие духа. Но именно в этот момент до него донёсся от кухонного окна бодрый голос Ино: — Ну же, лобастая! Хорошая пенная ванна и свечи. Хочешь я тебе потру спинку? Саске шумно втянул воздух. Резкий цветочный аромат раздражал. Как и то, что Наруто был прав. — Вам не о чем волноваться, Какаши, — спокойно произнёс Учиха. — Я иду домой. И можете не провожать, с меня хватит и анбу. Какаши молчал, смотря в след уходящего Учихи. Ему было даже жаль его, из последнего представителя престижного клана в деревенскую парию. Единственное, что радовало, — возможно Саске смотрел на всё сейчас уже не через призму чужих мировоззрений и интриг, а своими глазами.

***

Хината дышала отрывисто и резко, приоткрыв рот и закрыв глаза. Она приобнимала его за плечи, прижимая к себе, словно Наруто мог хотеть сбежать. И это было безумным предположением. Он бы не сбежал. Ни за что на свете, уж точно не прямо сейчас. Ни тогда, когда его штаны были спущены до щиколоток, а руки по-хозяйски ощупывали её зад. Её кожа горячая, словно раскалённая до предела, была такой мягкой и нежной на ощупь, и Наруто не мог прекратить массировать её ягодицы. Ему хотелось поцеловать Хинату, прижаться к ней ещё ближе, снять с неё эту обманчиво невинную одежду и оставить следы их связи повсюду на её теле. — Наруто, — зашептала Хината. Она была готова сгореть со стыда: она была слишком перевозбуждена после нескольких незамысловатых ласк. Там, внизу, она пульсировала, ожидая чего-то большого, и, когда Наруто наконец скользнул в неё, Хината беззастенчиво застонала. Узумаки сделал глубокий вдох, задержал на секунду дыхание, а потом выдохнул. Это было неоправданно хорошо. Она пульсировала, плотно сжимая его плоть. Наруто, вопреки всем своим желаниям, отстранился от Хинаты и откинулся на стену. Вес Хинаты на его бёдрах ощущался, как никогда, сильно, как и запах который заполнил комнату. Ритм его сердца отдавался в ушах, вытесняя все остальные звуки. Было слишком жарко. Его футболка липла к спине, а ткань юбки была словно пуховое одеяло, лежавшее на его ногах. Ему было нужно раздеться, Хинате было нужно раздеться. Почему они вообще были всё ещё одеты и на полу? Почему не на кровати? — Хината, — Наруто нехотя отпустил её ягодицы, вытащил руки из-под юбки и потянулся к её кофте. — Кровать, Хината, кровать, давай… Она не ждала, когда он чётко сформулирует мысли, она соскочила с его колен и принялась раздеваться. Узумаки был проворнее, скинув штаны и стянув футболку, он принялся ей помогать. Наруто всё казалось, что она медлила, что делала всё слишком не торопливо. Неужели она этого не чувствовала? Неужели раскалившийся внезапно воздух не давил на неё, неужели у неё не зудели руки и не путались мысли? Откуда в ней было столько медлительности? Хината, на которой осталась только юбка, была просто подхвачена и брошена на кровать. Наруто, чей взгляд напоминал лихорадившего больного, прижался к ней, бормоча что-то неразборчивое. Его руки путались в ткани, и она застонала от досады. Сначала его не устроил пол, а теперь он ещё и просто тянул время, играясь с юбкой! — Юбка, Хината, — застонал от досады джинчурики: ему всё никак не удавалось добраться до самого сокровенного. — Наруто! — Хината начала раздражаться. Она была такой… Лучшее слово, которое ей подходило, нуждающейся. То ли всё ещё разочарованная и злая от его слов, она нуждалась в прямом доказательстве своей сексуальности, то ли она просто нуждалась в нём, распылённая только самим фактом его внимания. И Хината не хотела себе врать, это, наверняка, было последнее. Она была возбуждена просто потому, что он был здесь. Просто от того, что это именно он прижимался к ней. — Юбка! Хината! — Наруто уже было хотел дёрнуть непослушную ткань, разрывая её, но вместо этого Хината подобрала юбку, подтягивая её вверх, она обвила его ногами, сцепляя их за его талией, прижимая его ближе. Всего секунда, и они уже поменялись ролями: он лежал под ней, а она сидела верхом, оперевшись коленями в постель. Хинате было всё равно, насколько жалким и позорным она была зрелищем: она, придерживая одной рукой юбку, другой направляла его член, медленно опускаясь на него сверху. Миллиметр за миллиметром. Хината закинула голову назад и закусила губу. Это было прекрасно. Он давил на неё изнутри, раздвигал послушную плоть, проникая в неё всё глубже. Это было лучше, чем несколько дней назад, лёгкий