Oh, my love, just stay the night

Сразу по возвращению в Нью-Йорк Магнус загружает каждую минуту своего дня работой. Финал книги наконец дописан, и, глядя на результат, писатель действительно чувствует гордость за самого себя. Поездка в загородный дом Рагнора и Катарины точно пошла на пользу, как они и думали, только вот в дополнение она подарила ему любовь, похоже, всей его жизни, на что как-то никто из них не рассчитывал. Шумный и загруженный город делает разум яснее, и Магнус начинает задумываться, что же чувствует к Алеку, находясь за тысячи километров от него. Как и ожидается, ответ, мать его, тот же. Всю свою жизнь Магнус был один. Даже когда находился в отношениях, даже несмотря на то, что у него есть друзья, на которых всегда можно положиться, мужчина всегда чувствовал разъедающее одиночество внутри, с которым в какой-то момент просто пришлось смириться. У каждого разный путь, и ему, наверное, придётся пройти свой одному. По крайней мере, таков был план до того, как он увидел пронзительные голубые глаза, растрёпанные тёмные волосы и улыбку, за одну секунду способную осветить всю его жалкую жизнь. Алек чувствуется как чёртов потерянный кусочек мозаики, который наконец-то нашёлся. Как глоток свежего воздуха. Как высокий маяк для блуждающего корабля. Как шлюпка для утопающего. Магнус — писатель, у него не иссякнут сравнения. Но если говорить просто и честно, Алек ощущается как дом. — Опять о своём парне думаешь? Майя подходит ближе, принося за собой аромат французских духов и пончиков из ближайшей кондитерской, которые она обожает. — Он мне не парень. Уже. Или ещё. Я не знаю, — мужчина вздыхает и неожиданно для себя запускает руку в волосы. — Эй! — восклицает девушка, и хватает его за локоть, останавливая. — Тебе скоро идти автографы раздавать, ты должен выглядеть с иголочки, как и всегда. Он чертыхается и кивает. Его книга выходит с оглушительным успехом, сразу же становясь бестселлером по версии «New York Times», и Майя устраивает несколько автограф-сессий в Лос-Анджелесе, откуда он только вчера вернулся, в миллионный раз убеждаясь, что это совершенно не его город, и Нью-Йорке, где они сейчас и стоят, пока за стеной книжного магазина собирается огромная толпа людей. — Но вы же общаетесь? — Да, каждый день. Если это, конечно, можно назвать общением. Они не рассказывают, что интересного произошло за день и не обмениваются большим количеством реплик. В основном это просто фразы по типу «Рассвет сегодня был особенно красив» или «Я случайно дал бездомному двадцать долларов вместо пяти», но даже эти, на первый взгляд, бессмысленные фразы, становятся настолько важными, что только благодаря ним Магнус каждый день удерживает себя от покупки билета до Чикаго, пытаясь всё же дать Алеку нужное ему время. Встречи с читателями всегда поднимают ему настроение, и он искренне улыбается каждому, оставляя свой размашистый автограф на первой странице собственной книги и добавляя пару приятных слов. Через несколько часов встреча заканчивается, и Магнус чувствует приятную усталость, когда берёт свой телефон. На экране висит парочка непрочитанных сообщений от Катарины и Рагнора, которые чаще обычного в последнее время начали интересоваться его состоянием. Он быстро отвечает им, что всё в порядке, и заходит в диалог с Александром, от которого не было ничего слышно с прошлого вечера. Магнус закусывает губу, колеблясь, и медленно начинает набирать сообщение. Сомнения одолевают его, но мужчина, пока есть хотя доля смелости, закрывает глаза и отправляет написанный текст. «За сегодня я встретил десятки незнакомых лиц, каждый раз глупо надеясь увидеть тебя. Я очень скучаю, и я хочу, чтобы ты это знал». — Ну что, по домам? — Майя кладёт руки ему на плечи, легонько разминая их, и писатель благодарно ей улыбается. — Да, поехали. Она как-то загадочно улыбается и аккуратно подталкивает его к выходу. Вечерние краски сгущаются