дискомфорт от вторжения в её тело был таким ненавязчивым, словно гул где-то вдалеке, а возбуждение вперемешку с удовольствием побуждало к действию. Наруто вцепился в её бедра, сам до конца не понимая, чего ему хотелось больше: чтобы она начала двигаться или же просто дала ему несколько секунд насладиться. Хината была таким завораживающим зрелищем: оседлавшая его, прижимающая к обнажённому животу юбку, она тихонько постанывала, всё ещё привыкая к новым ощущениям. Не выдержав, Узумаки, завозился, прикидывая, как будет удобнее двигаться, лишь для того, чтобы быть тут же остановленным. — Только попробуй! — зашипела Хината, пугая его. И он чуть ли не кончил только от одного этого командного голоса, проникающего в его затуманенное сознание. Ничего в её голосе не напоминало знакомую ему Хинату. Она закинула ткань юбки на плечо, и Наруто разочарованно заворчал: теперь его взгляду была предоставлена только одна грудь. Хината положила ладони на живот. Это было странно. Приятно и странно. В первый раз она так и не разобрала нравиться ли ей ощущение наполненности. И вот теперь она могла прислушаться к собственному телу. Хьюга посмотрела на Наруто. Он взмок, пот каплями собирался на его висках и катился вниз по скулам. Наверняка, его кожа была солоноватой на вкус. Насколько это было странно хотеть попробовать его на вкус сейчас? Осторожно подавшись вперёд, Хината задвигала бедрами, медленно, смакуя новые ощущения. Наруто крепче сжал её бедра, просто надеясь, что этому ему поможет не закончить слишком рано. Он не знал, что было восхитительней: её медленные мучительные движения или то, как она даже не замечала, как вырисовывала узоры пальцами на своём животе, словно хотела приласкать его член. Ему вдруг захотелось иметь Бьякуган. Насколько же потрясающе было бы видеть всё сейчас. — Чёрт, — Наруто выругался, почувствовав, как напряглись его яйца. Ещё совсем чуть-чуть. И, словно слыша его опасения, Хината опустила одну руку ниже. Она выгнула спину, и без того беспорядочный ритм стал совсем рваным, словно она заставляла двигаться себя через силу. И Наруто даже не мог почувствовать вины, ему было всё равно, его тело давно его не слушало. Он то ли рыча, то ли скуля, смотрел, как Хината ласкала себя сама, как пощипывала свои соски одной рукой, а другой вырисовывала круги на клиторе. Она бы хотела посмотреть на него, взглянуть ему прямо в глаза и спросить: «И как теперь? Теперь я сексуальна?», — но её тело, вопреки воле, выгнулось, она закинула голову назад, а губы изогнулись в букве «О», но она не смогла издать и звука. Кончики пальцев на её ступнях подогнулись, и она обмякла, упав на грудь Наруто. Это был официально первый оргазм, когда он был внутри неё. Наруто сам не заметил, в какой момент прикрыл глаза рукой. Ему было нужно перевести дыхание. Это было неоправданно хорошо. Разве он мог после этого хоть в чём-то упрекать Джирайю? Её щека прилипла к его коже. Они были такими мокрыми. Хината чувствовала, как промокли волосы на её затылке, как чёрные пряди липли в спине. В комнате было слишком жарко. Наруто молчал, все ещё не решаясь открыть глаза, растягивая послевкусие. Его грудь лихорадочно вздымалась, убаюкивая Хинату. — Ты… — Наруто прокашлялся, уж сильно странным вышло это «ты». Ему явно нельзя было доверять своему голосу. — Ты ведь не торопишься домой? Останешься сегодня со мной? Хината сонно моргнула, даже не стараясь разобрать, что он говорил. Было так всё равно. Ей просто нужно было оставаться с ним в контакте, и всё становилось таким далеким… — Мы бы могли что-нибудь посмотреть или перекусить… — Наруто наконец открыл глаза. Он был в восторге от секса. Забудьте про Хокаге и просто оставьте всё вот так: он и Хината в одной комнате. И всё. Разве может быть нужно что-то ещё? — Я хочу есть. Хочешь чего-нибудь? Наруто приподнялся на локтях. Хината даже не вздрогнула. Убрав взмокшую прядь с её лица, он наконец заметил, что она уснула. Аккуратно переместив Хинату, накрыв её одеялом и открыв окна, он пошёл на кухню. Печенье было, как нельзя, кстати. Наверное, он зря себя накручивал. Быть с Хинатой было просто. Она его любила, и была эта скрытая от него прежде сторона: настойчивая, стоящая на своём. Ему стоило верить ей и точно не считать себя странным. Курама не согласно заворчал. «Поверь, мальчишка, я видел странные вещи, и даже твои родители не были столь странными».

***

Сай старался двигаться, как можно, тише. Эта была изматывающая ночь. И ранее незнакомое чувство стыда он познал, как нельзя лучше. Ино была настоящим монстром. Одни кукольные платья сменяли другие, пышные бальные юбки приходили на смену кимоно и наоборот. Он был полностью измотан и унижен. И только вернувшаяся с ночной смены Сакура спасла его. Теперь же, когда действие печати наконец закончилось он, схватив один из халатов Ино, тихонько пробирался к ближайшему выходу из дома. И слава Ками Данзо был мёртв, он бы совершил ритуальное самоубийство, если бы увидел, как некогда элитный член Корня прятался в тенях, прикрываясь женским халатиком, точнее его укороченной версией.

***

Она проснулась среди ночи. Было жарко. Наруто обнимал её во сне, плотно прижимая к себе, и, как бы ей это ни нравилось, это было чересчур для летней ночи. Стараясь двигаться, как можно, аккуратней, она выбралась из его рук и огляделась. Конспекты были разбросаны посреди комнаты. Её юбка, которую, наверняка, снял Наруто, когда она уже уснула, висела на двери. А остальные вещи, что они снимали впопыхах, уже были аккуратно сложены и лежали на журнальном столике. — Оу, ты проснулась, — Наруто резко подскочил на кровати. Он сел, а потом притянул Хинату обратно в свои объятья. — Всё хорошо? На самом деле, это хотела спросить Хината. Несмотря на все её знания о нём, его мысли всё ещё оставались для неё загадкой. — Хочешь есть? Может пить? — принялся забрасывать её вопросами Наруто. Хината хихикнула. Она чувствовала себя неловко после своего вечернего агрессивного поведения, но его беспокойство и нервозность были довольно милыми. — Мы можем посмотреть кино! Наруто принялся искать пульт на прикроватной тумбочке. Хината устроилась поудобнее, вытягиваясь на кровати. О каком кино могла идти речь? Она провела рукой по его груди. Вот он, Наруто Узумаки, и вот она, Хината Хьюга, и они в одной кровати! Голые! Она прижалась щекой к его плечу. Вдохнула его запах. Она чувствовала себя такой умиротворённой. Наверное, когда-нибудь она поймёт, о чём он говорил вечером… — Или заняться чем-нибудь ещё… — прошептала Хината, утыкаясь носом ему в шею.