над Нью-Йорком, а осенний ветер шелестит пожелтевшими листьями на деревьях. Магнус делает глубокий вдох, чувствуя не самый приятный, но такой привычный запах любимого города, и застёгивает свою дизайнерскую куртку. — Это было бы клише. Сердце замирает в груди, когда мужчина слышит голос. Его голос. Он резко поворачивается и видит Алека, который стоит, прислонившись к кирпичной стене книжного магазина, а на его губах играет улыбка, пока он рассматривает Магнуса. Каблуки Майи стучат по тротуару, когда она уходит, однако ошарашенный Бейн этого совсем не слышит, не имея возможности оторвать взгляд от парня, который прочно поселился в его душе, завоевав там лучшее место, парня, из-за которого его дыхание сбивается, а сердце меняет привычный ритм, парня, который должен был находиться сейчас за тысячи километров отсюда. — Это было бы клише, ты так не думаешь? Если бы я был одним из этих людей, подошедших к тебе подписать книгу, — Лайтвуд показывает свой телефон с открытым сообщением от писателя. На лице у Магнуса появляется глупая улыбка. — Ты ненавидишь клише. — Так же, как и ты, — хмыкает Алек и позволяет лямке рюкзака соскользнуть со своего плеча, чтобы достать оттуда книгу Бейна. — Поэтому я хочу, чтобы ты подписал её сейчас. У меня же есть привилегии просить об этом? — Ты знаешь ответ, Александр. Он берёт ручку из рук парня, позволяя их пальцам соприкоснуться и задержаться так на пару мгновений, после чего поднимает взгляд, сталкиваясь с любимыми глазами небесного цвета. Алек смотрит на него с такой заботой и искренней радостью, что у Магнуса внутри появляется тепло, словно цветущее и беззаботное лето снова вернулось на улицы. Писатель открывает книгу и опускает глаза. «Я люблю тебя, Магнус», — уже выведено на первой странице аккуратным почерком Александра. Магнус выдыхает, ощущая, как быстро забилось его сердце, и чувствует слёзы, скапливающиеся в уголках его глаз. Он улыбается, начиная писать. «Я тоже люблю тебя, Александр». Он отдаёт книгу юноше, который неотрывно разглядывает только что сделанную надпись, после чего смотрит в нежные глаза медового цвета. Магнус поднимает руку и аккуратно проводит кончиками пальцев по его щеке. У Алека по коже бегут мурашки. — Что ты здесь делаешь? — шепчет Бейн. Алек как-то виновато улыбается и отводит взгляд, прежде чем ответить. — Живу. — Что? — удивляется писатель и опускает руку. — Теперь. Я… Я поступил в Колумбийский университет на магистратуру. Глаза Магнуса расширяются. — И ты ничего мне не говорил? Почему? Алек закусывает губу и прикрывает глаза. — Я боялся. Я не знал, что получится из наших отношений, не хотел, чтобы ты чувствовал, будто что-то должен мне только потому, что я тоже перееду в Нью-Йорк. — Александр, как… — Подожди, — не даёт ему договорить парень. — Я знаю, что это было нечестно по отношению к тебе. И мне жаль. Возможно, мне стоило сказать сразу, но… Я не был уверен. В нас. В себе. В тебе. Я верил и верю тебе, но боялся, что когда ты вернёшься в Нью-Йорк… — То забуду тебя? Алек тяжело вздыхает. — Да. — Я понимаю, — Магнус дотрагивается до подбородка Алека, заставляя посмотреть на себя. — Правда. Лайтвуд вглядывается в уже родные глаза, видя там лишь честность, и выдыхает, делая шаг вперёд, чтобы обнять мужчину. Руки Магнуса мгновенно оказываются на его талии, притягивая юношу ещё ближе, насколько это физически возможно, пытаясь заполнить свои лёгкие запахом самого любимого человека. — Я люблю тебя, — шепчет Алек. — И я тебя, — отвечает Магнус, утыкаясь носом в его шею. Мелкий дождь начинает медленно накрапывать, падая на два соединённых тела. Осень полноценно вступила в свои права. Лето закончилось вместе с его беззаботностью и тёплыми солнечными днями. Но для двух парней, стоящих на улице Нью-Йорка, города, которому они оба теперь принадлежат, точно так же, как и друг другу, это больше ничего не значит, потому что их история только начинается.